Текст книги "Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато"

Глава 7

– К этой вершине меня привел Кас Д’Амато. Я всегда буду помнить его. Он – один из величайших менеджеров бокса. Кроме того, это порядочный и честный христианин, в которого я безгранично верю, – заявил Паттерсон в интервью журналу Ebony вскоре после того, как выиграл чемпионский титул. – Кас умело ведет бизнес и, насколько я понимаю, продолжит этим заниматься. Он смог добиться того, чтобы я получил 30 процентов общей прибыли от поединка с Арчи Муром, и моя доля составила 114 257 долларов.

Шугар Рэй Робинсон тоже был поклонником Каса. Ему нравилось кредо Д’Амато – «Моя работа заключается в том, чтобы боксер получил как можно больше денег с наименьшим риском. Зачем мне устраивать для своего бойца тяжелую схватку, в которой его разделают под орех? Я лучше за ту же сумму организую ему бой, в котором он сможет меньше рисковать, получив более легкого соперника». Одна из причин, по которой Шугар Рэй ценил подход Каса, заключалась в том, что ему самому на ринге постоянно попадались настоящие монстры. Даже те парни, которых ему удавалось нокаутировать, были просто чудовищами. Благодаря Касу теперь боксерам платили за их бои гораздо больше. В результате Рэй смог ударить по карману Норриса, получив 45 процентов от билетных сборов, несмотря на свое поражение при защите чемпионского титула в сентябре 1957 года, когда состоялся его поединок с Карменом Базилио. Это стало для Норриса еще одной причиной для ненависти.

Норрис был взбешен заявлением Каса об организации боксерских поединков независимо от Международного боксерского совета. Он начал дезинформационную кампанию, утверждая, что Паттерсон победил Арчи Мура лишь потому, что тот уже состарился и утратил свои навыки. Все было именно так, как и предсказывал Кас. Моего учителя особенно разозлило то, что контролируемая Норрисом спортивная пресса не назвала его менеджером года после того, как Флойд выиграл чемпионский титул. Кас обожал награды и всеобщее признание. А Норрис вместо этого послал своего подопечного, Джо Луиса, договариваться с Флойдом об одолжении. Речь шла о поединке для Международного боксерского совета. «Как бы я ни уважал Джо, я понимал, что под угрозой моя верность Касу и его делу, – писал Флойд в своей автобиографии. – Когда Джо предложил мне встретиться с шишками из Совета и обсудить детали того боя, который они задумали провести, я не мог сказать ни «да», ни «нет». Я мог лишь ответить, что мои бои устраивает Д’Амато. И дал Джо телефонный номер Каса. Было очевидно, каким будет его ответ».

Затевая войну с Норрисом, Кас, конечно же, ожидал подобные атаки. Он вспоминал: «Разрабатывая стратегию, я знал тех людей, с которыми мне предстояло сразиться. Было понятно, насколько это крутые парни. Строя планы, я прекрасно осознавал, что давление на меня будет нарастать, в ход обязательно пойдут угрозы, и мне захочется воскликнуть: «А пошло оно все к черту!» Никто не любит, когда ему причиняют боль. Человек всегда найдет оправдание, чтобы сбежать. Но я не оставил себе такого шанса. Я сказал себе: если дело дойдет до критической точки и в мой адрес посыплются угрозы, нужно помнить, что план я составил, когда был хладнокровен, спокоен и собран, когда не было никаких угроз. Поэтому мне нельзя сходить с намеченного пути. Исключение возможно лишь в том случае, если неожиданно возникнет какой-то важный фактор, который я заранее не предусмотрел. Только в этом случае мне следовало изменить свой план. Если же ничего принципиально нового не случилось бы, я должен был неукоснительно следовать задуманному».

Кас умел контролировать свои чувства. Он не был сумасшедшим и не собирался, стоя перед убийцами, демонстративно проявлять к ним неуважение. Но и сдаваться, как последняя шлюха, он не собирался. Этот человек просто умел просчитывать ситуацию. Он и меня научил этому. Я отлично разбираюсь в обстановке и понимаю, что, если буду слишком агрессивен, мою лавочку закроют. Но и оставаясь слишком покладистым, я ничего не добьюсь. Так что я просто знаю, как оценить каждый отдельно взятый расклад и выстроить линию поведения: когда быть жестким, а когда нет. Кас дал мне инструменты для хладнокровного, без эмоций, анализа ситуации. Кроме того, он прекрасно владел искусством обмана. Достаточно вспомнить историю, когда он «одолжил» у Норриса 20 тысяч долларов перед первым поединком с Джексоном, не собираясь когда-либо возвращать их. Кас хотел, чтобы Норрис принял его за очередного недалекого менеджера, согласного влезть в долговую кабалу.

Как рассказывал мне мой наставник, он пытался организовать для Паттерсона поединки с лучшими претендентами в супертяжелом весе, однако те находились под контролем Международного боксерского совета, и Норрис не позволял им драться с Флойдом. Кас направил письма менеджерам десяти лучших претендентов, предлагая им побороться за титул. Один из них, Вилли Пастрано, заинтересовался, и они начали переговоры. Однако, когда об этом прознал Норрис, этот менеджер оборвал все контакты, заявив, что Кас неправильно его понял. Стратегия Норриса состояла в том, чтобы блокировать деятельность Каса, а затем попытаться подкупить его. Он просто не знал этого человека. Когда тактика не сработала, Норрис попытался оказать давление на разные уполномоченные органы и Атлетические комиссии штатов, чтобы вынудить их лишить Флойда чемпионского титула. Эти структуры могли создать Касу серьезные проблемы.

Но серьезные проблемы появились у самого Норриса. 8 марта 1957 года судья Райан постановил, что бизнесмен и его парни виновны в заговоре с целью монополизации бокса в нарушение «Акта Шермана». Три месяца спустя Райан заявил, что Международный боксерский совет должен быть лишен полномочий, прекратить свою деятельность и самораспуститься. Совету был предоставлен пятилетний срок, в течение которого предполагалось распродать акции в Madison Square Garden. Кроме того, судья ограничил количество чемпионских поединков, проводимых Советом, двумя боями в год. Структуры Совета в штатах Иллинойс и Нью-Йорк подлежали роспуску. Все эксклюзивные контракты – как с боксерами, так и со спортивными аренами – были признаны недействительными. Судья Райан позволил Международному боксерскому совету сохранить контроль лишь над двумя телевизионными боксерскими шоу. Как Совет отреагировал на это? Гибсон поклялся обжаловать решение в Верховном суде. Норрис же занялся Шугаром Рэем Робинсоном – боксер должен был выступить в поединке против Базилио для защиты своего титула в среднем весе.

Пока судья Райан выбирал соответствующее наказание для Международного боксерского совета, в мае 1957 года Д’Амато бросил очередной вызов Норрису. Несмотря на то что у Каса уже было соглашение с Советом о проведении первого боя Паттерсона по защите титула, он обратился к прессе: «Международный боксерский совет наносит спорту вред. Я не позволю Паттерсону принимать участие в поединках, которые организованы этой структурой». Понимая, что Норрис зажат в угол, Шугар Рэй Робинсон и Арчи Мур попытались отказаться от предстоящих боев, проходивших под эгидой Совета. Спустя неделю Кас продолжил наступление. Он объявил, что промоутером поединка будет Эмиль Ленс, а наиболее вероятным противником Паттерсона – Ураган Джексон, считавшийся претендентом номер один. Менеджер Джексона эпатажно потребовал гарантийную выплату в 250 тысяч долларов, однако его чокнутый клиент попросил лишь «новый английский велосипед».

К концу месяца договоренность между сторонами насчет Джексона была достигнута. Журнал Sports Illustrated возвестил о смене караула: «Тот, кто контролирует чемпиона в тяжелом весе, контролирует и бокс. Сегодня таким человеком является Кас Д’Амато, исполненный энтузиазма поборник справедливости, личность, чьи пророческие заявления заработали ему репутацию эксцентрика и борца с ветряными мельницами… Сегодня почти все согласны с тем, что убеленный сединами угрюмый Кас – самый толковый и жесткий менеджер по боксу за многие годы… Кас Д’Амато – несомненно, независимая личность. Но бесспорно также и то, что он вовсе не романтический борец с фантомами. Этот человек умеет нажимать на нужные рычаги и вести дела в лучших традициях, что он и продемонстрировал всем нам. В противном случае Кас Д’Амато не смог бы обеспечить Паттерсону чемпионский титул в ожесточенной схватке с непоследовательной и импульсивной, но тем не менее грозной оппозицией в лице Международного боксерского совета (президент Джеймс Дуган Норрис). Это достижение требовало гораздо большего, чем энтузиазм и риторика».

По утверждению Каса, Флойду предстояло драться четыре или пять раз в год. Если какой-либо претендент номер один откажется от поединка, то он впредь лишается права бороться за чемпионский титул. Кас также составил характеристику своего идеального промоутера: «Мне нужен человек, который готов надолго остаться в боксе, а не делец, ищущий выгодную временную работу. Он должен быть финансово независимым, чтобы иметь возможность вкладывать свои доходы от боксерского бизнеса обратно в спорт. Это энергичный, воинственный и напористый бизнесмен, способный отстаивать свою позицию, тот, кого задевает за живое степень деградации бокса в стране. Я ищу конкурентоспособного предпринимателя, который критически относится к Международному боксерскому совету. Кроме всего прочего, он должен взять на себя одно из сетевых телешоу, когда Совет будет вынужден отказаться от него, – судебный процесс станет просто фарсом, если этого не произойдет. Мне также нужен человек, который даст шанс боксерам и менеджерам, не имевшим возможности получить работу из-за Совета, но вполне заслуживающим ее. И после этого разве я похож на сумасшедшего, как меня называют? В конце концов, тот, кто управляет автомобилем, может вести его так, как ему заблагорассудится».

Под параметры идеального промоутера, которого хотел бы заполучить Кас, подошел Эмиль Ленс, сорокалетний фабрикант одежды, имевший негласные связи с мафиози, в частности с Джимми Дойлом, контролировавшим швейную промышленность. Дойл неофициально владел несколькими компаниями по производству одежды и одновременно являлся лицензированным боксерским менеджером. Он также был близким соратником Фрэнки Карбо. Несмотря на свои сомнительные знакомства, Эмиль Ленс нравился Касу. Именно Ленс дал Флойду шанс тогда, когда другие не желали этого делать. В итоге Паттерсон провел бо`льшую часть своих первых поединков на бруклинской спортивной арене на Истерн-Паркуэй, принадлежавшей Ленсу, – ну и, возможно, Джимми Дойлу. Кас обещал Ленсу первый поединок Флойда по защите своего титула, и тот был ему признателен. «Д’Амато – один из немногих джентльменов в своем деле, кто держит слово», – заявил он. Вопреки связям с Джимми Дойлом, Ленс не был поклонником Норриса. «Я уверен, что Джексон устроит на ринге настоящую схватку, но надеюсь, что он не сможет победить. Его победа позволит Норрису и Международному боксерскому совету вернуть свой контроль над чемпионатом в тяжелом весе», – сказал он в интервью журналу Life.

Кас также сдержал слово, данное своему хорошему другу Чарльзу Антонуччи – он же Чарли Блэк. В молодые годы Кас тренировал Чарли. Но окончательно их дружба окрепла незадолго до Рождества 1950 года. Кас рассказывал:

– В те дни не один я был на мели. Многие из тех, кто имел отношение к боксу, не могли похвастаться достатком. Как раз перед Рождеством, может, за день или два до него, мы с Чарли плакали от безысходности, уткнувшись друг другу в плечо. У нас на двоих набралось бы не больше 25 центов. А я завел традицию каждое Рождество устраивать небольшую вечеринку для мальчишек из моего района и тех, кто тренировался в спортзале. Я дарил им разные вещи. И это был первый раз, когда мне не удалось раздобыть денег на праздник. Как-то мы стояли на Бродвее и трепались. К нам подошел какой-то парень и окликнул Чарли: «Привет! Я искал тебя. Ну как ты? Как семья?» Поболтав немного, они пожали друг другу руки, и знакомый Блэка скрылся из виду. Оказалось, он оставил в руке моего друга пару банкнот. Это были пятидесятидолларовые купюры, но тогда я этого не знал. Обнаружив деньги, Чарли сунул одну купюру мне в карман куртки и ушел со словами: «Счастливого Рождества!» Добравшись до спортзала, я вытащил купюру и увидел целых 50 баксов! Я здорово разволновался, потому что это было для меня чертовски крупной суммой. Мне подумалось: «Чарли просто не понял, сколько он мне дал!» Я дозвонился до него, и он мне ответил: «Знаю, сколько там было. Я ведь сказал тебе: счастливого Рождества!» После этого случая мы с ним очень сдружились. Таких парней в боксерском бизнесе встретишь нечасто.

Чарли Блэк работал менеджером у нескольких боксеров, но главным его занятием было букмекерство. Он был близок к Триггеру Майку Копполе и Толстяку Тони Салерно, ключевым фигурам в семье Дженовезе. Чарли поддержал Каса в борьбе с Норрисом, открыто встав на сторону старого друга. В какой-то момент Д’Амато передал Блэку управленческие вопросы, связанные с Фрэнки Риффом, многообещающим претендентом на чемпионский титул в легком весе. Но из-за своей оппозиции Норрису Чарли не cмог добиться для Риффа выгодных поединков, и боксер перешел под контроль Международного боксерского совета. Чтобы обеспечить себя в перерывах между боями, Рифф занялся обслуживанием лифтов. В 1962 году, готовясь к возвращению на большой ринг, парень погиб, упав в шахту лифта с восьмого этажа в строящемся здании Рокфеллеровского центра.

Чарли Блэк часто заглядывал в офис Каса, выполняя разные, непонятные для всех остальных поручения. Он также приезжал в тренировочные лагеря Флойда Паттерсона. У него были дружеские отношения с Ленсом, который в 1957 году одолжил Блэку 3200 долларов.

С учетом решения, вынесенного судьей Райаном, Норрис должен был позволить Урагану Джексону драться с Паттерсоном. Однако он попытался сорвать этот поединок: без указания конкретной даты и места проведения был объявлен бой между Робинсоном и Базилио. Это произошло в тот же день, когда Ленс анонсировал предстоящую защиту Флойдом своего титула.

Таким образом, Норрис проигнорировал решение судьи Райана, который указал Международному боксерскому совету на необходимость воздерживаться от организации поединков за чемпионское звание на время своего роспуска. Наряду с мелочным стремлением отодвинуть Ленса на задний план, действия Норриса возмутили Эдди Бордена. Этот журналист не только писал на тему бокса, но и был профессиональным игроком в букмекерских конторах. Он издавал влиятельный информационный бюллетень Weekly Boxing World. В одном из выпусков было написано:

«Хотя в мире бокса этика всегда была в дефиците, она, безусловно, еще никогда не достигала столь низкого уровня, какой мы можем наблюдать на примере Джима Норриса, главы Международного боксерского совета. Сегодня речь идет о его ненасытном желании подорвать попытки нового промоутера Эмиля Ленса организовать бой за титул чемпиона в супертяжелом весе между Паттерсоном и Джексоном. Вокруг предстоящего поединка… развернулись злобные и завистливые игры. И устроил их человек, несущий прямую ответственность за создание хаоса в боксе. Мистер Норрис – личность с университетским образованием. Этот человек принадлежит к высшему обществу, владеет собственной конюшней и имеет множество других интересов. Я, тем не менее, полагаю, что в боксе следует руководствоваться неписаным этическим кодексом, которому отнюдь не соответствуют нормы, которых придерживается Норрис».

Ленс выразился более лаконично: «Каждый раз, когда я заявляю, что не намерен вредить Джиму Норрису, он тут же нападает, назойливо вылезая на первый план. Это начинает злить».

За победу Паттерсона в предстоящем поединке в букмекерских конторах делали ставки 5:1. Джексон, однако, утверждал, что подготовил для этого боя секретное оружие – удар, который он назвал «ягаш». Удар наносился правой рукой по корпусу сверху вниз и сопровождался уникальным двойным апперкотом, который боксер якобы подсмотрел у кенгуру. Пока Флойд проводил унылые серые будни в лагере, без устали тренируясь, Джексон придумывал себе своеобразные развлечения. То он изображал раба на галере, плывущей по реке Делавэр, то вместе со своими спарринг-партнерами собирал квартет, и они часами исполняли духовные песни, включая его любимую «Ближе к Тебе, Господи».

Джексону все это не пошло на пользу. Всевышний не внял его просьбам. На протяжении десяти раундов Флойд избивал его, гоняя по всему рингу, и трижды укладывал на канвас. Один репортер сравнил этот поединок с «жуткой сценой из романа Достоевского, где герой во сне видит, как насмерть забивают лошадь»[80]80
  Речь идет о сне Раскольникова из романа «Преступление и наказание».


[Закрыть]. Рефери Руби Голдстейн остановил бой в десятом раунде. Джексона той ночью госпитализировали с повреждением почки. На следующий день Кас и Флойд с женой навестили Урагана в больнице.

Кас помогал Ленсу решать его собственные проблемы. Так, например, из-за дождя предварительные билетные сборы на один из поединков оказались неполными, и Д’Амато отказался от 175 тысяч долларов – гарантированной выплаты Флойду. Согласованные 40 процентов билетных сборов принесли боксеру всего лишь 123 859 долларов. Мотивация при этом заключалась в том, чтобы Ленс оставался в боксерском бизнесе в качестве промоутера и в дальнейшем Кас мог снова работать с ним.

Финансовый ущерб удалось компенсировать за счет гарантированной выплаты в размере 250 тысяч долларов за встречу с любителем. Перед боем с Джексоном Касу позвонил Джо Гэннон, тяжеловес, который в свое время дрался с Флойдом и проиграл ему, – это был восемнадцатый бой в карьере Паттерсона. Гэннон ушел с ринга, став инспектором Атлетической комиссии округа Колумбия.

– У меня есть нечто настолько фантастическое, что я даже не решаюсь озвучить это, – сказал Гэннон Касу.

– Ты говоришь с человеком, который обожает фантастику, – ответил тот.

Невероятная идея принадлежала Питу Радемахеру, действующему олимпийскому чемпиону мира в тяжелом весе, который был вице-президентом компании Youth Unlimited, защищавшей интересы детей. Он связался со своими друзьями-бизнесменами, и они собрали для Флойда гарантийную выплату в размере 250 тысяч долларов. Как утверждал Кас, он проявил должную осмотрительность и, встретившись с Радемахером, убедился в том, что тот считает себя способным победить Флойда. Многие в боксерском сообществе высказали возмущение в связи с возможным поединком. Председатель Атлетической комиссии штата Нью-Йорк Юлиус Гельфанд также возражал против этого боя. Некоторые репортеры призывали конгресс запретить его.

Однако для Каса этот поединок, который должен был состояться всего через 23 дня после боя Флойда с Джексоном, стал бы спасением. Международный боксерский совет бойкотировал его, поэтому замаячившие на горизонте 250 тысяч долларов казались манной небесной. Тем не менее он понимал, что для успешной организации поединка ему требуется привлечь промоутера старой школы, знающего толк в рекламной шумихе. Самым подходящим человеком для этой работы был Джек Херли. Этот человек вошел в историю бокса тем, что успел перебывать тренером, менеджером, промоутером и антрепренером и при этом считался профессионалом в каждой из этих областей. Как менеджер и тренер Херли потребовал 50 процентов от призового фонда своего боксера, и большинство посчитало это выгодной сделкой.

Херли славился своим даром красноречия. Его словоблудие было способно загипнотизировать репортеров, освещавших боксерские мероприятия. Когда он рекламировал поединок между своим – в целом достаточно посредственным – тяжеловесом Кидом Мэтьюсом и Рокки Марчиано, его уничижительный сарказм в отношении боксерских навыков последнего вынудил знаменитого нью-йоркского ресторатора Тутса Шора воскликнуть: «Еще неделя знакомства с выступлениями Херли на эту тему, и дело кончилось бы тем, что я, сбросив 30 фунтов, сам полез бы драться с Марчиано». Херли с Касом не были знакомы, но их объединяло чувство ненависти к Норрису.

Встреча должна была состояться в Сиэтле, родном городе Радемахера, прекрасно известном Херли по роду его деятельности. Несмотря на все старания антрепренера устроить масштабную рекламную кампанию – для чего он даже создал пресс-центр, где каждый вечер подавали прохладительные напитки, – пресса не поддалась на его уговоры. Артур Дейли, публиковавшийся в New York Times, был особенно язвителен, критикуя предстоящий бой: «В этом поединке нет ровным счетом никакого смысла. Это просто фантазия, которая походит на абсурдные сцены из «Алисы в Стране чудес»… В роли Безумного Шляпника выступает Джек Херли… Пытаться определить другие персонажи несколько сложнее. Тем не менее рискнем предположить, что Паттерсон с его заспанными глазами напоминает мышь Соню, которая все время клюет носом. Кас Д’Амато, хозяин чемпиона, вполне может претендовать на роль Белого Кролика, вечно спешащего куда-то… Радемахер никогда не дрался больше трех раундов! Микки Уокер[81]81
  Эдвард Патрик Микки Уокер (1903–1981) – американский профессиональный боксер, в разные периоды своей карьеры выигрывавший чемпионаты мира в полусреднем и среднем весе.


[Закрыть] как-то сказал: «Профессионалы никогда не должны биться с гражданскими»… Радемахер – гражданское лицо».

За несколько дней до поединка Флойда предупредили, что для его гарантийной выплаты удалось собрать лишь 175 тысяч долларов, поскольку некоторые спонсоры отказались от своих финансовых обещаний. Кас обвинил в этом, конечно же, Международный боксерский совет и лично заплатил Херли 25 тысяч долларов для внесения в фонд боя. Поединок прошел успешно, на нем присутствовало 16 тысяч болельщиков, не считая халявщиков, которые разбили лагерь на Тайтвад-хилл – холме, граничившем со спортивной ареной, – и оттуда бесплатно наслаждались зрелищем. Во втором раунде после удара в голову Флойд упал, но смог собраться и в пятом раунде четыре раза сбивал Радемахера с ног. В следующем раунде Флойд нокаутировал соперника. В свое время мне довелось побеседовать с мистером Радемахером об этом поединке. Этот отличный парень, настоящий здоровяк, так прокомментировал тот бой: «Я все же надавал Флойду по заднице».

Настоящим победителем боя стал Радемахер. Пресса громко расхваливала его за проявленную стойкость. А Международный боксерский совет предложил ему контракт на 20 тысяч долларов за участие в организации своих мероприятий. Херли, промоутер Радемахера, пришел от этого предложения в ярость: «20 тысяч – это просто оскорбление! Корм для цыплят! Какой-то новый «Незнакомец в маске»![82]82
  «Незнакомец в маске» – вымышленный супергерой, борец с преступностью, рисованный персонаж издательства Centaur Publications, а затем 12-серийного фильма от кинокомпании Republic Pictures.


[Закрыть] Никто не знает, как он выглядит, но все хотят с ним познакомиться. Он поселится в Madison Square Garden, где обитают привидения, и будет там боксировать с кондуктором трамвая».

После встречи с Радемахером Паттерсон не выступал почти год. Международный боксерский совет отказался иметь дело с Касом, поэтому Флойд принимал участие в выставочных боях в Джоплине, штат Миссури, Вичите, штат Канзас, а также в Миннеаполисе, штат Миннесота. Ленс предложил Рокки Марчиано аж миллион долларов за возвращение на ринг. Однако вокруг боксера уже нареза`л круги Фрэнк Синатра, предложивший организовать поединок с выплатой Марчиано всей прибыли. Синатра на самом деле защищал интересы Карбо, который пытался забрать себе у Норриса все поединки, организуемые Советом по средам. В конечном итоге Рокки завершил карьеру, а Флойд остался без перспективных боев.

Контролируемая Норрисом пресса ополчилась на Каса. Ни для кого не являлось секретом, что многие репортеры, освещавшие боксерские мероприятия, состояли у миллионера на службе. Роберт Бойл, взявший у Каса интервью для журнала Sports Illustrated, подтвердил, что репортеры получали деньги напрямую от Норриса или же от промоутеров, контролируемых Международным боксерским советом. Они стряпали публикации, позитивно преподносившие деятельность Совета. Джон Бономи, помощник окружного прокурора в штате Нью-Йорк, однажды красочно описал, как эти репортеры по утрам в субботу выстраивались в очередь в Madison Square Garden, чтобы забрать свой очередной конверт с наличными. По его рассказам, на крупных спортивных мероприятиях – таких как поединки за чемпионский титул – было принято обеспечивать прессу проститутками. Спортивных обозревателей обслуживали бесплатно, а репортеров рангом пониже – со значительной скидкой. Джон Бономи так и не обнародовал своих открытий, потому что он охотился за крупной рыбой – такой как Карбо – и ему было нужно поддерживать хорошие отношения с прессой.

Нападки СМИ на Каса не прекращались. Джо Уильямс, репортер, состоявший с Норрисом в приятельских отношениях, писал: «Возможно, сейчас Флойд Паттерсон и не худший в истории бокса чемпион мира в супертяжелом весе. Однако вскоре он станет таковым, пока в боксерском мире не возникло более причудливого персонажа, чем Кас Кристиан[83]83
  Видимо, намек на Ханса Кристиана Андерсена.


[Закрыть]… У чемпиона в тяжелом весе, который в результате бестолкового руководства бредет в неизвестность, нет перспектив». Уэнделл Смит, чикагский спортивный обозреватель, убеждал Паттерсона бросить Каса и перейти в Международный боксерский совет, где он сможет гораздо успешней строить карьеру. Карикатуристы рисовали Д’Амато в образе Дон Кихота, сидящего верхом на лошади и с лицом Флойда на щите, а на дальнем фоне проступали ветряные мельницы.

Однако у Каса в своем углу ринга тоже были журналисты. Эдди Борден часто публиковал на страницах своей газеты передовицы в защиту Д’Амато. Так, в одной из статей, вышедшей под заголовком «Шантаж продолжается», он писал: «Беспощадный, безжалостный крестовый поход против Каса Д’Амато в нью-йоркских газетах не заканчивается. Только по той причине, что у этого человека есть принципы и стойкость, они пытаются испортить его отношения с Флойдом Паттерсоном. Если бы такие методы использовали менеджеры по боксу, то их, скорее всего, назвали бы беспринципными мошенниками. Но так как убогую и дешевую тактику использует пресса, это считается обычной работой спортивного журналиста, который придерживается собственного стиля. Бог в помощь таким журналистам, если это образец их этики!»

Кас высказал свое мнение о журнале Sports Illustrated, который справедливо относился к нему: «Сотрудники этого издания всегда были честны по отношению ко мне. Они поддерживали меня, так как знали, что я веду борьбу с организацией, которая умышленно вредит моему бизнесу. Международный боксерский совет намеревался подорвать мою деятельность. Он публично характеризовал меня как Дон Кихота, стремясь создать впечатление, будто я несмышленый молокосос, который сражается с ветряными мельницами. Правда заключается в том, что я лишь пытался быть профессиональным менеджером и обеспечивать для талантливого боксера те возможности, которые он, по моему мнению, заслуживает… Однако руководители Совета целеустремленно лишали его этих возможностей, потому что он не был подконтролен им».

Артур Манн, авторитетный журналист, освещавший в основном тему бейсбола, провел много времени с Касом и написал (сам и в соавторстве) серию статей, которые задокументировали борьбу Д’Амато с Международным боксерским советом. В одной из них Манн отмечает: «Самая злобная в истории спортивной литературы пресса деградировала до предела, стремясь очернить имя, характер, порядочность и методы Каса Д’Амато. В этих целях публиковались всевозможные слухи, искаженные интервью, а также преднамеренная ложь. В ход шло все, что могло навредить этому человеку».

По рассказам Джина Килроя, Международный боксерский совет дошел до того, что стал намекать на нетрадиционную сексуальную ориентацию Каса: «Был пущен слух, что он гей, что он такой-сякой. Было сделано все, чтобы унизить его. Но невозможно уничтожить репутацию такого человека в глазах нормальных парней из боксерского мира. Речь не о тех, кто целует задницы другим, а о нормальных, сильных духом парнях». Атаки на Каса продолжались и на другом фронте. Нат Флейшер в журнале Ring – в этой самопровозглашенной библии бокса – обвинил Каса в «создании ужасных условий для занятий боксом». На страницах еженедельника Эдди Бордена Weekly Boxing World Кас сказал такие слова в свою защиту: «Интересно, является ли простым совпадением то, что Ring постоянно критикует меня с Флойдом Паттерсоном, одновременно защищая действия Международного боксерского совета… Моя позиция в отношении бокса всегда отличалась определенностью: необходимо создать конкуренцию на должной основе. В этом случае менеджеры могут добиться лучшей цены для своих боксеров в результате торгов, баланса предложения и спроса, а не вследствие навязывания промоутером своей воли. Я считаю, что боец также должен получать справедливую долю доходов от трансляции своих поединков по телевидению, радио и от их показа в кино».

Кас продолжал критиковать постановление суда, которое позволяло Совету контролировать телевизионные трансляции боксерских поединков: «Поскольку Международный боксерский совет курирует единственные два национальных ТВ-шоу, он как монополист может исключать из программы трансляцию поединков всех тех, кто отказывается подчиняться его условиям. Я пытаюсь противостоять Совету, разоблачая его практику, в надежде что какой-нибудь независимый промоутер прекратит сотрудничество с одним из упомянутых шоу и тем самым обеспечит надлежащую конкуренцию. Как только такая конкуренция появится, менеджеры и их боксеры перестанут опасаться противостояния с Советом». Следующим шагом Каса в его долгосрочных планах войны с этой организацией было обеспечить себе боксерское ТВ-шоу. Эти намерения еще больше обостряли его и без того натянутые отношения с Советом.

Через некоторое время Кас опубликовал в еженедельнике Эдди Бордена объявление, занявшее целую страницу. Оно было озаглавлено так: «Послание от Каса Д’Амато». Текст был следующим: «Бокс, как и любое другое предприятие, будь то война, промышленность или шоу-бизнес, должен иметь пополнение. Моя профессия – бокс, и мне для моего предприятия необходима новая смена. Представляю «звезд» бокса завтрашнего дня, которые должны выступить подкреплением для ФЛОЙДА ПАТТЕРСОНА, чемпиона мира в супертяжелом весе». Далее следовал перечень девяти боксеров, подготовкой которых он руководил. Среди них числился Джин Эйс Армстронг, открытие года в среднем весе, который вызвал настоящую сенсацию в боксерском мире, одержав 13 побед подряд. В этом списке были также Джо Шоу, олимпийский чемпион в полусреднем весе, только что ставший профессионалом, и Джо Торрес. Объявление заканчивалось словами: «Мы принимаем предложения от всех промоутеров со всей страны». Реакция, однако, последовала весьма вялая. Между тем Кас был вынужден где-то добывать средства, чтобы обеспечивать тренировки своих боксеров.