Текст книги "Ничего кроме любви"

6

Чарлз не стал скрывать своего отношения к поведению Анны, когда навестил ее на следующее утро. Долго и туманно он говорил о том, что надо блюсти семейный статус и помнить о своем высоком положении. Поняв наконец, к чему он клонит, Анна с изумлением посмотрела на него и разразилась убийственным смехом.

– Ну вы-то уж никогда не уроните фамильной чести! Я даже представить себе не могу, чтобы вы унизились до общения с простыми людьми, – язвительно заметила она.

– Надо соблюдать дистанцию, – был ответ.

– Как скучно! Чарлз, не пора ли вам возвращаться в Корнуолл? Вы просто теряете здесь время.

– Когда я с вами, и речи быть не может о потерянном времени, – заявил Чарлз, пытаясь завладеть руками возлюбленной.

Но Анна демонстративно отодвинулась.

– Терпеть не могу напыщенных слов. – Она обернулась на звук открываемой двери. – А, это вы, Лидия. Я уже готова.

– Куда вы? – спросил Чарлз.

– На виноградники. Нам надо подготовиться к завтрашнему приему.

– Позвольте мне подвезти вас.

– Нет, спасибо. – Анна, подхватив под руку Лидию, поспешила к своей машине. – Прощайте, Чарлз. Может быть, когда-нибудь увидимся.

Она уехала, надеясь, что Чарлз все понял. Но надежды оказались тщетными: на следующий день Чарлз появился на виноградниках вместе с членами семьи Дуайт и гостями. Однако приглашенных было так много, что обязанности хозяйки поглотили Анну с головой. На Чарлза времени не осталось, чему следовало только порадоваться. У нее вообще было прекрасное настроение.

По общему признанию, прием удался на славу. Гости постепенно разъезжались. Шум моторов разгонял тишину зарождающегося утра.

Члены семьи Дуайт немного задержались. На приеме присутствовали одни мужчины и Анна. Ее мать, назвав праздник вакханалией, предпочла остаться дома, а Лаура, жена Карло, хоть и желала присутствовать, вынуждена была отказаться из-за беременности.

Возвращались домой усталые, явно ощущая тяжесть от выпитого. Мужчинам вечером предстояло присутствовать на торжественном ужине в великолепном бизнес-центре, сообща построенном производителями портвейна.

Вернувшись домой, Анна переоделась в купальник и пошла в бассейн. Плавала она недолго, вода была довольно прохладной. Освежившись, она с наслаждением прикорнула в шезлонге.

День был уже в самом разгаре, когда Анна, прекрасно отдохнувшая, вернулась к себе в комнату и с удивлением обнаружила пакет. В нем была одежда, купленная для Харриет: черное бархатное платье, костюм и все аксессуары. Девушка, забирая свои вещи, ничего из купленного для нее Анной не оставила себе! Анна, нахмурившись, смотрела на нарядные тряпки. Вот уж не ожидала, что все будет возвращено. Образ хищной самозванки разваливался на глазах. Разве мошенники возвращают добычу? И вещи ведь очень дорогие. Если Харриет не хотела их носить, то могла продать и оставить себе деньги. Но, видимо, столь велика ее обида, что сама мысль о благодетелях ей невыносима. Есть, значит, у нее гордость, ничего не скажешь. Вряд ли это показной жест. Но если она такая гордая, то зачем нужно было обманывать и ловчить? Непонятно.

Анна протянула руку и провела длинными пальцами с перламутровыми ногтями по черному бархату. Как бы она чувствовала себя на месте Харриет? Что бы сделала? Даже если бы была совсем на мели, все равно швырнула бы платья в лицо тому, кто их купил. Гордость не позволила бы оставить их. Но как можно по себе судить о человеке, который способен самым бессовестным образом проникнуть в чужой дом? Анна оделась, ни на минуту не переставая думать о происшедшем, потом, поддавшись внезапному порыву, взяла пакет и пошла к любимому брату.

– Кто это? – откликнулся Марк на стук.

– Это я, Анна.

– Подожди, я сейчас оденусь.

Она нетерпеливо толкнула дверь и вошла. Марк едва успел запахнуть купальный халат.

– Анна! – протестующе воскликнул он.

– О господи! Ты забыл, как мы в детстве купались голышом? Что там у тебя такое, чего я раньше не видела?

– Подобные ситуации подтачивают чувство собственного достоинства. Я испытываю неловкость, когда подруга моей матери говорит, что видела меня еще в пеленках, – смущенно проговорил Марк. – Что тебе?

Плюхнувшись на диван, Анна откинулась на спинку и протяжно вздохнула.

– Харриет вернула вещи, которые я для нее купила.

Марк быстро вытирал голову.

– А чего ты ожидала? Благодарственной записки?

– Я была уверена, что она их оставит. – Анна тревожно посмотрела на брата. – Как же сильно она обиделась!

Он замер.

– Естественно! А ты бы на ее месте как поступила?

– Но мне не нужны эти тряпки. Может, мы вернем их ей… с чьей-нибудь помощью?

– Мы?

– Ну ты.

Марк покачал головой.

– Она не живет в том доме, куда подвозил ее Себастьян.

– Откуда ты знаешь?

– Я проверял пару дней назад.

– И ты, – усмехнулась Анна.

– А кто еще?

– Саймон Кливленд.

– Ах да, Саймон. Себастьян говорил мне, что янки спрашивал ее адрес. Там о ней даже не слышали, и ни в одном отеле или пансионе города тоже.

– И ты все их проверил?! – изумленно воскликнула Анна.

– Да, – ответил Марк с невозмутимым видом.

Поколебавшись, Анна сказала:

– Я знаю, где ее найти. Она жила в пансионе неподалеку от дома, где высадил ее Себастьян. Там могут и не знать ее имени. По-моему, она жила вместе с другими девушками.

– А откуда тебе это известно?

Вставая, Анна раздраженно бросила:

– Да какая тебе разница! Отвезешь вещи или нет?

– Да, конечно.

Она спустилась в гостиную и, налив себе выпить, подумала, не совершила ли ошибку, рассказав все Марку. Зазвонил телефон.

– Алло!

– Анна? Это Саймон Кливленд.

– О-о! – Странное чувство охватило ее, во всяком случае, досады в нем было меньше всего. – Здравствуйте. Чем могу быть полезна?

– Вы случайно не знаете ничего нового о Харриет? Я искал ее, но…

– Ради всего святого! – закричала в исступлении Анна. – Харриет, Харриет! Мне уже осточертело это имя! Я надеюсь, вы никогда не найдете эту плутовку, потому что мне ее по гроб жизни хватит! – И она швырнула трубку.

– Ее там нет, – отрывисто сказал Марк, входя на следующее утро в столовую и усаживаясь рядом с Анной.

Ясно, о ком речь. Подняв глаза от газеты, она холодно сказала:

– Если кто-нибудь еще раз назовет при мне ее имя, я закричу. Тебе апельсиновый сок или…

– Сок. Я вчера и так достаточно выпил, не хватало еще и на завтрак.

– Как все прошло?

– Мне кажется, неплохо.

Наливая сок, Анна взглянула на кузена. Он хмурился, глаза были устремлены в пространство. Анна обреченно вздохнула.

– Ладно, рассказывай.

Он поморщился от ее тона, но тем не менее заговорил:

– В общем-то рассказывать особо нечего. Я разговаривал с хозяином пансиона, тот сначала упирался, не хотел ничего говорить, поэтому пришлось подмазать его. Выяснилось, что Харриет жила там некоторое время, но нелегально, и он выгнал ее, так как она не платила. – Марк помрачнел. – Где она сейчас – неизвестно. Ему, видите ли, наплевать на нее и на ее трудности. – Он судорожно сжал пальцами стакан. – У меня руки чесались накостылять ему. Как можно выгнать человека на улицу?! Знал же подлец, что у нее ни денег, ни другого жилья.

– Ну что-то она, скорее всего, нашла, – сказала Анна, борясь с угрызениями совести. – Эта особа из тех, которые умеют устраиваться.

Марк пристально посмотрел на сестру.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что девица, видимо, нашла себе покровителя, желающего развлечься. Именно такой инстинкт она и будит во всех мужчинах. Ах, малютка потерялась! Какой ужас! И ты, и Саймон Кливленд из кожи вон лезете, чтобы найти ее. – Нескрываемое презрение сквозило в голосе Анны.

Марк грустно улыбнулся.

– Возможно, ты права. А откуда тебе известно, что Саймон ее ищет?

– Он звонил мне.

– И ты дала ему адрес?

– Нет!

Всего одно слово, но она произнесла его так резко, что Марк пристально взглянул на кузину.

– Интересный тип этот Саймон.

– Да? А я и не заметила. – Анна посмотрела на часы и встала. – Мне пора переодеваться. Я обещала Лидии съездить в отель, где завтра будет бал. Надо проверить, как там идут дела.

– Значит, Саймон тебе не нравится?

Анна презрительно улыбнулась.

– Кому может понравиться этот ковбой? Грубый, неотесанный мужлан.

– Мне он таким не показался.

– Тебе не пришлось выслушивать его оскорбления! Он позволил Харриет выставить его полным идиотом, а потом обвинил во всем меня и Себастьяна. Более наглого и невоспитанного человека я еще не встречала. А чему ты, собственно, улыбаешься?

– По-моему, ты сказала, что не обратила на него никакого внимания.

Анна со злостью посмотрела на Марка и махнула рукой…

7

Торжественный ужин для коллег-виноделов собрал узкий круг людей, не то что предыдущее мероприятие. Праздник был в разгаре, когда у Марка зазвонил телефон. Извинившись, он вышел из зала, а когда вернулся, объявил, что ему необходимо ненадолго уехать. Анне не удалось перемолвиться с ним и словом, но она заметила: кузен чем-то взбудоражен. Ясно чем: нашлась Харриет. Это она звонила. Ничто другое не заставило бы его покинуть гостей.

Анне стало не по себе: ничего, кроме неприятностей, эта девица не сулила. Первым ее порывом было предупредить Марка, попросить держаться от нее подальше. Но что толку? Он совершенно потерял голову – знал ведь, чего стоит Харриет, и тем не менее хотел ее.

Трудно сказать, чего больше было в котле бурлящих чувств – злости, ревности, зависти.

Ее, Анны, добивались многие мужчины, но ни у одного из них она не видела таких глаз, как сейчас у Марка. И все из-за этой насквозь изолгавшейся оборванки!

Но, несмотря на сумбур в мыслях, Анна действительно переживала за Марка.

Ночь без сна рождает идеи, может быть, не всегда самые продуктивные. Но об этом не хотелось думать, речь шла о спасении брата. Анна позвонила Саймону.

– Да? – раздался в трубке сонный голос.

– Это Анна де ла Марре.

– Вы, как всегда, поднимаете людей среди ночи, – простонал он.

– Но сейчас всего половина третьего.

– Это что, не поздно по местным понятиям? Или итальянцы привыкли так рано вставать?

– Послушайте, у меня для вас новость. Хотите узнать или нет?

– Валяйте.

– Я думаю, что мой кузен нашел Харриет Этелдред.

Короткая пауза.

– Какой именно кузен?

– Да Марк, конечно.

– Что значит – вы думаете?

– Его кто-то вызвал во время обеда, и он отсутствовал часа два. Я полагаю, что звонила именно она.

– А зачем вы говорите об этом мне?

– Вы интересуетесь ею, не так ли? Так найдите ее и уговорите уехать с собой.

– Вы это серьезно? – В голосе Саймона звучало удивление.

– Конечно. Вы вполне могли бы проследить за Марком, когда он к ней поедет, а потом поговорить с ней. Предложите денег, увезите с собой в Америку. Я уверена, что она будет в восторге.

– Вы правда так думаете? – Голос Саймона был холоден. – А зачем вам понадобилось спихивать Харриет на меня?

– По-моему, это очевидно, – проворковала Анна. – Вы подходите друг другу.

– Ваши слова я расцениваю как оскорбление. Впрочем, вы на это и рассчитывали.

– Не будем обсуждать, кто на что рассчитывает. – Ей уже надоедала вся эта история. – Ну так как? Будете вы действовать или нет?

– Возможно. А как же Марк?

– Что – Марк?

– Ему, я думаю, не понравится мое вмешательство.

– Господи, мне следовало бы догадаться, что вы боитесь его, – сказала с наигранной озабоченностью Анна и добавила уже серьезно: – Ну так увезите Харриет из Италии, пока мой брат не успел разобраться что к чему. Или и это вам не по силам?

Помолчав, Саймон ответил хриплым голосом:

– Знаете что, княгиня, когда-нибудь вы нарветесь на серьезные неприятности и получите весьма болезненный отпор.

– Это вы про себя? – презрительно заметила она.

– Про себя? Нет, черт побери! Но я дорого бы дал, чтобы при этом присутствовать. – И он повесил трубку.

Анна твердо решила понаблюдать за Марком на следующий день, чтобы не упустить момент, когда Харриет сбежит с Саймоном. Но Марк уехал очень рано, а она занималась приготовлениями к балу. Предстоял финальный аккорд недельных торжеств.

Марка она увидела только вечером, на балу. Он вошел в зал под руку… с Харриет!

Анна онемела от изумления. Марк и Харриет прошли мимо, и Харриет с таким ликованием и презрением посмотрела на обидчицу, что сердце Анны наполнилось отчаянием. Значит, у Саймона ничего не получилось. Этого следовало ожидать.

Сообразительная особа, наверное, сразу поняла, что Марк с финансовой точки зрения куда более выгодная партия, чем американец. Разве его физическая привлекательность может конкурировать с деньгами Дуайтов?

Что бы там ни было, а пришлось вернуться к своим обязанностям. Анна танцевала, развлекала гостей, но ни на минуту не выпускала из поля зрения Харриет и Марка. Они танцевали, и, судя по сияющему лицу девушки, та просто наслаждалась происходящим. Чарлз, который, несмотря на холодность Анны, никуда не уехал, теперь настойчиво приглашал ее на танец. Она потанцевала с ним, всем своим видом показывая, как он ей наскучил. Чарлз окинул партнершу ехидным взглядом и произнес с оттенком злобного удовлетворения:

– Наша маленькая самозванка сегодня просто королева бала. Как хороша – само совершенство!

– Заберите ее с собой и поставьте на пьедестал в своем замке, – сказала Анна и взяла бокал у проходящего официанта. – Я уверена, что она продается, дело только в цене. Впрочем, вам эта красотка вряд ли по карману.

Глаза Чарлза угрожающе сверкнули.

– Меня она нисколько не интересует, чего нельзя сказать о человеке, который сейчас рядом с ней.

Анна стояла спиной к залу и не видела, о ком идет речь. Короткий взгляд через плечо все прояснил. Харриет разговаривала с Саймоном. Марка поблизости не было видно. Анна знала, что Себастьян пригласил американца. Их глаза встретились. Нужно сделать вид, что не заметила его, и просто отвернуться со скучающим лицом… Оркестр снова заиграл. Ну надо же! Саймон пригласил Харриет на танец.

Анна была вне себя. Как посмела эта негодяйка прийти сюда, да еще выставлять себя напоказ! Это просто отвратительно! Чарлз начал что-то говорить, но она даже не пыталась вслушиваться в его слова.

Снова появился Марк. Он только что вошел в зал и оглядывался по сторонам, видимо в поисках Харриет.

Анна подошла к нему. Ее душила ярость.

– Ты что, с ума сошел? Как ты посмел привести ее сюда, к нашим друзьям и гостям? – Она сердито взмахнула рукой. – Разве ты не понимаешь, чего добивается эта…

Неожиданно Марк схватил ее за руку и потащил танцевать. Анна пыталась вырваться, но не тут-то было. Брат кружил ее в вальсе и одновременно твердой рукой направлял куда-то. Опасаясь, что он устроит сцену, Анна попыталась остановить его. Тщетно! Когда они поравнялись с Харриет и Саймоном, те смеялись, явно получая удовольствие от общества друг друга.

– Поменяемся партнершами? – спросил Марк и, не дожидаясь ответа, увлек Харриет за собой.

Анна повернулась, чтобы уйти, но Саймон задержал ее.

– Мне предложили поменяться партнершами.

– Я не желаю с вами танцевать, – сказала Анна сердито.

Она попыталась оттолкнуть Саймона, но легче было бы сдвинуть стену. Во второй раз за этот вечер ей пришлось танцевать против ее воли.

– Значит, обмен партнершами не является местным обычаем?

– Конечно нет.

– И прекрасно, потому что я-то уж точно не собирался танцевать с вами. Но раз вы заставили Марка выкинуть этот фортель, я подчиняюсь.

Анна оторопела.

– О чем вы говорите? Это не моя идея! Я уже говорила вам, что не хочу… – Тут она заметила озорные огоньки в глазах Саймона и поняла, что он просто подтрунивает над ней. – Вы ездили тогда к Харриет?

– Нет.

– Почему?

– Если с ней Марк, я ей не нужен, и моя помощь тоже.

– Вы слишком легко сдаетесь. А я думала, что она вам нравится.

– Это вы так думали, а не я.

Анна в недоумении уставилась на Саймона.

– Но зачем же вы тогда разыскивали ее?

– Я думал, что ей нужна помощь.

Анна не могла понять – притворяется он, что ли? Или хочет скрыть свое поражение? А может быть, снова дразнит ее? Его темные глаза смотрели загадочно и в то же время слегка насмешливо, как будто ему забавно было бы услышать ответ. Она тоже не отказала себе в иронии.

– Значит, все это было из чисто альтруистических соображений?

– Ну конечно, – с готовностью согласился Саймон.

– Вы всегда берете заблудших женщин под свое крылышко?

– Там, откуда я родом, мало заблудших женщин. Все больше коровы и овцы.

– О господи! Нужна вам эта красотка или нет, в конце концов?

– А это, княгиня, вас совсем не касается. – Рука Саймона крепче обхватила ее талию, поскольку Анна снова попыталась вырваться. – Я только что говорил с Харриет, она не просила о помощи, из чего я заключил, что Марк ее вполне устраивает.

– Но я не хочу, чтобы брат связывался с ней. Вам следовало забрать ее с собой.

– Знаете что, княгиня? – Саймон засмеялся. – Ваша матушка плохо вас воспитала. Разве вам не говорили, что мужчину сначала нужно очаровать и только после этого вить из него веревки? Пококетничать, расположить его к себе, а потом уж…

– Таков американский вариант воспитания?

– Считайте, что да.

Самобытная личность! Интересно, есть у него девушка в Америке? Может, жена? Но не унижаться же до расспросов! А вообще-то любопытно бы узнать, чем занимается ковбой, вернувшись на ранчо из прерий…

– О чем вы подумали?

– Девушки, которых я знаю, давно уже не прибегают к таким старомодным способам, чтобы добиться своего, – быстро ответила она. – Они прямо идут к цели.

– И вы тоже?

Неприятный поворот в разговоре… К счастью, танец закончился, и Саймон отпустил партнершу. Анна пошла прочь, потом вдруг остановилась, да так резко, что Саймон налетел на нее и начал было извиняться, но она не слушала, пристально вглядываясь в конец зала. Саймон проследил за ее взглядом и увидел Марка и Харриет. Они уходили. Как быстро у них все получилось! Неужели нетерпеливый кузен Анны уже потащил девицу в постель?

Анна развернулась и вышла через боковую дверь в коридор, а оттуда в сад. Саймон, поколебавшись, последовал за ней.

Анна почти бежала, потом остановилась у садовой ограды и вцепилась руками в решетку. Издалека доносились шум прибоя и редкие гудки автомобилей.

– С вами все в порядке?

Она резко обернулась.

– Конечно. Я еще не в таком отчаянном положении, чтобы нуждаться в помощи мужчины.

– Извините, я забыл. Вы крепкий орешек. Железная леди. Тогда зачем убегать?

– Потому что я не могу спокойно смотреть, как мой кузен ставит себя в дурацкое положение. От Харриет одни неприятности.

– Марк сам во всем разберется.

– Не разберется. Он ею околдован и сам не знает, что делает. Так хочется оградить его от боли…

Саймон подошел ближе.

– Вы очень любите своих братьев, верно?

– Да. – И, поколебавшись, добавила: – Они мне дороже, чем кто бы то ни был.

Саймон, похоже, не понял ее.

– Вы ревнуете к Харриет?

– Ревную? Да нет же, нет!

Ее слова звучали убедительно, но лишь отчасти были правдой. Выражение глаз Марка, его лица привело Анну в отчаяние. Это была всепоглощающая страсть. Анна никогда не видела его таким, ни его, ни кого-либо другого. По уши влюблен, мелькнуло у нее в мозгу. Но может ли Марк любить такую девушку, как Харриет? Нет, это всего лишь вожделение. Насытится ею, и все пройдет. Анна старалась не думать о них, гнала от себя ревнивые мысли, но в глубине души почти завидовала Харриет, которая проведет эту ночь в объятиях возлюбленного…

С моря дул прохладный ветер. Анна задрожала от холода и обхватила руками обнаженные плечи. Саймон снял пиджак, накинул ей на плечи и, придерживая за лацканы, спросил:

– Так почему же вы убежали из зала?

– Я же объяснила вам. – Ей уже стало легче. – Вас-то почему это интересует?

Саймон посмотрел на нее с высоты своего роста, лицо его было неподвижным.

– Почему? А может быть… поэтому.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

От изумления Анна приоткрыла рот, и Саймон тут же воспользовался этим. Его губы были то твердыми и требовательными, то мягкими и послушными. Не первый поцелуй в ее жизни, но самый неожиданный. Он застал ее врасплох. Сначала это рассердило Анну. Попытка вырваться не удалась. Потом что-то остановило ее. Может быть, просто очень нужно быть для кого-то желанной? Чтобы кто-то утешал ее. Хотел ее.

Если, конечно, Саймон хотел ее, в чем она совсем не была уверена. До сих пор он ничем не выдал своих чувств, а она обычно хорошо ощущала подобные вещи. Да есть ли смысл сейчас над этим раздумывать?

Увидев, что она не сопротивляется, Саймон обнял ее крепче и прижал к себе. Анна понимала, что он, скорее всего, просто забавляется, но его губы были так теплы, так ласковы, что она затрепетала в объятиях Саймона. Казалось, море вдруг приблизилось, шум прибоя звучал громче. Но когда Саймон наконец оторвался от ее губ, Анна поняла, что это оглушающе стучало ее собственное сердце.

– Ну вот, – тихо сказал Саймон, – я получил больше, чем хотел, и в то же время меньше, чем ожидал.

– Чего же вы ожидали? – спросила Анна, все еще прислушиваясь к неистовому биению сердца.

– Что мне голову снесут, – признался он.

– А вместо этого?

Саймон медлил с ответом. Вдруг рассердившись, Анна резко отстранилась.

– А теперь можете возвращаться домой и хвастать перед своими дружками ковбоями, что целовали княгиню!

– Вот вы какая. Я совсем не поэтому, я…

– Да? А почему? Вас заело, что Харриет предпочла Марка? Или хотели просто позабавиться?

– Да нет же! Выслушайте меня!

Но она рассмеялась резко и неестественно.

– Хотите узнать, почему я позволила вам это? Почему я вам голову не снесла?

Саймон протянул к ней руки, видно, хотел что-то сказать, но вдруг передумал.

– О’кей, так почему же? – спросил он устало.

– Потому что я хотела развлечься.

Лицо Саймона окаменело.

– Ну и как?

– Развлеклась, спасибо. Скажите, у себя дома, в Канзасе… или где там еще, вы высоко котируетесь? Этакий местный соблазнитель, племенной жеребец, да? Или вы женаты и решили развлечься с сексапильными европейскими девушками? Чтобы было о чем рассказать приятелям за кружкой пива. – Она тряхнула головой. – Вам-то похвастаться нечем. Возвращайтесь-ка домой, милый, с первым же самолетом. Вы здесь совсем не ко двору. Даже Чарлз интереснее вас, а уж он-то зануда из зануд, можете мне поверить.

– Вы закончили? – сухо осведомился Саймон.

Анна расхохоталась.

– Боже мой, вы обиделись! Забудьте об этом. Я уже забыла. Это был занятный эксперимент, не более. – Она повернулась, чтобы уйти. – Я замерзла и ухожу.

Но Саймон задержал ее.

– Вы грубите всем мужчинам или только американцам? – спросил он резко.

Она передернула плечами.

– А чем, по-вашему, американцы отличаются от остальных мужчин?

– Значит, у вас ни для кого не найдется доброго слова? Почему вы так ненавидите мужчин, а, Анна?

– Ненавижу мужчин? Я? – Она не смогла сдержать нервного смешка. – Вы так думаете? Что ж, может быть, вы правы. Я достаточно хорошо их знаю.

Саймон изумленно посмотрел на нее.

– Что же с вами делал ваш муж, если вы готовы мстить всей мужской половине человечества?

Ее глаза яростно блеснули из-под длинных ресниц.

– Не лезьте не в свое дело. Это вас не касается.

– Нет, касается меня и любого другого мужчины, который встретится вам на пути.

Он выдержал ее пристальный взгляд. Лицо и обнаженные плечи женщины белели в лунном свете. Ветер утих, и запах ее духов, нежный и изысканный, как аромат орхидей, заструился в воздухе. Саймон не мог различить в темноте цвета глаз Анны. Длинные ресницы вздрагивали, придавая ее лицу потерянное, беспомощное выражение. Она гордо подняла голову на длинной, изящной шее, но голос вдруг задрожал:

– Уезжайте домой, Саймон. Уезжайте, а то… – Анна не закончила фразу, повернулась и пошла к двери.

– Анна.

Она остановилась.

– Давайте завтра пообедаем вместе.

– Нет. – Она вдруг заколебалась. – Я обедаю завтра с родными.

– Послезавтра.

– Может быть.

– Да или нет?

Анна вдруг опять рассердилась.

– Нет!

Саймон догнал ее и перегородил дорогу.

– Когда и где?

– Зачем мне обедать с вами? – Всем своим видом она изображала скуку.

– Затем же, зачем я поцеловал вас в саду.

Анна вспомнила, как билось ее сердце. С ней давно уже такого не было, а ведь она думала, что уже и не будет.

– Ресторан у главной пристани, послезавтра в час дня. – Повернувшись, она направилась в дом.

Больше в этот вечер она Саймона не видела. Наверное, он сразу же уехал. Анна танцевала с гостями, сдержанная и изысканная, как всегда, но вечер уже не радовал ее. Хорошо, что бал наконец закончился. Как горько на душе… И все из-за Марка и этой потаскушки…

Себастьян тоже был не в настроении. Они возвращались домой в его машине, когда он вдруг сказал:

– Марк не имел права привозить на бал Харриет.

– Ты думаешь, у него был выбор? – спросила Анна. – Он так хочет ее, что готов на все.

– Может быть, ты права, – ответил Себастьян. – Но она совсем ему не пара. Будем надеяться, что это у него быстро пройдет.

– Или девица надоест ему.

– Или так. Чем скорее она уйдет из нашей жизни, тем лучше, – сказал Себастьян с чувством.