Текст книги "Лис из клана серебра"

Глава 13

Ночь заканчивалась долго – заснуть я так и не смогла. Арин спал крепко, немного беспокойно. Я переживала за него, но все же не так, как это было впервые, когда его принесли сюда. Да, он снова пострадал, но в этот раз по-другому. В этот раз.

Перед глазами часто прокручивался момент, как он подставил руку под удар, и внутри меня два противоречивых чувства: ужас и тепло. Он устал, спал, обессилел, но бился с врагами до последнего. До тех пор, пока не убедился, что их больше не осталось.

Это трогало меня до глубины души. Возможно, само нападение. Возможно, слишком длинная, холодная, одинокая ночь. Перед глазами так часто мутнело, когда я подолгу разглядывала спящего Арина.

Мне хотелось, чтобы он поскорее проснулся.

Когда рассвело, я поняла, что день будет пасмурным. Неудивительно, что даже природа огорчилась. Арин пострадал…

Он все еще спал, а я никак не могла дождаться приговора. Мне нужно было увидеть, как он проснется. Но до тех пор…

Собралась с силами, подумала, чем смогу быть полезной, и отправилась на кухню за едой. Когда Арин проснется, ему точно понадобится подкрепиться. Еще ведь голодовку тут недавно устраивал. Теперь это меня зацепило сильнее – я испытала вину за то, что вынудила его идти на подобные меры. Может быть, он бы поправился быстрее, если бы…

Но теперь уже бесполезно себя корить, самое главное, что он в порядке. Теперь.

Двери на кухню были распахнуты, повара уже готовили завтрак. Но когда я приблизилась, то заметила нечто странное в их поведении. Они были напряжены и натянуты, словно струна, а когда появилась я, они только взглядом кричали мне: «Уходи! Уходи!»

Поскольку главным для меня сейчас было накормить Арина, я бы не ушла, даже если бы на меня толпа убийц выскочила. Но спустя пару мгновений после того, как зашла внутрь, тайны быстро выдали себя с головой.

– Доброе утро, господин, – поклонилась я Рэну, обнаружив его в самом темном углу кухни.

Как он умудрился здесь оказаться в такую рань? Ах, точно, вчера же было нападение не только на нас с Арином. Судя по тому, как появились стражи, в тот момент схватка уже заканчивалась. Мы были случайными жертвами, оттого было и обиднее.

Несмотря на ночные приключения, бессонную ночь, да и вообще – это же Рэн, – он сидел и с удовольствием поедал финики и, завидев меня, самодовольно улыбнулся. В памяти тут же всплыло, как он убивал дерево, хотя я просила этого не делать, и все как-то разом навалилось. Мне хотелось кого-нибудь наказать, даже если это будет тот, от кого можно было ожидать больших проблем.

– Пришла, драная кошка, – поприветствовал меня он. Я скривилась, задрала нос, пытаясь изо всех сил выглядеть так же, как обычно сам Рэн, и отправилась собирать еду. – Что это ты задумала?

Он вел себя по-разному, но последние дни было понятно, что я вызывала у него больше ненависти, чем ему хотелось надо мной поиздеваться. Но сегодня он был удивительно спокоен, ухмылялся постоянно, выглядел таким расслабленным, будто его ночное нападение и не коснулось.

Наталкивало на мысли: а не он ли это вновь подстроил? Я так и не поняла, был ли он причастен к первому нападению. По-моему, никто не понял. Уже совершенно ясно, что Рэн нормально ни на один вопрос не ответит, даже если от этого будет зависеть его доброе имя. Ну или просто имя.

– Если вы пришли полюбоваться тем, как я вас игнорирую, наслаждайтесь, – бросила я, снова задрав нос.

Рэн на провокацию не поддался, более того – все понял сразу.

– Итак, ты догадалась, что я делаю с деревом, – озвучил он, и, поскольку я была на взводе, напряжена и слишком расстроена, не повестись на провокации не смогла.

Развернулась резко, подошла к Рэну и пригрозила кулаком. Это я сначала так думала, что кулаком. Кто резал овощи в этот момент? А? Вот-вот. Забыла я об этом потому, что Рэн даже не вздрогнул, пока я ножом перед его носом размахивала, продолжал сидеть и улыбаться.

– Я знаю, что в ваших дрязгах не разобралась даже близко, но была уверена: дерево вы убиваете из-за господина Этари. Очевидно же: братская зависть и все такое. В глубине души, возможно, вы его любите… – Рэн прыснул так, что мне даже стало стыдно, потому что вмиг почувствовала себя дурой. – Но чтобы губить дерево, посаженное в честь ваших родителей… Разве это не единственное, что у вас от них осталось?

Рэн прожевал финик и окинул меня оценивающим взглядом.

– Кто тебе рассказал?

– Господин Дэран, – объявила я, и кто-то из поваров позади шумно выронил таз. По звуку показалось именно так, возможно, кто-то в обморок упал, не поняла, была слишком сосредоточена на Рэне. – Зачем вы это делаете? Чем вас этот мир обидел?

Рэн снова похихикал, отвел взгляд ненадолго, и сначала показалось, что я попала в его эмоции. В следующий миг, когда его темные глаза налились смолью самодовольства и ехидства, а он так спокойно взглянул на меня, будто я была лишь пылью, отвергла эту теорию вмиг.

– Сначала ты меня раздражала и меня это раздражало, – он посмеялся, как если бы шутку рассказал. – Но теперь мне хочется только одного: прикопать тебя с корнями к этой мерзкой коряге.

– Хм, – задумчиво протянула я, – интересно, что заставило вас передумать, господин? Неужто вы обо мне думали не только, когда мы с вами пересекались?

– Ты как со мной разговариваешь? – Недобро прищурился Рэн.

Знаю-знаю, перегибала палку. Но события вчерашней ночи, все еще не проснувшийся Арин, тот факт, что я не спала и наорала на учителя, повлияли на меня не очень хорошо. К сожалению.

– Простите, господин, мне хочется знать: кто же вас так сильно обидел, что вы теперь злитесь на весь белый свет? – поинтересовалась я почти спокойно, будто спрашивала, почему солнце сегодня спряталось за тучами.

После моего заявления позади с грохотом и шумом упали сразу два таза, из-за чего могли слететься все жители города. Думаю, даже в столице империи сам император, попивая утренний чай, и тот вздрогнул.

Но мы с Рэном вели закрытую беседу, которой не помешает даже ураган.

– Ох, бедная, несчастная драная кошка, – картинно изобразил не очень-то натуральные страдания Рэн. – Наивная дурочка, которая решила исправить то, что укоренялось годами.

– Исправить? – фыркнула я. – Дерево останется деревом, а пень – пнем. Нельзя изменить ничего в этом мире.

– Тогда чего ты хочешь? – все ухмылялся Рэн. – Понять меня? Вызнать страшную трагедию моей жизни и пожалеть?

– Жалеют тех, кто заслужил, – огрызнулась я.

– А ты и правда кошка: коготки показывать умеешь, – хмыкнул Рэн. – Молодость делает из тебя пустоголовую дуру.

– О, интересно, и какая же между нами разница?

– Я – господин, а ты всего лишь грязь на моем пути, – вильнул в сторону Рэн.

– Есть причины, по котором вы всех так ненавидите, – настаивала на своем я.

– Открою тебе секрет, драная: иногда зло – просто зло. Без объяснений. Без трагедий. Без притворств. Просто потому, что такими нас создал мир.

– Вы не зло, вы, – оставшиеся в сознании повара внезапно впали в приступ надрывного кашля, спасая мою жизнь. Спасибо им, но все-таки я не дура, – несчастный человек. – Рэн снова прыснул, позади раздался вздох облегчения. – Вам нужно внимание, которого вы были лишены. Как долго – это еще вопрос. Я не стану Вам мстить и вступать в эти игры. Но если вы придете к миндальному дереву с дурными намерениями, я вам в этом помешаю.

Рэн улыбнулся шире и покачал головой.

– Ты проиграла заранее, имей в виду, – с ласковой угрозой заметил он.

– Повторюсь: я с вами не играю, – заметила спокойно. – Знаете, у всех ведь в этом мире есть свое предназначение. Духи стихий подарили вам именно это испытание, а кто я такая, чтобы оспаривать их выбор? Я желаю вам пройти этот путь и найти в нем смысл. Доброго дня, господин.

Рэн мне больше ничего не сказал, а я спешно вернулась к поварам – как оказалось, падали не тазы, а они, – те, все еще шокированные моими заявлениями, помогли собрать завтрак, и я спешно отправилась к Арину.

К счастью или к сожалению, он все еще спал, когда я вернулась. Облака так и не выпустили солнце, оставив нам слабые свинцовые сумерки нового утра. Осень приближалась, скоро так будет всегда.

Но это не так важно.

Я снова вернулась к постели Арина и наблюдала за его сном. Ждала долго, но, как известно, кто ждет – тот обязательно дождется. Его веки встрепенулись, вдохнув в меня энергию, сняв как рукой всю сонливость и усталость. Он говорил, что я была важна для его пробуждения, и это было взаимно. Теперь я понимала: это куда лучше.

Он чуть поморщился, сделал пару глубоких вдохов, а потом я заметила, как его глаза приоткрылись. Даже не так: я почувствовала на себе его взгляд.

А потом улыбка медленно коснулась его лица, и все внутри меня встрепенулось.

– Юин, – узнал меня он. – Ты не ушла.

– Конечно не ушла, – заявила я смело. – Мы же договорились.

Арин все улыбался, сонно глядя на меня. Еще не проснулся окончательно, но уже потихоньку размышлял и задумывался.

– Мне снилось, что тебя прогоняли, – признался вдруг он, и я только теперь поняла, что сквозь сон он все слышал. – Я хотел тебя остановить, но не мог.

– Ну вот, а я так старалась, защищалась, отвоевывала право с тобой здесь остаться, – тут же надулась в ответ.

Неожиданно он коснулся моей ладони, и я задержала дыхание, потому что этот жест был столь трогательным, что заменил рассвет.

– Ты не пострадала? – спросил он серьезно.

Пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем ответить.

– Конечно нет. Ведь ты же меня защитил.

Арин все еще был серьезен, а мне не нравилось, когда он был таким. Хотелось его улыбки, чтобы он дулся или обсуждал со мной хитрые планы на наше все еще возможное совместное будущее. Любое, только чтобы оно было.

– Это были те же убийцы, что напали тогда, – не спрашивал – констатировал он. Но я все равно кивнула. – Известно, что произошло?

Покачала головой.

– Похоже, напали на всех обитателей дома, но я бегала за лекарем, мне было не до того. – Брови Арина дрогнули то ли от удивления, то ли по другой причине, но решила не углубляться в подробности своей несдержанности. – Я принесла завтрак.

Улыбкой скрыла необходимость дальнейшего обсуждения, Арин улыбнулся и, хоть устал, только проснувшись, все-таки приподнялся и даже пересел за столик. Кормила я его с таким удовольствием, с каким не делала ничего в этой жизни. Мне безумно хотелось, чтобы он как можно скорее пришел в себя и поправился окончательно. Теперь я хотела только этого и не жалела, что, возможно, больше буду ему не нужна. Пусть только будет в порядке.

Судя по легкому здоровому румянцу на его щеках, к моему великому счастью, пострадал он не слишком сильно. Но это все равно не меняло того, что произошло.

– Арин, – позвала, когда он уже попивал чай, а я наблюдала за тем, как его здоровая рука дрожала лишь чуть-чуть. Его шоколадные глаза поймали меня в плен эмоций, и на несколько мгновений я забылась от смущения. – Спасибо.

Он улыбнулся мне мягко, ничего не сказав, но в его глазах я прочитала ответ: «Так будет всегда».

Хоть на небе хмурая пелена, теплый солнечный свет все-таки смог пробиться сквозь тучи. В комнате потеплело больше. Арин допил свой чай и вздохнул, явно наслаждаясь этим мигом. Мне хотелось бы посидеть так подольше, но внезапно снаружи послышались шаги.

Поскольку после вчерашнего я уже была взвинчена, как и Арин, тут же напряглась и посмотрела на дверь. Стражи дежурили ночью, и утром, когда я отправилась за завтраком, увидела двоих патрульных. Но ведь случиться могло что угодно…

Как же верно я это подметила.

Поскольку здесь по-прежнему было тихо, я услышала голос одного из стражей. Он приветствовал господина, и после всего произошедшего я даже не знала, как на это реагировать.

Дверь отъехала в сторону – и появился Норио. Теперь становилось ясно, какой именно господин пожаловал с утра пораньше.

Этари появился сразу же. Норио уступил ему место, последовал шаг в шаг за своим господином.

– Арин, – не обращая внимания на меня, Этари смотрел только на своего спасителя, – доброе утро.

Улыбка коснулась лица Этари, Арин слегка смутился от такого пристального к себе интереса, но кивнул в ответ и поприветствовал. Этари подошел к столику, сел рядом; впрочем, он здесь хозяин, поэтому мог хоть нас пересадить куда-нибудь, если бы захотел.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил господин.

– Благодаря Юин уже хорошо. – Я с трудом сдерживала улыбку.

– Не очень хорошо ведь, но ты пострадал снова, даже не залечив предыдущие раны, – несмотря на то что Этари изначально пришел вроде бы с добрыми намерениями, каждое его слово было укором в мою сторону.

– Все в порядке, Юин меня вылечит, – не упускал главного Арин.

– Юин… – Как будто наконец-то заметил меня или вообще услышал мое имя, Этари понимающе закивал. – Оказалось, она хорошая рассказчица. Верно, Норио?

Опять они об этом. Что не так-то? Мне не очень понравились их тон и настрой, но я ничего не могла возразить.

– Да, господин, – подтвердил Норио, тоже избегая смотреть на меня открыто. – Хотя я бы сказал, что она, скорее, выдумщица.

– Хм, – Этари все еще смотрел на Арина, – почему?

– Вот ведь какое дело, – взялся объяснять Норио. – Той ночью, когда на нас напали, было так темно и тревожно. Все пережили кошмар, в том числе и я. Нельзя было судить о произошедшем только лишь по собственным впечатлениям, поэтому я стал составлять полную картину в надежде, что это поможет восстановить события той ночи.

– И вот ведь какая странность. – В этот раз и Норио, и Этари посмотрели на меня. Мое сердце ушло в пятки, а внутри все мгновенно похолодело. – Я спросил каждого слугу, стража, помощника, и никто не знает тебя, Юин.

– Так кто ты такая? – потребовал Этари, а Норио обнажил клинок, направив в мою сторону.

Глава 14

Мое сердце билось так громко, что заглушало все на свете. Норио и господин Этари смотрели на меня, как на врага, а я… я все думала: кого они во мне видели? Простую обманщицу? Или же решили, что это я организовала нападение? Почему, ну почему Норио такой дотошный? Ведь не решись он расспрашивать всех о том, что случилось, и никто бы не узнал. Никто бы…

– Сначала я не задумывался о том, кто ты, – заметил Норио, продолжая меня разоблачать. – Ты так легко влилась в коллектив, понравилась сразу всем, кто бы усомнился в тебе?

– И, если бы ты не стала спасать Арина, – подхватил Этари, смерив меня беспощадным взглядом, – не привлекла к себе столько внимания, возможно, никто бы и не задумался о тебе. Хотя, с другой стороны, ведь именно твоя самоотверженность заставила заметить тебя и привести в дом.

Этари нещадно ухмыльнулся.

– Но ты чужая. Кто же ты?

Тяжелый, глубокий вздох Арина отвлек лишь на миг, а потом…

– Она со мной, – внезапно заявил он.

Некоторое время мы продолжали смотреть друг на друга – я на Этари и на Норио, они на меня, – но потом господин оторвал взгляд и повернул голову к Арину. Последний был собран и сосредоточен, серьезен, но все же спокоен. Этари смотрел на него, требуя объяснений.

– Она была со мной, – продолжил Арин. – Поэтому и пошла спасать меня.

– Но…

Арин ухмыльнулся.

– Ну, подумай сам: шла битва, настоящая схватка, а она внезапно бросилась именно ко мне. С чего бы она это сделала, если бы мы были незнакомы? – уверенно говорил Арин. – Вы сами правильно заметили: если бы она хотела проникнуть в дом Онэро тихо и тайно, то она бы не стала привлекать внимания.

– На ней были одежды клана, – заметил Норио, не доверяя словам Арина.

Этари выглядел по-другому, его первичная враждебность чуточку изменилась. Значит, вот почему он хотел держать меня подальше от Арина: он меня уже тогда подозревал. Но Норио продолжал допрашивать слуг и, пока не убедился наверняка, с обвинениями не пошел. Норио хорош. Это неудивительно.

Арин ухмыльнулся.

– Действительно ли? – уточнил он. – Серая накидка? Это ведь даже не форма слуг.

– Но почему она серая?

– Выйди на рынок, погляди, сколько носит ярких одежд простой люд! Думаешь, так легко нам заполучить цветные ткани?

– Это не доказывает, что…

– Арин, – Этари перебил своего верного слугу, – ты действительно ручаешься за нее жизнью?

Этот вопрос прозвучал неоднозначно. Сделала глубокий, тяжелый вдох, пытаясь сохранить хладнокровие.

– А почему ты сомневаешься? – спокойно парировал Арин. – Зачем мне лгать?

– Чтобы защитить ее?

Арин ухмыльнулся.

– Если твои догадки верны и я ее совсем не знаю, зачем мне защищать незнакомку? – Молчание. – Она со мной, Этари.

– И почему же она с тобой, Арин? – как-то более жестко потребовал Этари. – Она ведь тебе не сестра, так ведь?

– Не сестра, – подтвердил Арин.

– Но вы не женаты. Не думаешь, что подвергаешь ее репутацию опасности, путешествуя с ней так?

– Не думаешь, что именно поэтому я и не кричал на всех перекрестках о наших отношениях? – снова уверенно отвечал Арин. – У нас сложное прошлое. Я бы даже сказал – запутанное. Но обсуждать его ни с кем не намерен. Главное, что тебе нужно знать: я ручаюсь за нее жизнью. В моей верности ты же не сомневаешься, так ведь?

Шоколад в его глазах стал горьким – Этари даже поморщился, словно ощутил этот вкус. Проглотил несдержанность и негодование.

– В твоей верности я не сомневаюсь, – заверил Этари. – И никогда не стану.

– Значит, вопрос решен, – не спросил – твердо закрыл тему Арин.

На несколько минут повисла гнетущая тишина. Этари и Арин мерились взглядами. Норио оценивал обстановку и смотрел на каждого из нас. Тяжелее всего было, когда он смотрел на меня, но я старалась разглядывать миску Арина, делая вид, что со всем согласна.

Норио знал, что прав, и он был прав. К моему сожалению. Да, я действительно ставила на то, что, спасая Арина, заслужу доверие. Но то был Этари, и с ним у меня получилось осуществить задуманное. Однако Норио был слишком беспристрастен и сам бы положил жизнь, чтобы защитить своего господина. И именно поэтому он почти докопался до правды.

– Хорошо, – заключил Этари и спешно поднялся на ноги. Я не смогла скрыть глубокого вдоха. – Выздоравливай поскорее.

– Благодарю, – кивнул Арин и даже подарил в ответ очень холодную, как морозное утро, улыбку.

Этари еще несколько секунд пытался поймать иные эмоции, сомнения, хоть что-нибудь, что могло бы выдать ложь. Но Арин был решительно уверен в своей правоте, и ничто не могло поколебать эту уверенность.

Этари и Норио ушли, оставив нас в тишине серого дня. Небо снова стало хмурым, единственные возможные проблески окончательно проиграли эту битву за небосклон. Я ждала. Вопроса, осуждающего взгляда, любой очевидной эмоции, которая должна была последовать.

Но Арин… Он внезапно улыбнулся мне и заглянул с мягким теплом в мои глаза.

– Завтрак был очень вкусным, – признался он. – Ты сама его готовила, так ведь?

В горле застрял ком, пришлось сморгнуть навернувшиеся слезы. Арин не торопил меня, а главное – он все понял верно; он знал, что я не была служанкой в доме Онэро и проникла сюда под предлогом. Но не задавал вопросов, потому что, какие бы цели я ни преследовала, он во мне ничуть не сомневался и не собирался лезть туда, куда я его не звала. По крайней мере, пока.

– Прости, но… не совсем, – призналась несмело. – Я не очень хорошо готовлю, но повара на кухне меня этому учат.

Арин понимающе качнул головой.

– Это хорошо, – заявил он. – Не терпится попробовать твои блюда. Даже сейчас они вкусны, потому что ты мне их приносишь.

Он снова улыбнулся, а я с трудом сдержала взрыв эмоций, каким меня накрылоло, когда я приняла его улыбку.

– Я… – должна была сбежать хотя бы ненадолго, – отнесу посуду и вернусь. Нужно сменить повязки.

– Хорошо, – будто бы не обращая совершенно никакого внимания на перемену в моем настроении, кивнул Арин. – Я буду ждать.

Закрыв за собой дверь, я сделала несколько вдохов, а затем поспешила на кухню. Нужно было выглядеть непринужденной, расслабленной, словно ничего и не случилось.

Но на самом деле – случилось.

Я даже за угол не успела завернуть, как услышала тихий разговор. Он предназначался для меня, поэтому я все и услышала.

– Следи за ней и каждым ее шагом, – отдавал приказ Этари. – Все, что она делает, куда ходит, с кем общается, рассказывай мне обо всем.

– Да, господин, – согласился страж, а потом Этари ушел вместе с Норио, оставляя меня с грузом подозрений и расстройств.

Понятно, что Арин меня защищал; другое дело, что он делал это слишком решительно. Что же, как и в случае с тайным слугой, который втихаря поливал соленым раствором миндальное дерево, воспользуюсь собственным советом: подожду.

Несмотря на явный неприятный осадок после разговора с Этари, возвращение к Арину было исцелением моей души. Он не задавал вопросов, ничего не уточнял, вообще не затрагивал эту тему. Он улыбался мне, старался отвлечь. После всего он пытался поднять мне настроение.

И что самое приятное – у него получалось.

Невзирая на то, что он снова пострадал и потерял много крови, то ли лекарства помогали совместными усилиями, то ли Арин был сильнее, чем могло показаться, он шел на поправку очень быстро. Уже на следующий день он вновь попросился погулять, но мы ограничились пока одним кругом по веранде.

Я усадила его у входа и накрыла одеялом. Солнце сегодня просвечивало сквозь пелену тонких облаков, те, словно вуалью, укрывали небо. Было прохладно, но не с Арином.

– Если больше никто не станет его травмировать, миндаль выживет, – успокаивал он, решив, что мои возможные тревоги могли касаться дерева. – А уж я постараюсь за этим проследить как следует, не сомневайся. Пусть и осень на дворе, но будь уверена: следующей весной мы будем точно так же сидеть здесь и наблюдать за тем, как эти самые веточки расцветают.

Он улыбнулся так уверенно, что я ни на секунду не усомнилась в его словах. Каждый раз, когда Арин так делал, я улыбалась в ответ и хотела провести вечность, наблюдая за его улыбкой.

– Кажется, господин Рэн угомонился, но не думаю, что это продлится долго, – заметила я. – Впрочем, ты прав: мы ему не позволим. Сейчас уже холодно, может, он замерз, поэтому не приходит?

Я ухмыльнулась, Арин похихикал, а потом приподнял одеяло и поманил меня к себе. Я и правда чуточку замерзла, но этот жест не показался неуместным. Придвинулась к нему ближе, а он заботливо укрыл нас обоих. Это было настоящее волшебство – сидеть с ним вот так, греясь под одеялом, выдыхая облачка холодного воздуха. Как будто весь мир останавливался, замирал.

Раньше я находила самым прекрасным июльский знойный полдень, миг, в который все оставляли свои заботы: было слишком жарко, чтобы работать. В траве пели насекомые, воздух раскалялся настолько, что даже тень не спасала от жары. Но этот миг останавливал время, и это казалось настоящей магией.

И сейчас, сидя в такой непримечательный день, выбрав совершенно обычную веранду забытой части дома Онэро, я понимала: самое прекрасное – в ощущениях. Если присмотреться, каждый миг прекрасен, потому что неповторим.

– Люблю осень, – признался вдруг Арин. – Она приносит прохладу от раскаленного лета. Начинаются один за другим фестивали. – Он мечтательно улыбнулся. – Обожаю жареные каштаны. Пирожки с начинкой из ягод. Ранние прохладные вечера, улицы, украшенные фонарями. Какой там первый праздник?

– Фестиваль семи ветров, – озвучила то, что Арин и так хорошо знал, а он утвердительно закивал.

– Он будет проходить целую неделю, и в честь семи ветров будут готовить самые вкусные пирожные, – Арин протянул мечтательное «м-м-м». – Мои любимые – персиковые. Ты их пробовала?

– Кажется, да, – задумалась.

– Ничего ты не пробовала, – не поверил Арин, а я только рассмеялась. – В городе есть одна лавка умельца с островов Лойон. Его персиковые пирожные – это уникальный семейный рецепт. Многие пытались разгадать секрет этого восхитительного вкуса, но никому так и не удалось это сделать. Говорят, каждый год он отправляется домой на острова и там собирает или закупает, – пожал плечами Арин, – секретные ингредиенты. Возможно, приправы, которые изготавливают только на островах Лойон, объясняют вкус этих пирожных. Поверь мне, когда ты их попробуешь – ты поймешь.

– Значит, ты наслаждаешься ими уже давно? – поинтересовалась я осторожно.

– Каждый год, – с гордостью заявил Арин, вроде бы позволяя мне чуточку больше, и это заставило осмелеть. – Фестиваль за фестивалем, я прохожу с ними всю осень. Наверное, поэтому я их так люблю. Весной ведь тоже фестивали, да и летом. Но там и так погода хорошая. Ты представляешь, как уютно укрыться от проливного дождя в одной из чайных? Греться у очага и слушать музыку и песни?

– Там обычно собирается много людей, – неопределенно продолжала я, пытаясь не спугнуть. – А ты? Ходил с кем-то?

В этот раз, когда Арин мне улыбнулся, его улыбка вышла грустной. Это едва ли можно было уловить, но я наблюдала внимательно.

– Я люблю побыть один, – признался он сначала, а потом взглянул на меня. – Но это было раньше. Сейчас я хочу тебе все показать. Ты ведь не против, да?

Я смущенно улыбнулась.

– Я жду с нетерпением, – заверила, после чего Арин расслабился. Но я не могла оставить этот вопрос, мучивший меня уже довольно давно. Не сейчас. – Арин… – тихо позвала я, а он будто сразу же все понял, посерьезнел, погрустнел, – той ночью… когда ты… спасал господина Этари… ты действовал самоотверженно. Но ведь это было не совсем спасение, правда?

На последнем слове мой голос надломился, скрипнул, а Арин… Он стал серьезным, на его прекрасное лицо легла мрачная тень всех тех бед, через которые ему пришлось пройти. Он не пытался что-то скрыть, напротив, на миг я даже увидела капельку облегчения, как будто он хотел этим с кем-то поделиться, хотел, чтобы это заметили.

И когда он заглянул мне в глаза, ком застрял в горле.

– Трудно быть первым, когда ты не господин. Лучший, но бесполезный. Потому что никто. Без титулов, покровителей. Просто глупый мальчишка.

Он ухмыльнулся грустно, с досадой и сожалением, прикрывая свои чувства напускным безразличием, будто бы осознанием, которое пришло гораздо позже и прояснило все. Но облегчения это не приносило.

– Я пытался быть для них всем, что необходимо, – рассказывал дальше, а я боялась дышать, не хотела спугнуть. – Спасал их, когда угрожала опасность, защищал их, когда они не могли за себя постоять, был на их стороне, когда на них клеветали.

Арин грустно ухмыльнулся, принявшись мять пальцы.

– Но когда я стал не нужен, они меня прогнали, – беспощадно заметил он, а мое сердце обливалось кровью. – Так что, – он грустно ухмыльнулся, – я был бездомным, бродягой, который хотел сделать напоследок что-то хорошее.

Ком застрял в горле. Я стиснула зубы и часто заморгала, чтобы не разреветься. Сделала медленный вдох, не зная, что можно сказать. Или…

– Арин, – он и так меня слышал, но мне нравился звук его имени, когда я произносила его вслух, – но теперь твой дом здесь.

Арин опустил взгляд ниже, словно пряча свои истинные эмоции все глубже, и грустно ухмыльнулся.

– Когда-нибудь я стану неугоден и Этари. И тогда он тоже меня прогонит.

– Но это он, – незамедлительно заявила я.

Арин поднял на меня глаза и замер. Мы вроде бы уже давным-давно договорились об этом, но его до сих пор удивляли подобные слова и заявления с моей стороны. Он уставился на меня, как если бы я открыла какую-то тайну. Я лишь смущенно улыбнулась и отвернулась, глядя на миндальное дерево.

– А я люблю жареный миндаль, – призналась я. – И пусть он очень дорогой, мой отец каждый год покупал мне мешочек. Радовал. Что думаешь? В этом году ты готов попробовать что-нибудь новое?

Арин недолго молчал, а потом ухмыльнулся.

– Я уже это делаю, – заметил он, и я снова смутилась. – Каждый новый день с тех пор, как встретил тебя. – А потом вдруг резко выпрямился и посмотрел на меня. – Но ты не думай, тебя я спасал по другой причине! Я хотел тебя защитить! Я!..

– Знаю, – кивнула уверенно, глядя в глаза. – Ты тоже мое новое. Такого не было никогда в жизни.

Арин тоже смутился, пытался что-то сказать, но не знал как. Приняв решение промолчать, неуверенно подвинулся обратно на свое место, возвращая наше общее тепло.

– Значит, решено? Мы проведем эту осень вместе? – спросил он расслабленно, но в голосе я услышала желание получить твердый ответ.

– Да. Это будет наша осень.

Арин улыбнулся, и мгновение снова замерло. Укутанное серыми тучами, холодными ветрами, теплившимися в наших душах искрами огня, пламени, которое никогда не погаснет.