Текст книги "Между Светом и Тьмой. Том 1"

Хайрэс наслаждался свободой. Его радости не мешал даже более чем прохладный приём в Аду, где его встретили с удивлением и недоверием, а восторгом не пахло от слова совсем. Хайрэс понимал, что за столько лет его давно уже списали со счетов, а о том, что его амулет цел и невредим, вообще не догадывались, иначе кто-нибудь наверняка разбил бы медальон, чтобы поживиться его энергией. Он не питал наивных иллюзий о безоговорочной преданности других демонов: все они заботились лишь о собственной шкуре. Сирон, так и тот просто понадеялся, что верность наследнику сыграет ему на руку. И ему придётся оправдать хотя бы часть этих ожиданий, ибо без посторонней помощи он до сих пор сидел бы в Сумрачной долине и выл от бессилия. Если Сирон не оставил его в настолько безнадёжной передряге, то, получив достойную награду, может пригодиться и в будущем, которое нет-нет, да преподносит какие-нибудь неприятные сюрпризы. Но сейчас Хайрэс не хотел об этом думать, ведь он был на воле, с прежними силами и гораздо большей жаждой битв и душ. За время заточения он изрядно истосковался по тому, что раньше было его жизнью, и теперь упивался каждым мгновением. Он снова независим, снова может делать всё, что захочет. Ну или почти всё – его же до сих пор не возвели на престол, он так и оставался наследником Тьмы, а не её правителем. Ну да ничего, ждать не так уж и долго. Главное, что нет больше тех треклятых кандалов и затхлой клетки, нет тягостного бездействия и изматывающей беспомощности. Есть сила, власть, кипение крови в жилах и соратники, готовые драться вместе с ним, пусть и не ради него.

Впрочем, это не беда. Он ещё докажет им, чего стоит. Что он не разучился держать оружие и нашептывать сладкие ядовитые слова. Всего несколько дней тренировок, и Хайрэс гордо продемонстрировал демонам амулет поверженного ангела. Правда, после пришлось отдать его перебейщику, но об этом никому знать не следовало. Такая скорая победа не могла не впечатлить – она заставила его окружение вспомнить о том, кто он на самом деле и на что способен. Хайрэс получил личную охрану: теперь в битвах и путешествиях по миру смертных с ним часто находилась пара готовых прикрыть его демонов. С одной стороны, ему это нравилось, так как в их компании он сильнее ощущал собственную важность и верил в большую безопасность, с другой – раздражало, что он не может побыть один. Впрочем, когда внимание телохранителей ему особо досаждало, Хайрэс требовал, чтобы его оставили в покое, и, если после этого замечал кого-то из сопровождающих поблизости, жутко злился и хватался за меч. С наследником предпочитали не связываться и предоставляли его самому себе, отметив напоследок, чтобы, в случае чего, на них не пенял.

Хотя наличие телохранителей существенно облегчало охоту на светлых, нельзя сказать, что их присутствие никогда не порождало проблем. При первом же удобном случае Хайрэс дал своим спутникам понять, что командовать собой не позволит, даже несмотря на то, что они старше и опытнее него. Они не более чем гарант его безопасности, дополнительный шанс сбежать при угрозе захвата, щит, которым можно прикрыться от удара, послушное орудие, беспрекословное и не требующее платы за то, что ты берёшь его в битву. И к неудовольствию Хайрэса, объяснять это ему пришлось на практике.

Они летели над крышами, незримые для смертных, неуловимые для их приборов. Хайрэс держался чуть впереди, внимательно рыская глазами по округе. Ангел нынче пришёлся бы весьма кстати: он желал поскорее рассчитаться с перебейщиком, и амулеты светлых были основной валютой, которой он расплачивался – добыть медальоны сородичей представлялось выполнимой, но куда более проблемной задачей. Нет, Хайрэс не боялся проиграть другим демонам – не такой он дурак, чтобы бросать вызов тем, кто на порядок сильнее него. Но сейчас, пока его положение неустойчиво, ему нужна поддержка, и истребление себе подобных, пусть и ради вполне понятной цели накопления энергии, отнюдь не поспособствует росту его популярности. Значит, пока следует махать мечом только перед светлыми. Если, конечно, свои в край не обнаглеют. А те тоже осторожничают: приглядываются, принюхиваются, помня о его неуязвимости, прикидывают, как и где можно поживиться с его помощью. Вероятно, уже раскапывают в залежах писулек старые планы тех операций, которые намеревались провернуть с его участием. Однако в настоящее время его не трогали – понимали, что бесполезно развёртывать бурную деятельность, когда наследник только вернулся из заточения и жаждет лишь одного – восполнения сил. А вот потом, когда он разгуляется вовсю…

Что-то слабо сверкнуло по левую руку, привлекая его внимание. Хайрэс остановился и прищурился, всматриваясь вдаль. Не только физическое зрение, но и всё его нутро напряглось, настраиваясь на лёгкое, но при желании уловимое ощущение, которое невозможно спутать ни с чем другим. На ощущение находящегося поблизости ангела. Да, и ангелы, и демоны умели чувствовать присутствие друг друга, и чем могущественнее был противник, тем явственнее сила выдавала его. Однако подобная настройка на восприятие высших существ требовала определённой концентрации, поддерживать которую непрерывно ни у тех, ни у других не получалось. Именно поэтому то, что неподалёку находится враг, часто становилось неприятной неожиданностью для одной из сторон, как правило, той, которая оказывалась в меньшинстве. Ибо исход стычек в случае значительного численного перевеса обычно становился очевиден ещё до их начала. Конечно, при особенно важных вылазках в отряде всегда находился тот, кто следил за окружающей обстановкой, но и это не гарантировало безопасности: некоторые руны и артефакты позволяли создать магическую завесу и скрыться за ней от ока бдительных наблюдателей. Светлый же, которого заметил Хайрэс, такие средства защиты явно не использовал. Убедившись, что не ошибся, демон рванул в направлении, откуда исходил сигнал. Его спутники, быстро переглянувшись, молча последовали за ним.

Ангел стоял на краю крыши и задумчиво смотрел куда-то вниз. Ветер трепал его каштановые волосы, перехваченные на лбу светлой лентой, и беспечно играл фалдами бело-голубых одежд. Крылья светлый оставил дематериализованными. Должно быть, увидь его сейчас кто-то из смертных, наверняка принял бы золотистый нимб за отблеск солнца и подумал, что этот несчастный хочет покончить с собой и решается на последний отчаянный шаг. Однако Хайрэс прекрасно знал, что ничего подобного в голове у светлого быть не может, и иллюзий по поводу халявного амулета не питал: добывать его придётся с боем. В этих вопросах ангелы вели себя ничуть не лучше демонов и отдавать свои источники энергии не желали даже под угрозой гибели. Впрочем, это и неудивительно: кто они без амулетов? Лишённые сил, вечности, нимбов и крыльев, потерявшие единение со Светом… почти что люди. Знающие больше, чем обычные смертные, но не имеющие перед ними никаких преимуществ в плане магии и долголетия, обречённые проживать оставшиеся годы на Земле, отрезанные от Рая, беспомощные перед демонами, нагло устраивающими бесчинства прямо у них на глазах. Что могло быть ужаснее? И только потом, уже умирая от старости, если им всё же удавалось сохранить внутри тепло и чистоту небесной обители, невольные изгнанники вновь объединялись с создателем всего сущего и теми, кого любили. Конечно, демоны, которых в случае потери амулета ждала та же участь (за исключением слияния со Светом, разумеется), цеплялись за свои источники энергии ещё сильнее, но это отнюдь не означало, что отобрать у светлого заветный медальон становилось проще. А значит, и сейчас предстоит постараться, чтобы разжиться очередной монеткой для перебейщика.

Хайрэс мягко опустился на крышу за спиной ангела. Тот не пошевелился и не оглянулся, хотя их разделяло всего несколько шагов. Неужели настолько погрузился в собственные мысли? Демон уже прикидывал, стоит ли просто всадить светлому меч в спину или сперва немного развлечься праздной болтовнёй, но тут раздалось хлопанье крыльев, и рядом с шумом приземлились его попутчики. Вздрогнув, ангел быстро обернулся на звук. Хайрэс почувствовал лёгкое раздражение: эти болваны всё испортили! Может, он собирался закончить всё быстро, без лишних баталий, так нет, теперь по-любому предстоит драться! С другой стороны, что он теряет? Светлый один, их трое, перевес явно в их пользу. А ему самому точно не помешает лишний раз попрактиковаться.

– Какая неожиданная встреча, не так ли? – протянул Хайрэс, нарушая молчание и вглядываясь в лицо противника.

– Ожидай я встретить кого-то из демонов, у вас было бы намного больше проблем, – отозвался светлый. Надо же, голос ровный, без ноток страха. Хотя наверняка понял уже, в какой скверной ситуации очутился, но пытается храбриться. Похвально… Пусть и ничем ему не поможет.

– Однако вышло наоборот, и проблемы наметились у тебя. Причём крупные, – Хайрэс усмехнулся.

– Демонов бояться – на Землю не спускаться, – передёрнул плечами ангел.

– Какой смелый. Подобное поведение заслуживает награды… В качестве неё могу предоставить выбор, аттракцион неведомой щедрости: твой амулет в обмен на жизнь.

– За кого ты меня принимаешь? – глаза светлого блеснули. – Чтобы я отдал амулет без боя? Демонам?

– Не хочешь – как хочешь, – пожал плечами Хайрэс. Он не надеялся на другой ответ, но ему всегда нравилось дразнить этих блюстителей совести и чести, особенно, когда они находились в безвыходном положении. – Раз не желаешь обходиться без кровопролития, я с радостью докажу тебе, что ты принял неверное решение.

Он рванул вперёд, но светлый не стал дожидаться его приближения и прыгнул спиной назад, расправляя крылья уже в воздухе. Словно по сигналу телохранители Хайрэса устремились вслед за ангелом и тут же влетели в тугие водные потоки, отбросившие их обратно – видимо, нападающие не были готовы к столь скорой реакции противника. Хайрэс поднырнул под атаку светлого, отвлёкшегося на этих двоих, и запустил в него огненным шаром. Раздался короткий вскрик, и в следующую секунду наследник Тьмы увидел, что его враг поспешно тушит вспыхнувшую одежду. Какая удача! Одна за другой новые струи пламени врезались в крылья и тело врага, заставляя его окончательно потерять ориентацию в пространстве от боли и удушливого дыма. Он всё ещё пытался справиться с жалящим огнём, но борьба уже была обречена: светлый быстро терял высоту, беспорядочно молотя крыльями о воздух. Демон снижался следом за ним: начатое нужно довести до конца! Ангел с грохотом врезался в крышу (интересно, слышат ли их смертные, и если да, то чем объясняют себе этот шум) и глухо застонал, пытаясь выправить прижатое крыло. Хайрэс приблизился и, ногой перевернув тело светлого на спину, упёрся сапогом ему в грудь. Вид у того был потрёпанный: лента сползла со лба и затерялась в спутавшихся волосах, на щеках остались следы копоти, губы мелко подрагивали.

– Вот поэтому надо соглашаться на предложения тех, кто сильнее, – отметил Хайрэс и материализовавшимся мечом с хрустом пригвоздил судорожно дёрнувшееся крыло противника к кровле.

Ангел хрипло охнул и зажмурился, стиснув зубы. Хайрэс чуть нагнулся и скользнул взглядом по его одежде, которая в некоторых местах расползлась и обуглилась, открывая обожжённую кожу, а затем ухватился за серебристую цепочку и резко сорвал с шеи светлого амулет. Потом распрямился и второй рукой выдернул оружие из когда-то белоснежного, а теперь покрытого кровавыми пятнами крыла. Он уже хотел развернуться и уйти, как вдруг услышал тихий стон:

– Нет…

Поверженный ангел тянул дрожащую руку в сторону Хайрэса. Из глаз, в которых отчаяния скопилось даже больше, чем боли, текли слёзы, прочертившие влажные дорожки на его посеревших щеках. От чего больше страдает этот светлый? От ожогов и покалеченного крыла или от осознания, что он сейчас навсегда лишается магии и вечности? Или от того, что теряет чувственную связь со Светом? Некоторые демоны говорили, что ангелы часто страшатся этого чуть ли не больше смерти…

– Не надо… – в голосе прозвучала мольба.

Какой же он жалкий, какой беспомощный! И это – сила Света? Нелепое недоразумение! Хайрэс вновь склонился над раненым.

– Не хочешь жить без амулета? – почти ласково поинтересовался он и перехватил рукоять поудобнее. – Так и быть: я избавлю тебя от мучений. Благодари меня за моё великодушие, светлый.

Тёмный клинок пронзил тяжело вздымающуюся грудь и вышел из спины. Ангел дёрнулся и закашлялся, на губах проступила кровь. Через несколько секунд глаза его потускнели и закатились, а протянутая рука безжизненно упала, с глухим стуком ударившись о кровлю. Убедившись, что враг мёртв, Хайрэс извлёк меч из его тела и, заставив оружие исчезнуть, повернулся лицом к телохранителям. Всё пришлось делать самому, но он, в общем-то, не возражал: процесс порой доставлял не меньше удовольствия, чем результат, да и то, что они отвлекли его противника, существенно облегчило задачу.

– Уходим отсюда, – бросил он, убирая амулет светлого во внутренний карман на груди.

– Вы ничего не забыли, наследник? – приподнял бровь один их стражей.

– Ничего, – Хайрэс понимал, что его собеседник намекает на что-то вполне определённое, но не собирался поощрять его в высказывании каких-либо требований.

– Амулет. Вы забрали его себе.

– И?

– Мы тоже принимали участие в охоте, значит, имеем право на часть его энергии.

– Подставиться под удар – это, по-твоему, принять участие? – осведомился Хайрэс.

– Тем не менее, мы помогли Вам победить, – вступил в разговор второй телохранитель.

– И что, мне теперь премию вам выписать? Памятник поставить? – съязвил Хайрэс. – Я убил светлого, и это моя добыча. Хотите амулетов – охотьтесь сами.

– А мы, по-Вашему, должны за «спасибо» работать? Мы Вам не ангелы, чтобы благотворительностью заниматься.

– Ты что, за идиота меня держишь? – разозлился Хайрэс. – Думаешь, я не знаю, что вы получаете повышенные проценты при распределении энергии от душ, попавших в Ад? Да вы бы и хвостом не шевельнули, если бы не взяли плату сразу, как только подписались таскаться за мной!

По недовольному виду спутников Хайрэс понял, что его осведомлённость стала для них новостью, и притом не самой приятной.

– Не такие уж там большие проценты, – мрачно отозвался один из охранников, но уже менее претензионным тоном.

– Видимо, достаточные, чтобы ради них подставиться под удар, если мне будет что-то угрожать, – фыркнул Хайрэс. – А раз нанялись, нечего права качать. У вас и без того достаточно возможностей урвать свою долю: не каждый день со мной рядом крутитесь. Ещё какие-то вопросы к моей забывчивости имеются?

– Нет, наследник, – мрачно переглянувшись, ответили демоны.

– Прекрасно, – Хайрэс шагнул к краю крыши. – Вы свободны. Встретимся в Аду, – и он ухнул вниз.

На сегодня его лимит терпения этой парочки исчерпался. Как и многие демоны, Хайрэс в принципе не отличался дружелюбием и предпочитал одиночество, а благодаря достаточной уверенности в собственных силах объединяться с кем-то смысла не видел. Кроме того, вскоре ему предстояло связаться с перебейщиком, и постороннее присутствие в этот момент было бы крайне нежелательно. Отдалившись на достаточное расстояние от места схватки, Хайрэс приземлился у какой-то многоэтажки и огляделся. Ни светлых, ни тёмных поблизости не наблюдалось. Концентрация на магических импульсах подтвердила, что в окрестностях он – единственное высшее существо. Удовлетворённо кивнув, Хайрэс начертил на стене именную руну перебейщика и, дождавшись, когда она замерцает, приложил к ней ладонь.

– Гризэй, я достал амулет. Нужно встретиться, – произнёс он и, мысленно запечатлев напоследок образ окружающего его пространства, убрал руку.

4

Именные руны в мире смертных служили универсальным средством связи между ангелами, демонами и перебейщиками. Каждый из них создавал собственный символ, совмещая базовый рисунок установления контакта с личными дополнениями в виде особых линий, росчерков и вензелей и получая таким образом уникальный знак, через который можно было услышать друг друга в любой точке света. Единственным условием его активации кроме верного начертания являлось обязательное обращение по имени к адресату сообщения, а единственным ограничением по действию – магические барьеры. Именно поэтому в Аду или Райском саду, отгороженных от внешнего мира множеством защитных чар, принять послание именной руны не представлялось возможным, но стоило ангелу или демону покинуть такие места, сказанное долетало до их сознания, окрашенное голосом и энергией отправившего сигнал. Показать свою руну для высшего существа значило примерно то же, что для смертного дать кому-то свой почтовый адрес или номер телефона, хотя, конечно, люди не способны мысленно слышать или видеть то, что хотел донести до них автор письма или дозвонившийся абонент. Да и сменить личный символ невозможно, что не всегда выгодно отличает его от места прописки или новой симки. С другой стороны, именные руны гарантировали восприятие сообщения сразу после прибытия получателя в мир смертных и были гораздо надёжнее всех земных средств связи.

Хайрэс редко использовал этот метод в отношении себе подобных (тем более что в Аду такие фокусы бесполезны – там особые пути сообщения), но уже не раз применял его для вызова перебейщика. Он не боялся, что тот приведёт на хвосте легион светлых (интересно, есть ли вообще хвосты у перебейщиков в целом и у этого в частности) – во-первых, ему невыгодно терять источник амулетов, во-вторых, договор предусматривал меры безопасности для обеих сторон, а в-третьих, наученный горьким опытом Хайрэс постоянно носил с собой кольцо Сэу́ра – артефакт, способный мгновенно переместить его из одной точки мира в другую (исключая, конечно, такие места, как Рай или Ад), которому не могли помешать никакие руны или магические блокировки. Именной знак Гризэй показал ему вскоре после возвращения из Сумрачной долины, когда Хайрэс уже успел добыть первый трофейный амулет, но ещё не знал, как воплотить в жизнь обязательство по его передаче своему освободителю. Перебейщик тогда отыскал его сам (настырное существо, однако!) и, забрав причитавшийся ему медальон, начертил перед Хайрэсом странный символ, в котором демон узнал видоизменённую руну связи.

– Знаешь, как пользоваться? – уточнил перебейщик.

– Не вчера родился, – Хайрэса задел его покровительственный тон.

– Значит, на невежество не сошлёшься, – кивнул тот.

«Проверяет возможности невыполнения или отсрочки договора», – догадался Хайрэс. Что ж, логично. Иногда незнание может стать причиной объективной неспособности выполнения того или иного действия. Однако контрактом, в котором на кону стоял его собственный амулет, наследник Тьмы рисковать не собирался. Проще и безопаснее выполнить, на что подписался, и поделиться чужой энергией, чем лишиться своей. Но винить перебейщика в подозрительности нельзя – на его месте он сам держал бы ухо востро. Однако следует признать, что при составлении договора они и без того предприняли все меры, чтобы оградить себя от обмана или иной подлянки. Оно и понятно – оба далеко не светлые, чтобы полагаться на честность друг друга – один никогда им и не был, а второй явно слишком запятнал себя, чтобы претендовать на столь непорочный титул.

Вот и теперь Хайрэс прибегнул к проверенному способу и, скрестив на груди руки, принялся ждать. Практика подсказывала, что Гризэй реагирует на его сообщения довольно быстро – видимо, бо́льшую часть времени проводит на Земле. С другой стороны, куда ему деваться? В Раю или Аду ему одинаково нечего делать, если, конечно, он не заключил очередную сделку (впрочем, зачем она ему, если Хайрэс в ближайшее время будет регулярно снабжать его амулетами, запаса которых хватит на несколько лет вперёд?), а в Чистилище тоска смертная. Вот и остаётся болтаться среди людей – хоть какое-то развлечение.

– А ты оперативно справляешься, – донёсся до Хайрэса знакомый голос.

– На ловца и зверь бежит, слышал? – отозвался демон, оборачиваясь к материализовавшемуся прямо из воздуха перебейщику. Способный малый, всегда быстро ориентируется в образах, которые передаёт ему Хайрэс.

– Так говорят смертные, – подтвердил Гризэй.

– Вся их мудрость – это неумелые заимствования у нас, – отметил Хайрэс и извлёк наружу амулет. – Но перейдём лучше к делу. Возьми.

– Уже шестой, – перебейщик осторожно принял у него медальон с полупрозрачным голубоватым камешком в центре.

– Больше половины долга отдано. Теперь, в случае чего, я имею право на отсрочку, – напомнил демон.

– Да, это условие в силе. Но сдаётся мне, с такой скоростью она тебе не понадобится.

– И тем не менее.

– Разумеется. Но не заставляй меня ждать слишком долго, наследник.

– Пока договор не исполнен, у меня нет выбора, – невесело усмехнулся Хайрэс.

Объективно он действительно не нуждался в перерыве, но уже ощущал лёгкий энергетический дисбаланс – слишком долго он тратил силы, практически не восполняя, и это не могло не сказаться на нём. Пришла пора напитать магией не только амулет перебейщика, но и свой собственный. Да и Сирону не помешало бы подкинуть энергии, пока в его голову не закралась мысль, что зря он вытаскивал из клетки того, кто не может ему толком отплатить.

Следующие несколько недель Хайрэс провёл, охотясь на светлых и участвуя во всех вылазках, где имелся шанс раздобыть заветный медальон. Довольно скоро он, к своему неудовольствию, заметил, что ангелы стали гораздо осторожнее и предусмотрительнее: по миру смертных они перемещались группами (если, конечно, не нашёптывали людям какую-нибудь праведную нудятину, прервать поток которой поединком не хватило бы наглости ни у одного тёмного), укрепили охрану всех значимых пунктов, начали чаще использовать маскирующую магию и прибегать к помощи регулярно отслеживающих присутствие демонов наблюдателей. Словом, застать их врасплох и расправиться, как с последним светлым, было довольно сложно. Однако это не могло остановить Хайрэса, напротив, только раззадоривало его нетерпение и желание во что бы то ни стало добиться цели.

И он добивался. Налетал на небольшие отряды и, даже не оглядываясь на телохранителей, рвался в бой, поливая всё вокруг огнём, закладывая в воздухе сложные петли и рубя мечом направо и налево. Он не боялся боли, не боялся смерти – раны затянутся рано или поздно, зато у него в руках останутся амулеты, живительные источники магии. И, Тьма свидетель, насколько же приятно иссушать каждый из них! Это ни с чем несравнимое чувство собственной мощи, силы, разливающейся по венам, пьянящей рассудок эйфории непобедимости! В тот миг, когда его амулет наливался энергией, а опустошённый медальон светлого бесполезной железкой падал на землю, он ощущал такой безудержный восторг, такое величие, такое пламя в груди, что, казалось, сущность его разрасталась до размеров вселенной, готовая поглотить её целиком. О, в эти минуты он мог бы перевернуть с ног на голову весь мир! И пусть будоражащее чувство вскоре проходило, воспоминание о нём продолжало жить в душе неистребимой жаждой ощутить его снова.

Один амулет, второй, третий… Хайрэс готов был напитываться их силой бесконечно, но при всём желании не мог этого сделать. Да и сражения со светлыми изматывали его, как бы ни рисовался он перед другими демонами: магические битвы здорово утомляли, а раны заживали болезненно и отнюдь не так быстро, как ему хотелось бы. Именно поэтому, восполнив энергетический голод, отложив пару амулетов на чёрный день в защищённом тайнике, и, скрепя сердце, отдав Сирону часть добычи, он сбавил обороты и решил в ближайшее время, отведённое ему договором, переключиться с боевых операций на более мирное, но не менее нужное занятие: соблазнение людских душ, грехи которых, хотя и не так интенсивно, но понемногу добавляли энергии созданиям Тьмы. По той же причине в последней схватке, в которую его втянули сородичи, он не проявил большого энтузиазма по отношению к амулету светлой, сбежавшей со знаком проводника. Неистребимая привычка дразнить ангелов делала его предложение глумливой насмешкой, однако он действительно хотел от светлой одного – быстрого получения знака, а там пусть летит на все четыре стороны. Однако она, как и подобает порядочному ангелу, без раздумий отвергла его предложение, и ввязаться в баталию всё же пришлось. Появление её товарища расстроило предсказуемый финал поединка – Хайрэс не успел прикончить светлую и присвоить знак с амулетом. Но устраивать бой ещё и с новым противником не хотелось, к тому же, судя по тому, что тот нашёл время отыскать соратницу, демоны уже разлетелись, а значит, численное преимущество не в его пользу. «Не стоит оно того».

Теперь можно и в мир смертных наведаться. Для очернения людских мыслей стража ему точно не понадобится, и потому наследник дал телохранителям вольную, упомянув напоследок, что, если обнаружит их в пределах досягаемости, то вместо сбора душ устроит сбор тёмных амулетов. Хайрэс не переносил, когда во время подключения к сознанию человека рядом ошивались другие демоны, которые или норовят влезть с «бесценными» комментариями, или ждут, когда он ошибётся, и совесть смертного в итоге победит, чтобы позлорадствовать его провалу. И потому в этих вопросах всегда действовал в одиночку.

Незримый и неощутимый для людей, Хайрэс остановился посреди улицы и прислушался. Его задачей было уловить негативный сигнал, неизменно сопровождавший дурные мысли и намерения, чтобы поддержать их, или же поймать импульс сомнения, который, пользуясь моментом, можно повернуть в необходимое русло. Ага, вот и то, что нужно. Неподалёку, прямо возле проезжей части, хмуро топтался невысокий щуплый паренёк. Голову его окутывало мутное облако мрачных дум и тяжёлых предчувствий. Демон быстро скользнул к нему и незаметно коснулся руки человека, считывая энергетику души, а заодно и всю его жизнь со всеми событиями, тайнами, взлётами и падениями. Как всё-таки легко получить над людьми контроль – одно мимолётное движение, и ты уже знаешь о них всё от первого крика и до сего момента. Дальше, конечно, немного сложнее – ничьё будущее не выбито застывшими постулатами в непоколебимой скале мироздания – слишком много нитей случайностей и совпадений вплетено в его пёстрое полотно. Максимум, что по силам высшим существам – это увидеть наиболее вероятные варианты развития событий, приближенные к текущему положению дел, и попытаться повлиять на решения смертных, чтобы подтолкнуть их к тому или иному повороту на извилистом пути бытия. Не будь у них свободы выбора, не имело бы ни малейшего смысла тратить на это время – зачем, если всё уже известно заранее и ничего изменить нельзя?..

У попавшегося ему смертного день выдался, мягко говоря, неудачный. Чуть ли не до рассвета бедолага лихорадочно листал конспекты, которыми по каким-то причинам не мог заняться днём, для подготовки к экзамену. Однако мобильник, который за ночь полностью разрядился, отключился и спасительного будильника не выдал. В итоге парень безнадёжно проспал и, в дикой спешке несясь на экзамен, успел несколько раз упасть, перепачкав новые джинсы. Как выяснилось, бежал он зря, так как получил от недовольного преподавателя лишь презрительный взгляд и дату пересдачи. Ко всему прочему, на едва успевший подзарядиться телефон позвонила его девушка, заявившая, что ей надоели их отношения, и предложившая «остаться просто друзьями». Парень был зол, расстроен, обижен на весь свет и мечтал забыть этот проклятый день, словно его никогда и не существовало в его скромной биографии.

Запечатлев след энергетики смертного в маленьком прозрачном шарике, по виду напоминающем крупную стеклянную бусину, который тут же наполнился сероватой клубящейся дымкой (надо же ему как-то отчитываться в Аду о проделанной работе!), Хайрэс задумался. Скверное настроение этого смертного способно послужить благодатной почвой для многих поступков. Можно, например, подговорить его бросить университет и распрощаться с дальнейшим образованием, или вечером подкараулить с товарищами вредного преподавателя, чтобы «восстановить справедливость», или поехать разбираться с бывшей девушкой, или пойти в какой-нибудь бар или клуб, а там, хорошенько залив алкоголем нанесённую травму, дать выход накопленной злобе в шумной потасовке. А можно вместо вымещения агрессии склонить парня к ещё большей тоске и подтолкнуть к мысли о том, что жить теперь, без любви и перспектив, в общем-то, незачем и стоит прекратить напрасные мучения… Но нет, пожалуй, у смертного не тот настрой, чтобы бросаться под колёса. Лучше всё же отправить его в ближайший притон и поспособствовать тому, чтобы он втянул в неприятности побольше народа.