Текст книги "Хроники загадочного Острова, или Файолеана"

Розовая карточка

Эльта ещё раз взглянула на картинку с маяком, размышляя, как лучше поступить, – и вдруг картинка дёрнулась и исчезла: к ним подошёл Казмер и выхватил газету.

– Объявление о свадьбе? И когда же?

– Отдай! – потребовал Яник и попытался опять завладеть газетой, но Казмер крепко держал её. Будь в ней меньше страниц, она бы порвалась. Наконец Яник вырвал газету и отбросил в сторону. Казмер набросился на Яника с кулаками, тот дал сдачи, и Казмер с удивлением обнаружил, что лежит в сухих листьях. Потряс головой, вскочил – и мгновение спустя на земле оказался Яник.

– Прекратите немедленно! – закричала Эльта.

– Сейчас, – пообещал Яник. – Только втолкую ему, как себя вести!

Эльта посмотрела по сторонам, не зная, как их разнять. К счастью, мимо с покупками шла горничная Стиров. Сначала она заметила Эльту, а потом – белокурую голову Яника, который катался по земле, сцепившись с Казмером.

– Яник, что вы делаете! – взвизгнула горничная, сунула Эльте корзину и кинулась их разнимать.

Оба наконец прекратили драку и встали, тяжело дыша, красные, испачканные и взъерошенные. Казмер набросил сумку на плечо и сказал так, чтобы Яник слышал:

– Радуйся – а не то пришлось бы тебе просить пощады…

– Что?! Это ты сейчас будешь умолять о пощаде! – взорвался Яник и снова бросился на Казмера, но горничная схватила его за руку.

Казмер проворно отбежал на безопасное расстояние, ухмыльнулся и прибавил:

– До встречи, жених!

– До какой ещё встречи?! – воскликнула горничная. – А ну прочь, негодный мальчишка!

Казмер поглядел на них всё с той же ухмылкой и неторопливо ушёл.

– Что это такое! Как нехорошо затевать драки! – заохала горничная, отряхивая и оправляя одежду Яника и вытаскивая из его волос жёлтые листья.

– Это не я начал!

– Какая разница, кто начал! А что скажет ваш отец, вы подумали?!

– Но…

– Никаких «но»! Я обо всём расскажу вашему отцу, пусть он знает, что его сын растёт драчуном! Идёмте домой, немедленно!

Она забрала у Эльты корзину, и дальше они пошли втроём. Яник уныло молчал. Эльта рассказала горничной, как всё было. Та возмутилась:

– Какой хулиган этот Казмер! Но вы, Яник, всё равно неправы. Надо учиться решать любые вопросы без драк! Ведь и Эльте было неприятно смотреть на вашу потасовку, не правда ли?

Эльта хотела было согласиться, но промолчала. Яник повернулся к ней:

– Ага, а если бы он начал тебя дразнить, тебе было бы приятно?

Этот вопрос остался без ответа: они дошли до «Пудры Подера». Эльта попрощалась и поспешила домой, боясь, что уже опоздала к чаю. Только сейчас она почувствовала, что и в самом деле очень устала.

– Милая, ты как раз вовремя, – улыбнулась Северина. – Поднимайся, мой руки и садись за стол. Попробуем кофейное печенье – новый рецепт Людвика. Сейчас я принесу сливки.

Северина поспешила наверх, а Эльта, не снимая пальто, подошла к прилавку – мать разложила там карточки с адресами новых заказов. Эльта внимательно просмотрела их, не обнаружила ничего интересного и побежала раздеваться.

С тех пор как Эймер исчез, родители перестали закрывать дверь столовой на время обедов и чаепитий, чтобы услышать звон дверного колокольчика и спуститься, если придёт покупатель.

– Ну, как вы погуляли? – спросила Северина.

– Хорошо, – зевая, ответила Эльта. В домашнем тепле сразу захотелось спать – а нужно было ещё делать уроки.

– Сегодня пришло письмо от тёти Валессины, – сообщил ей Фредек. – Она приглашает тебя погостить у неё в зимние каникулы.

Тётей Валессина приходилась не Эльте, а Фредеку и по возрасту годилась Эльте в бабушки. Она жила в Текле – деревушке у подножия гор в дне пути от Гайстуна, такой же тихой, размеренной и аккуратной, как и сама жизнь в тётушкином доме, где только коту дозволялось иногда отступать от расписания и делать что ему вздумается.

– Хочешь к ней поехать? – спросил Фредек, прервав воспоминания Эльты о последнем визите к тётушке три года назад: тогда Эльта отлично провела время, исследуя содержимое тётушкиного чердака, – впрочем, тётушка даже не подозревала об этом, уверенная, что Эльта увлечена исключительно приличными для юной особы занятиями: сматыванием шерсти, чтением или играми с котом.

– Конечно, папа! – ответила она.

– Тётя обещает научить тебя вышивать, – добавила Северина. – Я очень рада, в будущем тебе это пригодится.

– Ты ведь и сама прекрасно вышиваешь, дорогая, – сказал Фредек.

– Каждая женщина должна уметь вышивать, но в сравнении с твоей тётей я почти ничего не умею. Она настоящая мастерица.

Вдруг Эльта почувствовала, что сзади потянуло холодом. Она сидела спиной к двери, обернулась и прислушалась – но внизу была полная тишина, в лавку никто не входил. Эльта вспомнила, как позапрошлой зимой к ним в лавку пришёл Беласко и открыл дверь бесшумно, и обычно звонкий дверной колокольчик тогда не издал ни звука. Ей представилось, что Беласко и сейчас там, внизу. Она невольно поёжилась, а чтобы родители не заметили её тревоги, взяла печенье.

– Ну всё, я иду вниз, – сказала Северина. – А ты, Эльта, можешь делать уроки.

– Сейчас, мама. Только посмотрю новые заказы.

– Да, конечно, взгляни.

Звякнул дверной колокольчик. Пока мать отвечала на вопросы двух посетительниц, Эльта решила просмотреть заказы ещё раз, чтобы успокоить свою разыгравшуюся фантазию, – и замерла: среди них в самом деле появился новый. В списке товаров стояло несколько дорогих наименований, а карточка с адресом была розовая, напечатанная на лучшей бумаге. На ней было вытиснено тёмным золотом: «Терновая улица, 14. М. К. Аэд». Эльта могла бы поклясться, что ещё полчаса назад этой карточки здесь не было, – значит, пока они пили чай, в лавку действительно кто-то заходил. Кто-то, умеющий заставить молчать дверной колокольчик… Эльта понюхала карточку – на ней остался едва уловимый аромат превосходных духов.

– Нет, это не Беласко, это кто-то другой, – пробормотала Эльта себе под нос.

– Что, дорогая? – Северина повернулась к ней. – Я не расслышала.

– Ничего, мама. Заказ из Верхнего города. – Она кивнула на розовую карточку.

Северина посмотрела.

– И правда. Это сегодняшний? А почему же я его не помню? – задумалась она. – Ну, как бы там ни было, это прекрасный заказ!

– А можно я его отнесу? Я люблю ходить в Верхний город.

– Конечно! Ты хорошо справляешься, и туда я совсем не боюсь тебя отпускать. Но он будет готов только через несколько дней. Пожалуй, попрошу Фредека приготовить его побыстрее – покажем, как мы умеем работать. Если новым покупателям понравится, они вернутся и посоветуют нас знакомым.

Усталость, как и предсказывал Яник, оказалась действенным средством от дурных снов – в эту ночь Эльте не снилось ничего, если не считать смутного утреннего видения о контрольной работе по математике. Но после летних занятий с Тимушем математики она не боялась.

В этот день они с Яником собирались после уроков пойти к скале, о которой говорил молодой художник, и посмотреть, как там рисуют этюды, – Эльта специально захватила из дома пару бутербродов, – но, едва уроки закончились, пошёл дождь.

– Похоже, это надолго, – критически заметил Яник, оглядев небо.

– Значит, завтра?

– Завтра выходной.

– А, точно…

– Теперь уже только в октябре, – вздохнул Яник.

– И правда ведь, уже октябрь начинается… Ой, я совсем забыла! – Эльта принялась увлечённо рассказывать, но история о загадочном посетителе и розовой карточке не слишком впечатлила Яника.

– Да я сам сколько раз заходил к вам в лавку почти без звука! Если медленно открывать дверь, колокольчик не звонит – или звонит так тихо, что наверху не слышно.

– Всё равно слышно! Нет, это не простой заказ.

– Ты же его понесёшь – вот и проверишь. Сама увидишь, что это самый обыкновенный заказ.

– Значит, ты со мной туда идти не хочешь?

– Не знаю… Надо будет – схожу. А пока-то вроде незачем.

Сначала Эльта почувствовала досаду, а потом подумала, что Янику и в самом деле незачем туда идти: кем бы ни оказался человек, принёсший розовую карточку, в общении с ним или с ней требовалась дипломатия, в которой Яник был не силён.

Яник тем временем думал о чём-то своём. Вдруг спросил:

– Как там сказал Каус? Что оба смотрителя маяка – его друзья?

– Да. Тогда домик пустовал, смотрителя не было, и Каус сказал, что один смотритель уехал, а другой ещё не приехал, и оба – его старые приятели.

– Друзья или приятели – неважно, главное – они оба знают Кауса. Ага, понял.

– А зачем это тебе? Ты что-то задумал!

– Конечно, задумал, – не стал спорить Яник и замолчал – а Эльта не стала его расспрашивать.

Им удалось посмотреть на этюды в начале следующей недели. День выдался солнечный и тёплый, и у подножия скалы, в месте, защищённом от ветра, казалось, что ещё самое начало сентября. Чуть поодаль белели крайние дома Среднего города. На одном из них недавно уложили новую черепицу, и его крыша по сравнению с соседними казалась ярко-рыжей. А с другой стороны за густыми кустами и деревьями стеной поднималась скала.

Молодой художник, с которым они разговаривали в лавке, сразу их узнал.

– Подходите смелее! Вот.

Он показал на скалу. Эльта взглянула на рисунки – все художники рисовали высокий, почти отвесный склон и деревья у подножия. Их листья ещё не облетели и пылали на солнце огненным золотом.

– Понятно, – сказал Яник.

– Все скалы красивы, но эта – особенная.

– А почему? – спросила Эльта.

Художник пожал плечами:

– Неужели вы не видите? Всмотритесь в неё! Как падает свет…

– Я вижу, – промолвила Эльта, не сводя глаз со скалы.

Девушка, сидевшая с краю, прибавила:

– К этому виду невозможно привыкнуть, изучить его. Я пробовала рисовать эту скалу по памяти – совсем не то! Рисунок как будто гаснет. А когда пишешь её с натуры, любуешься и не можешь понять, почему это место мало кто замечает. Людям кажется, будто это просто окраина, ничего особенного, – а это самое красивое место в Гайстуне!

– Вот и хорошо, что его пока не заметили! – вмешался преподаватель, сухощавый, быстрый, с заметной проседью. – Как только заметят, разобьют здесь парк или всё застроят.

Он посмотрел на один из рисунков.

– Ты должен передать контраст! Старайся показать не каждый цвет по отдельности, а их соотношение. При этом тени должны оставаться прозрачными.

Яник с Эльтой пошли назад, размышляя об увиденном и услышанном. Солнышко пригревало, и спешить домой не хотелось.

– Скала и правда очень красивая, – сказала Эльта. – Мне даже захотелось ещё раз туда прийти.

– Да скала как скала.

– Чем больше на неё смотришь, тем красивее она становится, – продолжала Эльта мечтательно.

– Ну и что это нам даёт? Эймер просил найти место, где можно что-то спрятать. Это дом или какое-то другое здание. А эта скала – в ней даже расщелин нет!

– Ничего такого Эймер не просил, – поправила Эльта. – Это мы с тобой сожгли письмо и решили, что надо искать голубое пламя. А Эймер просто просил найти место, где могут происходить странные вещи, где любят играть дети и которое любят рисовать художники, – вот и всё. Место, которое нравится художникам, мы уже нашли.

– Только детей я там что-то не заметил. И уж подавно ничего странного. Ну ладно, ты права, эту скалу всё равно стоит иметь в виду.

– Хоть в чём-то ты со мной согласился.

– В смысле?

– Ты всё время споришь!

– Это ты всё время споришь.

Эльта посмотрела на него и ничего не ответила.

– Что? – спросил он.

Она помотала головой.

– Не сейчас.

– Да какая разница когда? Не веди себя, как девчонка! Ты же не такая! В чём дело?

Эльта остановилась и сказала:

– Самое лучшее, что может сделать Беласко, чтобы помешать нам, – это поссорить нас с тобой.

– Но как он может это сделать? – озадачился Яник. – Вроде мы с тобой сами решаем, ссориться нам или нет.

– А кто его знает.

– Думаешь, тени?

– А вдруг…

– Ладно, – решил он после недолгих раздумий. – Спорить будем, а ссориться – нет, пусть даже не надеется. Ты считаешь, что это где-то у скалы, а я думаю, что это маяк. Вот и давай каждый проверит свою версию, а дальше – по обстоятельствам.

– Ты хочешь идти на маяк без меня?!

– Не на маяк. Это странно будет выглядеть, если мы с тобой заявимся на маяк и скажем, что нам, мол, просто хочется поговорить.

– Да уж. Смотритель сразу спросит, где наши родители. Решит, что мы из дома убежали.

– Вот именно.

– А как теперь быть?

– В этот выходной отец ездил по делам в порт. Ну, почти в порт – к одному знакомому у городских ворот. Я побродил там и подумал, что смотритель маяка по-любому должен иногда выбираться в город. Там возле порта есть таверна «Верный пёс», где всегда много народу: её любят моряки. Думаю, и смотритель там бывает.

– Наверняка!

– Схожу туда, попробую узнать.

– А разве тебя туда пустят?

– Проберусь как-нибудь.

Эльта вспомнила лето:

– Вот бы снова поплавать на «Альбатросе»…

При этих словах они невольно повернулись и посмотрели на море – вдали белели на солнце паруса какого-то корабля.

Чаепитие

Мечтая поскорее познакомиться со смотрителем маяка, Яник на следующий день прямо после уроков отправился к городским воротам. Погода была мрачнее, чем накануне, с моря дул сильный ветер, заставляя кутаться в шарф.

Недалеко от ворот Яник свернул налево и через несколько минут оказался у обшарпанных дверей «Верного пса». Оттуда пахло крепким табаком и жареной рыбой. Над входом на ржавых цепях покачивалась вывеска.

Яник хотел войти, но из таверны вышел какой-то парень, судя по всему охранник, и преградил ему путь:

– Ты куда? Детям нельзя!

– Мне нужен смотритель маяка. По делу.

Парень покачал головой:

– Его там нет. Да он редко тут бывает.

– Но всё-таки бывает?

– Иногда приходит пропустить кружечку. Он не любит компаний. Предпочитает один сидеть на маяке. Работа такая – видать, привык… Если тебе его надо, проще до маяка прогуляться. А что надо-то? Может, я увижу – передам.

Яник задумался.

– Спасибо, я сам его покараулю. Он примерно в это время приходит?

– По-разному… Ну как знаешь.

На следующий день Яник опять пришёл, заглянул в таверну и снова наткнулся на того же парня – он стоял у входа, скрестив руки на груди, и оглядывал посетителей, сидевших за грубыми столами в дымном полумраке.

– Снова ты? Нету его! Сказано же: если что надо, передай мне. Придёт – я ему скажу.

– Да долго объяснять…

– Так записку оставь.

– А можно?

– Отчего ж нельзя.

– Я тут напишу? – спросил Яник, кивая на стол с краю.

– Валяй.

Яник достал из портфеля тетрадку и вырвал листок. Вытащил чернильницу и перо и некоторое время грыз его кончик, глядя на пустой лист. Наконец написал:

Здравствуйте!

Меня зовут Яник. Мне очень нужно с вами поговорить. Насчёт ремонта маяка и Острова. Вы ведь знаете Кауса? Я не застал вас тут, назначьте время, я приду. Заранее спасибо.

Яник писал и слушал разговор матросов за соседним столом. Один из них, пожилой, с густыми усами и бакенбардами, хрипло говорил другому, сидевшему к Янику спиной:

– Идёт непогода. Хорошо, что мы стали на якорь вчера, а уйдём сегодня в ночь. Нет ничего хуже, чем в непогоду подходить к этим берегам!

– Почему?

– Особенно с юга… – продолжал тот, словно не слышал вопроса. – Днём – ещё ничего, а ночью – если не разглядишь свет маяка, то всё, верная гибель! Там гряда камней. И они, подлецы, невысокие, издали не видны. А наскочишь на них – уже ничто не поможет.

Яник закончил, перечитал письмо и сам не заметил, как поставил кляксу на краешке листа. Смахнул рукой излишки чернил и осторожно оторвал испачканный край – он получился не очень ровный, зато без кляксы. Яник запихал вещи в портфель, свернул лист и протянул охраннику.

– Передам, – пообещал тот.

Довольный Яник вышел на улицу и быстро зашагал наверх. Ему хотелось ещё посидеть в таверне, но тогда его отсутствие заметили бы дома. Какой-то кругленький господин на улице достал карманные часы и удивился:

– О, уже без четверти три!

Услышав это, Яник пустился бегом. Он всё-таки опоздал, но совсем немного. Отец хотел было прочитать нотацию, но взглянул на раскрасневшегося и запыхавшегося сына и молча указал ему на его место. Тот плюхнулся на стул и наконец-то перевёл дух.

Эльта давно знала, что, если Яник увлечётся какой-нибудь идеей, его перестаёт интересовать всё остальное, поэтому не звала его никуда в эти дни и вообще оставила в покое. Нета и Грета подошли к ней на перемене.

– Ты совсем про нас забыла, – вздохнула Нета. – А с Яником ходите не разлей вода…

– Вас ещё женихом и невестой не дразнят? – хихикнула Грета.

– Вот представьте себе, дразнят! Яник из-за этого на днях подрался с Казмером.

– О, так у них прямо война? – заинтересовалась Грета. – Увидите, всё это кончится вмешательством директора.

– Ничем это не кончится, – беспечно ответила Эльта.

Нета, которая всегда была в курсе последних слухов, сказала:

– Эльта, ты передай Янику и сама учти, что Казмер теперь не один.

– Да! – оживилась Грета. – Мы его видели, то есть их. Они ходят вчетвером.

Эта новость не обрадовала Эльту, но и не вызвала той реакции, которой ждали подруги. Несколько разочарованные, Нета и Грета сменили тему. Грета поинтересовалась:

– А чем вы с Яником занимаетесь? Постоянно что-то обсуждаете, бегаете куда-то… Не поделишься?

– Поделиться могу, только вы вряд ли поверите.

У Неты и Греты загорелись глаза.

– Ну пожалуйста, скажи! Нам очень интересно! Правда-правда!

– Только никому ни слова! Это секрет.

– Конечно! Обещаем.

– Наши дела связаны с Файолеаной.

– Опять! – Грета поморщилась. – Я думала, ты не станешь повторять эту дурацкую шутку. Второй раз уже не смешно.

Эльта вздохнула.

– Не хотите – не стану…

– А что у вас там на самом деле? – прошептала Нета.

– Можешь не расспрашивать – она не скажет, – бросила Грета ревниво. – Хотя я вот тоже не понимаю, о чём можно столько времени секретничать с Яником.

– А ты сама хотела бы с ним посекретничать? – спросила Эльта.

– Вот ещё! – Грета дёрнула плечом.

– Девочки, а пойдёмте после уроков купим «Модные радости»? – примирительно предложила Нета. – Вышел новый номер, там такие платья для зимних праздников!

Яник решил подождать, прежде чем снова идти в таверну «Верный пёс», но вытерпел всего два дня. Он бы пришёл и раньше, если б не погода: слова пожилого моряка сбылись – в тот же вечер, когда Яник оставил смотрителю записку, пошёл дождь и на море поднялись волны. Только теперь дождь наконец-то прекратился.

Эльту Яник решил пока не посвящать в разговоры с охранником, а рассказать ей об этом, только если из его затеи что-нибудь получится.

От школьного крыльца он решительно свернул к лестнице и не заметил, что Казмер с приятелями провожают его внимательными взглядами.

– Этот? – спросил у Казмера один из них.

– Ага.

– Нет, сейчас не выйдет. Там народу полно. Его бы на наше место заманить…

– Понятно, не сейчас, – кивнул Казмер. – Просто запомните его. Подождём пока.

Яник проворно сбежал по лестнице, поглядывая на взъерошенное море, и довольно быстро оказался у дверей «Верного пса». Остановился ненадолго, придумывая, что скажет, если встретит смотрителя прямо сейчас, и вошёл.

Охранник стоял на привычном месте, у дверей.

– Тебе чего? Детям нельзя, – кинул он не глядя. – А, это ты…

– Ну что?

– А ничего.

– Смотрителя не было?

– Был. Я отдал ему твою бумажку.

– И что он ответил?

– Велел дать тебе по шее, вот что.

Яник опешил:

– Почему?

– А я почём знаю. Прочитал, сказал, что это баловство какое-то.

– Никакое не баловство! Я серьёзно!

– Да не кипятись. Я ему тоже говорил, что ты вроде не шутил.

– Вот именно!

Охранник пожал плечами. Яник вздохнул.

– Ты не расстраивайся, – сочувственно прибавил охранник. – Я же предупреждал – он такой…

Вдруг Яника озарило.

– А может, это не он… То есть я хотел спросить, он давно здесь служит, смотритель этот?

– Да не особенно… А что тебе от него надо-то? Может, мне расскажешь?

Яник нахмурил брови.

– Маяк правда так нуждается в ремонте, как пишут в газетах?

Охранник кивнул.

– А-а, вот ты про что. Верно, ерунда какая-то с этим маяком. Там надо кое-что починить, но не так серьёзно, чтоб в газетах об этом кричать. Странно это всё.

– А больше ничего странного на маяке не происходит?

Охранник озадачился.

– Да нет вроде… – Он поглядел в дальний угол зала: – Эй, тихо там! А ты, малец, давай-ка топай отсюда.

Яник вышел, недовольно оглянулся на таверну и зашагал к городским воротам. Справа за ними был порт, а далеко впереди, в нескольких милях, на берегу одиноко возвышался маяк. В дождливую и мглистую погоду его совсем не было видно от городских ворот, но теперь Яник разглядел его далёкий силуэт на фоне неба. В знакомом с детства виде словно бы появилось что-то особенное. Почему-то захотелось оказаться около маяка, потрогать его старые стены, посмотреть, как над его верхушкой плывут облака… Там как будто ждало что-то очень важное. Янику даже захотелось пойти к маяку прямо сейчас, невзирая ни на слова смотрителя, ни на то, что его хватятся дома. Но вслед за этим желанием пришло чувство, что пока не время. Яник ещё раз посмотрел в сторону маяка и пошёл домой.

Когда в этот же день Эльта вернулась из школы, Северина сказала:

– Заказ для Терновой, 14 готов. Отнесёшь его сегодня? Или лучше мне?

– Нет, мамочка, я хочу сама его отнести! И уроков сегодня немного задали.

– Прекрасно – у меня очень много дел. Тогда иди обедай, а я пока всё упакую. И оденься красиво. Твоё новое розовое платье подойдёт.

– Но ты говорила, что, когда разносишь заказы, надо выглядеть скромно…

– Безусловно, только покупателям такого уровня нужно показывать, как мы их ценим. Постарайся произвести хорошее впечатление, завести разговор. У тебя это хорошо получается.

Через час Эльта вышла из дома с нарядной корзинкой в руках. Она волновалась, сама не зная почему: то ли из-за того, что новая покупательница, возможно, была связана с Островом, то ли из-за того, что мать так беспокоилась и суетилась.

Дом № 14 по Терновой улице, богатый и ухоженный, Эльта нашла без труда. Его стены были из простого серого камня, но дом совсем не казался унылым из-за вишнёвых дверей и ставней и белоснежных, недавно выкрашенных оконных рам. Эльта не стала даже подходить к парадному входу и сразу повернула к чёрному – впрочем, он выглядел очень аккуратно и дружелюбно. Эльта немного постояла на крыльце, собираясь с духом.

– Будь что будет! – прошептала она и позвонила в дверной колокольчик.

Ей открыла симпатичная молодая горничная.

– Здравствуйте! Заказ из лавки «Пудра Подера».

Горничная улыбнулась:

– Прекрасно. Проходите, прошу вас.

Эльта вошла, и горничная закрыла дверь.

– Подождите, пожалуйста.

Эльта думала, что горничная ушла за деньгами, – но услышала из глубины дома её голос, который что-то спрашивал, и другой голос, приятный и мелодичный, который ей отвечал. Вскоре горничная вернулась.

– Госпожа просит вас пройти в гостиную.

– Но… – растерялась Эльта.

– Не волнуйтесь. Только вам нужно раздеться.

Сняв пальто, Эльта заглянула в зеркало, поправила волосы, и горничная повела её по устланным коврами коридорам просторного дома, такого богатого, что вещи из него прекрасно смотрелись бы и во дворце.

Эльта вошла в роскошно обставленную гостиную в жемчужных тонах. У круглого стола, покрытого кружевной скатертью искусной работы, сидела очень красивая молодая дама в великолепном платье нежно-розового оттенка. Увидев Эльту, она улыбнулась.

– Здравствуйте, госпожа Аэд, – сказала Эльта и почтительно присела, как делала на Острове при встречах с королевой, – сейчас это показалось ей уместным.

– Называй меня просто госпожой Меигет, дорогая, – отозвалась она. – По фамилии – слишком уж торжественно… Как тебя зовут?

– Эльта Подер.

– Приятно познакомиться.

– Вот ваш заказ.

Эльта поставила корзинку на стол. Меигет с любопытством заглянула туда, открыла пудреницу и улыбнулась.

– О, замечательно! Оттенок бледного румянца, как я и просила. И мой любимый миндальный аромат. С ванилью, но на первый раз это даже неплохо… Ты не откажешься выпить чаю? – спросила она таким тоном, словно отказ был совершенно немыслим.

– Буду очень рада, спасибо, – ответила Эльта, вспомнив о просьбе матери.

Меигет кивнула горничной, и та убежала.

– Ты, должно быть, удивлена, что я приглашаю тебя почаёвничать. В подобных домах это не принято. Но сегодня мне скучно, а я не люблю пить чай одна.

Эльте всё время казалось, что Меигет кого-то ей напоминает, – и тут она наконец сообразила кого – Гвенлиор, королеву Файолеаны. Только королева была неуловимо похожа на кошку, а Меигет скорее хотелось сравнить со змеёй. Она была очень обаятельна, часто улыбалась, её голос звучал мягко и сладко, но, несмотря на всё это, в её присутствии возникало какое-то тревожное чувство. У неё были красивые карие глаза, – только выдержать их взгляд было непросто. Меигет повернулась к окну, и Эльта увидела, что её тёмно-русые волосы украшены розовыми жемчужинами в тон платью.

– Как сегодня на улице? – лениво поинтересовалась Меигет.

– Не холодно, только всё ещё очень ветрено, – ответила Эльта, едва не прибавив «ваше величество».

– Да, так я и думала, – кивнула Меигет. – Можно было бы пройтись, но я не люблю гулять здесь в такую погоду. Ещё и этот ужасный дом в конце улицы… Как хорошо, что его скоро снесут.

Горничная принесла поднос с чайником и тонкими белыми чашками.

– Снесут? – переспросила Эльта.

– Да, так говорят. И кажется, ещё до начала зимы – поскорей бы! Может, там сделают красивую террасу. Оттуда будет прекрасный вид… Попробуй пирожное.

Эльта послушно взяла кофейное пирожное с кремом.

– Расскажи о себе, – попросила Меигет. – Я недавно приехала в Гайстун, и мне интересно, какая здесь жизнь. Ты родилась здесь?

– Да.

– Учишься в школе и помогаешь родителям в лавке?

– Да…

– А что ты намерена делать дальше? Кем хочешь стать?

– Не знаю… Наверное, буду работать в лавке, если… – Тут Эльта осеклась и замолчала.

– Что «если»? У тебя есть мечта?

– Если не найдётся чего-нибудь другого. Я пока не могу… – Эльта чуть не сказала «найти свою сказку», но спохватилась: – Не могу понять, чего именно я хочу.

Меигет понимающе кивнула:

– Безусловно, ты сможешь работать в лавке, ты очень милая, воспитанная и аккуратная. Но есть и другие пути. Ты не задумывалась, например, о том, чтобы стать горничной?

Эльту неприятно удивил такой поворот беседы, она смутилась и не нашла что ответить.

– Тебя обидел мой вопрос, – заметила Меигет. – Но ты не поняла меня: я имела в виду вовсе не работу в богатых домах вашего Гайстуна. Это скучно и совсем не престижно. Когда подрастёшь, ты могла бы стать горничной во дворце – согласись, это совсем другое дело.

– Во дворце? – удивилась Эльта. – В каком дворце?

Меигет загадочно улыбнулась.

– В каком-нибудь. Будь уверена, если это занятие тебе подходит, то и дворец найдётся. Только, конечно, надо будет ещё многому научиться… Как называется этот цвет? – спросила она, показывая на рукав своего платья.

– Холодный розовый, – предположила Эльта.

Меигет кивнула:

– Почти правильно. Это цвет розового пиона. А цвет твоего платья?

– Розово-бежевый…

– Пыльно-розовый, – поправила она. – А чем различаются обруч и диадема?

Эльта задумалась.

– Диадема, кажется, украшена камнями… Она более нарядная, а обруч попроще…

– Диадема похожа на корону. Что ж, для начала неплохо. Благодарю тебя за визит, ступай. И не забывай мои слова.

Эльта попрощалась, горничная проводила её до дверей и заплатила за заказ. Когда дверь закрылась, Эльта на мгновение задержалась у крыльца, глядя на дом.

– В жизни не помню более странного чаепития, – пробормотала она, спеша домой по Терновой улице. Но вдруг остановилась и пошла назад. Ей не давали покоя слова Меигет о том, что дом № 18 скоро снесут. Эльта вспомнила свой сон об этом доме – он был таким ярким, что каждая его деталь до сих пор вставала в памяти отчётливо, как воспоминания о сегодняшнем дне. Эльта поняла, что просто не сможет уйти отсюда, пока не подойдёт к этому дому.

Сама не понимая зачем, она приблизилась к нему, свернула влево и вскоре увидела знакомую дорожку к двери чёрного хода, стиснутую разросшимся кустарником. Здесь было тихо, только ветер посвистывал в старых деревьях.

С тем же чувством любопытства и тревоги, что и во сне, Эльта прошла к старому крыльцу и медленно поднялась по ступеням. Во сне она пришла сюда лунной ночью, а сейчас был день – но в остальном сон оказался пугающе точным. Эльта взглянула на дверь – и сразу заметила щербинку на латунной дверной ручке.