Текст книги "По краю реальности"

5

Квартира Алексея Сергеевича выглядела как вполне обычное место обитания пожилой семейной пары. Вот только хозяйки не хватало, чтобы вовремя избавляться от слоя пыли, то там, то тут проглядывающего на выступах статуэток или полках. Семейные фотографии на стенах в деревянных рамках, немного вытертый ковёр на полу, уютный диван с накинутым на него пледом и такие же кресла. Книжный шкаф во всю стену, который Крис привёл в восхищение.

– Ого!

Старик проследил за её взглядом.

– Да уж, нам, старикам, недосуг как-то за технологиями гнаться, это у вас все книги в одном устройстве, а у нас ими все шкафы забиты. И то, какие не нужны уже, меняли друг у друга на другие. Сейчас уж и не с кем особо меняться. Уходит время бумажных книг.

– А вот не соглашусь. Электронные книги – это всё равно не то. Нет этой душевности в них, как в настоящих. Не хочется жить в мире настолько виртуальном, что и книжку в руки не взять и не пролистать её страницы по-настоящему. Профессиональная литература – это да, могу и с монитора почитать, без разницы, но вот художественную… Тут надо в руках настоящую книгу держать, без неё такой тёплой ламповой атмосферы и не будет совсем.

– Неожиданно такое услышать от молодой девушки. С такими, как ты, может, у бумажной книги и правда есть будущее. Остался спрос – значит, будет и предложение.

Алексей Сергеевич налил чай в чашки с цветочным узором и достал варенье.

– А ты недавно к нам переехала? Раньше тебя здесь не видел.

– Да, вообще через полстраны прилетела с кроликом и 1 чемоданом.

– Ничего себе. Интересно. А родители не возражали?

Крис промолчала. Ей всё ещё было сложно отвечать на вопросы о родителях, хотя и прошло уже столько времени. На какое-то время повисло неловкое молчание.

– Ну, как тебе варенье?

– Спасибо, очень вкусное. У меня бабушка такое делала, просто точь-в-точь.

Теперь старик погрустнел.

Да у нас просто талант сходу выуживать самые больные темы, – подумала Крис.

Они пили чай и говорили обо всём подряд. Как ей этот город, не удивляет ли постоянно меняющаяся по несколько раз за день погода, нашла ли уже друзей. Был ли парень в том городе. Нет? А здесь уже нашла? Тоже нет? Странно, такая красивая и умная девушка.

– А ты у нас что уже успела посмотреть, где побывала?

– Да как-то особо и нигде пока, с работы домой, а из дома на работу, как-то не до достопримечательностей было. А вы давно здесь живёте?

– Да как родился, так и прожил всю жизнь.

– А может быть, Вы мне могли бы показать город? Уверена, что сможете лучше всякого гида не только рассказать, но и влюбить в него.

– Тут сложно не влюбиться, здесь не просто сохранилась архитектура прошлого, но и сама атмосфера какая-то… Своя. Особенная. Навевающая задумчивое и поэтическое настроение. Я, конечно, его сейчас идеализирую, одни подворотни в старых районах чего только стоят. Но это как любовь к женщине. Настоящая, а не так, на неделю и с перерывами. Когда любишь всё, до последнего недостатка. А город тебе, наверное, лучше покажет какой-нибудь местный юноша с влюблённым взглядом, а не какой-то дряхлый старик. Да я уж и не выбираюсь далеко от дома.

– А на машине? Я тут как раз кредит подумываю оформить.

– Кредит? Ох, не доверяю я им, этим кредитам.

– Да ничего страшного, думаю, что смогу его ещё и заранее погасить. Давайте хотя бы раз в выходные будем выбираться в какое-нибудь важное-известное место?

– Умеешь ты уговаривать. Вот вроде ничего такого не сказала, а отказаться как-то и не получается. Ну, если у тебя будет время на стариковские байки о городе, то с удовольствием составлю компанию, как куда соберёшься.

– Ну, смотрите, ловлю Вас на слове!

Для неудачного разговора главное – вовремя найти тему, ведущую к неловкому молчанию.

6

Алексей Сергеевич помыл кружки и убрал их в шкаф с посудой. Давно уже сюда никто не заходил в гости. Последний раз это было летом, когда к нему приезжали внуки. Замечательно они тогда провели время, и пообщались, и в лес съездили собирать ягоды, а на следующий день перед отъездом он уговорил их взять пару банок свежесваренного земляничного варенья. Совсем такого же, как варила его жена. Они приезжали на вторую годовщину её смерти.

К счастью, он никогда не узнает об их разговоре в машине после отъезда:

– Раньше бабка втюхивала всякие домашние заготовки, теперь вот дед взялся за то же самое. И отказываться некрасиво, старался же, варил, и брать не хочется. Ну не ем я такое. Только место в холодильнике занимать, а потом выкидывать, как испортится.

– Да расслабься. Просто ставишь у мусорки ещё закрытой, потом какой-нибудь бомж забирает. И тебя совесть не мучает, и бомжу вкусняшка к ужину.

– А что, идея. Пожалуй, так и сделаю.

Эта девушка, Кристина, была совсем на них не похожа. Если они были типичными представителями своего поколения: легкомысленные, всё оборачивающие в шутку эгоисты, то она казалась совершенно несовременной в лучшем смысле этого слова. Такие не добиваются успеха, обычно не могут похвастаться высоким уровнем зарплаты и отпуском в экзотических местах, но зато можно не сомневаться в их искренности и доброте.

У него были друзья, похожие на неё. Люди с какими-то своими ценностями и идеалами, взятыми из прочитанных в детстве и юности книжек. С ними он никогда не встречался в шумных компаниях, где иногда бывал по молодости, но какие душевные разговоры они вели, когда сидели вдвоём или втроём в кухне одного из них. Без перетягивания одеяла внимания на себя, без сплетен об общих знакомых и запихивания в разговор последних своих жизненных достижений. Тихие разговоры о мечтах и пришедших в голову идеях, о том, что происходит в мире и что может сделать каждый, чтобы изменить мир хотя бы вокруг себя. Негромко о самом главном.

Хотя они и тогда тоже казались несовременными. Такие люди на самом деле никогда не вписываются в окружающую их действительность, они как будто существуют вне времени. Пока другие спешат отхватить кусок побольше и повкуснее, расталкивая толпу точно таких же, они неспешно идут совсем в другую сторону. Идут прогулочным шагом, думая о чём-то своём, отвлекаясь на вырвавшийся сквозь асфальт одуванчик, необычной формы облако или улыбающегося в коляске ребёнка. Может быть, идут в правильном направлении как раз только они, эти тихие мечтатели о счастье для всех.

Алексей Сергеевич стоял у окна, наблюдая, как солнце освещает последними лучами купола собора. Ко всем религиозным строениям он относился совершенно спокойно, будучи убеждённым атеистом, но этот вызывал у него особенные, тёплые чувства. Впрочем, собор давно уже имел статус музея и был одним из символов города, родным и любимым людьми, принадлежащими к разным конфессиям. На площади рядом с ним назначались свидания, а называли его сокращённо, будто старого друга по имени.

Первую встречу со своей тогда ещё будущей женой он назначил именно там. Сколько раз они гуляли мимо него влюблёнными студентами, потом молодожёнами, семейной парой с непоседами-детьми. Как-то почти два года назад под величественными барельефами не спеша проходил уже одинокий старик без жены и детей, а потом и вовсе пропал из виду.

Скульптуры с барельефов молча наблюдали за бесчисленным множеством историй, счастливых и грустных, старых знакомых сменяли новые лица, порой возвращавшиеся, а иногда исчезавшие навсегда.

Жизнь неспешно отсчитывает и отрывает дни с календаря истории людей, события сменяют друг друга, меняются персонажи в этих маленьких личных историях, одни оставляя след, другие бесследно растворяясь в оторванных страницах. И только купола собора по-прежнему неизменно радуют своим блеском в солнечные дни жителей и гостей города.

Алексей Сергеевич, вздохнув, задёрнул шторы, и вернулся из воспоминаний в свою старую пустую квартиру.

Несовременные люди не меняются, как неустаревающая классика. Меняются все остальные в угоду моде и необходимости быть актуальными.

7

Этим воскресным утром Крис была полна решимости прикупить мебели и каких-нибудь мелочей для своей квартирки. Жить с коробкой-тумбочкой, коробкой-столом и коробками-шкафчиками, конечно, весело, но в определённый момент надоедает. Этот момент наконец настал.

Проснулась она настолько рано, что нечего было и мечтать в ближайшее время наткнуться на уже работающий магазин мебели. Послонявшись без дела, покормив Фредерика и позавтракав на подоконнике, она наскоро собралась и ушла бродить без дела теперь уже на улице.

Солнце только встало, прохожих ещё практически не было, а город ещё не накрыла атмосфера всеобщей суетливости, как обычно бывает в разгар дня, пусть даже и выходного. Свежесть. Лёгкая прохлада. Хорошо.

Крис медленно брела вдоль канала, слушая тихий плеск волн, заглушаемый изредка проезжающими машинами. Даже музыку не хотелось включать. Она представляла, как лежит в лодке, легко раскачиваемой волнами во внезапно опустевшем городе. Ни людей, ни машин, ни речных трамвайчиков, деловито снующих по лабиринтам канала. Ничего, только звуки воды, сталкивающейся с каменной преградой набережной и лениво проплывающие облака над головой.

Крис вспомнился один разговор с Антоном. Они тогда вроде бы обсуждали какую-то книгу и она пыталась убедить его в том, как хорошо было бы взять напрокат лодку и захватить с собой книжки, вкусности и шампанское. Уплыть на середину озера и читать, изредка прерываясь на то, чтобы выпить или обсудить пришедшие в голову мысли. Как всегда, бредовые. Антон. Интересно, как у него дела?

Крис неожиданно поняла, что ей его не хватает. Этого сарказма и вечных подколок. Он ведь не просто друг. Это старый друг. Порой вдруг начинаешь понимать, как много значат эти, казалось бы, пустяковые фразы: «ну, ты же меня знаешь» или «как будто первый день знакомы». Все эти «как всегда» и «как обычно». Люди, которые помнят, что чай и кофе ты пьёшь без сахара, а трубку можешь не брать не потому, что не хочешь говорить с этим человеком, а из-за того, что весь мир осточертел, и звук своего голоса особенно. Люди или один-единственный человек. Как он там?

Надо бы позвонить. Вот прямо сейчас возьму и позвоню. Хотя… Сегодня выходной. Раннее утро даже несмотря на то, что у него на два часа больше. Антону в выходные звонить раньше двух часов дня чревато последствиями. Даже если вас разделяет полстраны.

Крис улыбнулась, вспомнив, как он ставит по десять будильников и всё равно ухитряется проспать. А в выходные даже не пытается встать пораньше, смирившись со своей совиной натурой. Обязательно позвоню ближе к вечеру, решила она и включила музыку в плеере. Становилось всё более людно и шумно. Наслаждение тишиной утреннего города подошло к концу.

Друзья – как хорошее вино, чем дольше выдержка, тем интереснее и ценнее. Главное не разбить, что дружбу, что бутылку.

8.1

До выбранного гипермаркета мебели пешком идти было бы довольно долго, так что Крис села в троллейбус, как только они начали ходить. Практически никого нет, можно стоять в самом конце, наблюдая, как из-под колес тянется полоса асфальта, исчезая за поворотом. Странно, но в этом малознакомом городе она чувствовала себя как дома. Как будто после долгих утомительных поездок по совершенно ничего не значащим делам и с не всегда понятными целями она, наконец, вернулась. Положила чемодан на кровать. Выложила свои немногочисленные вещи. Джинсы. Одно платье на все случаи жизни. Пара любимых книг. Можно волочить за собой тонны памятных мелочей, громоздких вещей и предметов, а можно срываться с места почти без всего, как будто в спешке сбегая.

И вот теперь ей больше не хотелось никуда убегать. Чемодан на кровати. Книжки на полке. Фредерик с надеждой следит взглядом: «неужели появился постоянный дом?»

Старенький троллейбус проезжал по городу и каждый дом казался ей наполненным ворохом воспоминаний и историй. Добрых. Душевных. Вселяющих надежду, что точно всё будет хорошо. Не может не быть. Не нужно больше бояться привязываться к вещам, местам, людям. Никто и ничто не исчезнет. Боль утраты сменит лёгкая грусть и светлые воспоминания.

Что бы ни говорили, а лечит не время. Оно только притупляет боль, но никогда не избавляет от неё. Лечат другие люди, места, что-то, что вытесняет комок с острыми шипами, разрывающий всё внутри, то подступающий к горлу, то ухающий куда-то под сердце. Что-то согревающее и затягивающее раны. Как будто берёшь в ладони этот острый ком, а он на глазах теряет свои колючки, становится легче. И вот у тебя в руках уже просто пушинка, которую уносит с собой первый порыв ветра.

Крис любовалась городскими пейзажами, мелькавшими за окном и, задумавшись, чуть не проехала свою остановку.

Раньше она терпеть не могла ходить по мебельным магазинам и не понимала, как некоторые люди могут спокойно убивать на это по полдня. Но сегодня Крис задумчиво бродила в лабиринте обставленных комнат, призванных продемонстрировать представленную в продаже мебель в лучшем свете, совершенно забыв про время.

Вот пожилая супружеская пара остановилась в задумчивости перед мягким уголком. Старушка нежно улыбалась своему мужу и предлагала уже остановиться на нём. А здесь молодые влюблённые, смеясь, выбирали кресло-мешок в разноцветном ворохе расцветок. В совместных походах по таким, казалось бы, совсем прозаичным местам романтики было даже больше, чем в прогулках под луной и ресторанах. Здесь принимались крошечные тёплые совместные решения, которые сближают людей. Выбрать свой первый общий светильник в гостиную или рамки для совместных фотографий – это уже не просто встретиться после работы, погулять и разбежаться по своим квартирам. Чаще всего к этому времени люди уже успевают обзавестись неплохим багажом из «а ты помнишь», «ну будто первый день тебя знаю» и смотрят друг на друга без розовых очков, просто отмечая уже ставшие такими родными особенности и недостатки близкого человека.

Крис с улыбкой украдкой наблюдала за встречавшимися по пути парами, попутно составляя список того, что успела выбрать. Там уже значились раскладной большой диван апельсинового цвета, белоснежный книжный шкаф до потолка, угловой компьютерный стол и множество всяких милых мелочей для уюта. Всё это наполняло её забытым чувством спокойствия и умиротворения. Покупки для нового дома. Теперь настоящего, откуда не уходишь просто так, пожав плечами и без долгих раздумий, перечёркивая всё, что было, и ни за что не держась.

Раньше ей это казалось свободой, теперь же выглядело глупой клеткой, созданной ею же самой. Самоограничение из-за страха потерять что-то, что успело стать важным. Самое глупое решение, которое можно принять, руководствуясь этим страхом – обесценивать всё, что происходит, и не считать важным ничего и никого, прикрываясь циничной ухмылкой, мол, знаю я, чем это всё закончится, проходили. Самое глупое, но самое простое. Сложнее научиться пускать что-то в свою жизнь, дорожить этим, ценить, а потом при необходимости так же легко отпускать, оставляя себе добрые и светлые воспоминания о том хорошем, что было.

Енот! Енот, играющий на синтезаторе! Крис завороженно смотрела на подушку, резко выделяющуюся на диване среди прочих. На белой ткани, имитирующей тетрадный листочек в клетку, был нарисован забавный мультяшный зверёк.

«Вот, это будет последней покупкой на сегодня», – решила Крис и, закрыв свой блокнот с перечнем, пошла оформлять доставку выбранного домой.

Порой то, что казалось свободой, оборачивается клеткой, из которой не так-то просто выбраться.

8.2

Перед тем, как поехать домой, Крис зашла в ближайшее кафе, заманившее её запахом свежей выпечки. Сказывалась появившаяся лёгкая усталось после хождения за покупками, голод и нежелание что-то готовить потом самой.

Начиналась гроза, порывы ветра шуршали неброскими занавесками, а звуки грома перекрывали музыку и разговоры а соседними столиками. Счастье, свобода! Ворвавшаяся непогода в опостылевшую уже жару. Мужчина за соседним столиком, зябко поёжившись, просит прикрыть окно. Прохладно что-то стало. Да и дождь попадёт в помещение, нехорошо. И большинство людей так поступают со всем. Главное, чтобы не попало вовнутрь. Отгородиться. Спрятаться. Законсервироваться и укутаться в одеяльце. Так ведь удобнее. Стерильные чувства. Следуйте инструкции и не будет никаких побочных эффектов.

Мужчина уткнулся в телефон. Обычный менеджер среднего звена. Умеренно дорогие часы на руке, устоявшийся распорядок дня. В жизни всё понятно, расписано, распланировано. Предсказуемо до скрежета в зубах. До боли в мышцах. До крика давай убежим в другой город, другую страну, совершим что-то идиотское, ну хоть что-нибудь! Взъерошить эту до отвращения идеальную причёску. Давай сломаем твой порядок! Ну пожалуйста, иначе я не выживу рядом с тобой, засохну, как цветок, про который забыли на тумбочке в коридоре и не дают ему ни воды, ни солнца, хотя ему нужно-то было совсем немного, чтобы просто не загнуться. Поздно.

Понуро склонились засохшие пожелтевшие листья к стеблю в вазе на столе. Женщина устало попросила расшумевшегося ребёнка вести себя приличнее и скользнула взглядом по лицу мужа, отвечавшего на сообщение в телефоне. Кто ему пишет? Коллега? Друг? Подруга? Всё равно. Всё давно уже безразлично. Поддалась когда-то на это извечное пора мужа искать, вон, все подруги повыскакивали уже замуж, детей пора заводить, не девочка уже.

Нашла, вышла, завела. И слишком поздно задала вопрос а зачем. Потому что у всех так? Потому что непонятно как ещё? Потому что не поймут? Осточертело всё, как же всё осточертело. И не видно выхода, выбор сделан и сначала игру не начнёшь, только с последнего долбаного сохранения. Или начнёшь? Прекратить это всё. Герой убит, перезапуск.

Отрешённый взгляд, женщина задумчиво накручивала на вилку спагетти, не замечая, что на неё накручено уже почти полтарелки. А ведь когда-то мечтала, что всё будет по-другому. Кем она тогда хотела стать? Уж точно не менеджером по работе с клиентами. Яркие, но с годами ставшие расплывчатыми и неразборчивыми мечты.

Женщина почувствовала взгляд на себе и посмотрела на Крис. Сидящая в одиночестве девушка, с аппетитом что-то уплетающая. Молодая. Симпатичная. Интересно, есть ли у неё кто-нибудь? Замужем? Счастлива или тоже потихоньку забивает гвозди в гроб своих желаний, которые кажутся слишком неосуществимыми, хотя за них просто нужно драться? Кто знает. Они расплатились с мужем по счёту и вышли из кафе.

Крис пила кофе и думала о том, какую бы татуировку себе сделать и где. На шее, наверное. Сзади. Вот Антон удивится. Отделяя стекающий шоколад от шапки сливок в кофе, она представляла, как мастер рисует стекающую по коже кровь.

– Мм, как вкусно. Надо будет сюда ещё как-нибудь зайти.

Пока кто-то страдает от не осуществлённых желаний, другие с удовольствием делают глупости.

9

Прошли очередные выходные. Хотя теперь это и выходными не назовёшь, когда в понедельник не надо мучительно отрывать себя от кровати и ехать, тесно прижавшись к незнакомцам, на работу. Антона уволили за безынициативность и отлынивание от служебных обязанностей при любой удобной возможности. Да он и не сильно расстроился. Как бы то ни было, но теперь он мог со спокойной совестью отсыпаться и по будням. Чего он не делал, просыпаясь даже раньше, чем когда ходил на работу. Странное дело, когда можешь себе что-то позволить, но не по своей воле, а по стечению обстоятельств, порой не самых приятных, уже не больно-то и хочется.

Понедельник, утро, Антон болтает ложкой в чашке с кофе, размешивая сахар и недовольно щурясь от солнца.

– Чёрт возьми, даже весна не радует. Пока работал, всё хотелось при взгляде в окно выйти из душного офиса и пойти погулять в парк, который находился в 10 минутах ходьбы. А сейчас можешь пойти, но от одной мысли об этом пропадает желание. Единственное, что хочется, это застыть, потерять восприятие и ощущение этой жизни и очнуться уже в следующей. Какая-то невыносимая усталость от всего, даже чтобы помыть кружку, приходится делать над собой усилие. Усилие, чтобы что-то сделать, усилие, чтобы жить. Пожалуй, я всё-таки заставлю себя пойти подышать свежим воздухом. Может, и настроение немного поднимется, а там снова сяду искать работу.

Антон брёл по парку, наблюдая, словно со стороны, за тем, как медленно одно дерево сменялось другим. Они не мелькали, а лениво проплывали перед глазами, будто и им требовалось хорошо постараться после сомнений, а надо ли это вообще.

Так же бывает и в жизни с любыми временными отрезками, будь то годы или считанные минуты. Порой ты не замечаешь, как легко и стремительно проносится время, мелькают калейдоскопом люди, события, привнося новые чувства и эмоции или истощая внутренние резервы. Но бывает и так, что дни ползут медленно со скрипом старой двери в заброшенном доме, и кажется, что самому времени стало скучно. И вот оно замерло в нерешительности, словно задумалось, куда бы двинуться дальше, чтобы спастись от тоскливой пустоты, угнетающей отсутствием событий.

Иногда ты в отчаянии думаешь: пусть же наконец перестанет что-то происходить, я не могу больше, мне нужна остановка, хотя бы маленькая передышка, чтобы наконец отдохнуть. Как будто тебя несёт течение, ты барахтаешься, пытаясь выплыть на берег, и всё безрезультатно. Ты выдохся, больше нет сил сопротивляться потоку, но выбор тебе предоставлен неутешительный: плыви или умри. Но бывают моменты, когда ты даже такой истощающий режим воспринимаешь как не такой уж и плохой. Пусть вымотает тебя, пусть лучше будет быстрая река с неконтролируемым течением, чем это затягивающее болото затхлой неподвижности в жизни, когда ты медленно и уныло скользишь в мутную глубину пустоты и скуки.

В книгах и фильмах обычно в этот момент происходит какая-то встряска героя, в его жизнь вторгается неожиданное событие, переворачивающее всё с ног на голову. В жизни такое бывает крайне редко. И это редко сейчас для Антона оказалось звонком с неизвестного номера.

На секунду замешкавшись, он взял трубку:

– Привет.

– Привет, – Антон сразу же узнал её голос, каким бы переменчивым он всегда ни был: звонким, как у ребёнка, когда была в приподнятом настроении, строгим и тихим, когда сердилась, или почти по-мужски хриплым, когда пыталась скрыть свои чувства. Множество было их, этих вариантов звучания, но все они для него оставались безошибочно узнаваемыми.

Антон молчал. Они так долго не общались, что казалось, будто то, что их связывало и настраивало на одну волну, бесследно исчезло. Растворилось как призрак, оставив после себя только неловкое молчание и жалкие попытки найти темы для разговоров.

– И вот она повисла, неловкая пауза, и мы будем сейчас мучительно думать: ну и о чём же теперь можно поговорить? Давай начнём с классики: какая у вас там, в другой части страны, погода?

– В другой части страны? А ты вообще где находишься?

– Как тебя может интересовать такая ерунда, когда мы говорим о погоде?

– Действительно. У нас солнечно и сравнительно тепло. А у вас, где бы это ни было?

– Какое удивительное совпадение. У нас тоже солнечно и тоже сравнительно тепло. Ты в настоящее время занят какой-нибудь работой или, например, личной жизнью?

– Да не особо, честно говоря.

– Отлично. Ну то есть, это говорит о том, что ты в очередной раз с кем-то расстался и уволился или тебя уволили, и я должна вежливо поинтересоваться деталями, но это долго и не так уж и важно сейчас, об этом мы ещё успеем поговорить. Мне сейчас важнее сказать о том, что я жду тебя в гости. Не понимаю, как можно болтать просто по телефону с человеком, по которому соскучилась. Деньги на билет на самолёт есть?

– Ну… Работу я уже ищу некоторое время и пока как-то безрезультатно. Может быть, я прилечу, когда найду? Улечу в пятницу, возьму несколько дней отгулов…

– Не говори ерунду. Я же сейчас работаю и у меня деньги есть. Потом сочтёмся. Скажем, когда уже я прилечу к тебе в гости, ты будешь спаивать меня в моём любимом баре, если он к тому времени вдруг не закроется. Притом так, что до квартиры я без твоей помощи добираться не смогу. А если закроется, будем искать новый «мой любимый бар, всем советую, загляните в него хотя бы раз».

– Договорились.

– Я уже даже посмотрела наличие билетов. Ближайший вылет завтра вечером, подойдёт? Я тебя встречу в аэропорту.

– Но тогда я прилечу ночью. Может, тогда ты не будешь меня встречать? Или я полечу, например, другим рейсом.

– У меня отпуск, не парься, мне в любое время встречать удобно.

– Его же дают только через полгода?

– Вот зануда. А у меня он вдруг случился через несколько месяцев. Так что, полетишь? А потом сразу пойдём гулять по ночному городу.

– Безумная женщина.

– Тебе же это нравилось?

– А мне и сейчас нравится. Конечно, полечу.

– Ну, вот и отлично. Соскучилась вообще по тебе. Такие дела. До встречи в аэропорту.

Раздались короткие гудки. Она повесила трубку.

Крис. Странная для многих, близкая и понятная для него. Настолько, что даже страшно. Антон вспоминал то время, когда они только познакомились. Как он тонул в интересе к ней, выныривал, снова увлекался и снова в панике отступал назад. Немного, не отходя слишком далеко. Трусливый идиот.

Иногда чей-то внутренний мир так завораживает и затягивает в себя, что можно на какое-то время потеряться в нём. Столько всего, что хотелось бы в нём забрать себе или стать к этому как-то причастным, что просто бездумно плаваешь в чужом пространстве мыслей, вкусов и предпочтений. Пока вдруг не начнёшь растворяться в нём.

Паника. Испуг. Поиски себя. А вот же она, почти бездыханная тушка твоей самоидентификации. Выныриваешь, отряхиваешься и медленно и печально бредёшь по берегу, собирая по камешкам и песчинкам свою личность. Заново. С учётом случившегося. Чёрт, а как же всё-таки там хорошо было. В чужом море.

Даже разговор о погоде может быть интересным, главное с кем ты её обсуждаешь.