Текст книги "Легенды Великолесья: Мальчик, который шагнул в вулкан"

Он наклонился и принялся рисовать на земле:

– Анима состоит из множества кругов, в каждом из которых содержится часть человека – характер, ум, память, способности и так далее. Вам предстоит пройти ритуал настолько древний, что о нем уже почти никто не помнит. Его придумали во время Первых магических войн. Чтобы раскрыть ваши особые дары, вам нужно пробудить те круги анимы, которые сейчас как бы «спят». Вообще-то, это практически невозможно. Но с помощью Памяти Леса, надеюсь, у нас все получится.

Ребята слушали, раскрыв рты. Пришедший в себя Ян проговорил:

– Столб?

– Именно, юноша! Столб! – с восторгом предвкушения проговорил Манэгу.

Рассматривать Манэгу было одно удовольствие. На вид этому человеку было лет 40–45, у него была по настоящему огромная и спутанная русая шевелюра, в которой ползали мелкие жучки, мошки и даже росли очень маленькие растения. Ян улыбнулся, подумав, что выражение «Тараканы в голове» – как раз про этого мага. Его зеленый балахон состоял из нескольких слоев потертой ткани с множеством карманов и завязок. По одежде тоже ползали различные насекомые. Вокруг Манэгу постоянно кружил рой бабочек и стрекоз. На его плохо выбритом лице постоянно была чудаковатая улыбка, он периодически пучил глаза и без надобности махал руками. Комичности образу мага добавляли дырявые ботинки с хлюпающими подошвами.

Путники вышли на залитую солнцем поляну – здесь звонко стрекотали цикады и кружили разноцветные птицы. Манэгу указал на зеленый холм, оказавшийся входом в землянку из покрытых мхом каменных плит. Внутри подземного жилища мага было на удивление светло и пахло мятой. Светлился из выходящих на поверхность окон. На покрытом скрипучими досками полу коридоров валялось огромное количество вещей: пылящиеся книги, склянки, поломанные ветряки, исписанные листы бумаги, птичьи перья и даже не помытые тарелки. Зайдя в дом, Манэгу пустился бегать по коридорам, радостно улюлюкая и высоко поднимая колени. Обернувшись и втянув голову в плечи, он с недоумением уставился на вытаращивших глаза гостей, как на человека, который не понимает элементарных вещей: «Что? Это же мой дом! Я люблю дом!». Гости понимающе закивали, переглядываясь друг с другом и стараясь удержаться от смеха. Ребята разместились в небольшой комнатке с рисунками. Коричневой краской на стенах и потолке были нарисованы десятки историй с участием животных и людей, сопровождавшиеся надписями-иероглифами. Поужинав фруктами, ребята улеглись на застеленный мягкими подушками пол. Ян отвернулся к стене и из-за дикой усталости быстро заснул, несмотря на собственные опасения, что ночью в доме такого странного человека какая-нибудь сороконожка вполне может заползти в уши.

Ян проснулся посреди ночи, чтобы выйти в туалет и услышал знакомый низкий гул. Пробираясь по низким коридорам подземного дома Манэгу, он вдруг понял, что необычайно боится темноты. Страшные воспоминания о предсмертных страданиях людей во вчерашнем видении заставляли останавливаться перед каждым поворотом, чтобы убедиться, что новый отрезок пути освещает маленькая свеча в плафоне из белого стекла. Ян без надобности держался за стены и ступал медленно, как бы не доверяя полу – недавнее ощущение жуткой пустоты без точек опоры заставляло держаться за твердые поверхности. Каждый шаг в полутьму между светильниками стоил серьезного мучительного решения. У Яна быстро вспотели руки, а сердце колотилось как после пробежки. Дурацкие коридоры будто бы нарочно становились в два раза длиннее, чем днем, беспощадно растягивая минуты. Выйдя, наконец, из землянки, он остановился на пороге – посреди поляны возвышался светящийся столб, который он уже видел раньше во дворе усадьбы Энора. Вращающаяся колонна из сотен призраков древних магов уходила в небо, затягивая темные ночные облака в ураган. Магический вихрь врастал в землю светящимися «корнями», тянувшимися к четырем огромным пням. Над пнями в воздухе висели Олин, Оду, Эои и Ааи, обнимая руками колени в «позе эмбриона». Их глаза были закрыты, а лица спокойны, как во сне.

– Это Анна-Нмээн-Оол, – с благоговением прошептал Манэгу, внезапно положив руку на плечо Яну – Великие светлые маги всех времен собрались вместе, чтобы найти в Памяти Леса знание и силу для пробуждения тех кругов анимы, которые были доныне сокрыты. Лес знает все – в его живой Памяти вся жизнь Мира. Каждая травинка и листок, каждый корень в земле хранит в себе часть прошедшего. Не смотря на то, что светлая магия – это и есть силы Мира и знания о Мире, полученные от Леса, ни один даже самый могущественный маг не способен в одиночку разбудить аниму или изменить ее. Я видел там образы Зоа-Иеусса, великого Авэнаро и даже древнего правителя аллирийцев Дроррамахату! Я чуть с ума не сошел, когда понял, что все они здесь! Хотя, многие говорят, что я и так сумасшедший! Но это вранье!

Манэгу возмущенно всплеснул руками и усиленно завращал глазами.

– А Вы не поможете мне с этими…

– С этими? – перебил Манэгу, схватив себя за шею, скорчив гримасу и закатив глаза.

– Да.

– Я так и подозревал! Таскаю вот с собой тебе подарок.

Он протянул Яну бумажный пакетик с печеньем.

– В этих сладостях содержится древнее средство, помогающее справиться с последствиями заклятий!

Ян сунул нос в пакетик и спросил:

– С корицей что ли?

– Как ты его назвал?

Манэгу попытался повторить слово «корица», а Ян рассказал магу о том, что в том месте, откуда он пришел, эту пряность добавляют в булочки и печенье. Пожелав Манэгу спокойной ночи, Ян еще некоторое время посидел на бревне на поляне, хрустя сладким душистым печеньем и наблюдая за тем, как его друзья висят в воздухе. Низкий гул, монотонный треск и не меняющаяся картинка перед глазами действовали усыпляюще. Посидев минут пятнадцать, он поплелся обратно в дом.

Утром на поляне Ян слушал друзей, наперебой рассказывавших о пережитом ночью приключении. Все они «летали во тьме среди звезд», «встречали много великих магов» и вообще провели таким образом «очень много времени». Манэгу накрыл стол для завтрака на том месте, где ночью возвышался гигантский магический вихрь. Когда ребята сели за стол, то обнаружили, что все предметы висят над столом в воздухе, а чай выскользнул из кружек и парил в виде прозрачных зеленоватых шариков. Булочки, печенье, мед и орехи – вся еда медленно летала в воздухе, как на космической станции.

– Чай ловите сами! – засмеялся Манэгу, ловко загнав водяной шарик в большую белую кружку. Ян постепенно привыкал к отонской посуде. У местных чашек и чайников ручки были не сбоку, а снизу – между дном и широкой плоской платформой. В каком-то смысле это было даже удобнее – не приходилось изгибать кисть, чтобы поднести чашку к губам.

В ответ на вопросы Олина, Оду, Эои и Ааи, что теперь должно с ними произойти, Манэгу пожал плечами:

– Скоро вы сами узнаете, какие дары были скрыты внутри вас. Я лишь созвал и распустил Анна-Нмээн-Оол. Энор всю ночь засыпал меня письмами, осведомляясь о вашем самочувствии. Я потратил все свои чернила на ответные послания, а мой ветряк чуть не сломался!

Манэгу смешно выпучил глаза и крякнул.

Ошарашенные и возбужденные, ребята попрощались с магом-чудаком и направились в сторону гор.

– Присматривай за ними, Герой-Из-Ниоткуда, – Манэгу пожал Яну руку, – Они хорошие ребята.

– Они – мои друзья. Спасибо, что спасли меня!

– Моя роль в этой истории ничтожно мала. В отличие от вашей! Прощай, Сын Солнца.

Ян догнал ребят, и они вместе вошли под зеленый полог чащи.

Часть 2

Глава XIII: Арават

Лес становился реже, а идти было все труднее – постоянно приходилось двигаться в гору. Девочки по пути нарвали сладкой фиолетовой ягоды и угощали парней, споривших о том, реально ли добраться до гор к вечеру. Олин жаловался на шум в ушах, а Эои то и дело проверяла обхват талии – ей постоянно казалось, что она «стала легче».

– Осторожно, Оду! – внезапно включилась в мужской разговор Ааи, перед этим помотав головой и проверив у себя температуру лба и щек.

Парни не обратили внимания на ее слова и продолжали спорить.

– Смотрите, какой он красивый! – воскликнула Эои, глядя на розовый в крапинку бутон древесного плюща, расцветший почти на верхушке дерева. В порыве восхищения Эои попыталась подпрыгнуть вверх, но вместо этого подлетела в воздух и ударилась головой о крону дерева на высоте нескольких десятков метров. Ааи вскрикнула от неожиданности, парни обернулись на возглас, и шедший впереди Оду ударился головой о сук. Эои висела в воздухе, с досадой потирая висок и ухо. Поняв, где находится, она попыталась, было ухватиться за ветви дерева, однако скоро поняла, что в этом нет никакой надобности – ее ноги стояли на воздухе, как на твердой поверхности. Посмотрев вверх, она поднялась еще на несколько метров, а затем с восторженным воплем взмыла к небу. Пока ошеломленные друзья смотрели вверх, открыв рты, она успела пролететь несколько огромных кругов и, сделав в воздухе несколько танцевальных па, мягко приземлилась рядом с ребятами:

– Это кру-у-у-у-у-уто! – выдохнула Эои.

– Откуда ты узнала? – обратился Оду к Ааи.

– Не знаю, просто увидела, как Эои летает, и как ты бьешься головой. Подумала, что первое – это какая-то глупая фантазия, а тебя решила предупредить. И, пожалуйста, не ломай дерево. А ты Олин, послушай внимательно вон ту маленькую птичку, кажется у нее серьезные проблемы… Ой, что это я несу!

Ааи закрыла рот руками и пожала плечами. Оду начал было хохотать над шуткой про птичку, но осекся, схватившись руками за голову – боль от синяка на виске отдавала во все стороны. Он развернулся назад и с досадой стукнул кулаком по дереву. Удар оказался настолько сильным, что толстый ствол (на глаз сантиметров двадцать в диаметре) хрустнул, и дерево с оглушительным треском рухнуло на землю, разломившись пополам. Оду от неожиданности отскочил в сторону, а девочки взвизгнули от страха. Олин и Ян попятились назад, стараясь не попадаться на пути обескураженному другу, который с ужасом бросился к ним за помощью. Оду посмотрел на руку, убедился, что она невредима, подошел к десятиметровому стволу, помялся в неуверенности, и поднял его:

– Круу-у-у-ууто! – прошептала Эои, обхватив руками щеки и вытаращив глаза.

Ян первым решился подойти к Оду и похлопал его по плечу:

– Поздравляю, теперь мы знаем твой дар! – проговорил он, отдернув руку, чтобы избежать рукопожатия, – Олин, а что у тебя за шум в голове?

– Это не шум, – проговорил Олин, напряженно зажмурившись, – Это голоса. Они все что-то говорят, все сразу.

– Кто все?

– Они все! – неуверенно проговорил Олин, показывая на деревья и траву вокруг. Все эти птицы и букашки. Они все тараторят, не переставая.

– И про что говорят?

– В основном про еду, где и чем можно поживиться. Некоторые переругиваются из-за территории. И еще много всякой непонятной ерунды.

Друзья принялись оглядываться по сторонам, пытаясь определить, про кого рассказывает Олин. Тот, в свою очередь начал искать что-то в кустах. Ребята последовали за Олином и увидели, как он наклонился над маленьким птичьим гнездом величиной с блюдце. Затем поднял голову и посмотрел на сидевшую неподалеку большую птицу с изогнутым клювом. Судя по гавкающим звукам, которые издавал хищник, Ян понял, что это и был тот самый лесной петух. Олин взмахнул руками и неожиданно громко гавкнул. Лесной петух встрепенулся, слабо тявкнул в ответ и исчез в кустах. Ошеломленные друзья смотрели на Олина, ожидая, что он выкинет следующим номером – зарычит по-звериному, или все-таки скажет что-нибудь по-человечески.

– Что? – произнес Олин.

– Да нет, ничего! – развела руками Эои – Ты, конечно, любитель кого-нибудь облаять, но обычно это бывает в переносном смысле и, если честно, зачастую не производит особого эффекта!

– Попросили помочь, я помог. Сказал этому куску жира, чтобы валил куда подальше, иначе сверну шею.

Друзья принялись объяснять Олину, как его разговор с соловьем и лесным петухом выглядел со стороны. За этим веселым занятием они дошли до большой лесной поляны, где и решили остановиться на обед. Трава под ногами и собранные дрова были совершенно мокрыми. Олин достал из-за пазухи собранную по дороге смолу и вырванную из подушек Манэгу сухую паклю, и за несколько минут развел костер. На широкой сковороде зашипели погруженные в масло овощи и мелко нарезанные полоски мяса «по-охотничьи». Металлические кружки с мятным травяным чаем жгли руки, поэтому Ян натянул на ладони рукава куртки. Ребята сидели молча – от обилия пережитых эмоций друзья пребывали в каком-то задумчивом оцепенении. Эои выглядела непривычно неряшливо – ее волосы были растрепаны, топик собрался гармошкой под самую грудь, а руки блестели от жира. Ааи, не отрываясь, смотрела в одну точку и машинально терла пятно от земли на светлых брюках. Оду по-простецки обнюхивал свою мокрую от пота одежду и смущенно морщился. Олин сидел с закрытыми глазами, скрестив ноги. Звонкий стрекот цикад как будто усиливался чистотой послегрозового воздуха, который хотелось вдыхать снова и снова.

– Пора! – произнес Олин и встал. Все принялись собираться.

После нескольких часов пути в заданном направлении, ребята уже карабкались по лесистым склонам огромной горы, останавливаясь каждые пять минут, чтобы перевести дух. Бордовые и «шариковые» деревья встречались все реже – их сменили низкие скрюченные сосны и пышные заросли кустарника с длинными острыми листьями и шипами на ветках под названием «драконье гнездо». Когда начало смеркаться, Олин остановился возле одной из пещер:

– Заночуем здесь. Вон там слева я вижу ручей, а в пещере сухо и всем хватит места.

Ян с радостью сбросил свой рюкзак и растянулся на траве. Ноги ныли от усталости, а глаза закрывались сами собой. Пока парни разводили костер у входа в пещеру, девушки отправились помыться к ручью:

– Чур, не подглядывать! – строго сказала Эои.

– Ни за что!.. – ухмыльнулся Оду под одобрительные смешки друзей.

Эои насупилась, покачала головой и потянула Ааи прочь.

Ночью Ян на несколько секунд проснулся – складки от шкуры больно врезались в бок. Когда он приоткрыл глаза, ему показалось, что в свете затухающего пламени костра перед входом в пещеру промелькнула высокая человеческая фигура. Открыв глаза пошире, он не увидел никого, и со вздохом перевернулся на другой бок.

Утром после завтрака Ян решил осмотреться. Внизу, насколько хватало взгляда, волновалось море темно-зеленых крон. Издалека наползали серые тучи, обрушивавшие на лес еле различимую стену ливня. Вверху раскинулось крутое ущелье, за ним еще одно, а после начиналась почти отвесная каменная стена, которую венчала затянутая туманом ледяная шапка. Драконьи горы представляли собой уходящую за горизонт гряду скальных громадин с очень крутыми склонами. Гигантские каменные «столбы» вонзались в облака и разделялись глубокими ущельями. На рваной каменной поверхности гор кое-где виднелись небольшие плато, покрытые зеленью лесов. Кажущиеся блестящими струйками из-за огромного расстояния водопады низвергались с бесплодных уступов в пропасти, рисуя вокруг себя радужный ореол. Эои подошла к Яну сзади и обняла одной рукой:

– Как мы будем карабкаться по этим скалам? Вернее, как вы будете карабкаться? – она хихикнула и слегка ущипнула Яна за руку.

Друзья шагали вверх по огромному каменному ущелью, усыпанному валунами и низкими колючими кустами. Мелкие камни и песок иногда уходили из под ног, заставляя усиленно размахивать руками, чтобы удержать равновесие. Пройдя несколько километров, Ян обернулся – место их ночевки еле виднелось внизу, а черные тучи стали значительно ближе.

– Ребята!..

– Да, я в курсе, – отозвался Олин, – Нужно идти как можно быстрее.

Если попадем под дождь, нас смоет лавиной грязи.

Добравшись до конца ущелья, друзья упали на землю, чтобы отдышаться и освободиться отдавивших плечи рюкзаков.

– Олин! Никого не слышно? – спросил Ян, чтобы занять время.

– Нет, я ничего не слышу.

– Рюкзак тяжеловат! – пожаловался Оду.

– Я снова тяжелая, как бочка! – развела руками Эои, безуспешно подпрыгнув.

– Видимо это приходит волнами, – предположил Олин.

– Нет, просто им надо научиться управлять, – возразил Ян, по очереди показывая на каждого из друзей, – Чтобы никого нечаянно не убить, чтобы самой не убиться, и чтобы не сойти с ума от картинок перед глазами и посторонних звуков в голове.

Второе ущелье оказалось более широким и пологим, чем первое. Ребята дошли уже почти до середины, как Ааи вдруг вскрикнула и зажмурилась:

– Что, что ты увидела? – бросились к ней друзья.

– Поздно, очень поздно… – проговорила Ааи, поворачиваясь назад.

Все обернулись и увидели несколько десятков людей в звериных шкурах и грязных лохмотьях, бесшумно карабкавшихся вслед.

– Налетчики райкх! – проговорил Олин, хватаясь за рюкзак.

В тот же момент он оказался под большой сетью – сопящие и улюлюкающие оборванцы набросились на ребят со спины, появившись из-за огромных валунов. Ян не успел ничего понять, как оказался на земле – его укутали сетью и несколько раз сильно пнули. Налетчики были похожи на бродяг – гнилые желтые зубы, засаленные спутанные волосы, вонючее тряпье и грязные руки. У многих на шеях висели талисманы и украшения из костей и зубов животных. Никто из них не переговаривался между собой – общение шло в виде жестов и нечленораздельных возгласов.

Толпа налетчиков расступилась, и к пленникам подошел главарь – сутулый закутанный в полосатую шкуру тип с длинными узловатыми пальцами на руках и абсолютно лысой головой. Казалось, что он был особенно мерзок даже на фоне толпы своих подчиненных – его большие уши топорщились и подчеркивали несоразмерно маленький размер черепа, а бегающие масляные глазки дополняли кривую ухмылку. Он быстро оглядел пленников, затем подошел к девушкам, схватил обоих за руки, затем оглядел, обнюхал и положил Ааи обратно. Он схватил Эои за волосы и потащил прочь. Остальные налетчики принялись возмущенно улюлюкать и хлопать в ладоши, давая понять, что добыча общая.

Главарь резко развернулся, зыркнул в сторону недовольных, бросил закутанную в сеть девушку на землю и медленно подошел к затихшей толпе. Внезапно он кинулся на ближайшего из соратников, схватил его руками за подбородок и молниеносным движением вырвал зубами кадык несчастного. Тот схватился руками за зияющую дыру в шее и упал замертво. Главарь выплюнул кусок окровавленного мяса в ладони и размазал кровь по лысой голове, властно поглядывая на опустивших глаза соратников. Затем он направился к Эои, разрезал ножом сеть, подтащил к противоположной стене ущелья, разорвал на ней топ и бросил на землю перед собой. В этот момент какая-то тень проскочила между валунами над его головой – кто-то легко выпрыгнул из большой трещины в скале. Главарь налетчиков вскинул от неожиданности руки, но тут же они обе отлетели от туловища, отрубленные по самые плечи. Он медленно повернулся к своим соратникам и, задыхаясь от боли, попытался что-то сказать, но тут же его туловище слегка дернулось и развалилось на две части на уровне пояса, пустив вверх фонтан темной крови. За ним стоял, присев на одно колено и скрестив окровавленные мечи, высокий светловолосый воин в блестящей золотой кольчуге, меховой одежде и с повязкой на голове. Он поднял глаза, выпрямился и ударил себя в грудь кулаками. Засвистели стрелы, и в толпе налетчиков начался хаос – кто-то падал замертво, кто-то спешно хватался за топоры и искал укрытия за валунами. Светловолосый воин снял с себя плащ, укрыл забившуюся в угол всхлипывающую Эои, повалил ногой половину трупа и бросился в бой. Из-за валунов появилось с десяток воинов в красных плащах и блестящих кольчугах. Они размахивали мечами и луками, с криком «Орра!». В потемневшем за последние пять минут небе грянул гром, и сверкнула молния. Пыль взбили первые крупные капли, и уже через минуту на ущелье обрушился сильнейший ливень. Как только ребят освободили из сетей, Олин выхватил из рюкзака кинжал и бросился в вопящую и лязгающую клинками толпу. Оду добежал до противоположной стороны ущелья, вытащил из-за пояса у трупа зазубренный топор и тут же вонзил его в первого попавшегося налетчика. Ааи тряслась от ужаса за спиной у Яна, до боли вцепившись пальцами ему в плечи. На поле боя вокруг каждого отонского воина вертелась толпа налетчиков, с остервенением пытавшихся зарубить его своими короткими топорами. Отонцы искусно уворачивались, отражали удары и в каждой контратаке успевали зацепить длинными мечами кого-то из врагов. Почва быстро превратилась в сплошной мутный поток, окрашенный багровыми разводами крови. Олин постоянно падал, проклиная дождь – со стороны было видно, что эти случайные падения не раз спасали его от смертельных ударов врагов. Не смотря на то, что налетчики райкхто и дело падали под мечами и стрелами отонцев, их становилось все больше – из-за валунов выскакивали новые и новые оборванцы. В порыве ярости Оду ухватился за огромный каменный валун и внезапно поднял его над землей. Тут же на глазах у ошарашенных отонцев он принялся метать гигантские камни в поток вновь прибывающих врагов – валуны с диким грохотом обрушивались на головы несчастных, взрывая землю и разбивая скалы.

Увидев это, налетчики начали разбегаться с поля боя, с улюлюканьем скрываясь в расщелинах скал. Тем временем под неутихающим дождем грязевой поток заметно усилился – стоять в достигавшей колен холодной реке было крайне трудно. Из-за суматохи и пелены дождя никто не заметил, как Олин упал и, яростно барахтаясь, понесся вниз по течению.

Из его рассеченного плеча сочилась кровь.

Начавшееся было ликование отонских воинов сменилось напряженным молчанием, после того, как на противоположной стороне ущелья, откуда выскакивали воины райкх, появилась сгорбленная фигура. Ей оказалась дряхлая старуха, которую вели под руки двое мужчин в длинных одеждах, с покрытыми рисунками лицами. Оду и Ян, вместе с отонскими воинами, подхватившими на руки девочек, забрались на край ущелья, чтобы спастись от бушующего селевого потока. Вокруг старухи и ее сопровождающих собрались все райкх, продолжая размахивать топорами. Предводитель отонских воинов прокричал сквозь шум ливня, обращаясь к Яну и спутникам:

– Ведьма Арават! Рядом с ней – жрецы демона Ванту.

То, что произошло потом, заставило Яна оцепенеть от страха и отвращения. Жрецы вытащили из длинных рукавов блестящие металлические штыри и принялись колоть ими женщину, оттягивая дряхлую кожу, пуская кровь и выкрикивая какие-то заклинания. Старуха начала трястись и кричать. Между лохмотьями ее одежды болтались связанные нитками полуистлевшие тушки каких-то мелких животных, почерневшие от разложения человеческие лпальцы и деревянные фигурки. Образ дополняли спутанные в одну копну седые волосы и бесцветные одурманенные глаза. Дойдя до хрипа и конвульсий, ведьма упала на колени и принялась хохотать, с остервенением царапая себе лицо и пуская слюну. Затем она внезапно замерла, закрыла глаза и опустила голову:

– Назад! – скомандовал предводитель отонцев, подталкивая друзей ближе к большим валунам, за которыми можно было спрятаться.

Арават резко подняла голову, и из ее гортани вырвался неистово громкий и высокий звук, от которого у всех заложило уши. Ее глазницы испускали ослепительное сияние. Услышав зов своего бога, райкх снова бросились в бой, пытаясь переплыть бушующий поток. Отонцы подняли мечи, а Оду запустил в толпу врагов очередной огромный валун. Не долетев до земли, камень застыл в воздухе – на него направила взгляд ведьма. В следующее мгновение глыба покрылась раскаленными трещинами и разлетелась вдребезги. Арават медленно перевела сияющий взгляд в сторону Оду – там, куда смотрели ее глаза, вскипала грязь, громко трескались и чернели скалы. Оду зажмурился в ужасе и оцепенении. В это же мгновение предводитель отонцев налетел на него, сильно толкнув в сторону. Черная полоса прошла по тому месту, где только что стоял Оду, и потянулась в сторону отонских воинов, Эои и Ааи.

– Бегите! – в ужасе прокричал Оду.

Ян не мог оторвать взгляд он ужасной старухи – сквозь страх прорывалось какое-то вдохновенное негодование. Внезапно он отошел от сбившихся в кучу друзей и громко крикнул, подняв руки:

– Ва-а-анту!

Ведьма вздрогнула и их взгляды встретились…

* * *

Ян находился в море ослепительного белого сияния. Оно жгло глаза и как будто пыталось проникнуть внутрь. Сопротивляясь и приглядываясь пристальней, он на секунду увидел образ юной девушки, еще почти девочки – ее молящий взгляд был полон страдания и ужаса. Ян напряг всю силу воли и сжал кулаки. Девушка появилась снова – на этот раз было видно, как ее руки и ноги окутывало и сковывало едкое белое сияние. Замелькали страшные картины жизни девушки Арават: родители приводят ее к жрецам, служители мерзкого бога пытают ее до полусмерти в темноте пещер, демон овладевает ее телом, сотни грязных людей в страхе поклоняются ей, бесконечные припадки и убийства… Ян понял, что увидел аниму Арават, десятки лет страдающую в объятиях демона. Еле заметный образ девушки приблизился к нему – она тянула к Яну руки в немом бессилии, а ее глаза умоляли о помощи. Ян протянул ей руку. Арават коснулась его пальцев…

* * *

Ян стоял под проливным дождем, вытянув правую руку вперед. Внезапно старуха Арават протянула руки ему навстречу и упала замертво. Не сразу оправившись от увиденного, предводитель отонских воинов поднял меч и крикнул: «Орра!». Райкх в ужасе заметались в разные стороны и исчезли в ущельях. Отонцы подхватили победный клич, а девочки радостно завизжали.

– Олин! Где Олин? – Эои с ужасом подбежала к краю ущелья и взглянула вниз. Рокочущий поток грязи нес вырванные из земли деревья и угрожающе закручивал водяные воронки.