Текст книги "Перекресток трех дорог"

Жрец на миг прикрыл глаза, взял ладонь брата, а очередная издёвка из многих теперь не вызвала ни капли гнева.

– Ты и впрямь стал Тагни… – Ярг тяжело выдохнул. – Я боялся, что они доберутся до тебя. А в Фелбе вы бы не выбрались точно. Я… попытался увести… другой дорогой. Хоть не в морду дракона… Но выдать себя не мог… и уйти тоже. Кинжал был создан по моей вине… Я должен был всё исправить… Не хотел я тебя втягивать… И гибели твоей никогда не желал… Прости, мелкий…

Ферр крепче сжал руку брата, скользнула горечью мысль, что это обращение он ненавидел всегда, а теперь готов бы слушать по сотне раз на дню, да только уже не дано.

– Что ты сделал с перекрёстком? – Радга подошёл, наклонился, но смотрел без гнева.

– В пещере есть предостережение Ллива… – объяснил Ярг, а голос становился всё глуше и тише. – Что если… кровь, пролитая кинжалом… попадёт на барьер… то укрепит защиту Мерга. Охотник говорил опасаться. Ведь тогда иные клинки будут… негодны против нижнего мира. Это стало моей надеждой… Я чуть не отдал брата. Не мог отдать и Ирд. Как изготовить кинжал, они знают… Но вреда он больше не причинит… Только что камни поцарапает… Правда, и вам нынче ничем… не сумеет помочь в борьбе.

Радга выпрямился, обменялся быстрым взглядом с Балларгом, провёл рукой по волосам с едва заметной усмешкой.

– Тогда и этот уничтожать толку не было, – процедил Ферр, с трудом сдержавшись от слов, что и смерти Яргу бы не грозило.

– Этот – был. – Брат дёрнул головой. – Он же хотел сделать много… Чтобы вместе пришли… Да ударили… Иные кинжалы теряют силу… Не тот, что пролил кровь…

– Где он? – Боги войны тут же перевели взгляды на Ферра, смотрели требовательно да напряжённо.

– Сломан, – заверил жрец и их, и всех собравшихся разом. – Безымянным, коему не минуло второго года. Игви поймал и случайно разгрыз – кость же.

– Славно… – выдавил брат то ли со смешком, то ли со стоном, а после уже с трудом да едва слышно позвал: – Йорги…

Ульд подошёл, присел напротив Ферра, положил ладонь на плечо Яргу. Кому, как ни колдуну мергов, знать, что негоже перед чертой смерти думать, будто остался врагом для тех, кого сам почитал друзьями. Тем более, негоже герою, по своей воле погибшему за общее дело. Во взгляде Тагни короткой вспышкой мелькнула благодарность другу за такой жест, но того никому приметить не случилось. Уголок губ Ярга дёрнулся в короткой улыбке, шелестом сорвалось с них последнее желание:

– Коль сумели простить… Проси забрать меня… К Дикой Охоте…

Прежде, чем обернуться к дяде, Йорги на мгновение задержал взор на лице Ферра, и в серой пелене обычно спокойных глаз отразились сострадание да печаль.

– Ты не вспомнишь прошлой жизни, – предостерёг Балларг.

– После всего… так даже лучше. Кто станет мне радоваться… На вечном пиру?

– Я бы стал, – мрачно отрезал Ферр.

– Живи, болван, – осёк брат из последних сил. – И даже не думай помирать.

Бог битвы подошёл, глянул на жреца с сочувствием, а после коснулся когтистыми пальцами глаз Ярга, закрыл их, и тело исчезло, остался лишь алый след на стене, но и тот в скором времени должны были стереть летние дожди. Ферр выпрямился, тотчас тенью скользнула к любимому Эйдре, ласково взяла за руку. Он ответил на её нежность, но не посмотрел на деву и молча наблюдал, как встаёт в ряды Дикой Охоты новый ловчий, неотличимый от иных. Бессмертная тварь Мерга без памяти и имени, обречённая погибать и восставать вечно в сражении на Меже за спокойствие срединного мира. Балларг и Радга по очереди коротко сжали плечо жреца, а после отправились прочь, и дядя на ходу бросил Ульду:

– Прощайтесь.

Друзья переглянулись, посмотрели на тех, кто стоял рядом после битвы. Крепко досталось Съёну: сломанная рука висела плетью, широкая рана украшала щёку, а крови, своей и вражьей, оказалось на нём изрядно. Гратту и Харад выглядели не лучше, тан потерял в сражении коня, тяжело подволакивал ногу да лежали ожоги на коже от яда варлу. Ферр пропел исцеляющие чары для каждого, а после отвёл глаза, окинул взором ловчих, исчезающих на пути к Меже один за другим, но уже не мог различить среди них того, кто прежде звался Яргом.

Ульд глянул на Харада, с печальной улыбкой молвил:

– Прости, мой тан. Ближайшие три весны меня в твоём замке не увидят.

– Главное, после вернись, – велел тот спокойно. – Хоть в гости.

– Я буду служить тебе, пока способен дышать, – напомнил мерг с затаённым весельем.

Эйдре нехотя выпустила ладонь Ферра, поцеловала отца, на миг уткнулась лицом в его плечо, а после обернулась к друзьям.

– Идите уже, – поторопил Съён без всякой радости. – Негоже заставлять богов ждать. Мы тут разберёмся.

Они вчетвером поднялись на Великий Раздел, осмотрели с высоты место битвы, многие тела погибших воинов, останки порождений тьмы, туши искромсанных в бою варлу. Обменялись быстрыми взглядами, но уходить не хотелось. Снизу на них смотрели с грустью те, кто остался в живых после сражения, да Хегги, суетящаяся на поле среди раненых, изредка бросала быстрые взоры в сторону предсказанных героев Ирда. Ульд вскинул меч, ответили ему короткие улыбки на уставших лицах.

– И тот, кто наречён был Тагни, ступит со стены назад ко дворцу цветущих яблонь, но песни вестника продолжат летать над землями три весны, и то станет временем мира, за коим придут испытания ко всякому, живущему под солнцем, луной и звёздами. Его же брат останется навечно служить Мергу, и встреча их в той битве не принесёт покоя ни одному, но иной не свершится более никогда, – нараспев прочёл Ферр последние слова из легенды-пророчества, а его голос подхватил ветер да донёс, мерещилось, до всякого, стоящего нынче на земле у перекрёстка трёх дорог.

– Три весны – не самый большой срок, – тихо сказала Эйдре, будто пытаясь убедить в том саму себя. – Встретимся здесь, когда он минёт.

Чародейка поцеловала Ферра, обняла Ульда, присела перед псом, растрепала густую шерсть, с нежностью произнесла:

– Безымянный, значит? Глупая кличка. Ты Игви, наш Игви. Скоро свидимся вновь, защитник.

Он лизнул её в щёку, и дева резко поднялась, шагнула вверх со стены ко дворцу ветров, пока могла ещё отыскать для того силы. Жрец проводил сэйд взглядом, а после обернулся к мергу. Йорги наклонился, на миг приложил голову к широкому лбу своего пса, шепнул:

– Даже такому храбрецу, как ты, делать на Меже нечего. Там и кроликов не погонять, заскучаешь. Береги Тагни, дружок. А он станет беречь тебя. Время пролетит быстро.

Ульд посмотрел на Ферра, протянул руку, сжал предплечье друга, а после крепко обнял.

– Удачи, Йорги, – простился жрец. – Через три весны, на этом месте. Твой верный вестник передаст Ирите, что ты посылал ей нежный поцелуй.

Ульд ухмыльнулся и, не особо сдерживаясь, приложил Тагни кулаком в плечо. Ферр рассмеялся, кликнул Игви, шагнул с ним назад со стены да тотчас исчез.

Йорги недолго полюбовался полями и верещатниками внизу, рассмотрел древние горы, далёкий запад, где запрятались за горизонтом стены Фелба; юг, где таились замок Олкуда, Коддаг, деревенька с хижиной ведьмы на отшибе. С востока шумело море, омывало ласковыми волнами берега острова с чертогами девы плодородия. На плечо сел алый сокол, нетерпеливо крикнул у самого уха.

– Ты народ перед уходом создал, а мне оглянуться времени нет? – с насмешкой поинтересовался колдун.

Птица ощутимо клюнула в щёку.

– Буду считать, что ты счастлив в предвкушении новой встречи, дядя, – заверил мерг с хитрой улыбкой.

Он вдохнул полной грудью, глянул на друзей, что провожали внизу, почувствовал, как треплет волосы свежий ветер. А после шагнул со стены вперёд, туда, где слышал уже зов рога Дикой Охоты.