Текст книги "YouTube. Как самый популярный видеохостинг завоевал мир?"

Согласно новому плану, задачей Кинкла было добиться расположения Голливуда. До его прихода в компанию сотрудники YouTube летали в Лос-Анджелес, устраивали презентации, возвращались к себе – и ничего не происходило. Частично их проблема заключалась в том, что Google, как и другие технологические компании, которые пытались десантироваться в Голливуд, попросила агентства по подбору талантов подписывать обременительные страховые и прочие договоры, которые не требовались студиям. Кинкл открыл первый офис YouTube в Лос-Анджелесе и, по словам одного известного агента, быстро отменил эти договоры; в итоге агентства стали охотнее отправлять своих крупных теле– и кинозвезд на YouTube.

Внутри YouTube Кинкл появился «подобно кувалде», как вспоминали бывшие коллеги. Он ясно дал понять, что те, кто работает на него, должны переехать к нему в Лос-Анджелес, и тут же начал воинственно делить сферы влияния с другими новичками. Во время обеденной встречи с руководителями Next New Networks на Манхэттене, где базировалась приобретенная YouTube студия, кувалда-Кинкл высказался очень резко: «Я бы никогда вас не купил. Какая глупая сделка». Это положило начало многолетнему соперничеству между Кинклом и нью-йоркской командой студии из-за стратегии и ресурсов. Однако ни один из соперников Кинкла не удержался в компании.

И все же новички с Восточного побережья разрешили один спор внутри YouTube – как называть обитателей сайта. Изначально все они были «пользователями» – и те, кто снимал видео, и те, кто смотрел. Как только появились звезды, компания попробовала другие лейблы. Слово «ютуберы» неточно отражало их роли: ведь среди них были и режиссеры, и операторы, и визажисты, и просто чудаки с веб-камерами. «Партнеры» – слишком корпоративно. В Next New Networks появились слова «аудитория» и «авторы» – этот общий термин отражал все, что связано с созданием веб-медиа. На YouTube «авторы» прижились.

Некоторые сотрудники студии заметили еще одну странность в новой для них компании. В YouTube очень мало кто в свободное время смотрел YouTube.

* * *

В Голливуде первым шагом Кинкла было повторить тактику Netflix. Он потратил месяцы на переговоры с медиакомпаниями о размещении их материалов на новом платном сервисе, который должен был запустить YouTube. Некоторые основные телеканалы, такие как SNL, и ночные ток-шоу начали выкладывать свои фрагменты в Интернет; казалось, что другие последуют их примеру, если найдут деньги. Но знаковые шоу, такие как «Безумцы», задерживались из-за сложных юридических вопросов, а крупные студии все еще скептически относились к YouTube: когда Кинкл и Гилберт прибыли в Disney, чтобы познакомиться с руководителем, встречаться с ними приходили только разные юристы. Ранее Google пыталась приобрести Netflix и, потерпев неудачу, начала переговоры о том, чтобы полностью разместить библиотеку Netflix на YouTube. (В то время Netflix часто падал, а с YouTube этого не случалось.) Все переговоры провалились, включая и проект Кинкла с платным сервисом.

Кинкл переключился, как только встретил бывшего кумира всех подростков Брайана Роббинса.

Подтянутый и загорелый – сам Голливуд во плоти – Роббинс не сильно постарел со времен своей телевизионной славы эпохи Рейгана, когда он развлекал подростковую аудиторию, появляясь на канале ABC с модной стрижкой «маллет» и в кожаной куртке. Потом он перерос модную стрижку и переместился за камеру – стал режиссером и продюсером, создал в этом качестве несколько хитов (Varsity Blues) и несколько провальных работ. Незадолго до появления Кинкла Роббинсу позвонил его агент и попросил встретиться с громкоголосой сенсацией YouTube по имени Фред Фигглхорн.

«Неужели моя карьера окончена? – спросил Роббинс. – Ты знакомишь меня с каким-то ютубером?»

Менеджеры по подбору талантов хотели, чтобы Роббинс снял Фреда в кино, но Роббинс был настроен крайне скептически. Это продолжалось до тех пор, пока он не отправился с семьей в отпуск в Майами-Бич. Отдыхая в роскошном отеле Fontainebleau, он заметил, что двое его сыновей-подростков игнорируют телевизор с большим экраном и не отрываясь смотрят YouTube у себя на компьютерах. Роббинс спросил мальчиков: «Вы знаете, кто такой Фред?» Парни мгновенно начали подражать визгу Фреда и слово в слово повторять его диалоги, точно так же, как их папа цитировал свои любимые фильмы. Роббинс еще больше раззадорил свою фокус-группу вопросом:

– А вы хотели бы посмотреть фильм, где играет Фред?

– Сегодня?!

Роббинс сделал это. Он потратил миллион на продюсирование фильма «Фред. Кино» и положил в карман три миллиона. После премьеры Роббинс наблюдал за движением фильма по всему миру в Twitter; это был «Сискел, Эберт и кино» интернет-поколения[76]76
  Критики устроили фильму разнос. (Его рейтинг на Rotten Tomatoes составил 0 %.) Однако он процветал на кабельном телевидении: более семи миллионов зрителей оценили его как самый рейтинговый телефильм.


[Закрыть]. Роббинс разработал план: вложить миллион долларов в короткие видеоролики для подростков, с приличной стоимостью производства. Так появятся другие Фреды и принесут еще больше золота. Он предложил идею этих короткометражек каналу Nickelodeon, но не получил одобрения и потому сам разработал концепцию, дав ей труднопроизносимое название AwesomenessTV. Кроме того, Роббинс создал официозную презентацию, полную фрагментов высокой четкости. Он показал их Кинклу в голливудском офисе YouTube, установив для этого собственный большой экран, чтобы было видно ауру.

Кинклу понравилась концепция – опытная голливудская шишка со своей сетью хочет поселиться на YouTube. Кинкл попросил подчиненных адаптировать презентацию Роббинса, чтобы объяснить этот большой гамбит. «Чтобы завоевать авторитет в этом городе, – сказал Кинкл сотрудникам[77]77
  Интервью с Джейми Бирном, директором YouTube, сентябрь 2020 года. По словам представителя YouTube, Кинкл не помнит, чтобы он это говорил.


[Закрыть], – нужно вкладывать деньги в то, о чем говоришь». Согласно его плану, YouTube собирался финансировать таких знаменитостей, как Роббинс, с целью создания оригинальных материалов высокой четкости для сайта; так появятся надежные программы, и рекламодатели будут наперебой их спонсировать. Деньги Google будут поступать в виде авансов на рекламу, как те 60 тысяч, которые получил на свое турне Фредди Вонг, только намного больше. Кинкл предложил раздать двадцати каналам до пяти миллионов долларов каждому.

Чтобы найти достойных получателей, Кинкл набрал ветеранов из цифровых стартапов и киностудий в новую группу, которую сотрудники между собой называли засекреченной командой черных операций; ее задачей было скрывать планы от конкурентов. Команда черных операций начала со списка из двухсот популярных категорий обитателей YouTube – фанатики верховой езды, любители разнообразной техники, энтузиасты моды и так далее – и сократила его до двадцати. Просматривая свои внутренние данные в поисках трендов, сотрудники поняли, насколько грубым может быть интеллектуальный анализ данных в Google: диаграмма структуры трафика YouTube показала огромную концентрацию «армейских» названий. Что такое? Оказалось, что машины классифицировали ютуберов, играющих в Call of Duty, как военных.

Время от времени Кинкл просил свою команду подпитываться вдохновением у Hudson News, тривиального дистрибьютора периодики, продающего в аэропортах глянцевые журналы на любой вкус. Команда Кинкла прослушала более пятисот презентаций, каждый день уделяя им по полчаса. Там фигурировали даже львы издательского бизнеса, такие как Руперт Мёрдок. (Мёрдоки, старые враги Google, знали Кинкла по светским мероприятиям.) Кинкл представил медиавундеркиндов, таких как Шейн Смит, основатель издания Vice, которое когда-то было панк-журналом, но переосмысливало себя как панковский веб-телеканал. Однажды Смит познакомился с Кинклом и Патриком Уокером в номере отеля Aria в Лас-Вегасе. Через пять минут после начала встречи Смит не выдержал[78]78
  Интервью с Патриком Уокером, февраль 2021 года. В заявлении представителя YouTube говорится, что Кинкл не помнит этой встречи и «не играет в азартные игры». Заместитель представителя не отозвался на многочисленные запросы о комментариях. Другой сотрудник YouTube по другому поводу упоминал об азартных играх в Лас-Вегасе с Шейном Смитом.


[Закрыть]: «Парни, вы любите играть в азартные игры?» Гуглеры воодушевились. Смит хлопнул в ладоши, заказал отдельный стол со стейками по 5000 долларов и предложил поболтать за игрой в блек-джек. Vice получил грант от YouTube.

После яростных дебатов YouTube решил структурировать эти гранты как антиголливудские: он будет владеть правами на материал только в течение года и не получит никакого акционерного капитала. Кинкл одобрил список идей по привлечению знаменитостей к роли ютуберов: комедийный канал для Шакила О’Нила, танцы для Мадонны, скейтбординг для Тони Хоука. Google заранее продала рекламное пространство и прогнозировала высокую аудиторию. Рекламодатели хлынули бурным потоком, стремясь спонсировать знаменитостей. В преддверии дебюта Кинкл дал интервью еженедельнику New Yorker в манхэттенском офисе Google, где некоторые конференц-залы были названы в честь телевизионных хитов. Он сидел в зале «Шоу Косби»[79]79
  John Seabrook, “Streaming Dreams”, The New Yorker, January 8, 2012, https://www.newyorker.com/magazine/2012/01/16/streaming-dreams.


[Закрыть] и демонстрировал свою обычную развязность. «Конечно, это будет нелегко, – вещал он. – Но, как сказал наш друг, который только что получил работу в одной из сетей: “По крайней мере, вы действуете с размахом”».

В YouTube Кинкл использовал другую метафору для своего любимого проекта. Его кодовое название было «Маяк». У YouTube были прекрасные берега, но Голливуду понадобился путеводный свет, чтобы их найти. Один менеджер описал план Кинкла несколько грубее – как попытку встроить в YouTube мини-Netflix. Некоторым в компании финансирование отдельных каналов казалось преференцией. И еще во время скандала с Viacom руководство YouTube не решалось создавать свои собственные программы, опасаясь юридической реакции. Теперь сотрудники начали задавать неприятный вопрос: «Мы медиакомпания или технологическая компания?»

* * *

Медиакомпании были, конечно, болтливы. В октябре, когда YouTube завершил составление списка финансируемых каналов, информация просочилась в мир. Когда некий репортер The Wall Street Journal начал докапываться до истины, руководители YouTube созвали контент-персонал и юристов в конференц-зал в Сан-Бруно. Они были обеспокоены тем, что, если слухи о грантах станут достоянием общественности, это может саботировать незавершенные сделки. Сотрудникам сказали, что у них 24 часа на подписание контрактов, иначе есть шанс, что все это не состоится. «Красный уровень тревоги!» – рявкнул кто-то. Все бросились к телефонам.

Примерно в то же время один известный ютубер, осведомленный о программе, обратил внимание команды Кинкла на то, что, если все деньги отдадут знаменитостям и старым СМИ, а ютуберам ничего не достанется, это будет выглядеть плохо. Суета приняла новые обороты: сотрудники кинулись искать средства для ютуберов. «Машинима» и студия Maker получили деньги. Представитель YouTube позвонил Хэнку Грину, видеоблогеру из числа воинов-ботаников, быстро объяснил проект засекреченной команды черных операций и добавил: «Если к понедельнику у тебя появится предложение для нас, я смогу его представить этой команде». Была пятница. Грин провел свои выходные за подготовкой презентации в PowerPoint двух образовательных программ YouTube, которые назвал SciShow и CrashCourse. На последнем слайде он написал: «Бюджет» – и придумал сумму. YouTube дал ему эти деньги.

Многим проект черных операций виделся колоссальной ошибкой. Сначала было профинансировано сто каналов, и YouTube собирался запустить эту программу еще раз в следующем году. Один из вовлеченных руководителей съязвил, что Кинкл «сорит деньгами, как пьяный матрос». Как только состоялась премьера клипов, никто не захотел смотреть на таких знаменитостей, как Мадонна и Шак. Недоброжелатели обвинили Кинкла в одержимости Голливудом. Но защитники описали гранты как программу стимулирования YouTube, как поощрение коммерческой деятельности, которая повысит его авторитет в Голливуде и на Мэдисон-авеню. Брайан Роббинс отметил гениальность Кинкла в этом маневре: «Он пробудил рекламное сообщество и узаконил платформу, которая не была законной». Все согласились с тем, что несколько финансируемых каналов, которые по-настоящему процветали, управляются действующими ютуберами, такими как, например, братья Грин. Ютуберы хорошо понимали YouTube, зачастую даже лучше, чем сама компания. «Мы обнаружили, что нашу великую силу составляют именно авторы, – вспоминает исполнительный директор Ивана Киркбрайд, работавшая на финансируемых каналах. – YouTube не мог быть чем-то, чем он не был».

Однако для усвоения этого урока потребовалось несколько лет.

Для первой программы финансируемых каналов команда Кинкла наняла известных режиссеров; они должны были создать канал WIGS, который транслировал бы сериалы короткометражных веб-фильмов с участием таких кинозвезд, как Джулия Стайлз. Но эти каналы, претендующие на интеллектуальность, не фокусировались на конкретных темах, популярных на сайте; поэтому система рекомендаций YouTube, основная движущая сила просмотров, игнорировала эти фильмы. В числе других финансирование получил малозаметный канал видеоблогов Werevertumorro из Мексики; после этого он превзошел в трафике голливудских звезд. Расстроенный Кинкл во время поездки в Сан-Бруно однажды спросил менеджеров YouTube, почему WIGS так редко появляются в результатах поиска. Почему главная страница YouTube выглядит так, будто она создана для пятнадцатилетних мальчиков?

Менеджеры пожали плечами. Алгоритмы YouTube сами настраивают результаты поиска и главную страницу, просто следуя за кликами.

Глава 11. Смотрите сейчас

Телевидение достигло зрелости 18 ноября 1951 года, когда Эдвард Р. Марроу транслировал корейскую войну в американские гостиные. Американцы знали Марроу. Десятилетием ранее он вел радиорепортажи с лондонских крыш – рассказывал о гитлеровском терроре и о высадке десанта в Нормандии. Его вечерняя телепередача See it now («Смотрите сейчас») дебютировала на CBS в 1951 году; первый эфир был посвящен уродствам последней войны Америки и судьбе молодых солдат. «Им может понадобиться немного крови, – сказал Марроу, глядя в камеру[80]80
  A. M. Sperber, Murrow: His Life and Times (New York: Fordham University Press, 1999), P. 355–356.


[Закрыть]. – Не найдется ли у вас лишней пинты?» До тех пор телевидение было известно в основном благодаря таким шутникам, как Милтон Берл и Джек Бенни. После дебюта See it now один из коллег-репортеров сказал Марроу, что не помнит, «когда еще чрево катодной трубки так мощно поглощало каждую секунду трансляции».

Момент «Марроу» для YouTube наступил 19 июня 2009 года, когда сайт показывал революцию, развернувшуюся в Иране.

Иранцы начали публиковать зернистые кадры уличных протестов, снятые на мобильные телефоны, и яростную реакцию режима. Ручеек превратился в шквал. Зеленое движение в Иране было самой большой мировой новостью, но кабельным сетям нелегко было освещать эти события из-за сокращений и ограничений на въезд в Иран. Руководителю отдела коммуникаций YouTube Рикардо Рейесу поступил звонок от озадаченного продюсера CNN. «Парни, вы получаете больше материалов, чем мы, – сказал продюсер. – Как вам это удается?»

Рейес объяснил, как работает YouTube, и пригласил менеджеров CNN нанести ему визит. 19 июня в эфире ночного шоу Вольфа Блитцера показали фрагмент из штаб-квартиры YouTube. Оператор, сидящий перед настольным монитором, приблизил изображение из Сан-Бруно, чтобы запечатлеть для миллионов зрителей иранскую революцию. Рейес указал репортеру CNN на карту Тегерана в Google; на ней были видны цифровые изображения всех загруженных клипов, многие из которых демонстрировали тревожное жестокое насилие. «Как правило, мы удаляем такие видео, – говорила репортеру Виктория Гранд, новый директор по политике YouTube, пришедшая из Google. – Наш канал не предназначен для трансляции ужасов. Но для этих кадров мы сделали исключение с четкой документальной целью: мир должен их увидеть».

«Итак, Вольф, – заключил репортер, обращаясь к Блитцеру, – это действительно переломный момент для YouTube».

На следующий день, в субботу, иранские силы безопасности застрелили студентку из Тегерана Неду Ага-Солтан. Шокирующее видео смерти девушки – крики толпы вокруг ее маленького тела, кровь, льющаяся из ее глаз, – облетело весь мир и попало на экран Джули Мора-Бланко, которая была в числе первых модераторов YouTube, но потом пошла на повышение и стала наводить порядок в запутанных сценариях канала. Мрачное видео привлекало много внимания. За три года до этого сотрудники YouTube спорили о том, как поступить с загруженными кадрами казни Саддама Хусейна. Тогда было решено сохранить некоторые клипы и удалить другие как слишком жестокие, но у компании все еще не было однозначных протоколов для таких событий. Мора-Бланко знала, что ее решение может иметь глобальное значение. Она подключила коллег, те проконсультировались с юристом, и все вместе решили сделать для этого видео исключение «ввиду высокой событийной ценности». Программист разработал небольшую предупреждающую надпись для первых кадров клипа, которая со временем сделалась стандартной. Съемки этой ужасной смерти определили отношение мира к политическому перевороту в Иране. Это был грубый, мучительный контент, и его можно было увидеть только на YouTube.

При этом компания изо всех сил пыталась приспособиться к своей новообретенной ответственности. Ни ее машины, ни модераторы не были экспертами по Ближнему Востоку. Происходили ошибки. Однажды появились жестокие видеозаписи из Каира: полицейские пытают одну женщину и бросают труп другой в мешок для мусора. Слишком жестоко. YouTube удалил съемки и тот аккаунт, который их разместил.

Правозащитные организации быстро сообщили юристам Google, что аккаунт принадлежал известному египетскому активисту[81]81
  Другая версия события появилась в сообщениях WikiLeaks: там утверждалось, что для решения проблемы активист Ваэль Аббас, не сумев связаться с Google, обратился в посольство США.


[Закрыть], документирующему преступления полиции. YouTube вернул ролик на место.

Неудивительно, что иранский режим в конечном счете заблокировал YouTube у себя в стране. Хакеры создали обходной путь – инструмент компьютерной сети, который позволял иранцам отправлять отснятый материал на некий электронный адрес, откуда они затем автоматически загружались в учетную запись на YouTube. Но у этого обходного пути была одна проблема: им мог воспользоваться любой желающий. Кто-то начал отправлять туда видео, защищенные авторским правом. У YouTube было твердое правило: три нарушения авторских прав, и канал-нарушитель автоматически удаляется. Так этот аккаунт исчез и унес с собой тысячи видеоматериалов, документирующих переворот в Иране. Некоторые сотрудники YouTube подозревали, что за потоком защищенных роликов стояли агенты иранского правительства, но доказательств не было. Кроме того, исправить что-либо было уже невозможно.

* * *

Марк Литтл наблюдал за Зеленой революцией на YouTube из своего дома в Дублине. Он уже два десятилетия работал на ирландском радио, освещая войны в Ираке и Афганистане. Сокращение бюджета удержало его от поездки в Иран, но он увидел необработанные кадры с места событий на YouTube и был поражен их потенциалом. Кому теперь нужны иностранные корреспонденты?

Социальные сети стремительно становились феноменом глобального значения. В 2009 году Twitter превратился из узкоспециализированного сайта в массовое зрелище; Facebook* внедрила кнопку «Нравится» и почти утроила свою пользовательскую базу, доведя ее до 350 миллионов. Литтл вместе горсткой других ветеранов новостной индустрии говорил о том, как его потрясла мощь социальных сетей – они заменили собой непосредственность прямого эфира, авторитет ведущего, эмоциональный вес показаний очевидцев. Через несколько недель после первых протестов в Иране впечатления Литтла только усилились, потому что умер Майкл Джексон. Будучи на одной ирландской свадьбе, Литтл слышал, как молодежь рассказывала новости о короле поп-музыки.

– Откуда ты знаешь? – спросил он одного парня.

– Twitter, – был ответ.

Гости свадьбы танцевали под Thriller в знак почтения за десять минут до того, как газеты подтвердили смерть Джексона.

На Литтла это подействовало отрезвляюще. Любой человек в Интернете мог сообщить любую новость, и люди купили бы ее. «Если каждый может рассказать историю, – подумал он, – то кому доверять?» Литтл придумал Storyful – цифровой отдел новостей, призванный отвечать на этот вопрос. С помощью такого ресурса можно было бы фильтровать материалы социальных сетей из таких мест, как Иран, проверяя их подлинность и значимость. Литтл набрал небольшой штат сотрудников и предложил новостным изданиям использовать Storyful в качестве иностранной новостной редакции эпохи цифровых технологий. Вскоре он связался со Стивом Гроувом, молодым менеджером YouTube по политическим вопросам. После того как была распущена его редакционная команда, Гроув удвоил усилия по налаживанию партнерских отношений с внешними группами, чтобы продвигать YouTube как площадку для серьезных СМИ.

Затем в Тунисе уличный торговец поджег себя и тем самым положил начало Арабской весне. В Египте протестующие заполонили улицы, и за короткий промежуток времени на YouTube появилось 100 000 видеофрагментов из этой страны, что стало огромным скачком в использовании сайта на ее территории. Гроув позвонил ветерану CNN Дэвиду Клинчу, который возглавил отдел Storyful в США, и спросил, может ли он помочь в отборе видеокадров Арабской весны. Клинч повесил трубку и немедленно позвонил Литтлу в Ирландию, чтобы передать этот запрос.

– Нам платят? – спросил Литтл.

Клинч задумался:

– Я не знаю.

YouTube предложил платить около 10 000 долларов в месяц, давая понять, что компании нужна помощь редакторов для просмотра контента с Ближнего Востока. YouTube не стал бы делать это сам; он нанимал инженеров, а не журналистов, и иск Viacom убедил руководство сайта отказаться от любых идей редакционного контроля. Для Google, однако, Арабская весна стала своего рода подарком: теперь отдел видеохостинга сможет избавиться от репутации «сайта с собаками на скейтборде». На втором VidCon в 2011 году Камангар выступил с речью на эту тему. Некоторые из его сотрудников нервничали: их умный босс иногда действовал неуклюже, и сейчас он явно пытался найти золотую середину между стремлением руководства к престижу и прибыли, с одной стороны, и свободомыслием креативного класса – с другой. На сцене он привел умопомрачительную статистику сайта: каждую минуту загружалось 48 часов новых видео; каждый день просматривалось три миллиарда роликов. Средства массовой информации уже сотню лет пытаются привлечь «обычных людей», сказал он, «но только сегодня, с появлением YouTube, обычные люди сами стали средствами массовой информации. Вы не просто смотрите новости; вы создаете новости». Затем он пригласил на сцену комика по прозвищу Надоедливый апельсин.

Тем временем новости продолжали поступать на YouTube с невероятных анонимных аккаунтов по всему арабскому миру. Задачей Storyful было проверять эти кадры, чтобы YouTube мог показать их миллионам людей.

كتيبة المقداد بن عمرو تدمر دبابة في داريا باستخدام قاذف بي

5 марта 2013 года. 2:43

Солдат сидит на зеленом стуле, куфия закрывает все его лицо, кроме глаз. Вскоре мы поднимаемся, следуя за тремя мужчинами, несущими реактивные гранатометы по завалам. Взрывы. Теперь мы бежим вместе с мужчинами, укрываясь в разрушающемся строении. Оператор подбегает к маленькому окну с выбитым стеклом. Взрыв. Камера падает, изображение размывается. Еще один. В фокусе тлеющий танк, от которого вздымаются пламя и клубы черного дыма. «Аллах акбар! Аллах акбар!»

Подпись на арабском утверждает, что на кадрах видно, как сирийские повстанцы в Дарайе, пригороде Дамаска, уничтожают правительственный танк. Команда Литтла посмотрела ролик в своем маленьком офисе в Дублине и приступила к судебно-медицинской экспертизе. Сначала сотрудники искали опознавательные ориентиры и нашли водонапорную башню и угловатое здание на заднем плане. Они прочесали карты Google и сайты обмена фотографиями в поисках водонапорных башен в Дарайе. Они подтвердили время и местоположение взрыва, используя сообщения в социальных сетях и спутниковые снимки. Затем нашли другое видео, снятое с помощью GoPro с другого ракурса того же взрывающегося танка. Подтверждено. В конце концов, протестующие, которые использовали YouTube, подхватывали эти сигналы и начинали свои видеоролики со съемки утренних газет (чтобы подтвердить дату), а затем направляли камеру на узнаваемый минарет (чтобы зафиксировать место). Это немного удивляло. Storyful становился новой кинохроникой. «Архив настоящего, – так назвал его Литтл. – Интернет потрясающего». Эдвард Марроу и Вольф Блитцер больше не писали первые наброски истории. Этим занимались неизвестные аккаунты YouTube из Дарайи.

YouTube казался добровольным партнером в составе этой экспедиции. Хотя, оглядываясь назад, видно, что признаки разногласий были налицо с самого начала. Когда Storyful впервые описал свой процесс сотрудникам YouTube, Клинч услышал, как один из программистов Google высмеял идею о том, чтобы видеоматериал вручную проверяли опытные люди. «У нас для этого есть алгоритм».

* * *

Google тоже оказалась неожиданным образом втянута в Арабскую весну. Вскоре после того как в Египте вспыхнули протесты, пропал уроженец Каира Ваэль Гоним, работавший в Google в Дубае. Без ведома своей компании[82]82
  Wael Ghonim, Revolution 2.0: The Power of the People Is Greater Than the People in Power (Boston: Houghton Mifflin Harcourt, 2012).
  * Принадлежит организации Meta, которая признана экстремисткой и запрещена на территории РФ.


[Закрыть] Гоним под псевдонимом завел популярную страницу в Facebook* и там побуждал египтян выходить на улицы. Когда протесты усилились, этот компьютерный ботаник сел на рейс в Каир и после приземления бесследно исчез. «Мы не знаем, где он», – мрачно сказал Патрик Уокер сотрудникам на встрече в Мюнхене. На своей главной странице в Египте Google разместила уведомления об исчезновении Гонима и наняла сотрудников частной службы безопасности для его поиска. Посты Гонима были тайной, но о том, что он выступает за протесты, многие знали; поэтому кто-то в руководстве Google выразил обеспокоенность по поводу такого вмешательства. Они опасались, что защита сотрудника-активиста может быть расценена как желание американской компании поддержать свержение правительства. Гуглеры в этом регионе уже чувствовали, что находятся в опасном положении. Примерно в это же время Google выбрала гражданина Израиля для надзора за работой на Ближнем Востоке, но попросила сотрудников не предавать назначение огласке. Некоторые считали, что раскрытие этой информации усилит существующее в арабском мире подозрение, что все сотрудники Google занимаются шпионажем.

Через 11 дней после исчезновения Гоним вышел из каирской тюрьмы. Давая интервью египетскому телевидению, он между рыданиями выпалил: «Я не герой. Я всего лишь пользовался клавиатурой». Тем не менее на мероприятии Google, посвященном его возвращению в Лондон, генеральный директор Эрик Шмидт назвал Гонима героем. Согласно доктрине компании, человек может стать героем, просто используя компьютерную клавиатуру.

Помимо геополитики, случай с Гонимом показал руководству Google еще одну проблему. Своими постами Гоним вдохновил и мобилизовал множество людей – и привел в ужас авторитарный режим. Социальная сеть, которая уже представляла собой растущую угрозу господству Google в Интернете, теперь превратилась в глобальную общественную площадку – место, где разворачивались революции. Команда Storyful, которая отслеживала Арабскую весну, вынуждена была во многом сместить акцент своей работы с YouTube на Facebook*, потому что масса важных постов появлялась именно в этой социальной сети.

Тем временем эйфорический идеализм Арабской весны начал угасать. YouTube зарегистрировал это изменение в 2012 году. В июле того же года аккаунт «Сэм Бацил» опубликовал 14-минутный трейлер фильма «Невинность мусульман». Сэм Бацил – один из нескольких псевдонимов египетского христианина-копта, живущего в Калифорнии и имеющего длинный список обвинений[83]83
  Ken Bensinger and Jeff Gottlieb, “Alleged Anti-Muslim Film Producer Has Drug, Fraud Convictions”, Los Angeles Times, September 13, 2012, https://latimes blogs.latimes.com/lanow/2012/09/alleged-anti-muslim-film-producer-convictions-drugs-fraud.html.
  * Принадлежит организации Meta, которая признана экстремисткой и запрещена на территории РФ.


[Закрыть] в мошенничестве и хранении наркотиков. Трейлер был ужасным: он был выполнен на уровне провинциального театра, по сюжету напоминал пеплум и изображал пророка Мухаммеда педофилом и грубияном[84]84
  Позже одна актриса из этого фильма подала в суд, утверждая, что ее обманом заставили сниматься и что ее реплики были дублированы. Полный фильм так и не вышел.


[Закрыть]. Фильм заметили немногие, и YouTube не был в их числе – вплоть до сентября, когда некий блогер-исламофоб написал о трейлере по-арабски и сделал его популярным[85]85
  Jillian C. York, Silicon Values: The Future of Free Speech Under Surveillance Capitalism (New York: Verso, 2022), P. 35.


[Закрыть].

Взорвалась пороховая бочка. Десятки тысяч протестовали против того, что казалось уродливым изображением пророка в американском фильме. Египетские выпуски новостей показали клип с YouTube, после чего возле посольства США начались целые марши. Толпы поджигали кинотеатры в Пакистане; в результате беспорядков погибли шесть человек. Сотрудники Google, которые находились по делам в Исламабаде, проснулись от того, что бронетранспортеры доставили к ним в отель американских дипломатов. Один гуглер запомнил приветствие: «На наше посольство напали, и все из-за вашего дурацкого видео».

В том же месяце французский журнал Charlie Hebdo опубликовал карикатуры на Мухаммеда, и террористы убили американского дипломата в Бенгази. Арабская весна отклонилась от курса, вызвав ожесточенные конфликты вокруг свободы выражения мнений, западного империализма и религиозных догм. YouTube оказался захвачен этим вихрем. Компания поспешила расшириться по всему миру: она подталкивала граждан всех стран публиковать материалы на всех возможных языках, но не разместила там достаточного количества сотрудников, которые могли бы отсматривать видео или обсуждать политику на местах. Появились ненадежные сообщения о том, что трейлер фильма на YouTube вызвал хаос в Бенгази, чем усугубил неразбериху. «Начался настоящий ад», – вспоминал один из публицистов YouTube.

Первый звонок получил Боб Бурстин, ведущий оператор Google в Вашингтоне. Госдепартамент Обамы хотел, чтобы YouTube удалил трейлер этого фильма[86]86
  Конечно, государственный департамент при Хиллари Клинтон не был настроен против Google. Сотрудник Клинтон Джаред Коэн назвал трейлер «самым значительным вирусным видео в нашей жизни» и сказал высшему руководству YouTube, что их сайт «лучше любой возможной разведки». Затем Коэн перешел на работу в Google. Jessie Lichtenstein, “Digital Diplomacy”, The New York Times, July 16, 2010, https://www.nytimes.com/2010/07/18/magazine/18web2-0-t.html.


[Закрыть]. Руководители YouTube подключились к напряженным телефонным переговорам с юристами Google и политическими чиновниками, чтобы спланировать следующий шаг. Некоторые проголосовали за то, чтобы снять клип. Его можно будет вернуть на сайт позже, когда бури утихнут. «Погибли люди». Но юристы вцепились в аргумент о свободе слова, и Камангар согласился. Google гордилась тем, что не уступает требованиям правительств, даже своего собственного. «Решательница» из Google Николь Вонг аргументировала это техническими соображениями: видео не нарушало правил компании относительно разжигания ненависти. Не было никаких сомнений в том, что трейлер идиотский – он был оскорбителен для каждого участника этих переговоров. Но, как отметила Вонг, он явно не призывал к причинению вреда. Почему YouTube должен объявить критику религии вне закона?

Победила фракция свободы слова. YouTube заблокировал видео в Египте и Ливии, но сохранил его в других странах, включая Пакистан, где у компании не было локальной версии сайта. (Позже Пакистан сам заблокировал YouTube.) Руководство выпустило заявление, в котором подтверждается, что трейлер «соответствует нашим правилам».

Однако правила YouTube никогда не были железными. Публично компания представляла их как окончательные принципы, но в частном порядке постоянно колебалась в принятии решений. Например, год спустя певец Робин Тик опубликовал клип на свою песню Blurred Lines («Размытые линии»), в котором модели разгуливали в кадре топлес. YouTube снял это видео с показа – женские соски нарушали правила. Однако некоторые сотрудники утверждали, что поп-трек явно попадает в разряд «художественных» исключений, который компания специально создала для видеоматериалов. Когда проходила встреча по этому вопросу, ведущий юрист YouTube Лэнс Кавано ехал за рулем; ему позвонили и неуклюже пересказали содержание видео, чтобы он на ходу определился, насколько полуобнаженные модели с кошачьими движениями могут считаться художественными или SG («сексуально удовлетворяющими»). По словам одного участника встречи, кто-то из руководителей проголосовал за запрет, заявив: «Моя жена не стала бы это смотреть». Но YouTube вернул видео на сайт. Позже руководитель нормативного отдела YouTube Виктория Гранд использовала термин «Размытые линии» в своих презентациях, когда описывала нелегкий процесс модерации YouTube.