Текст книги "Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание"

Глава 2. Кельтский Артур

Король Артур – единственный всемирно известный персонаж кельтской мифологии, и образ его на протяжении тысячелетия обрастал все новыми легендами и смыслами. Некоторые из них воплотились в фильме «Меч короля Артура» 2017 года, где главный герой указывает на условный романо-британский пейзаж и восклицает: «Это! АНГЛИЯ!»

Кельтолог в этом месте испытывает естественное желание сказать: нет, не Англия, – но ему остается лишь пожать плечами и задуматься о давнем парадоксе. Легендарный кельтский король, впервые упомянутый в древних валлийских хрониках и поэмах, прославился тем, что остановил вторжение явившихся с континента завоевателей-саксов, которых позднее стали называть англичанами. Однако с течением времени он стал национальным героем не только для потомков бриттов, но и для англичан и занял центральное место в том, что, пожалуй, можно назвать мифологией Соединенного Королевства. Окончательно его образ сформировался в эпоху Высокого Средневековья. С конца XII века король Артур известен как основной персонаж так называемого бретонского, или артуровского, цикла, состоящего из легенд и рыцарских романов Великобритании и континентальной Бретани. Этот корпус произведений развивался параллельно античному циклу, включающему в себя истории из классической мифологии, в том числе романы об Энее, Трое, Александре Македонском, Юлии Цезаре, и каролингскому циклу, посвященному биографии Карла Великого и его рыцарей. Знаменитый Артур английской литературы получает власть, вытащив меч из камня, вторгается в Европу, женится на Гвиневере, переживает ее измену с Ланселотом, терпит поражение и получает ранение от своего племянника Мордреда в битве на реке Камлан, а затем уплывает на загадочный остров Авалон, чтобы однажды вернуться. Этот персонаж обязан своим существованием прежде всего сэру Томасу Мэлори, автору «Смерти Артура», написанной в XV веке (мы еще вернемся к роману в этой главе); мы знаем его по викторианской живописи, мы читали о нем в тетралогии Т. Х. Уайта «Король былого и грядущего» (1958). В реальности же единственная заслуга Артура, упомянутая в древних кельтских источниках, – вновь вспомним фильм 2017 года – это оборона Британии от вторжения саксов.

Иллюстрация к «Роману о Бруте» Васа (XIV век). Король Артур встречает великана, который жарит свинью. British Library, London

В этой главе мы сконцентрируемся не на известном всем короле Артуре позднего Средневековья, а на древнем и во многих отношениях более занимательном герое, стоящем за ним. Мы обратимся к ранней валлийской поэзии, посвященной Артуру и его свите, а затем перейдем к блистательному сказанию XI века «Килхух и Олвен», старейшему прозаическому произведению из артуровского цикла.

Важный вопрос, который следует решить с самого начала, – существовал ли исторический прототип короля Артура. Из-за отсутствия бесспорных доказательств дать однозначный ответ невозможно. Те свидетельства, которые у нас есть, кажутся многообещающими, но сложно поддаются интерпретации.

Если исторический Артур и существовал, то жить он должен был между 450 и 550 годами н. э., то есть в самые темные времена «Темных веков» (специалисты по Средневековью избегают этого термина). В тот период территорию Восточной Британии активно заселяли племена англов, саксов и ютов, что привело к появлению первых англосаксонских королевств. Так что, по сути, исторический король Артур был христианским вождем бриттов, сражавшимся с язычниками-саксами во времена политического хаоса, который последовал за уходом римских легионов из провинции Британия в первом десятилетии V века. Вот почему восприятие его как английского героя является столь парадоксальным.

Круг источников, которые могли бы доказать существование Артура, не менялся уже больше века, ничего нового, способного пролить свет на эту историю, найти не удалось. Имя Артура упоминается в трех произведениях: двух – на латинском языке и одном – на древневаллийском.

Первое из них – это выдающийся текст «История бриттов», о котором уже шла речь в предыдущей главе. Сохранилось около тридцати пяти рукописей этого сочинения. В пяти из них автор «Истории бриттов» именуется «Неннием»: видимо, это просто догадка эпохи Высокого Средневековья, и специалисты уже не считают, что это так. Мы не знаем настоящего имени автора, но можем с уверенностью сказать, что текст был составлен валлийским священнослужителем в 829 или 830 году на территории Северного Уэльса, в королевстве Гвинед. Главной задачей текста было рассказать, каким образом англосаксы вытеснили коренных бриттов с принадлежащей им части острова на территории Уэльса, Шотландии и Корнуолла. В тексте бритты и их наследники представлены богоизбранным народом с богатой героической традицией, а их поражение объясняется предательствами и превосходящими силами противника. По мнению автора, однажды они вернут свои утраченные земли.

В коротком разделе «Истории бриттов», посвященном Артуру, перечислены его двенадцать боевых побед, две из которых выделены особо. В битве при Каэр-Гвиннион он нес на плечах или на щите (в валлийском языке слова схожи) образ Девы Марии, а на Бадонском холме в одиночку уничтожил не менее девятисот шестидесяти врагов. В начале главы автор говорит об Артуре как о dux bellorum, что означает «военачальник, военный вождь», даже если по рождению он и не принадлежал к высшей знати. На этом сведения заканчиваются, словно составитель «Истории бриттов» не располагал более никакой информацией.

Однако помимо основного текста есть приложение, известное как Mirabilia («Чудеса»), – своего рода каталог необычных достопримечательностей и мест Британии. Два из них связаны с Артуром. Так, в Брекнокшире, на юго-востоке Уэльса, якобы находилась груда камней, на вершине которой лежал камень с отпечатком лапы пса Артура по имени Кавал. Однако, скорее всего, мы имеем дело с путаницей из-за схожести слов, поскольку «пирамида Кавала» названа carn cabal, что на древневаллийском означает «отпечаток конского копыта». Второе упоминание Артура – рассказ о могиле его сына Амра у истока реки Гамбер (Амр – персонаж, полностью исчезнувший из дальнейшего артуровского цикла). Длина погребального кургана постоянно менялась, то увеличиваясь, то уменьшаясь, и составляла от шести до пятнадцати футов (примерно 1,8–4,6 м). Насколько мне известно, на сегодня там не сохранилось ни одного кургана, но место вполне реальное: Гамбер – это небольшой приток реки Уай, который начинается возле современной деревни Пенкойд, примерно в восьми милях (13 км) к югу от Херефорда.

Свидетельства из «Истории бриттов» позволяют сделать два вывода о том, что было известно об Артуре в начале IX века: во-первых, он одержал победу в двенадцати сражениях (хотя мы не знаем наверняка, имеют ли они исторические аналоги); во-вторых, он уже стал легендарной фигурой в фольклоре бриттов. Но надо учитывать, что этот текст был написан примерно через четыре столетия после предположительного времени жизни Артура.

Второй латинский источник сведений об Артуре – «Анналы Камбрии» (или «Анналы Уэльса»), составленные в монастыре Сент-Дэвидс, на юго-западе Уэльса в середине Х века. Описания событий до 613 года опираются в основном на ирландские исторические хроники, но иногда среди них встречаются материалы неизвестного происхождения. Одна из таких вставок выглядит следующим образом (точность датировки, что характерно для всех записей «Анналов Камбрии», является спорной):

516/18. Битва при Бадоне, в которой Артур носил Крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи на своих плечах и бритты были победителями.

537/39. Битва при Камлане, в которой пали Артур и Медрауд: и была моровая язва в Британии и Ирландии[7]7
  Пер. Р. Механна, А. Белоусова.


[Закрыть].

Это тоже мало что нам дает, так как ссылка на битву при Бадоне могла быть заимствована из «Истории бриттов». Однако примечательно, что здесь мы встречаем самое раннее в артуровской традиции упоминание битвы при Камлане (валл. Камланн) – финальной схватки, в которой Артур потерпел поражение и, согласно более поздней версии легенды, был вынужден вернуть меч Экскалибур Владычице Озера и отправиться на Авалон, чтобы исцелиться от ранений. В тексте «Анналов Камбрии» об этом нет ни слова. Зато впервые упоминается Мордред (валл. Медрауд), племянник Артура и предатель, а в более поздних средневековых текстах его сын, родившийся в результате инцеста. Однако в этой записи ничто не указывает на то, что Артур и Медрауд сражались по разные стороны, не исключено, что эта версия появилась намного позже.

И у нас остается последний источник – единственная фраза в древнем валлийском стихотворении «Гододдин», элегии на смерть воинов, павших при Катраэте в Йоркшире во время защиты бриттского королевства Гододдин, центр которого находился на территории современного Эдинбурга. Восхваляя воина по имени Гваврдур (Gwawrddur), автор говорит:

 
Накормил черных воронов на крепостном валу,
Хоть был он и не Артур.
 

«Накормить воронов» означает убивать – или самому быть убитым и стать пищей для воронов. Это вполне ясное указание на Артура как на образец воинской доблести, но проблема в том, что невозможно точно датировать эти строки. К сожалению, «Гододдин» содержит в себе как ранние поэтические произведения конца VI века, так и более поздние материалы – и все это сохранилось в единственной рукописи XIII века. Таким образом, строка про Артура могла быть написана в период, близкий ко времени его жизни, а могла появиться значительно позже, чем оба источника на латинском языке.

Это все документальные свидетельства об историческом Артуре. Нетрудно понять, почему медиевисты скептически относятся к идее о его реальном существовании. Однако есть еще один по-своему примечательный источник, загадка, с которой сталкивается каждый, кто считает, что у Артура был исторический прототип. В единственном сохранившемся бриттском тексте VI века, то есть очень близком ко времени предполагаемой жизни Артура, нет упоминаний о нем. Это сочинение британского священнослужителя по имени Гильда, написанное около 540 года и озаглавленное «О погибели Британии» (De excidio Britanniae; о нем шла речь в предыдущей главе). Одной из задач книги было обличение пяти бриттских королей, современников Гильды; кроме того, в ней приводился краткий обзор истории предыдущего века. Подражая ветхозаветным пророкам, автор называл саксов Божьей карой, ниспосланной бриттам за грехи.

Гильда упоминает битву у холма Бадон (он называет его горой – Mons Badonicus). По его словам, в этом бою бритты остановили продвижение саксов и смогли установить мир, который на момент написания книги был под угрозой. Он не называет предводителя войск, хотя в другом месте он пишет, что сопротивление бриттов возглавлял доблестный военачальник по имени Амвросий Аврелиан. Но Гильда нигде не говорит про Артура, а поскольку он единственный известный нам бриттский автор, которого хотя бы условно можно назвать его современником, это становится проблемой для любого приверженца версии о реальном существовании героя. Можно, конечно, предположить, что Амвросий – еще одно имя Артура или что слава Артура-победителя при Бадоне была столь велика, что читателям не было нужды напоминать о нем, но все это, на мой взгляд, довольно слабые аргументы.

Совокупность этих скудных свидетельств позволяет предположить, что за литературным Артуром могла стоять некая историческая личность – у бриттов наверняка были и другие предводители, помимо упомянутого Гильдой Амвросия, – но не более того. Одно мы знаем точно: к IX веку – а вероятно, и ранее – среди бриттов сложилась легенда о подвигах военачальника, которому приписывали ряд конкретных побед над саксами. В этот же период возникли предания, подчеркивающие исключительный, почти сверхъестественный статус Артура: могила его сына обладала магической силой, пес был способен оставить отпечаток на твердом камне. Такие истории встречались не только в Уэльсе, но и везде, где говорили на бриттских языках, в том числе в Бретани, Корнуолле и на землях, относящихся сегодня к Южной Шотландии.

Этот фольклорный Артур, несомненно, похож на Артура из древней валлийской литературы. Речь идет о повести «Килхух и Олвен», созданной, вероятно, в 1050–1100 годах, и о двух поэтических произведениях, которые были написаны в 950–1150 годах (я склоняюсь к более раннему времени).

Об одной из этих поэм, «Трофеи Аннувна» (или «Добыча Аннувна»), мы говорили в прошлой главе. По сюжету Артур с войском отправляется на корабле в потусторонний мир. По пути они штурмуют несколько крепостей с разными названиями, которые, возможно, являются эпитетами, относящимися к одной-единственной крепости. Воины Артура пытаются разговаривать с обитателями иного мира, в том числе со стражником, который в ответ молчит. Атмосфера стихотворения жуткая и тревожная. Это не фольклорное, а литературное произведение, хотя можно предположить, что корнями оно уходит в старинные предания о легендарном короле Артуре. Мрачный сюжет поэмы напоминает о том, что фольклорный Артур мог быть более драматической фигурой, чем Артур из малочисленных сохранившихся свидетельств; в другом источнике упоминается, что он, как и многие трагические герои, убил собственного сына.

Следующее стихотворение сильно отличается по тональности и имеет много общих мотивов с легендой «Килхух и Олвен», к которой мы вскоре перейдем. Это энергичное и колоритное произведение известно как «Кто привратник» (Pa gur), по первой строке Pa gur yw’r porthawr – «Кто здесь привратник?». Оно начинается с диалога, в котором Артур и его люди спорят с неким Глеулуидом Гаваэльвауром (валл. «храбрый серый мощной хватки»), привратником замка, в который они пытаются войти. Артур восхваляет себя и своих воинов, рассказывая об их грандиозных приключениях. Одна из историй повествует о схватке с боевыми ведьмами, но здесь «ведьмы» не сморщенные старухи (обычная ассоциация с этим словом), а, скорее, кельтские амазонки. Среди других противников Артура и его воинов были так называемые cinbin – «собачьи головы». Возможно, имелись в виду кинокефалы, раса собакоголовых людей, которые встречаются в средневековых преданиях о чудовищах с окраин мира. Судя по всему, псоглавцы обитали в районе нынешнего Эдинбурга.

Как я уже упоминал, популярный образ Артура, знакомый нам по романам и фильмам, сформировался в периоды Высокого и позднего Средневековья. Именно поэтому Артур из ранней валлийской литературы может привести в замешательство. Как следует из стихотворений, этот Артур ничем не напоминает roi fainéant, «короля-бездельника» из более поздних легенд, который отправляет рыцарей на подвиги, а сам остается в замке Камелот. Скорее, он похож на деятельного предводителя героев, многие из которых обладают необычными способностями. Это видно в стихотворении «Кто привратник» и в легенде «Килхух и Олвен», о которой далее пойдет речь.

Лучше всего воспринимать «Килхух и Олвен» как версию распространенного сказочного сюжета «Вшестером целый свет обойдем». Команда непохожих друг на друга героев, наделенных разными силами и способностями, отправляется в путешествие, где им приходится решать всевозможные задачи ради достижения цели. Существует немало примеров подобных историй. Одна из них – античный миф о Ясоне и аргонавтах, которые добывают золотое руно. Среди героев – нечеловечески сильный Геракл, Линкей, обладающий «рентгеновским» зрением, музыкант Орфей, способный укрощать диких зверей; позже к ним присоединяется волшебница Медея, полюбившая Ясона. История кажется знакомой, потому что «Вшестером целый свет обойдем» относится к числу основных архетипических сюжетов и широко используется в современных блокбастерах – например, в фильмах про супергероев вселенной «Марвел», что лишний раз доказывает его популярность.

Этот сюжет настолько привлекателен, потому что сочетает в себе линейное движение к цели и неограниченное число эпизодов-отступлений, которые можно переставлять или заменять. «Килхух и Олвен» – отличный образец такой истории.

По сюжету король Килидд, сын Келиддона, женится на Голеудидд («дневной свет»). Та беременеет, но вскоре сходит с ума и сбегает из дома. Рассудок возвращается к ней лишь перед родами. Она видит стадо свиней и, напуганная ими, прямо в свинарнике рожает сына, которого называет Килхух (или Килух). Автор подчеркивает, что имя связано с местом рождения, ведь hwch («хох») означает «свинья». Я пересказал лишь одиннадцать строк, а в последнем издании их более чем тысяча двести. Это утомительно насыщенная подробностями история с большим количеством эпизодов и персонажей, в которой повествование движется от события к событию, но встречается крайне мало подсказок о том, как следует понимать происходящее.

Голеудидд умирает вскоре после рождения Килхуха. В поисках другой жены Килидд – тот еще бандит – убивает короля Догеда, забирает его вдову, дочь и земли. Новая королева, чье имя мы так и не узнаем, недовольна тем, что у супруга нет сыновей. От колдуньи, которая «была так стара, что во рту ее не осталось ни единого зуба»[8]8
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть], она узнает о существовании Килхуха и вызывает его в замок. Она предлагает ему жениться на ее дочери, но тот отказывается, потому что еще не достиг зрелого возраста. В ярости королева произносит слова проклятия: Килхух не женится ни на ком, кроме прекрасной Олвен, дочери вождя великанов Исбададена.

Юноша заливается краской и понимает, что влюбился в загадочную Олвен, хотя никогда ее не видел. По совету отца он отправляется за помощью к двоюродному брату Артуру в Гэлливик в Корнуолле. Эффектное появление юного Килхуха при дворе кузена удостоено в поэме целого фейерверка эпитетов – это своего рода стихотворение в прозе, которое в валлийском языке обозначается термином araith, аналогом латинского oratio (торжественная речь). Сам Килхух, его конь и собаки богато украшены драгоценными металлами, а копьем его можно в кровь поранить даже ветер. Одет он роскошно: по углам пурпурного плаща – яблоки из красного золота, и каждое стоит сотни коров. Четыре копыта его коня выбивают комья земли, которые разлетаются, словно четыре ласточки; вокруг носятся два гончих пса, словно быстрые морские птицы. И весь он олицетворяет собой богатство, энергию и великолепие. Артур принимает Килхуха как двоюродного брата и обещает помочь, а юноша призывает в свидетели всех присутствующих. К этому примечательному отрывку, в котором перечислены сотни имен воинов, дам, собак, лошадей, мы еще вернемся.

Артур ничего не знает про Олвен. Когда спустя год гонцы, отправленные на поиски, возвращаются с пустыми руками, он отбирает шестерых своих лучших рыцарей, чтобы те помогли Килхуху найти возлюбленную; среди них Кай, Бедуир и Гвалхмай. Эти герои важны, поскольку они присутствуют в более поздних произведениях артуровского цикла как сэр Кай, сэр Бедуир и сэр Гавейн. Рыцари Кай и Бедуир были среди вассалов Артура и в стихотворении «Кто привратник» (Pa gur). Кай, по современным представлениям, настоящий супергерой. Он излучает такой жар, что капли дождя испаряются, едва коснувшись его тела, он может задерживать дыхание под водой на девять дней и ночей и при желании вырастает до размеров большого дерева. Бедуир обладает нечеловеческой силой, а Гвалхмай никогда не возвращается домой, не достигнув поставленной цели. Оставшиеся трое наделены не менее волшебными умениями. Киндделиг Следопыт – просто спутниковая навигационная система в человеческом обличье, «такой же хороший проводник в чужой незнакомой стране, как в своей родной». Мену-волшебник может менять облик и делать невидимым себя и тех, кто рядом. Горхир-переводчик говорит на всех языках, в том числе на языках животных.

Путешественники прибывают в дом пастуха по имени Кустеннин, чья жена (выясняется, что она сестра матери Килхуха) пытается отговорить юношу от поисков Олвен. Она рассказывает, что никто из желавших взять ее в жены не вернулся назад, а отец Олвен, великан Исбададен, – настоящее чудовище: он уже убил двадцать трех ее сыновей, а последнего, Гореу, она от него прячет. Не сумев переубедить Килхуха, жена пастуха признается, что каждую субботу Олвен приходит к ней, чтобы помыть голову. Появление девушки являет собой еще один великолепный образец стихотворения в прозе и намеренно повторяет по структуре и стилю описание прибытия Килхуха ко двору Артура. Этот отрывок стоит процитировать:

И она пришла, одетая в платье из огненно-красного сатина, и на шее ее была гривна из красного золота с бесценными жемчугами и рубинами. Волосы ее были желтее цветов ракитника, а кожа – белее морской пены, руки ее – прекраснее лилий, цветущих в лесу над гладью ручья. Hи глаз парящего ястреба, ни глаз завидевшего добычу сокола не блестели ярче, чем ее глаза. Белее была ее грудь, чем грудь белого лебедя, краснее были ее губы, чем алые цветы наперстянки… Там, где ступала она, расцветали маленькие белые цветы…[9]9
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть]

Белые цветы под ногами девушки перекликаются с комьями земли из-под копыт коня Килхуха, эта параллель подчеркивает, что молодые люди предназначены друг другу. Цветы также объясняют происхождение ее имени: «Олвен» означает «белые следы».

Килхух и его спутники предстают перед Исбададеном, которому, как сообщила Олвен, суждено умереть, когда дочь выйдет замуж. Далее следует юмористический эпизод, в котором рыцари в течение трех дней снова и снова приходят к нему и Килхух просит руки Олвен. Брови великана так тяжелы, что закрывают ему глаза, и слугам приходится поднимать их вилами. Мы видим перед собой грубого, вероломного, но в то же время до комичности сварливого старика, чей персонаж наверняка был самым запоминающимся во время выступления сказителя. Трижды великан метает отравленное копье в отряд Килхуха, и трижды один из рыцарей ловит его и бросает обратно, нанося великану опасные ранения. Забавно то, что Исбададен реагирует на травмы как болтливый пенсионер, жалующийся всем на свои недуги. После того как Килхух угодил копьем прямо в глаз великана и оно пробило ему затылок, Исбададен ворчит, саркастически называя героя зятем:

Проклятый зять!.. Теперь я до конца жизни останусь слепым. И голова моя будет болеть, и лунными ночами меня будут мучить видения[10]10
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть].

На следующий день великан выдал Килхуху огромный список заданий, которые тот должен был выполнить, чтобы получить Олвен в жены. На валлийском языке они называются anoethau – редкое слово, означающее нечто трудно достижимое или чудо. Здесь ритм произведения меняется, начинается стремительный диалог с короткими вопросами и ответами. Когда великан называет очередную невыполнимую задачу, Килхух, за спиной которого стоят спутники, спокойно отвечает: «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным»[11]11
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть]. Всего великан дает сорок заданий, некоторые из них далее в тексте не упоминаются, зато герои выполняют то, о чем в списке речи не шло. Но, кажется, ни рассказчика, ни его слушателей это не смущало.

Многие из заданий связаны с подготовкой к свадьбе Килхуха и Олвен. Надо вспахать землю, чтобы вырастить угощения для пира, причем сделать это возможно лишь при помощи определенных быков и пахарей, определенными лемехами – что, по мнению великана, является невыполнимыми задачами. Чтобы изготовить свадебную накидку для Олвен, нужно посеять лен, чтобы изготовить застольный напиток – добыть особенно сладкий мед; для вина требуется особый рог и т. д.

Исбададен желает выглядеть на свадьбе дочери хорошо, но для этого ему нужно подстричься и побриться. Это задание разворачивается в несколько важных эпизодов, а по сути – самостоятельных историй. Для того чтобы подстричь Исбададена, понадобятся ножницы, гребень и бритва, которые находятся между ушами чудовищного дикого вепря Турха Труита. Когда-то он был королем, но Бог превратил его вместе с детьми в свиней в наказание за неназванный грех (эта любопытная деталь делает Бога как бы второстепенным персонажем). Чтобы поймать Турха Труита, герои должны справиться с целым рядом дополнительных чрезвычайно сложных заданий. Для охоты нужны определенные собаки: гончий пес Друдвин, для которого следует раздобыть особые ошейник, цепь и поводок, и два щенка от собаки Римни, которых надо привести на поводке, сплетенном из бороды великана по имени Диллус – а тот очень гордился своей бородой.

Справиться с псом Друдвином способен только охотник Мабон, сын Модрона, которого тоже предстоит отыскать. Все это показывает, как одно задание, подобно матрешке, может содержать в себе несколько других вложенных задач. На ярком эпизоде поисков Мабона стоит остановиться особо. Мабон – мифологический персонаж, которого «забрали у матери на третий день после рождения», и с тех пор никто не знает, где он. Современный читатель наверняка догадывается, как будет развиваться дальнейший сказочный сюжет. Кай, Бедуир и Горхир-переводчик отправляются за сведениями к старейшим животным Британии: к Дрозду из Килгори, Оленю из Рединфре, Сове из Кум-Каулойд и Орлу из Гверн-Абуи, – но ни один из них за свою воистину длинную жизнь не слыхал об охотнике.

Например, Сова говорит:

Когда я появилась здесь, поле, что вы видите, было лесистой долиной, и люди пришли и вырубили лес. Потом здесь вырос другой лес и за ним третий; и за это время мои крылья иссохли, и я не могу больше летать. Hи разу с тех пор я не слышала о том, кого вы ищете[12]12
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть].

Сова направляет их к Орлу, а Орел – к гигантскому Лососю из Ллин-Лливу. Лосось знает, где удерживают Мабона: всего лишь в тюрьме в Глостере, не слишком романтично для современного читателя. Лосось говорит: «И в этом месте я вижу много зла и страданий»[13]13
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть]. У южноваллийской аудитории, для которой Глостер был ближайшим крупным английским городом, эта фраза могла бы вызвать смех. Кай и Бедуир забираются на спину Лосося, и он доставляет их по реке Северн до стены, из-за которой доносятся стоны пленника. Герои обращаются за помощью к Артуру, его войско атакует Глостер и освобождает Мабона. Кай выносит узника на спине.

Самый подходящий момент, чтобы задуматься, насколько мир повести отличается от привычного нам мира артурианы. Здесь нет благородства, придворных интриг и измен, рыцарей в доспехах. Вместо этого мы оказываемся в жестоком, иногда сюрреалистическом пространстве местных фольклорных преданий, которое с появлением древних животных расширяется в двух направлениях. Во-первых, мы видим, как с древних времен в мире Артура менялся ландшафт. Животные были свидетелями того, как высокие горы превращались в пыль, как леса вырастали, гибли и росли снова – это делает повествование грандиозным и загадочным. Во-вторых, человеческие заботы показаны с нового ракурса, так как древние животные ни в чем не уступают людям и придерживаются собственного сложного кодекса. Например, когда Орел напал на Лосося, они заключили мирный договор – так поступили бы два средневековых короля. Как сказал Орел: «Тогда я со всем своим родом прилетел туда, чтобы отомстить [Лососю], и он пришел ко мне, чтобы заключить мир, и в спине его я насчитал пятьдесят торчащих острог»[14]14
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть]. Та часть легенды о Килхухе, в которой действуют древние животные, помещает историю в контекст дикого, чуждого, первобытного мира, напоминающего по атмосфере «время сновидений» из мифологии австралийских аборигенов. Хотя этот мотив распространен не только в произведениях Уэльса, но и всей средневековой Европы.

Важен и персонаж Мабона, на примере которого можно увидеть проблемы, возникающие при обсуждении «валлийской мифологии» в целом. Есть веские основания полагать, что его прообразом стало древнее божество бриттов. Имя его может происходить только от британского Мапон (Maponos), что означает «божественный сын / юноша»; имя его матери Модрон – производное от Матрона (Matrona), «божественная мать». Оба имени относятся к языческому периоду. Надписи с упоминанием бога Мапона сохранились в Римской Галлии и на севере Римской Британии, где он слился с греко-римским богом Аполлоном. Имя Матрона дало название французской реке Марне – есть много свидетельств того, что древние кельты считали реки воплощением богинь. Проблема в том, что в валлийской литературе Мабон появляется только в легенде «Килхух и Олвен», а также кратко упоминается в поэме «Кто привратник», так что мы почти ничего не знаем о нем, а кроме того, не можем оценить, в какой мере его образ отражает образ бога Мапона. В обоих текстах упоминается и другой Мабон, сын Меллта («молния»), но неясно, идет ли речь об одном и том же герое. Мы вновь встречаем в средневековой литературе отголоски подлинной древней мифологии, которые дразнят, но не позволяют сделать конкретные выводы.

Римско-британская статуя бога Мапона. Cuming Museum, London

И это возвращает нас к легенде. После множества других приключений начинается охота на Турх Труита, в которой ведущую роль играет Артур. Погоня разворачивается вдоль западных берегов архипелага, начиная от Ирландии, пятую часть которой опустошил Турх. Вепрь и его поросята пересекают море и оказываются в Южном Уэльсе. Количество погибших огромно. Артуру удается убить одного поросенка, но его собственный сын Гвидре убит Турхом. (В валлийской традиции у Артура не менее четырех сыновей: Амр, Гвидре, Ллахью и Дюран – в то время как в поздних французских и английских произведениях отсутствие законного сына от Гвиневеры становится важной темой и одной из причин его падения.) Добыть ножницы и бритву удается, когда вепрь бежит через устье Северна в Девон и Корнуолл, где после новой, еще более масштабной битвы у него отбирают и гребень. Но самого Турха убить не получается: он уходит в море, и «с тех пор о нем никто не слышал». Финал охоты неопределенный.

Последнее задание – добыть кровь черной ведьмы, дочери белой ведьмы, что обитает в «адских нагорьях» (ад неожиданно находится где-то на севере). После того как четыре воина входят в ее пещеру и тут же с воплями выбегают оттуда, Артур решает идти сам. Он разрубает ведьму надвое и добывает ее кровь, которую нужно использовать вместо пены для бритья, чтобы смягчить бороду Исбаддадена. Килхух возвращается в крепость Исбададена, а воин Кау из страны пиктов бреет великана чересчур старательно, срезая не только бороду, но и уши, кожу и плоть до кости. В конце легенды мы испытываем сострадание к изувеченному Исбаддадену, в чьи уста автор вкладывает достойные финальные слова:

И спросил Килхух: «Хорошо ли ты выбрит?» – «Хорошо», – ответил тот. «Теперь ты отдашь мне свою дочь?» – «Бери ее, – сказал тот, – и благодари не меня, а Артура, который сделал это для тебя. По своей воле я ни за что бы не отдал ее тебе. Теперь же пришло мне время расстаться с жизнью».

И Гореу, сын Кустеннина, схватил его за волосы, и отрезал голову, и насадил ее на кол от изгороди. И он завладел крепостью и всеми землями, и в ту же ночь Килхух взял Олвен в жены, и она оставалась его единственной женой, пока он был жив[15]15
  Пер. В. В. Эрлихмана.


[Закрыть].

Так заканчивается легенда. Она кажется чрезвычайно сложной, поскольку происходит много событий, но арка сюжета на самом деле проста. Стоит отметить, что некоторые эпизоды лишь загромождают ход повествования. В частности, специалисты давно признали, что среди невыполнимых заданий, которые должен исполнить Килхух, есть несколько очевидных дублей. Например, прежде чем вызволить из плена Мабона, приходится отыскать и освободить другого узника по имени Эйдоэл, сына Аэра; кроме Турха Труита нужно охотиться еще на одного вепря – Исгитривина, «вождя кабанов», – чтобы добыть его клык, который послужит бритвой для Исбададена. Это вдвойне избыточная задача, так как уже сказано, что между ушами Турха есть бритва, а также ножницы и гребень. И Эйдоэл, и Исгитривин могут быть исключены из повествования без малейшего ущерба для развития сюжета, однако их присутствие кое-что говорит нам о том, как работали придворные валлийские поэты в тот период.