Текст книги "Земля, до востребования"

– Гениально! – Чан хлопнул себя по лбу. – У меня же есть игровой симулятор. Я создам несколько персонажей, а потом останется просто клонировать их с отклонением антропометрических данных в два-три процента и база готова. Тебя, естественно я занесу в базу как Питера Гродза, останется только перенаправить подключение сканера к фальшивой базе данных.

– Пожалуй, я мог бы это сделать из помещения вспомогательной электроподстанции, я уже делал нечто подобное, но у Питера Гродза нет туда доступа, чтобы открыть замок.

– Ну, это-то как раз ерунда, – Пол порылся в одной из сумок и вытащил оттуда небольшую металлическую коробочку с кнопкой посередине. – Приложишь вот это к замку и нажмёшь кнопку.

– И что эта коробка подберёт код к замку?

– Нет! Она выдаст электромагнитный импульс и откроет замок. Ну, в общем, выведет его из строя, но только на время, – ответил Пол с довольной улыбкой на лице. – Кстати, а в главном корпусе тебя никто из охранников в лицо не знает?

Друзья переглянулись. Затянувшуюся паузу нарушил Макс:

– Вообще-то там работают сотни сотрудников, к тому же я ни с кем не общаюсь из охраны. Почти ни с кем.

– Что значит почти?! – переспросил Дэмиан.

– Вернее, я знаю одного паренька из охраны, иногда мы перебрасываемся парой слов.

– Вот это да! И когда ты собирался сказать об этом?! – Дэмиан схватился за голову.

– Ну, подожди, может быть, его не будет на смене, – робко предположил Пол.

– А если будет! Ты раньше не мог предупредить? – вопрос Чана был обращён к Чемизову.

– Да я как-то не подумал.

– Может, всё-таки его не узнают. Смотри, какая борода, глаза карие, волосы такие, – Пол что-то пытался изобразить руками около своей девственно лысой головы.

– Во-ло-сы! – ехидно передразнил Дэмиан.

– Опять же голос, – не сдавался Пол.

Всем было понятно, что предприятие на грани провала. Чан хлопнул Чемизова по плечу:

– Ладно! Придётся пойти с тобой. Хорошо, что я запрос на двоих послал, как будто знал. Но сильно не радуйся, останусь на подстанции, буду контролировать ситуацию с тамошнего компьютера.

– Здорово! А ты у нас кем будешь? – приободрился Пол.

– Что значит кем? Собой! Я ведь не в розыске.

– Хорошо, тогда и дверь в лабораторию ты мне откроешь. А что касается закрытой части системы, – тут нам, к сожалению, без Петровского не обойтись.

Улыбки на лицах друзей сменились недоумением.

– То есть, как Петровского? – вымолвил первым Чан. – Какого Петровского?

– Леона Петровского, нашего с тобой бывшего сокурсника.

– Ты не шутишь?!

– Помнишь, я говорил, что кое-кто из «Стража» установил закрытые блоки в нашей системе. Так вот Леон Петровский руководил этой работой, и только он сможет нам помочь.

– Помню вашего Петровского, смотрел на всех с высоты птичьего полёта. И с чего ты взял, что он будет нам помогать? Даже если ты ему всё расскажешь, то он просто подумает, что ты сумасшедший, да к тому же в розыске, – недоумевал Пол.

– Знаешь, Макс, с Полом трудно не согласиться, я уж точно не доверяю Петровскому.

– В любом случае он наш единственный ключ к системе. Буду стараться его убедить, а там… – Макс как будто и сам не верил в то, что говорил.

Все понимали, что это и в самом деле, вероятно, единственный шанс остановить Денею. Не дать ей использовать климатические системы Земли для уничтожения большей части населения планеты и подчинения оставшихся в живых людей. Теперь всё будет зависеть от того, насколько им удастся воплотить свой замысел в жизнь, ведь времени было в обрез, а любая оплошность может обернуться глобальной катастрофой. За последние недели жизнь друзей круто изменилась, – судьба выбрала их своими проводниками. Кушнир всё также шутил, но шутки его приобрели пессимистичный оттенок, Чан часто уходил в себя, думая о семье, Чемизов слегка осунулся, хоть и старался держаться молодцом. Никто из них не боялся ответственности, они просто делали, что могли и умели.

Ближе к вечеру из дальнего конца склада послышался скрип открывающихся ворот. Спустя минуту внутрь склада въехал гравикар, из-под отъехавшей вверх дверки салона показалась голова Збышевского, за ним вылез Кабальдо и, наконец, Калис помахала снизу рукой. Стоящие наверху у окна диспетчерской, друзья радостно замахали в ответ приехавшей кампании. Когда вновь прибывшие заговорщики поднялись наверх, – вся кампания оказалась в сборе.

– Макс, – Кабальдо подошёл к Чемизову и протянул руку, – я и сам не предполагал, во что это выльется. Вам, наверное, не сладко пришлось?

– Ну… по сравнению с тем, что нас ждёт впереди. Я слышал из новостей, что у вас тоже не без приключений?

– Да… тот несчастный человек погиб вместо меня.

– Благодаря нему, вас до сих пор не схватили. Он оказался случайной жертвой, но не единственной: Эванс, Лорти, Файт, Броди, Трубников – это те, о ком мы знаем наверняка, – за словами Чемизова наступила тягостная минута молчания.

– Да, вы правы, – продолжил Кабальдо после заминки. – В общем… мы с Яном подготовили краткий манифест с обращением к жителям планеты и список оповещения влиятельных лиц. В Новом Амстердаме мы встречались с генералом Пристом, – он главнокомандующий Евразийским корпусом Гвардии.

– Довольно рискованный шаг.

– Возможно. Дело в том, что я был знаком с ним прежде и, даже несмотря на это, не был до конца уверен в его реакции. Человек он не простой, довольно прямолинейный и твердолобый, однако пользуется большим авторитетом у гвардейцев, – настоящий вояка.

– И уж точно не синтетик, – добавил Збышевский.

– Мы начали издалека, а потом пошли ва-банк и вкратце выложили ему имеющееся сведения по поводу существования инопланетного заговора синтетиков, все эти истории с исчезновением людей, покушением на мою жизнь и другие факты.

– Мы даже дали ему понять, что общались с синтетиком, – Збышевский запнулся и покраснел, и искоса посмотрев на Калис, добавил:

– Но ничего конкретного про тебя мы не говорили.

– Да, – продолжил Кабальдо, – мы не стали посвящать его полностью в наши планы, но к нашему удивлению он воспринял наши слова всерьёз, особенно когда услышал, что в последних событиях замешаны люди Белковского.

– Ему нужны неопровержимые доказательства и ещё он дал нам устройство прямой связи, – Збышевский достал из кармана чёрный предмет, похожий на бумеранг. – Использует любые доступные каналы связи.

– Ух, ты! Ну-ка покажи, – Пол заинтересовался устройством.

– Хорошо! – подытожил Чемизов. – Они у него будут… завтра, как только всё начнётся, выходите на него и выкладывайте всё. Раньше нельзя, – любые подозрительные передвижения армейских подразделений вызовет мгновенный ответ «злого разума».

После скорого ужина, состоящего из тех же саморазогревающихся полуфабрикатов и сдобренного несколькими грушами, компания сгрудилась вокруг стола для обсуждения плана действий. Посовещавшись часа полтора, все приступили к практической подготовке завтрашней операции: Калис что-то обсуждала с Чемизовым, Чан заканчивал создание подложной базы данных, Кушнир перебирал свои хитроумные устройства, что-то настраивал, проверял.

– Дэмиан! Как там дела с вирусом для синтетиков? – Чемизов озабоченно посмотрел на Чана.

– Всё в порядке. Пол, что у тебя с оборудованием?

– Я готов! – отозвался Кушнир, выглядывая из-за приборов.

Чемизов подошёл к Калис и взял её за руку. Он так и держал её руку, никак не решаясь отпустить.

– Я готова… я, правда, готова.

– Дэмиан, Пол, а это точно сработает? – Чемизов всё ещё колебался.

– Будем надеяться, других-то вариантов нет! – Чан робко взглянул на Кушнира.

– Да не волнуйся ты раньше времени, – Пол был настроен более решительно. – Я разобрал её флокс, штука непростая. Смотрите, вот здесь, – он указал, подошедшим друзьям на увеличенное, электронной лупой, изображение микроскопической детальки внутри, разобранного флокса, от которой шли наружу тоненькие проводки. – Это встроенный транслятор двоичного кода в троичный. Я решил подключиться напрямую, искать частоту радиоканала, нет времени. Сюда мы стыкуем голографическое устройство и компьютер. Далее запускаем программу диагностики синтетиков, а она у нас есть, и пытаемся загрузить контейнер с вирусом в голову Калис.

– Да, на словах всё просто, а как будет на самом деле… – Чемизов не договорил, Калис подошла и уселась на кресло рядом со столом, где стояло оборудование Пола. Кушнир с Чаном засуетились вокруг неё: осторожно надели флокс на руку, подключили проводки к устройству сопряжения, подсоединили компьютер и голограф и уткнулись в мониторы. Наконец, через десять минут они оторвались от экранов.

– Ну, что? Начнём? – спросил Дэмиан.

– Давай, запускай программу, – ответил Пол.

Над голографом появилось изображение обнажённой Калис. Все замерли, уставившись на её идеальную фигуру. Пауза затянулась, и покрасневший Чемизов вернул застывших мужчин к реальности:

– Так мы будем работать или нет?!

Збышевский и Кабальдо смущённо отвернули глаза, а Чан с Кушниром опять уставились в мониторы. Изображение фигуры над голографом постоянно менялось, обнажая внутреннее строение Калис. Наружные покровы, то исчезали, то появлялись вновь, нейронная сеть сменялась полимерным скелетом. Прошло ещё минут пять, Чан нарушил тягостное молчание:

– Калис, а тебе случайно не знакомы эти символы? – Чан повернул монитор к ней и указал на октагон.

– Конечно! Это же турдейский язык.

– А раньше нельзя было спросить, прежде чем пальцами тыкать! – пробубнил Кушнир.

Калис объяснила назначение каждой части октагона, и общими усилиями они наконец-то добрались до мозга. Внешние очертания голограммы в области головы стали полупрозрачными, предъявив изображение мозга. Он напоминал по форме и размерам человеческий, за исключением одной детали, – его поверхность была абсолютно гладкой, если не считать тонких линий, опоясывавших его вкруговую под разными углами. Мозг синтетика не имел ничего похожего на извилины мозга человека, зато был чем-то похож на глобус, расчерченный меридианами и параллелями.

– Запускай контейнер! – скомандовал Кушнир.

Чан проделал несколько манипуляций, после которых изображение мозга стало на секунду ярко-оранжевым, после чего он гордо произнёс:

– Сделано!

Все кругом радостно зашумели, но голос Калис их оборвал:

– Его там нет.

– То есть, как нет! – удивлённо вымолвил Чан, после короткой паузы.

– Я просто знаю, – Калис показала пальцем на голову, – его там нет.

– Давай ещё раз! – крикнул Кушнир.

Чан снова поколдовал с компьютером и вопросительно посмотрел на Калис. Она отрицательно покачала головой и, показав на изображение мозга, сказала:

– Нам нужно забраться глубже внутрь.

Они ещё несколько минут совещались, при этом она всё время показывала то в сторону голограммы, то на монитор. Чан был настолько сосредоточен, что у него выступила испарина на лбу. Он смахнул её рукавом и задрал голову.

– Да, именно туда нужно отправить контейнер, – Калис указывала на маленькую внутреннюю область мозга. Теперь все увидели, насколько сложным было устройство искусственного мозга. Он состоял из множества наружных и внутренних секторов, разной формы, расходившихся веерообразно от той самой маленькой области в центре – ядра. Кроме того, каждый сектор имел многослойную структуру, и слоёв этих было до нескольких сотен.

– Давай! – снова скомандовал Кушнир. Чан зашуршал руками, и все подняли головы вверх. Маленькая область в центре мозга моргнула и зажглась ярко-оранжевым цветом.

– Он там, – спокойно сказала Калис.

– Ура!!! – Збышевский обнялся с Кабальдо, а Чемизов одобрительно кивнул друзьям и провёл ладонью по лицу, как будто хотел сбросить усталость.

Первая, трудная, и возможно самая важная часть плана была осуществлена. Удачный перенос контейнера с вирусом в искусственный мозг Калис, всем придал сил и уверенности в успехе завтрашней операции. Чан и Кушнир начали разбирать оборудование, Чемизов о чём-то говорил с Калис и только Збышевский с Кабальдо, не зная, чем заняться, пошли вниз обследовать помещение склада. Уже за полночь компания начала готовиться к отдыху. Сит с Яном, заволокли в диспетчерскую, обнаруженный где-то внизу большущий свёрток брезента от какого-то оборудования, намереваясь использовать его в качестве спального места. Пол в это время объяснял принцип действия одного из своих устройств, зевающему Дэмиану:

– Видишь эту штуку. Это импульсный разрядник, наподобие того, что я дал Максу, но гораздо более мощный. Посредством электромагнитного импульса, он способен вывести из строя почти любое электронное оборудование в радиусе пятнадцати метров.

– Радиус действия маловат.

– Зато аккумулятора хватает для нескольких полноценных пусков!

Все потихоньку расползлись по углам на ночлег: кто-то лёг на самовулканизирующиеся полиуретановые матрасы, остальные заняли место на сложенном в несколько раз брезенте, и только Чемизову никак не спалось. Он пошёл вниз, его фигура замерла у ворот склада, а взгляд устремился в ночное небо.

– О чём думаешь? – за спиной послышался голос Калис.

Чемизов не слышал, как она подошла. Он отвлёкся от своих дум, слегка повернул голову и, продолжая смотреть в небо, ответил:

– Так… обо всём понемногу: о родителях, друзьях, обо всех нас, как частичках мироздания… маленьких беззащитных частичках и о вселенском добре и зле.

– Завтра этим частичкам понадобится герой.

– Да, да я знаю.

– Боишься?

– Нет… я даже не помню, когда перестал бояться. Просто… просто мысли всякие лезут в голову.

– А мне кажется, я понимаю, что значит бояться.

– Всё будет хорошо, – Чемизов повернулся и положил руку ей на плечо.

Калис вновь изучающе посмотрела на него. Раньше она никак не могла понять иррациональность, а иногда и абсурдность мышления человека. Когда кругом всё было плохо, – человек говорил, что всё будет хорошо. Он совершал заведомо глупые и необъяснимые поступки, но именно эти поступки впоследствии спасали ему жизнь. Теперь в её голове отчётливо складывалась картинка: человек ведёт себя так, как это делает любая биологическая форма жизни, то есть сама жизнь, – в её хаотичном метании определённо существует некий смысл. И смысл этот заключается в борьбе за право не просто существовать, а нести саму себя – жизнь, через пространство и время, развиваясь от простых клеток до совершенных организмов.

14

– Господа мы собрались сегодня здесь, потому что мы избранные! – голос оратора, вибрирующими интонациями доносился до самых последних рядов. – Наконец-то, настал час перерождения и становления Земли на новый виток эволюции. Денея – это тысячелетний разум, создавший искусственную расу синтетиков, расу, которая лишена недостатков человека, его слабостей, пороков, болезней. Синтетики – это симбиоз машины и человека, следующая ступень эволюции, бесспорное будущее Земли. Они несут в себе биотехнологии неизвестные человеку, но чрезвычайно ему нужные. Эти биотехнологии позволят остановить старость, победить болезни, поднимут жизнь человека на новый качественный уровень, но не для всех. Не все заслуживают жить, почти вечно, а только избранные. Денея выбрала нас. И теперь от нас с вами зависит, – станет данное нам право на привилегии реальностью или нет. Мы станем – промежуточным звеном, между расой синтетиков, – произнёс Стив Белковский, обращаясь к левой половине большого зала, где сидели люди, и указывая при этом на правую половину, занятую синтетиками, – и остальным человечеством. В связи с тем, что скрывать присутствие расы синтетиков на Земле становится проблематичным, мы все должны принять упреждающие меры во избежание беспорядков.

В ближайшую неделю наш мир сильно изменится. Будет хаос, будут жертвы, много жертв. Миллионы боевых дроидов, ждут команды к действию в секретных убежищах на всех континентах. Военные и гражданские объекты космического базирования, включая систему глобального слежения «Око», обеспечат нам технологическое превосходство над вооружёнными силами Земли. Гвардия будет полностью разбита! Нашей задачей станет установление порядка, нового мирового порядка. Наступит новая эра, нас ждёт покорение других миров. С нашей помощью Денея вернёт под свой контроль турдейские колонии…

Глаза Белковского светились сумасшедшим, холодным блеском, его мысли были уже где-то далеко в будущем, там, где он слуга искусственного разума, зато ему подчиняются миллиарды. Он выдержал паузу и продолжил:

– С сегодняшнего дня каждому избранному будет придан помощник из числа, присутствующих здесь синтетиков. Вы разъедетесь в разные части планеты, в так называемые координационные центры, из которых начнётся восхождение расы синтетиков и наше с вами восхождение над всем остальным человечеством. В этих центрах вас ждёт физическое преображение, вы пройдёте через регенерационные биокамеры, которые сделают вас физически сильнее и выносливее. Вы станете прообразами «человека бессмертного». В дальнейшем, после установления нового порядка, всем членам ваших семей также будет дано право воспользоваться биотехнологиями расы синтетиков.

Белковский налил воды в стакан, и не спеша, стал пить. Некоторые его сослуживцы, находившиеся здесь, впервые видели директора в этой роли. Он сильно изменился: был, подтянут, нарочито холоден и даже как будто выглядел моложе. Бывший, ещё совсем недавно невзрачным руководителем ЕСБ, Белковский вдруг стал самым влиятельным человеком на планете. Посещение базы Денеи в Антарктиде произвело на него сильное впечатление и окончательно развеяло его сомнения по поводу будущего Земли. К тому же количество людей, вступивших в дьявольский союз с Денеей, благодаря многолетней, методичной работе синтетиков по вербовке населения, также укрепило его в мысли о неотвратимости грядущих перемен. Он быстро понял, что он нужен Денее. Ведь именно она сделала его директором структуры, которая могла бы стать мощнейшим инструментом тотального контроля на Земле. Во главе Единой Службы Безопасности ей нужен был человек без моральных принципов, как раз такой, каким и был Белковский.

После того как Стив Белковский вышел из биокамеры на базе Денеи, он ощутил себя другим человеком. Теперь он чувствовал себя почти что всесильным. Боль, страх, слабость, разочарование – куда-то ушли, и казалось, теперь для него нет преград. Он получил то, что подсознательно всегда хотел и к чему всегда стремился – «вечную жизнь» и власть. Каждая клетка его организма несла в себе необыкновенную силу, и эту силу чувствовали все сидящие сегодня в зале люди, словно она имела какое-то гипнотическое действие.

– Наипервейшая задача для вас по прибытии в координационные центры, – поиск и вербовка людей, разделяющих наше мировоззрение и, прежде всего среди высокопоставленных деятелей правительственных, общественных и коммерческих организаций и структур. Одновременно с этим вам предстоит немедленно устранять людей, стоящих на нашем пути, любыми средствами. Вам будет придан особый статус, – вы больше не будете связаны земными законами. Мы все будем выполнять приказы Денеи. Я буду координировать ваши действия, – Белковский повернул голову влево, в сторону сопредседателя, – а, Мол Гроатц, как высший синтетик будет отвечать за действия всех синтетиков.

Вступительная речь директора сменилась краткими тезисами Гроатца. Их голоса раздавались гулким эхом под сводами огромного ангара, вместившего в себя около десяти тысяч человек и столько же синтетиков. Все участники тайного съезда прибыли на этот заброшенный полигон в Западной Сибири с глубочайшими мерами предосторожности: места дислокации транспортных средств были тщательно закамуфлированы, люди и синтетики съезжались маленькими партиями в тёмное время суток, на самом полигоне всё было пронизано системами слежения. Бывший некогда базой для военных ракетопланов, полигон давно опустел, судя по его обветшалым строениям, но это обстоятельство делало его подходящим для целей ренегатов. Огромные помещения ангаров скрывали внутри всех участников съезда и технику, а удалённость самого полигона служила прекрасной гарантией от случайного проникновения извне. К тому же система слежения «Око» подменяла изображения территории, посылаемые со спутников в различные центры мониторинга, маскируя тем самым присутствие здесь большого количества людей.

По возвращении с антарктической базы Белковский активно включился в процесс отбора кандидатов на роль избранных, руководствуясь исключительно предполагаемой их пользой для будущего общества и их лояльностью. В этом ему активно помогал, Мол Гроатц, уже имевший немалый опыт в этом деле. Белковский не страдал никакими угрызениями совести, им двигал холодный расчёт и возможность реализовать собственные амбиции. Человечество же он рассматривал, по крайней мере, большую его часть, как некий универсальный неодушевлённый материал, которым можно манипулировать по своему усмотрению: сокращать, перемещать, сдавать на хранение или выжимать из него по максимуму.

К тому же там, на базе Денеи он, не без удивления, увидел множество других известных людей, включая учёных, президентов и уполномоченных лиц корпораций, и правительственных функционеров. Все они уже давно и добровольно вступили в союз с Денеей, в обмен на обещанную комфортную жизнь и привилегии. Многие из них сейчас сидели в первых рядах. Среди них двое членов Совета из числа людей (ещё два советника сидели по другую сторону, среди синтетиков, как и Верналь – помощник Председателя), Дэн Гибс – учёный с небезупречной репутацией, неожиданно сменивший, погибшего Эванса на его посту, Леон Петровский, нашедший в этом союзе выход своему тщеславию и чувству собственного превосходства над другими. Каждый из них в отдельности и все вместе взятые, движимые кто жаждой власти и алчностью, кто страхом и пороками, готовы были предать остальное человечество ради личной выгоды и благополучия. К тому же всем им была обещана вечная жизнь, и это был самый сильный аргумент в принятии решения. Были среди них и фанатичные сторонники идеи превосходства искусственного разума над человеком, – эти были самые опасные, и на них Белковский делал особую ставку при вербовке сторонников. Фанатики с горящими глазами, как неоднократно показывала история, с лёгкостью возводили тиранов на пьедестал и беспрекословно им подчинялись. Казалось бы, трудно найти таких людей в начале XXII-го века, века просвещённого и созидательного, но как оказалось, всегда найдётся тот, кто будет винить в своих неудачах ближнего, кто станет служить злу ради оправдания своих пороков и недостатков.

В воздухе витал дух чего-то страшного и неотвратимого. Если бы кто-то посторонний оказался здесь и услышал ёмкие и выверенные речи ораторов, то он бы решил, что всё это сон или галлюцинация, настолько неправдоподобно было происходящее под сводами ангара. Эти одинаково холодные глаза людей и синтетиков, устремлённые навстречу огромному экрану, с которого Денея возвестила о новом будущем Земли и новом мировом порядке. И правда была такова, что именно здесь и сейчас решалась судьба человечества…

Часы в кабинете Председателя показывали десять часов вечера. Он располагался прямо над залом заседаний Совета на последнем этаже здания и тоже имел панорамное окно, только меньшего размера. На этом же уровне под раздвижной крышей находилась квадратная парковочная площадка для малых летательных аппаратов, которые переносили Председателя и других важных персон в аэропорты, на различные объекты инфраструктуры столицы и обратно, сокращая время нахождения в пути. Именно в это позднее время на площадку плавно опускался турболёт, разворачивая все свои четыре турбины вертикально. Наконец, уменьшив тягу до минимума, он коснулся лапами бетонного основания, выключил турбины и замер. Люк турболёта открылся, и по трапу спустились двое мужчин: один из них, очевидно главный, в ветровке, с волевым подбородком и лёгкой, пепельной сединой в волосах, а второй, помоложе, с невозмутимым выражением лица и кейсом в руке. Крыша над площадкой бесшумно сомкнула створки, и парочка зашагала к дверям в сопровождении внутренней охраны здания Совета. Миновав несколько коридоров, группа оказалась в приёмной Председателя. После короткого доклада охрана осталась снаружи, а два прибывших человека зашли внутрь.

– Генерал Прист! – Венсдорф указала рукой на кресла. – Что привело вас сюда в столь поздний час?

Прист кивнул помощнику и тот, достав из кейса портативное устройство, включил его, о чём говорили моргающие огоньки на его боковой поверхности. Это был генератор помех, делающий невозможным прослушивание разговора в кабинете.

– Похоже, вы не доверяете нашей службе безопасности, – заметила Венсдорф.

– Скорее некоторым её сотрудникам, – прокомментировал её замечание генерал Прист.

– Вы кого-то конкретно имеете в виду? – Председатель вскинула брови. У неё был усталый вид, ей пришлось задержаться ради встречи с Пристом, и она надеялась, что причина для этого была серьёзная.

– Вы знаете, я всегда относился к вам с уважением, – продолжил Прист, игнорируя вопрос Председателя, – и сейчас у меня появились некие опасения, которые можно напрямую отнести к вашей безопасности и… – он переглянулся с помощником, – и мировой безопасности вообще.

Уловив удивлённый взгляд Председателя, генерал сразу перешёл к сути дела:

– Вчера ко мне обратились люди, одного из которых я знавал прежде, – журналист Кабальдо.

– Но, насколько мне известно, журналист Кабальдо погиб…

– Я тоже так думал до вчерашнего дня, – не дал договорить Прист. – А он не только не умер, но вполне сносно выглядит, хотя сорваться с высоты действительно должен был именно он. В общем Кабальдо и его спутник поведали мне о некоем инопланетном заговоре так называемых синтетиков – полумашин, полулюдей и даже привели некоторые факты. Они сообщили, что руководит этим заговором искусственный разум по имени Денея.

– Вы сказали Денея? Что-то знакомое. Подождите… так это… – Председатель пыталась вспомнить, где она слышала это слово.

– Именно! Расшифровка послания, помните?

– Вы это серьёзно?!

– Поверьте, я бы тоже посчитал тех двоих сумасшедшими, если бы не одно происшествие, которое случилось буквально накануне. На одном из склонов горной гряды на Камчатке случился сильный оползень. К сожалению, такие вещи мы пока не умеем контролировать. Так вот, населённых пунктов на пути оползня не было, но местные жители сообщили, что видели, как раз в том месте человека. Гвардейцы с ближайшего места дислокации подключились к поиску, но не нашли никаких признаков нахождения там человека. Поиски свернули, гвардейцы отправились на базу. Все, кроме одного поискового звена, состоящего из трёх человек, которое работало в самом дальнем квадрате. Они радировали, что возвращаются назад, и один турболёт остался их дожидаться. На обратном пути один из них, новобранец, видимо самый любопытный, решил заглянуть в расщелину, и ему показалось, что внизу находится человек придавленный валуном. Он позвал остальных, закрепил снаряжение и начал спуск. Когда он достиг дна расщелины, то первую минуту после спуска парень был в шоке. Он увидел человека, грудная клетка которого наполовину была раздавлена, кругом кровь, голова свёрнута набок и этот человек смотрел на него и хлопал глазами. Зрелище прямо скажем не для слабонервных.

– То есть?! Вы хотите сказать, что он был жив?

– Именно! Он и сейчас жив, – генерал заинтриговал ещё больше.

– Что, со свёрнутой головой? – Венсдорф продолжала недоумевать.

– Я объясню. Так вот, ребята вызвали турболёт, зацепили валун и освободили человека. Каково же было их удивление, когда они увидели рану. Это был не человек! То есть снаружи человек, а внутри машина.

– Чёрт возьми, Прист! Почему я узнаю об этом последней!

– Кроме тех троих гвардейцев, нескольких моих людей, меня и вас, больше никто не в курсе. Капрал из той троицы среагировал чётко, как и положено, в подобных ситуациях, – послал кодированный сигнал в центр мониторинга генерального штаба. Навстречу им был выслан транспорт. Перегрузку объекта совершили вне базы, и доставили его поздно ночью к нам на закрытый полигон под Новым Амстердамом. А наутро ко мне приходят те двое и рассказывают про инопланетный заговор. Согласитесь, странное совпадение. Кроме всего прочего они заявили о причастности Единой Службы Безопасности к последним, громким исчезновениям людей.

Председатель с размаху стукнула кулаком по столу:

– Не зря я не доверяла Белковскому! Так! Нужно действовать. Необходимо взять под усиленный контроль все стратегические объекты.

– Люди, сообщившие мне обо всём этом, предупредили, что Денея, та самая Денея, контролирует всё, а её синтетики повсюду. Любой неверный шаг или чрезмерная активность подчинённых мне войск или других правительственных структур, будет тут же замечена и может стоить жизни нам всем. Ещё они сказали, что-то должно произойти в ближайшее воскресенье, о чём мы сразу узнаем. В любом случае они будут со мной на связи.

– В голове не укладывается. А нам что остаётся, сидеть и ждать?

– Не совсем. Я уже принял кое-какие меры. Часть моих людей уже работают неофициально, формально они находятся в отпуске. Они отслеживают высокопоставленных лиц, включая Белковского.

– Не спугнёте его? Он ведь профессионал в этом деле.

– Мои люди будут очень осторожны. Но это не всё. Несколько человек надо каким-то образом внедрить в качестве обслуживающего персонала здания Совета. Мы постарались, чтобы нужная нам информация о них была во всех базах данных.

– С этим решим. Не знаешь, правда на кого теперь можно положиться, но пара надёжных людей у меня есть, они сделают всё без лишней суеты. Что-нибудь ещё?

– Пока всё. Я буду держать вас в курсе дел, – резюмировал генерал Прист и встал.

Председатель протянула генералу руку, что она редко делала, если того не требовал протокол. Прист пожал руку, кивнул в ответ и добавил:

– Мой помощник останется с вами, для вашей безопасности. Берегите себя.

Генерал Прист вышел из кабинета и быстро двинулся к посадочной площадке. Турболёт зашипел и, развернувшись, взмыл навстречу звёздному небу. Нона Венсдорф подошла к окну. Новый Амстердам накрыл лёгкий туман, стелясь по главным магистралям серебристой паутинкой. Климатические системы планеты значительно сгладили переходы между временами года, но этот туман как раз свидетельствовал о наступлении астрономической осени. Столица погружалась в ночные сумерки, переливаясь миллионами огней.

– Как вы думаете, что нас ждёт? – неожиданно спросила Председатель.

– Сделаем, что должны и будем надеяться на лучшее, – ответил молодой военный.

– Вы правы. Куда-то ещё Верналь подевался!

– А может и к лучшему. Белковского и нескольких советников тоже нет в столице.