Текст книги "Перекресток трех дорог"

Глава 18. Зов из глубин

Тронный зал Ириты встретил Ферра и Эйдре ярким светом и детским хохотом, долетавшим со стороны сада. Вчерашней разрухи нынче простыл и след, разве что не хватало на жёлобе нескольких резных панелей. Богиня и Ульд уже были там: дева восседала на троне, задумчиво смотрела в сторону, изящно возложив подбородок на ладонь; колдун стоял у окна, сцепил руки за спиной, оглядывал маленьких илсиг и даану – людей с шерстью да совсем крошечными пока рожками на головах. Новые создания Ириты с озорным смехом бегали среди цветущих деревьев, играли, чудились обыкновенными чадами из какой деревеньки, просто чуть непривычными на вид.

– Надеюсь, вас разбудила не суматоха? – приметив жреца и колдунью, молвила Ирита с улыбкой. – Они так быстро растут, я хотела подарить им хоть несколько дней веселья перед заботами во дворце.

Друзья заверили, что даже не услыхали шума, а отдохнули чудесно. Ульд обернулся через плечо, поприветствовал их быстрым кивком, а Ферр заметил про себя, что мергу этой ночью спалось, видно, не столь спокойно. Или попросту не так же долго, как им.

С задорной беззаботностью подскочил к хозяину Игви, ткнулся носом в руки, боднул головой. Ладонь Йорги привычно скользнула по шее пса, но сам колдун остался погружён в думы, которые и слепец не сумел бы наречь приятными.

– Ирита отыскала рог, – сообщил он обыденно, будто говорил о давней знакомой, подсобившей с сущей мелочью.

«Куда же вдруг подевалась „госпожа“, как при вчерашней встрече?» – невольно подумалось жрецу, но он заставил себя отбросить любые мысли о ночи во дворце девы плодородия, оставить друга наедине с тем, верного исхода чего не представлял и сам.

– Значит, рог в Ирде. – Эйдре обернулась к Ферру, глянула с надеждой. – Уже лучше, чем если бы его затянули куда-нибудь в сердце наваждения.

– Прошлый раз они выжили лишь благодаря Эталлу, – спокойной напомнила Ирита. – Дурости явиться туда вновь им могло бы хватить, а вот смелости – нет. Близнецы всегда очень трепетно относились к своим жизням.

– И потому решили оказать помощь Мергу, который как раз стремится изничтожить из срединного мира всё живое, – печально усмехнулся жрец.

– Кому, как не таким, попытаться подыграть, коль страшно бороться. – Ирита с досадой махнула рукой, вернулась к прошлому разговору: – Рог спрятан в катакомбах под Фелбом. Если его и охраняют, то существо не из Ирда, ибо я не сумела найти там жизни. Подземные ходы тянутся под всем городом и многое в них скрыто от меня из-за заклятия, коим Балларг запечатал вход. Точного места я не скажу, но могу предположить, что раз чувствую силу рога, но не понимаю, где он, недалеко от входа его и хранят.

– Пройти в катакомбы можно у памятника Лливу? – спросил Ферр.

– Путь прямо за Великим Разделом, у перекрёстка дорог трёх миров, обрушен полностью, – кивнула богиня. – И сделано это совсем недавно.

– Спустимся через город, не беда, – пожал плечами жрец.

– В Фелбе нас разыскивают. – Ульд обернулся, глянул с жёсткой ухмылкой. – Первым месяцем осени пропал младший сын князя Давута, приехавший с визитом к невесте, и нашлись люди, видевшие, как мы преследовали его до подворотни, а после вышли оттуда одни. А затем обнаружилась в мусоре мёртвая крыса, проклятый, в котором некий умелый сэйд опознал юношу знатного рода. За наши головы назначена большая награда, а на воротах нынче денно и нощно дежурят нанятые колдуны из верхнего мира, дабы почуять и развеять морок при нужде. Это то, что сумела разузнать Ирита, могут быть и другие неожиданности.

– Нельзя опознать в проклятом, кем он был раньше! – возмутилась Эйдре.

– А молодые знатные господа не путешествуют без сопровождения по подворотням, – хмыкнул Ферр насмешливо. – К тому же не выглядят сбежавшими из темницы разбойниками, а искать их вдруг не принимаются спустя многие луны, коль известно, где они бродили до пропажи. Как только удалось убедить князя в этой чуши?

– Юноша и верно пропал где-то между Давутом и Фелбером. Искали давненько, а после Сайма вдруг пошли слухи, что примечали его доехавшим до Фелба да прогуливающимся по городу, пока не наткнулся на нас. Безутешный отец велел немедля разыскать возможных убийц сына, а пара увесистых кошелей с золотом, упавших в нужные карманы, легко сгладила любую странность в давней истории до ничтожной мелочи. Конечно, и свидетели вскорости сыскались – через столицу всякий день проходит множество странников, и мало ли среди них людей, которые сумеют рассказать о том, чего в жизни не видели, убедительнее некуда?

– Стало быть, Фелбер не явится к нам на помощь и в Бъёл, – печально заключил жрец. – Сложно окажется вестнику выступить перед людьми из темницы или у плахи.

– Фелб не явится, – поправил Ульд спокойно. – Олкуд придёт, даже ежели Хараду наплетут, что я лично попытался отравить Ириту да усыпил Эталла. Но теперь важнее придумать, как добраться до центра города, минуя сэйд на воротах.

– Я могу просить хранителя открыть тропу… – неуверенно напомнила Эйдре.

– А захочет ли он после довести нас до дворца ветров? – нахмурился Ферр. – Власть Эталла над ним может стираться от колдовского сна, а коль так, он волен возжелать свободы от долгой службы. Предугадать, что на уме у морока, невозможно, сама мне говорила. Теперь он обещал помочь, значит, будем хоть надеяться на помощь. Но уверена ли, что он откликнется, сыграй ты оговорённую мелодию второй раз?

Эйдре медленно качнула головой, не позабыла ведь, что почувствовать точно мысли защитника, как привыкла разбирать их у обыкновенных зверей, ни разу не удалось, а одну из её просьб он и вовсе словно прежде обдумал.

– С духами Эталла я не помогу советом, – задумчиво молвила Ирита тем временем, – но коль он не явит вам тропы до дворца, путь туда останется лишь через сердце наваждения.

– Я не оставлю владыку ветров уснувшим навеки в чертогах. – Эйдре недовольно оглядела друзей. – Если удастся сыскать иное решение, лучше не рисковать вызовом духа.

Ферр забродил вдоль жёлоба, сосредоточенно размышлял. Припоминал всё, что свершилось с ними в Фелбе по осени, старательно придумывал лазейку в город. Долгих путей они там нагулять не умудрились, опасались слежки, а коль и выходили за стены, тотчас отправлялись прочь. Изучить улицы достаточно, чтобы знать любой вход, не вышло, да и мысли такой не проскакивало. А если даже Йорги, сызмальства знакомый со столицей, не ведал, как пробраться туда, и злился, жрецу уж точно не назвать тайных троп. Но раз в Фелб нынче им не пробраться снаружи, стало быть, подмогу стоит найти внутри, а потому Ферр тихо сказал:

– Съён. Ежели я хоть что-то понимаю в людях, он поможет нам пройти в город незамеченными.

– Он видел нас единожды! – с сомнением возразил Ульд, подошёл к Эйдре, встал против трона Ириты. – Да к тому же узрел мерга, просто принявшего работу.

– Но понял, что я сразу догадался об обмане.

– А денег я с торговки всё равно спросил. Выяснить это – дело не сложнее, чем прикупить кружку пива.

– Четверть лигора, – рассмеялся Ферр. – Мальчишки, коим она платит за доставку вести или посылки, берут столько. Она – дама приятная и честная, расскажет и про цену, и про то, как ты отмахнулся, стоило ей предложить больше, да ушёл прочь так скоро, что окликнуть не успели.

– Заказов и так было много, а там я не сделал ничего. – Ульд отвернулся, чтобы не видеть краем глаза такую нежность во взгляде Ириты, будто она сама благодарна ему за смешную цену, назначенную лишь для того, чтобы не расстроить торговку.

– Йорги, – позвал Ферр негромко. – Я уверен, что Съён выслушает и поможет. Но решать тебе. Мы можем попытать удачи с духом или обраться к стражнику мороком. Рискуем в любом случае. За тобой слово – как.

Ульд обернулся, посмотрел на друзей, на встревоженную Ириту, мрачно заключил:

– И чем… Эталла нельзя оставлять спящим, а пробраться к нему не выйдет иным путём. Стало быть, идём к Фелбу и пытаемся убедить Съёна.

– Я отправлю вас к перекрёстку миров Великого Раздела. – Богиня плодородия изящно поднялась с трона, оглядела друзей, нежно улыбнулась: – Но сперва вам следует поесть, а тебе, милая, – она посмотрела на Эйдре, – лучше сменить платье.

Дева и вовсе думать забыла, что до сих пор ходит в изорванном во вчерашней битве наряде, со смущением пригладила пальцами торчащие лоскуты на рукавах. Иной одежды у неё при себе не было, – то не мужские рубашки, которые возможно убрать в дорожную сумку. Грязь да пыль не смущали в странствиях, ведь колдунье верхнего мира ничего не стоит освежить костюм заклятием при нужде, но с длинными разрезами по всему платью справиться чарами не сумели бы и самые могучие среди них. Ирита заметила расстройство сэйд, рассмеялась звоном колокольчиков, махнула рукой, и тут же пред ней предстала вчерашняя черноволосая девчушка-илсиг.

– Помоги гостье подобрать новый наряд, – велела богиня спокойно. – И скажи сёстрам принести сюда угощение.

Эйдре удалилась в сопровождении девочки, откуда-то издали зацокало дробью по коридорам множество маленьких копыт. Ирита обернулась к друзьям, сказала:

– Доброго пира дети собрать ещё не сумеют, но и голодными вас не оставят. Скоро всё будет готово.

Юные помощники и впрямь засуетились в зале спустя несколько мгновений. Возникли подносы с фруктами да овощами, мясо, сыры, пара кувшинов вина. Илсиг словно в радость оказалась кутерьма у столов: они старательно расставляли посуду, двигали, не унимаясь, лишь бы еда смотрелась для них красиво, временами тихонько принимались спорить да возмущаться, ведь не научились ещё ни спокойствию, ни сдержанности. Ферр, Ульд и Ирита наблюдали за приготовлениями с ласковыми улыбками, смотрели на заботы, обращённые детским любопытством в занятную игру, а Игви терпеливо сносил многочисленные поглаживания от пробегавших мимо девочек.

Когда столы оказались накрыты, вернулась к друзьям и Эйдре. Довольная да счастливая, в изящном платье цвета весенних вод Олки, с вплетёнными в косы к костяным бусинам шёлковыми лентами, ибо маленькая помощница упросила позволить поправить и причёску. Колдунья поклоном поблагодарила Ириту за дар, но богиня лишь отмахнулась беззаботным жестом. Чудилось, что наблюдать или создавать красоту она любила не меньше своих созданий, и одна возможность творить её была для девы плодородия наслаждением, в коем не требуется ничего иного. Завтрак оказался сытным, а то, что не осилили съесть, Ирита без промедлений велела собрать гостям в дорогу. Эйдре попыталась вернуть проклятую золотую чашу, но богиня просила отнести Эталлу, объяснить, что произошло, дабы он разобрался с заклятием. Кубок отправился обратно в сумку колдунье, и она заверила, что непременно исполнит всё, как было сказано.

Когда друзья уже готовились отправляться в путь, юная илсиг с подносом оступилась, грохнулась на колено да расшибла ногу. Ферр тотчас подскочил к испуганной девочке, зашептал исцеляющие чары, а Ульд и Эйдре, не мешкая, поспешили помочь собрать разлетевшуюся посуду.

– Илсиг должны сами тренировать умение лечить, – заметила Ирита спокойно, но в её глазах жрец углядел довольную нежность.

– Прости, что вмешался, госпожа, но уверен: у неё окажется для того множество случаев, когда я покину твой дворец, – сказал он, убедившись, что пустяковая оплошность не причинила девчушке лишнего вреда.

– Верно говорил Балларг, – рассмеялась Ирита, едва малышка покинула зал. – Я буду рада видеть тебя своим учеником, когда минует первая битва с Мергом, Тагни.

Ферр благодарно улыбнулся, но в то же время едва сдержал печальный вздох. Три весны вдали от Ульда и Эйдре, предсказанные в пророчестве, оказались правдой, и лишь мысль, что на этот срок воцарится в Ирде да Сэйде мир перед грядущими сражениями, утешала предвкушение долгой разлуки, которая свершиться, коль троим предсказанным героям удастся справиться в пору Бъёла.

Ирита подошла к Ферру, ласково коснулась плеча, и тонкие пальцы засияли на миг золотым светом:

– Когда настанет пора, вернёшься той же дорогой, – молвила богиня, опуская руку. – Ступи с Великого Раздела назад к моим землям. Не страшись высоты – тропа подхватит тебя. И всех, – она посмотрела на Игви, – кого ты поведёшь с собой.

Они и не приметили, как исчезли перед глазами тронный зал и дева плодородия, сменились за миг видом с высокой стены на верещатники да просторы Ирда, усеянные холмами. Лишь Ульду почудилось, что кожи с мгновение назад коснулись мягкие губы, одарили желанным теплом. Он невольно приложил пальцы к щеке, заметил взгляд жреца, быстро опустил ладонь, но Ферр не сказал о том ни слова, улыбнулся, взял за руку Эйдре, произнёс:

– И верно, словно капли изумрудов, застывшие у моря. Но стоит идти: не лучшая мысль торчать тут пред взором у всего срединного мира.

Спуститься с Великого Раздела оказалось легко, будто по лестнице, даже Игви спрыгивал с камней резво, словно и не замечал высоты. Тёплые ветра играли полами плащей да юбкой колдуньи, но не сбивали с ног, солнце согревало уже и эти северные края. Молодая зелень радовала свежестью, хрусткой сочностью, бродили спокойно вдалеке овцы и коровы.

– В деревни не заходим, – сказал Ульд, оглядев без веселья красоту юного года. – Подберёмся поближе к Фелбу и оттуда постараемся поговорить со Съёном.

Друзья согласились и отправились к западу, где запрятался за горизонтом древний город, в котором нынче путники желанными гостями не были. Двигались вдоль стены – редко кто умудрялся селиться в такой глуши вдали от трактов да иных людей. Избегали случайных взглядов, прятались, будто воры, и каждого злил подобный расклад, но выдать теперь себя они не могли.

Место для ожидания разговора со стражником избрали подальше от ворот столицы – у северо-западной башни приглянулся путникам небольшой лес, полный вязов, тисов да орешника. Ночью Эйдре отправила послание сонным мороком, просила встретиться с ними возле реки между их временным пристанищем и Фелбом, уверила, что нужна помощь, а обвинения напрасны. Оставалось лишь ждать, и закатом следующего дня друзья отправились на встречу, гадая, состоится ли она, и не окажется ли там кроме Съёна ещё десятка стражников города, готовых схватить преступников. Колдунья с осторожностью проверила, нет ли где силы Сэйда, отвела от всех глаза, дабы не заметили сразу же, молила ветра, чтобы Ферр не ошибся в суждениях об их случайном знакомце.

Мужчина прибыл один, но руки от оружия не убирал. Огляделся внимательно, никого не нашёл, покорно сел на камень у журчащего потока, о чём-то задумался. Жрец подошёл к нему тихо, молвил, жестом указав деве не убирать пока чар:

– Спасибо, что поверил, Съён.

Он едва заметно вздрогнул, осмотрелся, не приметил собеседника, вздохнул и сказал со спокойствием:

– Пока не поверил. Но готов выслушать. Покажитесь, коль скрывать нечего.

Эйдре сбросила заклятие, и друзья предстали перед ним вместе. Стражник окинул взглядом каждого, потёр ладонью лоб, спросил:

– Вам есть, чем доказать, что в подворотне подле проклятого вас не было?

– Мы там были, – отозвался Ферр прямо. – Но в тот день погиб не сын князя, а головорез, поймавший заплутавшую Эйдре и попытавшийся её убить. Я готов описать его в точности, может, признаешь того, кого вы разыскиваете так же, как нас.

– Приметы тех, за кого назначена награда, не сумеет вызнать только полный балбес, – развёл руками Съён. – А никто из вас мне таковым не почудился и близко.

– Но ты всё равно считаешь, что после убийства знатного господина мы бы жили почти четыре луны в дорогой таверне у всех на виду, выступали каждый вечер, а по ночам бегали за воришками, возомнившими себя духами? – улыбнулся жрец. – Потом ушли, не скрываясь, чтобы после, разузнав об обвинениях, вернуться в Фелб по доброй воле? Это ты дуростью не назвал бы?

Стражник хмыкнул, глянул с весельем, затем сказал:

– Хорошо, доказательств невиновности у вас нет, но и у меня нет доказательств вины, кроме спутанных временем да домыслами россказней незнакомцев. Я понимаю, почему вы не пришли открыто. Но и верно, зачем понадобилось идти сюда вновь? Мало ли в Ирде городов, где ждут сказителя с музыкантом, найдётся занятие мергу да добрая кость его псу? В темницу вы не хотите, а ко мне явились.

Друзья переглянулись с тревогой.

– Для чего вам понадобился Фелб? – продолжил настаивать Съён. – Скажите правду, иначе за стены вам не попасть вольными людьми.

– Хочешь правды? – Ферр посмотрел серьёзно, стукнул посохом о камни, обратил копьём. – Вот твоя правда. Ульд – сын Двуликого, наречённый духами Йорги, я – его вестник. В катакомбах под городом спрятан похищенный рог Эталла, без которого на битву в Бъёл у Великого Раздела не сумеют явиться с Межи ловчие. Мерг охотился за нами, пытался убить Эйдре, а теперь использует свою неудачу, чтобы не пустить за последним артефактом пророчества. Ты можешь не поверить, посчитать копьё мороком, а меня лжецом. А можешь помочь, и тогда, возможно, война не заявится этим же летом на порог города, который ты так старательно уберегаешь теперь от нас.

Стражник не попытался встать, но глядел с сомнением.

– Если ты Тагни, отчего не сказать об этом Ирду? Не в том ли твоя роль?

– Я скажу. – Ферр вернул посох в руку. – Когда придёт время. У нас нет рога, Съён. Толка от песен вестника без него ни капли, коль люди не услышат призыва собраться в нужный час.

– А предначертанный меч у сына бога есть? – с ехидством поинтересовался Съён.

Ульд слегка обнажил клинок, и золотое пламя ярко засияло в ночной мгле, отразилось блеском в изумлённых глазах собеседника.

– Как видишь, – молвил он, убрал оружие, прикрыл по привычке плащом, с издёвкой добавил: – Или это – тоже морок, кто знает.

Стражник крепко задумался, опустил голову, не глядел больше на путников. Ферр позволил ему некоторое время провести в своих мыслях, после негромко окликнул:

– Съён. Ты же поверил мне тогда, когда дело касалось обыкновенного вора, хоть и считал, что спешишь на встречу с духом Мерга. А теперь, когда я говорю об опасности от нижнего мира, ты думаешь о простом преступнике, которому не хватило ума не возвращаться туда, где его разыскивают? У нас нет иных причин искать путь в Фелб, кроме катакомб. Сомневаешься – так дойди с нами вместе до памятника Лливу, мы спустимся оттуда к пещерам, в которых уже сотни лет не бывало людей, коих можно ограбить или убить. Поймёшь, что мы лгали – поднимешь тревогу да отправишь в темницу тотчас. В Фелбе мы окажемся в твоей власти. Ты же сам пришёл сегодня сюда один, не опасаясь возможного нападения.

– Я думал, вы хотите искать справедливости, а не рассказать о конце миров, – произнёс Съён ровно, но в его голосе на миг зазвенела да сразу пропала тревога.

– Есть маленькая возможность, – с короткой ухмылкой напомнил Ульд, – его не допустить. Мы трое уже согласились попытаться, но другой дороги в город у нас нет. За Йорги пойдут те, кто услышит слова вестника, в чьих сердцах отразятся они памятью о Великом Разделе. Нынче их услыхал ты. Так что теперь и решать тебе.

Съён встал, развернулся, бросил через плечо:

– Завтра. В полночь. У западных ворот.

Друзья проводили взглядами скоро растворившуюся во мгле фигуру стражника, переглянулись.

– Поможет или загонит в ловушку? – прошептала Эйдре.

– Мы хотим, чтобы он верил нам, но сами не готовы верить ему? – Ферр дёрнул плечом, первым отправился прочь к лесу, где они остановились на ночлег.

Раннее утро следующего дня началось для друзей нетерпеливым птичьим криком. На старом тисе с причудливыми крючковатыми ветвями расхаживал по ветке да каркал крупный ворон. Эйдре тотчас поспешила с нему, посланник слетел на плечо, защёлкал клювом, заклокотал скрипуче. Дева ответила на неясном языке, недолго подождала решения, но, когда голова ворона склонилась, будто в поклоне, сняла с пальца колечко Мельхи, отдала птице. Та взмахнула крыльями, стремительно взлетела, а через миг пропала из виду.

– Хегги говорит, что нежити в курганах Фелбера развелось изрядно, – обернувшись к друзьям, сообщила Эйдре с тревогой. – Она проверила лишь те, о которых мы говорили, и переживает, что в иных крупных могильниках тоже могут призывать умертвий. А ещё её птицы приметили человека, выходившего из катакомб у границы княжества. Колдун мергов, не старше сорока вёсен, рыжие борода да кудри, худосочный, при себе тащил воронёный топор. Выбрался из упокоища, сел на пегую лошадь и ускакал прочь с луну назад. Ворон давненько нас разыскивал, но в Сэйде или у Ириты не сумел бы найти, а тут вдруг распознал. Я просила его рассказать всё Мельхе, как сговаривались тогда с Огафом.

– Рыжий мерг да ещё на лошади? – Ульд задумчиво потёр подбородок, побродил вокруг по поляне, а после кивнул: – Хорошо. Прежде всего рог и Эталл, с курганами разберутся люди Харада: колдуна вместо меня наймут запросто, призывающий артефакт тот изничтожить сумеет легко, лишь бы провели мимо драугров. Время есть, а мы подсобим им позже, когда сделаем основное.

– Что ты задумал? – с интересом спросил Ферр.

– Узнаешь, коль всё пойдёт хорошо, – улыбнулся Йорги, и то не сулило добра предателю из его народа.

К вечеру друзья собрались на оговорённую встречу. Волнения не оставляли каждого, Эйдре с осторожностью отводила глаза от путников да прислушивалась с опаской к ветрам. Благо, западные ворота не славились среди гостей Фелба, и бедолаг, запозднившихся в дороге да не поспевших к закрытию города, нынче в округе не сыскалось. Лишь в густой тени прямиком на земле у начала моста восседал Съён. Старый плащ надёжно скрывал форму да оружие, широкий капюшон прятал от любопытных глаз лицо. Друзья, однако, стражника в бродяжке признали, а потому Эйдре скинула для него чары, но для иных взоров их всё ещё нигде поблизости не было.

Съён тяжело поднялся, поплёлся прочь к полям да домушкам близ стен, глухо шепнул:

– За мной.

Небольшой амбар у мельницы сыскался в шести десятках яр. Съён, оглянувшись, пропустил друзей туда, надёжно запер снаружи нежданно крепкий да могучий засов, а сам ловко забрался в узкое окно рядом, плотно его закрыл. Пропахшая ветошью, пылью и мышами постройка выглядела жалко, оказалась завалена инструментами, драными мешками, невзрачным хламом. Съён скинул старый плащ, скомкал да глубоко запрятал в груде мусора поодаль.

– Мельник здешний шибко любит за звонкую монету всякое отребье в город таскать. Нынче, правда, присматривать за ходом не примется, о том я позаботился, – с хитрым весельем пояснил стражник спутникам. – Сколько ворья нам прямиком в руки этим путём пришло – не пересказать.

– Из тех дорог, что оставить легче, чем убрать? – с пониманием улыбнулся Ферр.

– Из них. – Съён поднял люк в неглубокий подпол, подождал, пока друзья спрыгнут, а после спустился сам, запер, забрал со стены принесённый прежде факел. – Гварх знает, какими путями после станут пробираться, а этот давно известен, только приглядывать и остаётся.

К северной части потолки стали выше, даже Ульд умудрился выпрямиться во весь рост. За шкафом, заботливо отодвинутым стражником, начинался тайный ход в Фелб. Съён закрыл лаз, а после отправился впереди, вёл да освещал узкий каменный туннель, насквозь пропахший затхлостью, сыростью и иными запахами, желания узнавать о коих больше не возникло бы и у самого любопытного из людей.

– Здесь без помощи из города за стены не пробраться, – молвил Съён погодя. – А потому и берегут его не столь надёжно.

Подземный путь вывел в обветшалый сарай западных трущоб столицы. Стражник выбрался из лаза уверенно, запер за спутниками, довольно оглядел небольшое помещение, заваленное соломой и хламом, где прямиком на полу крепко спал сэйд вёсен пятидесяти, от которого за яр разило брагой. Привалился к деревянной стене, рубаха оказалась распахнутой да перекособочилась изрядно, поношенный ремень не держал брюк. Клёрса при нём не нашлось – видать, не бежавший от спутника музыкант, а простой наёмный колдун верхнего мира, коих появилось в Ирде великое множество сразу же, как пошли известия про сгинувшие барьеры у троп.

– Не боишься, что дева, которая его усыпила, к тебе выведет? – поинтересовался Ферр, осмотрев случившееся.

– Меня она в жизни не видывала, – с короткой ухмылкой отозвался Съён, жестом велел следовать за ним. – Как и тот, кто ей платил. Надёжные знакомства у всякого в столице имеются. Уснул колдун недавно, вскоре то обнаружат и, уверен, тут же возжелают обыскать всякую подворотню Фелба. Но с час ещё имеется в точности. Ежели вам нужно лишь добраться до памятника Ллива да уйти оттуда в катакомбы, этого времени окажется вдоволь.

– Тогда не станем его терять, – поторопил жрец, с тревогой раздумывая, что надёжного способа спуститься они пока не отыскали. – Ты отправишься с нами?

– Да. И подниму тревогу, коль вам взбредёт в голову творить глупости.

Путь до центра Фелба занимал скорым шагом больше четверти отведённого часа. Ульд уверенно стремился вперёд по знакомым с детства пустым улицам, оглядывал места, где бывать да помогать людям прежде доводилось не единожды, и в груди колдуна медленно вскипал гнев. В темноте да злости на творящееся чувств своих мерг скрывать не пожелал, а потому его мрачное лицо углядел Съён, спросил спокойно:

– Что-то случилось? Не помешает ли лёгкая спешка вашим планам?

– Пять вёсен я оберегал земли Фелбера от нижнего мира по слову Харада, – процедил сквозь зубы Ульд, даже не попытавшись сдержаться. – Здесь, в этом городе, бывал сотни раз, старался помочь и защитить. А нынче должен прятаться в тенях ворьём, да ведут меня под конвоем, словно преступника, по местам, ради которых я пролил немало и своей крови!

– Ты знаешь тана Олкуда? – изумился стражник, не обратив внимания на гневную речь.

– Я служу тану Олкуда, – отрезал Ульд холодно.

– Сын бога может служить человеку? – с затаённой насмешкой обронил Съён.

Колдун обернулся, посмотрел с яростью, прорычал:

– Мы идём к памятнику того, кто погиб ради людей! Двое богов уже с тысячу лет без устали сражаются на Меже с Мергом ради спокойствия каждого человека! Ещё двое в своих чертогах оберегают всеми силами Ирд и Сэйд, лишь бы не пали границы и не вернулось войны! Так кто кому служит, стражник?!

Съён отвёл глаза и замолк.

– Сейчас ты просто копия Балларга, – шепнула Эйдре, глянула на Ульда с улыбкой, ибо не сомневалась, что её слова остудят гнев друга.

Йорги покосился на деву, ухмыльнулся, дёрнул плечом, словно говорил, что поделать с общей кровью ничего не может, да и не желает.

– Двуликого, – пояснил Ферр, приметив любопытство стражника. – Двуликого зовут Балларгом.

– Нет, – с издёвкой поправил Ульд. – Это Балларга кличут Двуликим.

Они добрались до памятника, принялись внимательно оглядываться в поисках возможного входа. Где тот, было неведомо никому, но мерг уверял, что снять заклятие дяди сумеет, пролив на печать каплю своей крови. Друзья разбрелись по сторонам, пытались обнаружить хоть что-то, что укажет на проход в подземелье.

Времени минуло уже с избытком, оставалась лишь пара десятков минут. Даже Съён принялся старательно осматриваться, осторожно простукивать каблуками камни. Ульду померещился отголосок сил Мерга, а потому он принялся внимательно изучать место у самого постамента Лливу, старался разобрать, было ли то заклятием на входе. Вдруг в неверном свете факела привиделось Ферру нечто странное: в небольшом тупике слева на стене у самого пола выхватило огнём отпечаток детской ладони, что показался на миг чудно́й белой птицей. Жрец нахмурился, пошёл ближе, прошептал себе под нос:

– Быть не может. Такой я оставил в детском озорстве, он не часть пророчества…

Эйдре оглянулась, поспешила за ним и вдруг охнула:

– Здесь тропа. Непонятная, но… – Дева приблизилась к месту, где почувствовала силы родного мира, присмотрелась, обернулась к остальным: – Она ведёт через наваждение, но не в Сэйд, а в катакомбы. Это спуск, но точно не тот, что мы ищем.

– Не окажется ли он ловушкой? – нахмурился Ульд.

– Коби, конечно, колдун могучий, но не сравнится в силах с самим Эталлом. Тропа лишь ведёт туда, куда легла, он мог её открыть или использовать, но опасность, коль есть, будет поджидать у начала да конца, никак не на самом пути.

– Решать тебе, Йорги, – сказал Ферр с сомнением. – С десяток минут ещё есть, чтобы попытаться открыть основной вход.

– К гварху всё, – отозвался мерг. – Опасность внизу сыщется точно, не станут они оберегать рог лишь клеветой. Нашли дорогу – так идём, коридором меньше или больше таскаться по катакомбам – какая разница?

Эйдре уже готова была забрать друзей, когда возмутился Съён:

– Вы говорили, что откроете вход кровью, а не улизнёте неведомо куда чарами сэйд. Или я иду теперь с вами, или поднимаю тревогу и немедленно веду в темницу.

Они переглянулись, но выбор оказался невелик, потому дева взяла стражника за ладонь и велела:

– Держи крепче.

А после шагнула со всеми на тропу, лёгшую чьей-то волей возле памятника, и темнота обступила, украла зрение, зато остались вокруг запах сырых камней да мерный стук капель в отдалении.