Текст книги "Неумолим бег времени (публицистика)"

Кому верить?

Ещё один ответ Олегу Ольховскому

В отзыве на статью «Имя станицы Баталпашинской остаётся загадкой» («Кавказский край», № 27, 1992 г.) Олег Ольховский приводимые мною доводы расценил как вызов, брошенный историкам («Кавказский край», № 35, 1992 г., «Прах Тимура из мавзолея Гур-Эмир»).

«Вызов» – это было бы слишком смело со стороны человека, посвятившего всю жизнь практической медицине и без претензий увлекающегося прошлым родного края.

История – древнейшая наука наук. Сознавая это, всякий посвятивший себя «дееписанию», должен относиться к истории как к «Её Величеству». Лучший из русских историков Николай Михайлович Карамзин (кстати сказать, потомок татарского князя Кара-Мурзы), автор непревзойдённой «Истории Государства Российского», предупреждал, что история не терпит вымыслов, в ней должна сообщаться только правда, и только тогда она может принести пользу государству и народу («История русской словесности», 1908 г., стр. 71).

Да, Кавказ не был антам чужд, а что касается вопроса их поселения на Кавказе в I–III веках новой эры – это вызывает сомнение. В Советской энциклопедии сообщается, что анты в IV–VI веках селились в междуречье Днестра и Днепра. Этногенез казачества: согласно данным русских историков, название «казак» перешло к русским от татар. В орде казаками называли низший класс войска. Высшее войсковое сословие составляли уланы, мурзы, беки («Краткие очерки русской истории» Д. Иловайского, стр. 87, 1908 г.). В русских летописях о казаках впервые упоминается во времена Василия Тёмного (1444 г.). Тогда казаками называли легко вооружённых русских ратников, выступающих в роли пограничной стражи для наблюдения за движением кочевых орд в степи. В то же время в украинских городах и поселениях образуется новый род казаков, предпочитавших свободный образ жизни, искавших пространства своему молодечеству.

В начале XVI века в северных предгорьях Кавказа самобытно образовалось Гребенское казачье войско. Гребенцы участвуют в депутации кабардинских князей, прибывших в Москву в 1555 году с просьбой о покровительстве. «Иван Грозный одарил гребенцов рекою Тереком и приказал для поддержания их и кабардинских князей при устье этой реки устроить крепость и город («Историческая записка об управлении Кавказом» С. Исадзе, Тифлис, 1907 г.).

Так что безапелляционное утверждение О. Ольховского «И не дарил Иван Грозный гребенским казакам земли на Кавказе» неубедительно. Замечание, касающееся моего «разговора в нетактичном для историка ключе», наверное, зависит от того, что мне неведом «ключ», которым должны пользоваться историки. Что же касается патриотизма, то, мне кажется, даже «не в меру старательный» лучше космополитизма, не знающего родства.

Начиная полемику, Олег Ольховский предупреждает, что в оценках событий будет пользоваться сведениями из богатейших архивов России, не считая достойными внимания сведения азербайджанских востоковедов и академиков. Мне же думается, что истинный историк и просто образованный человек не должен пренебрегать сведениями учёных Азербайджана, Армении, Грузии, других кавказских народов. Тем более если речь идёт о прошлых или настоящих событиях, происходящих в их регионах, ибо прошлое и настоящее России и Кавказа взаимосвязано, а сведения из самых богатейших архивов могут быть недостаточными для объективной оценки отдельных событий. Кавказ, стоящий преградой на великом пути, ведущем из Европы в Азию и обратно, тысячелетиями превращался в арену битв великих завоевателей и бесчисленных потоков, двигавшихся на юг и на север кочевых орд и гонимых народов. И не было среди племён, селившихся на этом великом пути, этнически «чистых», не подвергшихся кровосмешению аборигенов. И кто только не претендовал на владение Кавказом! Превратностями судеб загнанные в глубины гор, племена искали добрососедства с усилившимися соседними странами. Переходили они и на сторону победителей, памятуя, что Бог на их стороне. Но когда владыки усилившихся держав – Персии, Турции и России – в захватнических целях превращали Кавказ и Закавказье в арену битв, народы древнего края вставали на защиту земель предков и родных очагов.

Однако вернусь к вопросу загадочного названия казачьей станицы Баталпашинской. Оставив спор о несущественных батальных сценах, основанных на сомнительных донесениях, рапортах, журнальных записях генерала Иоганна Германа, страдавшего манией величия и закончившего жизненный путь в психиатрической лечебнице.

Подобный ему тип тридцать лет дурил русский народ, дорвавшись до власти. Малограмотный, считавший себя «корифеем всех наук», бункерный герой Великой Отечественной войны, не нюхавший пороха, разве не выступал Иосиф Сталин в роли победителя, украсив грудь блеском боевых орденов?

И ему ведь верили оболваненные толпы империи лжи и насилия. Борьба народов Кавказа и Закавказья за свою свободу и независимость носила стихийный, оборонительный характер. Предводители войск горских народов «в сраженьях предпочитали тактику манёвра и «скифских мешков», соответственно условиям гор. Войсковых штабов не имели, следовательно, не было и военных архивов, которыми могли бы пользоваться исследователи.

А это значит, что нам тоже остаётся довольствоваться данными военных архивов, критически оценивая факты после консультаций и бесед с учёными и историками, потому что путаницу в исторические события вносили не азиатские востоковеды, а русские историки и военспецы. Так, например, Олег Ольховский утверждает, что чеченский мятежный шейх Мансур (Ушурма) – первый, поднявший зелёное знамя ислама в борьбе за независимость своего народа, – был заточён в Шлиссельбургскую крепость, где скончался в 1794 году. А по данным известного в нашей стране и за рубежом учёного и политического деятеля Абдурахмана Автарханова со ссылкой на М.Н. Покровского, шейх Мансур был сослан на Север и умер в Соловецком монастыре («Очерки о Чечне», изд-во «Северный Кавказ», 1981 г.).

И с названием станицы Баталпашинской дело обстоит не так просто, как кажется Ольховскому. Последний считает, что Екатерина II к названию данной станицы не имела никакого отношения, поскольку станица Баталпашинская была основана в 1825 году. Но ведь редут до того существовал. И вопрос сей должен быть адресован И. Гориславскому и В. Никитину которые в своих статьях, опубликованных в газете «Кавказская здравница» и еженедельнике «Кавказский край», бросают упрёк императрице Екатерине II, не оценившей «великие заслуги» И. Германа и несправедливо издавшей указ: «Быть по сему – назвать редут Баталпашинским». Значит – редут, а не станицу, которую построили казаки Второго Хопёрского полка. О. Ольховский не сомневается: если бы станицу строили казаки Первого Хопёрского полка (участники того боя), то обязательно назвали бы станицу в честь И. Германа Германовской. Значит, потому что «любили казаки брать в название что-нибудь этакое». «Ведь только дай волю казаку – он напридумает». Так и появляется путаница и вымысел в документах наших архивов.

И разве не назовёшь бредом запись, что он, Герман, «атаковав на рассвете, силой 3600 сабель в течение нескольких часов разбил и обратил в бегство тридцатитрёхтысячное войско турок»? А главное: «при оном был взят в плен Батал-бей с чиновниками и другими турками».

Более того, оказывается, «едва могли спасти жизнь раненого сераскира, и, сколько он ни кричал и ни просил помилования, объявляя свой чин, из окружающих его иные уже были порублены, а другие ранены». Это Батал-паша, значит, кричал, молил о помиловании. Надо же, боевой генерал, кавказец… Плохо знал саксонец Иоганн Герман фон Ферзен кавказцев, а Батал-паша – черкес. Лев Толстой, Михаил Лермонтов посмеялись бы, наверное, читая подобное.

На самом же деле Батал-пашу пленила страстная любовь к русской девушке: вспыхнувшая в его душе, она заставила его прекратить боевые действия, остаться в России, а войска вернуть в Стамбул.

По Турции разнёсся слух о том, что Батал-паша продался русским за золото. Султан Селим II отправил к сераскиру гонцов, требуя немедленного возвращения в Стамбул. За ними последовали посланцы от друзей Батал-паши, которые предупреждали, что это ловушка, возвращаться не следует. Но честный, мужественный Батал пренебрёг советами друзей, боясь, что это будет расценено как трусость и утвердит версию, что он продажный изменник.

Торжественно, с помпой встречал Стамбул прославленного во многих боях героя. Но как только топ-капу (пушечные ворота дворца) закрылись, Батал-паша был схвачен и брошен в темницу. Диван (суд) султана проходил без присутствия обвиняемого.

Решение – казнить, напоив расплавленным золотом. Однако Батал-паша успел изложить в письме причину своего поступка.

На «чёрном дворе», где проводилась казнь, после объявления кадием (судьёй) приговора Батал-паша попросил исполнить последнюю волю – не связывать его, не валить наземь и не вливать насильно расплавленный металл.

«Я был воином и хочу умереть как воин, стоя, испив сам дорогую чашу, поднесённую султаном», – сказал он перед смертью.

Вот об этом поведали мне историки и философы-востоковеды, ещё до революции окончившие университеты в Анкаре и Каире.

Легенда?

Если кто-то обладает более достоверными источниками о судьбе Батал-паши, пусть поведает.

«Кавказский край», 1992 г.

Познай себя, не сей зло

Взяться за перо меня заставила опубликованная в «Известиях» статья Ирины Дементьевой «Облава». Вернее, даже не статья, а читательские отклики на неё – злобные, призывающие к погромам, высылке в ГУЛАГ. Полноте! Но мы уже пережили тридцатые годы, конец сороковых, тяжёлую сталинскую эпоху. К чему призываем сегодня?

Коротко о сути дела. Журналист в своей публикации только отразила санкционированный руководством Московского УГРО захват тридцати семи чеченцев в столичной гостинице «Заря», так сказать, констатировала сам факт. И что же? Проходит день-другой, и вот появляются первые отклики. Читаю их и невольно испытываю чувство тревоги.

Нет сомнения в том – и автор статьи это понимает, – что борьбу с растущей в стране преступностью необходимо вести самым беспощадным образом, и роль в этом деле органов правопорядка неоценима. Но хватать людей без основания, а тем более по национальному признаку, водворять их в камеры и подвергать линчеванию с «профилактической целью» есть произвол.

Поощрения и благодарности «родной милиции» в отзывах некоторых читателей ужасают не только духом шовинизма, но и чудовищной жестокостью.

Считаю необходимым представиться читателю, во избежание возникновения подозрений у таких, как А.Г. Абросимов из города Маркса Саратовской области, который, прежде всего, интересуется «закваской автора». Исходя из смысла статьи Дементьевой, он не сомневается в том, что она чеченка или жидовка. Итак, перед вами – Ибрагимова Мариам Ибрагимовна, лачка, посвятившая сорок лет врачеванию и в то же время написавшая десяток книг, семь из которых опубликованы, в том числе и роман-трилогия «Имам Шамиль».

Мать была христианкой. Дед с её стороны – запорожский казак, переселённый Екатериной Второй на Кубань. Бабушка (по матери) из рода потомственных дворян – Елена Васильевна Пущина. Отец – Ибрагим Давыдов, лакец, веротерпимый, миролюбивый, добрый честный труженик.

Что касается «жидовства», скажу, – было у нас родство с ними. Один из братьев моего отца женат на еврейке, и надо сказать, что по своим человеческим качествам никто из них ни в чём не уступал ни одному из моих родственников по русской и лакской линиям.

Теперь о главном, соблюдая порядок публикации отзывов.

Романов-Кешинский и Рашид Рашидов из Душанбе начали с утверждения, что «великий Сталин знал, что делал». По их мнению, этих дикарей (разумеется, чеченцев), «которые понимают только силу, мордобой и останавливаются лишь тогда, когда из них выходит жизнь», не следовало возвращать из ссылки. Стоит задуматься: а сами они или их отцы, случайно, не были в рядах сталинских палачей, умевших выбивать не только признания в несодеянном, но и саму жизнь? Вот ведь авторы письма сегодня сожалеют, что, реабилитировав зэков, целый чеченский народ, страна, дескать, тем самым приговорила себя к беспределу, который может погубить всех «в этой бешеной демократии». Зря беспокоятся сталинисты! Такие, как они, скоро не погибают, потому что жили при Сталине как при коммунизме, тогда как миллионы гибли от холода, голода и непосильного труда в ГУЛАГе, а те, что не превратились в «лагерную пыль», слишком слабы, немощны и вряд ли долго протянут на свою нищенскую пенсию в условиях свободы, дарованной демократами.

А знакомство с поэзией Лермонтова делает им честь. Вот только жаль, что запомнили они всего две строчки: «Злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал». Но гениальный поэт и тонкий психолог заметил у народов Кавказа главное: «Здесь за добро – добро и кровь – за кровь, а ненависть безмерна, как любовь».

Никто так, как Михаил Юрьевич, не оценил и не вознёс достоинства кавказских народов в своё время. Он понимал, что кавказцы, в том числе и чеченцы, не были разбойными захватчиками. Они защищали свою землю, свой народ, боролись за свободу и независимость. А что касается «дудаевского террора», здесь расчёт на легковерных дурачков.

Джохар Дудаев не был и не мог стать террористом, хотя бы потому, что не был властолюбив. Если быть честным, то сама Москва привезла его из Прибалтики в Грозный и предложила кресло лидера нации.

В февральскую стужу 1944-го, прижимая к груди годовалого младенца, его маму, как и других чеченцев, в кольце ощетинившихся штыков, загоняли в скотный пульман. И это в то время, когда отец сражался на фронте! Вывезли их также, как и остальных ни в чём не повинных ингушей, карачаевцев, балкарцев с Кавказа в полупустынные степи Казахстана. Выгрузили на голую землю, рассчитывая на верную гибель. Испытав холод, голод, унижения и оскорбления надзирающих, Джохар не озлобился.

Великомученики России тоже были рядом. Он знал, кто повинен в геноциде, и тянулся к русским. Мужественно снося удары судьбы, он решил стать военным, избрав рискованную профессию лётчика. И за боевой подвиг Россия присвоила ему звание Героя и возвела в ранг генерала. Он – и это важно! – избран на своей родине, своим народом, президентом. И если бы Джохар был тупым фанатиком, националистом, то не женился бы на русской. Это тоже факт.

А вот ближайший сосед по региону Г. Острилов из Ставрополя решил «открыть Америку». В своём отклике он утверждает, что Кавказ – исконно русская земля, которую, оказывается, «захватили чурки». Ну надо же! Теперь они изгоняют русских из всех республик. Он предлагает поехать на Кавказ, чтобы убедиться в том, что всё захвачено чурками, русских нет, их поработили чурки. И что их, поработив, тоже превратили «в чурок». Так и пишет – «чурок».

Уважаемый сосед Острилов, нельзя же так острить! И зачем так называть далёких соотечественников, лучше действительно раз побывать в наших краях, самому послушать хабары «диких аксакалов». Они ещё помнят далёкое прошлое своих предков, передают из поколения в поколение свою родословную. Вот они и расскажут вам, что не только в горах Кавказа, но даже на приволжских и донских просторах до десятого века не было здесь русских.

Они появились при царе Иване Грозном, Петре Первом, Екатерине Великой. Но в особенности при императоре Николае Первом, чтобы, выйдя к берегам Чёрного и Каспийского морей, перекрыть путь в Россию персам и туркам.

Не в меру темпераментная, воинственно настроенная Евгения Владимировна, учёная из Твери, с дерзостью базарной бабы бросает автору «Облавы»: «Как педагог с университетским образованием, скажу тебе – заткнись! Не слюнявь бумагу в защиту этих азиатских зверей. Чао!» Воистину это «культура» колхозного села! Чему такая может научить несчастных ребят?

Воспитанный в духе интернационализма, новосибирец Г. Цвилинко тоже очень обеспокоен. Надо же, «эти цыгане, азербайджанцы и чеченцы, со своими дикими выходками, диким хохотом, злобными харями буквально захлестнули страну». Поэтому и он одобряет акцию московской милиции, пока дело не дошло до его родного Новосибирска.

Назвавший себя русским рабочим, читатель из города Удомля Тверской области подписал, что он не бывший член КПСС и не член «Памяти», но и его волнует то, что наглые, беспардонные чеченцы, заглядывающие в его края, чувствуют за собой силу и «наверняка будут хозяевами в вашем демобществе», «а мы, русские, как были в заднице, так и будем».

Во-первых, в чьём это – вашем? Во-вторых, какая сила стоит за чеченцами в Москве? Руслан Хасбулатов, что ли? Так его время ушло, как уходит последняя электричка. Что же касается членства в КПСС, насколько мне известно, в эту партию после смерти Сталина выходцев «из дерьма» не принимали, а отбирали лучших на открытых общих собраниях коллективов. Да, проникали в партию и карьеристы, и бюрократы, и хапуги, и всякие властолюбцы. Но в массе своей партийные работники жили на одну зарплату, а рядовые едва сводили концы с концами, не претендуя на сиюминутные блага, убеждённо веря в миф о построении светлого будущего – коммунизма.

Но коммунистические идеи стары как мир. Коммуны создавались ещё первыми христианами. И они распадались потому, что во всяком обществе, независимо от национальности и вероисповедания, появлялись тунеядцы, воры, лгуны, завистливые и злые, непокорные и предпочитающие покорно сидеть в чьей-либо, как вы выражаетесь, «заднице». А что касается чеченцев, не беспокойтесь. Их после сталинских репрессий остались тысячи, а русских миллионы, а потому даже те, что сидят в «задницах» на Руси, могут закидать их шапками.

Юрий Комиссаров, тоже подчеркнувший свою принадлежность к людям с высшим образованием, живя в Мурманске, узнал о том, что «казаки Дона уже поднимаются и скоро набросят удавку на кавказское горло». Он сетует на то, что журналисты не призывают «черномазых уважать нас и наши законы». Кого это – вас? Какие «ваши» законы? Кем они утверждены? Вы-то сами, случайно, не относитесь к потомкам тех красных комиссаров, которые в Гражданскую войну набрасывали удавки на шеи тех самых донских казаков?

Вот вы бы, товарищ Комиссаров, и снабдили донцов крепкими капроновыми удавками, чтобы они набрасывали их на таких русских сограждан, как Чикатило, кстати, тоже с высшим образованием, который пил кровь и пожирал мясо более пятидесяти девочек и мальчиков при изнасиловании. Среди «черномазых» народов Кавказа, также как и среди русских, есть разбойники, рэкетиры, воры, насильники и прочая деградировавшая дрянь, но такого вампира, как Чикатило, до сих пор не было.

Васильеву из Сочи, наверное, известно, что в октябре 1917-го большевики подняли с колен люмпенов вместе со всякого рода тунеядцами и уголовниками. Это были в основном пьяницы, любители грабежей и погромов. Вместе с авантюристами от политики они готовы были на всё, лишь бы прорваться к власти. Сталин, сам относившийся к этим категориям, считая их политически благонадёжными, превращал их в свою опору. А национальность у всех была разная: от еврея до киргиза, от русского до грузина, от… А крестьянство и рабочий класс, пообещав им землю, заводы и фабрики, он вновь поставил на колени. Лишь после смерти «отца народов» к власти в стране один за другим приходили русские. Насколько мне известно, они «не оплёвывали и не обливали мочой» своих сограждан. Такие, как вы, господин Васильев, недовольны были царским строем, потом и советской властью, теперь вот демократами. Высказались бы вы, какой общественный строй считаете идеальным.

А вот земляк моего деда Петра Гаври из Краснодара Н. Баранов наконец понял, что газета «Известия» является «маточником рассады сионизма, поклонницей низкопробных проходимцев». Ирину Дементьеву он считает «членом чеченской мафии, её адвокатом», поскольку автор оскорбила органы УВД Москвы.

А ведь и в самом деле Москва кишела и кишмя кишит проходимцами, связанными с чеченской мафией. Иначе чем объяснить их буйство на сборищах, митингах, брань и угрозы в адрес правителей? Более того, они обнаглели настолько, что чуть не утопили в ливневом потоке плевков шефа московской милиции Аркадия Мурашова.

Даже я испытывала чувство стыда за таких соотечественников Баранова – изменников родины, «чеченских прихвостней».

С господином Нулевым из Барнаула можно во многом согласиться. И в самом деле, демократия и свобода пока что ничего хорошего нам не дали. Одна болтовня, пустословие, идёт она от рвущихся к трибунам, к микрофонам, к страницам печати честолюбивых, тщеславных демагогов. Им не уступают лидеры сотен народившихся партий, тоже рвущихся вперёд. Жажда «вляпаться» в политику, словно чума, приняла характер эпидемии. Даже люди малограмотные – о чём свидетельствуют отклики на статью Дементьевой, – увлечённые политикой, воспользовавшись свободой слова и печати, беспардонно, а главное – с националистических позиций позволяют себе чуть ли не площадной бранью поносить журналистку, которая позволила себе всего лишь сказать представителям правоохранительных органов, что они в первую очередь должны соблюдать правовые нормы гражданского законодательства.

Поверьте, с Дементьевой я незнакома. Что она за человек, сужу по её гуманной статье и испытываю чувство удовлетворения, что не оскудела Русь такими людьми.

Но как расценить обеспокоенность Л. Вечинина из Санкт-Петербурга? «Нашествие» азербайджанцев и чеченцев он считает хуже татаро-монгольского и призывает «гнать их в шею и бить между ног». В этом я вижу элемент садизма, на который может быть способен не каждый монгол, татарин, азербайджанец или чеченец.

Хочется спросить всех этих махровых шовинистов, не уступающих по своей злобе выродкам гитлеровского фашизма, не благодаря ли таким, как они, развалился наш могучий Союз, вспыхнули межнациональные и братоубийственные войны во многих регионах страны?

Зачем вы противопоставляете русских инородцам? Зачем черните целые народы чохом, без разбора? Посмотрите на себя: не такие ли, как вы, расчётливые, бездушные эгоисты, выбрасывают, как мусор, из собственных квартир и домов в приюты своих немощных родителей? Семьдесят процентов обитателей московских квартир в старости брошены детьми, многие из которых живут неплохо. И назовите мне хоть одного кавказца, который кинул отца или мать в дом престарелых. Тот же чеченец скорее решится на разбой, чем будет хватать за горло и таскать за седины родную мать, требуя отдать ему грошовую пенсию, чтобы уколоться или опохмелиться.

«Дикие чурки» стыдливо отворачиваются или глядят с презрительной насмешкой, когда «королева красоты», нагая, едва прикрыв срамные места узкими полосками лент, демонстрирует свои телеса перед похотливыми любителями острых ощущений. Ни одна чеченка даже под угрозой кинжала не выставит свою грудь на всеобщее обозрение, вытаращив наглые глаза «цивилизованной дегенератки».

Нет сомнения в том, что из-за таких, как вы, мыслящие русские люди отказываются от своего народа и даже от своей религии, принимая мусульманство. Тому есть яркий пример. Житель Грозного Б.И. Алексеев ещё в начале века поселился среди чеченцев и принял ислам. Почему? Да потому, что его дед Иван Алексеев – горький пропойца, убив помещика, унёс из поместья… огромную бутыль водки. В двенадцать лет Алексеев осиротел и оказался на улице. Дед с отцом «утопили душу» в алкоголе, мать-пьяница заживо сгорела в пылающей избе. Долго скитался осиротевший мальчишка по бескрайним просторам России, пока не нашёл сочувствующих вдали от родной земли. Простые чеченские «дикари» протянули ему руку помощи, приютили, помогли встать на ноги. Так вот, этот русский мусульманин открыто заявляет: «В случае нападения на нас и нашу собственность, вещий Аллах, я буду бить неверных беспощадно и жестоко, стоять насмерть за право называться человеком!» (Еженедельник «Кавказский край», 1992 г.).

Ещё один русский, Валерий Залазин, в грудном возрасте оказался в доме младенца. Двухлетнего Валеру перевели в Магаданский деткомбинат, где содержались сотни детей осуждённых. С семи лет Валеру научили курить, в двенадцать – пить спиртное и владеть ножом. Из комбината, где воспитывали «будущих строителей коммунизма», Валера сбежал – не вынес скотских условий и попрёков: «Ты сын преступников и сам станешь преступником». Скитался по миру, бедствовал, голодал и везде чувствовал себя отверженным. Лишь в 1969 году, после долгих поисков, отыскал своих исчезнувших родителей. Оказалось, что мать Валеры работала секретарём Калининского райкома партии Ленинграда! Отец – морской капитан, служил в погранвойсках! Оба были осуждены по 58-й статье, а фамилия настоящая их и его – Арифеевы.

В конце концов, после долгих и безуспешных поисков справедливости и сочувствия судьба занесла паренька на Кавказ. Среди дагестанцев он нашёл добрых людей, они протянули ему руку помощи, и он, прикипев к ним сердцем, принял мусульманство и стал жить в даргинском селении Губден земной жизнью аульчан. Теперь его называют Валигамидом Зайналовым…

Поразительно, но русские не умеют ценить своих лучших сыновей, таких как Пушкин, Лермонтов, Есенин, Павел Васильев… Не оценили они и не уберегли талантливого поэта, одарённого певца и актёра, знатока истории государства Российского, типично русского человека Игоря Талькова. Наверное, разочаровавшись в поступках современных идеологов, он отошёл к Богу и с душевной тоской «тщетно силился понять, как ты могла себя отдать на растерзание вандалам, Россия?».

А вандализму предавались не пришлые, а доморощенные, свои. Интересно, кто и за что угрожал Талькову? Кто спровоцировал драку и пустил пулю в него? Так вот, прежде чем осуждать, порождать злобу и ненависть, оплёвывать души ни в чём не повинных инородцев, служивших верой и правдой государству Российскому, познайте себя, не сейте зло, призывайте к миру и добру. Все мы – от единого Бога и должны помнить о Нём до того, как дойдём до последней черты.

«Кавказский край», 1992 г.