Текст книги "Рыцарь без меча. Роман в трёх частях"

ГЛАВА 8. Серый Город

Диаманта услышала мужской голос:

– Ты жива? Ты что здесь делаешь?

Она открыла глаза и увидела, что лежит на земле, покрытой серым песком и камнями. Попыталась понять, где она и как здесь оказалась, но не смогла ничего вспомнить. В висках стучало, болела голова.

Диаманта встала, отряхнула одежду и посмотрела вокруг. Сзади поднималась высокая горная стена. Она уходила в обе стороны и пропадала в мутном воздухе вдали, а вершины гор прятались в низких серых облаках, закрывавших всё небо плотно, без единого просвета. Впереди, совсем рядом, были ворота в большой город, располагавшийся у подножия гор.

Рядом стоял человек в куртке из бурого сукна. Его невзрачное лицо украшали неопределённого цвета усы и жиденькая бородка.

– Кто вы? – спросила Диаманта.

– Сторож Малых ворот.

– Что это за место?

– Серый Город. Иди за мной.

Сторож подвёл её к воротам и спросил:

– Ты как тут оказалась?

– Не знаю… Не помню.

– Давно сюда никого не присылали. Новеньких всё больше к главным воротам отправляют, в тамошних-то кварталах полегче. Как тебя зовут?

– Диаманта.

– Сейчас я позову охрану, и тебя отведут на работу.

Она с тоской посмотрела на город.

– Но я совсем не хочу туда.

– Ясное дело. Туда никто не хочет. Стой здесь, – приказал сторож и вошёл в ворота.

Низкое небо давило на город, он выглядел тяжёлым, серым и безжизненным. В длинных домах с плоскими крышами не горело ни одного окна, несмотря на сумерки.

Вскоре сторож вернулся вместе с офицером и двумя солдатами.

– Как ты сюда попала? – строго спросил офицер.

– Не знаю, – повторила Диаманта. – Я почти ничего не помню.

Он вошёл в караулку и раскрыл большую книгу.

– Как тебя зовут?

– Диаманта.

Офицер занёс в книгу её имя и что-то ещё, а потом написал приказ, который отдал одному из солдат.

– Четвёртый квартал, швейная мастерская.

Стоило Диаманте пройти через ворота, как тяжёлая тень Серого Города словно бы навалилась ей на плечи. Она почувствовала необъяснимую, отчаянную, пронизывающую тоску.

Они долго шли мимо однообразных длинных домов. Наконец Диаманту привели к двухэтажному зданию. Вход охранял человек в серой форменной одежде. Солдаты передали ему приказ и ушли.

Он не спеша прочитал бумагу. Некоторое время бесстрастно смотрел на Диаманту, потом сказал:

– Завтра с первым ударом колокола начнёшь работать там, – он кивнул на одноэтажное строение рядом. – Опаздывать нельзя, за опоздание тебя на день лишат хлеба. Жить будешь здесь. Заходить в комнаты соседей и разговаривать нельзя. Иди за мной, – приказал он и повёл Диаманту на второй этаж.

Лестница выводила в длинный тёмный коридор. Комендант открыл одну из дверей и впустил Диаманту внутрь.

В маленькое окно проникал тусклый свет. Под окном стоял стол, на нём – глиняная чашка. Напротив – грубая деревянная кровать, покрытая грязным серым покрывалом, без тюфяка и подушки. Стены были голые, каменные.

– Хлеб получишь завтра после работы. Вода в кадке внизу, – сказал комендант и ушёл.

Диаманта выглянула в окно, выходившее на узкую сумрачную улицу. Потом осмотрела карманы своего платья. В одном лежал удивительно красивый ключ светло-жёлтого цвета. Диаманта полюбовалась им, но откуда он у неё взялся и для какой двери предназначен, не смогла вспомнить и положила его назад. А в другом кармане был бубенчик на голубой атласной ленточке, грифель и листок бумаги.

Диаманте захотелось немедленно записать всё, что она помнит. Она села за стол.

«Не знаю, как оказалась здесь. Прошлое словно загораживает глухая стена. Так хочется найти в ней хотя бы щёлочку и посмотреть, что там. Знаю только, что раньше я жила в другом месте. Помню глаза. Мне бы так хотелось снова их увидеть – красивые, синие. Здесь всё бесцветное, серое. Ещё я помню какую-то книгу – но почему? Может, я писала книгу? Или читала? Помню, как я еду куда-то… со мной другие люди, но их вижу нечётко… Солнце, лето, светло и хорошо. Ещё всплывают неясные очертания какого-то здания. То ли это большой дом, то ли замок. Как я оказалась здесь? Кажется, бежала, убегала от кого-то, а потом – не знаю… Больше ничего».

Написав это, Диаманта перечитала текст, и вокруг каждой фразы при чтении возникли смутные, как при попытке вспомнить сон, образы, тени и отзвуки других воспоминаний. Она убрала бумагу и грифель в карман.

Вдруг над городом зазвучал колокол. Его тягучий, гулкий звон поплыл над домами, постепенно затихая в неподвижном воздухе. Вскоре в коридоре послышались шаги и скрип дверей – судя по всему, другие жильцы вернулись с работы.

Стемнело. Диаманта легла спать в тоске и недоумении, свернув накидку и таким образом соорудив себе нечто вроде подушки, и долго не могла устроиться хоть сколько-нибудь удобно на жёстких досках. Единственное, что её порадовало – она обнаружила у себя на шее гладкий камень на кожаном шнурке. Диаманта не смогла разглядеть его – было уже темно. Она просто сжала камень в руке и так заснула. От прикосновения к нему становилось легче.

Ей снилось что-то очень красивое, наполненное солнцем и светом. Какие-то люди, которых она знала… Сон оборвали равномерные удары колотушки и голос коменданта: «Подъём!». Стоило Диаманте открыть глаза и взглянуть в окно на тяжёлое серое небо, сон мгновенно исчез и забылся. Она не смогла вспомнить ни одной его детали, как ни старалась.

Очень хотелось есть, но нужно было ждать до конца рабочего дня. Диаманта успела только попить воды, как над городом зазвучал колокол.

Она вошла в мастерскую. Это был полутёмный зал. Вдоль стены стояли скамьи. На входе ждал пожилой мастер сурового вида с витой кожаной плетью в руке. Он посадил Диаманту с краю, рядом с дверью, и сказал:

– Здесь шьют форму для солдат его величества. Иголки и нитки тут, – он показал на короб, стоявший рядом со скамьёй. – Всю работу я проверяю, не вздумай отлынивать. Разговаривать во время работы нельзя. Закончишь – принесёшь мне, я проверю.

В мастерскую вместе с Диамантой вошли ещё шестнадцать женщин и молча расселись по своим местам. У всех был крайне изнурённый вид. Мастер показал на стопку раскроенных рубашек.

– Ты должна сшить все за день. Работать будешь до пятого колокола.

Колокол бил через каждые три часа.

Диаманта взялась за работу. Швеи сидели лицами к окнам, а у них за спинами туда-сюда ходил мастер.

Уже после второго колокола Диаманта устала – заболели руки, заныла спина. К тому же, из-за нехватки света приходилось сильно напрягать глаза. Она отложила шитьё, расправила плечи и хотела встать, чтобы немного отдохнуть, но в воздухе коротко просвистела плеть, и спину ожёг сильный удар. Диаманта ахнула и села на скамью.

– Я же сказал – не отлынивать! – рявкнул мастер. – Можно вставать, только чтобы сдать работу. Ещё раз встанешь – не получишь хлеба!

На глаза навернулись слёзы. Диаманта смахнула их ладонью и снова взялась за шитьё. Руки дрожали, иголка не слушалась. Некоторое время мастер наблюдал, как она шьёт, потом плеть просвистела снова.

– Надо работать быстрее!

Мастер наконец отошёл. Боясь нового удара, Диаманта заставила себя успокоиться, перевела дух и продолжила шить. Теперь при каждом приближении мастера у неё всё сжималось внутри. Она с трепетом наблюдала за ним, пока он проверял работу, опасаясь, что ему что-нибудь не понравится, но пока всё было в порядке.

Когда прозвучал долгожданный пятый колокол, у Диаманты болело всё тело и кружилась голова. На выходе ей выдали хлеб. Она с трудом поднялась в свою комнату и ничком опустилась на кровать. Хотелось плакать, но она так устала, что даже на слёзы не осталось сил.

Через некоторое время Диаманта немного пришла в себя, сходила за водой и съела хлеб. Он был грубый, серый, безвкусный.

Диаманта на мгновение ощутила панический страх, но его тут же сменило тупое равнодушие. Она достала из кармана бумагу и, пока не совсем стемнело, перечитала то, что написала вчера. Только теперь эти фразы не будили в ней никаких воспоминаний, казались чужими.

Серый Мир, где не росло ни одного дерева, где никогда не было ясного неба, гасил у своих жителей все чувства, кроме одного – вечного страха за себя. Страх остаться без еды, страх попасть в ещё худшие условия был единственным, что заставляло людей подчиняться, и этот же страх лучше всяких охранников, надсмотрщиков и наказаний мешал вырваться из мрачного однообразия и вспомнить себя. И Диаманта, как все, боялась голода, боялась заболеть, боялась плётки. Впрочем, первое время это не мешало воспринимать происходящее как нелепый сон и верить, что настоящая жизнь – совсем другая.

Но шли дни, и Серый Мир медленно, но верно брал своё. Диаманту измучил его бесчеловечный жёсткий порядок. Она страдала от постоянного голода, работать было очень тяжело, с каждым днём всё сильнее хотелось отдохнуть, но у мастера невозможно было даже отпроситься пораньше… Со временем Диаманта сама решила бросить попытки что-то вспомнить – физические силы таяли с каждым днём, постоянная слабость вынуждала покориться.

Однажды глубокой ночью её разбудили отчаянные крики, которые доносились из-за стены. Женский голос повторял: «Пустите меня! Отпустите! Я не хочу! Отпустите, пожалуйста, умоляю вас!». Ответом был грубый окрик. Потом послышались шаги на лестнице. Диаманта вскочила с кровати и выглянула в окно. Офицер и два охранника с факелами куда-то уводили её соседку.

Диаманту охватило волнение. Несмотря на мучительную усталость, она долго не могла заснуть, а когда заснула, снова увидела сон из далёкого-далёкого сияющего прошлого. Воспоминания ожили, и даже мрачные стены мастерской, грубость мастера и голод в этот день не вызывали тоски.

Во время работы Диаманта дождалась, когда мастер отойдёт, и шёпотом спросила у швеи, работавшей рядом:

– Что случилось ночью с нашей соседкой?

– Отправили в Чёрный Город, – ответила та еле слышно.

– За что?

– Молчать! – прикрикнул мастер. – Или обе вместо хлеба получите хорошую порку!

Чёрным Городом называли пещеры глубоко в горах, где добывали камень. Отправка туда была равносильна смертному приговору.

Диаманта не на шутку испугалась, что с ней сделают то же самое, если найдут её записи, и этим же вечером решила куда-нибудь спрятать лист с воспоминаниями. Долго искала, куда, и наконец нашла. Пол в её комнате был дощатый, и под кроватью две доски прилегали неплотно. Она попробовала приподнять одну из них. Оказалось, что они совсем не были закреплены. Диаманта опустила руку в отверстие – и нашла там небольшой свёрток и письмо.

«Дорогая Амма!

Нас остановил обвал, придётся объезжать. Поэтому не волнуйся, если я задержусь на несколько дней. Постараюсь вернуться побыстрее.

Береги себя и Эдвина.

Целую,

Дамир».

Это письмо подействовало на Диаманту, как внезапный удар грома. Когда она прочитала имя «Эдвин», в её памяти возникли синие глаза, о которых она писала в первый день своего пребывания здесь.

Диаманта с трепетом развернула свёрток. Там лежал такой же камень на кожаном шнурке, какой висел у неё на шее, только немного побольше.

Несколько дней после этого Диаманта чувствовала себя счастливой, но потом воспоминания снова стали тускнеть и уходить.

С тех пор, как Диаманта попала сюда, прошёл месяц, но она уже не считала дни – они были слишком похожи один на другой, с той только разницей, что с каждым днём ей становилось всё тяжелее. Несмотря на все старания, она допускала ошибки в работе, иногда от её внимания ускользал неподшитый край, или шов выходил неровным. Впрочем, она сдавала работу вовремя, так что наказание ограничивалось лишь бранью мастера и несколькими ударами плетью. Но однажды случилось то, чего она больше всего боялась: она не успела закончить работу к пятому колоколу.

Вставать с места, не закончив, было нельзя. Остальные швеи сдали работу и ушли, а Диаманта продолжала шить. Мастер подошёл к ней. У неё зародилась робкая надежда, что всё обойдётся. Но тяжёлая ладонь мастера легла ей сзади на шею, вынудив нагнуться вперёд. Просвистела кожаная плеть…

Диаманта вздрагивала всем телом, но от этого мастер только крепче держал её. Полуживая от боли, она перестала вырываться из-под его руки, но плеть снова и снова взлетала и со свистом опускалась на её спину. Вначале она уговаривала себя потерпеть, потом её захлестнул ужас, потом потом потемнело в глазах, всё куда-то поплыло… Диаманта надеялась, что потеряет сознание, и на этом пытка закончится. Но от каждого удара ей становилось только больнее. Её охватило отчаяние.

Наконец мастер прекратил и рывком заставил её выпрямиться.

– Хлеба сегодня не получишь! Не смей вставать, пока не закончишь работу! Чего ждёшь? Работай!

Диаманта покачнулась и едва не упала. Но всё-таки перевела дыхание, вытерла слёзы и стала дошивать рубашку, действуя машинально.

Она плохо помнила, как добралась до своей комнаты. Попила воды, провела мокрой рукой по лицу и легла ничком. Её колотила дрожь, спину раздирала боль, волнами накатывала дурнота. Только когда стемнело, Диаманта забылась в полусне.

Очнулась она утром от монотонного стука колотушки и крика коменданта: «Подъём!». Её мутило, разламывалась голова, малейшее движение отзывалось в спине резкой болью. Диаманта всё-таки попыталась встать. В глазах сразу потемнело от слабости, она чуть не упала. Ударил колокол. Она попыталась встать во второй раз, но не смогла. Опустилась на грубое серое покрывало и закрыла глаза.

Весь день она пролежала ничком, думая, что с ней теперь будет. Варианты были один хуже другого. Обессилев от страха и слёз, она на какое-то время забывалась тяжёлым сном, но вскоре снова просыпалась. С каждым пробуждением чувство обречённости становилось всё мучительнее. Она боялась, что за ней придут этой ночью – в Чёрный Город забирали по ночам.

– Эдвин! – в отчаянии прошептала Диаманта сквозь слёзы. – Эдвин, где ты? Пожалуйста, приди ко мне! Как я хочу тебя увидеть! Хотя бы во сне…

Прозвучал последний колокол, её соседи вернулись с работы и разошлись по комнатам. Наступила ночь, и в тишине Диаманта услышала на лестнице быстрые шаги. Сразу вспомнила, как забирали её соседку. У неё заколотилось сердце. Она встала, с ужасом глядя на дверь.

В комнату без стука вошли двое солдат с факелами и офицер. От яркого света стало больно глазам. Офицер резко спросил:

– Тебя зовут Диаманта?

– Да…

– Ты должна следовать за нами по приказу его величества. Собирай вещи!

– Но куда? Я… – проговорила она, изо всех сил сжимая рукой край стола.

– Молчать! – оборвал офицер. – Быстро!

Собирать было особенно нечего – Диаманта ещё днём положила свои записи, письмо, камень и ключ в карман платья, а сейчас просто взяла накидку.

Офицер направился на улицу, а следом – Диаманта под конвоем двух солдат. Они преодолели квартал и вышли на широкую улицу к чёрной карете с решётками на окнах, запряжённой парой лошадей.

При виде этих зарешёченных окон у Диаманты умерла последняя надежда на то, что всё обойдётся, и её не отправят в Чёрный Город. Она почувствовала невыносимую тоску и потеряла сознание.

Очнулась она оттого, что кто-то похлопал её по щеке. Карета подрагивала, снаружи мелькали факелы караульных. Знакомый голос произнёс:

– Диаманта! Диаманта! Ты узнаёшь меня? Я Эдвин!

– Эдвин… Неужели… это ты?

– Я, я! – в его голосе почувствовалась мягкая улыбка.

Она приподнялась и всмотрелась в его лицо.

– Так значит, это правда? Я действительно не из этого Мира?

– Конечно, нет! Как я рад, что ты нашлась!

– Куда мы едем? В Чёрный Город?

– Нет, что ты! Мы едем домой, в замок. Ты помнишь замок? Замок Варос?

– Плохо… смутно…

– Что с тобой сделали?! – прошептал он, но тут же взял себя в руки. – Не бойся, всё хорошо! Мы сейчас уйдём отсюда, и ты всё вспомнишь. Я с тобой. Сейчас всё будет хорошо, – ответил он с такой нежностью, что у неё всё сжалось внутри, захотелось плакать. Но слёз не было. Она только выдохнула:

– Эдвин… – и прижалась к нему.

Он погладил её по спине. Она напряглась и застонала.

– Тебе больно?

– Да… меня вчера наказали…

– Диаманта! Милая, хорошая моя! – Эдвин прикоснулся к её волосам, поцеловал в лоб, взял её за руки. – Скоро всё пройдёт, потерпи ещё чуть-чуть! Ехать осталось недолго, скоро мы вернёмся домой!

– Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня! Мне плохо… мне страшно…

– Я буду с тобой! Я всегда буду с тобой, больше никогда не оставлю тебя! – повторял он, поглаживая её по голове. – Успокойся, всё позади! Всё хорошо, всё прошло. Теперь ты со мной.

Она прижалась к нему и закрыла глаза.

Карета выехала за ворота и остановилась у подножия гор. Охранник открыл дверцу. Диаманта еле стояла на ногах, Эдвин её поддерживал. Сопровождавший их офицер зашёл в караулку, написал что-то на приказе Рэграса и вернул его Эдвину. Его и Диаманту пропустили в переход.

Идти сквозь туман было трудно, пространство сжималось и плыло вокруг, от странных неразборчивых звуков закладывало уши. Пройдя немного, Диаманта остановилась и стала опускаться на пол, выдохнув:

– Я не могу больше…

Эдвин, недолго думая, поднял её на руки и понёс. Ей казалось, что в звуке пространства слились голоса всех Миров. Последнее, что она запомнила перед тем, как провалиться в беспамятство – ослепительно яркий даже сквозь полуприкрытые веки белый свет.

Когда они оказались в коридоре замка, Диаманта пришла в себя и наконец отчётливо вспомнила своё прошлое. Дядя и актёры со слезами кинулись её обнимать.

– Не задевайте её спину, она вся избита, – предупредил Эдвин. – Где Рэграс?

– Внизу, в гостиной, – ответил Гебор.

Дядя Рид занялся Диамантой, а Эдвин спустился в гостиную и протянул Рэграсу приказ с отметкой офицера из Серого Мира. Рэграс лениво развернул его, прочитал, и на его невозмутимом лице промелькнуло удивление.

– Диаманта должна ответить мне на несколько вопросов. Скажи ей, чтобы спустилась сюда.

– Она не может спуститься! Ей очень плохо, её били!

– Она в сознании?

– Да.

– Может разговаривать?

– Да.

– Тогда я жду.

– Но ваше высочество! Это же бесчеловечно!!

– Немедленно!

Эдвин молча вышел и вернулся вместе с Диамантой. Перед дверью шепнул ей:

– Не бойся его. Я рядом.

Она вошла в гостиную и увидела Рэграса. Ей было нехорошо, хотелось лечь, но, взглянув в его глаза, она поняла, что разговор с ним станет ещё одним испытанием. Эдвин хотел остаться с ней, но Рэграс знаком приказал ему выйти.

Когда закрылась дверь, Рэграс холодно спросил:

– Ключ у тебя?

– Да.

– Где он?

– Вот, – Диаманта достала ключ из кармана и показала ему.

– Хорошо. Сядь, – Рэграс указал на кресло напротив.

Когда она села, спросил:

– Как ты попала в Серый Мир?

– Я была на площади со стороны Каменного переулка… Когда двери закрылись, я, кажется, потеряла сознание, а потом очнулась в горах недалеко от ворот. Меня нашёл сторож. Он позвал офицера и солдат, и меня отправили на работу в швейную мастерскую.

– Ты хочешь сказать, что рядом с тобой не было никого, кроме сторожа?

– Я была одна.

– А о чём ты думала, когда ворота закрывались? Что делала?

– Не знаю… Я очень испугалась и пыталась мысленно остановить их.

Диаманта внимательно смотрела на Рэграса и заметила, что при этих словах крылья его точёного носа едва заметно вздрогнули, как будто ему сказали что-то обидное. Но он спокойно продолжал спрашивать.

– В Сером Мире ты помнила этот Мир?

– Немного…

– Что именно?

Диаманта объяснила.

– Как у тебя оказались ключи?

Она рассказала. Рэграс спрашивал коротко, строго. Под его давящим взглядом она чувствовала себя отвратительно.

– А раньше ты нигде не читала об этих ключах и не слышала?

– Нет. Даже в книге о Дороге.

– О ком ты читаешь в книге?

– О рыцаре Адриане.

– А Эдвин?

– Тоже.

– Что произошло после того, как ты оказалась закрытой в коридоре замка Варос?

Диаманта рассказала, что тогда видела и чувствовала. Рэграс помрачнел и замолчал, о чём-то задумавшись. Но Диаманте было ясно, что разговор ещё не закончен.

– Попробуй прикоснуться к моему перстню, – наконец сказал он и протянул ей правую руку.

Она удивлённо взглянула на него, нерешительно задела перстень и вскрикнула: от лёгкого прикосновения зеленоватый металл оправы вспыхнул и обжёг ей палец. Всю руку пронзила острая боль.

– Зачем вы меня так мучаете?!

Дверь распахнулась, вбежал Эдвин.

– Что случилось?

Рэграс приказал ему:

– Закрой дверь и подойди ко мне.

Эдвин подошёл. Рэграс протянул ему правую руку.

– Потрогай перстень.

– Это очень больно, – тихо предупредила Диаманта.

Эдвин прикоснулся к перстню. Оправа ослепительно вспыхнула. Эдвин стиснул зубы. Рэграс опустил руку и медленно произнёс:

– Хочу дать вам обоим совет, он же предупреждение. Если вы хотите сохранить свою жизнь, не смейте даже помыслить о том, чтобы снова стать поперёк моей дороги!

– Но ведь Дорога всего одна, – спокойно возразил Эдвин, глядя ему в глаза. – И у нас, и у вас, ваше высочество.

– Ты должен молчать и отвечать, только когда я спрашиваю! – разозлился Рэграс. Сделал паузу и повернулся к Диаманте. – Пока ключ остаётся у тебя. Но ты своей жизнью отвечаешь мне за него! Ясно?

– Да, – ответила Диаманта, вдруг оробев. Эдвин взял её за плечи и спросил у Рэграса:

– А почему же вы его не заберёте?

– Всему своё время. Этот замок не покидать. Чтобы вас обоих и ключ в любое время дня и ночи можно было найти здесь.

Рэграс откинулся на спинку кресла и насмешливо заметил, глядя на Диаманту:

– А что касается Серого Мира… Если бы ты не сопротивлялась и не пыталась остановить ворота, то оказалась бы совсем в другой части Серого Города вместе со всеми, и тебе жилось бы гораздо легче. И ты давно была бы на свободе. Ты попала в район, куда попадают за серьёзные преступления. Не надо проявлять свою волю, когда требуется просто подчиняться. Серый Город – урок вам обоим на будущее. Можете идти.