Текст книги "Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато"

– Что ты здесь делаешь? – прорычал Кас.

– Ведь сегодня вечером бой, Кас, разве не так?

– Нет, не так. Я отменил бой, – заявил Кас. – А ты что, собираешься нокаутировать всех в первом раунде? Это очень крутые парни.

Энтони ушел от Каса и больше уже не возвращался к нему. Теперь-то он понимает, что Кас был прав: без постоянных тренировок тебе не продержаться на ринге десяти раундов.

Спустя долгие годы работы с молодыми ребятами, приходившими в Gramercy, Кас в 1949 году, наконец, нашел того, кто смог осуществить его мечту о воспитании чемпиона. Это был Флойд Паттерсон, четырнадцатилетний чернокожий парень из неблагополучного бруклинского района Бедфорд-Стайвесант. Он пришел один, что произвело на Каса сильное впечатление. Флойд, казалось, был вполне доволен тем, что просто наблюдал, как другие парни лупцевали по боксерским мешкам. Кас поинтересовался, не хочет ли он потренироваться. Флойд сильно смутился, однако смог выдавить из себя: «Да». Кас был впечатлен еще больше, когда Паттерсон вышел из раздевалки уже в боксерских трусах. Флойд был еще мальчишкой, но у него было тело настоящего мужчины. Кас оценил крепость его спины и силу мускулов, общую мощь его фигуры. Было очевидно, насколько сокрушительные удары можно ожидать от этого подростка. Хотел бы я знать, что подумал Кас, увидев меня первый раз в тринадцатилетнем возрасте? Если уж он решил, что Паттерсон похож на взрослого мужчину, то по сравнению с ним я должен был показаться ему гребаным божеством!

Касу пришлась по душе мотивация Флойда – тот хотел боксировать и зарабатывать этим деньги, чтобы его отцу не приходилось работать без продыху, пытаясь прокормить жену и 11 детей. Просто в десятку! Кас считал, что для боксера очень хорошо быть частью большой семьи: это означало, что его никогда не баловали и не слишком рьяно защищали от разных напастей. После ежедневных тренировок в течение нескольких недель Флойд привел в спортзал своего старшего брата Фрэнка, опытного боксера, выигравшего турнир «Золотые перчатки». Во время спарринга Фрэнк решил преподать Флойду урок и провел сильный удар. Вернувшись в раздевалку, Флойд расплакался. Кас последовал за ним и принялся утешать его.

Новый наставник, должно быть, тоже впечатлил Флойда, выгнав Фрэнка из спортзала вскоре после начала тренировок. Кас узнал, что Фрэнк «слил» бой на турнире «Золотые перчатки». По словам Энтони Патти, который в тот день оказался в зале, Кас буквально набросился на парня, как только тот появился: «Убирайся к чертовой матери и никогда больше сюда не возвращайся!»

После этого инцидента Кас взялся за воспитание Флойда, сдирая с того один наносной слой за другим. У Фрейда потекли бы слюнки, если бы он увидел то, что обнаруживал Кас. У Флойда была невероятно низкая самооценка. В школе над ним издевались, и он прогуливал занятия, прячась в туннеле станции метро «Хай-стрит». Порой он забивался в сарай, где рабочие хранили инструменты, и засыпал там, свернувшись калачиком. Он был почти что аутистом, избегал любых социальных контактов. Бывало, соседи обнаруживали его ночью на улице бредущим в лунатическом сне. Будучи самым младшим из одиннадцати детей, он считал себя лишним в семье. В интервью New York Times Флойд рассказал:

– Мать вспоминала, что я имел обыкновение показывать на свою фотографию, висевшую в спальне, и говорить: «Мне не нравится этот мальчик!» А однажды она обнаружила, что на карточке нацарапаны три больших креста. При этом я не помню, чтобы делал это. Зато я помню, что всегда чувствовал себя нахлебником.

Когда отец, работавший грузчиком, приходил домой, совершенно измученный, сын помогал ему разуться и вымыть ноги. Флойд признавался:

– Как же паршиво мне было на душе! Я ошивался дома, не ходил в школу, ничего не делал… Хуже всего были пятничные вечера, когда отец возвращался с недельным жалованьем и выкладывал на стол все деньги, вплоть до последних пяти центов, чтобы мама могла купить еды для всех нас. В такие моменты мне хотелось убежать и где-нибудь спрятаться, только бы не видеть этого.

Спустя некоторое время Флойд начал воровать. Плоды своего промысла он отдавал матери. Паттерсон объяснял: «Я хотел лишь помочь своим родителям, но все закончилось печально». Судья убедил мать отправить Флойда на север штата Нью-Йорк, в Уилтвик – школу-интернат для трудных подростков. Флойду понравилась загородная жизнь. Он чувствовал себя там превосходно и хотя бы научился читать. Через два года он вернулся в Нью-Йорк, поступив в муниципальную школу для трудных подростков. А затем случайно зашел в Gramercy.

Флойд был словно специально предназначен для проектов Д’Амато по возвращению заблудших в лоно цивилизации. Когда Кас увидел, что подросток плачет из-за пропущенного удара, он начал обучать его технике «пик-а-бу», для чего показал работу с откидной грушей. Также он всерьез взялся за психику Флойда. Осознав, насколько парень психически неуравновешен, Кас стал в его присутствии критиковать других боксеров, чтобы у Паттерсона не возникло впечатления, что ругают его одного. Обнаружив, что у Флойда проблемы с личной гигиеной, он начал рассказывать Энтони Патти о необходимости регулярного душа, всякий раз убедившись, что Флойд находится неподалеку. Мой учитель был настоящим психологом.

Кас поверил в серьезность намерений Флойда стать чемпионом мира, узнав об инциденте, случившемся в Уилтвике. Эту историю ему поведала одна из учительниц заведения. У нее не было никаких сомнений в том, что Паттерсон рано или поздно добьется успеха, потому что однажды он был назван самым достойным учеником недели и должен был получить в награду целый пакет конфет. Флойд всегда был без ума от сладкого, но в этот раз он отказался от приза. Причина заключалась в том, что ему запретили угощать этими конфетами других, а у него была договоренность с одним из мальчиков о том, что они будут делиться всеми своими призами. Когда учительница узнала об этом соглашении, она все же настояла на том, чтобы ученик забрал причитавшиеся ему конфеты. Самоотверженный поступок Флойда произвел на Каса огромное впечатление:

– Эта история показала, что у парня достаточно сильный характер, чтобы сделать так, как он считает правильным. А ведь это крайне важно, потому что характер определяет степень надежности человека. Кого-то очень легко сложить, словно аккордеон. Но человек, у которого есть внутренний стержень, будет проявлять его и настойчиво добиваться того, что, по его понятиям, необходимо. Именно эта черта как раз и проявилась во Флойде. Значит, ему можно доверять и не бояться, что кто-то с кучей денег или другими приманками настроит его против меня, в результате чего мне останется лишь держать боксерский мешок.

Кас положил начало любительской карьере Флойда. Тот выступал просто великолепно, как правило, завершая поединки нокаутами. Но тренер был обеспокоен тем, что Паттерсон психологически не готов к профессиональным боям. Требовалось помочь парню обрести уверенность в себе. Кас считал, что Флойду еще не хватало этого свойства и тот был слишком зависим от окружающих – начиная с учителей в Уилтвике и кончая самим Д’Амато. Мой учитель быстро осознал, что должен стать для Флойда образцом для подражания. Он не курил и не пил при подростке. Стал носить модное пальто и фетровую шляпу, чтобы выглядеть более солидно. Однажды, когда у Флойда брали интервью, Кас на время отошел в сторону. Именно в этот момент журналист произнес: «Ты очень хорошо одеваешься для парня твоего возраста». И Паттерсон ответил: «Я слежу за тем, как одевается мой менеджер, и во всем следую его примеру». Этот случай подтвердил правильность избранной тактики.

Кас всегда настаивал на том, что ты должен вести себя как чемпион еще до того, как им станешь. Отчасти это было попыткой удержать Флойда подальше от криминальных авторитетов. Именно поэтому Кас приобрел для молодого боксера белоснежный «Кадиллак» «Coupe de Ville» 1952 года. Флойд в то время был не слишком известен в мире спорта, а Кас сидел на мели. Однако один из друзей моего учителя, которого он однажды выручил в Бронксе, помог с покупкой авто.

Флойд уговаривал Каса перевести его в профессионалы к концу 1951 года, но у его наставника были другие планы. Он хотел, чтобы Паттерсон принял участие в Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки. Кас был уверен, что его боксер выиграет золотую медаль и такая реклама поможет организовать для начинающего бойца выгодные профессиональные поединки. Кроме того, золото на шее у Флойда должно было сотворить чудеса с его самооценкой. Паттерсону потребовалось всего четыре поединка и 18 минут работы на ринге – и он выиграл золото в среднем весе. Но у Каса были виды на Флойда и в плане чемпионства в тяжелом весе.

Д’Амато не смог поехать в Хельсинки, но он был на пристани, когда огромная толпа репортеров встречала корабль, на котором Флойд вернулся в США. На импровизированной пресс-конференции нового чемпиона засыпали вопросами о том, когда он намерен стать профессионалом.

– Я держал рот на замке, – признавался Флойд в своей автобиографии. – На все вопросы за меня отвечал Кас, и это продолжалось долгие годы. Он не только раздавал комментарии относительно моей карьеры, но и определял, что мне делать, и я следовал всем его указаниям.

Кас же был просто счастлив поговорить о Флойде:

– Этот молодой человек станет чемпионом мира и войдет в историю как самый молодой чемпион в супертяжелом весе. Кроме того, он будет наиболее перспективным боксером нашей эпохи.

Теперь Кас был уверен в том, что известность, которую Флойд получил в результате победы на Олимпийских играх, поможет ему в борьбе и за пределами боксерского ринга. Самому же Д’Амато предстоял самый важный поединок в его жизни – противостояние с мафией и Международным боксерским советом, под контролем которого находились практически все известные и перспективные бойцы, лучшие боксерские площадки и промоутеры в этом виде спорта. Однако незадолго до решающей схватки случилось нечто, ошарашившее Каса и заставившее его усомниться в своем подопечном. Поведение Флойда могло в одно мгновение сорвать его профессиональную карьеру на самом взлете. В инциденте была замешана женщина, обвинившая Флойда в изнасиловании.

Эта история никогда не фигурировала ни в жизнеописаниях Флойда, ни в его автобиографии, которую за него написал другой человек. Однако нам удалось раздобыть отрывки из оригинальной версии книги, написанной журналистом Артуром Манном, другом Каса. Эти строки затерялись среди тысяч страниц сочинений Манна, которые он передал в дар Библиотеке Конгресса США. Для начала ознакомимся с отредактированной Касом версией, которая была изложена в опубликованной автобиографии Флойда. «Ноябрь 1953 года принес мне самое тяжелое поражение, хотя его и не занесли в реестр спортивных рекордов. Опекун одной бруклинской девушки обратился в Агентство социального обеспечения с заявлением о том, что я – отец будущего ребенка его подопечной. Эта девушка была моей соседкой, и с ней были также знакомы многие другие парни. Я возражал против выдвинутых обвинений и заявил, что готов отстаивать свою правоту в суде, поскольку все это подстроено. Однако Кас Д’Амато, мой менеджер, придерживался другой точки зрения. Он сказал мне:

– У тебя больше шансов проиграть, чем у любого из бойфрендов девушки. Ты знаменит, зарабатываешь большие деньги, и твои дела идут в гору. Судебное разбирательство без веских доказательств поставит крест на твоей карьере. Общественность отвернется от тебя, и это будет означать конец всем твоим мечтам о помощи семье. Единственный выход, Флойд, – это фиктивный брак. Заплати опекуну. Это всего лишь деньги. Ты заработаешь в дальнейшем гораздо больше, чем он потребует сейчас».

Флойд ответил, что мечтает жениться только на одной девушке, Сандре Хикс, и его беспокоит ее реакция на сложившуюся ситуацию. Они посоветовались с отцом Маклисом из церкви Святого Розария – Флойд был новообращенным католиком. Далее он продолжает в своей автобиографии: «Естественно, отец Маклис возражал против любого супружества, кроме освященного церковью. Кас же утверждал, что фиктивный брак и выплата компенсации – единственный способ избежать громких газетных заголовков, публичного позора и конца моей карьеры будущего великого боксера. Мне было почти девятнадцать, девушке – шестнадцать. И мы отправились в Нью-Джерси, где была организована гражданская церемония. После этого Кас взял на себя все ежемесячные платежи. А я стал драться на ринге с еще большей решимостью, чем когда-либо».

Но есть и другая версия того, что произошло между Флойдом и девушкой, которую звали Глория Уонамейкер. Публикация появилась в мае 1957 года в журнале Confidential, одном из ведущих таблоидов. Мы отыскали эту заметку в бумагах Каса, которые хранились в коробках в нашем доме в Кэтскилле. Статья озаглавлена следующей фразой: «Мне пришлось заставить Флойда Паттерсона жениться, чтобы дать имя нашему ребенку». Эта цитата приписывалась Глории Паттерсон Шмидт, первой жене Флойда Паттерсона. Глория излагает свой вариант произошедшего. По ее словам, она была девственницей, а не подружкой «многих других парней», как писал Флойд. Ей было всего лишь пятнадцать, когда они с Флойдом встретились в их районе. Это случилось за несколько недель до того, как он должен был отправиться в Хельсинки на Олимпиаду, и ему захотелось встретиться с ней еще раз накануне отъезда. Она сказала, что ее родители – а не опекун – запретили ей идти на свидание. Флойд прислал ей из Финляндии «много писем», а когда он вернулся чемпионом, отец Глории, находясь под впечатлением от победы боксера, пригласил его на ужин. Прилетев с Олимпиады, Флойд в тот же вечер примчался к ней домой, а затем в течение трех месяцев они встречались каждый вечер. Затем Флойд стал склонять девушку к интимным отношениям. Она ответила ему, что хранит девственность и не собирается заниматься сексом до замужества. Согласно версии Глории, «Флойд продолжал настаивать и пригрозил ей, что, если она не ляжет с ним в постель, он найдет себе другую девушку, которая легко согласится на это». Ей не хотелось прекращать встречи с Паттерсоном, потому что он понравился ее родителям. В результате она уступила. Они впервые занялись сексом через несколько дней после того, как ей исполнилось шестнадцать. После этого они неоднократно повторяли свой опыт на диване в гостиной ее дома. В июне 1953 года она обнаружила, что беременна. Флойд обещал жениться, но шли месяцы, и ничего не происходило. Отец девушки надавил на Флойда, она также настаивала, после чего Паттерсон якобы заявил: «Я все обдумал и решил не жениться. Если я вижу огонь, зачем мне прыгать в него? Чтобы сгореть?»

Когда она рассказала об этом отцу, тот пришел в ярость и направился в полицейский участок, чтобы предать огласке эту историю. Полицейские вызвали Флойда и предупредили, что, если он не женится на девушке, ему грозит наказание в виде 18 месяцев тюрьмы за изнасилование, поскольку она была несовершеннолетней. Глория продолжает: «Кас Д’Амато, его менеджер, умолял отца не создавать проблем, потому что дурная слава могла погубить карьеру его боксера. Нам предлагали деньги, чтобы мы забыли обо всем, но папа сказал, что ему не нужны деньги и он не желает иметь в своей семье незаконнорожденных. В конце концов они договорились о том, что мы с Флойдом немедленно поженимся».

Шесть недель спустя Флойд, Кас, Глория и ее родители отправились на церемонию в Нью-Джерси. Паттерсон не надел невесте обручального кольца и выхватил свидетельство о браке у нее из рук, когда она попыталась забрать его. У Артура Манна сохранилась копия документа, из которого следует, что свидетелем бракосочетания был «Кастер Д’Амато, проживающий в Нью-Йорке, в доме на пересечении 116-й Восточной и 14-й улиц». Флойд перестал встречаться с Глорией сразу же после свадьбы. Исключением стал случай, когда отец девушки вызвал его в суд, после того как тот не оплатил Глории приобретение одежды для беременных. Флойд «неохотно» согласился выделять ей по 250 долларов после каждого поединка.

Но история на этом не закончилась. Через пять дней после рождения ребенка Флойд пришел в больницу взглянуть на него. Мальчика назвали Майклом Константином Паттерсоном. Спустя еще пару недель Флойд проникся к малышу любовью и стал навещать его ежедневно. Заодно он виделся с Глорией, которая рассказывает:

– Через три недели после первого визита Флойда наши отношения возобновились, и вскоре я обнаружила, что снова беременна.

После этого Глория начала получать негодующие звонки от Сандры Хикс, подруги Флойда. Та не верила, что ее соперница беременна от Флойда, поскольку он клялся ей в верности. Когда Глория родила девочку, Элизабет Энн Паттерсон, Флойд каждый день навещал их в больнице, а затем отвез обеих домой. Спустя три дня молодая мать отправилась смотреть поединок с участием Флойда, который проводился в Истерн-Паркуэй, его родном городе. После боя она зашла в дамскую комнату, где столкнулась с Сандрой. Глория рассказывает:

– Она прижала меня к стене, вытащила из-под юбки нож для чистки овощей и выкрикнула: «Считаешь себя хитрой, потому что забрала у меня Флойда? Я убью тебя!» Женщина – охранник спорткомплекса вызвала полицейского, который поинтересовался, не хочу ли я выдвинуть официальное обвинение, но в это время появился Д’Амато и принялся умолять меня не создавать проблем.

Когда боксерская карьера Флойда пошла на взлет и он начал часто уезжать, Глория практически перестала видеться с мужем. В марте 1956 года Кас позвонил ей и предложил оформить развод. Поскольку они больше не встречались с Флойдом, она согласилась. Договорились о выплате ей 13 тысяч долларов, по 250 долларов ежемесячно, на содержание детей, пока им не исполнится 18 лет, а также 10 тысяч долларов для опекунского фонда из расчета по тысяче долларов после каждого поединка. Глория уехала в Мексику и в июне 1956 года подала на развод. Деньги были выплачены, когда пришли соответствующие документы. Спустя месяц после развода Флойд женился на Сандре, а еще через несколько месяцев у них родилась дочь. А пресса – с подачи Каса – поздравила счастливую пару и приветствовала появление на свет «первенца».

* * *

За несколько лет до того как Кас встретил Флойда, боксерским бизнесом заправляли два человека. Одним из них был Майк Джейкобс, который прошел путь от спекулянта билетами на Бродвее до промоутера номер один в боксерском мире. Он стал им благодаря своей компании 20th Century Sports Club, которая заключила соглашение с Джо Луи – действующим чемпионом в тяжелом весе. Этот контракт получил в боксерском мире название «договорного рабства». Джейкобс основал свою компанию совместно с тремя партнерами, спортивными обозревателями газет издательского треста Херста. Среди них был всемирно известный журналист Дэймон Раньон, который прославился благодаря сборнику коротких рассказов с яркими бродвейскими персонажами – эти рассказы легли в основу мюзикла «Ребята и девчата». Используя в качестве прикрытия благотворительный фонд Hearst Free Milk Fund[64]64
  Фонд Херста по выдаче бесплатного молока (англ.).


[Закрыть], Джейкобс взял под свой контроль боксерские бои, проходившие в Madison Square Garden.

Джейкобс никогда не занимался бизнесом в сфере бокса, научившись всем тонкостям этого дела у Текса Рикарда, промоутера Финиаса Барнума[65]65
  Финиас Тейлор Барнум (1810–1891) – американский шоумен, антрепренер, «отец рекламы», крупнейшая фигура шоу-бизнеса в США XIX века.


[Закрыть]. Рикард устраивал боксерские поединки в Madison Square Garden и в целом контролировал боксерский бизнес в 1920-х годах. Он, в частности, с большой выгодой для себя организовывал бои Джека Демпси. В 1935 году Джейкобс получил совет присмотреться к Джо Луису, начинающему, но перспективному боксеру из Детройта. Он тут же заключил с Луисом эксклюзивное рекламное соглашение, а затем газеты издательства Херста «раскрутили» бойца. Вскоре после этого Луис нокаутировал Джеймса Брэддока, на тот момент действующего чемпиона мира в тяжелом дивизионе и в 1937 году завоевал чемпионский титул. Теперь Джейкобс стал ключевой фигурой в мире бокса. С 1937 по 1947 год в его картотеке было более полутора тысяч боксеров разных дивизионов, в том числе принявших участие в 61 чемпионате мира. Организованные им поединки принесли ему более 30 миллионов долларов. Дополнительную прибыль он получал, безбожно задирая цены на места для прессы. Он контролировал практически весь боксерский бизнес. Вместе с человеком, которого называли Мистер Серый.

Пол Джон Карбо, более известный как Фрэнки Карбо, родился в 1904 году в нью-йоркском районе Нижний Истсайд. В одиннадцать лет он загремел в исправительную колонию для несовершеннолетних за кражу яблок. Вместо того чтобы реабилитироваться, парень окунулся в дерзкую преступную деятельность. Кас знал Карбо всю свою жизнь и высказывался о нем следующим образом:

– Карбо – профессиональный убийца. Я услышал о нем, когда он был совсем молодым. Первый человек, которого он прикончил, был из моего района. Дело происходило в бильярдной. Карбо тогда было около восемнадцати. У него за поясом торчал ствол, а играл он, не снимая шляпы, какие в то время носили крутые парни. И вот один из посетителей говорит ему: «Какого черта ты это нацепил? Кишка тонка, чтобы пустить пушку в дело?» – «Думаешь, не смогу?» – «Думаю, нет». Бах! И Фрэнки застрелил парня за просто так. Это стало началом его карьеры в преступном мире. Впоследствии он превратился в профессионального киллера и работал на преступный синдикат «Корпорация убийств»[66]66
  Murder Incorporated (англ.) – неофицальное название нью-йоркской преступной группировки, существовавшей в 1920–1940-х годах. Название придумано в 1930-х годах репортером газеты New York World-Telegram.


[Закрыть], который отвечал за мафиозные разборки по всей стране. Одному только богу известно, сколько парней он прикончил.

Карбо работал на босса «Корпорации убийств» Луиса Лепке Бухальтера. Его обвинили в убийстве двух бутлегеров, но отпустили после того как свидетели, испугавшись, отказались давать показания. Этому парню не было и тридцати, а за плечами у него уже числилось 17 арестов. Его обвиняли в пяти убийствах, включая расправу над Гарри Гринбергом, который работал на Лепке, и Альберто Анастазией, партнером Бухальтера. Карбо угрожал выболтать все про «Корпорацию убийств», если ему не заплатят пять тысяч долларов. За рулем машины, из которой он всадил пять пуль в голову Гринбергу, предположительно находился Багси Сигел – еще один наемный убийца. Это дело превратилось в «висяк», когда один из главных свидетелей обвинения, Эйб Кид Твист Рильз, находясь под неусыпной охраной полиции, «случайно» выпал из окна гостиничного номера на Кони-Айленд.

Карбо занялся боксерским бизнесом в 1936 году, когда гангстер Гейб Дженовезе – менеджер чемпиона в среднем весе Малыша Риско – взял его в качестве партнера. Спустя десять лет газетчики стали называть Карбо «сравнительно великодушным деспотом Невидимой империи бокса» и представителем боксерского преступного мира. «Карбо держал свои пальцы на горле бокса и в любой момент, стоило только ему захотеть, мог перекрыть кислород, – писал в своей автобиографии Тедди Бреннер, известный промоутер, близкий к преступному миру. – Если он не владел каким-то боксером, то он «владел» его менеджером».

Карбо действовал в открытую, решая все вопросы, касавшиеся судеб боксеров, в ресторане отеля недалеко от Madison Square Garden. Одевался он просто безупречно, а свое прозвище – Мистер Серый – получил из-за седых волос. Он был также известен как Дядя, Продавец с Юга, Коммивояжер, Наш Друг, Посол или просто Человек, что должно было сбить с толку полицейских, прослушивавших телефонные разговоры гангстеров. Черные пронзительные глаза Карбо были настоящим зеркалом его души. Он, как и Кас, воображал себя Робин Гудом и всегда проявлял великодушие и щедрость по отношению к выпавшим из обоймы боксерам, которые оказались в трудной финансовой ситуации. Ирония в том, что в большинстве случаев боксер оказывался на мели из-за того, что его ограбили Карбо и его приспешники. Самым выдающимся из них являлся Фрэнк Блинки Палермо. Это был невысокий человек с пристальным, немигающим взглядом, за что он и получил свое прозвище[67]67
  Blinky (англ.) – моргающий, мигающий.


[Закрыть]. Карбо познакомился с ним через своего букмекерского партнера Нига Розена, и вскоре Палермо стал менеджером таких выдающихся бойцов, как Айк Уильямс, Билли Фокс и Кармен Базилио. В конце концов Палермо стал негласно вести дела и знаменитого Сонни Листона.

Карбо и Палермо регулярно организовывали договорные боксерские поединки, самым известным из которых стал бой между Билли Фоксом и Джейком Ламоттой в 1947 году[68]68
  Джейк Ламотта в этом бою впервые проиграл техническим нокаутом. Позже он признался, что намеренно уступил сопернику под давлением мафии, которая в случае поражения обещала ему бой за титул чемпиона мира.


[Закрыть]. Но в большинстве случаев им даже не приходилось прикладывать усилий, поскольку они владели контрольным пакетом акций обоих боксеров, участвовавших в схватке. Если возникала такая необходимость, они использовали связи с «определенными членами» Атлетической комиссии штата Нью-Йорк, чтобы договориться о нужном решении относительно своих боксеров.

К концу 1940-х годов и Майк Джейкобс, и его дойная корова Джо Луис оказались на грани краха. В 1947 году Джейкобс перенес инсульт. Его партнер был в полном замешательстве из-за претензий со стороны Налогового управления и собственной жены, которая требовала развода и крупных отступных. Во время войны Луис принимал участие в благотворительных поединках, и Налоговое управление заявило, что он задолжал 90 тысяч долларов в виде налогов на доходы от этих боев, то есть те деньги, которые были пожертвованы армии! Луис также был обязан Джейкобсу, который ссужал боксеру достаточно крупные суммы, пока тот служил. Луис имел неосторожность связаться с Трумэном Гибсоном – чернокожим юристом из Чикаго, который во время войны занимал должность помощника военного министра по расследованию случаев расизма в армии. Гибсон совместно с режиссером Фрэнком Капрой создал пропагандистский фильм «Темнокожий солдат», превозносивший черных военнослужащих. Фильм стал обязательным к просмотру для новобранцев. Когда Гибсон после войны вернулся в Чикаго, Луис обратился к нему за содействием, и тот помог в организации Joe Louis Enterprises. Джо уже устал выступать на ринге и хотел зарабатывать на одном своем титуле чемпиона-супертяжеловеса, который он удерживал в течение десяти лет. Затем появился пухлый коротышка – агент по рекламе из Нью-Джерси – и выдвинул идею, полностью изменившую мир бокса. Этот человек, которого звали Гарри Мендель, смог втереться в доверие к Джо Луису. Идея Менделя заключалась в том, чтобы Joe Louis Enterprises подписала контракты с четырьмя основными претендентами в супертяжелом весе, а затем передала промоутеру права на отборочный турнир. Гибсон встретился с Гарри Войлером, владельцем отеля во Флориде, который предложил вложить 100 тысяч долларов в новую рекламную корпорацию, получив взамен 49 процентов акций. Таким образом, Луис обеспечивал себе статус мажоритарного акционера. Поскольку Луис в то время отчаянно нуждался в наличных, Войлер позволил ему сразу же вывести из фонда 60 тысяч долларов.

План провалился, когда Войлер решил финансировать вновь созданную корпорацию только за счет закладных на свои отели вместо использования наличных. На состоявшейся в Майами встрече, где также присутствовали Мендель, Гибсон и Луис, жена Войлера поставила крест на попытках заложить отели. Однако вскоре Мендель вновь вышел на Луиса. Он созвонился с ним и договорился о встрече с миллионером, который навсегда изменит их жизнь.

Джеймс Дуган Норрис был сыном канадского бизнесмена Джеймса Норриса-старшего, владевшего зерновыми компаниями, мельницами и флотом судов. Семья переехала в Чикаго, когда Норрису-старшему было восемнадцать. Начиная с 1800-х годов клан Норрисов накопил огромное состояние, так что у Джеймса-младшего не было никаких стимулов заниматься чем-либо, кроме как тратить деньги своего отца. Джеймс-старший поддерживал деловые связи с умудренным чикагским бизнесменом Артуром Вирцем. Они совместно владели стадионами Chicago, Detroit Olympia, St. Louis Arena и значительной долей Madison Square Garden. Будучи большим поклонником хоккея, старший Норрис приобрел клуб Detroit Red Wings. А чтобы сын тоже чувствовал себя счастливым, он купил ему клуб Chicago Blackhawks.

В подготовительной школе Норрис-младший в основном играл в футбол. После первого семестра в Колгейтском университете он бросил учебу, чтобы полностью отдаться тому делу, которое его по-настоящему интересовало, – скачкам. Он был азартным игроком, способным за день сделать ставок на 6 тысяч долларов. В 1930 году, когда ему было двадцать четыре, он весь день провел на чикагском ипподроме. Когда вечером он возвращался домой, его ограбили при выходе из машины. Было похищено 1100 долларов из сумки для гольфа, находившейся в багажнике. Однако грабители были настолько любезны, что оставили ему призовую клюшку для гольфа и 10 долларов наличными. Через несколько дней на ипподроме к нему подошел незнакомец и вернул похищенные деньги. Это был Сэм Хант по прозвищу Гольфист, наемный убийца Аль Капоне. Хант держал свой автомат в сумке для гольфа и имел привычку кричать: «Фо!»[69]69
  Fore! (англ.) – «берегись!». Это слово выкрикивают гольфисты, предупреждая других игроков о готовности к удару или о том, что мяч летит в их направлении.


[Закрыть], прежде чем накачать свинцом своих жертв. По утверждению Каса, Норрис-младший имел возможность наблюдать, как важные политики посещали офис его отца и лебезили перед ним, в то время как Норрис-старший восседал за своим столом, словно правящий король. Но когда приходил какой-нибудь гангстер, отец тут же вскакивал и приветствовал его, словно высокопоставленную особу. Это произвело большое впечатление на Норриса-сына, который был очарован гангстерами и превратился в их поклонника.

На скачках Норрис познакомился со многими криминальными авторитетами и впоследствии подружился с ними. Он держал в Нью-Йорке конюшню Spring Hill Farms, где встречался с толковыми букмекерами, услугами которых активно пользовался. Именно на скачках в Нью-Йорке Норрис повстречался с Фрэнки Карбо и Альбертом Анастазией, главным палачом «Корпорации убийств». Трумэну Гибсону вскоре предстояло узнать, какое влияние молодой Норрис оказывал на мафию. Однажды Джордж Рафт[70]70
  Джордж Рафт (1901–1980) – американский киноактер и танцор, известный благодаря участию в криминальных фильмах об организованной преступности 1930-х и 1940-х годов.


[Закрыть] устроил вечеринку в одном из гаванских казино, служивших прикрытием для отмывания денег. Томми Луккезе, глава криминальной семьи Луккезе, подошел к Гибсону и справился, как идут дела у Норриса. В это время сам Норрис заправлялся джином на пару с Эрнестом Хемингуэем. «Ему привет от меня, – сказал Томми и добавил, показав на рваный шрам на лице: – Передай ему, что это след от той пивной бутылки, которую он швырнул. Мне повезло, что я не потерял глаз».

Стратегическое планирование в династии Норрисов осуществлял Артур Вирц, а не Джеймс Дуган. Когда фондовый рынок рухнул, именно по его рекомендации семья Норрисов сосредоточилась на вложениях в недвижимость, которая продавалась в десять раз дешевле реальной стоимости. Сам Вирц тоже расширил деятельность, занявшись прибыльными поставками спиртного. Он как-то похвастался, что обеспечивал половину напитков, потребляемых в Лас-Вегасе. Вирц подсказал Норрисам приобрести банки во Флориде и Иллинойсе, что было весьма разумно, учитывая имевшийся у них объем наличных средств. Много лет спустя, когда Фидель Кастро покончил с мафией в Гаване, Вирц и Норрис вложились в Багамы. На якоре у казино в Лукайя-Бич стояла их яхта Blackhawk стоимостью десять миллионов долларов. Судно использовалось для радиосвязи с их банком, расположенным в Майами. Таким образом они проверяли банковские кредиты игроков. Кроме того, по словам Трумэна Гибсона, яхта по сути являлась «электронным мозговым центром для проведения крупнейших в мире букмекерских операций».