Текст книги "Принц драконов"

Глава 16

Рубашка лежала на ковре. Рохан беспомощно смотрел на пол, гадая, хватит ли сил ее поднять. Нет, не стоит; слишком кружится голова… Хорошо, что Сьонед не оказалось в ее шатре. Сегодня ночью от него было бы мало проку. Во время свадебного пира придется отказаться от всего, что крепче воды…

Зевать и потягиваться тоже не следовало: после каждой такой попытки приходилось сидеть смирно и ждать, пока шатер встанет на место. Губы онемели, нос тоже. Интересно, знает ли Вальвис, как следует лечить утреннее похмелье? Кстати, где его оруженосец? Шла единственная ночь, когда Рохану действительно требовалось, чтобы его уложили в постель, а мальчишка куда-то исчез. Принц вздохнул, жалея самого себя, попытался снять сапоги и свалился на кровать…

Крик дракона потряс Рохана так, словно он слышал его впервые. Что делает дракон над Визом в такое время года? Крик прозвучал снова, и принц попытался сесть, но безуспешно. Стояла мертвая тишина, в которой слышалось его прерывистое дыхание и бешеные удары сердца, не имевшие никакого отношения к лишней паре кубков выпитого сегодня вина. Третий резкий крик был разящим, как удар меча по черепу. Дрожа всем телом, Рохан обхватил голову руками. Дракон в ночи, далеко от обычного маршрута, парящий на высоте, с которой еле видна освещенная лунным светом земля?

– Господи, туда нельзя! Принц уже почивает!

– Прочь с дороги!

Он узнал голос Уриваля и попытался сесть, но в этот миг фарадам ворвался в шатер.

– Что…

– Послушай меня, – резко сказал «Гонец Солнца». – Ролстра схватил Сьонед.

Хмель моментально исчез, словно сметенный яростным ураганом Долгих Песков. Рохан вскочил и бросился в ночь за Уривалем, но остановился, увидев на земле тени кружащих в небе драконов. Уриваль потряс его за плечо.

– Думай! Как бы ты ни хотел убить его, сейчас это невозможно! Рохан, думай!

Снова протрубил самец дракона, и принц окаменел, сжавшись от этого зловещего крика. Уриваль тряс его, впиваясь пальцами в плечи.

– Убери руки, – наконец рявкнул Рохан.

– Слушай! Андраде почуяла в лунном свете призыв предателя-фарадима. Он умер, предупредив ее. Впрочем, возможно, это ловушка.

Неужели и Уриваль не верит, что он, Рохан, сможет разгадать ход мыслей Ролстры?

– Черт возьми, у меня еще есть голова на плечах! Дай мне пройти!

Сенешаль пристально посмотрел на него и опустил руки.

– Хорошо. Я иду с тобой.

– Не стой на моем пути!

Рохан не побежал: сердце билось слишком быстро, бушевавшая в груди ярость не давала дышать. Уриваль прав, он не может позволить себе убить верховного принца. Пока. Но если Ролстра хоть пальцем прикоснулся к Сьонед, то… Он отбросил эту картину. Нельзя отвлекаться, нужно думать!

Статус «Гонца Солнца» высокого ранга и блеск драгоценных колец помогли Уривалю пройти мимо охраны, которая не узнала принца в сопровождавшем фарадима полуобнаженном молодом человеке. Им кланялись и не окликали до тех пор, пока оба не вошли на территорию спящего лагеря Ролстры.

– Подними фонарь и посмотри на него, – прорычал Уриваль часовому. – Ты что, не узнал его высочество?

– В-ваше высочество! Что привело вас сюда в такой поздний час? Мне не говорили, что ждут посетителей.

– Личное дело принцев, – бросил Уриваль. – Дай нам пройти.

Рохан ускорил шаг; ходьба помогла ему прийти в себя. Он расправил плечи, но лицо по-прежнему бороздили глубокие морщины. Приблизившись к шатру Ролстры, принц услышал яростный голос Вальвиса. Оруженосец хрипел, словно кто-то держал мальчика за горло:

– Вы не посмеете прикоснуться к миледи!

Внутри горела лампа, и сквозь шелк виднелись две тени. Одна из них принадлежала Ролстре. Верховный принц навис над мальчиком, привязанным к стулу. Рохан услышал биение собственного сердца и высокомерный приказ Уриваля стражникам, пытавшимся защитить покой своего господина. Тут раздался тихий голос Сьонед:

– Отпусти ребенка… Ролстра засмеялся.

Думай, приказал себе Рохан. От этого зависит их жизнь. Думай, черт побери!

– Что было в вине? – спросила Сьонед.

– Кое-что, чтобы укротить тебя. Но это не испортит нам удовольствия, дорогая.

– Оставьте ее! – крикнул Вальвис.

– Кричи сколько хочешь, малыш. Тебе никто не поможет, тут только мои люди… а они глухи и немы.

Рохан оглянулся. Уриваль стоял с фонарем, окруженный четырьмя стражниками. Численный перевес за ними: может, люди Ролстры глухие и немые, но не слепые, чтобы не видеть девяти сияющих колец…

– – Что ты хочешь от меня, Ролстра? – спросила Сьонед. – Мое тело, мой дар «Гонца Солнца» или и то и другое?

– Если вы прикоснетесь к ней, то умрете, – пообещал оруженосец. – Запрещено наносить вред фарадиму. Кроме того, она под защитой моего господина!

Рохан внезапно понял, что эти двое отвлекают на себя внимание Ролстры и пытаются выиграть время. Невзирая на дурман, подсыпанный в вино Сьонед, невзирая на беспомощность оруженосца, каждый из них подыгрывал другому так умело, словно они занимались этим всю жизнь. Рохан поблагодарил Богиню за то, что есть еще на земле люди, умеющие думать, и последовал их примеру. Необходимо было понять, в какой части шатра находится Сьонед. Лампа стояла в центре – должно быть, на столе; тени Ролстры и Вальвиса падали в одну сторону; значит, она по другую… Хорошо. Это даст ему простор для маневра.

– Андраде это совсем не понравится, – пробормотала Сьонед. – Ты уже похитил у нее одного фарадима и использовал его в своих целях. Не думаю, что она придет в восторг от повторения.

– Миледи, – откликнулся Вальвис, – едва ли что-нибудь достанется на долю леди Андраде. Мой господин прикончит его!

– Хватит! – приказал Ролстра.

Увидев, что верховный принц повернулся спиной ко входу, Рохан откинул полог и бесшумно проскользнул внутрь.

Сьонед навзничь лежала на большой кровати, прижав колени к подбородку. Лампа освещала ее изможденное лицо; в глазах было что-то странное и напряженное, как будто она не могла сфокусировать взгляд. И все же девушка увидела его. Длинные ресницы опустились, и Сьонед устало откинулась на подушки.

– Эта поза слишком неудобна, чтобы овладеть женщиной, верховный принц, – тихо сказал Рохан. Ролстра резко обернулся.

– Как ты осмелился прийти в мой лагерь, ты, несчастный юный глупец?

– Не вздумай звать стражу, – посоветовал Рохан. – Разве тебе нужны лишние свидетели? Выдержит ли их преданность допрос у леди Андраде?

– Прячешься за юбки тетушки? – съязвил Ролстра. Рохан улыбнулся.

– Освободи мальчика. Сейчас же. – Ролстра пожал плечами. Рохан сделал еще один шаг к своему оруженосцу, но Ролстра молниеносно схватил Вальвиса за волосы и приставил к его горлу нож.

– Свидетели? – ласково спросил верховный. – А кто сказал, что они будут?

– Подумай еще раз, и как следует, Ролстра, – сказал Рохан, довольный тем, что его голос звучит ровно. – Если бы у тебя хватило мозгов, ты давно поднял бы шум и обвинил меня, леди или оруженосца в покушении на твою жизнь. Тогда ты мог бы убить нас своим собственным ножом, к стыду Андраде и всей моей семьи. Только это спасло бы твое лицо, да и то ненадолго.

Он сделал еще один шаг.

– Ты угадал мои мысли, князек. Не ожидал от тебя такой прыти. Ну, кто из вас хочет быть первым? Может быть, этот болтливый ребенок?

– До чего же ты глуп, – с отвращением сказал Рохан, продвигаясь дальше. – Ты думаешь не головой, а тем, что у тебя между ног. Какой смысл каждому из нас убивать тебя? Хочешь обвинить мальчика? На нем останутся следы от веревок. Что касается леди, то «Гонцы Солнца» никого не убивают, им это строго-настрого запрещено. А зачем твоя смерть мне? Меня видели с твоими дочерьми. Какой смысл убивать будущего тестя? Кто поверит, что у меня хватит ума править Маркой даже с помощью одной из твоих дочерей? Нет, Ролстра, – улыбаясь, сказал он, – я убью тебя, но сделаю это только после свадьбы.

Он уже достиг центра ковра и стоял у стола, обуреваемый яростью. Если бы только удалось достать нож до того, как Ролстра перережет Вальвису горло. Голова мальчика была оттянута назад, но взгляд его выражал горячую веру в своего господина и полнейшую преданность ему. Это причиняло боль.

– Мои дочери обойдутся и без тебя, – ответил Ролстра. – Думаю, что ты будешь первым, князек. Мне надоел твой голос.

– Опять двойка, – покачал головой Рохан, разговаривая с верховным принцем, как учитель с нерадивым учеником. – Я думал, что ты сначала женишь меня на одной из своих очаровательных дочерей, подождешь, пока у нас родится сын, а уж потом убьешь меня. Какой же смысл делать это сейчас?

– Ролстра! – Внимание верховного принца на секунду отвлек скрип деревянной кровати. – Дай им уйти, и я сделаю все, что ты хочешь…

Рохан был благодарен девушке – она сделала свое дело. Как только Ролстра поглядел на Сьонед, Рохан выхватил нож из правого сапога. В свете лампы клинок сверкнул так же зловеще, как и внезапная улыбка на лице старшего из принцев.

– Хорошо! – одобрил он, выходя из-за стула Вальвиса и не сводя глаз с Рохана. – Так даже интереснее. Все-таки ты глупее, чем воображаешь, князек! Поднять нож на верховного принца-это измена, и я буду совершенно прав, если вынесу тебе смертный приговор и сам приведу его в исполнение.

– Попробуй, – мило улыбнулся Рохан. – Твоим союзникам меридам это не удалось, но ты ведь и не хотел моей смерти, правда? О да, я давно догадался, что за ними стоял ты. Ты стремился напугать меня, чтобы я бросился к тебе в объятия, желая найти защиту. Не надо было тебе удерживать их. Что было бы проще и понятнее, чем моя смерть от рук меридов? А теперь поздно!

С этими словами он слегка попятился, пытаясь взвесить шансы противника. Верховный принц был выше ростом, тяжелее и обладал правом на первый ход; преимуществами Рохана были молодость, быстрота, ловкость и умение драться на ножах. Хотя он был неплохим фехтовальщиком на мечах, но давно понял, что искусство владеть ножом более ценно, и осваивал его с детства. Поэтому когда Ролстра стремительно бросился на него, принц только улыбнулся и отступил.

– Вернемся к теме. Интересно, если бы я отказался от твоих милых дочерей, получил бы стеклянный нож в спину на обратном пути в Стронгхолд? Пустыней стали бы править мериды, но только до того момента, пока ты со своей армией не прибыл бы туда согласно нашему договору о дружбе и взаимопомощи, да? – Он снова легко увернулся от клинка Ролстры. – Неужели нет предела твоей глупости? Мои вассалы никогда не подчинятся тебе. Теперь их земля принадлежит только им, разве ты не слышал об этом? – Еще один выпад, еще один уклон. – Такой вассал будет сражаться за своего принца, но уничтожит любого, кто ступит на его землю.

– Мы будем драться или болтать? – зарычал Ролстра и метнулся вперед. Только этого и надо было Рохану. Заставь противника торопиться, учили его Зехава и Маэта. Он усмехнулся и лишь теперь ответил выпадом на выпад.

Оказывается, вес, рост и инерция все же были немалым преимуществом. Рохан удивился, что верховного принца не остановил нож, вонзившийся тому в плечо. Еще раз юноша удивился, когда обжегшая ребра острая боль заставила его согнуться пополам. Сьонед вскрикнула, как будто тоже ощутила ее. Сапог Ролстры ударил юношу по руке, нож отлетел, Рохан застонал от боли в запястье и опустился на колено.

Ролстра отступил и засмеялся.

– Как желаешь умереть? – сочувственно спросил он. – Если быстро, то ударю в сердце. Если медленно, перережу горло и буду любоваться, как жизнь покидает тебя.

Рохан выхватил из левого сапога второй нож: он привык не полагаться на случай. Ролстра удивленно присвистнул и тут же атаковал его, как и надеялся Рохан. Не вставая с колена, юноша быстро отклонился, поднял нож вверх и взмахнул им, стараясь попасть в правую руку верховного принца. Заминка, неловкий поворот, удивленный вскрик, и Ролстра вновь оказался лицом к лицу с готовым к схватке улыбающимся противником.

– Насчет тебя у меня есть свои планы, поэтому я не придам значения этой пустяковой ссоре… официально, – сказал Рохан. – Ни хочу испортить Риаллу похоронами.

Ролстра перебросил нож из правой руки в левую.

– Я уже давно приговорил тебя, князек. Какое имеет значение, умрешь ли ты сейчас от моей руки или потом от ножа мерида?

Они вновь закружились в схватке. Наконец Рохан сделал быстрое движение в сторону правой руки Ролстры и еще раз полоснул по окровавленному запястью. Верховный принц вскрикнул и остановился. Этого мгновения Рохану хватило, чтобы скрутить Ролстре дважды раненную руку.

– Брось нож, – спокойно сказал юноша, – Брось, или я сломаю тебе запястье.

Он нажал посильнее, показывая, что ничуть не шутит, и приставил кончик ножа к горлу Ролстры.

Глаза верховного принца сверкнули, его нож потянулся к руке Рохана и уколол ее.

– Ты не осмелишься убить меня, – заявил он.

– Раз ты так в этом уверен, попробуй ударить меня. Блестящий клинок Ролстры плашмя упал на ковер. Рохан отпустил врага и поднял нож,

– Если не хочешь ненужных вопросов, сделай хорошую перевязку и надень одежду с длинными рукавами, – посоветовал он, скрывая острое разочарование, что Ролстра не дал повода убить его. Рохан взглянул на вход в шатер, возле которого стоял удовлетворенно улыбающийся Уриваль. – Развяжи мальчика, – сказал он фарадиму, а сам направился к Сьонед. – Ты можешь встать? – нежно спросил Рохан и поднял ее руки, до того прятавшиеся в складках юбки. При виде веревки он тяжело задышал и рассек ее одним движением ножа. Другая веревка связывала щиколотки; он разрезал ее тоже. Затем принц сунул оба ножа за пояс и на мгновение притронулся к бледной щеке девушки. – Все хорошо, Сьонед.

Она кивнула.

– Я знаю.

Придерживая девушку за талию, он помог ей подняться. Затем они вместе обернулись к Ролстре, который нянчил окровавленную руку.

– Я возьму твой нож на память, – сказал Рохан. – Можешь взамен взять мой, когда найдешь его. Как напоминание о том, что я мог убить тебя.

Ролстра улыбнулся.

– Может, тебе спасибо сказать?

– Не мешало бы… Вальвис, с тобой все в порядке?

– Да, милорд. – Оруженосец подошел к нему, гордо распрямив плечи. Увидев синяки на запястьях и шее мальчика, Рохан почувствовал новый прилив гнева.

– Простите, что я не сумел защитить миледи.

– Я знаю, ты сделал все, что мог.

– Убирайтесь из моего шатра! – зарычал Ролстра.

– Замолчи, – сказал ему Рохан. – И слушай меня очень внимательно, верховный принц. Официально ничего не случилось. В первую очередь я принц, и только во вторую мужчина, впрочем, последнее понятие тебе незнакомо… Но клянусь тебе: как принц я могу не обратить внимания на то, чего никогда не забуду как мужчина.

Ролстра не очень убедительно засмеялся.

– Князек, тебе еще очень далеко до мужчины! Рохан продолжал, как будто его не перебивали:

– Если в течение трех последующих лет, закрепленных нашими договорами, ты нарушишь хоть один пункт или хоть один твой человек ступит незваным на мою землю, я узнаю об этом… и можешь гадать, какие действия предприму в ответ. Даже если ты не так подумаешь обо мне, я буду знать. А что касается меридов, то я разберусь с ними сам. Но если ты дашь им стрелу, меч или кусочек хлеба, об этом узнаю не только я, но и все принцы. В этом ты можешь быть уверен. И вот тогда попробуй удержать трон и передать его сыну, которого у тебя никогда не будет.

– Большие слова для маленького князька! – Можешь им верить. Но есть и еще одно. – Рохан крепко прижал к себе Сьонед. – Если ты еще раз прикоснешься к моей жене, я убью тебя как собаку!

Он досыта налюбовался изумлением и яростью, которые словно буря пронеслись по лицу Ролстры, а затем нежно вывел Сьонед на чистый ночной воздух.

Уриваль и Вальвис последовали за ними. Стражники, державшиеся до этого в стороне по приказу «Гонца Солнца» высокого ранга, бросились в шатер Ролстры, и через несколько мгновений раздались крики, требующие воды, бинтов и личного врача верховного принца. Услышав приказ Ролстры оставить его в покое, Сьонед споткнулась. Рохан сделал движение, чтобы поддержать ее, но девушка покачала головой. Они оставили позади лагерь Ролстры и не промолвили ни слова, пока не добрались до первых голубых шатров Рохана.

Тут Вальвис перестал сдерживаться и разразился потоком слов:

– Простите меня, милорд! Я следил и следовал за миледи, но они набросились на меня так неожиданно…

– Тебе не в чем винить себя, Вальвис, – сказал Рохан. – Ты молодец, что так долго отвлекал его внимание. Я горжусь тем, что ты не плакал. Это бы не принесло ничего хорошего. Скорее всего, тебя только быстрее убили бы. А я не мог бы жить без тебя. – Заметив, что Сьонед опять начала спотыкаться, он продолжил:

– Уриваль, скажи, пожалуйста, Андраде, что с нами все в порядке. Сьонед останется со мной. Вальвис, если кто-нибудь будет спрашивать меня, говори что хочешь, но ко мне никого не пускай. Только пусть знают, что я в шатре.

– Да, милорд, – дружно ответили оба.

– Рохан… – прошептала Сьонед. – Я хочу уйти отсюда. Сейчас же.

Испуганный принц повел ее к реке. Сьонед тяжело дышала и висла у него на руке. Он хотел остановиться, однако Сьонед все дальше и дальше шла по мягкому песку, стремясь найти место, где можно было бы укрыться от всего мира. Рохан знал, что за ними наблюдают, но не оборачивался, спиной чувствуя взгляд фарадима и зная, что тот будет иметь дело со всяким, кто устремится за ними.

Наконец Сьонед указала ему на дерево. Тонкие гибкие ветви поднимались над их головами, а затем опускались к воде, образуя густой темный навес. Здесь они были защищены даже от дружеских глаз, скрыты серебристо-зелеными листьями, что-то лепетавшими под дуновением тихого ночного ветерка.

– Ужасно болит голова, – пожаловалась Сьонед. Рохан прижал ее к себе.

– Прости, любимая, что я не сумел уберечь тебя.

– Это не твоя вина. Я должна была знать. – Она пошевелилась в его объятиях. – Ролстра… уже говорил со мной. Раньше.

– Почему ты не рассказала мне?

– Ты бы рассердился. И мог сказать что-нибудь такое, что нарушило бы твои планы.

– К черту планы!

– Видишь? Ты уже рассердился. – Она потерлась щекой о его обнаженное плечо. – Тебе не холодно?

– Нет.

– Я все удивляюсь, как он сумел подсыпать наркотик мне в вино. И какой именно. Я видела, как ты танцевал с Янте, и когда она ушла, последовала за ней. Думаешь, она специально, это сделала, чтобы ее отец мог застать меня одну?

– Не надо говорить об этом, любимая, – промолвил Рохан, чувствуя, что она дрожит.

– Я должна понять, что случилось, – упрямо сказала она и потерла пальцами виски, вытягивая одеревеневшую шею. – Богиня, какая страшная головная боль! У него было два бокала с вином; один из них он дал мне. Как я могла быть такой дурой? Ну, а потом я сделала еще большую глупость, когда согласилась пойти в его шатер. Наверно, я уже не понимала, что происходит. Там он дал мне еще вина. – Она помедлила. – Жаль, что ты не убил его.

– Мне и самому жаль.

– Но все-таки хорошо, что ты этого не сделал. Я должна была спрятать веревки, чтобы ты не увидел… я знала, что ты страшно разозлишься. – Она тихо засмеялась. – О любимый, ты видел его лицо, когда назвал меня своей женой?

– Тс-с… Отдохни. Ты в безопасности. Здесь нас никто не найдет. Ты со мной, и я больше никогда с тобой не расстанусь.

– Как противно быть связанной! Я могла наколдовать только вспышку Огня. Я пыталась несколько раз, и наконец пламя полыхнуло так, что я сама испугалась. А потом он схватил Вальвиса, и я больше не осмелилась… Что же было в вине? – настойчиво спросила она.

– Успокойся. Не думай об этом.

Он погладил ее по растрепанным волосам.

– Угу… – Сьонед прижалась к нему, пальцы девушки пробежали по его груди. – Ты такой теплый, Рохан. Весь золото и шелк, и такой сильный… как ты прекрасен, любимый мой…

– Ты пьяна, – покраснев, сказал он.

– Немного, – подтвердила Сьонед, – Но головная боль проходит. Я начинаю чудесно себя чувствовать. Как обычно. – Она опять засмеялась. – Знаешь, за меня еще никогда не сражались мужчины…

– К черту мужчин, – пробормотал Рохан, когда ее губы тихонько прижались к впадинке у ключицы.

– Ты уверен в себе, не так ли, мой принц?

– Сьонед…

Невозможно было думать, когда нежные девичьи поцелуи касались его плеча. Боль от синяков и слегка задетого ножом бока, казалось, прошла вместе с ее головной болью. И по той же причине.

– О, мне гораздо лучше, – промолвила Сьонед. Ее руки скользили по телу Рохана, пальцы порхали по его спине. – И тебе тоже…

– Сьонед.., – повторил принц и почувствовал, что его охватила дрожь. Новая боль – тугая, вязкая, тянущая – возникла в паху, и когда Рохан прижал девушку к себе, то удивился, как он мог спутать ее тело с другим. Теперь его кровь воспламенял совсем другой огонь. – Я… мне надо кое-что сказать тебе…

– Только то, что ты любишь меня, остальное неважно. – Ее руки спустились ниже. Нащупав ножи за поясом, Сьонед тихо рассмеялась. – Я слышала о пункте брачного контракта Тобин. Может, и мне потребовать того же?

– Если ты немедленно не перестанешь…

– Милый, ты ведь не хочешь, чтобы я перестала.

– Нет, – согласился Рохан и улыбнулся, когда она заставила его опуститься на мягкий мох.

– Придется посадить такое же дерево в Стронгхолде, чтобы оно всегда напоминало нам эту ночь.

– Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь забуду о том, чем мы сейчас занимаемся? – слегка задыхаясь, спросил Рохан. – Глупый принц…

Он слегка отодвинулся, желая увидеть – ее лицо. Оно было таинственно и прекрасно: на губах играла загадочная улыбка, в необыкновенных зеленых глазах горел зыбкий, призрачный свет. Сердце заныло у него в груди.

– Сьонед, – с трудом вымолвил он, – это у меня впервые.

– Ты милый лжец, моя любовь, – сказала она, прилегла на мох и протянула к нему руки. – У меня тоже. Остальное не в счет.

– Не в счет, – согласился он, прижимая ее к груди и зная, что это правда.