Текст книги "Вирусы и эпидемии в истории мира. Прошлое, настоящее и будущее"

Чтобы прекратить слухи о смерти от желтой лихорадки, Жюль Данглэр, отвечавший за работу Панамского канала, привез всю свою семью в Панаму. Этот поступок должен был стать лучшим доказательством полной уверенности генерального директора в панамском проекте. Но в течение нескольких месяцев его единственная дочь заразилась желтой лихорадкой и через несколько дней скончалась. Его жена написала следующее Шарлю де Лессепсу:

«Мой несчастный муж пребывает в отчаянии, которое больно видеть. Моим первым желанием было бежать как можно дальше и забрать с собой из этой смертоносной страны всех тех, кто еще остался у меня. Но муж мой – человек долга, и он пытается заставить меня понять, что его честь – это данная ему Вами уверенность в том, что невыполнение его задачи станет его личным крахом. Наша дорогая дочь была нашей гордостью и счастьем.

Через месяц у оставшегося ребенка Данглэров, сына 21 года, появились признаки желтой лихорадки; через три дня не стало и его. Данглэр писал Лессепсу:

Не могу выразить Вам всю свою признательность за Ваше доброе и нежное письмо. Мадам Данглэр знает, что для меня она – единственный источник любви в этом мире, мужественно сдерживает свои чувства, но глубоко потрясена… Единственное, что привязывает нас к жизни, – это строительство канала; я говорю «нас», потому что мадам Данглэр сопровождает меня во всех моих поездках и с интересом следит за продвижением работы»⁴⁵.

Вскоре после этого в Панаме умер жених их дочери – тоже от желтой лихорадки. К началу лета 48 служащих компании канала также были мертвы. В Париже это ужасающее число жертв уже не было секретом. Инженеры, врачи, монахини и рабочие, посланные на строительство канала, заболевали желтой лихорадкой. Больные умирали так быстро и настолько не хватало мест в больницах, что умирающий в последние минуты своей жизни часто видел, как вносили его гроб. Для страдальцев, не попавших в больницу, а их было большинство, конец был еще более ужасным:

Сидя на своей террасе поздно вечером, вы видите, как открывается дверь глинобитного дома напротив через дорогу. Хозяйка дома, у которой на постое двое или трое рабочих – строителей канала, осторожно выглядывает наружу, возвращается в дом, а когда она выходит снова, перетаскивает что-то через порог, протаскивает через узкий проход и оставляет это нечто лежать на грязной улице. Когда она скрывается за закрытой дверью, не слышно ничего, кроме плеска прибоя. … Вскоре начинает светать. Стервятник лениво опускается с крыши и усаживается на что-то на улице. Очертания становятся более четкими. Вы подходите, отгоняете птицу, неожиданно взлетающую обратно на свою смотровую вышку, и стоите, глядя при свете быстро разгорающейся тропической зари на то, что еще вчера было человеком – за месяц до этого – человеком, полным надежд, отплывающим из Гавра. А сейчас он мертв. Желтая лихорадка⁴⁵.

Так писал приехавший по поручению Herald Tribune С. У. Плюм. Он вспоминал: «Все время одно и то же: похороны, похороны, похороны, по два, три или четыре груженых мертвыми состава в день, постоянно. Никогда не встречал ничего подобного. Неважно было, черные они или белые, когда видишь, как они там умирали»³⁷. Степень заболеваемости точно не устанавливалась, но, по самым скромным подсчетам, в любой конкретный отрезок времени одна треть всей рабочей силы была заражена желтой лихорадкой. Таким образом, за год, скажем, 1884, из 19 000 работавших на строительстве 7000 человек, вероятно, были больны.

К декабрю 1888 года новости о непрекращающихся болезнях и смертях от желтой лихорадки в совокупности с увеличением расходов привели к финансовому краху проекта. Огласка этих ошеломляющих опасностей не позволила компании, созданной для строительства канала, собрать новые средства для продолжения работ, и она была ликвидирована к февралю 1889 года. Через несколько лет правительство США во главе с Теодором Рузвельтом вновь взялось за сложное дело соединения Атлантического и Тихого океанов. (Рисунок 5.4.)^45-46 К тому времени уже был известен отчет Комиссии по борьбе с желтой лихорадкой и был вполне упрочен успех Уильяма Горгаса в сдерживании распространения и малярии, и желтой лихорадки в Гаване посредством уничтожения комаров. Преодолев эту болезнь, ученые-медики проложили путь к успеху этого инженерного проекта.

Хотя комар – переносчик вируса желтой лихорадки Aedes aegypti, определенно распространял ее по обеим Америкам, исследователи вскоре обнаружили, что другие комары могут передавать болезнь среди обитателей джунглей^11,12. Кроме того, эксперименты доказали, что обезьяны могут быть инфицированы и являются подходящими хозяевами для вируса желтой лихорадки, так что вместо того, чтобы быть побежденной и искорененной, эта болезнь по-прежнему представляет значительную и постоянную угрозу. С учетом быстрых авиа– и других перевозок, возможность занести желтую лихорадку в урбанизированные районы остается реальной, особенно из-за того, что комар Aedes аеgypti все еще скрывается на границах южных Соединенных Штатов и преобладает по всей Мексике, в Карибском бассейне и в Южной Америке. Так что история желтой лихорадки еще по одной причине не окончена.

РИСУНОК 5.3. Карикатура начала 1900-х годов, указывающая на главное препятствие для Теодора Рузвельта и правительства США в строительстве Панамского канала. На руке смерти в образе скелета надпись: «Желтый Джек»

Третья группа охотников за микробами, созданная относительно недавно, – работники Фонда Рокфеллера^{11,12,47–52}. Более полувека они вели общее и широкомасштабное наступление на желтую лихорадку, которое привело к открытию вакцины против желтой лихорадки, названной 17D. В эту группу, руководил которой Уилбур Сойер, входили Рей Ллойд, Хью Смит и Макс Тейлер. Именно Макс Тейлер, упрочив успех открытия вируса желтой лихорадки, ослабил его вирулентность и разработал безопасную вакцину. За эту инновацию он получил Нобелевскую премию в 1951 году⁵².

Исследования желтой лихорадки можно разделить на два периода. В первый период Уолтер Рид и его сотрудники в Гаване успешно использовали людей-волонтеров для получения доказательств того, что возбудителем желтой лихорадки является фильтрующийся вирус и что этот вирус переносится через укусы обычных городских комаров. Затем Горгас продемонстрировал, что, прервав размножение комаров и избавившись от мест их обитания, можно контролировать распространение так называемой городской желтой лихорадки.

Второй период начался примерно через 30 лет после работы Комиссии армии США по борьбе с желтой лихорадкой в Гаване, когда в 1928 году Адриан Стоукс, Йоханес Бауэр и Н. П. Хадсон⁴⁷ из Фонда Рокфеллера обнаружили, что макаки-резусы были подвержены заражению вирусом желтой лихорадки. Таким образом, ученые оказались обеспечены первой животной моделью для изучения этого заболевания. Позднее были выделены первые штаммы вирусов семейства желтой лихорадки: Асиби и Французского Дакара. Несмотря на накопленные знания о желтой лихорадке, болезнь продолжала заражать и убивать даже тех ученых, которые с ней работали. Стоукс, Хидэо Ногути и Уильям Янг, члены комиссии, умерли от желтой лихорадки.

В конце концов ученые поняли, что, хотя городскую желтую лихорадку можно контролировать, уничтожая комаров Aedes aegypti, ликвидировать так называемую желтую лихорадку джунглей, распространяемую комарами, обитающими под сводами тропических лесов вместе с природными хозяевами вируса, обезьянами, невозможно. К несчастью, жизненный цикл вирусов желтой лихорадки в комарах и обезьянах мог иметь (и время от времени получал) дополнительное расширение, когда в среду обитания и тех и других попадали люди, заражались вирусом и переносили его во внешний мир. Такое происходит и по сей день.

В лаборатории Макс Тейлер создал уменьшенную животную модель инфекции желтой лихорадки, с которой было удобнее работать, чем с макаками-резусами. Он обнаружил, что инокуляция вируса желтой лихорадки в спинной мозг швейцарских белых мышей вызывала у них болезнь. Это открытие упростило изучение заболевания и, в конечном счете, борьбу с ним. Затем Тейлер разработал метод тестирования их крови на антитела к вирусу, начертил эпидемиологическую диаграмму болезни, и наконец, создал схему для ослабления или обезоруживания вируса – условие, необходимое для успешной разработки вакцины.

Начиная с 1927 года, когда вирус желтой лихорадки был выделен у пациента по имени Асиби на африканском Золотом Берегу[21]21
  В 1957 года британская колония Золотой Берег получила независимость и стала государством Гана. – Прим. изд.


[Закрыть], ученые документировали перемещение этого вируса в организме обезьян и, промежуточно, у комаров-переносчиков Aedes aegypti. Позднее они отследили его развитие в лабораторных культурах эмбриональных тканей. В определенный момент, проходя через тканевые культуры, вирус мутировал и потерял способность вызывать смертельный энцефалит – заболевание ЦНС, – когда его вводили макакам-резусам, а позднее и мышам. В конце концов инфицированные макаки начинали вырабатывать антитела к этому вирусу после инокуляции. Эти антитела защищали их, так что последующая инъекция Асиби, вирулентного штамма вируса желтой лихорадки, заболевания не вызывала. Следующим шагом стала вакцинация персонала, работавшего с желтой лихорадкой. После вакцинации, хотя те, кто проходил эту процедуру, испытывали слабые побочные эффекты, их организм вырабатывал антитела, нейтрализующие вирус, что являлось основой иммунизации. В результате был создан штамм вируса желтой лихорадки 17D^50–52. После этого более 59 000 человек были вакцинированы 17D, и 95 % из них продемонстрировали сопротивляемость вирусу желтой лихорадки. Впоследствии миллионы людей прошли вакцинацию с положительными результатами. В недавнее время биомолекулярные технологии, использованные для идентификации последовательностей аминокислот вирулентного штамма Асиби и штамма 17D в вакцине, определили отличия только в 32 аминокислотах в этих двух разновидностях вируса. Неизвестно, где конкретно произошла мутация в вирулентном вирусе, ставшая причиной его ослабления, но, возможно, в одном из белков его внешней оболочки.

Происхождение Макса Тейлера как нельзя лучше подготовило его к работе с вирусом желтой лихорадки. Он родился в январе 1899 года, через год после образования Комиссии армии США по борьбе с желтой лихорадкой. В детстве Тейлер жил в Претории, столице ЮАР, и под влиянием родных наблюдал за жизнью животных и растений, окружавших его. Медицинское образование он получил в университетах Базеля и Кейптауна, но завершил свою подготовку в Госпитале Св. Фомы в Лондоне. После этого он прошел краткий курс по лечению тропических заболеваний и их профилактике в Лондонской школе гигиены и тропической медицины. Благодаря этому он сосредоточился на области биомедицинских исследований, на которых он и построил свою научную карьеру. Находясь в Лондоне, он познакомился с доктором О. Тигом из Медицинской школы Гарвардского университета, убедившего его присоединиться там к группе под руководством Эндрю Селлардса. В 1930 году Уилбур Сойер уговорил Тейлера оставить Гарвард и перейти работать в Фонд Рокфеллера в Нью-Йорке, где в 1937 году он и разработал вакцину на основе штамма 17D вируса желтой лихорадки. В 1951 году он получил Нобелевскую премию «за открытия, касающиеся желтой лихорадки и способов борьбы с ней»⁵².

Несмотря на эффективность вакцины, желтая лихорадка все еще таится в любом месте, где обитает комар-переносчик Aedes aegypti⁵. При появлении среди населения, не обладающего иммунитетом против желтой лихорадки, хотя бы одного человека, инфицированного этим вирусом, болезнь может вернуться в ужасающем эпидемическом масштабе. Более того, в отличие от оспы, ликвидированной во всем мире, кори и полиомиелита, которые могут и должны быть уничтожены, полностью искоренить желтую лихорадку вряд ли удастся, потому что ее вирус остается частью жизненного цикла обезьян и комаров в джунглях по всему земному шару. Быстрое перемещение людей из джунглей и в джунгли может привести к тому, что желтая лихорадка вновь появится в цивилизованном мире. Со времен Второй мировой войны вспышки желтой лихорадки были зафиксированы в Западной Панаме, откуда болезнь распространялась через Центральную Америку до южных границ Мексики. Желтая лихорадка поражала население Тринидада, Эфиопии, Сенегала, Нигерии, региона Верхней Вольты в Сьерра-Леоне, Ганы и других стран. Только во время вспышки заболевания в 1960–1962 годах в Эфиопии от нее пострадало примерно 100 000 из населения в 1 000 000 человек, и 30 000 скончались. Во время вспышек желтой лихорадки в Африке, особенно в Анголе и Демократической Республике Конго в 2015–2018 годах, было зафиксировано более 25 000 заболевших, из которых 5000 умерли^53–55. К глобальной угрозе прибавляется то, что из 250 исследованных стран и территорий 215, или 86 %, подходят для выживания и постоянного обитания комаров, способных переносить вирус желтой лихорадки. (Рисунок 5.5.)⁵⁶

РИСУНОК 5.4. Темным цветом на этой карте мира обозначены существующие в наши дни места обитания комаров – переносчиков желтой лихорадки, из которых она может начать распространяться, то есть зоны потенциальной угрозы эпидемий. Иллюстрация любезно предоставлена Брайаном Махи, сотрудником CDC

Итак, из-за проблем, связанных с распространением вирусов в Африке, в сочетании с невозможностью воплощения в жизнь стабильных программ по вакцинации населения из-за нищеты, гражданских войн и недоступности сельских районов, болезнь продолжает существовать. Подобным же образом вирус желтой лихорадки по-прежнему присутствует в Африке и в бассейнах таких рек в Южной Америке, как Амазонка, Арагуая и Ориноко. Хотя массовые вакцинации, охватывающие по крайней мере 90 % населения, и должны были бы сдержать распространение заболевания, желтая лихорадка до сих пор остается эндемичной для стран Африки и тех территорий Южной Америки, которые примыкают к экваториальным лесам в бассейне Амазонки. Комар Haemagogus, который также является переносчиком вируса желтой лихорадки, обитает в этих джунглях; и комар Aedes aegypti по-прежнему живет на своей родине в Африке и в различных областях по всей Южной и Центральной Латинской Америке, в Мексике и вдоль юго-западных и юго-восточных границ США. И все же теперь, когда мы намного лучше разбираемся в этом заболевании, намного больше знаем о путях его распространения и методах профилактики его эпидемий, непрекращающийся страх, вызываемый им еще сто лет назад, больше не преследует нас. Конечно, эта инфекция все еще может вернуться, особенно если обязательная вакцинация игнорируется и справки о прививке от желтой лихорадки не нужно предъявлять в портах прибытия. Даже теперь, чтобы прочувствовать истерию из-за желтой лихорадки того времени, стоит осознать угрозу, исходящую от вирусов острого вялого миелита (Acute Flaccid Myelitis, AFM), лихорадок Эбола и Ласса. AFM – загадочный вирус 2018 года; вирусы геморрагических лихорадок Эбола и Ласса убивают людей с огромной скоростью в Африке и уже переместились в Европу и Соединенные Штаты.

Глава шестая. Вирус кори

Вирус кори является одним из самых заразных человеческих вирусов, и может вызывать серьезное заболевание^1,2. Прежде чем в США началась широкомасштабная вакцинация, еще в 1960-х годах более 500 000 человек в год заражались корью и более 400 из них умирали. Каждый год 48 000 человек госпитализировались с многочисленными случаями мозговой инфекции (энцефалита), из-за которой у 7000 пациентов случались припадки, а более чем у 2000 детей возникали серьезные повреждения мозга, требующие госпитализации в психиатрические учреждениях. К середине 1970-х годов, когда иммунизирующая вакцинация стала повсеместной, заболеваемость вирусной корью сократилась на 90 %, как и осложнения после нее. Похожие процессы проходили в Европе, Азии и Америке. Например, в эпоху до вакцинации в Европе ежегодно заболевали более 1 миллиона человек, а после начала систематической вакцинации число зараженных корью в 2016 году составило 5273 человека. Однако с корью покончено не было, и новые вспышки заболеваемости появлялись из-за безразличия, отказа от вакцинации по религиозным или личным соображениям, а также из-за развала системы здравоохранения в Восточной Европе в 2016 году в результате войны, а в Америке – в 2018 году после правительственного коллапса в Венесуэле^3–8.

В Соединенных Штатах серьезная вспышка в Лос-Анджелесе подчеркнула, насколько сложно добиться полного охвата вакцинацией населения в некоторых городских районах. После этой бешеной атаки инфекции первичная иммунизирующая вакцинация с последующей вторичной прививкой стали обязательными для школьников. Результатом стало прекращение распространения вируса кори в Соединенных Штатах, так что к 2000 году корь перестала достигать эпидемических масштабов в США. Единичные случаи заболевания, случавшиеся время от времени, происходили из-за того, что иностранные путешественники заносили вирус в страну.

Заболевают младенцы, еще не достигшие возраста, когда можно проводить вакцинацию, или другие дети или взрослые, не захотевшие делать прививку или получившие отвод от нее. Не прошедшие вакцинацию люди становятся источником дальнейшего распространения коревой инфекции и ее осложнений. К примеру, в 2008 году корь разразилась в Сан-Диего, штат Калифорнии. Нулевым пациентом (т. е. первым заразившимся) оказался ребенок семи лет, вернувшийся из Швейцарии. Затем инфекцию подхватили дети в школе, те, кто приходил на прием к врачам, и один человек в самолете во время перелета. В Сан-Диего, в Объединенном школьном районе, где произошли первые три случая заболевания, 10 % из 350 школьников вакцинацию не проходили, в то время как в других школах в городе и в штате Калифорния 1/10, или примерно 1–2 % всех детей в государственных школах уклоняются от вакцинации. Калифорния – один из 20 штатов, которые в то время позволяли по собственной инициативе отказываться от вакцинации. Хотя вакцины спасли множество жизней и помогли избежать бесчисленных человеческих трагедий, они представляют определенную угрозу. В соотношении опасности и пользы, несомненно, с огромным перевесом побеждает польза, и все же многих родителей – сторонников доктрины о свободе воли, получивших искаженную информацию о побочных действиях вакцины и т. д., это не убеждает. Что касается вспышки заболевания в Сан-Диего, The New York Times процитировала одну из родительниц, отказавшихся вакцинировать своего ребенка в школе, где началась вспышка инфекции: «Я отказываюсь приносить в жертву своего ребенка ради всеобщего блага… Я не отрицаю, что из-за моего ребенка кто-то может оказаться под угрозой заболевания»⁸ В течение нескольких недель стало известно, что 12 детей заразились, и тысячи взрослых и детей оказались под угрозой заражения в школах, продовольственных магазинах, театрах, на праздниках, проводимых на региональном ярморочном поле Дель-Мар и во врачебных кабинетах. 250 пассажиров подвергались угрозе заражения в самолете, летевшем из Сан-Диего на Гавайи. Из 12 заболевших детей 9 раньше не вакцинировались, потому что их родители были против, а другие трое были слишком юны для вакцинации. Благодаря довольно высокому уровню вакцинации от вируса кори, большую эпидемию удалось предотвратить. Но может ли вирус кори вернуться в данную страну в размерах эпидемии? Ответ: вспышки заболевания еще продолжают случаться. В 2014 году в 18 штатах было зафиксировано самое высокое число заболеваний с 1994 года – 288 человек, при этом 43 из них (15 %) из них пришлось госпитализировать. Среди заболевших были только путешественники из зарубежья, в то время – из Филиппин, где в октябре 2013 года была серьезная вспышка кори. В Огайо оказался самый большой очаг заболевания, разгоревшийся из-за двоих не прошедших вакцинацию членов общины амишей[22]22
  Амиши – последователи радикального протестантского движения конца XVII века. Иммиграция амишей из Европы в Новый Свет была вызвана преследованиями из-за их пацифизма. Они живут закрытыми общинами, молитвенных домов не строят. Амиши говорят на диалекте, т. н. пенсильванском голландском, богослужебным языком является литературный немецкий, а английский язык изучают в общинных школах и используют для общения с внешним миром. Амиши «старого обряда», в отличие от приверженцев «нового обряда», не пользуются электричеством, автомобилями и телефонами. – Прим. изд.


[Закрыть], заразившихся болезнью во время поездок с гуманитарными целями. Группы общин амишей отказываются от иммунизации. Таким образом, хотя к 2000 году в США официально было покончено с корью, то есть вирус больше не распространялся в пределах страны, отдельные вспышки по-прежнему возникали из-за того, что вирус, подхваченный за границей, ввозился в Соединенные Штаты. Полное уничтожение кори в мире возможно, а вот будет ли это осуществлено, вопрос спорный. Две прививки обеспечивают 99 %-ную защиту, а для того, чтобы прекратить распространение вируса кори, нужно, чтобы вакцинацией было охвачено 94–95 % населения.

В данной главе исследуются происхождение вируса кори и его влияние на историю человечества. Заканчивается она обсуждением аргументов, якобы доказывающих, что вакцины против кори могут нанести ущерб здоровью. Такая дезинформация часто распространяется из личных побуждений, но сильный вред наносит как здоровью населения в целом, так и отдельным людям.

Люди являются единственными природными носителями (хозяевами) вируса кори, и после выздоровления от болезни они приобретают иммунитет на всю оставшуюся жизнь. Вакцина, особенно после двух прививок, обеспечивает долгосрочную защиту, хотя генетический профиль некоторых людей делает их невосприимчивыми или маловосприимчивыми к вакцине, и поэтому она не защищает их от коревой инфекции. Однако коллективный иммунитет может компенсировать их уязвимость, то есть защищенность возникает, когда вирус перестает распространяться, благодаря тому, что вакцинацией охвачено 95 % населения. Полное прекращение циркуляции вируса также важно и для прошедшего вакцинацию населения, так как иммунитет, возникший благодаря прививкам, у некоторых со временем почти исчезает.

Защиту, или «иммунную память», обеспечивают обе составляющие («руки») иммунной системы. Этими двумя «руками» иммунитета являются гуморальные компоненты (антитела, циркулирующие в крови) и клеточные компоненты, подразделяемые на T-клетки (происходящие из тимуса дифференцировочного кластера 8 (CD8), которые выполняют цитотоксические функции; и T-клетки дифференцировочного кластера 4 (CD4), которые помогают CD8⁺ T-клеткам) и плазматические В-клетки, производящие антитела (см. главу 3). В соответствии с результатами последних исследований, CD8⁺ T-клетки и антитела, воздействующие непосредственно на вирус кори или клетки, им инфицированные, обычно сохраняют свою численность и активность в течение нескольких десятилетий; а вот вирусоспецифические CD4⁺ T-клетки за этот временной промежуток хотя и медленно, но существенно сокращают свою деятельность⁹.

Корь не должна быть проблемой в странах, где хорошо налажена регулярная вакцинация. Тем не менее в других государствах, особенно в странах третьего мира, где вакцинацией охвачено недостаточно людей, корь по-прежнему остается одной из десяти главных причин смертности от инфекционных заболеваний. Более того, ослабление иммунитета из-за острой формы кори делает человека подверженным другим инфекционным заболеваниям, таким как туберкулез, малярия, ВИЧ/СПИД и т. д.^1,2 В настоящее время на нашей планете из 20 миллионов человек, ежегодно заболевающих корью, умирают 500 000 человек – цифры постыдные, если учесть доступность и низкую стоимость эффективных противокоревых вакцин. Сложности, которые можно легко устранить, возникают из-за высокой заразности вируса, трудности доставки и применения вакцин в некоторых регионах, необходимости двух прививок для достижения защиты, называемой сейчас коллективным иммунитетом, а также нерешительности, безразличия и отказа некоторых членов общества проходить вакцинацию. Соответственно, люди, не обладающие иммунитетом в отдельных населенных пунктах и во всем мире, который сделался намного меньше благодаря быстрым транспортировкам, подвергаются опасности заразиться от инфицированных людей, переносящих корь из областей, где вирус активен, в места, где его практически нет. Рассмотрим, например, другую вспышку кори, на этот раз в штате Индиана в США в 2005 году¹⁰. Для справки, противокоревая вакцина была лицензирована в 1963 году¹¹. С того времени стало понятно, что первая вакцинация (живым ослабленным вирусом) должна проводиться младенцам в возрасте от 9 до 15 месяцев. Результатом становится иммунный ответ, который обычно у 80–95 % привитых предотвращает заболевание. Вакцинация в более раннем возрасте, чем в девять месяцев, проводится редко, так как антитела в материнском молоке, воздействующие на вирус кори, нейтрализуют (убивают или дезактивируют) живой ослабленный вирус в вакцине. Чтобы создать у населения защиту от заболевания на 95 % или выше, требуется вторая доза вакцины. Эта вторая доза также стимулирует иммунную реакцию тех, кто оказался маловосприимчив к первой дозе вакцины, одновременно повышая до 99 % защиту всех получивших прививки. Эта двухступенчатая процедура обязательна для всех детей, посещающих государственные школы, а ее строгое соблюдение уже не раз предотвращало эпидемии кори. Загвоздка в том, что либо по религиозным причинам, либо по причинам, требующим отвода от прививки, подкрепленным справкой от врача, те, кто находится на домашнем обучении, могут по желанию избежать этой обязательной процедуры. Дополнительным камнем преткновения стала дезинформация, утверждающая, что такие отклонения, как аутизм, возникают из-за применения противокоревой вакцины¹². Независимо от того, какой была причина, отказ от вакцинации увеличивает число подверженных заболеванию людей, готовых к заражению коревой инфекцией, когда бы и где бы они с ней ни столкнулись – даже если 95 %-ный охват вакцинацией группы населения, к которой они принадлежат, прекратил распространение вируса кори.

Именно при таких обстоятельствах и случилась серьезная вспышка кори в западной и северо-западной частях штата Индиана, главным образом в округах Типпеканое и Клинтон¹⁰. Группа местных жителей отказалась от вакцинации по целому ряду причин. Некоторым было просто безразлично, так как они уже давно ни у кого не видели кори; другие не могли понять научных объяснений или сопоставить их с личным опытом. Религиозные убеждения или сильное личное недоверие к правительству, которое, по их мнению, не должно было принимать решения о коллективной вакцинации, останавливали третьих. Некоторые считали, что детям делают слишком много прививок, а представители альтернативных методов лечения давали неверный, но убедительно звучавший совет не подвергать детей вакцинации¹². Итак, мнений было много и разных, фактов – мало. До вспышки в Индиане группа не прошедших вакцинацию членов церковной общины, многие из которых обучали детей дома, чтобы избежать обязательной вакцинации, собрали посредством благотворительности средства на поездку в детский дом в Румынии. К ним присоединилась не привитая от кори 17-летняя девушка из миссионерской группы. Если в Индиане 98 % населения получали прививки от кори, то в Румынии инфекция носила эпидемический характер. Девушка заразилась в Румынии и инкубировала вирус во время перелета домой в Индиану. Там вирус, который она привезла с собой, заразил 34 не защищенных иммунитетом человека из числа собравшихся в церкви послушать отчет о миссионерской работе. Генотипирование вируса подтвердило, что он был завезен из Румынии. Так вирус, перемещенный извне в США, быстро перенесенный над несколькими странами и океаном, заразил граждан региона, до этого момента свободного от коревой инфекции. Первой жертвой стала шестилетняя девочка, которая была госпитализирована в Цинциннати через 14 дней после того, как она побывала на церковном собрании, где присутствовало 500 прихожан. Из 34 заболевших у 32 (94 %) прививок не было, а большинству зараженных было меньше 20 лет (88 %). Из пострадавших 71 % были всего из четырех семей. Трое заболели настолько серьезно, что их пришлось положить в больницу. Заразились и двое уже прошедших вакцинацию; одному из них была сделана только одна прививка, по неизвестной причине вторая вакцинация пройдена не была. Сдерживание инфекции от дальнейшего распространения обошлось более чем в 167 000 долларов, включая 113 647 долларов, направленных на лечение и компенсацию работнику больницы, заразившемуся в результате вспышки заболевания. Возникают практические, философские или юридические вопросы, касающиеся того, как уравновесить право индивидуума на отказ от вакцинации с безопасностью сообщества, которое он ставит этим под удар. Какова должна быть ответственность такого человека, когда он или она становится средством распространения потенциально смертоносной болезни на других?

История показывает, что, когда вирус кори атакует людей, которые были ограждены от подобной напасти на протяжении нескольких поколений, почти все заражаются, а многие умирают. Таким образом были почти полностью истреблены целые туземные племена. Примером служит население островов Фиджи, попавших под администрацию Британского колониального правительства во второй половине XIX века¹³. Для подписания колониального договора король островитян Фиджи Такомбау отправился в Сидней (Австралия). Во время обратного плавания на борту корабля Его Величества «Дидо» (Dido) 6 января 1875 года один из сыновей короля и его слуга-островитянин заболели: у них началась корь. Лечение проходило по принятой в то время схеме, то есть больных изолировали от экипажа во временно построенном на палубе корабля доме. К 12 января, когда корабль прибыл в туземный город Левука, оба пациента оправились от болезни и сошли на берег. Однако 14–15 января корью заболел еще один из сыновей Такомбау так как приготовления к торжествам уже были завершены, 24 и 25 января другие местные правители со свитами и родственниками со всех близлежащих островов встретились на грандиозном сборище, чтобы узнать о договоре и отдать дань уважения Такомбау. После двух дней празднования они вернулись каждый в свою деревню. Всего через 13 дней, 12 февраля, разразилась эпидемия кори. К 25 февраля британские власти ввели карантинные правила на всех островах. К этому времени, однако, корью были больны уже все правители и их подданные во всех деревнях на всех островах. По словам местного врача Уильяма Сквайера, «все правители, которые были на встрече, больны ею, и она быстро распространяется».

К 13 марта «болезнь распространилась так внезапно и повсеместно, что в деревне не осталось ни одной здоровой души, и никто не в состоянии добывать еду, а если и смогли добыть, то приготовить ее некому. … Люди умирают от истощения и голода в зоне изобилия». За следующие четыре месяца от кори погибли 20 000 туземцев, сократив население островов на 40 %.