Текст книги "Егор. Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет"

10. Октябрь 1962 года. Накануне третьей мировой войны, Карибский кризис

Смело повторю, что, отправляясь весной 1962 года на Кубу корреспондентом «Правды» с женой и маленьким сыном, Тимур Гайдар и во сне не мог увидеть, какие события развернутся в ближайшие месяцы в непосредственной близости от его семьи.

Итак, 20 мая 1962 года корреспондент «Правды» приступил к работе на Кубе. А через два дня, 24 мая, Политбюро ЦК КПСС, вдохновленное победой Кубы на Плайя-Хирон, приняло секретное решение о размещении на Кубе советских баллистических ракет. На тот момент – самого мощного оружия.

Незадолго до этого Хрущев сказал в одной из речей, что если США тронут Кубу, то СССР нанесет по ним ответный удар. Почему-то он решил, что обычное вооружение здесь не подходит – только ракеты с ядерными боеголовками смогут удержать США от агрессии против Кубы.

Началась подготовка масштабной операции под названием «Анадырь». Через Атлантику должна была двинуться на судах ракетная дивизия в составе пяти полков. И доставить на Кубу 40 пусковых установок. Дальность полета ракет обеспечивала поражение важнейших объектов на территории США. Как прореагируют на такую нетривиальную новость США – в расчет почему-то не принималось.

12 июля 1962 года в портах Баренцева, Балтийского и Черного морей началась погрузка личного состава и техники на 80 судов морского флота СССР. Общая численность группы советских войск, которую предстояло перебросить, составляла ни много ни мало – 43 тысячи человек. Ни один из них не знал, куда и зачем он плывет. Плавание в водах Атлантики готовилось в обстановке сверхсекретности.

И вновь зададимся вопросом – думал ли Хрущев, что США «не заметят» привезенных ракет и дивизию бойцов?

Или он полагал, что заметят и, утирая слезы, смирятся с ядерными боеголовками в непосредственной близости от своей водной границы?

Тайну своих странных расчетов Никита Хрущев унес с собой.

Постепенно все советские суда доплыли, люди выгрузились и начали потихоньку, главным образом по ночам, монтировать ракеты.

Долго ли коротко ли, но 14 октября 1962 года американский разведывательный самолет У-2, натурально, обнаружил и сфотографировал соткавшиеся из воздуха, пользуясь словами Михаила Булгакова в знаменитом романе «Мастер и Маргарита», стартовые позиции советских ракетных войск. Поскольку спрятать ракеты такой длины абсолютно невозможно. Скоро определены были и типы ракет, нацеленных на главные города США…

16 октября ЦРУ предъявило фотографии советских ракет президенту Джону Кеннеди. Тот, как говорят, в первые минуты не поверил своим глазам.

Сначала США через дипломатические каналы предъявили Советскому Союзу обвинение в том, что по решению советского правительства на острове в течение нескольких месяцев велась подготовка к нанесению ракетно-ядерного удара по США.

…Как писал впоследствии Тимур Гайдар о мечтах своего маленького сына – не слабо!

Советские же дипломаты повели себя примерно так, как Аннушка в упомянутом романе Булгакова, поднявшая на лестнице и прикарманившая оброненную Маргаритой брильянтовую подковку: «В голове у Аннушки образовалась вьюга: “Знать ничего не знаю!.. Ведать ничего не ведаю!..”».

Самое же смешное, что на этот раз советские дипломаты действительно говорили правду (что не часто им удавалось). Они знать ничего не знали о том, что на самом деле происходит на Кубе. Не знали, что часть завезенных ракет уже оснащена боеголовками. И что военное командование на острове наделено полномочиями на месте самостоятельно принимать решение об их применении. То есть – о начале третьей мировой войны. Так сказать, в рабочем порядке – даже без решения главы советского государства.

22 октября правительство США объявило своей стране и миру, что на Кубе обнаружены мощнейшие советские ракеты.

Реакцию американцев легко предугадать. Они не привыкли, чтоб им на головы бросали бомбы или пуляли по их городам ракетами. Прежде всего – по той причине, что на их материке никаких войн давным-давно не велось.

Через 15 минут после заявления американского президента Фидель Кастро, главнокомандующий военными силами Кубы, объявил боевую тревогу и всеобщую мобилизацию. Вот кто был на подъеме, детски радуясь ситуации! Появилась возможность раз и навсегда проучить проклятых янки – под прикрытием грозных советских ракет!

А Джон Кеннеди, выступая по телевидению 22 октября, в качестве первых шагов объявил полную морскую блокаду Кубы. Президент США отдал приказ – вывести в Карибское море флот и привести в боевую готовность стратегическую авиацию. В море вышли восемь авианосцев, два крейсера, тринадцать подводных лодок и сотни других кораблей.

Ариадна Павловна Бажова-Гайдар вспоминает:

– …Нас обстреляли – вошел корабль с гусанос и обстрелял гостиницу, где жили все советские. В какой-то момент ситуация достигла пика. Шел советский корабль, прорывая морскую блокаду. Если судно пропустят – войны не будет. Если судно не пропустят – будет война. И однажды ночью я открываю балконную дверь и вижу – весь океан в огнях. Закрыла балкон, легла. И Егорка рядом со мной. Что делать? Тимур, конечно, в посольстве, там у него свои задачи. Один из наших военных, которые прибыли на Кубу тогда, говорил: «Ариадна, вы не беспокойтесь, я за вами с Егором на последнем бэтээре приеду». Ну, я думаю, а куда этот БТР-то пойдет, в океан? И я тогда подумала, что нам надо утопиться с Егорушкой, не сдаваться же в руки гусанос. Сначала, думаю, Егорушку утоплю, потом сама утоплюсь. Серьезно, была такая мысль. Безвыходность положения – входит американский флот, начнутся аресты, прежде всего, конечно, нас, советских граждан, прикончат…Моя невестка Маша потом спрашивала: «Вы хотели Егорушку утопить – это правда?» Я говорю: «Правда, хотела».

…Да, знаменитые американские морские пехотинцы, танковые и другие дивизии готовились к боевым действиям.

Советскому Союзу предъявлен ультиматум – безотлагательно удалить советские ракеты с территории острова.

Хрущев закусил удила, и правительство СССР оповестило мир, что «нанесет самый мощный ответный удар». Были приведены в повышенную боевую готовность все вооруженные силы Советского Союза. И в первую очередь – ракетные войска стратегического назначения.

Мировая война, а точнее – война на уничтожение всего мира – встала на пороге.

Совершив свою авантюру, Хрущев был вынужден теперь напряженно размышлять над тем, как же из нее выходить. И когда ему стало совершенно ясно, что США ни в коем случае не потерпят советских боеголовок у себя под боком и полны решимости убрать их любой ценой, он 26 октября направил Джону Кеннеди примирительное послание.

27 октября наступила «черная суббота» кубинского (или, как его обычно называют у нас в стране, Карибского) кризиса. Был сбит американский самолет-разведчик, летчик погиб. Над Кубой дважды в сутки проносились – с целью устрашения – американские эскадрильи.

А Кеннеди и Хрущев – в данный момент вершители судеб мира – вели неустанные переговоры.

28 октября советское правительство согласилось с требованием президента США – в обмен на заверение в соблюдении территориальной неприкосновенности острова, а также – в конфиденциальном порядке – в выводе американских ракет с территории Турции и Италии.

Второго ноября президент Кеннеди объявил американскому народу, что СССР демонтировал свои ракеты на Кубе.

С пятого по девятое ноября ракеты с Кубы были вывезены. И отправились в долгое обратное плавание через Атлантику…

21 ноября США отменили морскую блокаду.

12 декабря 1962 года завершился вывод советских войск и вооружения с Кубы.

…Конечно, в сознании маленького Егорки, как впоследствии и в памяти взрослого Егора Тимуровича, эти события неясны, спутаны, размыты. Тридцать с лишним лет спустя он помнит батарею рядом с бассейном. Помнит, что здание, где живут «дипломаты и специалисты из Восточной Европы, периодически обстреливают. Наша батарея стреляет в ответ…»

То есть игра в солдатики оживает на глазах – превращается в настоящую войну. Какой шестилетний мальчик не мечтает об этом? «Из окна виден лозунг в желтом неоне: “Родина – или смерть!” и в голубом: “Мы победим!”… Прямо по траверсу – всегда американский разведывательный корабль…»

В доме Тимура Гайдара – морского офицера, сотрудника военного отдела «Правды», участника боев в Плайя-Хирон – постоянно толкутся советские военные из группы войск, переброшенных на Кубу.

«Они иногда берут меня с собой в казармы, дают лазить по танкам и бронетранспортерам. У нас дома в гостях Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара. Отец ездит с Че Геварой стрелять по мишеням из пистолета» (Е. Гайдар, 1996).

…Впоследствии сугубо штатский облик Егора Гайдара будет многих обманывать и давать пищу клевете недоброжелателей. На самом деле люди армии с раннего детства – его привычная среда. И впоследствии проблемы армии всегда были ему, сыну отважного офицера, понятны и близки.

11. Фидель Кастро и его Остров Свободы

…Через много-много лет взрослый Егор Гайдар объяснял на радиостанции «Эхо Москвы» всем, кто привык считать Фиделя Кастро убежденным коммунистом, то самое, что стремился объяснять людям всю свою недолгую жизнь. А именно – что в общественной жизни все обстоит много-много сложней, чем им кажется. И одна из этих сложностей такова:

– Фидель не был коммунистом. Он по своей природе антиамериканист. Его интересует не успех коммунистической идеи в мире, его интересует нанесение максимально возможного ущерба США. Когда и для того, чтобы это сделать, надо было заключить тесный союз с Москвой, он стал коммунистом.

Рассказывая, Гайдар открывал слушателям глаза на трагедию этого человека.

…В начале своей деятельности Кастро старался по возможности сузить американское влияние в Латинской Америке. Американская империя действительно медленно демонтировалась. На Кубе уже 25 лет правил Батиста (режим которого Егор Гайдар называет «более чем отвратительным»), которого так или иначе поддерживали США (наверно, понимая, что может быть и хуже).

И вот Кастро, «с его харизмой, бесконечной храбростью», замечательным умением командовать войсками, будучи выслан в Мексику, снаряжает там экспедицию из 82 человек. Они высаживаются на Кубе. Против них – 40-тысячная армия Батисты, которую Егор Гайдар называет кровавой, готовой к массовым убийствам «всех, кто подозревается в сочувствии повстанцам». При таком соотношении сил через два с половиной года Кастро вступает в Гавану. И оказывается первым человеком, который способен противостоять американцам в Латинской Америке.

И что дальше? «…Он остается после этого президентом, в общем-то, маленького острова. А он себя не мыслит никогда в этих категориях. Он, по меньшей мере, Боливар, латиноамериканский Ленин – это для него важно. Что ему это президентство на Кубе?»

…Тут придется все-таки сказать два слова про Боливара, весьма кстати упомянутого Егором Гайдаром.

Кто вспомнит из «Евгения Онегина»?

 
…Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар
И там гуляет на просторе…
 

Симон Боливар родился в Южной Америке, в Венесуэле, а юность провел в Европе, в первые десятилетия после Великой Французской революции – и именно под ее впечатлением дал клятву посвятить жизнь освобождению Южной Америки от испанцев и португальцев, то есть сделать ее независимой. И это ему в немалой степени удалось. Его повстанческая армия принесла на своих штыках независимость Венесуэле (и народ дал ему именование Освободителя) и еще нескольким большим территориям, которые, получив таковую, образовали новые государства – Колумбию, Эквадор. В 1818 году Боливар собрал в Венесуэле конгресс, который провозгласил равенство всех граждан бывших испанских колоний, независимо от цвета кожи и вообще этнической принадлежности. А там каких только оттенков кожи и смешения этносов не было! Так что это решение – которому народ Южной Америки дальше, представьте себе, в основном следовал, – стало поистине эпохальным. А когда Боливар освободил Перу, то на территории Верхнего Перу образовалась республика, и в честь Освободителя ее назвали Боливией…

Но главная цель Боливара – объединение всех южноамериканских государств – оказалась утопичной. На его глазах появилось много желающих возглавить маленькие отдельные государства. И потом в течение всего XIX века шли беспрерывные войны между ставшими независимыми латиноамериканскими странами. А Боливар, умерший в 1830 году, остался в истории русского костюма – жесткий цилиндр с широкими полями (вот почему «надев широкий боливар…»), особенно модный в начале 20-х годов XIX века, получил название боливар…

…Те, кто работали в первых правительствах новой Кубы, рассказывали Егору Гайдару – они приняли решение эмигрировать в тот самый момент, «когда поняли, что Куба для Фиделя Кастро не имеет вообще никакого значения».

Увы, это очень похоже на то, как Россия революционного 1917 года рассматривалась Лениным исключительно как запал для мировой революции. Запалим Россию – и полыхнет (он в это свято верил) по всему миру. Так Куба была для Фиделя, пояснял Гайдар, хорошо знавший этого человека, инструментом «в программе-минимум – антиамериканской революции Латинской Америки, по программе-максимум – разрушения США».

Маленький, но смышленый Егор что-то видел, и тогда в суматохе Карибского кризиса что-то его удивляло. Но что именно – он, конечно, понять не мог. И только много позже узнал от отца, какие действительно экстремистские чувства и намерения владели Фиделем Кастро в тот страшный для всего мира момент.

Есть такое хорошее русское слово «оголтелость». Ничуть не хуже, между прочим, «экстремизма». Так вот, Фидель и был в те дни оголтелым.

Оказалось, что во время Карибского кризиса он просто впал в ярость – именно в тот момент, когда заключили соглашение с американцами, позволившее избежать мировой войны! «Он же с Микояном, – вспоминал Егор Гайдар, – который прилетел к нему объяснить суть этого соглашения, просто разговаривать не хотел. Отец с ним был тогда, он мне рассказывал подробности этого визита. Ему было наплевать, что погибнет Куба, наплевать, что погибнет мир, – важно было, что погибнут США».

Храбрый ли человек Фидель Кастро? Несомненно. Даже очень. И к тому же весьма талантливый военный командир, умеющий побеждать при огромном перевесе сил противника.

А можно ли сказать, что он – герой? В каком-то узком смысле – да. Храбрец, готовый рискнуть своей жизнью, может рассчитывать на имя героя. И все-таки для окончательного решения надо постараться ответить еще на один очень важный вопрос: и что же, много ли хорошего принес Фидель Кастро, героическими усилиями захватив власть, своей Кубе?

Нисколько. И даже шестилетний Егор (на примере с гниющими фруктами, о которых дальше) видел: что-то тут не то. А потом-то все увидели, как Куба голодает, одну курицу в месяц выдают на семью… И люди в отчаянии уплывают с Острова Свободы на легких джонках, надеясь причалить хоть к какому-либо другому берегу. Пускаются в опаснейшее, с пятидесятипроцентным риском погибнуть, плавание с малыми детьми – от хорошей жизни уж наверно так не поплывут?..

Так что героизм бывает очень даже разный.

Но Егор ничего пока об этом не знает. Он даже еще не учится в школе. Сидит на пляже под пальмами, плавает и ныряет, занимается в секциях… Отец его пишет своей матери: «Егорка хороший, добрый парень. Похож на деда. Сильный. У него широкие плечи. Загорел. Его все любят. Но это пока – потом все будет как у всех».

Как в воду смотрел.

Теперь о фруктах. Оказалось, что на Кубе, где они, кажется, растут сами собой, как в России – грибы, их в магазине нельзя купить за деньги – столько, сколько хочешь. Фрукты здесь – «по карточкам», то есть столько-то граммов на один талончик, не больше. А под Гаваной, совсем неподалеку, они лежат целыми горами! И гниют на жарком солнце.

Ум Егорки работает непрерывно – так он у него устроен. И он думает, думает и не может понять – почему же какой-нибудь продавец не может погрузить эти фрукты на тележку или на грузовик – и привезти их к ним, сюда?! И продать – может быть, даже подешевле, чтобы скорей купили, раз они уже гниют!

Оказывается, нельзя. Оказывается, это называется спекуляция. И за это могут посадить в тюрьму!

…Егорка не знает, что в его стране это придумано на 30 лет раньше, и Куба только берет с нас пример – она строит социализм по образцу Советского Союза.

Через 40 лет Егор Гайдар сам напишет в одной своей знаменитой книге: «Закон от 7 августа 1932 года запрещал людям, умирающим от голода, под страхом жестокого наказания брать зерно, гниющее на складах или сваленное у железнодорожных станций».

«…Идет время, вижу, что отец в разговорах с кубинскими друзьями все чаще начинает раздражаться, все время говорит о каком-то НЭПе. Возвращаясь домой, ругает идею экспорта революции. И это тоже пока за пределами моего разумения. Я твердо убежден: Советский Союз, лидирующий в космосе, приходящий на помощь борющимся против империализма народам – оплот мира и справедливости. Моя страна – самая лучшая страна в мире, за ней будущее, мы стоим за правое дело и в нелегкой борьбе его отстоим. Простой, веселый, романтичный мир. Главное, не трусь, храбро бейся с врагами – и победа не заставит себя ждать» (Е. Гайдар, 1996).

12. 1962–1963. ПОсле кризиса. Семейная переписка

1962. Письмо мамы Егора его бабушке в Москву

«Дорогая Лия Лазаревна. Все у нас хорошо. Все утихает, и жизнь входит в привычную колею. Тимур все это время очень много работал, жил на нервах, много курил и сейчас чувствует себя неважно. Наверно, это реакция после большого нервного напряжения…

Егорушка веселый, черный, крепкий. Плавает хорошо, ныряет с бортика бассейна на самом глубоком месте, пока еще “солдатиком”, но учится нырять головой.

Все ваши письма читаем по многу раз. Егорушке очень нравятся сказки. Мама ему ничего не рассказывает, у нее мысли заняты совсем другим. С удовольствием читали “РВС” и “Хоттабыча”. Перечитали уже несколько раз и мы, и все Егоркины друзья, а друзей у него много – целый полк.

Егор завоевал себе “ведущее положение” в группе. Если играют в войну, то он маршал, если соревнования, то он судейская коллегия, и так во всем…

…Если представится возможность, пришлите нам еще немного грибов, узкую резиночку, пару чулок для меня. Есть проблема более сложная – обувь для Тимура…С обувью здесь плохо, а его запасы истощаются с катастрофической быстротой.

…Вчера все вместе ездили на башню памятника Хосе Марти. С Егором были три его друга. Вся компания получила огромное удовольствие. Внизу башни – музей, в котором хранится машина, на которой Фидель Кастро спустился с гор Сьерра-Маэстра, и пулемет. Географию Кубы Егор знает отлично. Да и повидал он больше, чем я, потому что часто ездил в интересные поездки с нашими друзьями. С ним любят ездить и показывать ему новое. В Советском цирке он “свой человек” и знаком со всеми медведями».

Примечание. Хосе Марти (1853–1895), национальный герой Кубы, возглавил в свое время борьбу кубинцев против испанского владычества; основал Кубинскую революционную партию.

Кинорежиссер-документалист Виталий Манский пятьдесят лет спустя расскажет журналистам:

«…На территории Гаваны с 1959 года не построено ни одного здания. Город после революции подвергался только разрушению. Такое ощущение, что там есть следы атомной бомбардировки.

– Советские специалисты не построили никакого “дворца науки”?

– Возможно, и построили. Но я с детства помню, как Брежнев в соломенной шляпе целуется с Фиделем у памятника Хосе Марти. Для меня было абсолютным открытием, что этот памятник появился в 1956 году. То есть даже памятник Хосе Марти поставил Батиста».

Письмо Егора в Москву тете Шуре

«Тетя Шура!

А ты бы испугалась подняться на 50-этажный дом? (Это – высота памятника Хосе Марти. – М. Ч.).

Я уже ужу рыбу. Хорошо бы ты приехала сюда. Я тружусь в группе. Мы делали там елочные игрушки, коврики.

Я накрываю на стол и убираю со стола. Иногда сметаю пыль и часто прибираю игрушки в своем столе. Здесь их у меня не так много, как в Москве…»

Подпись печатными буквами – «Егор». Рисунок: кораблик на гребне волн.

Письмо Егора в Москву бабушке

«Баба Лия!

Я попросил маму написать под диктовку, потому что писать надо много, а я быстро устаю.

Сказка про собаку мне очень понравилась. Наверное, она задерживала на границе шпионов.

Моих товарищей зовут: Юра Новицкий, Гена, Андрюша, Миша, Лола. Мы играем в войну, в мяч, в эстафету, устраиваем спортивные соревнования, в одном из них я вышел на первое место, я набрал 84 очка. А идущий после меня Гена набрал только 69. А в другом соревновании, в котором Юра вышел на первое место, я занял второе из-за эстафеты и плавания, так как я в них не участвовал. И то Юра набрал 28 очков, а я 27.

Пришли мне, пожалуйста, много, много солдатиков.

Из лука я уже научился стрелять метко. Мы даже состязаемся с папой, и он мной доволен.

Каждое утро я подтягиваюсь на руках 12 раз. У черной рубахи, если ты ее помнишь, рукава стали мне до локтей.

Ну вот и все».

Печатными буквами – «Егор». Рисунок: вагон, на котором написано – «Оружие».

Приписка:

«Спасибо тебе за конфеты. Мы их экономим, чтобы были для развода всегда в кулечке. Как в Риге».

Рига – это воспоминание о том, как они всей семьей жили на Рижском взморье, в знаменитом писательском Доме творчества в Дубулты.

После моря и книжек больше всего Егорка любит своих солдатиков. Да, пожалуй, больше шахмат. Там, конечно, тоже войско…»

Весна 1963-го. Письмо Егора бабушке в Москву

«Баба Лия, здравствуй! Я тебе напишу, что надо послать: 1) кубики, 2) солдат, вы мне не всех послали, 3) книжки, если наши не придут. А вообще как вы узнаете, если наши не придут? Давайте я вам напишу. Пришли мне оружие, а то у меня совсем на нуле. Пожалуйста, обуви!

Часть вторая

Я живу хорошо. Хожу на площадку. И вот смотри: у нас на площадке сначала в первый раз было 9 человек, потом стало 20 человек, и вот теперь 31. Книгу Дети капитана Гранта мы читаем с удовольствием.

Часть третья

Я был пока в провинции Матансас, в Варадеро. Это очень хороший пляж, с песком. Еще я был на двух пляжах: 1) Санта-Мария, 2) Мариэль, 3) пляж очень хороший. Мы не знаем, как его название, но я думаю лучше всего его назвать “детская площадка, смешанная с пляжем”. Но вы не думайте, что из-за того, что я его так назвал, на нем мало песка. На нем очень даже много песка. Я хочу побывать в провинции Ориенте, в горах Сьерра Маэстро, на пике “Туркин”. Еще я хочу побывать в провинции Лас-Вегас на Плайя Хирон и Плайя Ларга. Еще я очень хочу побывать в провинции Камагуэй.

Часть следующая

Дома я собираю марки, читаю, иногда сам пишу и считаю. Когда я ездил с мамой в библиотеку, я решал столбиками и довольно неплохо. У меня сейчас за столбики только 3 раза 5, а за письмо 5 бывает реже.

Поздравляю тебя, тетю Шуру и Люду с днем 8 марта. Егор».

19 марта 1963. Из письма мамы Егора его бабушке из Гаваны в Москву

«У Егорушки очень весело прошел его день рождения. Было 17 его друзей и подружек. Много подарков, шуму, плясок, песен. Он доволен. Мы с Тимуром старались. Хочется, чтобы этот необычный день рождения запомнился ему».

21 мая 1963. Из письма мамы Егора его бабушке из Гаваны в Москву

«В июле мы собираемся в отпуск. Егор решил поделить время между Свердловском и Дунино. Он деятельно собирается. Готовит подарки: морские ежи, раковины, звезды заполняют всю нашу квартиру. Не решен еще вопрос: как быть с крокодилами и черепахами. Шуре просит передать – пусть готовит место для крокодила (длина два метра), для черепахи немного меньше».