Текст книги "Восьмерка"

Глава 48

Олег ждал меня в коридоре. Я села рядом. Прошла целая вечность, прежде чем он произнес:

– И?

Накануне мы первый раз серьезно повздорили. С одной стороны, я хотела немедленно бежать в Управление и назначать дату чуть ли не на завтра. С другой – теперь понимала Лизу. Получается, я же бросаю Олега тут одного…

А в итоге мне еще и досталось от него. Говорит, я так ничему и не научилась: хоть Рита и Родилась, для времени моего Появления еще слишком рано, особенно учитывая, что все прошло не совсем гладко. А уж принимать решения, думая о нем, совсем глупо: распределенцам могут объявить о Появлении в любую минуту, так что это никак не должно на меня влиять.

В итоге я надулась и ушла, а Олег даже не остановил меня как обычно. Зато когда утром я пришла в Управление, он был уже тут как тут, хоть и сидел с таким видом, как будто зашел случайно, а не пришел из другого Управления специально, чтобы поддержать меня.

Ночь опять прошла беспокойно, зато в кабинете Старшего по Датам я в этот раз пробыла не больше пяти минут: чего тянуть кота за хвост, как говорит бабушка, если все уже решено.

– Ну? – повторил Олег.

– Месяц, – ответила я. Ровно через месяц.

Глава 49

Когда назначала дату, казалось, что месяц – это очень долго, а теперь он побежал так быстро, что я только успевала удивляться тому, что опять стемнело, а значит, очередной день прошел.

За это время Появились и Ангелина, которая нашла своих родителей, заглянув в папку, принесенную Старшей мне в капсулу, и маленькая Даша, скучавшая по сестре Маше, а из Управления по Распределению переселились в Сад Появившихся Максим, воображала Оля, и вихрастый укротитель животных Игорь, и много других ребят. В моем блокноте почти не осталось места для новых историй.

Каждый день я с замиранием сердца ждала, что и Олега вызовут в Управление. Конечно, было бы здорово Появиться практически в одно и то же время, но, честно говоря, я отчаянно трусила и боялась оставаться одна до Появления.

Старалась не разрешать себе думать – правильно ли выбрала дату. Но все время только об этом и размышляла. Рассказала Смотрителю – мне показалось, что он расстроился из-за моего выбора, но старается не подавать виду. И я снова запаниковала.

В другие дни наблюдала за родителями, и мне казалось, что они очень обрадуются Появлению еще одного ребенка: с такой радостью возились с Риткой, без конца то купали, то переодевали, то кормили ее, каждый день брали с собой на прогулку. Тогда настроение у меня сразу улучшалось, и я начинала мечтать, что уже совсем скоро окажусь рядом со своей семьей.

Один раз испугалась не на шутку. Смотритель распределенцев поймал меня около Элиной капсулы (среди Появившихся в двух Управлениях было уже столько моих друзей, что обход капсул теперь занимал довольно много времени. Наш Смотритель даже называл меня в шутку Старшим помощником). Что бы там ни говорил Олег, вид у него жутковатый: темные волосы, вечно нахмуренные брови, мрачный взгляд. Он уставился на меня и тихо произнес:

– Мне кажется, девочка, ты забыла, в каком Управлении живешь. Рвешься к распределенцам? Так давай мы тебе это устроим.

Я сбежала от него, а Олег в ответ на мои жалобы сказал только:

– Просто Старшие не любят, когда мы нарушаем порядок. У нас тут, по сути, и так очень мало правил, а ты и их постоянно нарушаешь.

А по-моему, сплошные правила. Хотя я даже как-то привыкла к жизни в Управлении и чувствовала себя здесь настоящим старожилом (смешное слово от антропологички. И кем я только уже ни была: Восьмерка, Хомяк, Философ, старожил, Старший помощник… А ребята между собой называли меня Сказочницей. Такое прозвище мне нравилось, а вот имя я себе так и не выбрала. Да и вообще – я уже привыкла быть Восьмеркой. Но Олег прав – вряд ли родители меня так назовут…). Все ребята, с которыми я в одно время оказалась в Управлении, давно уже не только Появились, но и Родились. Зато я очень много всего успела узнать, пока жила здесь, а если верить нашим преподавателям – значит, мне должно быть легче учиться всему после Рождения.

Во всех этих размышлениях незаметно наступил день накануне Появления.

Глава 50

Хотя я никак не могла Появиться раньше ночи, решила на всякий случай приступить к делам еще с утра. Аккуратно заправила кровать, сложила в стопочку уже ненужные записи и конспекты, с собой взяла только заветный блокнот и экранчик.

Я уже несколько раз включала сеанс из дома – родители были такие же, как обычно, ничего особенного я не заметила. Но главное, они теперь не ссорились.

Нужно было со всеми попрощаться, и я начала со Старшей по выбору – все-таки она так хотела мне помочь, что даже специально пришла ради этого в капсулу. Она ужасно удивилась, но ей было приятно, что я заглянула. Старшая пожелала мне удачи и еще долго смотрела в окно, когда я уходила по дорожке.

Потом я заглянула на площадку в наше Управление – здесь уже почти не было знакомых ребят, но с несколькими из тех, кому писала истории, я тоже попрощалась.

Дедушка Старший по датам как всегда принял меня тепло и добродушно пожелал не торопиться в жизни с решениями. У антропологички я задержалась надолго. Она растрогалась, называла меня «деточкой», бесконечно поправляла очки и напутствовала, чтобы я не забывала «искать в человеке человека» (кажется, я правильно запомнила).

Обошла все капсулы с Появившимися друзьями. Особенно долго стояла около Элиной, надеясь, что после Рождения я не забуду – нужно помогать тем, у кого нет дома. Посидела на своей скамеечке около Лизы и Сережи, вспоминая, сколько всего произошло со мной в этом Саду, начиная с Женьки (я ни разу больше не видела, чтобы с кем-то еще такое случалось – может быть, что-то в мире поменялось, и родители перестали от нас отказываться?). А сколько часов здесь прошло в разговорах со Смотрителем.

Смотритель… С ним, конечно, нельзя было попрощаться просто так, как с остальными. И я забегала к нему каждый раз, когда оказывалась где-то неподалеку. С утра он показался мне непривычно взволнованным, но к моему пятому приходу был уже как обычно спокоен и только смеялся, когда я в очередной раз прощалась «насовсем».

Ребята-распределенцы окружили меня на площадке для игр и наперебой благодарили за истории и желали удачи. Я даже растерялась, не думала, что у меня здесь столько друзей.

И только Олега среди них не было. Я думала, он захочет целый день провести со мной, но утром он не пришел, и в Управлении по распределению его тоже не было видно.

В конце концов я не выдержала и отправилась на поиски.

Олег преспокойно сидел на нашей полянке, прислонившись к дереву и рисовал.

Пусть я сто раз буду хомяком, но мне было очень – очень! – обидно. В носу защипало. Я молча села неподалеку, скрестив ноги, и стала разглядывать свой блокнот, как будто могла увидеть там что-то новое.

Мы долго так сидели, и я снова не выдержала первой:

– Вообще-то, если ты забыл, сегодня мой последний день, и я уже через несколько часов могу Появиться.

Голос у меня дрожал.

– Не обижайся, Восьмерка. Я не Смотритель. Я не выдержу, если придется прощаться с тобой двадцать пять раз.

– Ты что, следил за мной? – обида сменилась возмущением.

– Причем с того дня, как увидел на этом самом месте.

Никогда не поймешь, серьезно он говорит или шутит.

– Ты уже со всеми попрощалась?

Если честно, я хотела еще раз заглянуть к Смотрителю. Мне казалось, что он еще не сказал мне что-то важное или, наоборот, я что-то упустила. Но после слов Олега говорить об этом было неудобно.

– Тогда пойдем.

Как и в первый раз, мы шли молча. В это время дня я была на озере впервые. Красное солнце плавно катилось к линии воды, а его отражение пылало еще более яркими огнями. Стояла такая тишина, как будто я заткнула уши (как делала всякий раз, когда Лиза доставала меня своими нравоучениями).

Мне очень хотелось сделать Олегу какой-нибудь прощальный подарок, но я так и не смогла придумать историю. Про всех других ребятах я сразу все понимала – какие они, что любят, о чем мечтают. А об Олеге хоть и знала в сто раз больше, сочинить ничего не могла, как ни старалась.

Поэтому я решила подарить ему свой блокнот – ничего дороже у меня не было.

– Значит, я теперь Хранитель твоих историй? – Олег задумчиво полистал истрепанные страницы.

– Ты же заставил меня этим заниматься, – я старалась на Олега не смотреть. Что же я реву-то при нем постоянно?

– Тогда точно придется отыскать тебя после Рождения и напомнить, чтобы не бездельничала. А это чтобы ты не сомневалась, что мы встретимся.

Пожалуй, это был самый красивый из тех мостов, которые я любила разглядывать в блокноте Олега. Здесь не было чертежей, бесконечных цифр – только рисунок. Высокие тонкие колонны, напоминающие мачты корабля, а сам мост – прозрачный, так что казалось, будто мальчик и девочка, идущие навстречу друг другу, шагают прямо по воздуху.

Я долго разглядывала картинку.

– Неужели я такая красивая?

– Только когда не дуешься.

Совсем стемнело, и тут я впервые услышала Элину птицу – она напевала тихо, где-то в глубине леса. Ее пение было прекрасным, грустным и нежным.

Глава 51

Когда я впервые ее увидела, она стояла, привалившись спиной к кирпичной красной стене. Наушники, надвинутый капюшон и какая-то тонкая штуковина в пальцах, которую она время от времени подносила ко рту, а потом выпускала струйку дыма.

Потом я узнала, что вот это и есть «курение». Слово где-то мне уже попадалось, но я всегда думала, что это как-то связано с курочками из Хранилища, гордо водящими за собой симпатичных желтых цыплят.

Но главным было другое. Она скорее походила на наших ребят, чем на взрослых, которых я привыкла видеть на экранах.

Сначала я даже подумала, что это ошибка. Нет, конечно, все это в любом случае было чьей-то глупой ошибкой… Но все-таки.

Потом она медленно побрела по улице, продолжая беспрерывно дымить и иногда останавливаясь, чтобы поправить капюшон, под которым мелькали пряди непривычного фиолетового цвета. Таких волос мне тоже видеть не приходилось.

Мы зашли в здание, где за столиком сидело несколько человек, которые с ней поздоровались. Было шумно, играла музыка, все говорили одновременно. А она сидела в углу дивана, уткнувшись в свой телефон и только иногда коротко отвечала, когда кто-то пытался вовлечь ее в разговор.

Остальные смеялись, спорили о чем-то, а она все сидела молча и даже ни разу не улыбнулась.

Я выключила экран и твердо решила больше никогда его не включать.

Лиза, Олег, Смотритель, антропологичка – все они говорили о судьбе, о какой-то мудрости, о том, что все происходящее – к лучшему.

Что бы они сказали сейчас? Значит, вот это – моя мама?..

Глава 52

На этот раз я хорошо помнила все, что происходило. Каждую минуту дня, в который снова не Появилась.

Прошла ночь на озере. Рано утром я была уже в Управлении, где меня успокоили – Появление может произойти в любую минуту дня, посоветовали отправляться в капсулу и ждать там. И я ждала. Каждую минуту этого длинного дня. Никто из ребят, уже отправившихся к своим родителям, не мог рассказать, как это – Появиться. А на лекциях нам говорили, что это мгновенный переход в другое состояние и ничего особенного о моменте Появления знать не нужно.

Но я все искала в себе какие-то новые ощущения, хоть что-нибудь, что предвещало бы его приближение. Заглядывал Смотритель, Олег сидел со мной все время. Сначала они пробовали говорить, а потом уже больше молчали, пока кто-то из ребят ни прибежал за Олегом. Он ушел, обещая скоро вернуться.

Я включила экран – дома все было как обычно. Мама возилась с горой Риткиной одежды, пока папа покачивал кроватку, напевая что-то. И я вдруг отчетливо поняла: сегодня уже ничего не изменится.

Конечно, меня искали. Я слышала, как Олег несколько раз приходил звать меня на озеро.

В Элином убежище было холодно и неудобно. Но я так и пролежала там всю ночь. Слез не было, ничего не было, кроме того, что я не Появилась. И никогда больше не Появлюсь у своих родителей.

Вместо правила «все к лучшему» за время жизни в Управлении я усвоила другое, по-моему, гораздо более справедливое: если тебе кажется, что хуже уже быть не может, обязательно произойдет что-то еще.

Под утро я все же уснула в своем тайнике. Разбудили меня настойчивые трели. В этот раз голубая птица подобралась поближе, но еще пряталась между ветвями, так что мне с трудом удалось различить красивый переливающийся хвост и мелькнувшие несколько раз беспокойные, внимательные большие глаза.

Наверное, она специально будила меня, потому что как только я поднялась с земли, птица улетела.

Я побрела по лесу в сторону Управления. Мне было все равно, что будет дальше. Но вечно сидеть в лесу я не могла.

И кроме того, где-то там был Олег. Конечно, он ничем не поможет. Но все-таки я хотела его увидеть. Если и было в мире что-то, чего я хотела – это увидеть Олега.

Как и в прошлый раз, он сидел под дверью капсулы и быстро поднялся мне навстречу. Я уткнулась в него сразу и была рада, что не нужно ничего говорить. Мы очень долго стояли так, обнявшись, пока я не почувствовала, как он осторожно отстраняет меня за плечи. Голос у него был непривычный, какой-то охрипший, как бывает, когда слишком громко кричишь на площадке, играя в мяч.

– Прости, Восьмерка. Я ничего не могу поделать.

Я ничего не понимала. Причем тут он? Конечно, он не виноват, что все так вышло… Но Олег продолжал упрямо повторять:

– Прости, правда, мне очень жаль…

И поскольку я смотрела на него в недоумении, наконец добавил:

– Я искал тебя и не нашел. И все это так некстати. Но меня вызвали вечером. Я должен Появиться. Сегодня.

Глава 53

Самое неприятное было – включить экран и увидеть ту же кнопку. Но если нажать ее…

Я безропотно отправилась за Смотрителем распределенцев в свое новое жилище, когда он пришел за мной со своим обычным мрачным выражением лица. Я не сказала ни слова, когда меня вызвали в Управление, чтобы показать моих новых… родителей, а точнее – эту странную девушку. Я не возражала, когда вечером Смотритель заставил меня включить экран, объяснив, что мы обязаны познакомиться с теми, кто нам назначен.

Я посмотрела этот сеанс до конца, но больше видеть ее я не хотела. Экран пылился в углу моей новой капсулы, ничем не отличавшейся от предыдущей. А я сидела у озера. Сначала кое-кто из ребят пытался разговаривать со мной, но и их видеть после Появления Олега мне не хотелось. Элино убежище теперь и меня спасало ото всех. Жаль только, птица больше не прилетала. Если ее песни и вправду помогают увидеть свои лучшие сны, я бы хотела, чтобы она спела, и я снова увидела родителей и Риту.

Целыми днями я думала о них. И теперь жалела, что не насмотрелась как следует в тот последний вечер, когда экранчик еще мог показать мне мою семью.

Я смотрела на отражение неба и перебирала в уме каждую деталь – от Риткиной красной юбочки (как же я радовалась, когда увидела, что мама выбрала для нее именно такую!) до маленьких ямочек на маминых щеках, когда она улыбалась; от синего коврика при входе, о который бабушка старательно вытирала свои смешные желтые ботиночки, до наклейки на папином компьютере с надписью: «Живи сегодня!». Все это – и папину гитару на стене, и кувыркающихся панд на стене в детской, и стопки тетрадей на мамином столе, и кружки с красивыми золотистыми ручками, и книжную полку в виде двух ладоней – я больше никогда не увижу.

Я их всех больше никогда не увижу.

Глава 54

Всех, кто Появлялся раньше, я с радостью навещала. А вот Олега – с той самой секунды, как он исчез прямо около моей капсулы, стоило мне лишь на секунду отвернуться, – нет.

Не хотела я видеть его болтающимся в воздухе. Не хотела молчать около этой капсулы.

Я хотела поговорить с ним и рассказать, как тяжело мне теперь здесь, совсем одной. Мама иногда приходила после занятий в школе и говорила, что чувствует себя уставшей и старой. В книгах встречалось описание старушек, шаркающих ногами и часами сидящих в кресле-качалке. Теперь я знала, что это такое – каждое движение давалось с трудом, ничего не хотелось.

И теперь я понимала тех распределенцев, которые могли несколько часов просидеть на одном месте, совершенно ничего не делая. Что каждому из них показал экран? И на кого они больше не хотели смотреть?

Девушка с фиолетовыми волосами была мне совершенно чужой, и я даже не старалась заставить себя ее полюбить. Наверное, и так бывает: некоторые дети не любят своих родителей. А если честно, я сразу поняла, что и я ей не нужна. Мои мама с папой ждали, Алена и Вадим ждали, Настины родители ждали свою вредину, мама ждала Олега, Лизку очень ждали… Эта девушка, которую я даже не запомнила, как зовут, не ждала. По-моему, она вообще ничего не ждала.

Она мне напоминала тех самых распределенцев, которые сидели, уставившись в одну точку. Тех распределенцев, одним из которых теперь была я.

Если бы было можно, я бы поселилась на озере и никогда больше не возвращалась в Управление. Только вот знала, что рано или поздно меня примутся искать, а совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь открыл мое убежище.

Я так глубоко погрузилась в свои бесконечно повторяющиеся мысли, что даже не сразу заметила, как дрогнула картинка на воде и среди деревьев возник чей-то силуэт.

– Вот, значит, где ты прячешься, – Смотритель распределенцев присел рядом со мной на берег.

Я на всякий случай отодвинулась подальше.

Он подобрал лежащий на земле плоский камешек и запустил в озеро. Ставшая уже привычной картинка зарябила и рассыпалась. «Все, – подумала я, – конец покою».

– Жалеешь себя, да? – он неприятно усмехнулся. – Сидишь тут целыми днями и думаешь, какая ты несчастная?

Я молчала, а он продолжал:

– В этом вся твоя беда. Любишь себя пожалеть, всегда думаешь, что тебе хуже всех.

Это было несправедливо, но я молчала. Не хочу больше ни с кем вести бессмысленные споры. И вообще, у меня что – на лбу написано, что мне нужно читать лекции? Я демонстративно отвернулась в другую сторону: может, оставит меня в покое. Но он не уходил:

– Можешь отворачиваться сколько угодно, а я тебе все-таки скажу: вот ты даже смотреть не хочешь на свою маму. А думаешь, ей легче, чем тебе? Ты думала когда-нибудь о тех родителях, к которым дети идут не по своей воле? Неужели ты считаешь, что у них все хорошо в жизни? Вот ты придумала себе семью, а теперь злишься, что все пошло не так. Но, конечно, любить тех, кого сам выбрал, легко. А ты попробуй ее полюбить – неприкаянную, чужую, но все-таки нуждающуюся в любви, раз тебя к ней отправляют.

Я на многих таких, как ты, насмотрелся. Хотите, чтобы все у вас легко и гладко было. Только так никогда не будет.

И девочку эту ты зря осуждаешь, у нее, может быть, тоже никто не спрашивал, очень ли ты ей нужна.

А ты даже не попробовала понять – что она за человек и какие у нее беды.

Судить других – это каждый умеет. А вот понять, как это – не хотеть пришедшего к тебе ребенка, может, даже отказаться от него, а потом всю жизнь провести с этим грузом на душе… И не просто всю жизнь, а и потом за это расплачиваться, сотни раз переживая свою историю – только и видя, что осуждение и нелюбовь, раз за разом.

У меня все смешалось в голове. Чего он хочет? Чего они все от меня хотят?! Зачем было запихивать нас в это дурацкое Управление, притворяться милыми и добрыми, улыбаться нам на занятиях и делать вид, что все просто: вот вам, детки, экранчики, полюбуйтесь на своих идеальных родителей. А потом самим же рушить эту картинку. Почему нельзя было просто дать нам Появиться на свет, Родиться, увидеть своих родителей?! «Душа должна расти…». А зачем ей расти, если от этого роста все только делается запутанней, а я – несчастней?

Глава 55

«Дорогая мама! Вот и последний лист моего блокнота, который когда-то я отдала на хранение Олегу, думая, что мне предстоит счастливое и такое долгожданное Появление в нашей семье. А оказывается, на последней странице – моя собственная история.

Через несколько часов мне предстоит Появиться. Так получилось, что я третий раз жду этого события, только вот впервые точно знаю, что все случится, и там, в новом мире меня ждете не вы с папой, Ритой, бабушкой и всей той жизнью, которую я намечтала себе, а совершенно другой человек.

Мамочка, не обижайся, но за время, проведенное в Управлении по распределению, я даже чуть-чуть к ней привязалась. Нет, конечно, не полюбила так, как тебя. Но Смотритель в чем-то был прав – если рассмотреть каждое горе поближе, уже не сможешь оставаться равнодушным. Не знаю, нужна ли я ей, как дети бывают нужны своим родителям, но мне очень жаль ее. Так странно, что она тоже – мама. Смотрю на нее через экран, и мне кажется, ей самой нужны родители. Чтобы хоть кто-нибудь ее полюбил…

Ритка теперь уже, наверное, большая. А я все думаю – узнаю ли я вас, если когда-нибудь встречу? Если справедливость все же есть на свете, как утверждают многие хорошие люди, которых мне пришлось повстречать, я обязательно найду Лизу и Олега, а может быть, и с вами когда-то повстречаюсь. Присмотрись повнимательней к своим ученикам – вдруг я буду среди них?

Я так и не поняла до конца, зачем все это было нужно и почему не может человек просто Появиться, Родиться и счастливо прожить свою жизнь. Может быть, пойму после.

Мамочка! Мне пора заканчивать. И хотя скоро начнется моя новая жизнь – без тебя, без всех вас – я бы очень хотела, чтобы ты как-нибудь узнала обо мне, о том, как сильно я вас люблю. Узнай меня как-нибудь, пожалуйста, потому что больше всего я хочу обнять тебя, хотя бы один раз в жизни…»