Текст книги "Рыцарь без меча. Роман в трёх частях"

Диаманта вышла во двор, с ужасом представляя, что будет, если он окажется глухим. Но, к счастью, оттуда можно было попасть во двор соседнего дома. Там одиноко играл маленький мальчик. Под его удивлённым взглядом Диаманта миновала двор и оказалась в переулке, а потом вышла на улицу, которая вела к рынку. Осторожно оглянулась, но не заметила никого, кроме одиночных прохожих.

Она быстро пошла вперёд. На рыночной площади было ещё много народу, несмотря на вечер. Впереди на краю дороги, чуть покосившись, стоял фургон, крытый светлой тканью.

Диаманта очень надеялась, что сумела уйти от преследователей, но чувство тревоги не оставляло её, и она продолжала внимательно смотреть по сторонам. Опасения подтвердились: на улице впереди, не привлекая внимания толпы, стояли несколько человек в тёмных плащах. Осторожно обернувшись, Диаманта заметила, что сзади тоже появились четверо или пятеро.

– Что мне делать?! – спросила она сама себя, пытаясь унять страх и придумать хоть какой-то выход. «Здесь много народу, можно затеряться в толпе. Надо воспользоваться этим… Может, зайти на рынок?» – решила она и направилась туда, но увидела в пёстрой толпе солдат в тёмном и замерла.

– Пропустите, – проворчал какой-то мужчина сзади. Диаманта отошла в сторону. Но стоять здесь было нельзя, чтобы не привлекать внимания.

Тут выходящие с рынка люди ненадолго закрыли Диаманту от возможных наблюдателей, и она, повинуясь внезапному порыву, быстро забралась в фургон, стоявший рядом, и поправила ткань, закрывавшую вход. Теперь можно было перевести дух.

Конечно, Диаманта опасалась, что хозяева фургона, обнаружив её здесь, решат, что она воровка – но иметь дело с ними в любом случае было безопаснее, чем с Рэграсом и его солдатами. А осмотревшись, она поняла, что красть тут нечего, даже если бы ей очень захотелось. В фургоне не было ничего, кроме выцветших покрывал на сиденьях по бокам, старой одежды, висевшей на дужках, пустой корзины и пары мешков на полу.

Диаманта некоторое время сидела, едва дыша, пытаясь в щёлку между полотнищами рассмотреть, что творится на рынке, но видно было очень плохо. Похоже, её хитрость удалась. Диаманта на всякий случай пересела поглубже, за висящий плащ, чтобы её не увидели, если кто-то сюда заглянет. Она сделала это вовремя: ткань отодвинулась, заставив её внутренне сжаться. Но это были не люди Рэграса, а хозяин фургона, который принялся складывать в фургон мешки. Он не заметил Диаманту, а она увидела только его руки, которые, судя по всему, принадлежали молодому человеку.

Через минуту фургон тронулся. Дорога была неровной, с выбоинами и рытвинами. Диаманту раздирали сомнения. С одной стороны, ей хотелось вернуться в дом Иды – о том, чтобы отправиться в Эжант в одиночку, она боялась даже думать. А с другой – возвращаться было очень рискованно. Всё-таки она выбрала первое и решила выскочить из фургона прямо на ходу. Подождала ещё немного, собралась с духом и отодвинула полотнище, закрывавшее вход. От волнения чувство времени её подвело: они уже покинули город и сейчас ехали через предместья. Темнело, низины покрывал туман. В домах, уже деревенских, а не городских, закрывали ставни.

Диаманта обругала себя за недальновидность. Возвращаться одной через ночные предместья было страшно. К тому же, возница, как нарочно, прикрикнул:

– Но, Фита, н-но! Пошла!

Они поехали быстрее. Диаманта побоялась выпрыгивать. Сейчас ничего не оставалось, кроме как довериться судьбе и дождаться, когда фургон остановится, а там – будь что будет.

Она прислонилась к бортику и стала ждать, слушая стук копыт и скрип колёс. Тут к этим звукам присоединился ещё один: хозяин фургона начал негромко напевать. Диаманте показалось, что голос она как будто слышала раньше, как и мелодию. А когда разобрала слова, её охватило чувство невероятного удивления и радости.

 
На большой земле тропинок много,
Но всего одна дорога —
Уведёт меня на самый край земной,
Чтобы встретиться с тобой.
Что случится завтра, неизвестно,
Об этом знает только песня.
Ветер странствует по свету,
И мы вместе с ним,
А дорогу назову я именем твоим.
 

Песенка закончилась, и невидимый певец начал напевать другие песни или просто мелодии без слов. Наконец фургон остановился. Судя по прохладе и аромату сосен, наполнившему воздух, они добрались до леса.

ГЛАВА 4. Бродячий театр

Вернувшись, Аксиант увидел, что дом полон слуг Рэграса, которые обыскивают каждый уголок.

– Вот разбойники! – сказала Ида. – Изверги, негодяи, висельники! Да что ж это за времена-то настали!

– Где Диаманта и Лили? – быстро спросил Аксиант.

– Лили с Коннором в городе, а Диаманта во двор пошла. Я не видала её после того, как эти разбойники ворвались. У, супостат!

Этот эпитет относился к командиру с чёрными усами, который спускался по лестнице. Аксиант мрачно посмотрел на него.

– Немедленно уходите отсюда.

– Ваше высочество, но мы выполняем приказ его высочества Рэ…

– Вон отсюда, если хотите остаться в живых!

– Всем спуститься вниз! – рявкнул командир. – Обыскать соседние улицы! – раздался приказ, и люди Рэграса исчезли в считанные секунды.

– Ух, змеи, чтоб вас! – напутствовала их Ида.

– Давно ушла Диаманта? – спросил у неё Аксиант.

– Да только что. Недавно.

– Она не сказала, куда пошла?

– Нет, просто спустилась и спросила, где тут тихое место, чтоб посидеть спокойно.

– Рюкзак был на ней?

– Ммм… кажись, да! Я её чёрным ходом во двор отправила, и тут эти негодяи начали стучаться. Я им не открыла, а они давай дверь ломать! Куда только смотрит правитель!

– Со двора есть выход на улицу?

– А как же, господин. Но как же моя дверь-то? Кто её теперь чинить будет? Времена сейчас вон какие, всего можно ожидать…

Аксиант быстро вышел из дома и вскочил на Келта. Доехав до рынка, он заметил, что люди Рэграса всё ещё прохаживаются в толпе. Остановил коня и долго прислушивался к чему-то. Вздохнул с облегчением и поехал назад.

Одновременно с ним вернулись Лили и Коннор.

– Что тут стряслось? – поинтересовался Коннор, бросая взгляд на комнату. – Грабёж, разбой? Кто это натворил?

– Люди Рэграса, – ответил Аксиант.

Лили ойкнула.

– Я же сказал не выходить из дома! Почему вы ушли?

Глаза Лили немедленно покраснели, она расстроенно заморгала. Коннор пожал плечами.

– Я решил, что девушкам не повредит подышать свежим воздухом. Диаманта отказалась идти с нами – вот мы и пошли гулять с Лили…

– Вы хоть немного понимаете, чем может кончиться ваша прогулка? В городе полно людей Рэграса!

– Да, похоже, мы немножко сплоховали, – согласился Коннор как ни в чём не бывало. – А где Диаманта?

– Сейчас попробую узнать.

– И как теперь…

– Тише!

Аксиант притронулся к перстню. Ида, Лили и Коннор затаили дыхание. Так они ждали несколько долгих минут, после чего синий камень ярко вспыхнул, а лицо Аксианта просветлело.

– Она едет на север.

– Неужто одна уехала?

– Нет, не одна. Отлично, она в безопасности.

Аксиант ничего не объяснил, а Лили, боявшаяся теперь даже взглянуть ему в глаза, не решилась уточнять подробности и робко улыбнулась Коннору.

– Нам-то что делать? – спросил Коннор. – Ехать следом? Ещё можно нагнать её.

– Нет смысла. Лучше увези Лили куда-нибудь в безопасное место. Она остаётся с тобой.

– С Лили ничего не случится. Я увезу её к своим родственникам в Адар. Поедешь со мной в Адар, милая.

– Как же моя дверь-то? – напомнила Ида.

– Сейчас починим! – бодро сказал Коннор, закатывая рукава под восхищённым взглядом Лили. – Где у нас инструменты?

Фургон встал на краю лесной поляны. Спутник Диаманты неторопливо распряг лошадь. Не дожидаясь, когда он заглянет в фургон, Диаманта выбралась наружу, подошла к нему и робко произнесла:

– Здравствуйте!

Юноша удивлённо взглянул на неё, и она мгновенно его узнала. Это был актёр Эдвин, глаза которого так запомнились ей, когда она увидела его впервые. Обрадованная, что знает своего собеседника, она добавила:

– Здравствуйте, Эдвин!

– А откуда вы знаете моё имя? – при этом в его глазах читался вопрос, откуда она вообще появилась.

– Меня зовут Диаманта. Я забралась в ваш фургон на рынке. Простите, но мне больше некуда было деться, надо было спрятаться от… – она замялась.

– От людей Рэграса?

– Да. Но откуда вы знаете?

– Я их видел на рынке. Мне показалось, они кого-то искали. Вас?

– Меня, – вздохнула Диаманта.

– Очень рад помочь, – улыбнулся Эдвин, деликатно замолкая.

Диаманта продолжила:

– Мы с братом и с подругой встретили вас в самом начале лета около Тарины. Ваш фургон застрял неподалёку от Королевского леса. Тогда вас назвали по имени, и я запомнила.

Эдвин кивнул.

– Да, я тоже вас помню.

Он взглянул ей в глаза, отчего-то смутился, направился к фургону и тут же вернулся с котелком в руке. Диаманта заметила, что он прихрамывает на правую ногу.

– Диаманта, вы, наверное, хотите есть?

– Не знаю… Пожалуй, хочу.

– Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Раз не было погони, они вас потеряли.

Эдвин развёл огонь около поваленного дерева, чтобы было удобно сидеть.

– Садитесь! Я всё сделаю.

– Мне показалось, у тебя… у вас болит нога.

– Это пустяки, скоро полностью заживёт. Осторожно, не пораньтесь, тут острая ветка… А давайте-ка лучше на «ты»!

Он сходил к роднику, принёс воды и повесил котелок над костром. Достал из мешка крупу, хлеб и сыр и сел рядом. Диаманта украдкой рассматривала его. Ей показалось, что они с Эдвином ровесники, а на самом деле он был старше неё на три года, ему было двадцать четыре.

Черты его лица были тонкими, правильными, но неброскими. Он показался Диаманте очень красивым. Особенно притягивали глаза, так запомнившиеся ей ещё при первой мимолётной встрече. Сейчас, в свете костра, их синева казалась приглушённой, и отблески огня добавляли взгляду глубины и теплоты.

– А куда ты едешь, Эдвин?

– В Дайту. Там наш театр даёт представления, а меня послали за тканью для декораций. Ну и кое-какой реквизит надо было купить… Завтра к обеду будем там. Потом поедем на северо-восток, в Эжант. А ты куда направляешься?

– Мне тоже надо в Эжант по очень важному делу. Мы собирались выйти туда завтра утром вместе с подругой и с одним хорошим знакомым. Вообще-то мне нужно бы вернуться в Зот, но я боюсь, что Рэграс меня выследит.

– На твоём месте я не стал бы возвращаться, – произнёс Эдвин серьёзно. – Если повезло в первый раз, необязательно повезёт во второй. Да и слуги Рэграса – жестокие люди. Недавно они напали на нас. Мы остановились на ночь, а они оказались неподалёку и начали стрелять…

– Но почему? Зачем?

– Да просто так, забавы ради. Для них жизнь актёров не дороже медяка… К счастью, все остались целы, только мне не повезло, меня ранили в ногу.

– А тебя ранили случайно не восьмого июля?

– Ночью с восьмого на девятое. Но откуда ты знаешь?

– А куда именно? Не сюда? – она ткнула пальцем в свою правую ногу с наружной стороны, немного ниже колена.

Эдвин изумлённо посмотрел на неё и приподнял штанину. Именно там, где она показала, виднелся свежий след от стрелы. Диаманта рассказала свой странный сон про фургон, едущий по ночной дороге, который приснился ей ещё до Лунного леса.

– На самом деле, небо не было красным. Но мне всё время такое снилось. Удивительно, как ты меня почувствовала?!

– В книге о Дороге написано, что такое вполне может быть, раз Дорога всего одна. Ты знаешь книгу о Дороге?

– Нет. Она у тебя с собой?

– Да.

Диаманта встала, достала книгу и с некоторым трепетом подала Эдвину. Он повернулся боком к костру, чтобы на страницы падал свет, и начал читать, но быстро закрыл обложку.

– Слишком интересно, чтобы читать невнимательно. Можно, я её возьму?

– Конечно, можно, – улыбнулась Диаманта.

– Ты ведь теперь поедешь с нами? Нам по пути!

– Не знаю… Вас и так много, мне неудобно вас стеснять, да и… – Диаманта хотела объяснить, почему с ней опасно ехать, но не решилась и замолчала.

– Ты нас не стеснишь. Раньше наша труппа была больше.

Эдвин заглянул в котелок и сказал другим тоном:

– Ну что, давай есть. Уже всё готово.

После ужина Диаманта пошла к ручью мыть посуду. Она с радостью отметила, что чувствует себя рядом с Эдвином в полной безопасности. И тут же ощутила болезненные уколы совести.

Когда она вернулась на поляну, он сидел у костра и читал книгу.

– Эдвин…

– Что? – он посмотрел на неё с тёплой улыбкой, от которой на душе у Диаманты стало совсем тяжело. Она собралась с духом и начала:

– Просто хочу сказать… Надо, чтобы ты знал. Я очень опасный спутник. У меня с собой вещь, которая крайне нужна Рэграсу и которая ни в коем случае не должна попасть в его руки. Поэтому он и охотится за мной.

– Я знаю, – спокойно ответил он. – Я понял, что дело серьёзное, ещё когда увидел, сколько на рынке солдат… Если это тайна, то не рассказывай. Я обещаю, что никому тебя не выдам.

– Нет, Эдвин, я хочу, чтобы ты знал.

Диаманта села рядом и рассказала ему обо всех своих приключениях, начиная с того дня, когда у неё оказалась книга.

– Я бы на твоём месте поступил так же, – кивнул он, когда она закончила. – Конечно, не берусь советовать… Но думаю, что самое мудрое для тебя теперь – ехать в Эжант вместе с нами. А там Аксиант тебя встретит.

– Это было бы прекрасно! Но ведь очень опасно для вас. Если Рэграс меня поймает, у вас могут быть большие неприятности.

– У нас и так из-за него неприятности, так что всё к лучшему… Завтра я поговорю с дядюшкой Дином. Не переживай. Я уверен, что в нашем театре тебе даже обрадуются.

– Почему?

– Потому что мы натерпелись от Рэграса. Все будут рады помочь тебе.

Эдвин посмотрел на звёзды.

– Уже поздно. А завтра надо выехать пораньше. Ложись спать, в фургоне тебе будет тепло и удобно.

– Но…

– А я подежурю. Если мы оба заснём… мало ли что.

– Спасибо тебе, Эдвин! Но давай меняться. Тебе ведь тоже нужно отдохнуть. Разбудишь меня, я тебя сменю!

Эдвин засмеялся.

– Обязательно разбужу. Даже не сомневайся.

Он забрался с ней в фургон, убрал с сиденья одежду и мешки и достал одеяла.

– Располагайся! Спокойной ночи.

Диаманта проснулась, когда уже рассвело. Выглянула из фургона и зажмурилась, увидев на востоке за деревьями ослепительное утреннее сияние. Готовился завтрак, котелок на огне кипел, а Эдвин был погружён в чтение. Диаманта привела себя в порядок и выбралась на росистую траву.

– Доброе утро, Эдвин!

– Доброе утро! – улыбнулся он, поворачиваясь к ней. – Как ты спала?

– Отлично! А ты из-за меня провёл бессонную ночь.

– Это пустяки. Я читал и не мог оторваться. Потрясающая книга!

– А о ком ты читаешь?

– О рыцаре Адриане.

– Тоже об Адриане?!

Они начали сравнивать эпизоды, увлеклись и едва не забыли, что к обеду нужно быть в Дайте. Быстро собрали вещи, Эдвин запряг Фиту, сел на козлы, Диаманта пристроилась рядом, и беседа продолжилась по дороге.

– Как здорово путешествовать! Вы столько разных мест видите…

– Не так уж и много. На востоке вот не были… С одной стороны, мне нравится бродить по свету. Каждое новое место – как целая жизнь. Но постоянно так жить я не хочу. Странствовать не так радостно, как может показаться со стороны.

– В Тарине мне иногда казалось, что мой дом совсем не там, где я живу…

– Мне в Адаре тоже часто так казалось. Фита, н-но, пошла! – прикрикнул он на неторопливую белую лошадку, которая, в отличие от хозяина, абсолютно никуда не спешила и задумчиво остановилась на очередном повороте. Лес остался позади. Трава по обочинам пестрела цветами. Громко стрекотали кузнечики.

– На большой земле тропинок много, – проговорила Диаманта, глядя на залитую солнцем дорогу, которая плавно извивалась между пологих холмов.

– Но всего одна дорога, – продолжил Эдвин. – А откуда ты знаешь эту песню? Ах, я же сам вчера её пел.

– Да, но я узнала её раньше, – улыбнулась Диаманта и рассказала про свой сон по дороге в замок.

– Это же настоящее чудо! Но почему-то оно меня не удивляет, как будто так и должно быть…

Они ненадолго замолчали.

– А почему на фургоне больше нет бубенчиков? Кстати, по дороге в Варос я нашла один, на голубой ленточке. Это ведь от вашего фургона? – Диаманта опустила руку в карман платья – он по-прежнему лежал там.

– Да, от нашего, – кивнул Эдвин. – Просто дядюшка Дин не хочет лишний раз привлекать внимание.

– А вы раньше бывали в Тарине? Что-то я не помню ваш театр.

– Мы начали путешествовать только этой весной. До этого постоянно играли в Адаре.

– А что у вас за представления?

– Вначале выступают жонглёры, акробаты. Потом играем спектакль. Пьесы пишем сами или ставим старинные сюжеты.

– А какие роли у тебя?

– Разные. Я занят почти во всех спектаклях. Пьесы пишу… Сегодня будет последнее представление в Дайте. Там стоит большой отряд гвардейцев, они идут в Зот. Покажем им спектакль и вечером поедем на север.

Эдвин был среднего роста, хорошо сложенный, тонкий, гибкий, двигался легко и ловко. Его костюм, сшитый из светло-бежевой ткани, был очень простым – штаны и куртка навыпуск с поясом. На шее висел полупрозрачный коричневый камень на кожаном шнурке. Диаманта заинтересовалась, что это за камень, но спросить не решилась.

К обеду стало жарко. Впереди, в знойном мареве, показались дома Дайты. Эдвин озабоченно посмотрел на Диаманту.

– В Дайте наверняка люди Рэграса! Тебя надо спрятать.

– Но как? – расстроилась Диаманта. – Может, мне не показываться из фургона? Хотя они сами могут в него заглянуть…

Эдвин задумался, и в его глазах мелькнула улыбка.

– А что, если тебе сыграть в нашем спектакле какую-нибудь маленькую роль без слов? В костюме тебя никто не узнает! И представление посмотришь.

– Я?! – растерялась Диаманта. – Но ведь я ничего не умею, раньше никогда не выходила на сцену!

– Не бойся, я тебе всё объясню. А пока заберись в фургон.

Они въехали в селение. Фургон остановился в конце одной из улиц, за которой виднелись заросли рябины, а дальше начинались поля.

– Ну наконец-то! – обрадовались актёры.

– А мы уж решили, что вы с Фитой нас покинули и выступаете вдвоём.

– Отличная идея, Харт, – кивнул Эдвин. – Пьеса будет называться «Ни с места».

– Я вообще гений! – согласился Харт.

– Дядюшка Дин, можно вас на минутку? – спросил Эдвин, и они оба забрались внутрь повозки. Дин был высокий худощавый старик с продолговатым серьёзным, даже суровым лицом.

Эдвин в двух словах объяснил ему, в чём дело. Он не удивился, не стал ни о чём расспрашивать. Посмотрел на Диаманту и позвал:

– Зерина!

Подбежала черноволосая, черноглазая актриса, которую Диаманта запомнила ещё в ту встречу с театром по дороге в Варос, и удивлённо взглянула на незнакомку.

– Это Диаманта. Нам надо ей помочь, спрятать от Рэграса. Найди какой-нибудь подходящий костюм, чтобы она могла поучаствовать в спектакле.

– Ты прячешься от Рэграса? Помогу чем смогу! Только вот что для тебя придумать? – она ненадолго замолчала, и вдруг её озарило. – А может, сыграешь мою роль? Я же в этом спектакле почти ничего не делаю! Вы не против, дядюшка Дин? А я схожу к маме и к сестре – у меня сердце кровью обливается, что я уеду и не поговорю с ними толком!

Дин кивнул и выбрался наружу. К фургону подошёл Харт.

– Тук-тук! Можно к вам?

– Нет! Подожди минутку! – сказала Зерина.

– О чём вы там шепчетесь? Эдвин, кого ты прячешь?

– Харт, меньше знаешь – лучше ешь! – ответила Зерина и затараторила: – Слушай, Диаманта. Я в этом спектакле почти ничего не делаю. Только вначале открываю занавес, потом, когда принц подаёт мне письмо, беру его и убегаю за кулисы, тут же возвращаюсь с другим письмом и отдаю ему. Тебе надо будет подать ему тот же самый свиток бумаги. И в конце танцую вместе со всеми, но это нетрудно.

Диаманта совсем разволновалась и стала расспрашивать о деталях. Эдвин полез в ящик под сиденьем, достал оттуда какую-то одежду и рыжий парик и сказал:

– Но главное – вот это!

– Да, – кивнула Зерина. – Диаманта, да не бойся ты, никто тебя не съест! А если что сделаешь не так, будет даже веселее, публика посмеётся! Я одену тебя прямо сейчас, и тебя не узнают даже родственники. Меня, например, в этом костюме вчера не признала родная сестра! Эдвин, ты тут лишний.

– Исчезаю, – он отвесил элегантный поклон и выскочил из фургона.

Заинтригованные актёры начали допытываться у него, в чём дело. А Зерина стала одевать Диаманту, одновременно расспрашивая, кто она и откуда.

Сегодня собирались играть «Цветок яблони». Этот спектакль рассказывал о любви между принцем Берайном и бедной девушкой Теймой, которую принц встретил в одном из своих путешествий и женился на ней. Зерина играла служанку. Принца обычно играл Эдвин, но он всё ещё хромал, и его заменял Харт.

Диаманта облачилась в красно-коричневое платье с прорезями на рукавах и со шнуровкой. А когда примерила парик и обрела пышную тёмно-рыжую шевелюру с чёлкой, её внешность изменилась настолько, что она с трудом узнала себя в зеркале. Для верности Зерина достала грим, нарисовала Диаманте веснушки и подвела брови.

После этого, прямо в костюме и парике, Диаманта выбралась наружу. Актёры принялись её разглядывать. Эдвин уже рассказал, кто она и откуда, так что её не стали засыпать вопросами. Только Харт не упустил случая посмеяться.

– Ну, Эдвин! Всего-то на день остался один, и уже приглядел себе служанку!

Диаманта быстро освоилась в компании актёров и почувствовала себя свободно. Но волнение вернулось, когда они отправились на площадь играть спектакль. Зерина сразу после обеда убежала по делам, так что спрашивать совета теперь приходилось только у Эдвина. Впрочем, он, похоже, знал все роли наизусть.

Представление началось. На пустое пространство перед сценой выбежали похожие как две капли воды близнецы в ярких костюмах и начали виртуозно жонглировать разноцветными шарами. Один из актёров тем временем весело зазывал публику, которая не заставила себя ждать – площадь быстро наполнилась военными из гвардии короля и жителями Дайты. Диаманта должна была открыть занавес и с нетерпением ждала начала, боясь, чтобы занавес не заело.

Но когда близнецы перешли к акробатическим номерам, тревога в её глазах сменилась восхищением. Наконец акробаты сделали сальто назад с места, двигаясь абсолютно синхронно, и убежали за кулисы. Их наградили громкими аплодисментами.

Увидев едва заметный кивок Эдвина, Диаманта открыла занавес. На фоне задника – куска ткани, на которым был нарисован сад – прогуливалась Тейма и пела песенку о том, что ей хотелось бы встретить своего возлюбленного, будь он даже бродягой без гроша в кармане.

– Ишь, какая красотка! – бросил кто-то из зрителей.

– Эй, киска! – крикнул здоровенный рыжий детина из публики, когда песенка закончилась. – Приходи-ка вечерком за околицу!

Зрители засмеялись. Тейма бросила на них высокомерный взгляд. Появился принц, которого играл Харт – высокий, поджарый, подвижный.

– Глядите-ка, жених! А я бы лучше подошёл для такой куколки, – неутомимо продолжал рыжий.

– Здравствуй, добрая девушка, – обратился принц к Тейме. – Что ты делаешь в саду в такой ранний час?

– Собираю яблоки, чтобы продать их на рынке.

– Собери меня! – предложил рыжий. Толпа засмеялась.

– Сладкие ли яблоки в твоём саду? – спросил принц.

– Да, господин.

– Очень сладкие! – крикнул тот же голос.

Принц вдруг поинтересовался:

– А не обижают ли тебя селяне, бедная девушка?

– Случается, добрый человек, – вздохнула Тейма печально.

– А кто? – насмешливо протянул он и медленно обвёл зрителей острыми серыми глазами. Всё невольно притихли.

– Если кто-нибудь вздумает обижать тебя, только скажи мне, – он взялся за эфес своего меча. – Я познакомлю его…

– С Теймой? – раздалось из толпы. – Это мы с удовольствием!

– Нет, конопатый, вот с этим клинком. Вечерком, за околицей! – добавил он, так точно передразнив голос рыжего, что все расхохотались, и рыжий в том числе.

Через минуту зрители уже смотрели спектакль, затаив дыхание, и Диаманта так увлеклась, что едва не проворонила момент, когда нужно было взять у принца письмо и принести ему ответ. Впрочем, она вовремя спохватилась – её замешательства не заметил даже Эдвин.

Спектакль закончился всеобщим танцем. Диаманта старалась держаться за спинами актёров, но принц Берайн, хитро улыбнувшись, взял её за руку, вывел вперёд и исполнил с ней вдвоём несколько пируэтов, вызвав этим дополнительные аплодисменты. Диаманта забеспокоилась, что у неё не получится танцевать хорошо, но, оглянувшись, встретила одобрительный взгляд Эдвина, оживилась и тут же вспомнила несколько движений, которые выучила, когда брала уроки танцев в Тарине.

Наконец зрители начали расходиться. Эдвин подошёл к Диаманте. Она с благодарностью посмотрела на него.

– Спасибо тебе за поддержку!

– Ты всё делала хорошо, ничуть не хуже Зерины! Ну как тебе наш театр? Как спектакль?

Диаманта принялась подробно описывать свои впечатления, не скупясь на похвалы – впрочем, абсолютно искренние. И актёры были довольны – денег собрали больше, чем рассчитывали.

Выехали из Дайты незадолго до заката. Вскоре последние дома скрылись из виду, и дорога опять принялась петлять между холмов. Ветра не было, в воздухе роились мошки, пищали комары, не давая покоя и обещая на завтра хорошую погоду.

На закате фургон остановился возле тенистой рощи. Актёры развели костёр, расселись вокруг огня, и Диаманта, вновь попавшая в центр всеобщего внимания, начала рассказ.

Она немного смущалась и оттого говорила тише, чем обычно, но постепенно освоилась и описала им все свои приключения. Когда она говорила о Рэграсе, Эдвин погрустнел, Харт выругался сквозь зубы, а Дин невесело покачал головой.

– Я уже говорила Эдвину и вам скажу – я очень опасный спутник. Если Рэграс меня выследит, у вас…

– Да этого Рэграса я готов задушить своими руками! – возмущённо перебил Харт. Диаманта взглянула на его загорелые мускулистые руки, которые он при этих словах выразительно сжал в кулаки. – Вот подлец! Ты поедешь с нами, Диаманта. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе!

Остальные согласно закивали.

– Конечно, мы тебе поможем, – подытожил Дин.

– Здорово, что ты попала к нам! Мне так приятно думать, что я могу хоть чем-то остановить этого Рэграса, – сказала Зерина.

– Мне тоже, – кивнул Эдвин.

– А вот Аксиант говорил о Рэграсе хорошо, – вспомнила Диаманта. – Сказал, что он вовсе не такой злодей, каким мы его представляем…

Харт поморщился.

– А что он ещё скажет? Они же из одной семьи, ясно, что выгораживают друг друга. А что до злодеев – ну, может, Рэграс и не злодей по ихним меркам. Может, у них там кто похуже есть, не буду спорить. Только и ему, и Аксианту на людей десять раз наплевать.

– Ты-то откуда знаешь? – спросила Аланда.

– Да что тут знать? Так во все времена было и будет! Знатным всё сходит с рук, а отдуваться за них должны простые люди. Вот и Аксиант этот самую грязную и рискованную работу свалил на тебя и на твоего брата, – он взглянул на Диаманту. – Сам-то не взял ключи, ещё бы – зачем ему рисковать? А если вы попадётесь Рэграсу, готов спорить на что угодно, что Аксиант ваш даже не почешется. Подумаешь, человеком больше, человеком меньше. Главное – самому выйти сухим из воды!

– Да ладно тебе, не раздувай трагедию на пустом месте, – посоветовал Гебор. – Ты ведь с Аксиантом не знаком!

Харт усмехнулся.

– Сами увидите, что я прав.

Труппа состояла из десяти человек. Самым старшим в ней был дядюшка Дин, самым молодым – Эдвин. Харту было около тридцати, как и Зерине. Жонглёры и акробаты Алед и Эрид мало играли в спектаклях, как и силач Патал – неразговорчивый, грубоватый человек с добрыми глазами. Маленькая, кругленькая Вильта обычно играла добрых волшебниц или мирных старушек. Выделялась внешностью черноволосая красавица Аланда, которой всегда доставались роли героинь – а Гебор выглядел совершенно обычно, у него не было ни одной яркой внешней черты, но фантастическая способность к перевоплощению позволяла ему играть практически кого угодно. Как шутили в театре, Гебор сыграет и старого отца, и его юную дочь.

Наговорившись о ключах и Рэграсе, актёры начали петь. Прозвучало много песен – и смешных, и грустных.

Совсем стемнело, загорелись звёзды. От большого костра было жарко, пощипывало глаза, а в спину тянуло холодом. Диаманта почувствовала, что кто-то набросил ей на плечи накидку. Обернулась и увидела Эдвина.

– А давайте споём Диаманте «Дорожную звезду»! – вдруг предложила Зерина.

 
Скрип колёс и стук подков,
Над дорогой – горы облаков.
Вот серой тенью облако легло,
Ушло – и стало светло.
Неважно, что ждёт нас, радость или боль,
Неважно – мёд или соль.
Облака приходят и уходят легко,
А дорога ведёт далеко.
 
 
Каждый в Мире верит в свою роль:
Кто-то – нищий, кто-то – король.
Один – глупец, другой – мудрец,
Судья, преступник, гордец или лжец…
А я играю, я то один, то другой,
Сегодня – трус, а завтра – герой.
Пусть вам не видно настоящего лица —
Посмотрите в мои глаза.
 

Негромко подпевая, Диаманта почувствовала, что у неё сладко защемило где-то внутри. Общаясь в университете с ровесниками, которые всегда старались перещеголять друг друга знаниями и остроумием, она привыкла к постоянному притворству и недоговоркам. А сейчас видела людей, которые ведут себя абсолютно искренне, говорят то, что думают, не стесняются и не боятся показывать свои чувства, хотя их работа – играть и притворяться.

На ночь женщины расположились в фургоне, а мужчины – у костра. Зерина устроилась рядом с Диамантой и шёпотом расспрашивала о её приключениях, пока Аланда не прервала их недовольным тоном:

– Может, договорите завтра? Я спать хочу!

Диаманта долго не могла заснуть из-за громкого храпа, доносившегося снаружи, и назойливых комаров, пищавших над самым ухом. Наконец она поплотнее укрылась одеялом и задремала. В голове всё ещё звучала песня:

 
Мы откроем вам сердца без прикрас,
Потом уедем – вы забудете нас.
Но мы отыщем в вашем сердце ключ,
Светлый, как солнечный луч,
От самой прекрасной в мире страны,
С которой мы не разлучены —
Оттуда светит и всегда ведёт туда
Дорожная звезда.
 

Упоминание о ключе показалось хорошим знаком, окончательно примирив её с новой жизнью.