Текст книги "Хост пожарче"

– О как! Да пожалуйста! – послушалась меня понимающая подруга.

– Фу! Минин! Как ты ее терпишь?

– Как я тебя тебя терплю, тварь! Ты что тут делаешь? И что вообще на тебе надето? Ты ведешь себя как шалава с района!

– Что? Да ты в своем уме?

– Анжелика, с какие пор ты взяла моду на меня орать?

– Да, может, я на эмоциях?

– Ага! После бурного секса пришла? Впечатлениями поделиться? Ну да, конечно! Давай! И как он? Лучше меня?

– Что? Придурок! На себя посмотри! Только расстались, а он уже у этой ночует!

– А может, я тебя в алкоголе топил!

– Топил он меня! Нет, ну вы посмотрите ка на него, он меня топил! Пф!

– Лик, чего пришла? Проверить как у меня дела с Викой? Проверила? Вали!

– Нет – с манерой обиженный женщины фыркнул мой ангел.

– А чего тогда?

– Костя в больницу попал.

– Чего?? Как? – в этот раз орал я.

– Что слышал.

– Слушай, ты! – я схватил вестницу за плечи.

– Ай! Чего совсем ошалел! – из глаз Лики капнули крупные слезы.

– О Боже! Ангел мой! Ангелиночка! Прости меня!

– Да, сейчас не время, просто мне очень больно смотреть на тебя да и вообще… В общем… Я не могу возьми меня за руку?

– Да, конечно, солнце, возьму! – я поцеловал ее длинные пальчики.

– В общем, мы вчера возвращались домой и… – Лику перекрыла волна слез. – Они напали как-то сзади… я не знаю чего они хотели… я попыталась отдать им кошелек, они забрали, но все равно не отступали…

– Что? Зайчик, на вас напали хулиганы?

– Да…

– Ты то в порядке?

– Я да… а вот Костя… на него сейчас страшно смотреть.

Знаешь, бумажный, в этот момент мне казалось, что иду на мучительную смертную казнь, причем впереди гнусным подарком судьбы меня ожидало не отрубление головы или нависающая сверху петля, а что-то более развратное, более кипящее ехидством и жуткостью. В этот момент я шел не по мелко рассыпанной больничной плитке, а по кольям надменно вонзающимся мне в ноги. Я умирал от нескончаемого потока мыслей, причем я знал, что являлось причиной моей смерти – боялся ли я увидеть состояние, в котором пребывал мой товарищ детства или страшился окунуться в глаза так нагло отобравшие у меня мою девочку. Во мне боролись две стихии, но коридор не бесконечен и вот я уже у двери палаты.

– Привет – максимально нейтрально прорычал мой голос сразу же услышанный лежавшем на больничной койке Косте украшенного переломом ноги, вывихом руки и ужасными синяками по всему лицу.

– Здравствуй.

– Я тут тебе апельсинчики принес, – начал было я, но тут же был прерван.

– Ты что тут делаешь?

– Я… ну…

– А. Ясно. Лика уже расщебетала. Вот свиристелка то блин!

– Не смей называть ее так!

– Опачки! А знаешь что? Она моя и я буду называть ее так как захочу! Ясно тебе?

– Ну, знаешь ли что друг! Вот я сейчас не посмотрю, что ты лежачий!

– Антон, вали. Честно, мы больше не друзья.

Я не знаю, какая нечисть танцевала во мне обрядные танцы, но изнутри я просто гнил, так как сейчас я мог ожидать чего угодно, но только не такого. А где же все эти вечные бротовские жесты, мужские усмешки, детские рыцарские клятвы верной дружбы данные нами обоими?! Неужели все это возможно растоптать, как песочный замок на неохраняемом пляже? Хотя Лика не песок, и за нее действительно надо бороться! С этими мыслями я достал из кармана телефон и набрал номер, еще записанный, как «Ангелочек».

– Да, – голосом улыбнулась мне трубка.

– Анжелика, извини, я не разбудил?

– Да, я отдыхала, но еще не спала.

– Ой, извини меня, я не подумал.

– Да нет, что ты, все нормально, я бы все равно не уснула. Ты же знаешь, сон днем это абсолютно незнакомый мне рыцарь.

– Да, ты у меня маленький жаворонок.

– Антон…

– Извини…

– Ничего… Ты уже был в больнице?

– Да, только что вышел из палаты…

– И как там Костя?

– Отлично.

– Ну, не так уже конечно… Но, я рада, что ему не хуже.

– Лик…

– Я так переживала сегодня за него… Надо же, черт меня дернул отказаться от такси до дома…

– Лика, ты не должна себя винить.

– Нет! Должна! Потому что если бы не мое такое поведение, то ему не пришлось провожать меня до дома и этого бы не случилось!

– Ну, тише, тише. Малышка, не плачь – подбодрил я своё солнышко, слыша как меняется интонация ее голоса. – Давай пересекёмся сегодня?

– Зачем?

– Мне нужно кое-что сказать тебе.

– Про Костю?

– Ну… практически.

– Да, конечно.

– Давай вечером где-нибудь в…

– Через час в кафе возле моего дома. Тебе будет удобно?

– Да, до скорого.

– Ага.

И проклятая трубка разлучила нас монотонными гудками.

Теплыми лучами света игривое солнце разрисовывало пластиковые столы незамысловатыми улыбками, я сидел в достаточно легком настроении, подставляя приветливо щеки теплому игривому ветру. Лепестками нежных роз заиграло вдали светлое шифоновое платье, и на меня посмотрела два любознательных уголька – ее добрые глаза.

– Анжелика! Ты напомнила мне изящную садовую розу, уж так ты красиво сегодня!

– Спасибо, Антон. Ты хотел о чем-то поговорить? – расколол мою радостную уверенность строгий голос.

– Да, конечно. Вуаля! – завидев официанта я торжественно щелкнул пальцами – Два бокала розового вина – и переведя взгляд на своего ангела добавил – Твое любимое. – Игривое. Розовое. Надо же сколько моментов в нашей жизни связано с этим напитком.

– Да много – все еще обливал меня холодом родной голосок.

– А помнишь, как на годовщину нашего знакомства я арендовал нам бассейн, а мы в нем даже не искупались. Так и прообнимались всю ночь, ты тогда еще смеялась, что вокруг нас столько воды, а единственное в чем мы замочились это розовое вино.

Ликин взгляд наполнился теплой грустью и она отвела глаза в сторону.

– Антон, мне кажется мы не за этим сюда пришли…

– А помнишь твой шоколадный торт который ты испекла мне день рождения? Ты тогда так старалась, целый день его выпекала, украшала нашими инициалами, а меня попросила купить бутылочку твоего любимого розового вина, и в тот день как назло во всех магазинах просто закончился твой любимый напиток! Я тогда целый день провел в поисках волшебной жидкости, но так и не найдя пришел домой с бутылкой…

– Шампанское, – тихо прошептали ее губы.

– Что?

– Ты тогда пришел с бутылкой розового шампанского…

– Да, – поймал я родную улыбку.

– Антон, зачем ты мне сейчас все это рассказываешь?

– Как зачем? Анжелика, нам ведь так хорошо было вместе, – на этой фразу я чуть снизил громкость своего голоса и перешел в финальное наступление. – Дай же мне последний шанс, я всё должен объяснить. Пойми, что без тебя – я не умею жить…

По моему мнению, эта строчка из песни ее любимого певца, строчка, которая днями и ночами крутится нежным мотивом романтики в ее плеере и строчка, чей невидимый образ навеки стал олицетворением мелодии любви, должна была растопить ее сердце.

– Антон, – Лика вдруг замолчала, сглотнула накатившие впечатления, но быстро взяв себя в руки, продолжила – мне, правда, с тобой было очень хорошо, да, что там хорошо – я была счастлива! Но это все в прошлом, сейчас я с Костей…

– Но…

– Мне пора, – с этими словами она встала с дощатой лавочки.

– Значит, ее я могу уже выкинуть?

– Что это? – мое солнце обернулось к нашему столику, заставив свои кудряшки взлететь к воздуху.

– Пробка. Та самая. От шампанского. Розового. Помнишь, ты тогда весь вечер держала ее в руках, а потом сказала, что это наш талисман…Эдакий символ того, что нашей любви не страшны никакие испытания.

– Извини, – не в силах посмотреть мне в глаза мой теплый лучик света, громко клацкая каблучками, покинул это кафе… Кафе в котором когда-то кстати произошла наша первая встреча… и судя по всему и последняя тоже…

– Когда там день рождения у твоей бабушки? – ворвался я к заспанной, ненакрашенной, одетой в хлопковую ночную рубашку, Вике.

– Чего?

– Ну, ты говорила, что я должен сыграть твоего парня. Так когда это?

– Через три дня, а что?

– Ты поедешь вместе с родителями?

– Нет… Они уже неделю как уехали… У меня же учеба, я пообещалась в канун праздника приехать… А что такое?

– Ничего.

Повисшую паузу разрушил внезапный телефонный звонок моего мобильного.

– Кто звонит? – поинтересовалась моя любознательная собеседница.

– Не знаю… Номер не знакомый… Может не брать?

– Да ты чего! А вдруг что-то важное? Отвечай давай?

– Алло… – растерянно поздоровался я.

– Здравствуйте, Антон, Вас беспокоит генеральный продюсер сериала роль в котором вы получили.

– Это с телека… ну с этими комедийными врачами – зажав телефон сообщил я Литневской.

– Ааа – раздался писклявый девчачий визг.

– Тише ты!

– На громкую поставь! Связь на громкую!

– Да, успокойся ты! – все еще разговаривая с подругой произнес я.

– Алооо, Антон, Вы тут? – переспросил заждавшийся телефон.

– Да да, конечно.

– Замечательно, а рядом с Вами случайно не Виктория, а то слышен женский голос?

– Да, Литневская… ну, в смысле, да, она.

– Ну, и замечательно. Тогда информация для вас обоих – съемки сериала начнутся уже через неделю, моя секретарь за день вышлет Вам адрес, где будут проходить съемки, так что готовьтесь, будущие звёзды!

– Так скоро! Спасибо Вам большое! – завопила счастливая обожательница Шварцнегера.

– Ну, все, тогда до встречи!

– Ааа! Ты слышал это? – кинулась мне на шею Вика когда телефонный разговор уже завершился – Ой, а ты чего такой расстроенный?

– Да… У Кости был… А потом у Лики…

– ЧТО??? И как?

– Да, никак. Вика, а поехали в Москву?

– Чего? – поперхнулась моя сокурсница – ты чего?

– Ну, у твоей бабушки все равно день Рождение уже скоро, а я больше не могу находиться в этом городе…

– Сейчас что ли?

– Ну… как бы.

– Да! Давай! Блин, как классно! Я сама хотела тебе предложить выехать пораньше, но боялась показалось слишком наглой, а то и так тебя свои бойфрендом короновала, а еще и тащить так рано… думала, перебор, но раз ты сам предложил.

– Сейчас выедем?

– Да – уже в поисках дорожной сумки помчалась на балкон подруга. – Слушай, там сегодня новый ночной клуб открывается – «Апокалипсис4Б». Я так много о нем читала! Так мечтала сходить! А тут такая возможность! А насчет того, что развеяться надо, так это ты прав, тебе это сейчас лучше всего! Так что пойдем в клуб?

– Мне все равно.

– Антон, ты чего! Это же такое событие!

– Хорошо, пойдем.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Нууу, это не обещание!

– Да, Вика, мы пойдем с тобой сегодня в «Апокалипсис4В», клянусь…

– Ролью в сериале клянись!

– Хей! Что за шантаж?

– Ну, Антошааа…

– Ну, хорошо! Ролью в сериале клянусь! Довольна?

– Еще бы!

Далее записей в бумажную книжку – личный дневник больше не последовало.

Ксения Полякова

Здравствуй, дорогой дневник. Меня зовут Полякова Ксения Валерьевна, мне тридцать два года и это наша с тобой первая встреча. Раньше я считала, что ты лишь стандартный аксессуар беззаботных подростковых девчонок, но мой личный психолог посоветовала и мне начать каждый вечер записывать в тебя все произошедшие за день события. По ее словам, ты станешь моим неодушевленным собеседником – ларцом тайных секретов, и во всех трудных жизненных ситуациях с тобой мне уже не будет так тяжело. Хотя, признаться честно, я исписала уже добрых семь строчек, а внутреннего успокоения пока не чувствую. Может, у меня совсем запущенный случай? Хех, пусть так, но, надеюсь, вместе мы во всем разберемся.

Я живу в двухкомнатной квартирке на окраине Новокузнецка и работаю продавцом-консультантом в свадебном салоне «Сладкий бал». Каждый день я встречаюсь со счастливыми обладательницами обручальных колец, пылающих в предвкушении самого красивого дня в их жизни и, признаться, очень завидую им, ведь несмотря на свой возраст, я ни разу в жизни не надевала белого платья. Нет, конечно, мне делали предложение, и на одно я даже ответила заветное «да». Все шло великолепно, мы любили друг друга, я нравилась его родителям, моя мама души не чаяла в ласковом Игоре, мы уже даже забронировали билеты в свадебное путешествие – нам предстояло посетить Турцию. Я так ждала этой поездки. Во-первых, это целая неделя наедине с любимым, а во-вторых, мне предстояло увидеть море… Это должна была быть моя первая встреча с морской стихией. И вот синяя птица счастья принесла нам еще подарок – мы узнали, что я жду ребенка. В этот же вечер он сообщил мне, что еще молод и не готов на такой ответственный шаг, мы повздорили, и он поехал к друзьям. Это был последний раз, когда я его видела. На целый год меня накрыла волна депрессии – я пыталась его искать, потом успокаивала себя, потом снова бралась за поиски – кто-то говорил, что видел его в столице, кто-то уверял, что он просто переехал за город, некоторые утверждал, что он вовсе получил руководящую должность в Англии и уже обзавелся там семьей. Все мои мечты разбились, как вода о морские скалы, которые мне так и не удалось увидеть. Самостоятельно воспитать ребенка я бы не смогла, и мне пришлось решиться на аборт, тогда этот шаг казался единственно правильным, сейчас же я больше всего на свете корю себя именно за него… Но уже ничего не вернуть. После Игоря все мужчины стали мне противны, а те единичные экземпляры, которые все-таки могли меня чем-то увлечь, во многом уступали ему и быстро мне надоедали. Прошло уже десять лет, а я все одна. Месяц назад я попыталась разом решить все свои проблемы. Ярким светом единственного выхода мне сулила нездоровая пачка таблеток. Меня спасла подруга Люба, случайным образом решившая наведаться на чай. Неделю я, как не нужный миру балласт, проболталась в местной больнице, а сразу, как вышла оттуда, была направлена к психологу, которого мне любезно оплатила Людмила.

Часы показывают поздние 23.30, уже в 9 утра я должна быть на работе – месте, где царит вечный праздник у всех, кроме меня. Спокойной ночи, мой новый друг.

Привет! Пишу тебе, закрывшись в складской кладовке, вокруг все завалено белоснежными сатиновыми фатами, на стендах со всех углов, подобно тараканам в комнате Чичикова, свисают разноцветные перчатки, бусы разных длин и фасонов, на самых верхних полках обтянутыми в органзу обручами повисли пышные подъюбники, весь пол, подобно снежному ковру, застелен списанными с продажи старыми платьями – вот такая она изнанка свадебного мира. Обычно продавцы редко суда заходят. И как правило, это самое редко означает не чаще раза в сезон – именно с такой скоростью успевают до конца опустошаться витрины в нашем маленьком городке. Однако, обойдя на несколько кругов храм свадебной моды, я не смогла найти место теплее и укромнее кладовой. Именно поэтому наш с тобой скромный диалог состоится здесь, но, надеюсь, ты не будешь этому возражать. Прошло еще только полдня, а я уже жутко устала! Все началось с того, что мой будильник, ссылаясь на свою старость, решил позволить себе взять неожиданный отгул и напрочь позабыл издать свой противный истощающий звон, предупреждающий меня о начале рабочего дня. Потому на работу я явилась с капитальным опозданием, за что получила искрометный выговор от явно вставшей не с той ноги директрисы Анны Ивановны, не желающей войти в мое положение одинокой, измученной жизнью женщины и наказавшей меня по всей строгости закона строгим выговором и штрафом в пятьсот рублей. Первые клиенты зашли часом позднее меня. Это были две хрупкие молоденькие девочки, причем одной из них даже не было восемнадцати лет, а вторая была старше подруги не более, чем на год. Сделав два пристальных круга по магазину, они так и не смогли найти того, что наивно рисовало им воображение. Но отказываться «просто примерить хотя бы что-нибудь» не стали. Знай я, что во время примерки они так войдут во вкус, ни за что на свете не предложила бы им это сделать, так как, войдя во вкус торжественной коронации белыми платьями, они изъявили желание перемерить все, что имеется в наличии. Их выбор пал сразу на две модели – воздушный светло-бежевый ампир и консервативно белую пышную русалку, совершать покупку дамы отказались до прихода мамы, которая, по их словам, должна была подъехать «с минуты на минуту», но стеклянные двери «Сладкого бала» открылись, впуская в салон белокурую даму довольно преклонного возраста, только через час. Что началось дальше, нужно было видеть. Любезная мама в пух и прах раскритиковала выбор невесты, заставив ее еще раз примерить платья, только в этот раз в ход шли наряды категории «красивые, а не то, что ты, недотепа, выбрала», а то есть «что бы попышнее и блесток побольше. Нет, здесь мало. Нужно еще больше». Стоит ли говорить, что промучив меня четыре с лишним часа, святая троица вышла из магазина, абсолютно ничего не купив. Вот скажи, как можно быть такими неорганизованными? Им такое счастье под бок упало – свадьба! А они еще и копаются в нем. Вот я, например, свое свадебное платье придумала еще в детстве – это должно быть нежное, шелковое, приталенное совершенство, подпоясанное тонкой красной ленточкой, не отвлекающей внимания от главного аксессуара – длинной кружевной фаты, размеры которой заставили бы всех гостей воскликнуть, что я обладательница самой шикарной свадьбы на свете. Но пока это было всего лишь наивной мечтой, однако где-то в глубине души, я, конечно, верю, что сказке обязательно суждено осуществиться. В действительности же я уже сорок минут просто отсиживаюсь в кладовке. Ладно, дорогой друг, спасибо, что выслушал, обязательно встретимся вечерком у меня дома, а сейчас я пойду работать, через двадцать минут записаны покупатели, надеюсь, хоть с ними мне сегодня повезет.

Снова здравствуй! Как-то слишком частыми стали наши встречи, возможно, я начинаю к тебе привыкать, а возможно, просто не могу найти собеседника более душевного. Уже три часа ночи, я проснулась от жуткого кошмара, со мной в квартире только шотландец Василий. Романтично звучит, правда? Я молодая девушка, он экзотический шотландец, и все бы было хорошо, не имей он четырех лап, маленький обрубленный хвостик и умей говорить хоть что-нибудь, кроме злополучного кошачьего «мяу». В общем, обстоятельства сложились таким образом, что делить со мной груз отнюдь не сладких сновидений придется тебя, милый друг. Как-то слишком быстро ты стал мне близок, но, возможно, это не так уж плохо, по крайней мере, мне действительно стало легче.

Придя с работы и чувствуя особенно сильно душащую усталость, я легла в кровать, даже оставив в игноре вечерний душ и легкий перекус йогуртом с орехами. И, возможно, в этом была не права. И не успела я краем уха коснуться мягкой пуховой подушки, как меня тут же накрыл водопад цветных сновидений. Я вдруг очутилась посередине бескрайнего чисто-голубого озера. Вокруг не было ни души, а берег был так далеко, что даже не был виден. Но несмотря на полное неумение плавать, я абсолютно не боялась, а наоборот, бултыхалась в воде, как детская резиновая уточка. Поднимая руки к солнцу я то и дело стучала по воде ладонями, забавляясь тем, как прозрачные брызги вздымаются куда-то вверх. Я смеялась, и смех мой был так весел, как будто его издает не прожившая немалый срок женщина, а юный, только вступающий в этот мир беззаботный ребенок. Я действительно была счастлива! Искренне насладившись светом морского солнца, я поплыла к берегу и оказалась там, на удивление, быстро. Там меня ждал белокурый мальчик в синем фланелевом костюмчике. Завидев меня издалека, он быстро перестал строить песочные замки, легкой россыпью возвышающиеся по всему берегу, и кинулся ко мне, звонко всхлипывая одно лишь слово: «Мама». Я кинулась к нему навстречу, и мы слились в теплых объятиях. Вдруг я почувствовала, что по моей спине прошелся легкий ветерок мужского прикосновения, тут же обернувшись, я споткнулась о тихий миролюбивый взгляд. Взгляд Игоря. Он смотрел с умилением, нежно хлопая по ладошкам моего мальчика и приобнимая меня за талию. Вдруг заиграла музыка. И Игорь, прежде не умевший связать между собой два самых элементарных танцевальных па, вдруг закружился в такт с музыкой, одновременно вовлекая в происходящее и меня. Мы так смеялись, нам было так хорошо! Потом земля дала трещину. Мы не хотели обращать на это внимание, нам было слишком хорошо, и, казалось, будто никто не посмеет разрушить наше счастье. Но трещина разрасталась, и вот уже достигала таких пределов, что в нее постепенно, как в воронку, начали слетаться и море, и пляж, и даже сам Игорь. Я хотела остановить его, но слова не слушались меня, а все тело будто горело жарким пламенем. Я не знала, что происходит. Но вот воронка достигла и меня. Я стояла, не шелохнувшись, пока не полетела вниз. Земля плавно ускользала из-под ног, уступая место жгучему урагану пыли и песка. Это, казалось, никогда не кончится. Но потом я проснулась… А сейчас я даже не знаю, счастлива ли я, узнав, что это сон и я все-таки жива. Хотела бы я умереть так? На райском острове, с ребенком на руках и в обнимку с любимым? Самое печальное, что спроси меня это кто-нибудь, кроме тебя, я бы сказала: «Да»…

Утро оказалось гораздо теплее и богаче на ощущения, чем злополучная ночь. Сегодня у меня долгожданный выходной! День, который любая одинокая женщина должна потратить только на себя – никаких забот о семье – не нужно штудировать Интернет в поисках экзотических кулинарных рецептов, а потом полдня колдовать на кухне, чтобы вечером заботливо отвезти их на пробу суровому, но самому верному жюри – маме муженька, чтобы лишний раз развеять ее сомнения о том, что ее горячо любимый сынок уже готов протянуть ноги от голода, которым его морит врунья-жена, не надо зарываться дома в суматошном беспорядке, в который за долгую трудовую неделю успели превратить квартиру маленькие сорванцы-детки, нет нужды даже элементарно жертвовать собой во имя скучного, но обязательного, по долгу супружескому, выходного похода на хоккейный матч, так обожаемый ярым болельщиком-мужем, но так проклинаемый всеми вынужденными сидеть там женщинами. Хотя я бы не прочь променять запланированную воскресную прогулку с Любой на тяжкие нужды супружеской жизни. Но меня, как говорится, никто не спрашивает, именно поэтому я сейчас стою перед зеркалом и натягиваю светло-зеленый берет на свою коротко стриженную, покрашенную самым светлом блондом голову. Кстати, моя прическа – непременный атрибут расставания с Игорем. Этот наглый, но любимый мужчина еще был свидетелем моих шикарных завитых в колечко каштановых прядей. Но не выдержав тяжелые муки расставания, кривыми ржавыми ножницами я решила обрезать столь любимую им во мне деталь. Он говорил, что я похожа на русалку. Я смеялась, а он гладил мои волосы и улыбчиво добавлял, что готов вечно смотреть, как ветер забавляется с моими кудряшками. Но этого не произошло… Застегнув малиновое пальто и напялив на ноги бежевые мокасины, я спустилась на улицу, где ждал меня легкий апрельский ветерок. Ждал он меня, кстати, в полном одиночестве. Люба еще не подошла.

– Приве-ет! – оглушил меня откуда-то издали прерывистый звонкий голос.

– Люба… – попыталась поприветствовать приятельницу я, но не успела договорить желаемого, так как наткнулась на кипу разноцветных воздушных шаров.

– Нравится? – воодушевленно ахнула Цветкова.

– У кого-то праздник? – сгорая от любопытства, выдавила я.

– Ксюшка, нам по тридцать лет, да у нас каждый день должен быть праздником! – залилась счастливым хохотом приятельница. – Пошли в парк! За мороженым!

– Я так понимаю, что права на отказ у меня нет?

– Правильно понимаешь, к тому в парке у меня для тебя заготовлен сюрприз, – подмигивая мне бровями, начала заигрывать со мной Люба.

– Что? – искреннее удивление покрыло мое лицо. – Так, дорогуша, ну-ка хватит! Нет у меня настроения на сюрпризы.

– А когда оно у тебя было-то, Полякова? Десять лет назад и звали его Игорь? Да он забыл про тебя уже, а ты все за него цепляешься! – обидела меня подруга.

– А вот и не забыл!

– Да? А чего же тогда не звонит?

– Времени нет…

– Десять лет? Башки у него нет, Ксюха, башки!

– Мы, кажется, собирались в парк?

– Точно! Он уже, наверное, совсем заждался!

– Кто заждался-то, Люб? Парк?

– Да, Полякова, парк! Шевели мокасинами!

Всю дорогу суетливая Люба провела в каком-то непонятном восторге. Причем забавляло ее абсолютно все – свежевыкрашенная скамейка, новая неоновая вывеска какого-то всеми забытого ларька с мороженым, соседский мальчишка Димка, гулявший под ручку со своей подружкой Вероничкой.

– Подруга, ты на работу устроилась что ли?

– Я? С чего бы?

– Да просто какая-то особенно счастливая сегодня!

– Не-е, мне такой радости не надо! Меня Пашин заработок вполне устраивает, да и к тому же, преподавая репетиты по физике, я сама вношу очень даже не плохой материальный кусочек в семейную казну, да и вообще у меня еще Дениска маленький, ну, куда мне работать?

У Цветковой, в отличие от меня, личная жизнь клеилась как нельзя лучше. Уже в двадцать лет она вышла замуж за однокурсника Пашку и до сих пор живет с ним дружной семейной жизнью, по словам подруги, они даже не ссорятся – вот такая вот семейная идиллия. Уже почти четыре года назад моя ровесница родила себе подарочек – курносого мальчонку Дениску, которым вплотную занимается все свободное время и ради которого даже бросила преподавание в школе. Но преподавательская кровь кипит в вулкане учительского сердца, не отпуская от любимых задачников и учебников, поэтому Люба активно подалась в репетиторы, а что: и душа радуется, и время свободного много, и заработок стабильный. Так что она очень даже неплохо устроилась. В глубине души я всегда завидовала счастливице-подруге, но виду не показывала.

– Пришли, – выкрикнула Любаня, когда мы подошли к воротам центрального парка.

– Да, я вижу. Я надеюсь, на этом сюрпризы закончились?

– В смысле? Они только начались!

– А может, не надо?

– Надо, дорогая, надо! Кстати, смотри, какой симпотный мужчинка сидит вон на той лавочке!

– Где? Этот что ли? Железный? – я ткнула пальцем в какого-то неотесанного неформала.

– Сама ты железная! Мне скоро такие нервы понадобятся с твоими капризами! – показала мне язык Цветкова. – Вова! Вова! – закричала подруга и замахала рукой в сторону лавочки, приютившей это самое шипованное чудо, которому, по-видимому, и были посвящены ее возгласы.

– Нет, Люба, только не говори, что это и есть твой сюрприз, и эта груда железа пришла сюда, чтобы познакомиться со мной? – жалобно выдавила я.

– Нравится? – улыбнулась во все зубы новоиспеченная сваха.

– Ага… Черт, Любань, он, кажется, нас заметил!

– Да ну, а я сейчас пять минут вокруг себя мух разгоняла!

– Девочки, – прощебетал приятный мужской тембр.

– Вовчик! Привет! Рада, что ты пришел. А это, кстати, та самая Ксюша, – пропищала моя хрупкая знакомая и принялась расцеловывать в обе щеки небритого неформала.

– Очень приятно, – обратилась ко мне ходячая железяка.

– А мне вот как-то нет! – съязвила я в ответ на миролюбивое приветствие.

– Это она так шутит, не обращай внимания! – улыбнулась новому гостю Люба и со всей силы наступила мне на ногу.

– Очень рады встрече, – поначалу исправилась я. – Но у меня сегодня выходной, и мы с подругой хотели провести его вместе.

– Кажется, мне стоит уйти? – сделал шаг назад металлический человек.

– Что ты, Вовчик, она же шутница, все шутит да шутит! – спасла ситуацию Любаня.

Воспользовавшись паузой в разговоре, я внимательно оглядела навязываемого мне мужчину: синие потертые кеды – первое, что бросилось мне в глаза, далее мой взгляд устремился на черные кожаные штаны, обтягивающие широкие накачанные икры, завершали картину шипованная куртка-кожанка, обильно украшенная металлическими цепочками и брелоками в виде черепов, и длинные черные волосы, собранные наверху в какой-то непонятный крысиный хвостик, выбивавшийся из-под отливающей металлическим блеском синей банданы.

– А вы гот? – неожиданно для себя выпалила я незнакомцу.

– Я? – он растекся в приятной улыбке. – Нет, я байкер.

– Серьезно? А где же ваш железный конь? – желая подколоть юношу, вопросила я.

– За воротами парка. Хотите прокатиться? – удивил меня ответом Вова.

– Нет, спасибо, не хочу чтобы мое тело отковыривали от асфальта.

– Вы считаете я неопытный водитель?

– Я Вас вообще водителем не считаю. Мотоцикл – это не машина, а детская игрушка.

– Это Вы зря. Кстати, может, перейдем на ты?

– Еще чего? А ключи от квартиры и паспорт, готовый получить свеженький синенький штамп Вам не надо? – крайне взбесилась я наглостью этого железного дровосека.

– Несмешно, – вмешалась в разговор Люба.

– А кто-то смеется? Знаешь, дорогая, если кого и обвинять в проблемах с чувством юмора, так это тебя! Устроила мне тут «день сюрпризов»!

– Тише, красавицы, к чему этот вздор? – вновь растекаясь в слащавой улыбке, бархатным тоном перебил нашу словесную перепалку Вова. – Тут неподалеку есть отличная пиццерия, может, прогуляемся?

– У меня аллергия на пиццу! – соврала я.

– Врешь! – спалила меня подруга.

– Тогда идем? – переспросил мужской голос.

– Конечно! Как можно отказать провести время в такой теплой компании, к тому же я просто умираю от голода! – поддержала идею позитивными репликами моя сегодняшняя сваха.

– Только, я вас умоляю, давайте без этих ваших байкерских замашек. Дойдем до кафе пешком, – отрезала я, глядя в светло-зеленые глаза моего сегодняшнего кавалера.

– Как скажете, дамы, – попытался подхватить нас под руки бородач, но я быстро отреагировала и сделала шаг в противоположную сторону, чем заставила мужчину изобразить очень неодобрительное недоумение на украшенном пирсингом лице.

– А вы чем занимаетесь? – обратилась ко мне недоумевающая гримаса с целью узнать род моей деятельности.

– Торгую, – удосужила я Вову крайне сухим ответом.

– Наш друг может не то подумать, – одернула меня Люба. – Ксюша – консультант в салоне свадебных платьев, – переведя взгляд на гостя, пояснила моя сваха.

– Замечательная профессия – помогать людям в создании самого волшебного праздника в их жизни, – одобрительно кивнул Вова.

– Помогают агентства по организации этих самых праздников, а мы просто одеваем невест.

– Приземленно мыслите, – послышалось от Вовы.

– Мыслю, как умею. Не нравится – не слушайте.

Оставшуюся часть дороги мы шли в мрачном гробовом молчании. Люба пару раз пыталась начать диалог, расхваливая изящность ядреного весеннего воздуха или заливаясь в рассказе о достижениях ее четырёхгодовалого чуда жизни в светло-зеленых штанишках. Но дискуссии прекращались, не успев и начаться – то Вова не мог найти подходящих слов для поддержания беседы, то я обрушивалась на подругу шквалом злостного неодобрения. И несмотря на то что дорога до назначенного ресторанчика занимала не более восьми с половиной минут, нам она показалась бесконечной, уж слишком напряженной была атмосфера. Мне даже пришло в голову смазливое сравнение, олицетворяющее наше путешествие с бескрайней дорогой из чистилища гробовой жизни к ее кровожадному сердцу, и хотя наш путь не проходил через сатанические стада злопамятных чертей, пытающихся заманить в свой стан проходящих мимо путешественников, эмоции мы испытывали такие же прискорбные.