Текст книги "Аратта. Книга 4. Песнь оборотня"
Автор книги: Мария Семёнова
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Кто возглавляет здешнюю стражу?
– Данхар, сын Равана из рода Хурз.
– Данхар? – чуть задумавшись, переспросила Марга. – Он мне самая близкая родня! Одна из жен моего отца была его младшей сестрой.
– Желаешь, чтобы тебя проводили?
– Да, можем вернуться все вместе. Погони за мной нет.
– Приказывай, саари, – ответил ее собеседник. – Позволь только, я вышлю вперед гонца.
Марга кивнула. Все шло прекрасно – именно так, как она и предполагала. «Надо было взять девочек с собой, – подумала она. – Негоже сестре саарсана являться без свиты. Ну да что уж там…»
Спустя несколько мгновений небольшой отряд двинулся к лесной крепости.
Глава 11
Тайна Анила
Яма в два человеческих роста глубиной была накрыта сверху деревянной решеткой, собранной из грубо отесанных стволов молодых сосен. Земляные стены дышали промозглой сыростью, а дно было усыпано серой прошлогодней хвоей, в которой копошились большие черные жуки.
– Ничего, ничего… – Анил метался по дну темницы, поглядывая наверх и бормоча себе под нос. – Это ненадолго! Как только мои воины доберутся до Каргая, он поедет к наместнику и потребует выпустить меня!
– Каргай сейчас где-то в лесах за Великим Рвом, ловит очередного царевича, – отозвался Хаста. – Твои воины долго будут догонять его, и я что-то сомневаюсь, что ради тебя он все бросит и помчится к наместнику. Уж скорее о тебе доложит глава его стражи – тот накх с располосованным лицом, который нас сюда бросил…
– Вот и прекрасно! Как только наместник узнает, что мы здесь, я немедля окажусь на свободе!
Хаста поглядел на юнца с любопытством:
– Могу я узнать почему? Что такого важного ты можешь сообщить наместнику, если это не тайна?
– Конечно тайна!
– Ну как скажешь. Но вдруг это поможет нам как-то выбраться?
– Мне – безусловно. Ладно, я и о тебе замолвлю слово.
– На том спасибо. Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь.
«Потому что мне очень, очень не понравился здешний маханвир», – добавил про себя Хаста. Он знал людей такой породы – они предпочитали разрубать узлы, а не распутывать их. А узел тут завязывался затейливый…
– Полагаю, большой опасности нет, – добавил он, чтобы успокоить скорее себя, чем Анила. – Если нас сразу не развесили по частям на соснах в священной роще, значит повезут на допрос и суд к наместнику. Ну а по пути всякое может случиться…
Анил перестал метаться и удивленно воззрился на Хасту:
– Ты о чем?
– У меня есть тайный союзник…
Хаста вдруг умолк и прислушался. В отдалении звучала накхская речь, но теперь среди мужских вдруг раздался гневный женский голос.
– Ты начал что-то говорить?
– Погоди! Кажется, вот и он…
Разговор внезапно стих. Сверху послышались выкрики, глухие удары, затем все смолкло. Решетка поднялась, и чьи-то руки бросили в яму связанную девушку в черном одеянии.
Хаста бросился вперед и поймал ее. Оба рухнули наземь.
– Да. Точно, он, – подтвердил он, приподнимаясь. – Вернее, она.
– Это же накхини! – воскликнул Анил, шарахаясь к дальней стенке.
– Так и есть. Марга, ты ли это? Похоже, сородичи оказали тебе не слишком радушный прием…
– Заткнись и развяжи мне руки! – процедила девушка, кривясь от боли и ярости.
Хаста сел поудобнее и принялся распутывать веревки на ее запястьях.
– Постойте… – вдруг медленно проговорил Анил. – Ты жрец, она накхини… Ты говоришь, она твоя союзница… Святое Солнце!
– Да, ты наконец догадался, – решив, что разводить таинственность уже ни к чему, подтвердил Хаста. – Знакомься, это Марга, сестра Ширама, ну а я жрец Хаста, которого ты так долго искал. Так что можешь считать, что ты меня нашел, если тебе от этого легче дышится…
– К чему все эти речи? – перебила его Марга, отталкивая рыжего жреца и накручивая на кулаки раздобытую веревку. – Сейчас дышаться перестанет!
– Погоди, не горячись, – остановил ее Хаста. – Нам еще есть о чем с ним поговорить. Но сперва, может, расскажешь, что произошло?
– Ничего! – огрызнулась накхини.
– Совсем ничего?
– Какая тебе разница? Ты же видишь – я здесь!
– Почему – сказать не хочешь?
– Нет!
– Поверить не могу, – все бормотал Анил, прижимая ладони к пылающим щекам. – Ты и есть Хаста? Выходит, все – обман? Вы убили моих людей… И все эти спасения… Они были подстроены?!
– Парень слишком много разговаривает, – и не думая отвечать, процедила накхини. – А я сейчас не в духе. Давай я просто задавлю желтоволосого. Он нам больше не нужен.
– Да что ж тебе так неймется его убить?! – Хаста поспешно встал между ними. – Я должен объяснить. – Он повернулся к Анилу. – Да, это действительно был обман. Но пойми – твой покровитель Киран несет гибель Аратте…
– Он защищает ее от врагов! – вспылил юноша. – От таких предателей, как ты!
– Пока Ардван был у власти, у Аратты не было тех врагов, от которых теперь якобы защищает ее Киран. Ты, наверно, захочешь сказать, что Ардвана убили накхи?
– Да! – запальчиво начал Анил. – Они проникли ночью…
– Не нужно мне рассказывать. В то самое время я стоял рядом с Ширамом на стене его осажденной крепости… Но ответь мне – если бы накхи убили Ардвана, что помешало бы им продолжить охоту, чтобы развить успех? Кто помешал бы им той же ночью вырезать всю столичную знать, начиная с Кирана? Что скажешь, Марга?
– Конечно никто! – рявкнула она.
– Если ты был тогда в столице, вспомни – повелитель Ардван заключил мир с накхами. Зачем бы им после этого убивать его?
– Киран велел мне изловить вас, – твердо сказал Анил. – И я сделаю это!
Хаста бросил взгляд на Маргу, увидел выражение ее лица и вскинул руку в останавливающем жесте.
– Послушай… – повернулся он к юноше. – С тех пор как мы встретились с тобой на дороге в Яргару, тебя могли убить каждый миг. Однако ты еще жив. Как думаешь – почему?
– Я служил вам щитом!
– Жрецы обходятся без щитов. Да и теням щит не нужен. Послушай – мы ищем царевича Аюра. И в отличие от прочих, мы его найдем!
– Чтобы передать в когти накхам!
– Чтобы вернуть ему престол. Да, мы сейчас в яме, но игра не окончена. Соратницы Марги на свободе и придут за нами… А теперь думай сам. Кто ты? Дворовый человек Кирана, которому царевич лишь помеха, чтобы самому занять престол? Или желаешь мира и процветания Аратте и ее законному государю?
– Опять пытаешься меня дурачить, хитрый звездочет? – начал Анил, краснея от гнева.
Но тут Хаста сделал ему знак молчать. Свет померк – наверху, против светлого пятна, возникла темная тень.
– Все спокойно? – послышалась сверху накхская речь.
– Да, – ответил кто-то из сторожей. – Жрец и мальчишка о чем-то спорили, но сейчас заткнулись.
– Хорошо, – бросил подошедший. – Открываем решетку.
– Подумай о том, что я тебе сказал, – торопливо прошептал Хаста.
Анил не ответил ему и с негодованием отвернулся. Решетка поднялась, и вниз спустилась веревка с узлами.
– Эй, ты, арий! Хватайся за веревку. С тобой желает говорить маханвир.
* * *
Накх с серой лентой в косе привел связанного Анила к причудливой башне на каменном подклете, заставил подняться по узкой лесенке и втолкнул в неуютную светлицу, больше напоминавшую темницу. Данхар сидел за накрытым столом, старательно обгладывал ногу жареной косули.
– Руки ему развяжи, – едва отвлекшись от еды, приказал маханвир.
Страж без лишних слов снял путы с запястий пленника.
– Иди, я тебя позову.
Анил услышал, как тихо закрылась дверь за спиной.
– Ну что, кушать хочешь?
– Хочу, – честно ответил юноша.
– Присаживайся.
Дахар вонзил нож в бок косули:
– Отрезай себе сколько влезет.
«Проверяет, – быстро смекнул Анил. – Попытаюсь ли я броситься с этим ножом на него…»
Сердце юноши стучало часто, но он старался не подавать вида, что взволнован. В конце концов, он не совершил ничего дурного… По крайней мере, не успел. Да и накх, несмотря на жутковатую рожу, был не какой-то лесной разбойник, а воевода на службе у наместника Бьярмы. На этот случай у юноши был припасен кое-какой важный довод…
Поэтому Анил почти спокойно сел за стол, отрезал кусок и принялся за еду.
– Ну, рассказывай, – любезно предложил Данхар. – Кто ты такой? Почему выдавал себя за царевича? Да – и ты там что-то кричал про наместника. Зачем он тебе понадобился?
– Это мое дело, – прохладно ответил Анил. – И наместника.
– А вот и нет, – так же холодно ответил накх. – Я – глава его охраны. Стало быть, покуда все не выложишь, будешь сидеть тут.
– За столом с яствами? Что ж, не возражаю!
– Брось мне свой норов показывать! – строго произнес Данхар. – Или думаешь, раз высокородный, на тебя управы не сыщется? Э, нет, тут ты прогадал. Ты был схвачен как самозванец. Стало быть, посягнул и на государя Аюра, и на Исварху, его небесного отца, и на порядок в державе. Коли так – будешь казнен… Ты, верно, в столице прежде не бывал?
– Это я-то?! Да я там всю жизнь прожил!
– Видел, как путь из Нижнего города в Верхний головами арьев разукрасили?
– Само собой!
– А я не видел. С удовольствием посмотрел бы, да жаль, ехать далеко…
Анил поднялся из-за стола и скрестил руки перед грудью:
– Я из столицы совсем недавно и все видел – головы, башню сгоревшую… А в Бьярму я прибыл не грибы собирать! Я сюда послан по личному повелению блюстителя престола Кирана с особым заданием.
– Ишь ты, особое задание! – оскалился Данхар. – Это все слова! Чем докажешь?
– Не для тебя мои доказательства, – высокомерно ответил Анил. – Отвези меня к наместнику – ему я их и предъявлю.
– Э, нет. Ты предъявишь их мне или отсюда не выйдешь.
– Ты не посмеешь запереть в темнице благородного ария!
– Вот как? Спасибо, а то я не знал. Итак, давай по порядку. Мои воины схватили тебя вместе со жрецом Северного храма, когда ты, собрав толпу, выдавал себя за Аюра. Пока ничто не смущает в моих словах?
– Я все могу объяснить!
– Конечно, потом объяснишь, а я продолжу. Итак, вас со жрецом взяли, когда ты призывал бьяров к бунту. Несомненно, это Киран поручил тебе смущать народ?
Анил покраснел, вспомнив речь, которую для него сочинил Хаста. «Хвала Исвархе, что я не успел ее произнести!»
– И в довершение всего, когда ты уже сидел в яме, в крепость явилась знатная накхини и потребовала отпустить вас со жрецом! Это что, тоже воля Кирана? Или он держит на службе сестру саарсана?
– Все было не так!
– Ну что, готов рассказать без утайки, кто ты такой? Что тебя связывает с Северным храмом и мятежниками Ширама? Как саарсан поддерживает связь со Светочем? И с кем еще тебе надлежало встретиться в Бьярме? Я жду!
Анил молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Этот накх что, действительно собирается обвинить его в измене и удерживать, пока он не признается?!
– Пойми, мальчик, – продолжал Данхар, – я уважаю твое происхождение. Если будешь молчать, я даже не буду тебя пытать. Просто верну в яму. Скоро пойдет снег… Порой он здесь бывает такой, что кони вязнут по грудь. День за днем он будет падать к тебе в темницу, пока ты не сдохнешь от холода… Ты этого хочешь?
– Нет, – буркнул юноша.
– Тогда говори – зачем ты пытался устроить мятеж в Бьярме?
– Никакого мятежа я не устраивал! Я здесь вовсе не за этим. О моих действиях все известно ловчему Каргаю, и письмо от Кирана обо мне тоже у него. Но он в походе и вернется не скоро.
– Это верно, не скоро, – довольно ухмыльнулся Данхар.
– А потому я требую… – голос Анила осекся, – я настоятельно прошу… Сообщи наместнику Аршалаю, что в твоей крепости находится его сын.
– Сын?
Данхар привстал, не веря своим ушам.
– Меня зовут Анил, и я сын наместника Аршалая, – подтвердил юноша. – Именно поэтому Киран меня сюда и направил. Поверь, так оно и есть.
Страж Севера опустился на скамью и принялся неспешно пережевывать мясо, не сводя глаз с молодого царедворца. По неподвижному смуглому лицу маханвира никто бы не догадался, о чем он сейчас размышляет.
«Сын Аршалая? Неужто правда? Да, дорогой друг пару раз упоминал, что в столице у него остался сын и сейчас он служит при дворе… И пожалуй, этот парень на него в самом деле похож… Вот же диво!»
Чем дольше Данхар обдумывал внезапную новость, тем более неприятной, даже угрожающей она ему казалась.
«То, что Аршалай втихую водит шашни с Северным храмом, известно давно. Мне он постоянно талдычил, дескать, просто не хочет ссориться – а вот оно как! Мало того что его сын разыгрывает игру с луковыми жрецами – а мне Аршалай про это ни слова не сказал, – так теперь выясняется, что с ними заодно и накхи Ширама! Ведь Марга здесь, конечно, не одна…»
Стражу Севера почти осязаемо почудилось, как под ним зашаталась башня, недавно казавшаяся такой прочной.
«Если Аршалай за моей спиной уже успел договориться и со Светочем, и с Ширамом – я долго не заживусь! В любом случае ни жреца, ни мальчишку к наместнику отпускать нельзя… Но и удерживать я их тоже не смогу – у Аршалая везде соглядатаи. Вот-вот ему станет известно, что мои люди поймали и увезли ряженых… Что же делать?!»
На этот вопрос у Данхара всегда было наготове простое решение. Приняв его, он поднял голову и улыбнулся.
– Что ж, я тебе поверю, – добродушно произнес он. – Скоро, может даже завтра, я поеду в Майхор и прихвачу тебя с собой. А покуда – извини, княжеских палат у меня здесь нет – поселю тебя здесь, в моей башне.
Повеселев, Страж Севера смотрел теперь на юношу почти с приязнью. Но напоследок он хотел выяснить кое-что еще.
– А скажи, эта накхини, Марга, тоже из твоих людей? – словно между прочим спросил он.
– Я вообще не знаю, кто она такая. Спрашивай про нее жреца, – желчно ответил Анил. – Они дружбу водят.
Данхар кивнул.
«Ну конечно. Именно поэтому высокородная накхини и ринулась спасать никчемного мальчишку. Юлишь, гаденыш. А жреца я спрошу, не сомневайся…»
– Ладно, время уже к ночи. Выпей со мной вина и поешь наконец, а то мы все о делах да о делах, – предложил он так приветливо, как только мог.
– Благодарю, – величественно кивнул Анил, вновь уселся на скамью и принялся срезать поджаристое мясо с бока косули. Если бы он видел взгляд Данхара, едва ли кусок полез бы ему в горло…
* * *
– Может, теперь объяснишь, почему не дал мне убить его? – напустилась Марга на жреца, как только решетка упала обратно. – Эта желтоволосая кочерыжка выложит все, что знает о нас!
– Прямо скажем, его рассказ будет довольно коротким, – усмехнулся Хаста. – А сейчас придвинься ко мне…
– Это еще зачем? – настороженно спросила накхини.
Хаста обнял ее за плечи, привлекая к себе.
– Еще одно такое движение, и я вырву тебе кадык, – предостерегла девушка.
– Уймись. Я просто не хочу, чтобы наш разговор слышали наверху. Пусть думают, мы влюбленная парочка и воркуем на прощанье…
– Пф! Да кто ж поверит!
– Один столичный поэт сказал: «Любовь родится без ума, а ум любви – она сама…»
– Звонкая трескотня, и ничего более! Ладно, можешь обнять меня. Но если вдруг вздумаешь…
– Да-да. Ты вырвешь мне кадык. Давай попробуем разобраться, что происходит.
– Мы сидим в яме! – резко ответила Марга.
– С этим не поспоришь. Но если рассматривать наше положение шире, то твоему сородичу Данхару тоже не позавидуешь. Он поймал тайного посланника Кирана, который выдавал себя за Аюра, а вместе с ним меня, явно принимаемого им за жреца Северного храма. Сейчас Анил объяснит ему, кто он такой, и Данхар поймет, что ему предстоит объясняться еще и с блюстителем престола, а заодно и с Каргаем… Конечно, он мог бы просто отослать нас к наместнику, на что я все еще очень надеюсь. Но тут появляешься ты!
– И что?
– Твой родич бросает тебя в яму, и все спутывается. Может, все-таки объяснишь? Данхар что, посватался к тебе и получил отказ?
– Очень смешно! – гневно процедила Марга, попытавшись отстраниться от рыжего жреца.
– Но согласись, его поступок необычен… Ты куда выше его по положению, ты сестра саарсана! Что ты ему наговорила?
– Да ничего! Пришла к Данхару и приказала отпустить вас, – нехотя ответила накхини.
– Так прямо и приказала?
– Полагаешь, я лгу? – возмутилась она. – Сам сейчас сказал – я сестра саарсана! Конечно, я имею полное право приказывать какому-то маханвиру деревянной крепостишки в диком лесу…
– Похоже, он так не считает.
– Значит, он изменник! – вспылила девушка.
– Тихо, тихо! А то стража решит, что это я изменник. Но поверь, здесь я могу изменить тебе лишь с белками и лисицами…
– Прямо тут – разве с крысами и жуками, – съязвила Марга. – И Данхар из рода Хурз – самый большой здешний крысюк!
Хаста задумчиво поглядел на нее. Сестра Ширама явно недоговаривала. Что же там между ними произошло?
– Мне Данхар, прямо скажем, тоже не понравился, – ответил жрец. – Но будь он самым гнусным из накхов, разве это причина, чтобы бросать в яму свою родственницу?
– Не твое дело, – отрезала накхини. – Я сама с ним разделаюсь.
– Да я уж понял. Но как бы в итоге нам всем здесь не остаться. Боюсь, наша общая могила мало чем поможет твоему брату в поисках Аюра…
– По-твоему, я должна снести такое оскорбление?
– Об одном прошу – не торопись. И перед тем как кого-то покарать, советуйся со мной.
– Вот еще, – фыркнула Марга и крепче приникла к рыжему жрецу.
– Что ты делаешь? – удивился тот.
– Так теплее.
Хаста прижал к себе девушку, положил ей руку на бок, и вдруг его ладонь ощутила что-то влажное и липкое.
– Это что, кровь? – нахмурился жрец.
– Да. Ерунда. Данхар ткнул рукоятью ножа.
– Вовсе не ерунда. В такой промозглой сырости рана легко может загноиться. То, что кажется всего лишь царапиной, убьет тебя не хуже любого вашего оружия.
Марга, недолго помолчав, тихо ответила:
– Если ты подставишь мне плечи, я дотянусь до решетки, соскоблю немного мха, нажую и залеплю им рану.
– Послушай, я ведь жрец. У меня есть при себе целебная мазь, я выхаживал твоего брата. Позволь, я обработаю рану.
Марга задержала дыхание, будто перед прыжком в холодную воду. Затем сдавленно прошептала:
– Хорошо.
Она чуть отодвинулась от него, откинулась к земляной стенке, размотала пояс и приподняла край рубахи. Хоть в яме было почти совсем темно, Хаста ясно разглядел на животе девушки черное пятно с глубокой распухшей ссадиной.
– По-родственному это он, – пробормотал жрец.
– Не напоминай.
Хаста достал из поясной сумки глиняный кувшинчик, вытащил зубами деревянную пробку, полил на пальцы остро пахнущей смесью и легкими движениями начал размазывать лечебное зелье вокруг кровоподтека. Живот накхини был твердый, как дерево. Однако ее кожа показалась Хасте настолько нежной, что он на несколько мгновений забыл, что лечит, а не ласкает. Закончив смазывать рану, он не спешил убрать ладонь. Марга молчала, приникнув к жрецу и положив голову ему на плечо.
– Ну хватит, все, – наконец прошептала она. – Боль уже прошла.
* * *
Последний бледный луч солнца дрожал, угасая, на самой кромке подземной темницы. В воздухе одна за другой начали вспыхивать крошечные ледяные искры. Кружась и порхая, они падали с неба и сквозь решетку плавно опускались во тьму ямы.
– А вот и первый снег, – пробормотал Хаста, чувствуя легкие холодные прикосновения к лицу. – Очень вовремя, прямо скажем!
Марга спала рядом, крепко к нему прижавшись. Хасте же не спалось. Анила в яму так и не вернули, что наводило на мрачные мысли. Говоря о «поворковать напоследок», Хаста почти не шутил. Если бы дело ограничилось поимкой очередного самозванца, он бы вывернулся. Но почему Данхар выступил против своих? Избиение и заключение в яму сестры Ширама означало прямое объявление войны саарсану. В этом случае они с Маргой обречены.
Хаста устремил взгляд на пятно света, и его губы зашевелились, еле слышно выпевая строки вечернего славословия Исвархе. В странствиях он часто пренебрегал жреческими обязанностями, и сейчас ему подумалось, что этот закат, возможно, последняя возможность обратиться к божеству, которому он посвятил жизнь. Как знать, может, завтра Господь Солнце узрит лишь бестелесную искру души своего жреца, возносящуюся к небесному престолу…
Понемногу мысли Хасты улетели, а песня, будто сама собой, начала превращаться во что-то совсем иное…
– Очи смежит Господь,
И на землю сойдет вековечная мгла,
Скроет свой лик,
Расточатся живые лучи.
Я лишь ничтожная искра
В темной бездонной ночи,
Я лишь дыханье твое,
Отражение глаз,
Твоя улыбка меня создала.
Побудь еще миг со мной,
Прошу, не уходи!
Пока рука в руке,
Пока следы на песке —
Не покидай меня,
Взгляда не отводи.
Глава 12
Дар Найи
Когда солнце зашло и все погрузилось в непроглядную тьму, наверху вновь раздались шаги. Заскрипела, поднимаясь, решетка. Внутрь ямы упала веревка с узлами.
– Жрец, вылезай! Твой черед!
Дремавшие в обнимку Хаста и Марга в один миг оказались на ногах.
– Не ходи, – быстро зашептала накхини. – Пусть попробуют спуститься и достать тебя отсюда, тогда я…
Хаста мотнул головой:
– Не станут они спускаться, бросят копье… Не беспокойся, я попытаюсь отболтаться. Надеюсь, Данхар – человек не самого тонкого ума…
– Тонкий ум ему не нужен, чтобы тебя прикончить. Он опасен, берегись его…
– А то я не вижу! Может, все же скажешь, почему он тебя сюда бросил?
– Не скажу, – упрямо ответила Марга. – О таком не говорят с чужаками. Это касается чести семьи…
Хаста закатил глаза:
– Ты меня погубишь! – Он ухватился за веревку. – Я готов, тяните!
* * *
Данхар обратил угрюмый взгляд на вошедшего в его покои тощего рыжего жреца в потрепанной бурой одежде. От вечерней трапезы на столе остались одни объедки, а от благодушного настроения маханвира – одно воспоминание. Отослав Анила, Страж Севера долго обдумывал предполагаемое вероломство Аршалая, и сговор наместника с Северным храмом и накхами Ширама казался ему все более вероятным.
«Аршалай уже получил предписание разоружить меня и заковать в цепи – сам рассказал. Конечно, ему это не по силам… Пока у него не было других накхов! А теперь есть – и я ему, значит, больше не нужен! – думал он, злясь все сильнее. – Почему бы не выдать меня блюстителю престола, как псу бросают кость? Конечно, я мог бы многое порассказать в столице о дорогом друге – особенно о том, как он дорвался до власти в Бьярме, – но кто будет меня слушать? Киран, люто ненавидящий детей Змея?»
– Как тебя звать? – бросил он, как только закрылась дверь за стражем.
– За свою жизнь я носил столько имен, что не упомню, какое было первым, – вздохнул Хаста. – И уж подавно не знаю, какое станет последним. Называй меня просто «жрец».
– Я желаю знать твое имя! – с угрозой в голосе проговорил накх.
– Имя – пустой звук. Если хочешь, можешь называть меня Столп Законности. Нет, лучше Сосуд Добродетели. Всегда мечтал быть Сосудом Добродетели, да как-то не складывалось…
– Издеваться вздумал, гаденыш? – взревел Данхар.
– О да! Именно для этого я засунул себя в сырую холодную яму, а тебе – исключительно чтобы поиздеваться – дал вкусного мяса.
– Ты чересчур языкастый жрец… – Страж Севера обошел стол и шагнул в сторону Хасты. – Я ведь могу и укоротить твой язык.
– Тогда наш разговор не удастся вовсе.
– А это не разговор, это допрос! Смотри, не будешь говорить то, что я желаю услышать, – скоро заплачешь кровавыми слезами…
– Возможно, тебе будет интересно узнать, – хладнокровно отвечал Хаста, – что в теле человека пять видов влаг и господь Исварха иссушит их все, если ты поднимешь руку на жреца!
– Ты мне угрожаешь? – изумился Данхар.
– Невозможно угрожать рассветом или закатом. Если кто-то ткнет тебе в живот ножом, из раны хлынет кровь, а не вино. Разве я сказал что-то, о чем ты прежде не знал?
Тяжелая оплеуха сбила Хасту с ног.
– Ты разозлил меня!
Отлетевший к двери жрец потер ушибленное место, подвигал нижней челюстью и кивнул:
– Этого можно было и не говорить. Сомневаюсь, что у накхов принято таким образом выражать радость от встречи…
– Ладно, – выдохнул Данхар, отходя к столу. – Не хочешь называть свое имя – не называй. Плевать мне на него.
Хаста вновь потер щеку – на этот раз чтобы скрыть улыбку. Пока допрос шел неплохо.
– Что ты делал в обществе юнца по имени Анил?
– Анил… – Жрец сделал вид, что задумался. – Приближенный блюстителя престола. Киран прислал его в Бьярму с неким тайным предписанием, о котором я, разумеется, не имею понятия… Впрочем, ты ведь не об этом спрашивал. Ты хотел узнать, что я делал в обществе Анила. Шел по дороге, ел, беседовал… Пересказать наши разговоры?
– Валяй.
– Я рассказывал ему о путях Исвархи. Ты и сам, конечно, замечал, что Господь Солнце покидает свой дом всякий раз в ином месте. Можно подумать, врата миров блуждают! Ведь не может быть, чтобы Исварха перелезал через стену собственного Небесного града, как вор через ограду…
– Замолчи! – рявкнул Данхар, ударив ладонью по столу.
– Но ведь это очень интересно! Послушай!
– Нет, это ты послушай. Тебя и этого юношу схватили, когда вы выдавали себя за царевича Аюра и сопутствующего ему жреца…
«Накх назвал его юношей, – подумал Хаста. – Не вонючим самозванцем, не лживым недоноском… Похоже, Анил как-то вывернулся!»
Хаста и сам удивился тому, как его порадовала эта догадка.
«И кажется, он не выдал меня. Иначе разговор шел бы совсем иначе и в другом месте… Почему? Да потому, что Анил не хочет рассказывать этому упырю, что им, посланцем Кирана, все это время крутили, как тряпичной куклой. Мальчишка – гордец и в таком ни за что не признается…»
– Я не мог выдавать себя за жреца! – вслух возмутился Хаста. – Ибо я и есть жрец! Я прибыл в Бьярму прямиком из главного храма столицы и могу поклясться в этом господом Исвархой и его священным неугасимым огнем. Что же касается моего спутника, я слишком ничтожен, чтобы вмешиваться в дела великих мира сего. Откуда мне знать, чего хотел блюститель престола, присылая сюда этого благородного юношу? Почему ему было приказано изображать царевича? Я не могу поверить, чтобы Киран умышлял что-то дурное! Во всяком случае, когда ясноликий призвал меня к себе несколько седмиц тому назад, он велел мне лишь помогать Анилу и, уж конечно, молить Исварху о даровании нам успеха…
– А почему за вами явилась сестра саарсана и назвала вас «своими людьми»?
Хаста развел руками:
– Понятия не имею, что эта достойная госпожа имела в виду! По правде сказать, тебе лучше спросить ее саму…
Данхар по-бычьи наклонил голову. Наглый жрец выкручивался и лгал, в этом не было никакого сомнения. Но даже если напыщенный мальчишка Анил в самом деле прислан Кираном, что это меняет? Да ничего! Понятно, юнец ничего не знает и не решает. Спрашивать надо не его, а Аршалая…
«Проклятие, – подумал накх, – и зачем я только послал людей в святилище под Яргарой! Вот же не было печали… Хотя нет – теперь у меня открылись глаза. И я не позволю врагам закрыть их раньше срока!»
– Так, говоришь, вы – люди Кирана? Стало быть, мои парни погорячились, – буркнул он, бросив на Хасту тяжелый взгляд. – Завтра тебя и твоего приятеля отправят к наместнику. Если бы вы заранее сообщили Аршалаю о ваших скоморошествах, мне бы не пришлось хватать вас как самозванцев.
– У каждой пары ушей обычно имеется язык, – заметил Хаста. – И порой чрезвычайно длинный.
– Это уже меня не касается, – отмахнулся накх. – Тебя накормят и положат спать в тепле. Завтра утром вы отправитесь в путь.
Хаста взглянул на него недоверчиво. С чего бы такая внезапная перемена?
– «Вы» – это я и Анил?
– Кто ж еще? Моя родственница останется здесь.
* * *
Как только Хасту подняли наверх, Марга вернулась на свое насиженное место у стенки и задумалась. До того она не спала, лишь делала вид. Дерзкий жрец, навязанный ей братом в попутчики, что-то едва слышно напевал, обнимая ее за плечи, – то ли песню, то ли гимн Исвархе, – и Марге было хорошо, как никогда. Мысли накхини то и дело возвращались к тому, как Хаста лечил ее ссадину, как ладони жреца скользили по ее коже… Новые, прежде небывалые ощущения – сладкий озноб пробегал по телу при одном воспоминании. Никогда еще руки мужчины не касались ее так нежно.
Как могло случиться, что его прикосновения были столь приятны? Хаста, несомненно, умен и хитер, но разве можно сравнить его с настоящими мужчинами? Любой накх, даже старый или увечный, в одно мгновение смог бы убить его…
«У него, верно, такие мягкие ладони, потому что он не держал в них ничего тяжелее камышинки для письма, – размышляла она. – Впрочем, это не важно. Свое дело он знает, боль в самом деле утихла. Надо будет приказать ему повторить, когда меня ранят в следующий раз… Если он будет, этот раз…»
Марга вспомнила свой разговор с Данхаром и нахмурилась.
Это в самом деле было семейное дело – давнее, нехорошее, очень темное дело.
Но до нынешнего разговора с дядюшкой она даже не представляла насколько…
Накхини закрыла глаза, вспоминая, как нынче днем она, не ожидая никакого подвоха, вместе с дозорными въехала в ворота лесной крепости…
…Данхар встречал гостью, стоя на пороге своей накхской башни.
– Вот неожиданная встреча! – широко улыбнулся он. – Здравствуй, племянница!
Однако Марга не заметила теплоты в этой улыбке.
– Уж и не думал, что мы когда-то свидимся. В последний раз, когда я имел счастье видеть тебя, ты едва начинала ходить, агукала и пускала пузыри…
– Все мы когда-то агукали и пускали пузыри. Я приветствую тебя, Данхар.
Марга спешилась и подошла к родичу.
– Что привело тебя в эти леса? – спросил маханвир.
– Дело.
– Что ж… О делах не стоит разговаривать во дворе. – Страж Севера гостеприимно распахнул дверь башни. – Пройдем в мои покои, отдохни с дороги…
Они поднялись по крутым тесаным ступеням и вошли в небольшую светлицу. Сквозь узкие бойницы едва пробивались блеклые лучи скупого бьярского солнца. В покоях Данхара почти ничего не было – только очаг, деревянный стол, скамьи, укрытые волчьими шкурами, да поставец в углу.
– Я тебя слушаю, Марга, – сказал Данхар, оборачиваясь к родственнице. – Если ты устала, садись, вон лавка…
– Я не устала, – мотнула головой Марга, оставаясь на месте. – Твои воины сегодня захватили двух моих людей. Отпусти их.
– Зачем?
– Они мне нужны.
– Хм… Я знаю еще людей, которым они нужны. Почему я должен считать тебя важнее их?
Взгляд накхини стал холодным.
– Потому что моими устами сейчас говорит Ширам. А значит, мои слова – это его воля.
Услышав это имя, пожилой накх скривился.
– Быть может, ты не заметила, дорогая племянница, – здесь не Накхаран.
– Какая разница? – подняла брови Марга. – Воля саарсана – закон для всех накхов. Род Хурз тоже признал власть моего брата и поднес ему священный боевой пояс у белого камня.
– Да-да, – задумчиво кивнул Данхар. – Род Хурз всегда был из ближних роду Афайя. Много раз саары обоих семей выдавали замуж своих дочерей и тем роднились между собой. Вот и мою сестру Ашью так выдали. Помнишь мою сестру?
– Когда она умерла, я была еще совсем мала.
– Это правда, – вновь кивнул Данхар.
– Я слышала, она была славной воительницей. Кажется, она умерла от раны.
– Да, от ужасной раны. Эта рана в клочья разорвала ее сердце.
– У нас не говорят об этом, – сухо ответила Марга.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?