Текст книги "Странные игры"

Глава 14

Голос матери Робин услышала, едва перешагнув порог родительского дома. Болтает по телефону? Проходя мимо кухни, заметила грязные столовые приборы. Ага, гости… На долю секунды Робин ощутила облегчение. Надолго задерживаться она не планировала, и мать сегодня изводить ее не будет.

Она вошла в гостиную – и сердце дало сбой. Угодила прямиком в ловушку…

Мать сидела в своем привычном кресле, наполняя из фарфорового чайника маленькие чашечки. На диванчике напротив устроились Эван и его мать Гленда.

– А, Робин! – удивленно хмыкнула мать. – Ты уже здесь? Я думала, ты придешь гораздо позже…

– Я тебе точно сказала, во сколько появлюсь.

– Ничего подобного, – небрежно отмахнулась мать и обернулась к Эвану с Глендой. – Я просила Робин зайти, когда у нее будет время, и помочь мне с телефоном – совсем отказывается нормально работать.

– У меня тоже были проблемы с сотовым, – заметила Гленда, – и Эван подарил мне на день рождения новый.

С Глендой мать дружила, сколько Робин себя помнила. Отец однажды в шутку шепнул ей, что подругу матери наверняка назвали в честь Глинды – доброй волшебницы из «Волшебника страны Оз», только одной буквой ошиблись, вот и вышла настоящая злая колдунья. И мать Эвана подобному образу вполне соответствовала: чрезмерно длинные ногти, вытянутый острый подбородок и маленький рот со строго сложенными губами.

– Я могу заглянуть позже… – Робин вздохнула.

– Да нет, зачем? Не желаю заставлять тебя бегать туда-сюда, а Гленда с Эваном ничего против твоего присутствия не имеют. Не так ли?

– Разумеется, – галантно ответил Эван.

Ладно. Она разберется с телефоном и тут же уйдет. Дел тут на десять минут. Робин прошла в комнату и присела рядом с Глендой.

– Попей чайку, – подвинула к ней чашку мать. – И попробуй яблочный пирог – Гленда сделала. Очень вкусный!

– О, я… – начала было Робин, однако Гленда уже отрезала ей приличный кусок. – Спасибо. Так что у тебя с телефоном?

– Постоянно твердит, чтобы я удалила фотографии, – раздраженно буркнула мать. – А я не хочу! Как мне еще увидеть внуков?

Она передала Робин потрепанный аппарат.

– Они до сих пор не заходят? – Гленда сочувственно покачала головой. – Ах ты бедняжка…

– Как я могу их принять? Мелоди ведь не сделала им прививку, – пожаловалась мать. – Все упорствует… А от младшей дочери я, конечно, внуков в ближайшем будущем не дождусь.

Робин едва сдержалась. Мелоди с ней никогда не расплатится. Сердито ткнула в экран материнского телефона. Ужасно старомодная модель, приобретена лет десять назад, да и тогда была далеко не из самых дорогих. Робин дважды покупала матери новый аппарат, однако та каждый раз возвращала их обратно – объясняла, что работают они куда хуже, чем старый.

– Во всяком случае Робин тебя навещает, – сказала Гленда. – Повезло нам иметь прекрасных любящих детей… Кстати, на днях я видела Милдред; так вот, она говорит, что будет счастлива, если внуки зайдут хотя бы на Рождество.

– У нас с Робин всегда была особая связь, – нежно проворковала мать.

Робин слегка отпустило – она даже коротко улыбнулась матери.

– Диана как-то сказала, что ты никогда не пропускала ее программу, – повернулась к ней Гленда.

– Это правда, – откашлявшись, ответила Робин.

– Заканчиваю передачу, – начала рассказывать мать, поглядывая на Эвана, – и еду домой. А там Робин – ждет меня на кухне, сидит у радиоприемника… Устраивались рядышком и обсуждали, как прошел эфир.

– Мама заваривала чай или делала графинчик лимонада, – продолжила Робин, почувствовав на языке вкус сладкого домашнего напитка. – Мы перекусывали имбирным печеньем, смеялись над звонками в студию и шутили по поводу ее подбора композиций. Иногда она разрешала мне выбрать одну песенку на следующую передачу.

– Робин любила мою программу, – улыбнулась мать. – Одно дело, когда твоими эфирами наслаждаются посторонние люди, и совсем другое – собственные дети. Это нечто особенное.

– Я в детстве сто раз слушал вашу передачу, – подхватил Эван. – Замечательные были выпуски!

– Ах ты льстец! – засмеялась мать. – Хочешь сделать мне приятное?

– Нет, правда! Еще помню, что время пролетало незаметно.

Робин попыталась сосредоточиться на телефоне. Чертова штука действительно жутко тормозила. Пришлось очистить кэш нескольких приложений, хотя больше чем на день подобные ухищрения вряд ли помогут. Результат даст только радикальная мера – например, садануть по телефону тяжелым камнем.

– Да, Робин, – вновь заговорила Гленда. – Эван тут обронил, что ты занимаешься с Кэти Стоун…

– Э-э-э… что? – Робин удивленно приподняла брови.

– Мне сообщил Пит, – объяснил Эван. – Спросил моего мнения. Я сказал, что ты прекрасный специалист и наверняка поможешь Кэти преодолеть проблему.

Робин скрипнула зубами. Ну и глупец! Гленда и мать – завзятые сплетницы. К завтрашнему дню весь город будет в курсе, что она взялась за Кэти.

– Признаюсь, мне было немного обидно услышать подобные новости от Эвана, а не от собственной дочери, – дрожащим голосом заявила мать.

– Я не вправе обсуждать своих пациентов, – отрезала Робин.

– Мы с Робин разговаривали о Кэти еще неделю назад, – вклинился Эван. – По-моему, девочке просто нужно войти в привычный распорядок дня, и всё.

– Неделю назад? – пробормотала мать. – Она не обмолвилась ни словом…

– Мы встретились совершенно случайно, на почте, – уточнила Робин, вновь занявшись телефоном.

Еще несколько минут – и она свободна.

– Как интересно… – Гленда навострила уши.

– В общем, хорошо бы Стоунам отправить Кэти в школу, – гнул свое Эван. – Пусть ощутит, что вернулась к обычной жизни.

– Школьный год почти закончился, – резко возразила Робин. – Кэти отстала по всем предметам и лишь еще больше почувствует себя выбитой из колеи. Я уж не говорю, что дети будут постоянно изводить девочку вопросами об ужасных событиях.

– Учителя такого не допустят, – Эван пожал плечами. – По словам Пита, прежняя учительница Кэти готова заниматься с ней дополнительно. А детям велят к ней не приставать. Что тут сложного?.. Увы, Клэр против.

– Может, предложишь такой вариант на следующем сеансе? – спросила Гленда.

Робин вежливо улыбнулась, быстро прокрутила в уме десяток подходящих ответов и решила промолчать.

– Эван рассказал, что ты пытаешься заставить маленькую Кэти все вспомнить, – взяла слово мать. – Не знаю, насколько это удачная идея…

– Как ты сказала? У меня вовсе не такая… – Робин прикусила язык и ошеломленно глянула на мать, а затем на Эвана. – Я действительно не могу говорить о своих пациентах.

– Девочке нужно сделать все, чтобы оставить случившийся с ней ужас позади. Стоуны и без того настрадались, – заявила Гленда.

– Сейчас им еще хуже, ведь полиция вновь открыла дело, – фыркнула мать. – Вроде бы Кэти показывают фотографии подозреваемых…

– По-моему, преступник – близкий к семье Стоунов человек, – предположила Гленда. – Ведь сопротивления Кэти не оказала.

– Сомнительный аргумент, – возразил Эван. – Кэти – всего лишь маленькая девочка, справиться с ней несложно.

– Не забывай – мать была в доме, всего в нескольких шагах. – Гленда покачала головой.

– Говорят, Клэр болтала по телефону в ванной, причем с закрытой дверью, – заметила мать. – Так или иначе, стрессов Кэти и так хватает, к чему ей новые? Ей и без того плохо.

– Может, довольно? – решительно сказала Робин.

Эта тема уже сидела у нее в печенках. И вообще, день не задался, коли на то пошло.

– Разве ты не утверждала в свое время, что для некоторых твоих пациентов повторное столкновение с травмой – фактор стресса? – спросил Эван. – Помню, один из них даже прервал курс на середине…

– Нет, не прерывал! – вспылила Робин. – Мать перестала водить его на сеансы вопреки моим советам. Отчасти проблема заключалась в страховом полисе: его условия не позволяли оплатить больше часов. А загнать травму в подсознание – хуже не придумаешь!

– Я ничего загонять не предлагал, – Эван примирительно поднял руки. – Всего лишь повторил твои слова.

– Наверное, разумно помочь Кэти пережить ужасный опыт, – сказала мать. – Всегда считала, что психотерапевт – своего рода умственный пастух, собирающий разрозненные мысли и направляющий их в нужную сторону.

– Прекрасно сказано! – воскликнула Гленда.

Мать улыбнулась.

– Теперь я уже не веду эфиры на радио. С кем поделиться мыслями? Только с друзьями да с родственниками. Мне-то и так неплохо, а вот для слушателей – настоящая потеря.

Эван, вздохнув, произнес:

– В некотором смысле в исцелении нуждается не только Кэти и ее семья, но все наше маленькое сообщество. Происшествие с Кэти травмировало нас всех, зато теперь жители Бетельвилля смогут наконец жить дальше.

– По себе знаю, – поддержала его мать, картинно хлопнув по груди ладонью. – Каждый день думала о бедной девочке.

– И я, – подхватил Эван. – Кстати, Робин тогда тоже совершенно расклеилась.

Робин сжала челюсти, понимая, к чему ведет бывший муж.

– Не расклеилась, а расстроилась – как и все в городе.

– Помню, как говорил с тобой в тот вечер… – Эван приподнял бровь.

– Да тебя вообще в городе не было! – отрезала Робин. – Ты уехал в один из своих бесконечных туров с фотосессиями.

Эван обиженно опустил уголки губ.

– Я имел в виду по телефону. И тур я сократил, чтобы принять участие в поисках. Так или иначе, во время разговора ты рыдала не переставая…

– У Робин всегда было доброе сердце, – вставила мать. – Вся в меня.

– …и все повторяла, что не представляешь, как чувствует себя Клэр.

– У нас был вовсе не такой разговор, – процедила Робин сквозь стиснутые зубы.

– С того дня прошло несколько месяцев, а ты все не могла успокоиться. Говорила, что для матери нет ничего хуже, чем потерять ребенка… По-моему, твой настрой как раз и привел к беде.

– Говори уж прямо. – Робин посмотрела на бывшего мужа.

Швырнуть бы ему в лицо проклятый телефон…

– В смысле?

– Что ты ходишь вокруг да около? Расскажи, какая такая беда.

– Сама знаешь… – Эван выпучил глаза. – Или собираешься заставить меня вновь пережить психологическую травму? Мы типа на сеансе?

– О чьей травме ты разглагольствуешь? – вспылила Робин. – Это у меня случился выкидыш! Не у тебя, Эван! А ты, как всегда, отсутствовал. Я была одна в больнице, когда врачи сказали, что…

Ее душили слезы. Нет, не плакать… Только не сейчас, не при всех.

Она откашлялась.

– Выкидыш не имел никакого отношения к случаю с Кэти.

Взгляд Эвана смягчился.

– Ты все время размышляла, каково приходится Клэр. Тебя подобная перспектива пугала. К тому же приходилось сталкиваться на сеансах с другими детишками с нервными расстройствами. Тебе ведь лучше других известно, насколько мысли и психологическое состояние влияют на тело. Вполне возможно, что твой собственный организм принял меры, чтобы подсознательные страхи не сбылись.

– Очень может быть, – кивнула мать. – Робин, помнишь, какие головные боли тебя преследовали перед экзаменами по математике? Я всегда считала, что это реакция организма на…

– Всё, телефон я наладила, – резко сказала Робин и отдала аппарат матери. – Теперь должен работать, а вообще я на твоем месте купила бы новый. Простите, но мне пора.

– А пирог? – огорчилась Гленда. – Хоть бы попробовала…

– Посиди еще немного, Робин, – бросила мать. – Где твои манеры? Я тебя такому не учила.

Робин окончательно вышла из себя и вскочила с дивана.

– Нет уж! Я ведь вижу, что ты тут устроила, мама. Очень мило позвать меня в гости, зная, что здесь будут Эван с Глендой! Извини, я не собираюсь участвовать в твоей постановке. У меня другие планы.

Мать схватилась за сердце и с навернувшимися на глаза слезами залепетала:

– Не понимаю, о чем ты… Какая постановка? Эвана и Гленду я пригласила еще в начале недели. Даже не знала, что вы появитесь одновременно…

– Правда, – поддержала ее Гленда. – Диана позвонила мне пару дней назад.

– А потом, надо было разобраться с телефоном. – Голос матери заметно дрожал. – Хотела починить сама, но это не так-то легко в моем возрасте…

Все трое смотрели на Робин со смесью жалости и осуждения. На такие штуки мать была горазда – умела заставить дочь почувствовать себя злодейкой, обвиняющей родительницу в воображаемых заговорах.

– Понятно, – не сдалась Робин, – однако мне пора. До свидания.

Развернувшись на месте, она выскочила из комнаты, ощущая, как ее захлестывают вина и злость. Знакомое ощущение.

По пути в прихожую она вдруг остановилась у спальни.

Кукольный домик…

Из гостиной доносился приглушенный голос матери, рассказывающей, сколько времени и душевных сил она вложила в воспитание дочери.

Робин вновь заскрежетала зубами и оглянулась. Никто ее не преследовал, никто за ней не наблюдал. Она шагнула в комнату и быстро направилась к кукольному домику. Вспомнив, как Кэти заселяла игрушки в домик, стоящий в игровой зоне, вытащила крошечный кухонный стол, три маленьких деревянных стульчика и двуспальную кровать. Поколебавшись, взяла также узенькую кроватку из детской спаленки. Набрала полную пригоршню игрушечной мебели, однако в сумочку не положила – сломается.

Она вышла в коридор и, воровато оглядываясь, пробралась к выходу. Худшая дочь на свете…

Глава 15

В прессе и на телевидении постоянно повторяли, что похищенная больше года назад Кэти Стоун вернулась домой. В плену ее удерживали силой; теперь же девочка идет на поправку.

Вот и в очередной статье всё о том же. Читая ее, оставалось лишь скрипеть зубами от ярости. Похищенная… Да как они смеют говорить о похищении?!

Заголовки походили друг на друга, как две капли воды:

Пропавшая дочь воссоединилась с родителями.

Похищенная восьмилетняя девочка чудесным образом вернулась домой.

Ну, тут можно предложить кое-что поинтереснее:

Девочка вернулась в пренебрегавшую ею семейку.

Или несколько иначе – медиамагнатам точно понравится, и продаваться будет прекрасно:

Десять причин, по которым жизнь Кэти значительно ухудшилась после возвращения к биологическим родителям.

Что им вообще известно? Разве они прожили последний год бок о бок с Кэти, окружив ее родительской заботой? Может, это они хлопотали, когда девочка болела, читали ей на ночь, готовили еду?

Нашедший Кэти парень с удовольствием рассказывал репортерам, как та цеплялась за свою куклу и ни за что не желала отпускать. Естественно. Куклу Кэти любила, ведь та была особенной. Наверняка скучает по второй, которую забыла при побеге…

А вторая – вот она, лежит на столе. Ждет Кэти.

Кстати, вот еще заголовок для этих подонков:

Дочь недостойных родителей воссоединилась со второй куклой после нового похищения.

Да, Кэти не останется с Клэр и Питом. Та еще пара: даже года не смогли протянуть вместе без дочери. Как будто Кэти – единственная связующая нить, удерживающая их вместе…

Разумеется, за прошедший год совершено немало ошибок. Вряд ли нужно было погружать Кэти в мир насилия. Да и оставлять ее одну в том амбаре… Потому она и сбежала. Плохая идея.

В следующий раз подобных промахов не последует.

Однако действовать надо быстро. Если девочка заговорит – все пойдет прахом. Она начала ходить к Робин, а значит, риск увеличился. Робин может вернуть ей речь.

За ними следует наблюдать. А там, глядишь, возможность представится…

Я действительно люблю Кэти – и вновь ее заберу.

Глава 16

Робин не могла определить, кто выглядит более утомленным – Клэр или Кэти. У обеих красные опухшие глаза, обе бледные. Кэти казалась усталой и напряженной, словно пружина. Клэр же стояла с опустошенным взглядом и поникшими плечами.

– Проходите, – приветливо улыбнулась Робин. – Хотите попить? Жара сегодня просто невозможная.

Ей уже было известно о происшествии в доме Мелоди – и от самой сестры, и от Клэр. Версии предсказуемо различались, однако Робин умела читать между строк и вполне могла самостоятельно представить цепочку событий. Кэти плохо среагировала на громких и энергичных сыновей Мелоди; в ее подсознании щелкнуло реле, и мальчишек она восприняла как непосредственную угрозу. Отсюда и импульс «бей или беги». Вероятно, Кэти ощутила себя зажатой в угол в спальне Эми, и потому решила сражаться, выбрав в качестве оружия остро заточенный карандаш.

Все понятно: сыновья сестры пробудили в Кэти инстинкт выживания.

Все остальное Робин узнала из перемежаемого рыданиями рассказа Клэр – та звонила вчера вечером. Пит накричал на дочку и вырвал у нее карандаш. Кэти немедленно сжалась в комок и напрочь отказывалась двигаться. В машину малышку пришлось нести на руках, а теперь она не отпускала юбку Клэр и съеживалась, стоило появиться Питу. Ночью девочка почти не спала.

Робин налила обеим ледяной воды и провела их в игровую комнату.

– Кэти, как насчет тренировок с мыльными пузырями? Упражняешься каждый день?

Девочка заколебалась, однако кивнула.

– Не хочешь показать мне свои успехи?

– У нас кончилась мыльная пена, – пробормотала Клэр. – Попробовала заменить раствор жидкостью для мытья посуды, но получилось намного хуже.

– Ничего, у меня есть запас, – утешила ее Робин. – Дам вам немного с собой. Жидкость для посуды – не для профессионалов.

Она вопросительно приподняла бровь, и девочка ответила слабой, но довольной улыбкой.

Робин достала новую бутылочку и наполнила контейнер Кэти.

– Ну что, попробуем?

Девочка сделала глубокий вдох и несколько секунд равномерно дула в трубочку. Комната наполнилась плавающими в воздухе пузырями.

– Девятнадцать, – посчитала Робин. – Здорово! Еще разок?

Кэти предприняла еще две попытки под ее пристальным наблюдением – и быстро расслабилась. Похоже, в игровой комнате в присутствии Робин она ощущала себя в относительной безопасности, и дыхательные упражнения значительно снизили ее настороженность.

– Кэти, не отпустить ли нам твою маму в гостиную, пока мы играем? Что скажешь?

Поразмыслив, девочка кивнула, и Робин бросила взгляд на Клэр:

– Сделай себе пока на кухне чай или кофе, если хочешь.

– Спасибо! – выдохнула Клэр, явно благодарная не только за возможность попить кофе.

Она вышла из комнаты, и Робин прикрыла дверь.

Кэти уже направилась к небольшому пластмассовому столику. Присела и выбрала контейнер с красной дактилоскопической краской. Открыла крышку, взяла бумагу и приготовилась сделать первый мазок.

– Ты наносишь красную липкую краску на чистую бумагу, – прокомментировала Робин.

Кэти позволила краске стечь с пальцев на страницу. Посреди листа возникла большая клякса. Девочка отодвинула коробочку и долго смотрела на красное пятно. Ее плечи напряглись, дыхание участилось.

– Здесь только ты решаешь, как использовать красную краску, – напомнила Робин. – Всё в твоей власти. Можешь рисовать, а можешь просто выбросить лист.

Клэр рассказала, что у Ноа после удара острием карандаша кровоточила нога. По словам Мелоди, комната напоминала скотобойню. Наверняка у девочки отложился в памяти этот эпизод.

Кэти некоторое время смотрела на краску, а затем осторожно коснулась ее мизинцем. Изучив его, соединила два пальца вместе.

– Ты обмакнула в краску два пальца. Решила растереть ее по подушечкам.

Кэти немного посидела в раздумьях и, как и на прошлом сеансе, размазала кляксу по бумаге круговыми движениями ладоней, пока лист не покрылся красными завитками. Добившись желаемого, встала и пошла в туалет, где принялась смывать краску. Ее действия выглядели вполне осознанными, и Робин решила, что Кэти продумала их заранее: размазать краску по ладоням, затем смыть ее начисто. Надо бы пополнить запасы. Помыв руки, Кэти бросила взгляд на аптечку, и Робин достала пилку. Как и в прошлый раз, девочка удалила из-под ногтей остатки краски.

Удовлетворившись результатом, она вышла в игровую комнату и решительно направилась к кукольному домику. После короткой паузы осторожно взяла один из крохотных кухонных стульчиков, которые Робин стащила у матери, и долго с удивлением его рассматривала.

– Вот, разжилась новой мебелью для домика, – беззаботно сказала Робин. – Нравится?

Кэти отложила стул, изучила остальные комнаты домика и провела пальцем по детской кроватке.

В отличие от материнского домика, в игрушечном коттедже Робин места было маловато, а потому пришлось поставить кровать в гостиную, подле пластмассового телевизора. Кэти задумалась, затем вытащила кроватку наружу и отставила в сторону. Присмотрелась к двуспальной кровати, которую Робин разместила на втором этаже, и перенесла ее в мансарду.

Закончив с перестановками, девочка подошла к полкам с игрушками. Действовала она снова целенаправленно: сняла несколько фигурок – женщину с тортом, девочку, балерину и фермера. Злобного клоуна не тронула. Перенесла их на столик и поставила в кухоньку. Потрудившись рассадить всех на новые стулья, довольно улыбнулась: игрушечная девочка села идеально. И тут настала очередь Джокера. Взяв его с полки, Кэти сжала фигурку в кулачке.

Боится, что злодей удерет?

– Здесь только ты решаешь, куда пойдут игрушки и чем будут заниматься. Их судьба в твоих руках.

Кэти помедлила, разглядывая клоуна, а потом поместила его в гостиную.

– Клоун сидит в гостиной в одиночестве, – заметила Робин. – Все остальные собрались на кухне.

Кэти начала передвигать игрушки и постепенно увлеклась игрой. Попыталась рассадить их за столом и изобразила, будто жители дома готовят и едят. За игрой девочка расслабилась, и уголки ее губ чуть приподнялись. Улыбается… Как и предполагала Робин, домик очаровал маленькую пациентку – не зря прибрала у матери игрушечную мебель.

У нее возникла новая идея.

– В нашем домике маловато обстановки, – вздохнула она. – Может, в следующий раз принесешь из дома свои игрушки, и мы ее пополним? Что скажешь?

Кэти надолго задумалась – и наконец кивнула.

Задача поставлена: теперь девочка до очередного сеанса будет размышлять о кукольном домике. Между кабинетом Робин и пациенткой протянется невидимая нить. Связь Кэти с игровой комнатой укрепится. А если она и вправду что-то принесет, выбор игрушек может показать, что у нее на уме.

Через некоторое время Кэти сделала шаг назад и осмотрела домик. Помедлив, перенесла фигурку Джокера в кухню.

– Клоун присоединился к остальным игрушкам.

Кэти взяла игрушечного фермера, перевернула его вниз головой и прислонила лодыжкой к руке Джокера. Создалось впечатление, что тот держит фермера за ногу. Затем злодей, повинуясь Кэти, вернулся в гостиную, волоча за собой фермера.

Робин хотела было сказать, что клоун с фермером ходят теперь вдвоем – следовало придать сценке позитивный оттенок. Однако получилось бы невпопад: Кэти явно воспроизводила некий конфликт. Пациентка должна почувствовать – Робин заинтересовалась ее действиями и постарается понять все, что та ей покажет.

– Клоун тащит фермера в гостиную.

Кэти поставила Джокера посреди комнаты, а фермера положила у его ног. На секунду замерла в нерешительности, потом отвернулась от домика и окинула взглядом кабинет. Несколько раз прошлась вдоль полок и наконец остановилась у песочницы. Неужели потеряла интерес к кукольному дому? На прошлом сеансе она не на шутку увлеклась песочницей…

– Хочешь поиграть с песком?

Кэти глянула на Робин, нахмурилась и сделала шаг назад. У песочницы лежали разнообразные цветные ведерки и совочки, а еще игрушечный набор с пластмассовыми инструментами. Над ним Кэти и склонилась. Порывшись в ящичке, выбрала голубую дрель, тронула кнопку, и большой желтый держатель для сверла с жужжанием провернулся.

– Насадка дрели крутится каждый раз, когда ты нажимаешь кнопку. Только ты решаешь, когда дрель будет работать.

Кэти вернулась к кукольному домику и приподняла руку клоуна, а затем прислонила к ней дрель.

Инструмент был больше, чем сам игрушечный человечек, и все же сценка показалась Робин тревожной: создавалось впечатление, что Джокер держит огромный пистолет.

– Клоун взял голубую дрель.

Кэти развернула Джокера таким образом, что наконечник дрели уперся в голову фермера. Маневр был сложен для ее маленьких ручек – попутно приходилось одним пальцем придерживать кнопку инструмента, – и все же девочка, высунув от напряжения кончик языка, справилась.

– О, нет, – вздохнула Робин. – Клоун прицелился дрелью прямо в голову фермеру…

Впрочем, Кэти ее, похоже, не слышала – настолько сосредоточилась на игре. Нажала на кнопку, насадка закрутилась, и фермер слетел со столика.

– Клоун напугал фермера дрелью, – констатировала Робин. – И, наверное, сильно его поранил.

Кэти уставилась в пол, сжав челюсти, потом нетерпеливо подняла фермера и положила его на прежнее место. Снова повторила сценку – нацелилась дрелью в голову игрушки, только на этот раз плотно прижимать не стала, и опять придавила кнопку. Маленький инструмент зажужжал в дюйме от виска фермера.

– Бедняжка… Клоун поранил ему голову.

Кэти все жала на кнопку, и дрель надсадно завывала. Через несколько секунд пальцы девочки задрожали от напряжения, и все же она продолжала сверлить голову фермера, часто дыша через нос.

Робин наблюдала за Кэти с растущим беспокойством. За прошедшие годы в кабинете случалось немало тревожных эпизодов, однако при виде сосредоточенного поведения молчаливой пациентки, разыгрывающей жестокую пантомиму с игрушками, в ее сердце заполз холодок. С одной стороны, ей надлежало соблюдать спокойствие, демонстрировать девочке, что все происходящее совершенно нормально и Робин способна понять каждое ее действие. С другой стороны, она испытывала страх: сегодняшний сеанс негативно воздействовал на подсознание.

– Клоун продолжает царапать фермера дрелью, – нейтральным тоном, словно бесстрастный наблюдатель, заговорила Робин, подпустив в голос нотку грусти и сочувствия к несчастному. – Какой злой клоун…

Она надеялась, что Кэти вот-вот отложит дрель, но не тут-то было. В конце концов ее наконечник коснулся головы фермера, и тот вновь упал на пол.

Помедлив, Кэти подняла упавшую игрушку и опустила на стол. Похоже, собирается воспроизвести сцену в третий раз… Сердце Робин сбилось с ритма.

– Давай подумаем, чем помочь бедняжке, – предложила она, заставив себя ласково улыбнуться. – Можно ли выручить фермера, сделать так, чтобы клоун перестал его мучить?

Кэти бросила на Робин отсутствующий взгляд.

– Кто придет фермеру на выручку?

Девочка задумчиво осмотрелась и, положив Джокера, направилась к полкам с игрушками. Словно поддавшись внезапному порыву, схватила самую большую – двуглавого дракона, за которым последовали высокий борец, танк и пластмассовая акула.

Вывалив их на столик, девочка вернулась к полкам и выбрала еще несколько штук – больших, даже устрашающих: колдунью, варвара с тяжелым мечом и длинную резиновую змею.

Игрушки Кэти расставила в кружок, в центр которого поместила Джокера с фермером.

– На помощь пришли самые большие и сильные друзья.

Дальше последовала беспорядочная свалка. Кэти схватила игрушки и обрушила их на Джокера. Несколько фигурок упали со стола, да так и остались валяться на полу.

– Игрушки пытаются остановить злого клоуна – ведь он хотел навредить фермеру, и ему следовало помешать.

Наконец Джокер оказался в самом низу кучи – с одной стороны торчала голова акулы, с другой – задняя часть дракона.

– Большие игрушки схватили злодея, – улыбнулась Робин. – Ему больше не удастся мучить фермера.

Кэти испустила долгий прерывистый вздох и улыбнулась в ответ, хотя ее губы дрожали, а по щеке сползала слеза.

– Фермер теперь может присоединиться к друзьям на кухне – если, конечно, захочет, – сказала Робин, сглотнув ком в горле. – Большие сильные игрушки не позволят клоуну на него напасть.

Кэти подняла фермера и внимательно изучила кукольный домик. Сделав шаг назад, развернулась, подошла к песочнице и опустилась на колени. Следующим движением она погрузила игрушку глубоко в песок, а поверх насыпала высокий холмик.

По мнению Кэти, вернуться в игру фермеру было не суждено.