Текст книги "Царь горы. Игра со смертью"

– Последняя цифра – твой номер, – произнес он. – Надевай и бери карту.

Надевать, не получив ответов на вопросы, Настя не собиралась, так что отошла в сторону и коснулась рукава Кирилла.

– Что это? – шепотом повторила она вопрос.

Кирилл поправил собственный браслет.

– Надевай, с его помощью нас организаторы смогут отыскать, – пояснил он. – Одни организаторы, не трусь. В браслете точно ничего лишнего нет.

– А цифры? – не успокоилась Настя.

Кирилл усмехнулся.

– Широта и долгота той точки, куда должен попасть победитель, – пояснил он. – Тебе это совсем не пригодится. Хотя… На горе эта штука будет показывать, где ты сейчас. Вот и держись подальше от вершины.

Настя надела браслет и поджала губы.

– Тебя не смущает, что здесь дважды сорок два? – спросила она. – Хоть только по широте, а то я уже начала бы беспокоиться.

Кирилл недоуменно пожал плечами. Настя вздохнула. Понятно, «Автостопом по галактике» он не читал и не смотрел. Ладно, должны же у него быть хоть какие-то недостатки!

Тем временем все змеелюды, толкаясь и хихикая, полезли за картами в коробку к пожилой змеелюдке. Настя присмотрелась к подолу ее платья и ахнула – из-под подола выглядывал хвост! Змеелюдка была в полном или частичном обороте!

После этого карты ее беспокоили уже куда меньше. К тому же с виду они были как обычные игральные карты, и Настя вообще не понимала, зачем им это надо. Таскать с собой кусочек картона – чтобы огонь развести, что ли?

– Это гадание, – Кирилл выглядел невероятно увлеченным, куда увлеченнее, чем все время до этого. – Наша группа через них знакомится с горой и Хозяйкой, а они с нами. Обычно то, что написано на карте, сбывается, но не всегда понятно как. Например, Кузьмину в свое время попалось «Смерть рядом», все решили, что его убьют, а оказалось, что это он убил всех, кто к нему приблизился.

– Ого, – Настя покосилась на старого змеелюда, который ей казался слегка раздражающим престарелым дядюшкой.

– Так что мысли позитивно, что бы там ни оказалось – принимай спокойно, – подсказал Кирилл и сам вытащил карту. С одной стороны, она была словно разделена пополам – половинка горы, которую еще поди определи, и половинка женщины с длинными острыми ногтями. Настя потянула следующую карту и поняла, что у нее гора выглядит так же, а вот от Хозяйки видна только манящая когтистая рука и змеей изгибающаяся коса.

Кирилл перевернул свою карту. С этой стороны было всего одно слово: «Ошибешься!»

– Да, позитивно мыслить нелегко, – натянуто рассмеялся он.

Настя нехотя перевернула свою.

«Оглядывайся!» – гласила она.

– Не особо информативно, – проворчала Настя. – Это я и сама знаю. Мне иначе и не выжить.

От дальнейшего изучения карт их отвлек гул рядом с Семиным.

– Разве так вообще можно? – возмущался незнакомый Насте парень из одиннадцатого «Б». – Даже гора ему подыгрывает!

– Может, просто чувствует, что я лучший? – ухмыльнулся в ответ Семин. Но и на его лице Настя видела тень растерянности. Пробившиеся вперед Кирилл и вслед за ним Настя заглянули в карту. Там было больше одного слова.

«Будешь на высоте!»

Настя удивленно посмотрела на Кирилла, но, судя по его лицу, он тоже впервые слышал о таком четком послании.

– Может, речь вовсе не о горе, не сказано, что на вершине, – вмешался со смехом Федор. – Друг, может, речь идет о ящерках, а?

Он засмеялся. А вот ящерки явно довольны не были. Да и Семин сузил глаза, явно недовольный таким трактованием нагаданного.

– Успокоились все, – повысил голос Лев Григорьевич. – Расходитесь. Обедать будете в вертолете. Через два часа вылет, будьте готовы со всеми вещами.

От неожиданности Настя выронила свою карточку, и на мгновение ей показалось, будто Хозяйка высунулась из-за скрывающей ее линии вдоль карты и ухмыляется. Но это ей показалось, конечно.

Она подняла карту.

«Оглядывайся!»

Было тяжело не последовать этому совету. Или приказу?

Настя оглянулась. Прямо за спиной стоял Кирилл, разумеется. А вот в паре шагов от них стоял Марк и с ухмылкой смотрел на нее.

Да, карта определенно не врала!

Глава 10, в которой Игра начинается

Вещи у Насти были все сложены, разве что этот спортивный костюм можно было еще упихать, да и все. Помедлив, она сунула в кармашек рюкзака несколько пакетиков с шампунем и гелем. Она вряд ли осмелеет настолько, чтобы мыть голову в каком-нибудь ручье, но горы… Горы ведь действительно большие, верно? Вдруг там будут какие-то горные селения, может, даже удастся спрятаться в доме каких-нибудь добрых людей. Ладно, мечты мечтами, а оттягивать дальше было некуда – и Настя, убедившись, что ничего не оставила в капсуле, вытащила рюкзак наружу. Самой ей было немного жарковато в куртке, но, опять же, выбора не было.

В столовой им помимо лотков с горячей едой и пластиковых бутылочек с водой вручили по пакету, в котором были квадратные плитки горького шоколада, изюм и ореховые козинаки. Похоже, организаторы не слишком надеялись на их ответственность в этом вопросе. Хоть рюкзаки не перетряхивали и то хорошо!

На мгновение Настя пожалела, что не положила в рюкзак что-то запрещенное. Телефон, второе оружие, взрывчатку! Да хоть что-то. Раз все равно не проверяют!

– Уже давно проверили и уложили ровно так, как было, – «успокоил» ее Кирилл. – А вот если бы нашли что-то запрещенное, ты бы об этом сразу узнала. За игрой следят очень серьезно. По сути, это такой же столп общества как законы.

– И так тщательно следят, что я попала в игру, – буркнула Настя.

– Вот именно, – согласился Кирилл. – Уже неприятный промах, так что остальное будет проверяться. У каждого только одно оружие и никакой связи. Кроме наших браслетов, разумеется.

Настя сникла. Ей не нравилось, что по браслету ее может найти хоть кто-то. Марк явно жульничал, выбирая группу, где будут его друзья и она, каковы шансы, что он не сжульничает снова? И будет этот браслет ей во вред! Да и вообще польза от него сомнительная – если она умирать будет, ее все равно никто с горы не вытащит. Никого никто не вытащит: Настя видела, как змеелюды по очереди подходят к той пожилой даме, сопровождавшей Кузьмина, и берут помеченную их именем и фамилией пробирку с жидкостью. Тот самый «охладитель», настоянный каждому на его крови и требующийся для того, чтобы временно отсоединить юного змеелюда от его семьи. Если кто-то погибнет – его родные даже не заметят. И силы не потеряют, что для них куда важнее.

Кирилл тоже выпил такое, но никаких изменений в его внешности после этого Настя не заметила. Стала разглядывать других, ну и кто виноват, что глаз сам цеплялся за оружие? Почти все оно было упаковано в ножны или завернуто во что-то, но легче Насте от этого не было. Ведь Настя видела в магазине Зильберга это оружие. Сплошь мечи и сабли разной формы. Даже на вид очень острое.

Но попереживать на эту тему Кирилл ей не дал, укрепил пакет с сухпайком к ее рюкзаку и поволок оба рюкзака на улицу.

– Успеешь его натаскаться, надоест еще, – буркнул он в ответ на ее слабые возражения.

Зато как на нее смотрели ящерки! Все еще в платьях и накинутых сверху ярких балахонах, они свои рюкзаки волокли сами. Вообще, яркая одежда и рюкзаки были лишь у ящерок. Ну да, им не было никакого смысла скрываться. И Настя мысленно снова поблагодарила Ирину за предупреждение. Хороша бы она была в чем-то подобном! А ее серо-зеленый наряд и рюкзак должны были помочь прятаться среди камней.

Они вышли на улицу, и Настя раскрыла рот, обнаружив, что их отель был рядом с аэропортом. Странно, что в нем ничего не было слышно!

Впрочем, самолеты все были небольшие.

– Бизнес-джеты, – фыркнул Кирилл. – Если начинку не поменяли специально для игры, полетим с комфортом!

– Лететь три с половиной-четыре часа, – сопровождающий их Лев Григорьевич глянул на часы. – Успеете поесть и отдохнуть.

Из этого сама Настя поняла только, что никакие ее ждут не Уральские горы, о которых она в общем-то не слишком много знала, а вообще непонятно какие. А вот змеелюды снова разбились на группы и живо обсуждали, куда их могут отправить. Одни Цаал и Виджей ни к кому не присоединялись, и оба сразу прошли в самолет. Возможно, проблема была в языковом барьере, Настя не знала. Она сама с иностранцами-змеелюдами не пыталась пообщаться и оттого понятия не имела, какие языки они знают.

Может, не будь с нею Кирилла, она бы попыталась создать союз с одним из этих двоих. Они, по крайней мере, не хотели ее убить просто за факт существования! Но Кирилл был, и Настя была рада этому.

Она забралась в самолет и уселась рядом с Кириллом, который выбрал место рядом с выходом. Потихоньку все забрались и расселись, Настя проследила за тем, как пристегиваются соседи, и пристегнулась тоже. Последним забрался Лев Григорьевич, он задвинул дверь и подал знак пилоту.

И они взлетели.

Настя нервничала так, что с трудом могла запихнуть в себя еду. Кирилл был прав, они сидели в красивых кожаных креслах, и вообще внутри самолет был похож на уютную комнату, в которой они со своими рюкзаками смотрелись инородно. Она поменялась местами с Кириллом и села к иллюминатору, заметив для себя, что змеелюды, похоже, побаивались высоты – кроме нее никто не смотрел в окно.

Впрочем, ей это выглядывание ничем не помогло – большую часть пространства под ними все было устлано облаками, а когда земля приоткрывалась, Настя не узнавала пролетавшие под ними города и поля. Просто любовалась страной, дожидаясь, когда наконец появятся горы, в которых они сядут. Она слабо представляла, как самолет должен сесть в горах, но это ведь не ее проблемы, верно?

Обед в касалетке ей казался слишком плотным, но потом она сообразила, что он вмещал в себя еще и ужин. Так ее снедь закончилась совсем незадолго до того, как самолет начал снижаться. В окно теперь были видны горы, и Настя прикусила губу. Они были огромными!

Самолет сел в аккуратном аэропорту, но идти к зданию аэропорта Лев Григорьевич им не позволил.

– Тут просто пересадка! – перекрикивая шум взлетающих и садящихся самолетов, сообщил Лев Григорьевич и скомандовал: – В автобус! Он довезет до вертолета.

– Еще и вертолет, – взвыл какой-то незнакомый парень, но вместе со всеми послушно забрался в автобус.

К моменту, когда они подъехали, вертолет на вертолетной площадке уже вовсю крутил лопастями.

– Забирайтесь! – снова прикрикнул на них Кузьмин. – Быстрее, лететь совсем немного осталось!

Они по очереди забрались внутрь, расселись на длинных, обитых чем-то мягким скамьях и пристегнулись. Лев Григорьевич снова влез последним, задвинул дверь, и они взлетели.

В отличие от самолета, в салоне вертолета было шумно, а еще они сидели спиной к иллюминаторам, и изворачиваться, чтобы посмотреть, где они летят, не получалось. А хотелось очень.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Настя стала разглядывать тех, кто сидел напротив. Это была плохая идея, потому как вскоре она наткнулась взглядом на Марка, который, судя по всему, только и ждал этого.

– Чувствуешь дыхание смерти? – Настя только по губам поняла, что сказал Марк, возможно, он и произнес это почти неслышно, шум вертолета не давал возможности это узнать. Но то ли у Льва Григорьевича слух был лучше, то ли глаза на затылке, но он хмыкнул и очень громко произнес:

– Какой смельчак, девчонку абсолюдку запугивать! Только высаживаем мы вас не всех вместе, а по очередности номеров. У тебя какой номер, Семин? Правильно, один. А у Егоровой четырнадцать. Так что шагал бы ты себе к вершине без глупостей!

Настя была благодарна Кузьмину за то, что заступился. Конечно, у него были свои причины – она единственная не пила охладитель и могла запросто лишить его половины сил своей смертью. Но все равно было приятно.

Кирилл толкнул ее в бок:

– У меня номер пятнадцать, – почти прокричал он ей в ухо. – Я тебя найду! Но лучше дай мне свой волос, с ним я быстрее справлюсь.

Настя вздрогнула. Она понятия не имела, что таким способом можно искать людей! А если ее волосы уже кто-то брал? Даже дергать не надо – поковыряться в душе после того, как она помыла голову!

– Не паникуй, это работает только если сама отдаешь! – крикнул ей в ухо Кирилл.

Чуть помедлив, Настя вытянула из косы волосок и отдала ему. Кирилл накрутил волосок на палец, а вместо этого подал синий небольшой термос. Точно такой же висел у него с другой стороны рюкзака.

– Тут кипяток! – крикнул он. – Травы или чай, или все вместе кинешь, закроешь, а потом горячий отвар получится. Легче идти будет!

Настя кивнула. Наверное, Кирилл прав, ей просто в голову не пришло взять термос, горелку взяла и горючие таблетки, а термос не подумала. А еще… она покачала в руке небольшой с виду, но тяжелый термос. Таким можно и запулить кое-кому в голову, если он ее все-таки найдет.

И она со значением посмотрела на Марка. То ли тот понял ход ее мыслей, то ли его смутил их с Кириллом обмен, но выглядел Марк бледно. И больше не улыбался.

Впереди показалась гора, ее было видно в «фонарь» в кабине летчика. Это уже была не первая вершина, какую они пролетали, но сердце у Насти екнуло – «она».

Вертолет пошел на снижение.

– Я знаю эту гору, – прокричал ей в ухо Кирилл. – Тяжело, но прорвемся!

Настя не знала, почему тяжело. Она слабо представляла, где они летят, тяжело подниматься на эту гору или нет.

Она просто смотрела на ледяную белоснежную вершину, на которую кому-то из этих змеелюдов суждено было подняться. Справятся ли они вообще? И что происходит, если никто не может занять верхнюю точку? Те, кто хочет просто дождаться конца игры, будут вынуждены скитаться по предгорью до зимы, или выбор: победитель есть или все мертвы? Думать об этом не хотелось, но мысль постоянно возвращалась.

– Начинаем высадку! – объявил Лев Григорьевич. – Номер пятнадцать!

Начинали с конца, и это радовало Настю – слишком долго ждать она не хотела, как не хотела, чтобы Марк мог успеть пройти к тому месту, где ее высадят.

Открылась дверь и поток воздуха едва не снес стоящего рядом с дверью Льва Григорьевича. Насте казалось, что в вертолете шумно? Что же, теперь она знала, как шумно по-настоящему, когда лопасти работают прямо над головой!

Вертолет завис не слишком высоко над землей, Кузьмин выбросил веревочную лестницу и кивнул Кириллу. Тот подхватил свой рюкзак и мачете, чмокнул Настю в кончик носа и полез вниз. А Настя так нервничала, что не могла запомнить ничего – чем это место отличалось от других, кто и что говорил, она только и сжимала руки, представляя, как будет держаться за такую хлипкую лестницу.

Когда Кузьмин убедился, что Кирилл ступил на землю, он скатал лестницу и махнул пилоту. Через три минуты лестница снова была развернута.

– Номер четырнадцать. Егорова! – скомандовал он.

Настя поднялась как во сне. Натянула на спину рюкзак и затянула спереди ремни, прикрепила топор, чтобы не выронить, и почти ползком подобралась к открытой двери. Кто-то смеялся, но она не оборачивалась, вся сосредоточившись на задании.

Ветер ударил ее в лицо так, что пришлось зажмуриться. Так, почти не открывая глаз, она нащупала лестницу, вцепилась в нее обеими руками и медленно, на животе начала сползать за борт вертолета. Не хватало еще сейчас упасть! Это будет первый случай за время существования игры, чтобы участник погиб до начала!

Пока в голове скакали панические мысли, руки и ноги перебирали веревочные перекладины, постепенно ветер перестал раскачивать ее, ведь тяжелый рюкзак скорее помогал ей, чем наоборот. А потом ноги коснулись земли. И тотчас в руках задергалась веревочная лестница – Кузьмин пытался вырвать ее из ее рук, чтобы лететь дальше.

А Настя ни в какую не хотела отпускать! Потому что, пока лестница в ее руках, она еще не одна и игра не началась.

Разумеется, отпустить пришлось. Очередной рывок был сильным и, если бы Настя не разжала пальцы, ее руки были бы здорово повреждены веревкой.

Настя посмотрела вслед удаляющемуся вертолету. Превратившись почти в точку, он снова замер, и снова крошечная фигурка спускалась вниз.

Настя задержала дыхание и потом медленно выдохнула. Тринадцатой была одна из незнакомых ей ящерок, потом Виджей, снова ящерка, потом Ольга…

В общем, если Насте могло повезти, то вот оно – ее везение.

Она огляделась.

Вершина виднелась впереди, и туда Насте идти совершенно не хотелось. Белое и серо-коричневое. Никаких деревьев, никаких трав. Сплошь камень и снег со льдом. Другое дело место, куда ее выбросили. То ли пилот был большим мастером своего дела, то ли ей и в этом повезло, но ее высадили на пятачок травы, а вот вокруг были густые колючие кусты. Шиповник с его крупными яркими красно-оранжевыми плодами она узнала, а вот вытянутые красные плоды не узнала и брать не решилась.

Набрала шиповника, смешала с чайным пакетиком и кинула в термос, его плотно завинтила и сунула в карман рюкзака. Рюкзак снова закрепила поплотнее на себе и огляделась.

Как бы ей ни нравилось это место, просидеть тут неделю не было никаких шансов. Хотелось подождать Кирилла, конечно, но Настя понимала – тот мог и не пойти к ней. А вот надеяться на то, что про нее вдруг позабудет Марк, точно не следовало.

«Найти воду и найти расщелину, где можно спрятаться от ветра и соперников», – вспомнила она совет отца, и сердце сжалось. Увидит ли она еще папу? Или для нее, и правда, жизнь закончится в этих горах?

Но страдать не было времени, и она, вздохнув и утерев набежавшие слезы, уверенно пошла вперед. Заодно расчехлила топор – через колючие кусты просто так пройти ей и без рюкзака было непросто, и она же не собиралась ходить оборванной всю неделю!

Воздух был совсем не такой, к какому она привыкла в городе. Он был какой-то… прозрачный, что ли? И очень легкий. Настя смотрела на почти пологую по сравнению с вершиной лесистую часть горы и грустила. Если бы она могла просто развернуться и пойти к людям! С какой стороны горы ее бы ни высадили, тут наверняка были деревни. Но ее предупредили несколько раз, что выходы за пределы горы не просто запрещены, но и практически невозможны для участников.

И поэтому Настя даже не смотрела назад, идя в сторону вершины, перед ее глазами стояла эта заснеженная вершина, похожая на горбы верблюда.

«Интересно, – подумала Настя. – какая из этих двух вершин та самая высокая. И как я пойму, куда идти?»

Стоило ей задуматься об этом, как она остановилась. Часов у нее не было, но по ощущениям она топала никак не меньше часа. И куда! В сторону вершин, как будто ей медом было там намазано!

– Ничего себе, – ошарашенно пробормотала Настя, совсем забыв, что считала говорящих самих с собой людей слегка двинутыми. – Это что же, такая магия, что ли? И я вроде как тоже собиралась побиться за эту дурацкую победу?! Жуть какая!

Она огляделась. Природа была все такая же. Вокруг было тихо и спокойно, ни вертолетов, ни каких-либо машин не было слышно. На какое-то мгновение Насте даже показалось, что она одна в мире.

– Тьфу ты, пропасть, – пробормотала она. – Даже за собой следить надо!

Она теперь вспомнила, что дважды перешагивала через ручейки, а ведь планировала просто найти укромное местечко у воды и подождать Кирилла!

Впереди и впрямь, стоило ей об этом подумать, послышалось негромкое журчание воды. Словно кто-то выключал все звуки, а теперь они снова были слышны.

И Настя, позабыв о полной бутылке воды и термосе, рванулась на звук, да так быстро, что не заметила торчащий куст и едва не лишилась глаза. Ладно успела зажмуриться! Хлесткая ветка с шипами чиркнула по щеке, царапая кожу.

От острой боли Настя ойкнула и коснулась щеки. На пальцах осталась кровь. А потом Насте показалось, что она потеряла сознание, так резко ее перенесло куда-то. Ноги все еще стояли на земле, небо над головой – гора прямо под носом. Но это были другие гора, небо и земля. Даже воздух был другим.

Глава 11, в которой Насте предстоит пройти огонь

– Где я? – снова вслух произнесла Настя, но ответить ей было некому. Воздух, только что бывший прозрачным, стал сухим и тяжелым, ей стало до того жарко, что хотелось скинуть и рюкзак, и куртку. А еще воздух был полон какой-то серой пыли, от которой больно щипало глаза. Настя еще раз огляделась и поняла, что находится гораздо ближе к вершине, чем до этого, но обрадоваться или удивиться не успела. Земля под ее ногами затряслась, и она упала на колени, чувствуя, как горячая земля прожигает через брюки.

– Вулкан, – неверяще прошептала она. – Вулкан!

Да, никакой белоснежной седловидной вершины Казбека она не видела, из почти скрытой серым туманом вершины горы выбивался клубящийся черный дым, такой густой и плотный, что казалось, будто он сам опаснее лавы. Думать об этом не стоило, потому что в тот же момент гора на мгновение словно сжалась и замерла, а потом выплюнула в воздух поток лавы.

Настя схватилась за лицо. Она же была достаточно далеко, почему же жар практически опалил ей брови?!

Огромные вулканические бомбы пролетали мимо или падали совсем рядом. Надо было бежать, но Настя остановилась и больно ущипнула себя за руку.

– Это же иллюзия, – прошептала она себе под нос. – Такого просто не может быть!

И Настя точно знала почему. Она ничего не знала про эту гору, была ли она спящим или потухшим вулканом, зато обожала фильмы-катастрофы, поэтому она представляла себе, как будет изливаться гигантский вулкан, который спал и был покрыт ледяной шапкой. Этот лед начнет стремительно таять, и бурная сель, полная песка, огромных валунов и мусора, снесет все живое. И ее тоже.

Но она смотрела на извергающуюся вершину снова и снова и не видела на ней такого количества льда, которое должно было быть.

Она едва успела упасть плашмя на горячую землю, когда над ней пронеслась особенно крупная вулканическая бомба – оплавленный кусок горной породы величиной с Настин рюкзак. Если бы она не среагировала, ей бы запросто снесло половину тела.

– Так, проверка это или нет, но выглядит очень реальным, – Настя злилась на себя, но бормотать не прекращала. Так ей было менее страшно. От другого куска лавы, упавшей чуть выше и начинающей уже остывать, сухая трава начала тлеть, и Настя поспешила прочь от опасного места. Ручеек, в котором она собиралась напиться всего несколько минут назад, превратился в бушующую мутную реку, которая все поднималась и поднималась. Настя сообразила, что оставаться в русле просто небезопасно – иллюзия или не иллюзия, но ее снесет вместе с этой водой и мусором, а потом затрамбует лавой.

Кстати, о лаве. Настя всеми силами старалась не вспоминать про фильм-катастрофу и вместо этого выискивала в памяти всякие приятные глазу картины, любопытных людей, прогуливающихся рядом с текущей лавой, но помогало это мало. Потоки раскаленной лавы двигались очень быстро, от пепла, который с каждым толчком вулкана все сильнее выбрасывался в воздух, уже было больно дышать.

Настя позволила себе короткую передышку, чтобы смочить шейный платок водой из пластиковой бутылочки и повязать его на лицо. Остатки воды она выпила и плеснула на лицо и волосы, но было уже поздно. Бутылка в руках лопнула в нескольких местах – от жара начал оплывать хрупкий пластик. Настя рванулась прочь от огня, который наступал сзади, со стороны горящего леса. Гора словно гнала ее выше и выше, прямо к эпицентру этого ада.

Только понять это Настя смогла, когда оказалась в ловушке. Навстречу ей бежали животные, мелкие и крупные, она едва успевала отскочить в сторону, а те, как безумные, прыгали прямо в огонь или же в бурный сель, который коричневым потоком несся рядом, сминая и подъедая берега, утаскивая с собой целые глыбы, древесные стволы и горы мусора.

Настя и сама уже была готова прыгнуть следом за каким-то горным козлоногим, пусть она сломает шею и захлебнется в грязи, все лучше, чем этот жар, который заставлял трещать волосы. Вокруг валились деревья, вспыхивали, как спички, или едва заметно тлели.

Настя, задыхаясь от жара, попыталась топором отрубить еще не тронутый огнем кусок ствола. Если держаться за сучья и на нем плыть, то у нее есть шанс… Настя не понимала, кого она обманывает. Зачем она вообще продолжает бороться, когда кому угодно, даже ей самой понятно, что ей не пережить вулкан. Лава подступала все ближе, деревья буквально взрывались от прикосновения с ней, рев и крики словно человеческих младенцев, но принадлежащие диким животным, раздавались вокруг, оглушая Настю.

Она плакала, чувствуя, как вскипают на щеках слезы. Она боялась, что Марк ее зарубит? Наивная! Да разве же это страшная смерть?

У нее сейчас ссыхалась и трещала кожа. Она давно отстегнула и выкинула ставший ненужным рюкзак – в него ударило совсем небольшим обломком оплавленной скалы, но и этого хватило, чтобы ткань загорелась и оплавилась.

Но просто остановиться перед лицом стихии Настя не могла. Теперь она знала – это никакая не смелость, дело вообще не в отваге. Просто кто-то от страха замирает, а кто-то начинает только сильнее трепыхаться. Вот она, Настя, из вторых.

Не в силах решиться броситься с головой в сель, она усаживала на упавшие деревья легко дающихся ей в руке перепуганных грызунов и сталкивала стволы в бурные волны. Вдруг выживут? Тут так точно нет.

Ее руки словно из последних сил запоминали то, что не больно, – прикосновение к горячей шерсти, мягким, но едва не воспламеняющимся перышкам, грубой горячей древесине.

Все остальное приносило боль.

Прикосновение раскаленного воздуха раздирало напрочь убитые вдыхаемым пеплом легкие, этот же пепел касался кожи и волос. Настя уже чувствовала мерзкий запах паленых волос, но еще надеялась на что-то. Все чаще закрывала глаза, которые от жара ощущались так, будто вот-вот вскипят.

Она больше не говорила вслух, не кричала от ужаса, как предыдущие полчаса. Она берегла силы. Мысль «когда же меня спасут» давно сменилась мыслью «когда же я наконец умру». Но и эта мысль никак не находила ответа.

Несмотря на все попытки плотно сжать губы и беречь влагу, Настя то и дело приоткрывала рот и тяжело дышала пеплом и гарью. Давно было пора лечь и умереть, но она ходила и ходила, старательно избегая тянущихся ручейков лавы, сама себе напоминая ходячего мертвеца. Одежда на ней тлела, кожа лопалась и на мгновение резкую боль сменяло короткое облегчение от сукровицы, заливающей рану, но та вскоре подсыхала и раздирала кожу.

Полуслепая от жара и боли Настя подняла голову к продолжающей извергаться вершине и замерла, не понимая, что она видит. Может, это наконец начались предсмертные галлюцинации?

Прямо на лаве, не раскаленной добела, а той, что постепенно начинала остывать и покрываться хрупкой каменистой пленкой, танцевала тоненькая фигурка. Почему Настя была уверена, что Хозяйки непременно ходят степенно, скользят по камням и носят темно-зеленый «малахитовый» наряд? Ее снова подвела безграмотность, она представляла их всех одинаковыми, словно вылупившимися из гнезда одной ящерки. Ну и сказы Бажова, конечно.

Наверное, будь они в родных уральских горах, менее высоких, менее опасных, было бы легче. Теперь не узнать, разумеется.

Настя только и могла из последних сил смотреть на пляшущую на раскаленных камнях фигурку в красно-черном платье. И, странное дело, между ними было расстояние, пепел в воздухе, почти полное ослепление Насти, но она отчетливо видела красивый кружевной черный узор на темно-багровом платье, смуглое лицо и руки, горящие темно-синие глаза, брови вразлет, длинную косу, которая во время танца то обвивала фигурку, то летела словно сама по себе.

«Смотри! – послышался Насте голос прямо в ее голове. – Смотри, какая я была молодая».

И Настя смотрела.

Смотрела, пока глаза видели, смотрела, когда кричала от непрекращающейся боли и когда больше не могла кричать. Когда упала на колени, а потом на обожженные и растрескавшиеся локти.

А потом все прошло. Наверное, так и случается, когда ты умираешь.

Настя наконец перестала чувствовать тело совсем. Ничего не болело, потому что ничего не было. Странное ощущение, но после ужасной боли скорее приятное. Может, в болезненной смерти были свои плюсы? Потом было легче. После.

Додумать эту на удивление отвратительную мысль Настя не успела. Она увидела гору как на ладони, и с горой было все в порядке. Она выглядела точно такой, какой Настя запомнила ее с вертолета. Заснеженная сияющая вершина, склоны, похожие на плотно присыпанный сахарной пудрой шоколадный кекс, далее появлялась растительность, и, чем ближе она была к предгорью, тем ярче на ней проявлялась осень. Оранжевый, желтый и красный были не цветом пожаров, а листьями рощ, раскинувшихся у подножия горы.

А Настя не была собой. Она могла в любой момент перенестись почти на самый верх – так она незримо оказалась на самой вершине и убедилась, что путь туда лежит нелегкий. Также непросто будет и кружить по горе. Что ее удивило, так это полное отсутствие туристов или сел. Заброшенные или просто безлюдные здания были, а людей не было.

Настя пожелала увидеть соперников. Странно, что ей вообще захотелось их увидеть, – какие соперники могут быть у мертвых? Но ее желание было исполнено. Первой она увидела Ольгу. Та боролась с лесным пожаром. Не слишком большим – уж теперь-то Настя разбиралась в этом как никто другой! И возгорание шло на таком участке, где леса почти не было, так что опасность шла по траве. Ольга плакала и пыталась забросать огонь землей и водой, в кровь сбивая пальцы, ломая свои крепкие змеелюдские ногти. Насте было ее жаль.

Цаал выглядел странно. Он стоял, прижавшись лбом к мощному узловатому стволу граба, и Настя поспешила его оставить. Другое дело Виджей. Тот нашел Таню. Или это Таня нашла его? Пойди разбери. Они медленно двигались по кругу друг против друга, словно собирались драться. В руке Виджея был странный двусторонний кривой кинжал, а вот Татьяна была безоружна. Но почему-то она улыбалась. Странная ящерка.

Настя вздохнула, хотя ей в общем-то было нечем, и переместилась дальше. Были бы у нее глаза, она бы их прикрыла, потому как откровенные сцены всегда смущали ее до слез. Но моргнуть было нечем, и Настя смотрела, постепенно понимая, почему улыбалась Таня.

Змеелюды не собирались убивать ящерок. Оружие нужно было им для того, чтобы обозначить союз.

Со спины Настя не сразу разглядела, кто двигается над распростертой Кристиной, которую Настя узнала по сумасшедше-алому длинному платью. А потом догадалась посмотреть на оружие – короткий меч, который своей ладонью прижимал парень к ладони Кристины. Настя знала, чей он. Федя Куликов!

Почему-то Настя была уверена, что Федя и Мишка первым делом будут искать Марка, чтобы дальше двигаться вместе, но вот Куликов вбивается в стонущую определенно не от восторга, а от боли – на камнях в платье совсем не сладко! – Кристину и даже не думает о друге.