Текст книги "Пламенеющий Меч"

Глава 26. КОЛДОВСКАЯ ГРОЗА

Утреннее солнце ярко освещало свежую зелень папоротников. Высоко над головой жаворонки радостным пением приветствовали утро нового дня. На востоке небо было ясным, но в воздухе ощущалась какая-то тяжесть, а на западе горизонт закрывали темные грозовые тучи. Добравшись до вершины последнего холма, Ориэлла посмотрела вниз: там, примерно в миле от нее, лежала родная Долина, где прошло ее детство. Шианнат, который в конском обличье нес на себе волшебницу, почувствовал ее замешательство и сам остановился в нерешительности.

«Ну, что там еще?» – нетерпеливо спросила Шиа. Хану, который не спеша трусил рядом с ней, тоже поднял голову.

Ориэлла в недоумении смотрела на темный дремучий лес, со всех сторон окружавший Долину.

– Я не узнаю родных мест! – воскликнула она. – Здесь все стало по-другому! Анвар, как по-твоему, что все это значит?

Ее возлюбленный подъехал к ней и остановился рядом. Его великолепный гнедой жеребец в своей человеческой ипостаси прозывался Эсселнатом, и сейчас, освещенный багряными лучами утреннего солнца, был особенно красив.

– Это Фаэри вызвали сюда дикий лес, – ответил Анвар, потирая глаза: сказывалась бессонная ночь, проведенная в седле. – Ты помнишь, я рассказывал тебе, как Хеллорин и Эйлин спасли меня от Молдан и отправили на поиски Арфы Ветров? Теперь я припоминаю; они оставили здесь Д'Арвана и Мару в качестве Стражей, но я не думал, что охрана у них поставлена на такую широкую ногу… Однако почему же они не рассказали мне про Меч? Подумать только, насколько все было бы тогда проще!

– Очевидно, в этом был какой-то высший смысл, – ответила волшебница. – Скорее всего, я должна была сама определить его местонахождение. К тому же нам так или иначе пришлось бы пройти через земли Ксандима. – Она огляделась, чтобы убедиться, что Сигнус ее не слышит. – Ты же помнишь, как недоброжелательно отнесся к нам Небесный Народ. Даже если бы они были в состоянии перенести нас через океан, то никогда бы не пошли на это по доброй воле.

– Наверное, ты права, – заметил Анвар. – Но во всяком случае, если Д'Арван и Мара действительно охраняют Долину, это упрощает дело.

– Я тоже на это надеюсь, но… – Волшебница ощутила неприятный укол страха. – Анвар, а что, если они охраняют не Долину, а Меч? Я не могу себе представить, как буду сражаться с собственными друзьями!

Анвар помрачнел.

– Что ж, есть только один способ проверить это… – по привычке начал он, «Вот именно! – ехидно вставила Шиа. – И он явно не в том, чтобы торчать здесь на виду у всех. Надо идти вперед, Ориэлла, нам некогда рассуждать!»

Послышалось хлопанье крыльев, и рядом с магами опустился Сигнус, выполнявший обязанности разведчика.

– Вперед! Быстрее! – закричал он. – Сюда приближается войско во главе с какой-то женщиной с серебристыми волосами! Они скачут во весь опор и вот-вот перережут нам дорогу!

– Проклятие! – вскричала Ориэлла. – Элизеф! Вперед!

Шианнат и Эсселнат поскакали вниз, к Лесу, за которым начиналась Долина Феи. Вслед за ними понеслись их спутники. Когда они оказались на открытом пространстве, Ориэлла увидела то, о чем говорил Сигнус, – огромное войско, приближающееся с запада подобно надвигающейся тьме.

* * *

Д'Арван и Мара, по своему обыкновению, любовались утренней зарей у озера, наслаждаясь близостью друг друга и тишиной весеннего утра. В последнее время они старались как можно реже подходить в лагерю повстанцев, ибо горе друзей Ваннора, которым Берн принес ужасную весть, что купец пал жертвой проклятых магов, было мучительно для Стражей Долины. Д'Арван вздохнул: даже в столь безмятежный час его не покидают мрачные размышления… Похоже, повстанцы совсем упали духом, узнав, что их предводитель попал в плен к Миафану. Юноша всей душой хотел бы помочь им, но что он мог поделать? Он не в состоянии ни показаться им, ни поговорить с ними… Да, впрочем, и если б мог – разве слова способны утешить их?

Внезапно Невидимый Единорог насторожился, а затем и сам Д'Арван услышал возбужденный ропот деревьев. Прислушавшись, он уловил весть о конном войске, приближающемся к Дикому Лесу с запада. А через мгновение пришло известие еще об одном отряде, скачущем с противоположной стороны.

– С восточной? – озадаченно пробормотал Д'Арван, обращаясь по привычке к безответной Маре. – Но ведь там, по-моему, ничего нет, кроме… Откуда же они могли взяться и, во имя всех богов, кто они такие?

Юный маг встревожился. Элизеф и Миафан долго не давали о себе знать, но рано или поздно он ожидал чего-нибудь в этом роде.

– Несомненно, это какое-то очередное коварство, – проворчал Д'Арван и, оставив Единорога охранять мостик, поспешно направился к восточной стороне Долины.

* * *

Шианнат и Эсселнат почти одновременно остановились в нескольких шагах от Леса. Возникло всеобщее замешательство. Темный дремучий Лес выглядел угрожающе, и было очевидно, что пробиться сквозь лесную чащу невозможно.

Анвар вопросительно посмотрел на Ориэллу.

– Что будем делать?

Волшебница пожала плечами. Она не хотела раньше времени раскрывать свои карты.

– Ты же знаком с Владыкой Леса. Я думала, у тебя есть какая-нибудь идея.

Между тем противник приближался. Они уже отчетливо слышали грохот копыт вражеских коней и могли хорошо раз Ваннор протолкался вперед.

– Не беспокойтесь, – заявил он. – Если этот Лес еще не забыл меня, он наверняка нас пропустит.

– Эй! – завопил купец во всю глотку, и стайка испуганных птиц вспорхнула с деревьев. – Это я, Ваннор! Пропусти меня!

* * *

Д'Арван, спешивший к опушке Леса, замер, пораженный. Он готов был поклясться, что слышал голос Ваннора. Но ведь он же в плену у Миафана? Или это не правда? Д'Арвану с самого начала не понравился этот Берн. Неужели негодяй все наврал? Или это уловка Миафана, чтобы проникнуть в Долину и завладеть Пламенеющим Мечом? Страж Долины перешел с шага на бег. Он должен немедленно выяснить, в чем дело!

* * *

Войско Элизеф было уже совсем рядом, а Ориэлла и ее спутники по-прежнему мыкались на опушке Леса. Паррик спешился и встал по правую руку от Ваннора, а ксандимцы начали торопливо готовиться к битве. Одни превращались в людей и доставали из заплечных мешков мечи и луки, другие же оставались в обличье коней, готовясь принять всадников. Искальда, которая несла на себе Язура, встала ближе к Шианнату. Шиа зарычала и, выпустив когти, заслонила собой Ориэллу. Волшебница обнажила меч.

– Не спеши воспользоваться Волшебным Оружием, – предупредила она Анвара. – Где бы ни был сейчас Миафан, ему лучше пока не знать, что оно у нас есть. – Затем Ориэлла обратилась к купцу. – Ваннор, что бы ни случилось, стой здесь и продолжай уговаривать Лес, понял?

Эфировидец, который нес на себе Сангру, пронзительно заржал и тряхнул головой. Когда воительница спешилась, он принял человеческий облик.

– Позволь мне попробовать, о волшебница… – предложил Чайм. Отойдя в сторону, он стал двигать руками, словно сплетая что-то из воздуха, и перед вражеским войском возник ужасный демон. Началась паника. Обезумевшие лошади сбрасывали седоков. Люди, потерявшие коней, обратились в бегство.

И только на Элизеф видение не произвело никакого впечатления.

– Стойте, болваны! – завопила колдунья, изо всех сил пытаясь удержать собственную испуганную лошадь. – Там же ничего нет! Это – одна иллюзия. – В эту минуту она вдруг увидела Ваннора, и лицо ее побелело от ярости.

– Ты?! – прошипела она. – Как ты посмел обмануть меня, смертный? Ну, ничего, теперь ты уже никуда не денешься!

Элизеф простерла руку к небу, на котором собирались тучи, и молния ударила туда, где стоял ничего не подозревающий Эфировидец. Но Ориэлла была начеку и успела заслонить его волшебным щитом. Огненная стрела ударилась в щит и рассыпалась искрами. Но щит лишил и ксандимца возможности применять свои способности. Демон растаял в воздухе, и нападавшие вновь осмелели.

Анвар между тем сам послал огненную стрелу туда, где находилась Элизеф, и колдунье пришлось отказаться от нападения и перейти к обороне. Однако в это время командир наемников поднялся с земли и натянул тетиву.

Один из ксандимцев с криком рухнул на землю, пронзенный навылет. Воодушевленные примером своего командира, остальные наемники тоже схватились за луки, и на ксандимцев обрушился град стрел. Ориэлле с Анваром пришлось напрячь все свои силы для защиты товарищей, и Элизеф вновь получила свободу действий. Огненные стрелы молний яростно обрушились на щиты, созданные магами, а обычные стрелы не позволяли ксандимцам выйти за пределы волшебной защиты. Шианнат и Эсселнат мужественно переносили близость магического оружия, в конском обличье особенно страшную для них. Ориэлла и Анвар чувствовали, как они дрожат от ужаса. Искальда, белая кобыла, как всегда, ни на шаг не отходила от брата.

Ориэлла восхищалась стойкостью друзей, но тревога ее росла с каждой минутой. Их с Анваром было двое, а Элизеф – одна, но волшебникам приходилось тратить слишком много сил, чтобы прикрыть каждого из своих людей, и их волшебная защита постепенно ослабевала, тем более что удары врага не прекращались.

Однако маги продолжали стойко держаться, хотя, к своему ужасу, обнаружили" что силы Элизеф со временем не убывают, а, наоборот, возрастают.

– "В чем же дело?" – в отчаянии подумала Ориэлла, и в этот момент наконец почувствовала исходящую от Элизеф трудноуправляемую мощь Высшей Магии.

– Анвар, – в ужасе прошептала волшебница. – Ома завладела Чашей Жизни!

– Эй вы! Я предлагаю вам сдаться! – Элизеф злорадно усмехалась, заранее торжествуя победу. – Жалкие, никчемные олухи! Вам долго не выдержать, но, если вы прекратите сопротивляться, я обещаю сохранить жизнь тому жалкому сброду, который вы притащили с собой. Миафану всегда нужны смертные рабы!

«Ты, вонючий мешок костей! – Безмолвная речь Шиа была исполнена ненависти и презрения. – Пусть черви сожрут то, что ты называешь своими мозгами!»

Элизеф была поражена этим неожиданным оскорблением и даже на мгновение прекратила наносить свои удары. Она внимательно вгляделась в лица врагов, пытаясь понять, кто из них осмелился на такие речи.

Ориэлла, слишком занятая, чтобы самой отвечать Элизеф, одобрительно поглядела на Шиа.

– Молодец! – сказала она. – Я и сама бы не могла выразиться яснее!

Больше она ничего не успела добавить, потому что разъяренная Элизеф опомнилась и с удвоенной силой возобновила свои атаки. Магические щиты зашатались и начали дымиться.

Анвар, силы которого были уже на исходе, повернулся к Ориэлле.

– Мы не в состоянии противостоять мощи Чаши, – задыхаясь, произнес он. – Пора пустить в ход наши Талисманы!

– Понимаю, – ответила Ориэлла, которой тоже было трудно говорить. – Но подождем еще немного. Пусть наши щиты окончательно рухнут. Тогда… – Но волшебница сама понимала, что до этого рубежа остались считанные мгновения…

* * *

Еще не добежав до опушки Леса, Д'Арван услышал свист стрел и содрогнулся, почуяв невероятную силу колдовской злобы. Не веря собственным глазам, маг увидел за деревьями Ориэллу, Анвара, Паррика и. – о боги! – Ваннора! Это, несомненно, был сам купец, в истинной плоти, а не его привидение. Он грозил деревьям кулаком и сыпал проклятиями, так как Лес не хотел его впускать. Рядом с ним суетились какие-то чужестранцы… Впрочем, это сейчас не имело значения, потому что Д'Арван вдруг увидел Элизеф, злобную и торжествующую. Она без устали осыпала огненными стрелами колеблющийся магический щит Ориэллы…

Не теряя времени, Д'Арван воззвал к Дикому Лесу, но деревья, взволнованные близостью битвы, не вняли ему. Крепче сжав Жезл феи Эйлин, маг сосредоточился, отдавая приказ, и Лес наконец неохотно подчинился воле Д'Арвана.

* * *

Перед изумленным Ваннором неожиданно образовался проход, и сердце купца радостно забилось.

– Сюда! – крикнул Ваннор своим товарищам. – Быстрее! Вперед!

Ксандимцам не надо было повторять дважды. Ваннор едва успел отскочить в сторону, когда они дружно бросились в проход, открывшийся между деревьями. Вскоре кроме магов на опушке остались только Паррик, Чайм, пантеры, Язур с Искальдой и сам Ваннор. Увидев, что ее затея сорвалась, Элизеф с перекошенным от злобы лицом нанесла по готовым распасться щитам Ориэллы и Анвара последний, сокрушающий удар. Ваннор, понимая, что маги не уйдут, пока все не будут в безопасности, заорал на оставшихся членов отряда:

– Пошевеливайтесь, проклятые болваны! Все в Лес! Вы же их задерживаете!

К счастью, понимая, что он прав, они неохотно повиновались. Шиа задержалась на мгновение и бросила на Ваннора такой ненавидящий взгляд, что купец невольно вздрогнул, а Чайм сказал Ваннору:

– Как только я превращусь в коня, немедленно садись на меня, и я быстро унесу тебя от врагов.

Когда все наконец скрылись в Лесу, Чайм действительно превратился в коня, и купец, вскочив на него, крикнул:

– Ориэлла, Анвар, все уже в безопасности. Уходите! Шианнат и Эсселнат ринулись вперед, унося седоков под защиту Дикого Леса. В ту же минуту щиты распались, и молния, вздымая клубы дыма и пыли, ударила в землю всего в нескольких шагах от беглецов. Увидев, что добыча ускользает, Элизеф завизжала от ярости. Пришпорив свою лошадь, она понеслась вдогонку, меча огненные стрелы, но было уже поздно. Деревья мгновенно сомкнулись перед ней, и волшебница Погоды с проклятиями осадила лошадь, не обратив внимания на пару волков, которые выскочили из-за кустов можжевельника. Волчица держала зубами за шкирку маленького волчонка. Деревья на мгновение расступились, и волки бесшумно скользнули в Лес и пустились по следам волшебницы. Потом Лес снова сомкнулся.

* * *

Еще не веря тому, что они наконец в безопасности, друзья вступили под сень Дикого Леса. Слишком утомленные, чтобы о чем-то разговаривать, не рискуя останавливаться по дороге, они скакали по открывшейся перед ними лесной тропе. Там, где начинался спуск в Долину, струился по склону лесной ручей. Здесь, с внутренней стороны Леса, Д'Арван устроил поляну, чтобы беглецы могли немного передохнуть перед спуском. Сам он стоял неподалеку, невидимый для людей, и, снедаемый любопытством, с нетерпением ждал, когда прибудут маги.

* * *

Ориэлла и Анвар вылетели на поляну и сразу спешились, чтобы дать возможность измученным ксандимцам Шианнату и Эсселнату, снова превратиться в людей.

– Благодарю богиню за избавление, – сказал Шианнат, придя в себя. – Признаться, были минуты, когда я боялся, что уже никогда больше не превращусь в человека.

– Вождь ксандимцев, ты – настоящий герой! – воскликнула Ориэлла, обнимая его. – Если бы не вы с Эсселиатом, нам с Анваром ни за что бы не удержать наших щитов, а это означало бы общую гибель. Мы все обязаны вам жизнью.

– В первую очередь мы все обязаны жизнью вам, о маги, потому что без ваших щитов наши усилия были бы напрасны, – серьезно ответил Шианнат. – Раньше я знал только вас с Анваром, да разве еще Чайма, и даже не подозревал, каким страшным может быть волшебство, если оно служит злу. Я хотел помочь тебе, волшебница, но теперь я понял, что от нашего похода зависят судьбы всего мира.

Ксандимцы пошли к ручью за водой, а Ориэлла с Анваром на радостях обнялись. Но они понимали, что получили лишь временную передышку.

– Как по-твоему, сколько у нас времени? – спросил Анвар.

Ориэлла пожала плечами.

– Как знать? Лес полон решимости не пропустить ее сюда, но ведь Элизеф очень сильна, а теперь она еще и завладела Чашей Жизни. Так, что Лес, конечно, задержит ее, но очень ненадолго!

– Это какая-то загадка, – нахмурившись, пробормотал Анвар. – Если Чаша у Элизеф, что же произошло с Миафаном? Он ведь никогда бы добровольно не отдал ей Талисман Власти. Но раз так, как же ей удалось справиться с ним? Очевидно, Миафан жив; иначе мы бы почувствовали его гибель. – Анвар невесело усмехнулся. – Вот была бы штука, если бы в конце концов нам пришлось спасать Верховного Мага от Элизеф!

– Если так, – мрачно ответила его возлюбленная, – пусть молит богов, чтобы кто-нибудь потом спас его от нас.

Волшебница быстро исцелила раненых и печально подумала, что троих воинов уже нет в живых. Но время не позволяло предаваться печали. Закончив исцеление, Ориэлла и Анвар собрали своих спутников.

– Времени у нас мало, и задерживаться здесь больше нельзя, – сказала волшебница громко, чтобы все слышали. – Ваннор, Паррик и Сангра, берите половину наших людей и идите в лагерь повстанцев. Поднимайте их по тревоге и как можно быстрее направляйтесь к озеру, мы будем ждать вас там. Если Элизеф удастся пробиться, я не хочу, чтобы она даже близко подходила к Пламенеющему Мечу, особенно сейчас, когда я сама собираюсь заявить на него свои права. Мы с Анваром возьмем с собой Чайма, Язура, пантер и оставшихся ксандимцев и направимся прямо к острову. Ты, Сигнус, будешь докладывать нам обо всем, что делает враг, а также – поддерживать связь между двумя нашими отрядами на случай непредвиденных осложнений. Действовать всем надо быстро. А теперь – за дело, друзья мои.

Паррик и Ваннор, которым эта речь живо напомнила Форрала, понимающе улыбнулись друг другу и пошли собирать отряд.

* * *

Страж Леса наблюдал за ними из-за деревьев. У него замерло сердце, когда Ориэлла упомянула о Пламенеющем Мече. О боги, значит, она и есть Единственная! Но, чтобы завладеть Мечом, ей придется сражаться с Марой, обращенной чарами Фаэри в Невидимого Единорога. Она обязана охранять остров от любого, кто приблизится к нему, а он даже не может предупредить Ориэллу, кто будет ее противником.

Д'Арвану стало не по себе. Оказывается, ради какого-то Меча две близкие подруги вполне могут погубить друг друга! Впервые юный маг задумался о двойственной природе страшного и могущественного Волшебного Оружия, и у него зашевелилось мрачное подозрение, что этим не исчерпываются неприятные сюрпризы, связанные с победой над Миафаном. Не в первый раз Д'Арван поймал себя на том, что отчасти сожалеет о необходимости возвращения в мир этого Талисмана Власти.

Но по крайней мере он будет рядом и, может быть, когда начнется битва за Меч, найдет способ вмешаться. Маг хотел уже было пуститься вдогонку за Ориэллой и ее спутниками, которые начали осторожно спускаться по крутому, каменистому склону, как вдруг услышал зловещий удар грома и почувствовал растущую тревогу окружающих деревьев, их боль и гнев. Д'Арван похолодел. Значит, Элизеф нашла способ сломить силу Дикого Леса! Он должен быть там, иначе все будет потеряно! Д'Арван остановился в нерешительности, не зная, попытаться ли помочь Маре или бежать спасать Лес от Элизеф. Впрочем, на самом деле выбора у него не было. Весьма сомнительно, чтобы ему было дано вмешаться в такое дело, как борьба за Пламенеющий Меч. Никто не в силах изменить того, что предначертано. Но вот Элизеф он должен остановить. Пробормотав проклятие, маг бросился назад, защищать восточную окраину Дикого Леса.

* * *

Элизеф, кипящая от негодования, сначала выместила свою злобу на наемниках. Осыпая их грубой бранью, она вновь и вновь, несмотря на бесплодность этих попыток, заставляла несчастных прорубаться сквозь заросли колючего кустарника. Однако через некоторое время колдунья сообразила, что пустые усилия только озлобляют ее людей. Взяв себя в руки, Элизеф немного успокоилась и решила обдумать положение.

Ясно, что эти деревья защищены чьей-то волшебной силой, потому что топоры и мечи бессильны против них. К тому же Элизеф уже начала терять своих воинов. Одних ослепили страшные шипы, других оглушило тяжелыми ветвями, которые сами собой отламывались и с удивительной точностью валились с деревьев прямо на головы наемников, а двух недоумков, которые сдуру пытались поджечь старый бук, просто-напросто раздавило деревом, которое само вырвало из земли свои корни и обрушилось на обидчиков. «Похоже, я знаю, чья это работа', – подумала Элизеф. – Это скорее всего Эйлин, мамаша Ориэллы. Проклятая отщепенка, видать, давно уже ненавидит Волшебный Народ и, естественно, сделала все, чтобы защитить свою дочь».

– Разрази ее гром! – зарычала колдунья. Внезапно эта битва приобрела для нее гораздо более личный характер, чем раньше. Ведь наверняка та же Эйлин была причиной гибели Деворшана, бывшего любовника Элизеф.

– На этот раз ей не уйти! – вскричала колдунья и повернулась к своим наемникам. – Все назад! Я пройду через этот проклятый Лес, даже если мне придется разбивать молнией каждое дерево!

Лесные гиганты сердито зашумели, словно Дикий Лес понял угрозу Элизеф. Тем хуже для них, мрачно подумала колдунья. На пути к цели ее не могут остановить какие-то деревяшки.

Отойдя подальше, она простерла руки к небу, покрытому грозовыми тучами, и над Долиной загрохотал гром. По мановению руки колдуньи огненные стрелы молний вонзились в зеленую плоть Леса. С ужасающей методичностью они ударяли в ближайшие деревья, раскалывая и поджигая их. Элизеф с наслаждением внимала неслышным предсмертным воплям. Упоенная успехам, она продолжала обрушивать на Лес все новые и новые молнии, и деревья вспыхивали, словно факелы. Колдунья протянула к огню руки, словно сидела дома у камина. Однако она не почувствовала гибели Ориэллы и поняла, что та уже вышла из Леса. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Скоро они встретятся в Долине Феи, и тогда эта мерзавка расплатится за все!

Найти лагерь повстанцев оказалось совсем нетрудно. Деревья привычно расступались перед Ваннором, и он уверенно устремлялся по открывшейся тропе. Несмотря на зловещие удары молний, которые были слышны даже здесь, несмотря на грозящую им всем опасность, Ваннор чувствовал себя поистине счастливым. Нет, жизнь его не окончилась с потерей руки, и он оказался вовсе не никчемным человеком! Паррик настойчиво обучал его сражаться левой рукой, и, хотя Ваннор пока не решился бы поставить свою жизнь в зависимость от вновь усвоенных приемов, из первой своей битвы он вышел невредимым, и притом – достойно. Одна возможность увидеть искаженное от ярости лицо Элизеф уже стоила немало!

И конечно, купец был рад вернуться в Долину Феи, которая служила таким прекрасным убежищем для повстанцев. Он уже предвкушал радость встречи, особенно с Дульсиной, которая наверняка уже вся извелась, ожидая его возвращения. Конечно, она начнет ругаться, по своему обыкновению, и даже, пожалуй, сильнее, чем обычно. Но ему придется все это стерпеть. Сначала он даст ей выговориться, а потом обнимет ее покрепче и скажет: «Здравствуй, Дульсина!»

Довольный, Ваннор повернулся к Паррику, который скакал рядом, как обычно, с правой стороны, считая своим долгом охранять пострадавшего друга.

– Жаль, – весело сказал купец, – что ты ничего этого не, видел раньше. И что тебя дернуло переться на юг? – Как тебе нравится здешний Лес?

Начальник кавалерии нахмурился.

– Откровенно говоря, не очень, – к изумлению Ван-нора, заявил он. – От этих деревьев меня в дрожь бросает, я терпеть не йогу таких штучек. Деревья, если хочешь знать, должны спокойно стоять на своих местах, а не бродить, где им вздумается, и не швырять в людей ветками. Может, конечно, благодаря этому мы и спасли свои шкуры, но ты подумал, кто за этим стоит? И как можно быть уверенным, что они останутся на нашей стороне?

– Кончай болтать, Паррик, – возразил Ваннор. – С тех пор как мы впервые сюда пришли. Лес всегда был на нашей стороне. И потом ведь это именно деревья и волки убили тогда Ангоса с его наемниками.

– Пусть так, – упрямо гнул свое Паррик. – Но кто поручится, что они смогут защитить нас от Элизеф? А если ты по-прежнему уверен в этом, оглянись назад.

Ваннор последовал его совету и вдруг увидел, что там, вдали, у восточной границы Леса, поднимается в небо густой черный дым.

* * *

– Да покарает ее Тара! Что эта сука делает в моей несчастной Долине?!

Там, в запредельном царстве Фаэри, Эйлин не сводила глаз с волшебного окна, показывающего земной мир. Внезапно кто-то быстро вошел в комнату, н звук шагов отвлек ее от ужасных событий, происходящих в ее Лесу.

– Ты просила меня прийти, фея?

Хеллорин, похоже, был слегка раздражен. Он не привык, чтобы в собственном царстве кто-то так поспешно вызывал его. Но Эйлин сама была очень встревожена и не обратила на это внимание. Схватив Хеллорина за руку, она потащила его к большому круглому окну.

– Вот, полюбуйся, – в гневе и горе воскликнула фея. – Посмотри, что там делается! После того, как я угрохала столько сил на эту Долину, Элизеф уничтожает Лес. Слышишь, деревья кричат от боли! Я видела это в страшном сне и сразу проснулась и кинулась к окну… И где же Д'Арван? Почему он допустил это? Владыка, ее надо остановить!

Хеллорин положил руку ей на плечо.

– Мужайся, о фея, – печально ответил он. – Мы ничего не можем поделать. Мы, Фаэри, сами заточены здесь, и от нас мало толку… – Вдруг его глаза вспыхнули. – Но почему эта преступная колдунья напала на Лес? Фаг, ты не пыталась узнать, где сейчас твоя дочь?

– Ориэлла? Конечно! – вскричала Эйлин. Она немедленно сосредоточила свои мысли на дочери, и образ горящего Леса словно померк, а затем и вовсе исчез. Наконец окно вновь стало ясным, и фея увидела ее…

– Великие боги, это она! – закричала Эйлин. – Она направляется к острову вместе с Анваром и толпой чужестранцев…

Но тут Владыка Фаэри бесцеремонно отпихнул ее в сторону и, прижавшись лицом к хрустальному окну, воскликнул в диком восторге:

– Наши кони! О Фаэри, настал радостный час: возвращаются наши скакуны!

Он повернулся к фее. Она никогда еще не видела Хеллорина в таком состоянии.

– Эйлин, все это может означать лишь одно: твоя дочь вернулась, чтобы заявить свои права на Пламенеющий Меч, как и было предсказано. А когда она овладеет Мечом, мы, Фаэри, наконец-то станем свободными!

– Да, если она сможет им овладеть, – пробормотала Эйлин себе под нос и отвернулась, чтобы Владыка Лесов не заметил, как она нахмурилась. Фея думала сейчас не о Фаэри, а о бедных ксандимцах, которым суждено вновь стать обычными лошадьми, когда Ориэлла овладеет Мечом. Кроме того, она тревожилась о судьбе Д'Арвана, который должен был защищать Дикий Лес от нападения Элизеф. Неужели Хеллорин забыл, что его единственный сын в опасности? – О боги, – задохнулась она, – да ведь теперь Ориэлле придется, волей-неволей, сражаться с Марой, своей самой близкой подругой!

В страхе за свою дочь, которой предстоит тяжелое и опасное испытание. Эйлин заткнула уши, чтобы не слышать восторженных криков Владыки Фаэри, и, вернувшись к волшебному окну, начала возносить молитвы богам.

* * *

Д'Арван, бежавший к восточной границе Леса, увидел клубы черного дыма и понял, что уже опоздал. Он с горечью подумал, что не оправдал доверия своего отца и феи Эйлин. Но если Элизеф удалось устроить такое опустошение, значит, она располагает силой, намного превосходящей силы самого Д'Арвана. Похоже, Ориэлла права: колдунье действительно каким-то образом удалось выкрасть Чашу Жизни, разве он может бороться против одного из могущественных Талисманов, созданных Высшей Магией?

Оставалось надеяться только на то, что Ориэлла успеет вовремя овладеть Пламенеющим Мечом, и Д'Арван со всех ног кинулся обратно на остров. «Похоже, сегодня счастье отвернулось от меня», – думал Страж Долины. Что бы он ни пытался предпринять, все было напрасно. Д'Арван бросил прощальный взгляд на восток, туда, где корчились в огне его верные помощники, а когда обернулся, крик ужаса замер у него на губах. Пожар уже достиг дальнего края Леса, но там, где начинался обрывистый каменистый склон, огонь, как рассчитывал Д'Арван, должен был остановиться. Однако горящие деревья стали падать с обрыва, и пожар занялся уже внизу, в кратере. «О боги, там же звери!» – в ужасе подумал Страж Леса.

Небо почернело от множества птиц, которые в панике искали спасения и, сталкиваясь в воздухе, падали в огонь. Отовсюду выскакивали ящерицы, змеи и мыши-полевки. Потом мимо Д'Арвана пронеслась стайка испуганных оленей, за ними, словно преследуя, выскочили волки. Растерянные барсуки метались туда-сюда: они приняли эту невесть откуда взявшуюся грозу за наступление ночи. Зайцы в панике покидали свои норы, но некому было на них охотиться: не только волки, но и ласки, горностаи и лисицы поспешно спасали бегством свои жизни.

Овладев собой, Д'Арван воззвал ко всем обитателям Леса, напуганным пожаром:

«Беги к озерам, о Лесной Народ! Там, у воды, вы будете в безопасности!»

Внезапно он услышал в, ближайших кустах чей-то жалобный скулеж. Д'Арван бросился туда и, не обращая внимания на острые колючки, вытащил на свет Божий волчонка, еще совсем крохотного – не старше двух месяцев. Маг подоспел вовремя: шкурка волчонка была уже слегка опалена.

– Как же ты сюда попал, бедняга? – удивленно пробормотал Д'Арван. – Видно, твои родители испугались пожара и убежали, а о тебе забыли.

Однако размышлять об этом было некогда. Посадив волчонка в карман своего плаща, маг побежал к озеру.

* * *

Ориэлла и ее спутники осторожно спускались по каменистому склону кратера. Волшебница словно вернулась на много лет назад, когда она была еще нескладным подростком и, впервые встретив Форрала, провожала его к башне. Отчего-то ее не покидало чувство, что л в этот тяжелый день воин где-то поблизости.

«А если бы он действительно был здесь, – подумала волшебница, – он первым делом сказал бы мне, чтобы я перестала тянуть канитель». Впереди ее ждало суровое испытание, а ставка была слишком велика. Ориэлла с беспокойством оглянулась туда, где над восточной частью Леса поднимался густой черный дым и раздавались глухие удары грома.

– Торопитесь! – окликнула она своих спутников. – Похоже, Элизеф удалось пробить себе дорогу.

Шианнат тут же ускорил шаг, однако скакать галопом лошади все равно не могли: мешали заросли кустарника и многочисленные узловатые корни. А надежной тропы в Лесу не было. Ориэлла выругалась. Похоже, деревья слишком встревожены, и это мешает им освободить дорогу для ее отряда После недолгого колебания она взяла Жезл Земли и, тщательно подбирая слова, передала свою волю деревьям Дикого Леса.

Но не успела она это сделать, как ответная волна боли и гнева едва не лишила волшебницу рассудка. Пожар уже охватил и саму долину, и Ориэлле пришлось использовать волшебную силу, чтобы хоть как-то успокоить деревья.

«Не сражайтесь со злой колдуньей, – уговаривала она их. – Берегите себя. Постарайтесь уйти от горящих собратьев, и когда между вами окажется голая земля, огонь уже не сможет причинить вам вреда. Пусть колдунья пройдет к озеру, но постарайтесь, чтобы она шла как можно дольше». Представив себе эту картину, волшебница невольно улыбнулась. «Элизеф не знает Долины, – продолжала она втолковывать деревьям. – Откройте перед ней окольные пути, но как только она снова разъярится, пропустите ее к озеру, а там я с ней разберусь. Многие из вас были спутниками моего детства, вы укрывали меня своей тенью, радовались и грустили вместе со мной, и я не хочу, чтобы вы продолжали гибнуть зря».