Автор книги: Мартин Селигман
Жанр: Зарубежная психология, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3
Создание команды
«Почему депрессия исчезает? Ну то есть если брать теории, о которых вы говорите, депрессия должна оставаться навсегда, если она у вас случилась», – вопрошала темноволосая слушательница в шестом ряду.
Вопрос застал меня врасплох. Я читал лекции о трех основных теориях депрессии: биомедицинской, которая предполагает дефицит химических элементов в мозге; психоаналитической, трактующей депрессию как гнев, направленный на свое «я», и когнитивной, рассматривающей депрессию как следствие пессимистичных мыслей. Однако специалисты знают, что депрессия почти всегда проходит сама, без лечения. Ее продолжительность для больного мучительно велика, от трех до шести месяцев, но болезнь, как правило, сходит на нет.
Девушка недоумевала – и справедливо.
«Не знаю», – признался я.
Слушательницу звали Карен Рейвич. Несколько лет назад о ней писала наша студенческая газета. Ее въедливые вопросы, самообладание, неприятие стереотипов вызывали интерес, и я пригласил ее в свою команду. Предложил ей отложить на время все аспирантские дела и пойти на полную ставку, присоединившись к моему исследованию на весь следующий год. У меня тогда уже был проект под патронажем компании Metropolitan Life Insurance, связанный с перевоспитанием страховых агентов – пессимистов в оптимистов. Карен тут же сделалась незаменимой, став координатором проекта. Когда мы поняли, что можем превращать пессимистов в оптимистов, я предложил Карен расширить горизонты исследования.
У психологов, растолковывал я Карен, 99 процентов усилий направлено на то, чтобы помочь нездоровым людям стать нормальными. Практически ничего не делается, чтобы помочь нормальным людям максимально реализоваться и жить более насыщенной жизнью. Я объявил Карен, что намерен заняться исследовательской программой, в ходе которой мы будем обучать здоровых детей навыкам оптимизма и попытаемся упредить проблемы, с которыми они могли бы столкнуться. Карен охотно согласилась присоединиться к научно-исследовательской группе.
Джейн Гилхэм, моя вторая будущая соратница, попросила о встрече со мной почти сразу, как только прибыла в Пенсильванский университет. Джейн поступила в аспирантуру после отличной учебы в Принстоне. Она занималась возрастной психологией и к моменту нашей встречи уже два года преподавала. Джейн в одиночку воспитывала сына, так что для нее работа с детьми имела особое значение.
«У Шона вчера день не задался, – поделилась как-то Джейн. – Пришел из школы и жаловался, что его заобижал какой-то старшеклассник. Хныкал: “Не пойду больше в школу. Ничего там хорошего. Раньше мне в школе нравилось, а теперь нет. Напишу госпоже Джонсон заявление, что ухожу”».
«Пришлось попрактиковаться в когнитивной терапии, – продолжала Джейн. – Мы с ним поговорили о том, что он чувствует и что именно ненавидит в школе. Потом с моей помощью он вспоминал приятные моменты школьной жизни. Рассказал обо всех их развлечениях на переменах. Сам же и опроверг свои трагичные выводы. Понял, что ходить в школу можно с удовольствием, если решить проблему с Гари. Даже план придумал, как расположить к себе этого Гари».
По упоминанию когнитивной терапии и применению методов «антикатастрофизации» я понял, что передо мной эрудированный молодой ученый с четким пониманием того, как в повседневной жизни использовать открытия психологии. В 1980-х годах когнитивная терапия стала прорывом в лечении депрессии. Автор данного метода Аарон Бек, психиатр и мой университетский наставник, проделал колоссальную теоретическую работу. Основных симптомов депрессии четыре: плохое настроение, апатия, проблемы со здоровьем и катастрофическое мышление. Бек считал катастрофическое мышление не просто внешним признаком депрессии, а главной причиной всех других симптомов депрессии. Характерные мрачные мысли о безрадостном будущем, невыносимой действительности, прошлом со сплошными неудачами и своей неспособности улучшить ситуацию порождают плохое настроение, безразличие и соматические симптомы депрессии.
Появился новый метод терапии, суть которого заключалась в том, чтобы исправить привычное мышление больных депрессией, опровергнуть катастрофичные выводы – и тогда все остальные симптомы исчезнут сами собой. Джейн явно понимала, каким образом можно применить его в работе с детьми. Я пригласил ее в свою команду.
Вместе с Джейн и Карен мы приступили к разработке программы-тренинга для детей. Мы искали интересные и увлекательные способы обучения их когнитивным навыкам, с помощью которых можно предотвратить депрессию и преодолеть несчастья. Дела шли неплохо, и программа уже была почти готова для тестирования. В это время у меня состоялся разговор с Лайзой Джейкокс, одним из лучших аспирантов Пенсильванского университета.
Лайза напомнила мне, что многие дети получают опыт депрессии, когда начинают конфликтовать их родители. Разводы, расставания и родительские ссоры представляют собой серьезную опасность для психики ребенка младшего школьного возраста.
«Получается, что недостаточно просто научить думать более оптимистично, – заметила Лайза. – Социальные неурядицы – ссоры родителей и неприятие со стороны других детей – вот корни депрессии многих детишек. Нужно развить у них иммунитет, чтобы они умели справляться и с социальными трудностями. Иммунизация должна состоять из двух компонентов – когнитивных и социальных навыков».
Созданием такой социальной программы Лайза согласилась заняться в рамках нашего проекта.
Наша четверка – Карен Рейвич, Лайза Джейкокс, Джейн Гилхэм и я – сплоченно работала весь следующий год. Мы апробировали программу на группе пяти– и шестиклассников и остались довольны результатами. Потом мы вернулись в кабинеты, чтобы отрегулировать нашу схему перед крупномасштабным тестированием. Теперь полноценная программа по предотвращению депрессии (the Penn Prevention Program), ровно как ее представлял доктор Солк, была готова: когнитивные навыки для детей, призванные противостоять депрессии, и социальные навыки, помогающие справляться с огорчениями переходного возраста. Для участия в ней мы решили отбирать наиболее ранимых детей в возрасте десяти-двенадцати лет, чтобы привить им когнитивные и социальные навыки, предотвращающие депрессию.
Приступив к обучению, мы выяснили, что закладываем в сознание детей абсолютно иные постулаты, нежели их родители. Также стало ясно, что наш подход радикально отличался от метода воспитания уверенности в себе, который практикуется в школах. Последний, как мы и подозревали, вовсе не уменьшает современные масштабы эпидемии депрессии, а возможно, даже питает ее.
Часть II
Когда современное воспитание дает сбой
Глава 4
Повышение самооценки
Внутри медальона было зеркало, и в нем отражалась она сама.
«Да это же я! – поняла она. – И вправду я! Я и есть волшебная сила этого кулона». Теперь девочка надевала кулон каждый день. Она сжимала его в ладошке и шептала: «Я в тебя верю». Кулон наполнился ее магической силой, и с тех пор она с ним не расставалась.
Элизабет Кода-Каллан«Волшебный кулон» (1988)
Легионы американских учителей и родителей изо всех сил стремятся повысить самооценку ребенка. Звучит это безобидно, но методы, к которым они прибегают, зачастую лишают детей чувства собственного достоинства. Придавая значение чувствам в ущерб действиям (контролю ситуации, проявлению упорства, борьбе с огорчениями и скукой, преодолению трудностей и т. д.), родители и учителя воспитывают поколение детей незащищенными перед депрессией.
По мнению сторонников теории самооценки, «все, что мы делаем, зависит от чувства уверенности в себе. Поэтому если с детского сада повышать самооценку, дети смогут принимать [более удачные] решения»{4}4
См. Lilian Katz, All about me (1993), American Federation of Teachers, summer, 18–23. Цитата «все, что мы делаем, зависит от чувства уверенности в себе» взята из статьи Санди Макдональд: Sandy MacDonald (1986), Political priority #1: Teaching kids to like themselves, New Options, April 28, p. 27.
[Закрыть].
В рамках этого подхода нивелируются школьные оценки, дабы отстающие не чувствовали свою ущербность; отменяется низкий IQ, чтобы ребята с плохим показателем не падали духом; завышается слабый годовой балл, дабы двоечники не унывали. Уроки выстраиваются вокруг слабейших учеников, чтобы пощадить тугодумов (теперь им вообще не ставят оценкок), – и вот уже конкуренция становится ругательным словом. Подобная тактика призвана защитить чувства детей, которые иначе бы оказались в аутсайдерах. Считается, что выгода от этого перевешивает все призы, не полученные одаренными детьми.
Уверовав в пользу данного подхода, родители и учителя ринулись повышать детскую самооценку.
Рэнди учится в пятом классе. По мнению учителей, он яркий любознательный мальчик с творческим мышлением. У него пятерки по всем основным предметам, и он очень любит школу. За исключением уроков физкультуры, которые для него, как и для большинства неспортивных детей, связаны с унижением. Брэдли, Гэррет и Бет виртуозно владеют мячом, а Рэнди, пытаясь убежать с линии огня, получает им либо по заду, либо по голове. Бывает и хуже: он теряет равновесие и грохается на пол.
По вторникам утром, с 10 до 11, Рэнди получает такую порцию стыда, которой хватает на всю неделю.
Рэнди дружит с Джоэлом, который бегает быстро и поэтому не мучается в спортзале. И вот как-то физрук заявляет, что начинает тренировать школьную команду по флагболу, которая будет играть против ребят из других школ. Джоэл шепчет на ухо Рэнди, что они должны попробовать в нее попасть. Рэнди отвечает, что лучше умрет, но Джоэлу удается его убедить, что флагбол, в отличие от других игр, не требует особой координации и что достаточно просто бегать, а это даже Рэнди по силам.
Отец Рэнди считает, что мальчику стоит заниматься спортом, и поощряет его попытку попасть в школьную команду. Рэнди нехотя начинает тренироваться с Джоэлом после уроков. К его удивлению, ему нравится, и он с удовольствием выполняет упражнения Джоэла. К его еще большему удивлению, потихоньку он делает успехи.
Наступает судьбоносный день. Рэнди с отцом и Джоэлом приходят на поле, где масса мальчишек перекидывают мячи и прижимают друг друга к земле. Воодушевление Рэнди моментально превращается в ужас, который буквально парализует его руки и ноги. Отец пытается что-то посоветовать Рэнди, но у мальчика в ушах звенит, он ничего не слышит.
Под конец он ловит только один мяч, и ни разу его подача не достигает зоны принимающего. Когда соревнования заканчиваются, отцу больно смотреть на сына. «Знаешь, – утешает он Рэнди, – мне кажется, ты классно подготовился. Ты не всегда попадал, но у тебя сильная подача. Точность броска всегда можно наработать. Это не так сложно. Тебе есть чем гордиться, Рэнди. Уверен, в следующем году ты попадешь в команду. На этот раз просто не повезло».
«Ну что ты, пап? Я слабак. Слабак. Не попал в команду в этом году и в следующем не попаду. Вряд ли и пробовать буду. Давай по-честному, я бездарь».
Отец пропускает ответ мимо ушей и продолжает лить елей: «Ну, так нельзя. Ты не должен так думать. Поверь, у тебя все было отлично. Мне кажется, ты ни в чем не уступаешь остальным. Не вешай нос! Скажи себе, что ты молодчина и что в следующий раз у тебя получится еще лучше».
«Ладно, ты прав. Я молодец. Пойдем отсюда, a?»
У папы Рэнди самые лучшие намерения. Он понял, что сыну плохо, и решил улучшить ему настроение, причем сразу. Как и многие родители, он старался повысить самооценку Рэнди посредством дежурных фраз позитивного мышления. Он говорил Рэнди «приятные» вещи, рассчитывая, что слова ободрения успокоят боль и заменят ее самоуважением. Но такой подход не сработал. Рэнди ведь не примитивное доверчивое существо, которое жаждет заретушировать неприглядную правду. Папины старания только усилили опустошенность подростка и подорвали его доверие к сказанному.
Самооценка: краткая история понятияУ понятия самооценки благородное происхождение. Отец современной психологии Уильям Джеймс более ста лет назад вывел ее формулу{5}5
William James (1890), Principles of psychology (New York: Henry Holt).
[Закрыть]:
Самооценка = Достижения / Притязания
По Джеймсу, чем больше у нас достижений и чем меньше наши притязания, тем выше наша самооценка. Мы будем любить себя сильнее, если будем больше преуспевать или же если умерим свои желания.
Джеймс соединил два уровня психологической функции. Во-первых, самооценка – это чувство: ее определяют огорчение, удовлетворение, радость и тому подобное. А во-вторых, данное чувство укоренено в окружающем мире, в успешности нашего взаимодействия с миром. Конфликт между двумя этими аспектами – хорошим настроением и успехами – послужил теоретическим обоснованием для практики улучшения самооценки. Именно «хорошее настроение» и «успешность» указывают на то, что с самооценкой все нормально, и, что еще важнее, на неверность и контрпродуктивность усилий повысить самооценку словами, как делал папа Рэнди.
Понятие самооценки находилось в тени почти семьдесят пять лет после того, как Джеймс его сформулировал, ведь Америка была занята войнами и преодолением экономической депрессии. На фоне столь масштабных мировых проблем, порождающих человеческие несчастья, в американской психологии господствовали теории о том, что людей возносят и низвергают мощные силы, неподвластные контролю.
Радикальные изменения в социальных науках произошли в 1960-е годы, когда Америка вступила в эпоху благосостояния. Выбор индивида стал узаконенным объяснением человеческих поступков, а идея зависимости от внешних сил начала выходить из моды. Особенности поведения теперь объясняли собственными интересами индивида, а не внешними силами. В 1967 году Стэнли Куперсмит, молодой преподаватель психологии из Калифорнийского университета, предположил, что в воспитании детей первостепенную роль играет самоуважение{6}6
S. Coopersmith (1967), The antecedents of self-esteem (San Francisco: Freeman); Morris Rosenberg ([1965], Society and the adolescent self-image [Princeton: Princeton University Press]). См. также работы Альфреда Адлера, Д. Х. Мида, Карен Хорни, Эрика Фромма и Карла Роджерса.
[Закрыть]. Эту идею подхватили широкие массы, особенно школы, либеральные конфессии и индустрия по выпуску мотивирующей продукции.
Серьезные психологи, занимавшиеся мотивацией, взяли на вооружение такие аспекты, как «хорошее настроение» и «успешность». Мэтр в сфере концепций самооценки Натаниэль Бранден определял самооценку следующим образом{7}7
N. Branden (1992), The power of self-esteem (Deerfield Beach, Fla.: Health Communications).
[Закрыть]:
1. Уверенность в своей способности думать и справляться с жизненными задачами (успешность).
2. Уверенность в своем праве на счастье, чувство достоинства, ощущение правомочности своих потребностей и желаний, а также права на результат своих усилий (хорошее настроение).
Сегодня широко распространена трактовка самооценки, которую утвердили в Калифорнии. В сборнике рекомендаций «Об уважении» (Toward a State of Esteem), составленном специалистами по заказу законодательного собрания Калифорнии, заниженная самооценка официально объявлена причиной неуспеваемости, употребления наркотиков, подростковой беременности, нищеты и прочих бед. Всем школам в Калифорнии предписано «заниматься повышением самооценки… и данная задача должна стать частью учебной программы, о ее выполнении необходимо докладывать во всех подробностях».
Формулировка самоуважения, принятая в Калифорнии, явно связана с моральным удовлетворением: «Осознавать свою ценность и значимость, отвечать за себя и ответственно вести себя по отношению к другим»{8}8
Toward a state of esteem (1990) (Sacramento: California Department of Education).
[Закрыть]. Однако рекомендуемые методы воспитания самооценки удручают. В плоскости «успешности» рекомендации полезны: обучать различным профессиональным навыкам, поощрять участие в общественной работе и преподавать гуманитарные предметы. Однако в аспекте «морального удовлетворения» предписания размыты: расширять воспитательную работу, привлекать родителей, учитывать потребности отстающих учеников. Что должны воспитывать воспитатели? К чему привлекать родителей? Каким образом учителя должны помогать отстающим?
Дело в том, что не существует эффективной техники обучения моральному удовлетворению без обучения успешным действиям. Чувства самоуважения в частности и счастья в целом возникают лишь как сопутствующие эффекты – в результате победы над трудностями, успешной работы, преодоления безысходности и апатии, достижения цели. Самоуважение – побочный продукт успешности. Если у ребенка есть самоуважение, оно обязательно приведет к новым достижениям. Несомненно, приятно жить с высокой самооценкой, но в попытке достичь эмоциональной стороны самооценки прежде, чем установятся хорошие отношения с миром, нередко путают местами цель и средства ее достижения.
Мой скепсис в отношении чувственной стороны самооценки сформировался в результате двадцати пяти лет работы с депрессивными взрослыми и детьми. У людей, страдающих депрессией, вне зависимости от возраста есть четыре вида проблем: поведенческие – они пассивны, нерешительны и беспомощны; эмоциональные – плохое настроение; соматические – нарушены аппетит и сон; когнитивные – эти несчастные считают, что все безнадежно, а сами они никчемны. Здесь только последний полусимптом относится к чувственной стороне самооценки, и мне представляется, что он стоит в самом конце списка несчастий депрессивного человека. Когда депрессивный ребенок становится активным и воодушевленным, обязательно усиливается и его ощущение собственной состоятельности. Бесполезно укреплять эмоциональный компонент самооценки без освобождения от чувства безнадежности или пассивности. Если ваш ребенок считает себя никчемным, ненавидит себя или не верит в себя, это значит, что его взаимодействие с окружающим миром оставляет желать лучшего. При улучшении отношений с миром у ребенка появляется чувство удовлетворения.
И в таком свете рекомендации по самооценке, утвержденные в Калифорнии, кажутся сомнительными. Калифорнийские эксперты, рекомендуя «вакцину», утверждают, что заниженная самооценка предопределяет неуспеваемость, употребление наркотиков, зависимость от соцпособий и прочие социальные неурядицы. Однако исследовательская литература говорит об обратном. Заниженная самооценка является как раз следствием, а не причиной плохих отметок в школе, социального неблагополучия и приводов в полицию{9}9
G. Natriello, A. Pallas, E. McDill, J. McPartland (1988), An examination of the assumption and evidence for alternative dropout prevention programs in high school, в Center for Social Organization of Schools report, report 365 (Baltimore: Johns Hopkins University); J. Catterall, D. Stern (1986), The effects of alternative school programs on high school completion and labor market outcomes, Educational Evaluation and Policy Analysis, 8, 77–86; D. Muha, C. Cole (1990–91), Dropout prevention and group counseling: A review of the literature, High School journal, 74, 76–80; и C. Pearson, M. Banerji (1993), Effects of a ninth grade dropout prevention program on student academic achievement, school attendance, and dropout rate, Journal of Experimental Education, 61, 247–256.
[Закрыть].
Сотни научных статей о самооценке пестрят рассуждениями о взаимозависимости самооценки и поведения детей: у заурядных детей низкая самооценка, а у успешных – высокая, у депрессивных личностей низкая самооценка, у везунчиков – высокая, у школьников с плохими отметками низкая самооценка, ну и так далее. Однако неудача ли порождает низкую самооценку или низкая самооценка порождает неудачу? На этот вопрос можно легко ответить при помощи современных методов исследования: надо лишь понаблюдать за большими группами детей на протяжении определенного времени, допустим, года, измерив самооценку и ее различные следствия в виде школьных отметок, коммуникабельности или депрессии в самом начале и в конце. Если самооценка является причиной, то прогноз простой: в группе с одинаковыми оценками в начале наблюдения (это подтверждает школьная статистика) дети с высокой самооценкой будут улучшать свои показатели, а у детей с заниженной самооценкой оценки к концу года снизятся{10}10
R. Baumeister (1993), Self-esteem: The puzzle of low self-regard (New York: Plenum).
[Закрыть].
Тем не менее практически нет данных, свидетельствующих о том, что самооценка что-то предопределяет. Напротив, она обусловлена чередой жизненных успехов или неудач. Раз самооценка является следствием, а не причиной успеха или поражения, ей трудно обучить напрямую. Если мы, родители и учителя, будем помогать возникновению ощущения успешности как компоненту самооценки, эмоциональная сторона, которой нельзя научить напрямую, улучшится сама собой. Нужно не внушать детям чувство удовлетворения, а обучать навыкам достижения успеха – как надо учиться, как избежать незапланированной беременности, как не подсесть на наркотики и не попасть в дурную компанию, как начать зарабатывать.
Гораздо большее влияние на самооценку оказывает стиль объяснения происходящего, который мы рассмотрим в главе 6. Сейчас я упоминаю его потому, что он определяет и чувственную, и деятельную составляющие самооценки. Когда у ребенка что-то не получается, он задается вопросом: «Почему?» Ответ на данный вопрос всегда разделен на три компонента: кто виноват, надолго ли это и насколько сильно это повлияет на жизнь. Первый компонент подразумевает обвинение себя или других и управляет эмоциональной стороной самооценки. Второй и третий компоненты – долго ли будет существовать причина и насколько она злокачественна – определяют ответные действия ребенка на неудачу. Неверие в свои силы необязательно приводит к неуспеху. Ребенок перестает бороться из-за уверенности в том, что проблемы будут всегда и разрушат все. Отказ от дальнейших попыток приводит к новым неудачам, которые в свою очередь и подрывают самоуважение.
Успешность и крепкая серединаВоспитание чувства самоуважения в детях, с одной стороны, и развитие ощущения состоятельности и оптимизма, с другой, необходимо рассматривать как единое целое. Одни считают моральное удовлетворение главной целью, а то, как ребенок справляется с задачами, – побочным продуктом. Для сторонников такой точки зрения главное значение имеет самоощущение ребенка. Другие, в том числе и я, полагают, что главное – успешность в жизни, а моральное удовлетворение – вкусный десерт.
Многие теоретики и все практики находятся посередине. Большинство родителей и учителей, вне зависимости от их представлений, время от времени стараются облегчить боль и улучшить настроение ребенка. Многие родители и учителя иногда дают ребенку расстроиться, чтобы воспитать выносливость. Те, кто руководствуется идеей «морального удовлетворения», готовы вмешиваться в разные ситуации, чтобы ребенок не расстраивался. Те же, кто придерживается концепции «успешности», вмешиваются ради того, чтобы ребенок изменил отношение к неудаче, воспринимал ее спокойно и больше ценил упорство, а не просто успех. Сторонники идеи морального удовлетворения совместно с преподавателями «позитивного мышления» располагают определенными методами, которые помогают детям относиться лучше к самим себе. У сторонников успешности есть два способа действий: превратить пессимизм в оптимизм и сменить ощущение беспомощности на чувство контроля над ситуацией. В данной книге вы научитесь обоим методам.
Тридцать лет Америка в едином порыве работала над повышением самооценки у детей. И эта слаженная работа была бы оправданна, если бы самооценка выросла. Но в ходе воспитания у детей морального удовлетворения произошла поразительная вещь – они, как никогда, стали страдать депрессией.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
