Текст книги "Милое дитя"

Глава 4

Лути Миллер оказалась женщиной шестидесяти лет. Она крутилась в своем заведении, словно белка в колесе, и не имела ни минуты отдыха.

– Чем-нибудь больна? – задыхаясь от одышки, спросила она. Ее тучное тело проплыло мимо Эллис, обдав ту запахом топленого сала и лука. Владелица наполнила чашки двух посетителей кофе и подвинула поближе сливки и сахар.

– Нет, мэм! – ответила Эллис, глядя на руки женщины. Они метались с огромной скоростью, раскладывая ложки рядом с кофейными чашками, разворачивая салфетки.

– Умеешь читать, писать? – Женщина подошла к грилю, перевернула кусочки бекона с яйцом, а другой рукой сунула хлеб в тостер.

– Немного умею.

– На-ка, покажи. – Лути сунула девушке в руки меню.

– Добро… по-жа… пожаловать к Лути… – начала медленно Эллис.

– Ниже давай.

– Завтрак. Яйцо, бекон или сосиски; овсянка или мясной пудинг; тосты или бисквиты. Доллар, семьдесят пять. Два яйца, бекон или…

– Когда можешь выйти?

– Прямо сейчас, если надо.

– Хватай вон там передник, – сказала Лути, накрывая стол перед посетителем. – Работала тут пару лет племянница моего благоверного, так та ни разу не пришла на работу вовремя, а под конец и вовсе забыла позвонить, что больше не придет. Я и так только повода ждала, чтобы избавиться от нее, только, кажется, большинство считает, что я ее все равно буду держать, мы же с нею родственники! Никто не хочет из-за этого идти ко мне работать. Как, ты говоришь, тебя зовут?

– Эллис, мэм.

– Вот и ладно, Эллис. Наконец-то у меня будет новость для племянницы. Она мне такая же родственница, как президент, и мне надоело до чертиков ждать, когда она соблаговолит прийти мне помочь. Удачный ты день выбрала для поисков работы, девочка. Возьми на себя эту часть зала, – хозяйка махнула в сторону правой, забитой до отказа, половины закусочной. – И если будут проблемы, позови меня.

– Да, мэм.

Скоро в закусочной хлопотали, как пчелки, две женщины. Эллис принимала заказы и металась от входной двери до стойки бара по правой стороне зала, а Лути готовила и обслуживала левую сторону, следила за кассой и помогала Эллис вести учет поступающих заказов.

Время утренней горячки длилось еще около часа, пока наконец поток желающих позавтракать не стал ослабевать. Лути улучила минуту-другую, чтобы показать новой официантке, как работает кассовый аппарат, и объяснить в деталях тонкости своего бизнеса.

По субботам у нее было самое горячее время, так как почти все жители округи именно в этот день приезжали в город по делам или за покупками, а кроме них к ней постоянно заходили работники дробилки, В воскресное утро время особенно активной работы наступало ближе к одиннадцати часам, когда обыватели возвращались после церковной службы. По пятницам и субботам все зависело от того, какие фильмы показывали в местном кинотеатре, когда заканчивались танцы в дискотеке или занятия в школе. В остальное время контингент посетителей составлял несколько завсегдатаев, которые приходили через определенные промежутки времени в течение всего дня и доставляли хозяйке заведения достаточно хлопот, чтобы та нуждалась в помощи еще одного работника.

– Я должна сказать вам, что у меня есть еще работа, – сказала Эллис владелице, не желая, чтобы между ними возникло какое-либо непонимание. – Даже две. Мистер Хоган нанял меня работать в «Стальном Колесе» с обеда до шести часов каждый день, кроме воскресенья, а по пятницам и субботам – если не явится одна из его официанток.

Прошло еще некоторое время, в течение которого Эллис буквально разрывалась между стойкой бара и залом и даже не могла как следует присесть, чтобы переговорить с Лути. Но прежде, чем ей удалось решить, что делать, если она все-таки подойдет хозяйке, та обратилась к ней сама.

– Ты говорила о двух работах.

– Я еще помогаю у Ласаллей. Бак и Энн Ласалль, знаете?

– И очень хорошо, – кивнула Лути. – Будешь помогать, пока не появится ребенок?

– Да, мэм. И я еще не знаю хорошенько, что мне придется у них делать и на какое время дня я им нужна. Но они обещают мне еду и постель, так что…

– Тебе что, очень нужна эта работа, детка? – женщина, прищурившись, изучала Эллис.

– Очень, мэм.

Пожилая женщина продолжала смотреть на нее и что-то, видимо, прикидывала в уме.

– Я открываюсь ровно в шесть каждое утро. Ты будешь приезжать, когда справишься у Ласаллей, но не позже восьми. Я тебя задержу до половины двенадцатого, чтобы у тебя было время добраться до Тага. – Она помолчала, как бы давая Эллис возможность осознать тот факт, что отныне она вступает во владение частью ее жизни. – Потом тебе понадобится выходной, так что в воскресенье будешь работать до обеда.

– Нет, мэм. То есть, я имею в виду, что могу работать целый день. Я… Мне нужны деньги.

– Тебе понадобится время для отдыха, иначе ты не выдержишь. В воскресенье – только до обеда! А если уж я не справлюсь, ну, тогда дам этой чертовой племяннице муженька второй шанс. Между тем, мы посмотрим, как у тебя пойдут дела здесь, и если что, сравним, какие деньги ты будешь зарабатывать тут и у Хогана. А тогда, может, ты решишь больше работать здесь и меньше там.

– Да, мэм, – ответила Эллис, гордясь тем, что смогла устроиться сразу в трех местах. Она понеслась мыслями к покрытым лесами верхушкам гор, среди которых лежала ее Стоуни Холлоу. Девушка увидела маленькую хижину с каменной трубой и словно услышала разговор тех, кто живет внутри этого домика. Стало тепло и радостно оттого, что скоро она вновь сможет быть с ними.

За столиками у Лути Эллис подождала до половины двенадцатого, а потом направилась прямо в «Стальное Колесо», чтобы продолжить работу, не обращая внимания на то, что время обеда прошло. Еще меньше Эллис обратила внимание на то, что сама не обедала. Говоря по правде, позавтракав у Ласаллей, она первый раз за последние две недели плотно поела. Но ей уже давно не составляло труда переносить чувство голода.

К вечеру ее карманы были не очень-то набиты чаевыми, но все же денег в них было в два раза больше, чем вчера. Однако ноги и спина болели в два раза сильнее. Болели и дрожали от усталости. Неприятные ощущения в икрах и пояснице напоминали ей о ночи, проведенной в неудобном положении, и Эллис улыбнулась, когда подумала о постели, ожидающей ее в доме Ласаллей.

– Уж и не надеюсь, что ты так улыбаешься, потому что думаешь обо мне, – раздался возле нее знакомый насмешливый голос.

Эллис обернулась и облокотилась о стойку бара. Ей, видимо, удалось сделать вид, что он совсем не напугал ее, что она его ожидала увидеть и что ноги у нее совсем не ослабли. Правда, заговорить девушке не удалось – внезапно перехватило горло. Она сделала вид, будто смотрит, как Таг Хоган ставит ей на поднос пиво в бутылках, но все ее чувства были напряжены до предела. От Бриса исходил аромат какого-то мыла и свежести.

– Ты думала о том, какой я лихой и обворожительный, правда? – улыбался он, не сводя с нее своих глаз.

– Ты слишком много о себе возомнил, А я не могу тратить время на такие пустяки, – ответила Эллис, повышая голос, чтобы перекричать надрывающийся во всю мощь музыкальный автомат.

– Проклятье! – закричал Брис, драматично прижав руки к сердцу, и повернулся к бармену, словно желая найти у того поддержку. – Я истекаю кровью, Таг, и она заливает мою лучшую рубашку. – Он оглянулся на Эллис. – Ты когда-нибудь видел такую занозистую девчонку?

– Что-то не замечал за ней ничего подобного, пока ты не объявился, – флегматично ответил хозяин «Колеса», выражая свое крайнее изумление легким поднятием бровей.

– Да уж, поверь мне, – произнес Брис, растирая свою «рану». – Можешь ты поверить, она не думает обо мне и не считает, что я лихой и обходительный малый, после всех моих попыток убедить ее в этом. Что еще должен сделать парень, чтобы привлечь ее внимание?

Брис продолжал вопрошать Хогана, улыбаясь ему и его работнице. Таг посмотрел на Эллис, которой явно стало жарко от слов парня, потом на Бриса и обронил, ухмыляясь:

– Попробуй заказать пива.

Хохот Бриса быстро перешел в кашель. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова мог смеяться и болтать.

– Оригинально ты мыслишь, Таг. Совсем не похоже на бармена. Отличная идея!

Эллис повернулась, чтобы отнести поднос с пивом.

– Есть еще предложения? – услышала она.

Девушка двигалась между столиками, закусив губу, сосредоточенно перешагивая через вытянутые ноги, обходя стулья. Интересно, неужели Брис пришел, чтобы повидать ее, или он просто захотел выпить пива? Ему действительно хочется, чтобы она обратила на него внимание, или он снова подшучивает над ней, забавляясь и заигрывая с нею в своей обычной манере?

К тому же Эллис не забыла о Лидди Эванс. Она никогда не одобряла женщин, которые отбивали мужчин у своих подруг Отношения Бриса с другими замужними женщинами были его делом и ее не касались, но когда она думала о муже Лидди, она, пожалуй, была склонна оправдать и Бриса, и Лидди.

Брис разговаривал с Тагом и больше не делал попыток перемолвиться с нею словом, хотя Эллис постоянно ощущала на себе его внимательный взгляд. Она то и дело сновала от стойки бара к столикам и обратно, разнося заказы и чувствуя такое волнение, которое должно быть испытывает кошка, с привязанными к хвосту консервными банками.

Время еле двигалось. Девушка продолжала надеяться, что Брис уйдет, не делая попытки заговорить с нею, и одновременно ждала, чтобы он что-нибудь сказал ей, чувствуя разочарование, оттого что он не говорит ничего.

Хоть бы он повернулся к ней на своем стуле или слегка коснулся ее ноги своим коленом. Эллис еле стояла на ногах и в любую минуту могла упасть – так велики были ее усталость и волнение.

– Осталось мало пива, – сказал Таг, поставив четыре бутылки и чистый стакан на ее поднос. – Наполни ящики, когда сможешь.

– Да, сэр, – девушка отнесла заказ и пошла прямо к леднику. Там она принялась доставать из ящиков бутылки, по две в руке, и ставить их на полки, отделявшие бар от холодной кладовой. Задание уже почти было выполнено, когда она обратила внимание на то, что через стеклянную дверь за ней наблюдает Брис.

– Я была бы тебе благодарна, если бы ты прекратил меня рассматривать, – пробормотала Эллис спустя несколько секунд, стараясь не смотреть на него. Она прислонилась к стойке бара спиной и потерла руки, согревая их.

– Как ты догадалась, что я тебя разглядываю? – спросил Брис, придвигаясь поближе, чтобы не мешал шум в баре.

– Я видела тебя.

– А это значит… что ты разглядывала меня, – сказал он, явно удовлетворенный собственной проницательностью. – Просто удивительное совпадение, ты не находишь?

Она задохнулась от возмущения, и краска, залившая щеки, выдала ее. Эллис лихорадочно подыскивала ответ, чтобы с помощью негодующих фраз как следует отхлестать Бриса. Она повернулась и увидела легкую усмешку и озорные огоньки в его глазах. В итоге, ей ничего не оставалось делать, как только захлопнуть рот и отвести глаза – ответ так и не нашелся.

– Ага, Эллис, – тихонько смеясь, сказал Брис. – Похоже, у тебя не все в порядке с чувством юмора, да? Ты совсем не знаешь, что со мной сделать, а?

Она посмотрела на него и решила быть честной.

– Ты лучше всех, с кем я когда-либо встречалась.

– Как, так?!

Ах, как трудно ей было начать!

– Я… я не знаю. Просто… только ты – это ты. – Она с большим трудом подбирала слова. Говорить о том, что ей кто-то или что-то нравится, было очень непривычно. Да и не так уж часто у нее спрашивали о ее чувствах к кому-нибудь.

– Пожалуй, по твоему поведению не скажешь, чтобы ты меня боялась, но что-то такое есть. – Брис произнес это, как бы не рассчитывая, что она его услышит. Он пару раз кашлянул в кулак, потом спросил:

– Послушай, это потому, что тебе вообще мужики не нравятся или только я?

Но он ей нравится!.. До известных пределов, конечно. Настолько, насколько она может позволить себе привязаться к кому-либо – Н-нет, я думаю. Возможно, ты мне действительно нравишься, осторожно выговорила девушка. – Ты был добр ко мне, и я., благодарна тебе. – Она засомневалась, продолжать ли дальше. – Только вот не знаю, почему..

– Что, почему? – Брис произнес этот вопрос так, словно услышал иностранное слово.

– Ну, почему ты ко мне так относишься? Я же не родня тебе. Ты меня даже не знаешь хорошо. Я все жду… – Эллис резко прервалась и отвернулась в сторону Ждешь? Чего?

Она быстро посмотрела на стоящего рядом мужчину и опустила глаза вновь. Ну, как ему признаться, что до сих пор ей ничего не давали, не требуя потом от нее чего-то взамен! Чаще всего ей давали еду, кров, одежду в обмен на ее труд. Но несколько раз от нее добивались и другой оплаты…

– Чего ты ждешь, Эллис? – вновь спросил Брис. – Думаешь, я так к тебе отношусь, потому что хочу затащить тебя к себе в постель? Ты так думаешь?

Она не смогла поднять на него глаза, и он понял, что попал в самую точку. Ну, что еще у нее было такого, чего мог бы от нее пожелать человек, подобный Брису Ласаллю? Немного помолчав, он сказал – Я всегда долго и упорно думаю, прежде чем кому-нибудь соврать, Эллис. – Он приблизился к ней так, чтобы она не смогла ничего пропустить из его слов. – И я просто не хочу тебя обманывать. Я думаю, ты самая хорошенькая девушка из всех, кого я встречал в своей жизни. Уж, конечно, я бы ничего не имел против, если бы ты захотела быть со мной. Но штука в том, что я совсем не хочу, чтобы ты думала, будто должна мне за что-то.

До этого мгновения она только украдкой бросала на него взгляды. А теперь, поняв, что Брис говорит правду, девушка осмелилась посмотреть ему прямо в глаза. И не увидела в них ни обычной усмешки, ни иронии. С замиранием сердца, чувству я, как стало жарко во всем теле, она поймала себя на мысли, что думает о том, какой вкус у его губ.

– Почему же тогда? – начала Эллис, сама не веря тому, что сумела задать вопрос. – Почему ты здесь? Почему мне помогаешь? Почему ты со мной так добр?

Брис издал легкий, скептический смешок.

– Думаю, это потому, что мне так хочется. Знаешь, как в Библии сказано: «Чем больше отдаешь, тем больше получаешь». Кажется так. Я чувствую себя лучше, когда даю, нежели, когда беру.

– Выходит, я… побирушка?! – Слово застряло у нее в горле.

– Нет! – воскликнул он, быстро отказываясь от того, что она ему приписывает. – Совсем нет, не так! Это…

– Мне не нужна милостыня и жалость твоя не нужна! – резко ответила Эллис.

– Жалость? – Брис снова кашлянул в кулак.

– Мне не нужна ничья помощь! Я сильная, умелая и могу сама за себя постоять! Парень откинулся назад, чтобы получше рассмотреть стоявшую перед ним девушку, и на лице у него застыло изумленное выражение. Наконец, он снова обрел дар речи.

– Отлично. Ты поняла все превратно, но это твое дело, маленькая злючка-колючка. Я же говорил Энн, чтобы она не очень-то о тебе переживала. Это пустая трата времени. – Брис произнес эти слова с раздражением, которое даже не пытался скрыть. О Боже, она словно заноза у него под кожей – злит его, как только он заденет ее! – Я ей говорил, что ни один уважающий себя бабник не станет беспокоить себя тем, чтобы связываться с такой… недружелюбной особой. Так нет же, мне приходится вставать со своего смертного ложа, – он кашлянул еще раз для пущей убедительности, – и нестись сюда во весь опор, чтобы присмотреть за тобой.

– Присмотреть за мной? Как это?

– Ну, она думала, что Лути не сразу даст тебе работу, и поэтому надеялась, что ты вернешься домой, распакуешься и устроишься на месте. Энн надеялась, что ты сможешь вздремнуть, прежде чем пойдешь вечером на работу.

«Вздремнуть?!» Да она не спала днем с тех пор, как ей исполнилось три года. И все же… спасибо Энн за беспокойство.

– Энн! – Брис произнес это имя с удивительной нежностью и спокойствием. – Ей казалось, что ты сегодня утром выглядела несколько уставшей. И она подумала, что ты мало ешь и поэтому очень худенькая.

Его живые глаза с зеленым огнем завладели ее вниманием, в то время, как он медленно и целенаправленно осматривал ее хрупкую, стройную фигуру.

– Вообще-то надо пару таких, как ты, чтобы получилась одна хорошая тень. И ты действительно выглядишь устало. Но если Лути и Таг сказали о тебе правду, то это не страшно.

– Боже милостивый! Ты со всеми говоришь обо мне?

– Нет, – он покачал головой. – У меня есть более интересные занятия, мисс Колючка. Я слегка приболел и чувствую себя чертовски скверно. Все, чего мне хочется, так это лечь в постель. Но я забочусь об Энн, а она послала меня разыскать тебя. Ну, я и поехал для начала в эту харчевню. Думаешь, мне было очень приятно слушать, как Лути битый час доказывала мне, что ты самая работящая девчонка, которую она когда-либо видела? Как будто мне это интересно! Потом мне приходится еще раз выслушивать все то же самое от Тага. А мне всего-то и нужно – только осведомиться о твоих планах, чтобы поведать Энн, когда ты изволишь приехать домой.

Эллис почувствовала себя слегка оглушенной. Не считая всего того, что они сделали для нее, она только что получила от них еще и целую кучу прекрасных слов.

– Они это все сказали обо мне? – волнуясь, спросила она.

Брис некоторое время опять с любопытством разглядывал девушку. Ее неожиданная радость оттого, что он ей сказал, поставила его в тупик.

– Сказали, – тихо подтвердил парень, как будто это совсем не он только что был раздражен.

Эллис охватили чувства гордости и удовлетворения, но она вдруг вспомнила что-то еще.

– Мне жаль, что я заставила Энн волноваться. Мы собирались составить список того, что она не сможет делать. Я должна была позвонить ей от Лути. – Она заколебалась, подумав о теплой постели, безопасности, и тяжело вздохнула. – Боюсь, мне придется предложить Энн поискать кого-то, кто бы мог ей действительно помочь. Я не уверена, что у меня будет время для третьей работы.

– Это ваше с Энн дело, – сказал Брис, решив положиться на умение невестки убеждать, и думая, что ей удастся удержать Эллис от бегства. – Вы вдвоем это обсудите после ужина.

– Нет, я не смогу. – Его темные брови вопросительно поползли вверх. – Видишь ли, – проговорила девушка, чувствуя себя виноватой за то, что взялась за работу, которую не сможет выполнить, – когда мистеру Хогану будет очень нужно поработать ночью, я смогу остаться и сверхурочно. Деньги нужны мне больше, чем постель.

Его взгляд стал острым и пронзительным.

– Ты планируешь работать по восемнадцать часов в сутки?

– Столько, сколько смогу, – ответила она, ощущая неловкость от его напряженного взгляда. – Я уже говорила тебе, что мне нужны деньги. И нужны быстро. Так что жене твоего брата придется подыскать того, на кого она сможет рассчитывать.

– Ну и сколько же ты собираешься так вкалывать? Сколько денег тебе надо? – Брис знавал людей, которые надрывались целыми днями, чтобы оплатить счет за лечение или адвокату, но только если долг действительно был уж очень срочным. – Ты уверена, что у тебя все в порядке?

Вообще-то его совсем не касалось, ни сколько денег ей надо, ни для каких целей, ни как она их собирается зарабатывать, но Эллис почему-то почувствовала потребность сказать ему – Мне нужно тысячу пятьсот тридцать шесть долларов восемьдесят семь центов. – Она пожала плечами. – Это немного, если сидеть на одном месте, и не очень, если поработать, как следует – Собираешь на новую машину?

– Нет, – Эллис нахмурилась, но это осталось незамеченным. – Хотя, видимо, мне придется подумать об этом очень скоро. За моим пикапом надо смотреть, а я в машинах совсем не разбираюсь.

– Тогда на кой… тебе все эти деньги? Она посмотрела на него и поняла, что уже и так слишком разоткровенничалась.

– Это мое дело, – холодно ответила девушка. – Я задолжала. Мне нужно вернуть кое-что из того, что мне принадлежало, Брис поразмыслил над ее словами и покачал головой.

– Нельзя изводить себя до смерти, выплачивая долг. Со смертью, знаешь ли, не шутят – Я не извожу себя до смерти.

– Черта с два, не изводишь! Посмотри на себя! Бледная, худющая, едва стоишь от усталости!

– Я в порядке…

– Ага, как в морге. – Он повернулся к бару, где стоял Таг Хоган. – Эй, Таг! – И когда владелец заведения обратил на него внимание, спросил:

– Эллис тебе нужна всю ночь, или она может уйти пораньше сегодня?

– Нет! – воскликнула девушка, когда хозяин подошел к ним. – Нет! Это тебя не касается! Не говори ничего!

– У вас тут проблемы? – Таг уже стоял рядом, отделенный от них только стойкой.

– Нет! – быстро и испуганно ответила Эллис.

– Да! – так же резко произнес Брис. – Она доработается до ручки. Ей надо поспать!

Таг перевел свой взгляд на девушку, и ей показалось, что у нее внутри все перевернулось от отчаяния.

– Я могу работать! – поспешила заверить она босса.

– Это я знаю, – кивнул он. – После двенадцати ты мне не нужна.

– Но я… – Хозяин уже повернулся к ней спиной и пошел прочь. – Мне нужны деньги.

Последние слова Эллис произнесла шепотом, поняв, что спорить бесполезно. Когда она вновь обернулась к Брису, то готова была испепелить его взглядом.

– Смотри, что ты наделал!

– Таг – отличный старик. Он бы нипочем не отпустил тебя, если бы не видел так же ясно, как собственный нос, что ты похожа на старую мочалку.

Ему показалось, что на короткий миг в ее глазах сверкнули слезы, но в следующее мгновение девушка загнала их внутрь. С внезапным раскаянием мужчина попытался успокоить ее.

– Он ничего не имеет против тебя. Ты ему нравишься.

– А как насчет денег? – она не желала, чтобы ее утешали.

– Да сколько же ты тут заработаешь за два часа? И стоит ли из-за этого так надрываться? Где твоя голова, Господи, Боже мой?!

– Моя голова занята своим делом! – резко оборвала его Эллис, заметив посетителя, который пытался привлечь ее внимание. – Чего, между прочим, не скажешь о твоей. И оставь меня в покое, слышишь ты?!

– Отлично! – крикнул Брис, когда она повернулась, чтобы идти. – Не задерживайся долго. Энн в эти дни рано ложится, так что мне еще придется показать тебе твою комнату.

Девушка снова повернулась к нему лицом.

– Слушай, не трать свои силы, а? Я не смогу у вас работать, так что и не смогу ночевать. Утром я позвоню Энн и скажу ей об этом сама.

– Ага, – кивнул он, – делай, как считаешь нужным, а я буду поступать так же.

Он резко оттолкнулся от стойки и направился к выходу. Руки так и чесались задать ей хорошую трепку, может хоть тогда в ее головке прибавилось бы чуть разума. Эта девица – просто замаскированный дьявол! Она выглядит, как ангел, но, будьте уверены, Господь Бог ни за что бы не сумел создать такого упрямого, волевого, решительного и раздражающего существа, как Эллис. Эллис..? О, черт! А как ее фамилия?

Брис внезапно замер, как вкопанный, возле своей машины и оглянулся назад, на «Стальное Колесо», осененный блестящей идеей…

Эллис хотелось биться головой о стену, но она не могла. Она была рада, когда он ушел, но одновременно и страшно огорчена этим. Девушка задыхалась от гнева, и в то же время с ним ей было так здорово, что она просто не могла на него сердиться. Ей даже дурно стало от всей этой мешанины чувств. Брису каким-то образом удавалось вызвать у нее одновременно желание убить его и упасть в обморок от возбуждения, визжать от ненависти и слабеть от счастья или рвать от стыда волосы.

И когда через шесть часов она все-таки вышла из «Стального Колеса», лучше она себя не почувствовала. Впереди была еще одна ужасная ночь в грузовике. «А могла бы поспать в кровати», – малодушно напомнила себе Эллис. Ей пришлось как следует встряхнуть головой, чтобы вновь заставить себя увериться в правильности принятого решения. Ей все равно не удастся помочь Энн и, что более важно, дистанция, которую она решила держать между собой и Брисом, должна быть побольше. Это самое лучшее.

Эллис забралась в кабину грузовика и потерла руки, согревая их, прежде чем притронуться к ледяному рулю. Ритуал возвращения к жизни автомобильного мотора уже подходил к концу, когда она внезапно почувствовала, что что-то не так.

Ее одеяло исчезло так же, как и старая матерчатая сумка со всем ее содержимым. Слабый крик ужаса вырвался из груди Эллис, когда она, повернувшись к тайнику под соседним сиденьем, попыталась нащупать свой импровизированный сейф. Пакет с деньгами тоже исчез!

Слишком убитая горем для того, чтобы плакать, девушка молча откинулась на спинку сиденья. Ну, почему эти негодяи воруют у таких бедняков, как она? Господи, какой кошмар! Ну, деньги, она еще могла понять. Но дырявое одеяло?! Старые материнские книги?! Последние ее…

От внезапной догадки она чуть не подпрыгнула. Да приличный вор забрал бы деньги и удрал, не обратив даже внимания на старую рухлядь и книги, которые вообще ничего не стоили! Это просто Брис взял все, чтобы насолить ей!