Текст книги "Золотой пергамент"

– Ага, – подтвердил Балиан. – Он трус.

– Кроме того, пройти в Галикарнас непросто, – кивнул Роланд. – В Асбелию из Галикарнаса – можно. Но обратно… Сигфрид жесток и велит убивать каждого. Ладно. Мы найдем Максимилиана, благо есть примета.

– Какая? – полюбопытствовал Юан.

– Меч, – сказал Роланд. – Он забрал с собой меч. Охранник осмотрел его при конфискации, говорит, там был герб по типу того, что у вас. Думаю, что он и в дальнейшем с ним не расстанется. Что ж, можете идти.

Балиан, Кристиан и Юан послушно поднялись на ноги и направились к выходу. Но уже у самых дверей король их окликнул. Они остановились и обернулись.

– Планы немного поменялись, – сказал Роланд ничего не выражающим тоном. – Я вынужден послать свои войска к границе. Битвы уже идут. Послезавтра выступаем.

Глава семнадцатая
Непоправимые последствия

Арес прочел коротенькую записку и пришедшее следом большое письмо, полное подробностей и возмущений. На губах его играла ехидная улыбка. Он никогда не думал, что обрадуется очередному спасению стражей Рассвета – на этот раз просто противоестественному. Но теперь, по крайней мере, можно было полюбоваться на ошарашенное лицо Тараноса.

Нахмурившись, Арес снова перечитал длинное письмо. Раньше люди Грилда ограничивались короткими записками, но теперь это было настоящее повествование вплоть до услышанных диалогов, из которых, кстати, выяснилось, что братья встретили своего отца. Подобное трогательное событие, бесспорно, не заинтересовало бы Ареса, если бы не оказалось, что обнаружившийся отец – некий Максимилиан Розенгельд, что, разумеется, делало всех троих стражей Розенгельдами. Арес воспринял это известие более или менее спокойно. Нет, конечно, удивительно, что, оказывается, у Розенгельдов были потомки – Руэдейрхи никогда не упоминал об этом. Еще более удивительно, что именно их так бесстрашно послали в Дилан искать похитителей пергамента. Но, по крайней мере, это могло объяснить, почему их не убила строчка, написанная Тараносом. Арес почти ничего не знал о создателях Врат и их способностях (если таковые вообще переходили из поколения в поколение), да и имели ли те какое-либо отношение непосредственно к пергаменту и перьям, но это казалось единственной логичной зацепкой. Потому что даже мироздание едва ли могло превратно понять фразу о том, что трое конкретных людей должны умереть.

В случившемся было много непонятного. Откуда в Дилане взялся Розенгельд? Будет ли он вместе со своими детьми вести охоту на градеронцев? И, наконец, что задумал Таранос, и почему вместо того, чтобы укорить его в неудачной попытке убийства, ему прислали такой подробный отчет? Он уже не раз вел переговоры с Грилдом единолично, но ничего толком не сообщал. Арес понимал, что он снова плел какие-то свои паутины, однако цели его были совершенно неясны. Понятно, что он хотел избежать наказания, если таковое последует, но он больше не просил ничего писать на пергаменте.

А между тем в ответ на молчание и последнюю возмутительную выходку Тараноса Арес, ничего ему не говоря, потихоньку заполнял новый свиток. Сперва, проснувшись и увидев запись в конце предыдущего пергамента, говорящую о смерти троих стражей Рассвета, среди которых был и ребенок, Арес так рассвирепел, что Юрген на всякий случай даже выбежал во двор. Кипя от гнева, он написал в новом свитке, что Таранос отныне никого не сможет убить. Чуть позже, несколько успокоившись, Арес осознал, что сделал глупость. Ведь Таранос далеко не часто порывался исполнить свои намерения собственными руками. Ну да написанного не изменишь, и Арес, воровато оглядевшись, аккуратно отделил сделанную запись и, смяв кусок пергамента, спрятал его за пояс. Пусть Таранос недоумевает, отчего это он не может убивать беззащитных людей типа Юргена. Кстати, теперь и ему ничего не грозило – здесь можно было быть спокойным.

Потом, как следует поразмыслив, Арес написал, что именно в Градероне рождаются люди с исключительными способностями. Возвысив таким образом Градерон, он уже начал обдумывать плавное снижение важности Эндерглида, но тут Юрген принес послания от людей Грилда, дав Аресу новую пищу для размышлений. Прочитав, что, несмотря на запись в пергаменте, Балиан, Юан и Кристиан живы и здоровы, Арес сперва заподозрил, что здесь помогли его слова о том, что Таранос никого не может убить. Но потом он понял, что это не так. Ведь написано это было много позже, да и четко говорилось «отныне» – то есть с того момента, как сделана запись. Арес терялся в догадках, но когда прочел второе письмо, почти забыл об удивительном известии. Теперь он ломал голову, что же такое задумал Таранос и зачем ему нужны такие подробные сведения из Асбелии, если он был уверен в том, что убил троих братьев.

Неожиданно на стол упали слабые лучи заходящего солнца: дверь распахнулась, и в дом вошел очень недовольный Таранос.

– Хорошие новости, – Арес встретил его злорадной улыбкой – настолько редкой, что его рогатый соратник даже замер на месте. – Стражи Рассвета живы.

Лицо Тараноса в этот момент стало неописуемо. Разрываясь меж гневом, потрясением и прочими схожими эмоциями, он никак не мог решить, что ему делать – начать крушить все подряд, наброситься с кулаками – или, лучше, отравленным кинжалом – на Ареса, или же задать несколько вопросов. В конце концов, инстинкт самосохранения решил сосредоточиться на последнем – Таранос знал, что крушить дом Арес не позволит, а уж нападать на него, Хранителя Ключа, и вовсе было безрассудным делом.

– Послания от Грилда, – Арес в ответ на вопросительно-яростный взгляд указал на бумаги, лежащие на столе.

Таранос углубился в чтение. Арес наблюдал за ним со все тем же злорадством, но когда тот взялся за длинное письмо, лицо его с такой скоростью сначала побелело, а потом покраснело, что Арес даже немного заволновался.

– С тобой все нормально? – счел своим долгом поинтересоваться он.

– Нет! – рявкнул Таранос и в сердцах бросил письмо на стол. – Нет… Этого не может быть! Не может! – он в ярости треснул кулаком по столешнице с такой силой, что та громко хрустнула.

Арес удивленно смотрел на него. По его мнению, в письме не было ничего, достойного таких бурных эмоций. Обычное жизнеописание трех мальчишек, развлекающихся при королевском дворе. Тренировки, посиделки, разные стычки и прочие радости предвоенной поры, когда правительство делает все возможное, чтобы люди напоследок насладились жизнью.

– В чем дело? – уточнил Арес, сомневаясь, что Тараноса взбесило известие о конфликте с надсмотрщиком или о дружбе с некой девицей из увеселительного заведения.

– Розенгельд! – Тараноса просто трясло от ярости. – Этот ублюдок! Это его дети… Я должен был догадаться!

– Ты его знаешь? – поразился Арес.

– Еще бы нет! Этот подонок украл у нас золотое перо! Если бы не он…

– Таранос осекся. Он понял, что сболтнул лишнего.

– Перо? – нахмурился Арес. – Когда?

Таранос поморщился. Он избегал касаться этой истории в присутствии благочестивых жителей Градерона, к каковым относился и Арес, но теперь, когда планы их несколько разладились, дела это особо не меняло. Арес и так знал, что у Тараноса свои цели, и что он просто использовал его как Хранителя Ключа. Теперь ему оставалось только убеждать себя, что он натворил невесть сколько хороших дел, ну а Тараносу можно было поделиться воспоминаниями о прошлом – возможно, ему удастся так повернуть эту историю, что Арес согласится помочь.

– Лет шесть назад, – сказал Таранос. – У нас была миссия в Дилане…

– Вы сбежали, опасаясь возмездия за бунт, – отрезал Арес ледяным тоном. – Теперь мне все ясно.

– Ну, значит, мне нет смысла отвечать на твои вопросы, – хмыкнул Таранос.

– Вы украли перо…

– А этот Максимилиан украл его у нас. При том, что у него уже был пергамент, – процедил сквозь зубы Таранос. – Не исключаю, что в том, что те трое живы, виноват этот проклятый Розенгельд. Я думал, он уже сто лет как сгинул… Это он! – вдруг осенило его. – Это он тогда подслушивал наш разговор в Тилии…

Таранос умолк. Дело было плохо. Требовалось срочно убрать с дороги старого врага, потому что если у него до сих пор были перо и пергамент, все планы коту под хвост. А, может, и жизнь.

– Арес, его надо убить, – со всей серьезностью проговорил Таранос.

– Ну-ну. Кого еще?

– Ты не понимаешь! – прошипел Таранос. – Он слышал нас! Он знает наши имена! И у него тоже есть пергамент. Он убьет нас!

– Пока почему-то не убил, – хранил полную невозмутимость Арес.

– Ты что, не читал?! Они только встретились! Этот недоумок сбежал из Эндерглида. Значит, все это время он провел в Дилане! А эти трое только сейчас его встретили! Как только они расскажут ему все…

– Нельзя бездумно убивать людей. Кроме того, это потомок Розенгельдов! Вот уж чей род имеет для мира огромнейшее значение. И ты даже прямой записью не смог убить его детей! Я не причиню вреда Розенгельдам, – Арес сложил руки на груди. – По крайней мере, с помощью пергамента.

Таранос какое-то время яростно взирал на него. Потом выдавил на лице кислую улыбку.

– Опять за свое. Что ж, замечательно. Ты признаешь, что он представляет для нас опасность?

– Возможно.

– Тогда помоги мне, – сказал Таранос. – Не хочешь убивать – не надо. Я все сделаю сам. От тебя требуется только помочь мне.

– Каким образом? – спросил Арес, помня о клочке пергамента, лежащем за поясом.

– Проведи меня в Асбелию. Там уже идут военные действия, так что дело нелегкое. Сделай так, чтобы мне удалось пройти незамеченным и найти этого Максимилиана, и как можно скорее, а дальше я все сделаю сам.

Но Арес не спешил давать согласие.

– Во-первых, мы уже слишком много извели пергамента на Асбелию, – сказал он. – А во-вторых, с твоими рогами это будет непросто.

– На кону наша безопасность, – сухо проговорил Таранос. – А если у тебя какие-то проблемы, то мне плевать – пиши, что Эндерглид стерт с лица земли. И нашел, о чем беспокоиться, – он любовно коснулся одного из рогов, – когда у тебя в руках всемогущая вещь.

Арес задумался. Как ни крути, при таком раскладе он оставался в выигрыше. Таранос никак не мог навредить ему, находясь в соседней стране – Врата рядом, Ключ у него, а уж если Таранос плетет очередные интриги, это не так и важно. В конце концов, в том, что касалось возвышения Градерона, на него с самого начала нельзя было толком рассчитывать.

– Хорошо, – сказал он вслух. – Но это будет последний раз, когда я окажу тебе помощь.

– Это наше общее дело, – ухмыльнулся Таранос, ободряюще хлопнув его по плечу.

Арес написал несколько строк на листе пергамента. Таранос прочел их, удовлетворенно кивнул, помахал ему рукой и направился прочь из дома.

Арес почти не обратил внимания на его уход. Рука с золотым пером продолжала угрожающе нависать над пергаментом. «Пиши, что Эндерглид стерт с лица земли», – эхом прозвучали в голове слова Тараноса. Конечно, Арес не собирался делать ничего подобного. В общих чертах он знал, как работают Врата, и понимал, что Эндерглид нужен миру. Но если все же подвести его под власть Градерона… Как он изначально и планировал… Гволкхмэй будет вынужден подчиниться Руэдейрхи… Руэдейрхи не разозлится – в конце концов, он сам говорил, что ему нет дела до высших законов. Если он, Арес, этого не сделает, ради чего тогда был весь пройденный им путь, его предательство как Хранителя Ключа?

– Господин Арес! – в дом вдруг влетел Юрген – он запыхался от быстрого бега. – Сюда идут люди короля Сигфрида… Вам лучше уйти.

Арес коротко кивнул и свернул золотой пергамент. Юрген предупреждал его, что это может случиться – в ходе войны призывали тех людей, которые не вызвались добровольцами. Лишний раз объясняться Аресу не хотелось – что может быть хуже, чем врать о своем происхождении или просто вступать в битву без веских на то причин?

Он быстро взял свой меч, попрощался с Юргеном, обнадежив его, что если они больше не увидятся, а Таранос вернется, то он все равно не сможет причинить ему вреда. Юрген ничего не успел сказать ему в ответ – так быстро Арес удалился в сгущающуюся темноту.

Но, глядя вслед исчезнувшему силуэту, Юрген думал о том, что все равно знает, где его найти. Без сомнения, Арес отправился к Вратам Заката, высившимся среди бесчисленных гор Галикарнаса.

Ричард, подопечный епископа Мэлори, был вне себя от страха, беспокойства и некоторого мстительного удовольствия, которое он испытывал, думая о том, что еще немного, и трем золотоволосым чужеземцам придет конец. Он ненавидел их всем сердцем и не понимал, как король Роланд мог быть настолько слеп, чтобы прислушиваться к их дурацким сказкам о «высшем мире». Даже если это и так, то совершенно очевидно – они явились сюда не с добрыми намерениями. Как только Асбелия услышала о них, сразу же появились вести о предательствах в армии, о шпионах Галикарнаса и прочих опасных вещах. Все об этом знали, и все равно Роланд почему-то слушал и щадил их, хотя прежде он наказывал самой суровой карой подозреваемых в куда меньших провинностях. Странно, что он вообще сохранил жизнь этому Балиану, который, несмотря на оказанные королем снисхождение и гостеприимство, не желал даже уважительно к нему обращаться.

Впрочем, теперь Ричард знал, в чем тут дело. Здесь был замешан магический пергамент! Еще когда братья рассказывали о себе, это показалось ему странным. Какой смысл искать неких врагов, когда ты пришел из места, где полным-полно таких штук? Безусловно, у них был пергамент, и с помощью него они повлияли на короля Роланда. И он, Ричард, должен был доказать это Его Величеству, пока еще было не слишком поздно.

Ожидая, когда Балиан, Кристиан и Юан подойдут к нужному месту, Ричард расхаживал взад-вперед по коридору, вспоминая все с самого начала и надеясь, что его ни в чем не заподозрили. Он считал, что ему дико повезло – не каждому в жизни выпадает шанс раскрыть такой зловещий замысел. И какая удача, что вчера схватили и посадили в тюрьму этого Максимилиана! Ричарду было совсем не по себе, когда он думал о том, что по его вине сбежал заключенный, но дальнейшие события, был уверен он, оправдают его действия.

Ричард вспомнил, как вчера во время отсутствия охранника подошел к камере. При себе у него был запасной ключ. Сердце бешено колотилось. Но заключенный выглядел совсем не страшно, и Ричард немного успокоился.

Максимилиан, заметив его, сразу подошел к решетке.

– Слушай, малый, открой дверцу!

Все вышло так, как и предполагал Ричард. Конечно, в такой ситуации пленный не мог попросить ни о чем другом.

– Сначала скажи, – начал Ричард чуть дрожащим голосом, – что ты знаешь о тех троих?.. Братьях.

– А тебе зачем? – подозрительно посмотрел на него Максимилиан.

– Я должен знать, несут ли они угрозу, – с достоинством отвечал юноша.

На лице Максимилиана немедленно отразилась быстрая работа мысли.

– Конечно, несут! – заверил он. – Они готовятся свершить страшный заговор против короля Роланда. Чтобы самим править. В их мире сейчас того… Нехватка территорий.

– Правда? – чуть не подпрыгнул Ричард – его подозрения оказались верными!

– Да, – доверительно понизил голос Максимилиан. – Уж я-то знаю – они ж мои дети. Но я против их злых дел, и поэтому они упрятали меня сюда.

– И у них есть волшебный пергамент?

Максимилиан на мгновение замялся, но быстро взял себя в руки:

– А то! У них его полно.

Руки Ричарда сами собой сжались в кулаки. Он прошептал:

– Ты должен рассказать обо всем королю.

– Я?! Никак нельзя, приятель. Они мне волшебным пергаментом запретили. Такие вот дела. Как собираюсь сказать чего королю об их грязных делишках, так губы в трубочку закатываются.

– Тогда скажи мне! Что они задумали? Как им помешать?

– Вот тебе попробую. Только сначала открой решетку.

Ричард немного поколебался. Потом огляделся – охранника все еще не было и не будет, наверное, еще минут пять. Юноша считал, что в любом случае останется в выигрыше – если Максимилиан сразу убежит, его наверняка поймают в ближайшие полчаса.

И Ричард, достав ключ, открыл дверцу.

Максимилиан тут же со скоростью ветра вырвался наружу, схватил меч и, обернувшись к несколько растерявшемуся Ричарду, выпалил:

– Останови их! Только ты сможешь, я знаю! А мне нужно бежать, а то они и на моего короля позарились, и теперь страна без присмотра. Бывай! – и он был таков.

Ричарда немного встревожило, что беглеца так и не удалось поймать, и что это стало лишней головной болью для Роланда, которого он любил всем сердцем, но в свете заговора братьев-злодеев это было не так и важно. Он хотел немедля предупредить короля, веря, что тот прислушается к нему, но для этого нужно было обезопасить себя и его от злосчастной троицы, и случай, слава богу, скоро представился.

Ричард решил на всякий случай посмотреть, чем занимаются Кристиан, Балиан и Юан, и в одном из коридоров – они как раз выходили от Роланда – услышал странный разговор. Старший из братьев не переставал сокрушаться, что у них нет доступа к какой-то определенной библиотеке. Младший, Юан, предположил, что нужные сведения могут оказаться и здесь – ведь некий Артур сумел найти упоминание о чем-то в старой еретической книге.

При этих словах Ричард похолодел. Максимилиан был прав! Эти трое не только злодеи, но и еретики. И они явно хотели завербовать его, Ричарда – ведь Кристиан зачем-то подходил к нему на улице, и так нарочито миролюбиво говорил…

Но следовало набраться храбрости. Ради Роланда и всей Асбелии.

Сделав глубокий вдох, Ричард, стараясь игнорировать недовольно-подозрительный взгляд Балиана, сказал, что может показать им место, где хранятся отобранные, еще не преданные огню еретические книги и документы. Он сказал об этом совершенно спокойным тоном, чтобы они не догадались – читать эти документы противозаконно, и чтение их не может закончиться никак иначе, кроме как смертью на костре. Вины Ричард не чувствовал. В конце концов, они же действительно хотели их прочесть – значит, виновны, и все будет правильно.

Наконец, послышались долгожданные голоса – ничего не подозревающие Балиан, Кристиан и Юан подходили к назначенному месту встречи. Ричард сделал над собой усилие, чтобы спрятать эмоции, терзающие его душу.

– Привет, – миролюбиво поздоровался с ним Кристиан.

– Привет, – так же миролюбиво сказал Юан, глядя на Ричарда любопытным взглядом.

– Ну? – совсем не миролюбиво буркнул Балиан. Он еще не забыл, как по вине этого парня ему на голову приземлился тяжелый подсвечник.

– Идите за мной, – лаконично произнес Ричард.

Держа высоко над головой факел, он первым направился вперед – здесь было очень темно. Сюда вообще мало кто забредал. Узкие и извилистые коридоры оканчивались комнатками, в которые разрешалось заходить от силы двум-трем людям. Двери, тем не менее, были не заперты – Роланд считал это очень действенной приманкой для еретиков.

– Как-то это все подозрительно, – сказал Балиан. – Почему мы идем в такой темени?

– Балиан боится! – обрадовался Юан. – А я нет.

– Сейчас кто-то схлопочет мечом!

– Мы пришли, – мрачно оборвал их Ричард.

– В самом деле? – немного удивился Кристиан.

Они замерли на развилке – коридор разветвлялся в трех направлениях.

– Вам туда, – Ричард указал прямо и передал факел Кристиану. – Там одна дверь. Не ошибетесь.

Он, развернувшись, быстро пошел в обратном направлении. Кристиан окликнул его, но Ричард не обернулся, только еще больше ускорил шаг.

– Странный малый, – хмыкнул Балиан.

– Есть немного, – улыбнулся Кристиан. – Ну, не нам после всего произошедшего бояться темных коридоров, верно?

Они медленно двинулись дальше и достигли двери удивительно быстро – та встретила их всего метров через пять от развилки. Юан первым потянул на себя увесистую ручку, и она осталась у него в руках.

– Мда, – Балиан наклонился, чтобы посмотреть на нанесенное двери увечье. – Похоже, посетителей здесь не слишком много.

– Подобная литература у короля Роланда не в чести, – резонно заметил Кристиан. – Ну, заходим?

Балиан не без труда отворил изрядно подгнившую деревянную дверь. Свет факела высветил сбоку стопку книг в тяжелых переплетах и стоящий поверх них подсвечник. Кристиан зажег свечу, и уже в ее свете заметил и другие подсвечники. Вскоре небольшая комната оказалась освещена полностью. Она оказалась завалена книгами, свитками и просто отдельными листами, за многими из которых довольно шуршала какая-то живность.

– Мышки! – Юан поймал за хвост маленького грызуна и поднял в воздух. – Здорово.

– Отпусти несчастное создание, Юан, – велел Кристиан.

Юан послушался, но «несчастное создание», вопреки ожиданиям, не убежало, а продолжило крутиться рядом.

– Я ему нравлюсь, – похвастался Юан.

– Мы сюда зачем пришли, по-твоему? – рявкнул Балиан.

– Балиан прав, – согласился Кристиан. – Я посмотрю там, ты, Балиан – здесь. А ты, Юан, займись теми, что на полу.

– Это безумие, – проворчал Балиан, пробираясь к указанному стеллажу. Многие из них явно обрушились, потому что ступать приходилось прямо по книгам и разрозненным листам. – Пытаться найти в этой куче что-то о Вратах.

– И совсем не безумие, – Кристиан уже листал одну из книг. – Врата появляются здесь, не может быть, чтобы это на протяжении веков оставалось без внимания, даже если сейчас Этериол – просто легенда.

– А я нашел рецепт приворотного зелья, – увлеченно рылся в кипе листов Юан. – Что это такое?

– Если человек выпьет это зелье, то влюбится в тебя, – рассеянно пояснил Кристиан, не отрывая глаз от своей книги.

– Правда? – вдруг очень заинтересовался Балиан. Он сделал шаг к Юану, совсем забыв о своей стопке, и та, соскользнув с неустойчивого стеллажа, обрушилась прямо на его плечи. – Вот черт!

Кристиан посмотрел на него с сочувствием, как смотрят на крайне неразумного человека.

– Во-первых, Балиан, приготовление этого зелья обеспечит тебе смертный приговор от Роланда. Во-вторых, никакие чувства нельзя создать искусственным путем. Ну, и в-третьих, я не заметил, что тебе это нужно – Розетта и так к тебе благосклонна.

– Причем тут Розетта? – Балиан залился краской.

– А в-четвертых, – не особо прислушивался к их беседе Юан, – для этого зелья нужна королевская кровь. Роланд, наверное, не даст.

– Ладно, замяли, – Балиан с большими предосторожностями вернулся к своей рабочей области и поднял с пола несколько упавших книг.

Разбор книг длился долго. И сколько бы братья ни дивились кровожадности Роланда по отношению к еретикам и их бредовым книжкам, сейчас они смогли чуть лучше понять благочестивого короля. Здесь были действительно безобидные книжки вроде справочников народной медицины или просто сборников сказок и легенд, но были и воистину чудовищные труды, включая рецепты ужасных зелий, в состав которых входили такие вещи, как копытца телят, волосы младенцев и даже самые что ни на есть подлинные человеческие мозги. Все эти ужасы почему-то достались Юану, и после получаса чтения рецептов он уже был готов нестись в ближайшую церковь, чтобы молитвами обезопасить себя от их составителей.

Но время и силы не прошли без пользы. В какой-то момент Балиан обнаружил книгу на странном языке; странном для жителей Асбелии, но вполне обычном для людей, получивших образование в Этериоле.

– Зацените! – присвистнул он. – Книга на Святом языке.

Святой язык, как считалось, был самым первым языком, появившимся на земле. С незапамятных времен на нем говорили и писали в Этериоле, и даже теперь им частенько пользовались, в основном при написании книг. Так что каждый житель, если хотел считаться образованным человеком, был обязан владеть им хотя бы на базовом уровне.

– Синдергрилл обрадуется! – оживился Юан. – Он всегда утверждал, что в Дилане тоже им пользовались.

Синдергрилл был знатоком истории и языков в Эндерглиде, и все, желающие получить воинский статус, проходили у него обучение. Балиан при его упоминании недовольно крякнул – с этим сварливым человеком отношения у него с самого детства не сложились, в основном потому, что выговорить он мог что угодно на любом языке, но только не имя учителя, эти языки преподававшего.

– Что там написано, Балиан? – спросил Кристиан – после капитального разбора книг пройти друг к другу не представлялось возможным.

Балиан перелистнул страницу, с грохотом захлопнул книгу, потому как прямо на заглавие откуда-то сверху плавно приземлился огромный паук, снова открыл, смахнул труп убитого членистоногого и с выражением прочел:

– Бытие.

Повисла пауза.

– Что, все? – удивился Юан.

– А что тебе еще? – Балиан пролистал книгу до конца. – Любимая книжка Роланда. Знал бы, что он отобрал как колдовскую литературу, ха. Сожжет и угодит в Ад.

Поиски продолжались. Еще минут через двадцать Балиану снова повезло – он нашел почти рассыпавшийся от времени свиток, и опять на Святом языке. Он взялся за чтение. Там говорилось о сотворении мира, но на Библию это было мало похоже. Рассказ шел о трех чужеземцах, пришедших издалека во времена, когда землю покрывала бесконечная тьма. Чужеземцам был дан указ свыше прийти на некое святое место для особого ритуала, имеющего решающее значение для создания пригодных для жизни условий.

Дальше шло еще достаточно текста, и Балиану показалось, что там есть что-то о Вратах, но он и без того путался в мудреных словах и так устал, что вынужден был признать поражение.

– Тут вроде что-то есть, – сказал он. – Но я не могу прочесть. Слова дурацкие какие-то.

– Передай мне, – попросил Кристиан.

Передать было делом не простым – Кристиана и Балиана разделяло с десяток стопок и ворохов рукописей. Тогда Балиан, не слишком хорошо прицелившись, кинул свиток брату и угодил прямиком в свечу. Ветхое подобие бумаги тут же радостно вспыхнуло.

– Балиан, дурак! – испуганно взвизгнул Юан.

Кристиан как мог быстро затушил свиток. Основная его часть осталась целой, но начало и конец полностью выгорели.

– Ну, молодец, – с укором посмотрел он на Балиана. – Допускай тебя после этого к старинным документам.

– А я и не напрашивался! – возмутился Балиан. – И вообще, Роланд их сжечь ведь собирается, вот я ему и помог.

– Что бы он без тебя делал, – покачал головой Кристиан, пробегая взглядом уцелевшие строки.

Балиан хотел что-то ответить, но оборвал себя на полуслове и прислушался. Снаружи послышались шаги. Он не успел толком ничего предположить, как дверь резко распахнулась. На пороге комнаты показались король Роланд, епископ Мэлори и очень довольный Ричард.

– А, король! – быстро нашелся Балиан. – Мы как раз сжигали эту ересь. Вон пепел, видите?

Роланд его бодрого тона не оценил – вид у него был самый суровый. Кристиан, поняв, что ситуация возникла не самая обнадеживающая, медленно сполз на пол, укрывшись за высоким завалом книг, и стал быстро дочитывать свиток.

– Я вынужден взять вас под стражу, – коротко сообщил Роланд. – Вы совершаете неугодные Господу дела.

– Как и ты, – Балиан взял отложенную книгу и показал ему в раскрытом виде. – На этом языке пишут в Этериоле. Это Библия.

– Король Роланд никогда больше не поверит твоей лжи! – выкрикнул Ричард.

– Мы легко это проверим, – сказал Роланд. – Епископ Мэлори, будьте добры, возьмите у него эту книгу.

Балиан, возмущенно фыркнув, передал увесистый том Юану, находящемуся ближе всех к выходу, а тот, в свою очередь, отдал его епископу. Мэлори сначала перекрестил книгу, затем взял в руки и, как следует поводив крестом над переплетом, заявил:

– Не Библия. Книга лишена Духа Святого.

– Нет, видали?! – возмутился Балиан.

– Выходите, – голос Роланда никак не располагал ни к беседе, ни к оправданиям, ни тем более к препирательствам.

– Ладно, – высунулся из-за завала Кристиан. – Выходим, ребята.

Балиан и Юан переглянулись, но спорить не стали. Похоже, у Кристиана созрел какой-то план.

Однако когда они вышли из темного коридора, оказалось, что все куда хуже, чем казалось на первый взгляд. К ним сразу устремились люди в доспехах. Они отобрали у них мечи – Балиан и Юан пытались сопротивляться, но Кристиан велел им сохранять спокойствие, – сковали руки (а Юану крепко связали веревкой), и куда-то повели. Ричард на протяжении всего пути пророчил им смерть от «очищающего пламени», и бедный Юан до смерти перепугался, думая, что их прямо сейчас сожгут заживо. В конце концов, когда у мальчика даже голова закружилась, Балиан как следует пихнул Ричарда ногой. Тот покачнулся и ткнулся носом в ближайшую стену.

– Прекратите, пожалуйста, – спокойно попросил епископ Мэлори Балиана. – А ты, Ричард, помолчи. Мал еще, чтобы быть гласом Божьим.

– Да его вообще никому слушать нельзя! – рявкнул Балиан, но Кристиан, шагающий рядом, пихнул его локтем и знаком приказал пока молчать о том, что именно Ричард предложил провести их в запретную комнату, не предупредив о последствиях.

Наконец, их ввели в уже знакомое им помещение – комнату для переговоров. Это немного успокоило братьев, хотя оковы с них не сняли, да и солдаты по-прежнему стояли возле них, держа в руках обнаженные мечи. Ричард не переставал прямо-таки цвести от счастья, что спас королевство от трех надоедливых злодеев, а Мэлори молча следил за королем.

Роланд даже не стал садиться. Он с крайне сосредоточенным видом ходил из одного конца комнаты в другой. Повторив этот путь несколько раз, он остановился и сказал:

– Обычно после подобных поступков я без выяснения причин приговариваю к смерти.

– И как тебя еще у власти держат, – проворчал Балиан. Король Роланд внимательно посмотрел на него.

– Вот как? Что ж, значит, Ричард был прав насчет вас. Возможно, и слова об Этериоле были ложью?

– Нет! Мы просто хотели найти записи о Вратах! – воскликнул Юан.

– В бумагах, отобранных у еретиков? – недоверчиво вскинул брови Роланд.

– А почему бы и нет? – хмыкнул Балиан, запасы терпения которого стали стремительно подходить к концу. – Ты же любую сказку ересью считаешь, толком не разобравшись! Поводил крестиком по книге – все, вердикт! – Кристиан вовсю пихал брата локтем, но Балиана было уже невозможно остановить. – Да как тебя вообще терпят! Даже нас заковал, а как рассыпался, ой, расскажите об Этериоле, ой, а как у вас там! Дружи с тобой после этого!

– Когда это Его Величество король стал вашим другом? – полюбопытствовал епископ Мэлори.

– После боя, конечно же! – Балиан посмотрел на него, словно на недоразвитого человека. – Теперь понятно, как тут у вас! Ой, война, трагедия, люди гибнут, но даже это неинтересно, когда люди заглянули в пару-другую книжек! Идиотизм!

Балиан не договорил. На его колени закапала кровь – не выдержав постоянных оскорблений и упреков в сторону власти, за которые простого смертного казнили бы уже раз пять, солдат хотел перерезать Балиану горло, но тот вовремя отшатнулся, а окрик Роланда запретил солдату дальнейшие действия.