Текст книги "Хост пожарче"

– Нехило! – будто за Жору ответила мне Юля. – Слушай, зайка, мне сегодня по срочняку нужно к стоматологу. Ничего серьезного, ты не переживай. Просто у братишки зуб заболел, и на правах старшей сестры я просто обязана его проводить, так что домой ты сегодня одна, но, судя по твоей реакции, я могу за тебя не волноваться – от любого маньяка отобьешься! – прозвучала пламенная Юлина тирада, и девушка, даже не дождавшись моего ответа, вынырнула из дверей кабинета.

Оценив ситуацию, я поплыла за ней, вытекая на зигзагообразную тропинку, ведущую к остановке. Кстати, Юля была сегодня с новой сумкой. Правда, я так и не нашла минутки ее похвалить, хотя именно на нее и улетели мои две тысячи гринов. Но порой мне казалось, что лучше бы эти деньги она тратила на тонны сладостей, рискуя безобразно растолстеть, чем на этот тихий ужас. Вот я не понимаю, как такой именитый бутик допускает появление на своих прилавках ТАКОГО? Или Юля специально выискивает самые ужасные вещички, тут же их скупая?

– Хны… хны., хны, – доносилось откуда-то из-за угла.

– Лиза? – лихорадочно вскрикнула я. – Где ты пропадала? Я побежала за тобой сразу же, как ты… Дорогая моя, да ты же плачешь! Это он? Чего он хотел? Он приставал к тебе? – градом сыпались мои вопросы.

– Нет… просто им нужны деньги… много… а я так больше не могу, – совместно со слезами стекали ее слова. – Полина! А может, ты мне поможешь? У тебя же всегда есть наличные, я же тебя знаю! Добрых три года мы дружили, и ты всегда меня выручала, выручи сейчас!

– Что? Постой, Тарас вымогает у тебя деньги? Ты их занимала у него?

– Да при чем тут Тарас? Я просто хочу стать лучше, стать увереннее, приблизиться к Богу, стать настоящей, понимаешь? А это нельзя без податей. Господь заботится о нас только до рождения. Он бескорыстен к нам, только когда мы в чреве у матери, а дальше мы сами должны молить у него заботы. Мы должны ублажать его, если хотим получить его поддержку, – последовали от Лизы совсем неожиданные слова. Но та искренность, с которой она несла суть сказанного, меня поразила и обескуражила. Что с ней? И о каких податях она говорит?

– Лиза! Тебе надо успокоиться, встань…

Но, не дослушав, девушка резко меня перебила:

– Я не могу, понимаешь? Если я встану и не принесу ему то, что Он желает, Он перестанет заботиться обо мне.

– Ты о Тарасе?

– Я о Боге, Полина! О Боге! – слетело с ее обветренных губ.

Она тут же потянулась в карман за какой-то писулькой и, протянув ее мне, прошептала:

– Возьми, они и тебе помогут.

– Они? Тебе пришло письмо от апостолов? Ты уверена, что я могу его читать, если это божественные послания, то… – не успела я закончить неудавшуюся шутку, как Лиза вскочила.

– Ты хочешь мне помочь? Если да, то пошли.

Не в силах отказать подруге, я поплелась за ней, хотя что-то внутри удерживало меня… И еще этот дурацкий снегопад замедлял шаг… Но разве могла я отказать рыдающей на моей груди бывшей подруге?

Шли мы недолго, от силы минут пятнадцать и наконец очутились у старой заброшенной спортивной школы.

– Проходи, – вымолвила Расколова, вытирая заплаканное личико.

– Что это? И ты уверена, что нам сюда надо?

– Ты мне помочь хочешь, или как? – рубанула Лиза.

И я повиновалась. Но стоило мне перешагнуть за порог, как в глаза тут же ударил непонятный яркий свет.

– Свои, – словно пароль, произнесла Лиза. – Я без денег, но я привела ее.

– Проходи, – буркнул ослепивший меня фонариком молоденький паренек с не по возрасту морщинистым лицом.

После их короткого диалога старая зеленая перегородка распахнулась, и мы вошли внутрь. Я ожидала наступить в груду развалин и остатков отжившего свое спортинвентаря и даже поджала ногу, чтобы не свалиться в этот хлам, но, на мое удивление, мы попали в чистую освещенную зеленую комнату. Помещение кишело людьми – все они сидели на цветных тряпичных ковриках и что-то хором щебетали, возглавляла круг коротко стриженная рыжая женщина, своим видом напомнившая мне Клеопатру.

– Лиза! – с полуулыбкой промолвила королева круга. – Мы рады тебя видеть, правда, ребята?

Все суматошно закачали головой, после чего она продолжила:

– Бог согласился подождать, он любит своих земных детей, но ты же помнишь его благословение не вечно и терпение очень коротко, – резко оборвав свою тираду, она вдруг посмотрела на меня. – Это наша новая гостья?

Лиза кивнула, чуть более плавно, чем свита женщины, но тоже достаточно уверенно.

– Ты готова встать на путь истины Божьей? – обратилась ко мне предводительница.

Мне вдруг резко захотелось убежать, но рыжеволосая взяла меня за руки и успокаивающе улыбнулась.

– Я? Но я… – единственное, что вылетело из моих уст.

– Ребята, давайте познакомим новенькую с кругом Божьим, – обратилась женщина к ученикам. В тот же момент на меня налетела толпа ребят, и все, как один, приветливо улыбнулись. Мне стало не по себе, но я тоже попыталась изобразить счастливую гримасу. В это момент Лиза с рыжеволосой Клеопатрой отошли в сторону, а моя рука оказалась в руке белокурой курносой девчонки – одной из толпы в кругу.

– Привет. Я Елена. А это (она указала пальцем на рыжеволосую Клеопатру) – Дарина – самая просвещенная из нас, она делится с нами секретами святости. Дарина – единственная из нас ходит под покровительством Бога и после смерти попадет в Рай, но мы все тоже туда стремимся, ибо в этом суть всей человеческой жизни. Я, например, уже на пятой ступени слияния с Божеством, Артур (она указала на рядом стоящего с ней конопатого мальчугана) – на третьей. Лиза еще на второй, ты будешь на первой, добро пожаловать на путь исправления.

Речь девушки текла плавно, и я доверилась ей. Мне даже на мгновение показалось, что она действительно святая, и я проследовала за ее рукой, заняв свое место в кругу.

Напротив меня села Дарина, рядом – Лиза, чуть поодаль – Елена, к ней подсел Артур, и комната заполнилась остальными ребятами, тоже торопившимися занять свое место в кругу.

– Помолимся! – поласкал слух тихий голос Святой предводительницы. – Полина, ты пока можешь повторять за мной, после урока Елена или Лиза дадут тебе нашу памятку, и уже на следующий урок ты сможешь выполнять упражнения на равных с нами.

Безропотно кивнув, я начала следовать за движениями круга.

Дома я оказалась на два часа позже, чем обычно, но в квартире никого не было. Только ушастый Тоша весело лаял, радуясь приходу мамы-хозяйки. Мысль о том, что я совершила что-то не то, не покидала меня, и я решила достать переданную мне Лизой визитку, провозглашавшей следующий текст:

«Бог с нами, он верит в нас» и подпись «Центр «Синие дожди». Перечитав текст бумажки на три раза, я спрятала ее в укромный кармашек школьной сумки. Перед глазами все плыло, а голову атаковали мысли о произошедшем в спортивной школе. Бог действительно живет в нас, но он не может заботиться о каждом. Мы должны сами молить его о внимании.

Закончив размышления, я включила компьютер и по выработанной привычке тут же перешла на сайт ВКонтакте. Боковое окно горело одним непрочитанным сообщением. Кликнув на него, я обнаружила, что оно от Тараса. Интересно, о чем он может мне писать? Может, вызывает меня на дуэль за неравный бой с Жорой? Но о драке речи не было, и единственным, что написал мне секс-символ класса, была короткая фраза: «Добро пожаловать». О чем он? О «Синих дождях»? Он входит в них? Или его сообщение наполнено другим смыслом?

Новым утром я проснулась за пятнадцать минут до будильника. Небо играло противными темными краскам: готовился дождь. Жирные свинцовые тучи начали сразу давить на мой мозг своей мрачностью. На душе вдруг моментально стало мерзко. Странно, ведь я обычно радуюсь дождю, мне доставляет удовольствие наблюдать пейзажи плачущей природы, а обоняние с радостью нежится в чистых запахах свежести. Но это утро было омерзительно, и единственное чувство, которое оно у меня вызывало, – это злоба.

– Ты проснулась? – прозвенел в коридоре мамин голос.

– Да, – буркнула я.

– А ты чего так рано? Еще пятнадцать минут спать можешь!

– Знаю. Мам, а ты веришь в Бога?

– Что? – не поняла меня родительница. – Ты температуришь? С каких пор ты увлеклась религией? Иди ешь!

– Не хочу! – пробурчала я, включая компьютер и одновременно набирая сообщение Тарасу: «Нужно поговорить. Встретимся у школы за полчаса до начала уроков. Это срочно!!!». Ответ не заставил себя ждать: «Бог сегодня гневается и изливает свое недовольство дождем. Мы должны быть осторожны, чтобы не прогневать его еще больше, сестра Божья. Я буду у школы. Аминь». Не имея ранее переписок со своим звездным одноклассником, я была ошарашена ответом. Божественность и глубокая религиозность никак не вязались у меня с образом накачанного блондина. Может, я просто не знаю Тараса? Обновив страничку, дабы убедиться, что я пишу именно ему, я увидела новую заявку в друзья: это была Светлана.

– Мам, не довози меня. Я сама, – рявкнула я с какой-то непонятной озлобленностью, выбегая из квартиры.

– Что? Ты в окно смотрела? Дождина-то какой! Не пущу никуда! Смотри-ка, что удумала! Простудиться хочешь?!

Мамины слова возбудили во мне резкую злость, и, глубоко вздохнув, я вдруг оттолкнула маму, после чего без оглядки выбежала из квартиры.

– Стой! Я сейчас отца разбужу! Быстро вернулась! Я с кем разговариваю?! Вечером тебе непоздоровится! – догоняли меня угрожающие крики мамы.

Описать творившееся у меня на душе невозможно, так как я сама не могла различить этих чувств: они были мне будто незнакомы, будто не мои… Я четко осознавала подкатившую к горлу волну перемен, но я никак не могла определиться: душит меня это волна или же обнимает… Дышать становилось тяжелее, и казалось, что я вот-вот шмякнусь лицом в мокрый асфальт, и, признать, не подхвати меня заботливые руки Тараса, я бы непременно отвесила смачный поцелуй грязному школьному крыльцу.

– Утро доброе, неужто ко мне так спешишь? – прозвучал бархатистый тембр журнального мальчика.

– Я? – из глаз вдруг брызнули слезы. – Тарас, со мной происходит что-то странное. Что все это? Кто вы? И как тут оказалась я?

– Тише, успокойся, – сказал он одними губами, прижимая меня к своей мужественной груди. – Ты слишком нервная, ты молилась на ночь? Не отвечай. Я сам вижу, что нет.

Бог наказывает тебя внезапной лавиной грусти за непочитание его, но не переживай, мы знаем, что делать в таких случаях, – убедительно, словно заученными фразами, успокоил меня одноклассник.

– Когда ты стал таким? Ты так активно продвигаешь веру, а сам ведешь разгульный образ жизни, материшься через слово, позволяешь себе оскорблять людей, и, признаться, если бы не вчерашний случай, я бы вовсе не поверила, что тебе элементарно знакомо само понятие слова «духовность».

– Бог прощает мои грехи, я каждый вечер молюсь за это. Мое поведение – это всего лишь остатки разгульного прошлого, которые со временем заполнятся святостью, – в этот раз как-то непонятно изрек парень. – Пойдем в школу, а то ты вся промокла.

– Да, ты прав, – единственное, что выдавил мой охрипший от слез голос.

– Ну-ну, успокойся, – обласкал меня хриплый бас. – Возьми платок и немедленно отправляйся в туалет, приведи себя в порядок. После уроков я подожду тебя, и вместе пойдем к Ларине, у нас сегодня духовная лекция, а судя по твоему состоянию, ты нуждаешься в ней больше, чем кто-либо.

– Уууу, – встретило меня завывание Жаровой. – Какие люди, да вместе, еще и в обнимочку, я что-то пропустила?

– Привет, Юля – стушевавшись, прошептал Тарас.

– Привет-привет, ты позволишь, я ее у тебя заберу? Хотя так не хочется разрушать вашу идиллию, – наигранно протараторила подруга.

– Пошла вон! – рьяно крикнула я, освобождаясь от объятий секс-символа.

– Хей! Тарас, ты зомби что ли! Кто бы с тобой ни связался, все портятся! Ладно, Расколова! Но Полину я тебе не дам, понял?! – штурмом нелепых восклицаний свергла Тараса обескураженная девушка.

– Успокойся, Юля, с ней все хорошо, просто промокла, а ты тут со своими придирками. Иди лучше помоги ей обсохнуть, – ровно отрапортовал объект ее разъяренности.

Не отвечая, Юля направилась к туалету, где уже ждала ее я.

– Я знала, что ты придешь, – огорошила я подругу, только что закрывшую дверь туалета.

– Поля… – вдруг растерянно выдавила она, – он тебя бил? Домогался? Бедная моя, да ты же плачешь! Вон какие глаза красные!.. Волкова, да ты же даже ненакрашенная и одета, вон, во вчерашнее! Что случилось, ты ночевала у него?

– Просто с мамой поссорилась, – соврала я.

– А-а, – с облегчением выдавила подруга. – Ну, тогда ясно, я в этой теме тот еще психолог, за плечами грузный мешок личного опыта. Сильно поцапались-то?

– Да нет, – улыбнулась я. – Ты лучше скажи, билеты забронировала? Мы же в кино собирались.

– Да! – воодушевилась восторженная девочка. – Кстати, звонок уже через десять минут, я бы тебе посоветовала обсушиться.

– Ага, – не особо желая разговаривать, кивнула головой я. Наш выход из дамской комнаты не сопровождался разве что фанфарами. Обычно скорченная в три погибели, Юлия на этот раз даже выпрямила спину – возле соседнего кабинета стоял ОН – вечная звезда ее ночных романсов.

– Юра! – растекаясь сладким десертом на солнцепеке, простонала мне шепотом наивная девочка.

Первым уроком была химия. Точнее, у всего класса была химия, а мне в это время в ухо вливался другой рассказ – тоже о взаимоотношениях, только не металлов с неметаллами, а «подкачанного ботаника и красавицы с третьим размером». Слишком пафосные, на первый взгляд, эпитеты, но они не принадлежат мне, а выдернуты из контекста самой рассказчицы. И, кстати, составляют самую познавательную его часть, так как весь остальной ее трепет сводится к банальному «как меня такую можно не любить», «ничего не видит дальше своих книжек», ну и мое любимое – «Ах, какая у него спина!», в общем, типичный рассказ типичной влюбленной девочки-подростка.

Пожевав сорок минут, кабинет химии выплюнул нас прямо в соседнюю дверь – в храм математики, светящимся кладом в котором первую парту украшали проверенные листочки с недавней самостоятельной. С них-то и начинается весь аншлаг.

Класс бешеным стадом гиппопотамов подлетает к заветному водоему.

– Три… – гримасничает Юля, но ее недовольство прерывает диалог за спиной:

– Слышал, Санек, у Юльки три! – наигранно восклицает Жора.

– Да, вижу, что три – сочная такая, полная трешка, аж за грани переваливает, я бы даже сказал третий с половиной, хороший такой половиной.

– Придурки! Нет, ну, Полин, ты слышала? – обращается ко мне подруга.

– Ага… – нервно застегивая верхнюю пуговицу на блузке, промямлила я.

– Эй, все в порядке? – меняется в лице Жарова. – У тебя-то что?

– Единица у меня! И то с горой пуш-апа! Никогда моя грудь не вызовет такого водопада слюней… Юля, вот за что такая несправедливость?

– Так, соберись немедленно! Во-первых, у тебя не единица, а полноценная двойка, во-вторых, видела я твой пуш-ап. Когда палец поцарапают, и то ваты больше берут, чем у тебя там, не то что у Лизы: поролон занимает больше, чем сиськи; а в-третьих, если бы еще слюни кто нормальный пускал, а не эти двое! – вызвала во мне улыбку непонимающая моего огорчения девушка. – Получила-то что?

– Да пятерку… с минусом…

– Что? И ты еще нюни распускаешь? А минус за что? Блин, не понимаю, у нас же все ответы сошлись! Что за предрассудки, – уже просто бесилась Юля.

Примерно таким же недовольством результатов окрестила письменную работу большая часть класса, и не случайно. У Анны Валерьевны была особая страсть к идеальному порядку, и даже в самой правильной работе она умела находить недочеты. Ох, не повезет же ученикам, чьи работы на проверке ЕГЭ попадут на ее экспертирование. Но зато за годы активных придирок наш класс, несмотря на гуманитарную направленность, не завалил ни одного пробника экзамена, и даже двоечники писали не менее, чем на 80 баллов, а это очень хороший результат, ради которого можно и потерпеть порой совсем уж кажущиеся беспочвенными придирки. Но нашему классу этого, по-видимому, никогда не понять, и вокруг учительского стола уже столпилась целая куча народа, желающая отвоевать свои заслуженные баллы. Кстати, в их числе находилась и моя Юлька. Ей, судя по лицу, с которым она отошла от этого самого стола, отапеллировать желаемое не удалось.

– Пояснила я, понимаете ли, не до конца! Поль, скажи, вот ты видишь, что эти треугольники равны? Чего молчишь, скажи, видишь или нет? – громом отстучало обращение ко мне.

– Ну…

– Ну, вот! Видишь! Я тоже вижу! Какого, извините, черта я должна это кому-то доказывать?

– Не пыли, дурашка, ты же знаешь, математика – наука точная. Хочешь, я лучше с тобой по этажам пройдусь? Может, Юру встретим, заодно у него и про треугольники спросить можно, он же ведь физмат, а значит, в геометрии разбирается всяко лучше нас. М? Пойдем?

– Не хочу. Перебор уже – ему глаза мозолить. Пошли в столовую, заем горе сладкой булочкой.

– Узнаю свою девочку, – улыбнулась я, и мы в обнимку пошли поднимать настроение сладким.

– С яблоком, пожалуйста, – сделала заказ Юля.

– Яблочную, значит, а зря. Думаю, их яблочки не сравнятся с твоими. У тебя они всяко округлее, – послышалось откуда-то сбоку. И, обернувшись по направлению к раздавшейся реплике, мы увидели довольного, улыбающегося Андрея Низова и краснеющего рядом с ним Данила Берендеева – ребят из класса Юры. Кстати, тот, которого выходка друга вогнала в нелепую пурпурную краску, уже второй год был тщетно влюблен в Юлю, но из-за своих габаритов и противного высокого голоска молодой человек не удостаивался даже мимолетного взгляда моей аппетитной подружки.

– Пошли его к черту, – прошептала я на ухо застывшей от неожиданности получательнице скользкого комплимента.

– Я? – обратилась она ко мне. – Кретины! У меня-то их хотя бы два, а у тебя вообще одно, да и то в животе застряло, поддержал бы лучше, а то вот уже рубашка трескается. Я бы посоветовала тебе носить размерчик побольше, да вот, боюсь, больше уже только ослиное седло! – облила грязью шайку острых на язык одноклассников ее возлюбленного Юля.

– Нехило! – улыбнулась я подруге, и мы отправились к столам. Но, не успев сделать и трех шагов, были догнаны Андреем Низовым, подавшим мне только что купленный пирожок.

– Это акт извинения? – споясничала я.

– Нет, зайка, это пирожок. Кстати, он с капустой, а то жалко тебя, у подруги выросли, а у тебя даже и не начинали…

Стоит ли говорить, что после подобной выходки оба наших пирожка, расплываясь горячей начинкой, оказались на голове юмористов.

– Убедилась? – печально посмотрела я на подругу.

– Ничего я не убедилась! Просто я в водолазке пришла, а ты выпендриваешься, школьный стиль соблюдаешь – брючки со стрелкой, блузочка под горло, пиджачок на все пуговки. Ты свою аватарку в контакете видела? Летнее платье в обтяжку, грудь вперед! Поверь, семьсот из тысячи лайков набраны ей, только благодаря сиськам!

– Нашли тему для разговора, блин, – заметила я, поглядывая в зеркало на свой образ и пессимистично замечая, что со строгостью сегодня действительно перебрала…

Но ничего, следующая у нас физра, вот там-то моя маечка от Black Star покажет, у кого еще «яблочки спелее». Однако спортивные уроки возложенных на них надежд не оправдали: физрук, не выдержавший весенних холодов, загремел в больницу с гриппом, но, признаться, я не расстроилась, а даже наоборот, получила уникальную возможность сходить с подругой в кино, не ставя в ущерб лекцию в «Синих дождях».

Кинотеатр располагался всего в трех минутах ходьбы от школы, поэтому, добравшись до него быстрыми шагами, мы успели даже на утренний сеанс.

– Везучие мы телки! – радостно воскликнула на весь зал счастливая Юля, садясь в мягкое кресло кинозала.

– Ага, – выдавила я, не выпуская из мыслей рыжеволосую Святую деву, ребят в кругу, Тараса и Елену с Лизой.

– Поль, ты спишь? Спать нельзя! Смотри – Харламов! Ммм, жалко, что женатый, правда? – пялясь в экран, не выпускала из головы мечт о богатом принце Жарова.

– Он не в моем вкусе, Юль. Ты же знаешь, я страсти к мужчинам в возрасте не испытываю, и вообще для меня главное – харизма и легкость на подъем, а Гарик уж слишком мужековатый, чтобы подходить под мои взгляды.

– Мужиковатый? А ты что, гея хочешь? – захлебываясь смехом, подколола меня подруга.

– Дурашка! Нет, я хочу мужчину! Накачанного, стройного! Но легкого на подъем, – понимаешь? Но только не серьезного! Я сама в состоянии себя обеспечить, поэтому мужчину буду искать ненавязчивого. Работать нужно в офисе, а дома просто похохотать и подушками подраться. Вот за Натана или Мота из команды Тимати я бы хоть сейчас вышла, – полусерьёзно и тоже смеясь ответила я.

– Посмотрю я, как вы с Мотом на семидесятилетие будете подушки потрошить, – понимая, что обе несем полный абсурд, уже захлебываясь смехом, продолжала острить моя соседка.

– Вот и будем! – подытожила разыгравшийся абсурд я.

– Тише! Смотри, жена моего юмориста! Блин, какая классная! Слушай, а она, и правда, похудела. Черт, я также хожу. Блин, ну, тут сороковка максимум, не то, что я со своим полномерным сорок восьмым, – горячо проводя параллель в размерах одежды, ныла Жарова.

Фильм закончился так же быстро, как начался, но очень даже вовремя. У меня как раз оставалось десять минут, чтобы дойти до школы, где меня уже должен был ждать Тарас.

– Все, пошли, – я толкнула в бок досматривающую титры подругу.

– Да иду я, иду, можно было бы и без рук, – психовала моя соседка по креслу. – Блин, вот ты ее видела? Ну, не совершенство ли? И не поверишь, что родила всего ме…

Голос Юли оборвался, как резко отключенная от интернета онлайн-передача. При выходе из зала в ожидании следующего фильма на диванах развалились три наших однокашника: Артем, Олег и… Юра.

– Девочки! Полина! – вдруг улыбнулся нам объект ночных соплей моей подруги и ринулся уж было меня обнимать, но, не желая скандала с подругой и не понимая ситуации до конца, я резко сделал шаг назад, тем самым не завершив процедуру обнимания.

– Что за фильм смотрела? – совсем не замечая Юлю, спросил у меня заядлый математик.

– Не помню, – прикинулась дурочкой я. – У Юли спроси, думаю, она знает лучше. Вы, кстати, тоже в этот кинозал?

– Да, мы пришли «Лего» посмотреть. А ты уже уходишь?

«Чего он ко мне-то привязался?» – про себя заметила я, а вслух ответила, улыбаясь:

– Я? Да, у меня дела. А Юля, кстати, уже вторую неделю мечтает посмотреть этот добрейший мультик. Вы же не против компании? – соврала я, чувствуя, как подруга лихорадочно дергает меня за рукав пиджака.

– Мы… да как бы нет… – промямлил Юра.

– Прекрасно! Тогда счастливо оставаться, не обижайте мою радость! – протараторила я, быстро покидая ошарашенных ребят и направляясь прямиком к Тарасу.

– Опаздываешь? – опьянил меня сладкий голос.

– Немножко, – пытаясь улыбнуться, заметила дрожащим голосом я.

Стоп! А с какого черта он стал причиной моего смущения? Ну, уж нет, еще не хватало мне запасть на этого религиозного тарзана! Еще чего!

– Плохо, – растягивая слова, манерно начал Тарас. Но был перебит моей уверенной репликой:

– Еще поучи меня правилам поведения в обществе, мачо-мен! Пошли давай, иначе я скажу Дарине, что причина нашего опоздания – твоя сопливая болтовня.

– Чего? – не ожидая такой реакции, обомлел Тарас. Но быстро собравшись, взял меня за руку (что меня крайне возмутило) и потащил к заброшенной спортшколе.

– Отпусти, кретин! Иначе скажу «Синим Дождям», что ты меня домогаешься, – сама не понимая почему, заистерила я.

– Тише, зайка, ты сегодня излишне нервная.

– Меня Полина зовут, а зайки в лесу живут! И вообще, пошли уже!

До места сбора мы добрались не более чем за десять минут, у входа нас уже ждала Елена.

– Привет! – радостно помахала она мне и кинулась обниматься.

– Привет, – хором вымолвили мы с Тарасом, за что он получил мой неодобрительный взгляд.

– Пойдемте внутрь, Дарина ждет только нас! – уверенно, но с особой добротой звучал голос моей новой православной подруги.

Зайдя внутрь и поздоровавшись со всеми, мы заняли свои места. Началась лекция. Дарина рассказывала о важности бытия в гармонии: зачитывала фрагменты из Библии, сопровождая их своими религиозными комментариями. Три с половиной часа пролетели для меня одним мгновением, и, когда по окончании все встали и послушно вышли, я, не желая уходить, специально подольше провозилась с ковриком, желая хоть как-то продлить свое время пребывания в местном храме духовности. Из моих размышлений меня вырвал сладкий голос лектора:

– Поля!

– Дарина, какая потрясающая лекция! Я будто чувствую перерождение, спасибо вам! – снежной лавиной обрушились на Клеопатру мои вздохи.

– Я рада, что тебе понравилось, но помни, что это только начало. Бог уже обратил на тебя внимание. И теперь твоя задача – расположить Всевышнего к себе.

– А как это? – удивилась я.

– Задобри его, – монотонно проговорила учительница.

– Но как это сделать? Мне нужно сходить в церковь? Или нужна какая-то особая молитва? – искренне удивилась я.

– Нет, – улыбнулась рыжая женщина. – Понимаешь, Полина, жизнь в раю очень дорога, в аду – она бесплатна. Какая стезя тебе ближе?

– Рай, конечно, – растерялась я.

– Тогда ты уже сейчас должна заботиться о своем будущем. Святой Отец примет тебя, но у него должно появиться на то желание.

– Желание? Нужны деньги? – смутилась я, но тут же, оправившись, добавила: Я принесу, сколько нужно?

– Ты еще на первой ступени, родная. Мы не можем ставить тебя в затруднительное положение, поэтому тебе нужно принести всего лишь пятьсот долларов.

– Долларов? Но у меня нет столько… Но, если нужно, я принесу. Для меня это не проблема. Уже завтра деньги будут.

– Вот и славно, – поцеловала меня в лоб Дарина, и мы разошлись.

Айфон свидетельствовал пятью пропущенными от мамы и смс от Юли. Проигнорив маму, во избежание услышать долгие нотации, я набрала подруге.

– Поля! – завизжала трубка.

– Юля! – подражательски ответила я.

– Мне срочно нужно выговориться! Удели мне десять минут!

– Все время моей дороги до дома в твоем распоряжении.

– У-у-у, спасибо! В общем, слушай! Фильм был отвратительный, мы тонули в писклявой луже наивных пятилеток, радостно хлопавших всем победам пластмассового героя и пускающих слюни в мамин носовой платочек при его поражениях. Но мне это абсолютно не мешало! Мы сидели с НИМ на соседних креслах. Он купил большую банку соленого поп-корна, который я, несмотря на то что не очень-то и люблю, стремилась заглатывать как можно чаще. Причем масленистый привкус на языке вовсе не был тому причиной. Мне хотелось одного – мельком прикоснуться к его пальцам, опущенным в ту же банку с угощением! Я ерзала на стуле, как заведенный пластиковый покемон. Мне казалось, что вот-вот тяжелый железный поручень кресла расплавится под тяжестью моей любви и воссоединит наши тела. Меня покрывало чувство до этого не знакомое, дурманящее колдовским зельем желания. Я захлебывалась ощущением счастья от одной мысли, что он рядом. Фильм закончился, а я не в силах была вымолвить ни слова. Но, услышав от его друзей предложение посидеть в ближайшем сушибаре, тут же словила его, как тонущий морячок внезапный спасательный круг. Вдруг я заметила, что единственное, что царит в моей голове, – это чувства! В ней нет фраз, нет ответов! Только одинокий ветер похоти. Я попыталась заговорить со своим возлюбленным, но наткнулась на высокую скалу несостыковки интересов. Оскорбленная этим, я решила использовать другое средство и попыталась дотронуться до его руки. В попытке сделать это, я неожиданно споткнулась и чуть не упала, а он даже не обратил на это внимания. В суши мы зашли так же мрачно, как обычно заходят в похоронный дом… Моя шуба слетела с плеч на его мужественные руки, и он сел рядом со мной. Вдруг я почувствовала, что окрещенный моей любовью молодой человек вдруг перестал излучать прежнюю привлекательность. И в нос мне тут же ударил фронт противных до омерзения феромонов. Видимо, запах его духов, так манящий ранее, сейчас начал вызывать у меня раздражение. А ОН предложил заказать алкоголь. Я же, не желая спорить, согласилась. Однако дурманящий до этого вкус кровавой Мери сейчас вызывал лишь тошноту…

– Ты разочаровалась в нем? – спросила я, наконец прервав этот душещипательный монолог подруги.

– Нет, я люблю его еще сильнее, чем любила, когда он был лишь образом в школьных коридорах. Но я не смею больше даже смотреть на него, он сам оттолкнул меня, он не изъявил желания сблизиться со мной, явно давая понять, что желает быть одиноким. Я не могу этому мешать.

– Татьяна! Милая Татьяна! Видимо, Онегин тебе не судьба.

– Такие люди всегда воплощают в себя судьбу и не могут служить лишь одиноким ее наполнением, просто эта судьба предначертана кому-нибудь другому, возможно, более скромному, менее влюбленному в него…

– Юленька, ты не расстраивайся, он не последний мужчина! И тем более он не достоин твоих слез! – я попыталась вернуть подруге веру в себя.

– Знаю, поэтому и спокойна. У меня тоже есть судьба. Возможно, я ее еще просто не встретила. И если нужно ждать, то буду ждать до гробовой доски, – закончила свои душевные излияния Жарова.

Я не узнавала подругу, ранее ненавидевшую слащавые эпитеты и проклинавшую приторные метафоры. Юля вдруг заговорила языком брошенной Татьяны, выразившей в одном рассказе суть миллионов сентиментальных романов. Ее уста дрожали французской влюбленностью, а сердце билось ритмами итальянских улочек… Никогда ранее я не верила, что скалистый мальчик действительно задел сердце моей дорогой мечтательницы… Я видела в ней только авантюристку, желающую отыскать добычу посреди школьных коридоров, но я никогда не могла поверить, что эта нездоровая жажда приключений лишь симптом неизлечимой любви…

– Поля! – откуда-то с неба прогремел мужской бас. Я лихорадочно подняла голову, чувствуя подкатывающее к горлу ощущение полного сумасшествия, но ничего там не увидев, направилась дальше. Однако, сделав всего полшага, вдруг со всей силы врезалась в теплое мужское тело.

– Ой, простите, я случа… – начала вдруг извиняться я, но тут же с криком отскочила. Рядом со мной выросло странное человеческое тело, возвышающееся габаритами приличного кинконга. Это был герой романтической Юлиной трилогии – ученик физмата– Юра.

– Ты чего? – он с улыбкой подал мне руку. Осмотревшись по сторонам, я заметила, что сижу перед ним на пятой точке, на которую от неожиданности только что шлёпнулась.

– Я чего? Это ты чего? Делаешь ты чего? Ты, кажется, в следующем доме живешь?

Да, мне посчастливилось жить с этим купидоном в соседних домах, чем я, кстати, вызывала жуткую ревность живущей в полутора остановках от нас влюбленной подруги.