Текст книги "По краю реальности"

16

Город, в котором Крис прожила несколько месяцев, часто не покидал её и во сне, меняя очертания под стать её мыслям и впечатлениям. Город, принадлежащий ей одной. Часто бывает в реальности, когда какое-то место, будь то уединённый уголок в парке или целый город, с которым связано что-то важное, кажется живым и относящимся к тебе по-особенному. Дома, внимательно наблюдающие за тобой окнами и, кажется, подмигивающими: «Всё у тебя будет хорошо, не сомневайся». По-дружески кивающие деревья на любимой аллее. Сочувственно обнимающие тебя скамейки парка, куда ты приходишь, когда тебе невыносимо грустно и одиноко.

Этой ночью любимый город Крис был не на её стороне. Ему и без неё было несладко. Полуразрушенные здания, на которых ещё выделялись некогда величественные барельефы, с ужасом смотрели друг на друга, не узнавая старых друзей. Архитектурная сказка меняла очертания, темнела красками прямо на глазах, отвратительно растягиваясь, расплываясь, расползаясь, жадно ловя кляксы с кисти сошедшего с ума художника, вдруг превратилась в сюрреалистический фильм ужасов.

Крис бежала по лабиринтам мрачных улиц, с болью узнавая в обломках любимые статуи и забавные фигурки, кусочками мозаики складывавшие облик того, старого города. Боясь не успеть, она искала и не могла найти ту стену с множеством граффити, которая ей так нравилась. И ещё пару рисунков, спрятанных в укромных уголках, открывавшихся только внимательному взгляду. Почему-то сейчас было крайне важно их найти. Успеть до того, как рухнут стены, оставить их в памяти уцелевшими на фоне разрушений. Когда всё рушится, важно сохранить что-то светлое и хорошее, не дать хаосу поглотить всё. Во сне бежать всегда трудно, в самый неподходящий момент ноги перестают слушаться, и ты с ужасом понимаешь, что больше не можешь бежать. Ей с трудом давался каждый шаг и, конечно же, она опоздала.

Яркие красочные обломки громоздились у её ног, напоминая о некогда светлом уголке позитива и добрых пожеланий от неизвестных художников. Она опустилась на колени перед одним из этих обломков. Немного улыбающейся панды и часть надписи, которую не стоило труда вспомнить целиком: «Я просто хочу пожелать тебе счастья». Крис улыбалась сквозь слёзы. Очень уж всё это напоминало реальную жизнь. Счастье не в том, чтобы всё было идеально, оно в том, чтобы сохранить свет и теплоту в своём сердце, даже если всё рушится. Даже всего лишь кусочек. И не бояться отдать его тому, кто в этом нуждается больше, чем ты.

Холодное мокрое прикосновение носа кролика выдернуло её из обломков в собственную мягкую постель. Фредерик преданно смотрел ей в глаза. Нет, он не был сильно голоден, Антон его вечером покормил, но ведь сама хозяйка в последний раз кормила его только утром день назад. Пора бы ей вспомнить о своём долге.

За окном была снова ясная погода и город был особенно хорош в лучах утреннего солнца. Антон ещё спал и хмурился во сне.

– Похоже, не у меня одной сегодня напряжённые сны.

Крис, завернувшись в полотенце, тихонько напевала себе под нос песню о… Впрочем, эта песня с несколько неприличным содержанием, так что можно просто остановиться на том, что она что-то негромко напевала и была в прекрасном настроении. Фредерик хрустел морковкой и тоже был вполне доволен жизнью, несмотря на своё неодобрение внутренней политики государства и беспокойство по поводу неустроенной личной жизни своей хозяйки.

Апельсиновый джем аппетитно растёкся по ещё горячему тосту, аромат свежесваренного кофе наполнял кухню, Крис устроилась на стуле в коротеньком мягком халатике, поджав ноги, и хрустела тостом. Можно запросто рисовать с натуры картину под названием солнечное утро в городской квартирке. Солнце светило вовсю, казалось, что всеми своими лучами оно вторгалось в это крошечное пространство кухни, стремясь всё заполнить своим светом и подарить солнечное настроение. Ему, надо заметить, удалось и то, и другое.

Взъерошив шёрстку Фредерика, Крис вышла из квартиры. Пока спит Антон, она хотела сходить до ближайшего магазина пополнить продуктовые запасы. О своём внешнем виде в таких случаях она сильно не задумывалась. Болтающиеся на бёдрах любимые и очень удобные джинсы, видавшее самые тёмные времена её жизни чёрное пальто и убитые, но такие любимые ботинки на толстой рифлёной подошве. И, кажется, она забыла причесаться.

Стоит ли удивляться, что в таком неприглядном для порядочных граждан виде она и столкнулась у двери нос к носу со своей пожилой соседкой. Той самой, с которой у них не совпали представления о допустимой громкости музыки по ночам. Всегда, когда выглядишь не самым представительным образом, можно ожидать встречи с теми, с кем бы меньше всего хотел увидеться в это время и особенно в таком виде. На обратном пути она встретила у двери в квартиру старушку с холщовой сумкой в руках и торчащими из неё багетом и пучком петрушки. Интересно, в каком магазине она закупается?

– С добрым утром, – улыбнулась ей Крис.

– С добрым, с добрым. Я не ошибаюсь, это ведь Вы предпочитаете слушать музыку по ночам?

– Иногда случается. Но я же вроде бы негромко слушаю. Вам всё равно мешает?

– Представьте себе.

– А если бы у меня был маленький ребёнок, Вы бы и ему просили убавить громкость или выключить?

– Как Вы, молодые, любите язвить и грубить старшим. То, что мы не можем изменить, с тем свыкаемся. Но вот музыку не включать по ночам вполне в Ваших силах. Вы справитесь, я уверена.

– Не думаю, что уровень шума от тихо включенной музыки превышает допустимые нормы в ночное время. Так что извините, я могу, конечно, делать ещё немного тише, но полностью от этого отказываться не собираюсь. Если Вы вслушиваетесь в каждый шорох за стеной, чтобы упрекнуть в нём, это уже Ваши личные проблемы.

– Вот нахалка!

– Тут открылась дверь квартиры с другой стороны лестничной клетки, и показался заспанный Алексей Сергеевич.

– Что за шум, а драки нет? С добрым утром, Кристиночка, и Вы, очаровательная сердитая незнакомка.

Ирина Львовна покраснела, а Крис довольно заулыбалась – у неё появился защитник в этом споре.

– А куда Вы пропадали? Я к Вам хотела в гости заглянуть, а никто не открывал.

– Приболел я, с нами, стариками, такое часто бывает, в больнице лежал. Про обещанные экскурсии помню, хотя ты за это время наверняка уже всё успела посмотреть?

– Немного оставила на тот случай, если Вы решите сдержать обещание. А теперь серьёзный вопрос к Вам. Тихо и ненавязчиво играющая музыка по ночам. Ваше мнение. Вы за или против, – напустив на себя серьёзный вид, официальным тоном поинтересовалась у него Крис.

– Как сварливый старик, считающий своим долгом отравить удовольствие молодым, я бы сказал, что нечего тут выяснять, надо всё выключить, все компании разогнать, заставить говорить тише и одеваться, как положено. А, и ещё добавить: вот в наше время такого не было. Но мы же с Вами знаем, уважаемая, что всё в наше время было, а порой было и не такое? Кстати, я всё ещё не знаю Вашего имени.

– Ирина Львовна.

– Алексей Сергеевич. Можно просто Лёша. Ну что, Ирина Львовна…

– Просто Ирина.

– Хорошо. Ну что, мы же с Вами прогрессивные старики, которые не хотят мешать жить молодому поколению, ведь правда?

– Ну… Наверное, я слегка погорячилась.

– Вот и славно, что Вы это признаёте. Надо нам как-нибудь с Вами ещё так случайно столкнуться, только ни при таких драматичных обстоятельствах. Вспомним бурную молодость, мы ведь им только кажемся степенными старичками, которые и в юности были такими же добропорядочными занудами. Но им никогда не расскажем, что всё было далеко не так. Ещё завидовать будут, или не дай Бог, начнут брать пример.

– Столкнёмся обязательно. Заглядывайте на чай по-соседски или за солью-сахаром.

– Отлично. Ну, дамы, хорошего дня. Алексей Сергеевич улыбнулся Ирине Львовне, подмигнул Крис и закрыл за собой дверь.

– Мир? – Крис после всего не сомневалась в положительном ответе.

– Конечно. Извини ворчливую старуху.

– Да ничего страшного, хорошего дня Вам!

– Хорошего дня!

Недавние спорщицы вполне довольными разошлись по своим квартирам с мыслью о том, что всё-таким мужчинам в любом возрасте лучше удаётся улаживать конфликты. И большое им спасибо за это.

Когда мы не хотим встречать знакомых, выглядя неподобающим образом, можно быть уверенным, что это обязательно произойдёт.

17

Ирина Львовна разбирала покупки и думала о только что произошедшем. Если бы не новый знакомый, кто знает, сколько бы ещё неприятного она успела наговорить этой вполне милой девушке, которая в общем-то ничего предосудительного не сделала. Это всё её придирчивость. В молодости с ней такого, конечно же не было. Старушке стало стыдно. Она ведь не всегда была такой брюзгой.

Когда-то, в те времена ещё не Ирину Львовну, а просто Ирку, родители закрыли дома на неделю за то, что она ночью убежала на свидание и вернулась только утром, счастливая и не выспавшаяся. Первое свидание, он позвал её прогуляться вечером и сходить в кино, но она предложила встретиться ночью. В парке. Спонтанное и не типичное для неё решение, воспоминания о котором потом всегда наполняли её сердце теплотой.

Было уже позднее лето, вроде бы ещё не холодно, но в воздухе уже начинала чувствоваться лёгкая осенняя свежесть, особенно по ночам. В листве деревьев проглядывали желтоватые оттенки. Как первые признаки старения и у человека – вроде бы ещё не бросаются в глаза, но от пристального взгляда это уже не скрыть. Да впрочем, и не нужно, зачем? Лучики-морщинки у глаз, разбегающиеся от искренней улыбки, седая щетина любимого мужчины, теперь уже старика, её практически белоснежные волосы, подстриженные под каре и аккуратно уложенные. Яркий контраст с красной помадой, цвет, которому она всё ещё остаётся верна. Поклонникам культа вечной молодости, особенно навязываемого сейчас всеми возможными способами, сложно понять красоту старости, а в этом ведь на самом деле ничуть не меньше очарования, чем в любом другом возрасте.

Пожилая пара, неспешно прогуливающаяся по набережной. Он с любовью поддерживает её под локоток, она нежно ему улыбается. Они обсуждают, какие вкусности сегодня ожидают их внуков, которые приедут к ним на выходные. Или неловко целующиеся на скамейке подростки, которые пока не задумываются даже о завтрашнем дне и вполне возможно, что на следующей неделе они уже забудут друг друга, встретив новую любовь «на всю жизнь». Всё это по-своему прекрасно, как и сама жизнь, такая разная и многогранная.

Нашей старушке не посчастливилось быть вместе до самой старости с тем парнем. Но он навсегда остался в её сердце и был желанным гостем в её воспоминаниях. Ночь, прохлада парка, предусмотрительно захваченные уютный плед и термос с чаем из трав, привезённых им с Алтая. Конечно же, она тогда по уши в него влюбилась. Ирина Львовна пыталась представить, как бы он сейчас выглядел. Алексей Сергеевич, то есть Лёша, на него очень похож, кстати. И того парня звали Лёша, правда, отчества его она не знала. А вдруг… Нет, таких совпадений не бывает. Да и прошло уже не одно десятилетие, какая разница, кто с кем гулял когда-то в далёкой молодости по парку ночью. Но надо будет всё-таки при встрече задать парочку наводящих вопросов. Просто, чтобы сразу отмести такие нелепые мечты.

Человек выглядит привлекательным в любом возрасте в тех случаях, когда душа остаётся молодой и не покрывается плесенью занудства.

18

Крис встретил недовольный Антон.

– Ну и куда мы поскорее сбежали с утра пораньше? Утреннее свидание, пока я не успел проснуться? Романтичная пустая болтовня в кафе напротив под кофе с круасанами?

– А что, ревнуешь?

– Я? Тебя? Смешная шутка, молодец.

– Знала, что ты оценишь. За завтраком тебе ходила до магазина. Познакомилась с батарейной ударницей пожилого возраста.

– Той самой, которая…

– Да. Алексей Сергеевич, сосед из квартиры напротив, её направил на путь всепрощения и терпимости и, кажется, приворожил.

– Так ты теперь всех своих немногочисленных соседей по лестничной клетке знаешь?

– Ну да. Так непривычно.

– Сейчас это для многих непривычно. Так что у нас на завтрак, хозяюшка?

– Яичница с беконом, тосты с сыром и кофе с… С чем душа пожелает, я много разных сдобных вкусняшек купила.

– Даже если бы ты бегала на свидание, после такого я бы тебя незамедлительно простил.

– После таких обещаний? Ну это хорошо, пообещать-то я в любом случае тебе могу, что угодно, это всегда пожалуйста.

– Нет, ты человек слова и если что-то пообещала, значит, приложишь все усилия, чтобы так и сделать.

– Что мне в себе очень не нравится.

– Не сомневаюсь, так жить намного сложнее, чем любителям бросать слова на ветер. А вообще что мы всё болтаем, марш на кухню готовить завтрак! Могу, кстати, пойти с тобой в это место порабощения прекрасного пола и помочь готовить.

– Да тут дел-то на 15 минут, справлюсь. Но спасибо за предложение, это приятно.

Крис, несмотря на то, что уже успела перекусить, решила присоединиться к Антону, уж больно аппетитно всё выглядело. Есть как все нормальные люди они не стали, и утащили свой завтрак на столик на балконе. Он был открытым, так что пришлось брать с собой одеяла и заворачиваться в них – на улице было пока по-утреннему прохладно.

Они пили кофе, смотрели на проносящиеся по проспекту машины и молчали, думая каждый о своём. Если с новыми знакомыми и просто не сильно близкими людьми внезапно возникающее молчание тяготит и хочется поскорее заполнить это неловкую паузу, то с близкими тишина может быть абсолютно естественной, уютной и даже сближающей. Есть люди, с которыми приятно поговорить, а есть такие, с кем здорово даже просто молчать. И последних стоит особенно ценить.

Мы постоянно слышим о том, что нужно выбраться во что бы то ни стало из зоны комфорта, делать то, к чему не привык, стремиться туда, где ещё не был, стать тем, кем боялся. Это всё замечательно, конструктивно и дарит новые впечатления и новый опыт, но порой нужно к нему возвращаться, к этому самому комфорту, в эту зону привычности. Как после напряжённого наполненного событиями дня снять умопомрачительно красивые, но неудобные туфли и с наслаждением перебраться в домашние любимые тапочки.

В душе мы точно так же с облегчением вздыхаем, когда вместо нужных людей встречаемся с теми, с кем можно просто быть собой. Молчать, о чём-то задумавшись, дурачиться, не думая о том, как к этому отнесутся те, кто с тобой в эту минуту рядом, потому что они в этом момент занимаются глупостями вместе с тобой. С облегчением вздыхаем, когда оказываемся в дорогих сердцу местах, не новых, не меняя обстановку, а в родных и знакомых до каждой мелкой детали, которые разглядываешь, испытывая радость узнавания. Любимые занятия, дорогие люди и привычные места, пусть даже привыкнуть и полюбить их ты успел за непростительно короткое время – к этому мы неизменно возвращаемся, попутешествовав вне зоны комфорта и испытав всё то новое и неопробованное, на что хватило сил.

– О чём задумалась? – Антон выдернул Крис из размышлений.

– О старых домашних тапочках. Возможно, местами стёртых, но любимых и привычных.

– Интересные мысли за завтраком. Я что подумал… А давай сегодня по каналам покатаемся? Ты ведь наверняка до водных экскурсий не добиралась. Послушаем про историю города, лениво полюбуемся на него, потом можно просто погулять по тем набережным, до которых не добрались на экскурсии, а дальше можно уже и в паб перебираться – наверняка к этому времени уже будет вечер. Как тебе мой план?

– Экскурсии для туристов – как банально.

– Это стереотип. Мысли шире, освободись от стереотипов.

– Хорошо, я согласна на эту банальность. Ради тебя.

– Молодец, послушный гид. Хочешь за это последнюю профитрольку?

– Я бы и так её съела. Ну что, пойдём собираться?

Стоило им добраться до места загрузки любопытствующих гостей города на экскурсионные речные трамвайчики, как небо затянуло тучами.

– Да это издевательство какое-то!

– Ты ещё не привык к капризной переменчивости здешней погоды? Скажи спасибо, хоть дождь не пошёл, – ухмыльнулась Крис и застегнула пальто.

Прогулка по рекам и каналам была довольно длинной, и если Антон с интересом слушал и запоминал всё это множество «в таком-то году», «построено в стиле» и «здесь жил», то Крис рассеяно смотрела по сторонам, даже не вслушиваясь в слова экскурсовода.

– Неужели тебе было совсем не интересно? В один момент мне показалось, что ты вообще уснула.

– Не показалось. Всего минут на 5, мне кажется, задремала. Ну не люблю я эти экскурсии, что тут поделаешь. Все, кому не лень, повторяют, как один, одну и ту же прописную истину: Хочешь узнать город и страну? Иди не в музей, а в местный паб, кафе за углом и выкини уже этот путеводитель по достопримечательностям.

– Это всё, конечно, замечательно и даёт прочувствовать атмосферу города, страны и местный колорит, но что плохого в том, чтобы ещё и немного узнать об истории этого места? Сделать свои прогулки более осознанными, а не просто праздно шататься, не представляя толком, что это вообще за место и что интересного с ним связано.

– Вот.

– И замолчала. Ну что вот?

– Ты узнаешь, что интересного с ним связано для всех. И у тебя останется типовой образ этого места. Усреднённый. Из «джентльменского набора путешественника». Если у меня не осталось своих воспоминаний о чём-то, личных, о которых не напишут в путеводителе, то и чёрт с ним, значит, так и должно быть.

– Рассуждаешь, как подросток-максималист. Или чёрное, или белое. Никто же не мешает тебе совмещать.

– В том-то и дело, что мешает. У тебя сначала останется в голове, что здесь жил такой-то в этом году, здесь же он познакомился с мадам такой-то, а потом их обоих застрелил ревнивый господин Икс. Ты уже будешь закрыт к восприятию того, как загадочно падает свет от фонаря на барельеф здания справа, где курила в форточку девушка, поймавшая твой взгляд и, улыбаясь, пославшая воздушный поцелуй. Конечно, ты это запомнишь. Но соседствовать в твоей памяти это будет с тем, что ещё в этом доме застрелили самого господина такого-то с его запретной любовью. Не будет чистых воспоминаний.

– Зато твой мозг девственно чист от каких-либо фактов о горячо любимом городе.

– Сарказм слышу я. С основными фактами я ознакомилась. Мне хватит.

– А вдруг и они омрачат твои светлые воспоминания.

– Ты ведь понял о чём я говорила, к чему этот спор.

– Спортивный интерес. А вдруг бы получилось переубедить.

– Разрушить чужие убеждения и представления о правильности? Достойное стремление, хвалю.

– Благодарю, о учитель.

– Не стоит, мой язвительный друг.

– Сделаем на набережной селфи на память?

– Обещай только никуда его не выкладывать, хорошо?

– А я как раз хотел. И что в этом плохого?

– Да может быть, на самом деле ничего. Просто вот лично мне не понятно стремление залогировать каждый свой чих и перемещение в пространстве. Да и вообще, разве кому-то это важно, что ты, например, сегодня не в одном городе, а в другом?

– Старомодная ты у нас какая. Твоя пожилая соседка, наверное, и то более продвинутая, чем ты. Воспринимай это просто как ещё один формат общения между людьми, ранее не доступный. По-моему, в этом есть какая-то своя романтика, когда человек из одной точки земного шара может отправить в другой уголок планеты фото, на котором весело плещутся в луже птахи, а солнце отражается в разлетающихся брызгах воды. И где-то в другой точке земного шара это мгновенно увидят, и улыбнутся, несмотря на то, что там сегодня пасмурно и тоскливо, да ещё и снег пролетает. Это же прекрасно!

– Это жестоко.

– Сопротивляйся и дальше, мрачный скептик, я же знаю, что ничто прекрасное и доброе не чуждо твоему сердцу.

– Попрошу без оскорблений.

– Такой контраст с сентиментальной пьяной тобой.

– Да я и в трезвом виде такая же, просто в пьяном состоянии мне уже лень прятать это. Впрочем, кому я это говорю, ты же и так всё про меня знаешь.

– Да. Просто обсуждаем очевидные вещи.

– Ну вот смотри. А если это не личный разговор и ты не делишься впечатлениями, а просто фоткаешь себя. Повсюду. В зеркале лифта. В зеркале дома. Поглощающим завтрак. Пьющим в ванне. Встретившим друзей. Гуляющим по улице. Спускающимся по лестнице. Прости господи, в общественном сортире. Вот это как, тоже торжество прогресса и новый вид коммуникации с дорогими тебе людьми?

– Нет, просто люди склонны превращать неплохие в целом идеи в дешёвый фарс. Хобби у них такое, знаешь ли.

– А, ну тогда я спокойна. А то уж подумала, что ты и в этом видишь прекрасное и какой-то особый смысл.

– Порой люди просто глупы и не стоит искать в этом смысл.

– Воистину.

Добросовестного путешественника все дороги нового места приводят по нетуристическим улицам и подворотням в бары и пабы.