Текст книги "По краю реальности"

9

У Крис всегда были своеобразные отношения с вещами и предметами, к ним она никогда не привязывалась, как и любой человек, не имеющий дома. Съёмные квартиры так называть язык не поворачивался. Но, не привязываясь к вещам, она обитала всё же не в лаконичной пустоте незаполненного пространства. Как и странные обстоятельства, её так же окружали и неуместные вещи. Старомодные шляпы под диваном, разумеется, изначально не принадлежавшие ей, чугунные резные светильники, месяцами пылящиеся на кресле, ножи в шкафу на нижней полке под шёлковой юбкой.

Переезжая, она просто оставляла за собой разноцветный ворох воспоминаний, подкреплённых вещественными доказательствами, оставляя себе лишь некоторые особо приглянувшиеся не вещи, но события, требующие к себе если не уважения, то хотя бы некоторого внимания. Внимания, которое она проявляла тем, что запихивала их как недочитанную книгу на полку для того, чтобы однажды вернуться к ним в вечерний разбор запылившейся библиотеки памяти, когда идёт дождь или снег и уютно только дома при свете очередного купленного у древней старушки торшера с милыми теперь уже её сердцу кисточками.

Вернуться для того, чтобы заботливо протереть пыль и поставить в аккуратный ряд прочих полюбившихся томов или просто зашвырнуть куда-нибудь ещё дальше, чтобы в ещё более грустный вечер с надеждой вновь заглянуть в него. Вдруг острые углы воспоминаний стёрлись, вдруг сюжет готов стать почти приятным для вкушения его в долгий зимний вечер, стать достойным пополнения собой этой библиотеки памяти. Того немногого, что она готова была оставлять в своей жизни.

Ни людьми, ни вещами, ни идеями она не дорожила, в настоящем оставалось только хладнокровное безразличие. Ценность могло приобрести только то, что из пережитого неспешно перетекало в прошлое, утрачивая плоскость настоящего и обретавшего надежду получить взамен яркости ощущаемого многогранность и глубину переосмысленного. Интерес к предметам возникал редко и всегда с последствиями, обрастая какими-нибудь историями. К несчастью, иногда и людьми.

Одним солнечным днём её внимание привлёк притаившийся в полуподвале магазин «вещей с прошлым» – настоящая лавка старьёвщика.

– Я просто обязана если и не купить там что-то, то, как минимум, зайти.

Вышла Крис оттуда с высоченным бронзовым канделябром и соломенной шляпкой с чёрной лентой. Вышла, и тут же скрылась за соседней дверью без вывески, тоже в полуподвале, откуда приглушённо звучала музыка. Старый добрый рок.

– В общем, я спонтанно и наобум пробралась в студию и всё. Даже сама атмосфера располагала к тому, чтобы в кого-то из них влюбиться. Он казался тогда таким позитивным, а мне так этого не хватает в жизни – простого чувства радости без лишних раздумий.

– Дай-ка угадаю, свою любовь встретила за ударной установкой?

– Проницательно с твоей стороны, – невесело усмехнулась Крис. – Так и есть.

– Ну и как зовут твоего ударника?

– Неважно, такая, знаешь, безымянная любовь. Чувствую, что это ненадолго.

– Оптимистичный настрой для начала отношений, ничего не скажешь.

– Как говорят всезнающие пессимисты – лучше быть готовым к плохому.

– К чему готовишься, то и получаешь.

– То есть, если я готовлюсь потратить миллиард долларов и уже всё до деталей обдумала, то он вдруг возьмёт и упадёт в мои руки? Не смеши меня, ты бы ещё сказал, что мысли материальны.

Несмотря на скептицизм Антона, она всё-таки не смогла удержаться от соблазна рассказать ему о своём новом увлечении.

– Значит теперь ты, изменив своему желанию найти интеллектуально совместимого с тобой представителя моего пола, не долго думая нашла симпатичного парня, с огоньком в глазах и не отягощённого печальными раздумьями о высоком, я всё правильно понял?

– Вот нет, чтобы порадоваться за меня, может, я встретила именно такого человека, какого искала?

– Ты же сама сказала, что, по-твоему, это ненадолго?

– Ну да, но длительность это же не показатель удачного выбора. А он – это то, что надо мне сейчас. Склонность к созерцанию и тонкочувствованию слишком часто делают из человека сноба, чтобы пытаться среди них найти того, кто сознательно отрицает в этом случае самолюбование. Наверное, ироничное отношение к своей так называемой возвышенности приходит с возрастом, но старики меня пока не привлекают.

– А зря, могла бы приобщиться к опыту поколений.

– Я подумаю. Может быть, годам к 50 буду благосклоннее относиться к мужчинам пенсионного возраста. А пока я решила поискать в противоположностях – смотри, правда он очарователен? – спросила Крис, открывая на телефоне страницу аккаунта своего нового возлюбленного. С фото смотрел довольно улыбающийся тип за ударной установкой. Панковская футболка и глумливый взгляд, он был похож на злого шута из какого-то страшного сна.

– Продолжаешь жить по принципу «чем хуже, тем лучше»?

– Не всё так плохо, как может показаться, он вполне себе… Милый.

– Ну вот зачем тебе это нужно, можешь наконец объяснить мне, неразумному? – спросил Антон, еле сдерживая смех. Слово милый тут было явно не уместно, и она прекрасно это понимала.

– Знаешь, вполне возможно, что с этим человеком я получу именно то, что ищу. Что-то большее, чем просто мелочное проживание жизни, какие-то другие эмоции и чувства – не мертвенную бледность их проявления, как у продавца самого необходимого в нашей жизнедеятельности, а яркую вспышку. Никаких гигабайтов писем и жалких встреч, а реальность, то о чём я иногда начинаю забывать – мысли, высказываемые человеку, глядя в глаза.

– Да, он-то тебе всё выскажет. Даже не сомневаюсь. Буду ждать вестей с полей. Прощай, мой бредущий к смерти товарищ… Серьёзно, он же тебя пристукнет этими своими палочками. Барабанщик, да ещё с такими глазами – я бы ещё подумал, прежде чем бросаться в эти отношения, в его объятия, а, зная тебя, могу ещё добавить – в его постель.

– О да, добрался до излюбленной темы, просто не представляю, что ты – тот человек, с которым мы… Вот где мы только с тобой не занимались любовью?! А ведь много где… Крис задумчиво посмотрела на него, но тут же отмела бесперспективную мысль о неприличном предложении.

Скажи, вот почему ты всё время обвиняешь меня в неприличном поведении? Да, я не признаю долгих подготовительных работ, прежде чем приступить к ожидаемому продолжению в процессе сближения и довольно быстро оказываюсь в постели с симпатичным мне человеком. Что совсем, кстати, не означает, что это ведёт к беспорядочной половой жизни. Очень мало таких мужчин, которых бы я не просто абстрактно желала, но и хотела бы видеть в своей постели.

И дело тут ведь не в моей испорченности, просто я не хотела бы придавать телу и его желаниям слишком большого значения и подчёркнутого внимания. Если ты с важным видом демонстрируешь сдержанность своих низменных проявлений и медленно осторожно подбираешься к желанному, то тем самым ты выделяешь секс из прочих проявлений обыденности существования, разве нет? А так это значит не больше, чем рукопожатие. Конечно, несопоставимо приятнее, но смысл же не меняется. Это часть жизни, которая слишком примитивна, чтобы как-то влиять на людей.

Когда они поддаются осознанию его важности, это порождает чувство собственности, ревность и ещё целую кучу, довольно зловонную, прочих проявлений торжества инстинктов над людьми. Когда же ты просто признаешь их существование и в уместных случаях поддаёшься им, не придавая особого значения, у тебя есть хотя бы шанс остаться человеком разумным.

– Много-много слов. Ну, хоть фразы и звучат аккуратно выстроенными и логичными, выглядят скорее нанизанными на нить теории мягко говоря блуда. Грубо можешь сама домыслить. Просто ты не любишь людей и до патологии боишься к ним привязываться, мысленно обесценивая любые отношения прежде, чем это кто-то успеет сделать за тебя.

– Почему мужчину – романтика, пребывающего в вечных поисках и не желающего связывать себя примитивными узами и забрасывать свою жизнь приземленными мелочами быта, окутывает флёр неприкосновенной святости, а подобную женщину часто предпочитают путать со шлюхой? Ну, что поделать, уж лучше я буду выглядеть в глазах окружающих таким неподобающим образом, чем снизойду до их мещанских идеалов. В конце концов, я ведь не ищу многообразие. Просто в поисках того человека, который поймёт моё стремление быть с ним, одной, свободной, но не с другими.

– Ну а как же дальнейшие отношения, дети, всё равно ведь они несколько привязывают человека друг к другу, не находишь? Страна вымирает, а ты тут разглагольствуешь о свободе от приземлённости и абсолютной оторванности от реальности.

– Судьба этой страны меня мало волнует, и вносить свой посильный вклад в её демографию я не собираюсь.

Он безучастно посмотрел на неё и молча отвернулся, наблюдая за спешащими прохожими, создавая таким образом паузу в сцене откровений. Если бы это происходило на экране, а не в реальности, то пауза получилась бы затянутой и неинтересной, но в жизни это позволило обоим без объяснений погрузиться в себя.

Антон вспоминал зиму из далёкого, тогда ещё их общего прошлого, то утро, когда она разбудила его радостным «Проснись и посмотри, как красиво! Ну же, просыпайся!» прямо в его ухо. Нежность и аккуратность в обращении Крис была не особо свойственна. Увидев, что он начал просыпаться, приоткрыв пока только правый глаз, она потащила его к окну. Свежевыпавший снег теперь пушисто разлёгся по веткам, довольно сверкая на солнце.

Он спрятал всю серость дороги и прикрыл автомобили большущими шапками до самых их безжизненных глаз, способных лишь бессмысленно мигать и светить ближним и дальним светом. Завуалировал яркую бессмыслицу детской площадки и, предложив взамен чистый блеск белизны, снег словно скрыл всё дурное и грязное, что только случалось в прошлом, оставив уют и счастливое спокойствие забвения.

Если весна дарила иллюзию того, что всё прошлое смыло первым дождём, и от него ничего не осталось, кроме мокрых следов на асфальте, которые высушит весеннее солнце и предлагала начать всё с чистого листа, то зима одаривала спокойствием и мудростью с этим самым прошлым примириться, прикрывая его ворохом светлых и добрых воспоминаний.

Антон даже рад был, что она так резко его разбудила. Иначе такого острого ощущения зимней чистоты и счастья он бы не почувствовал. Утренние мысли и беспокойства уже бы притупили чувства, а так из сна – прямиком в сказку реальности, которую так редко доводится видеть в обречённом на серость промышленном городе. А потом – почти семейная идиллия – испечённые в четыре руки оладушки с вареньем и классическая музыка в утренней программе, где ведущий вещал «прямиком из Амстердама».

Позже выяснилось, что по вечерам он вёл ещё одну музыкальную программу на другой волне, там он приветствовал из московской студии. Даже интересно, где же он находился на самом деле. Позже он вообще пропал из эфира. Исчезли и воскресные оладушки под классическую музыку, тогда ещё произносимое люблю, которые она почему-то говорила с каким-то едва уловимым отчаянием в голосе – даже в этом спокойствия и нежности от неё можно было не ждать.

Тянуть с сексом неделями всё равно, что ходить вокруг магазина с уже любимым платьем и не покупать, потому что пока не время и ещё успеется.

10

Он совершенно точно был не тем, кто ей нужен. Мрачноватая, немного замкнутая девушка никогда надолго не задержится с сумасшедшим парнем-музыкантом, которому, как ей кажется, на всё плевать, главное, чтобы было весело и без проблем.

Но как бы то ни было, сейчас она обнимает его под одеялом, они мирно беседуют и ей совершенно безразлична их полная несовместимость по всем параметрам.

– Совсем недавно встречался я с двумя очаровательными девушками, знал, что они живут в одном общежитии, но даже не подозревал, что в одной комнате. Занимаемся мы сексом и тут… Открывается дверь. Ну, я предпочёл завершить начатое, даже не посмотрел, кто там зашёл, и вдруг слышу знакомый голос:

– Закончил? А теперь пошёл вон.

Это была та, вторая. За это время она успела незаметно вышвырнуть все вещи в окно. Пока не началась истерика, я успел схватить полотенце. Обмотался им я уже только в коридоре на радость проходившим мимо обитательницам общежития.

Представляешь, как не повезло? Сразу с двумя расстался одновременно. Целый день грустил, пока не нашёл следующую. А, так это и была ты.

Крис обиженно промолчала. Хотя, если задуматься, все мы просто очередные у кого-то, так зачем же обращать внимание, если кто-то вслух произнёс этот и так очевидный факт?

– И как, думаешь, они правильно поступили, выставив тебя практически голым на улицу?

– Притом достаточно оживлённую. Помню, меня даже кто-то сфотографировал. Правильно, конечно. Я бы на их месте ещё хуже с собой обошёлся.

– Ты считаешь, что всегда стоит наказывать того, кто чем-то тебя задел?

– Добро должно победить зло, тебя не научили этому в детстве?

– Некоторые грань наказания не чувствуют, не видят того места, где зло побеждается уже не добром, а желанием отомстить, плавно переходящим в остервеневшее зло.

– А что, по-твоему, всегда нужно прощать? Как в этом твоём фильме, где девушка только и занималась тем, что прощала всех, несмотря на то, как с ней обходились. И ещё искала им оправдания. Глупо.

– Зря не досмотрел, то, что она сделала потом, тебе бы понравилось.

– Ну и что она сделала?

– Подожгла их всех. А избранных после того, как они насладились зрелищем горящих товарищей, неспешно расстреляла.

– После всего вообще не удивительно. Наказание у всего плохого должно быть. И жестокое тоже. Сама подумай – маньяк, расстрелявший ничего ему не сделавших детей. Что с ним делать? На налоги граждан пожизненно кормить? Просто ввести смертельную инъекцию? Ему должно быть так же больно. Ещё больнее, чем убитым детям. В том случае, когда вина точно доказана, когда совершено что-то вот прямо совсем бесчеловечное, должно быть пугающее наказание. Такое, чтобы всяких нелюдей останавливал хотя бы животный страх перед последствиями.

– Ты сам-то понимаешь, какие жуткие вещи говоришь? По-твоему, нужно становиться на один уровень с ними? Такой негуманностью наказание обесценивается. Оно должно быть строгим, но человечным, иначе какое мы тогда моральное право имеем его наказывать, если сами будем себя вести так же?

– Наказание должно определяться не только гладенькими прилизанными правилами, которые ни в чём нельзя упрекнуть, а эмоциями. Не то, что неконструктивно сдерживать все свои чувства по отношению к этим уродам, это просто нездорово. Нормальный человек должен ненавидеть их, видя на суде, зная, что они сделали, его трясти должно от одного их вида – и это должно происходить со всеми.

И ты с этим не согласна?! Да ты себя послушай, ты пример того, что люди сначала просто следуют правилу спокойно и взвешенно реагировать на всё, а потом вообще перестают по-человечески отзываться на происходящее. Убили ребятишек? Внешне ты вся такая негодующая, но тут же говоришь о том, что в наказании нужно быть человечными. И это совершенно спокойно. Логично (на твой извращённый взгляд) и не придерёшься. Да не должно быть всё ровно и гладко. Надо некрасиво орать, что он моральный урод, и некрасиво наказывать!

И не говори, что это плохо. За твоими аккуратненькими рамками одна чёрствость и ничего больше. Без неё нельзя быть такой спокойной. И не говори мне про самоконтроль. Иногда нельзя оставаться спокойным даже внешне, да у нормального человека это просто-напросто не получится!

– Насилие порождает насилие. Это замкнутый круг.

– Насилие?! По-твоему нормальное наказание маньяков и насильников это насилие? Ты вообще нормальный человек? Какие, к чёрту, теории?! С твоей стороны это не умение во всём спокойно разбираться, это просто неспособность чувствовать. Знаешь, что-то мне с тобой вообще говорить противно. Давно меня так никто не бесил. Давай, выход сама найдёшь.

– И что, ты просто молча ушла? – спросил Антон, после того, как Крис ему рассказала об этом внезапном споре со столь же внезапным завершением.

– Ну да, а что я ещё могла ему сказать? Пытаться переубеждать бесполезно, в нём так странно переплетены извращённое чувство справедливости и аморальность, что я просто бессильна. Попытаться, что ли, найти парня с железобетонными непробиваемыми принципами, может быть, с таким проще? Надёжный, правильный моралист – наверное, это вообще идеальный вариант для ищущих спокойных отношений. Мне нужно отдохнуть, нужен перерыв от драмы. Хочу скучную повесть.

– Думаешь, моралист будет тебе надёжной опорой, ты сможешь ему доверять, полагая, что его нравственные принципы будут залогом благородного отношения к тебе? Ты ещё не представляешь, насколько могут быть жестоки эти порядочные люди. Кажется странным, да?

– Ну…

– Просто обычно их принципы неподвижны, они не подстроятся под твою ситуацию, не позволят понять и посочувствовать. Они разрешат их достойному обладателю только лишь укоризненно поднять бровь и, разочарованно покачав головой, оставить тебя обдумывать в одиночестве, что теперь со всем этим дерьмом делать. Думаешь, в нём пробудится такое прекрасное качество, как сострадание, и он, засучив рукава, всё будет разгребать вместе с тобой?

Наивная, он останется высокомерно недоступен для той грязи, которая довела тебя до слёз и того поведения, о котором тебе останется только жалеть одной, пока он будет упиваться очередным примером несомненно достойного персонажа какой-нибудь книги.

– И что мне делать?

– Ну, выбор всегда есть. В монастырь, например, жить отшельником. Зачем вообще нужны эти отношения и такие несовершенные люди? Эгоизм, попытки получить от другого больше, чем сам готов отдать, упрёки, пусть даже ты их не выскажешь, но они будут в твоих мыслях, обязательно, хотя бы иногда – ведь мы не готовы смириться с тем, что другие не собираются поступать так, как мы ожидаем.

– А если я пока не доросла до таких кардинальных изменений в своей жизни?

– Я тебе что, шар ответов? Придумай сама, можешь, например, помириться со своим психом.

Моралисты ещё хуже, чем беспринципные моральные уроды. От вторых нож в спину хотя бы не удивляет.

11.1

– За что извинить? Какая ссора? Может, я пьян был… Честно говоря, не помню, чтобы мы ссорились. В последний раз ты так неожиданно ушла, я огорчился, пошёл к друзьям и тут воспоминания о вечере обрываются. Хотя они и до этого были довольно смутными. Но на всякий случай ты меня тоже прости.

– Время всепрощения, круто! Чувствую себя искупившим грехи праведником. Можно снова всё портить. Так, о чём это я. Значит, раз никто ничего не помнит и ничего плохого не случилось, будем и дальше встречаться?

– Почему бы и нет, ты мне симпатична, мне с тобой приятно общаться. Давай и дальше продолжим, если ты правда этого хочешь. Но только общаться и никаких иллюзий.

– Что, и никакого секса?

– Я же на работе, ты ведь прекрасно поняла, что я имел в виду.

– Да.

– И что скажешь?

– Скажу до встречи.

– Сегодня вечером?

– Я приеду к тебе в 7.

«А что, совсем неплохо, – решила Крис, повесив трубку. – Я думала, что всё будет намного сложнее. Неисповедимы пути алкоголя. Никогда не знаешь, где он всё усложнит так, что не разгребёшь, а где – облегчит настолько, что кажется, что обошёл правила стороной, настолько всё оказалось просто. Может, тоже начать пить?»

У Крис отношение к алкоголю менялось от случая к случаю и было довольно неоднозначным. Иногда она не пила вообще, забывая о существовании такого дополнения к досугу, а иногда не могла вспомнить ни одного дня, когда была бы идеально трезвой.

Как бы то ни было, её всегда очаровывали своей беззаботностью истории о пьяных приключениях. Какая-то своя романтика была в них, что ли. Чаще всего они происходили или в каких-то довольно обычных местах, где вроде ничего интересного и произойти-то не могло, или просто ночью.

Ночь вообще самое время для чего-то интересного, запоминающегося и важного. Дни проходят и выветриваются из памяти, а вот бессонные ночи в компании друзей или малознакомых личностей впечатываются надолго, если не навсегда. Это в свой день ты можешь впустить случайных людей, а ночами с тобой не спят избранные. Впрочем, у кого как, есть и такие неразборчивые, которые делятся своей бессонницей, ночными размышлениями и тягой к приключениям с кем попало.

Вспомнилось, Антон рассказывал, как однажды угодил в больницу на новогодние праздники. Тогда они от скуки с товарищами по несчастью из той же палаты делали отвёртку из давленых руками мандаринок и водки в пластиковой бутылке из-под минералки, которую заботливо притащили друзья. Как после этого они сбежали играть в снежки, вернулись, а спящие охранники и медсёстры так и остались в неведении об их прогулке ночью под фонарями. Слушая ту историю, она ему даже немного позавидовала.

Хотя, если задуматься, алкоголь не привносит умение сделать приключение из ничего, может только немного его доработать. Если человек унылый зануда, то тут ему уже ничем не помочь. Вот она, например, не умеет ни во что весёлое или безбашенное вляпываться. Может, оно и к лучшему, но порой от этого становится скучно. Наверное, поэтому её порой и тянет к таким вот сумасбродам, как этот ударник. Так, чтобы хоть чуть-чуть приобщиться к безумствам.

Алкоголь плох тем, что порой после него мы не можем вспомнить, что было. И хорош он тем же самым.