Текст книги "Поваренная книга анархиста Подземелья"

Мысль о гоблинах повела меня дальше. И начало формироваться осознание. К тому времени, когда мы расправились с монстрами в третьей комнате и завладели всеми выпавшими у них монетами, меня уже охватило серьёзное беспокойство.

– Думаю, они все обдолбаны, – заметил я, и Пончик тут же подхватила:

– И здесь мет?

– Не мет. Что-то другое.

Мы уничтожили всех, кроме тех, которые выползали из длинного тёмного проулка; впрочем, оттуда они уже давно не появлялись. Мы внимательно осмотрели весь зал и ничего не обнаружили. Когда мы двигались, при каждом моём шаге слышался хруст: весь пол был усыпан пустыми сосудами. Если бы не бафф, мои ступни были бы нещадно изрезаны.

Дальняя стена почернела, обгорела так, как если бы в неё ударила шаровая молния. Мы помедлили, но ничего не происходило. Никаких Корнетов больше не было. Мы зачистили всё вокруг.

– Я думаю, они собирались на свою пятую станцию, чтобы собрать сосуды, починить их и телепортироваться обратно, – предположил я. – Они спустятся со своих небес и опять заполонят поезд.

– И как всё это связано с комнатой с роботами? – спросила Пончик.

– Я не знаю. Не улавливаю никакого смысла.

* * *

Для двух роботов я применил три шашки хобгоблинского динамита и взрыватель. Я без затруднений установил заряды, вернулся на платформу и привёл установку в действие.

Возвратившись в пещеру, мы нашли на месте роботов груды искорёженного металла. Хобгоблинский динамит особенно хорош, если требуется разнести что-то вдребезги. Нижние части обоих роботов остались почти целыми, но обломки металла разлетелись повсюду. Автоматы не включились и не оказывали сопротивления. Вместо описания на обоих роботах теперь значилось: «Уничтожен». Пока деформированные металлические части остывали, я собирал всё, что мог найти, включая обгоревшие и сломанные шестерни и колёсики. Помимо прочего, я нашёл две дварфские батарейки, согласно меню – повреждённые. Всё это отправилось в инвентарь.

Пока мы трудились, Пончик давала Кате советы по вопросам моды. Монго посвятил своё время беготне туда-сюда – практиковал нанесение ударов в прыжке. Этот ископаемый цыплёнок носился словно гепард, и на него было жутко смотреть. Убьёт ещё нескольких и получит пятнадцатый уровень.

Мы уже заканчивали работу, когда я получил сообщение.

Даниэль: «Привет, друг! Ты свободен? У меня известие для тебя».

Карл: «Баутиста! Как твои дела?»

Я так и не запомнил, что он – Даниэль, поэтому заменил его опознавательное имя в чате на «Баутисту».

Баутиста: «Выживаю. Слушай, я в клубе „Десперадо“. Я только что познакомился с парнем, он в контакте с человеком, которого ты знаешь. Женщина по имени Имани. Ей нужно поговорить с тобой. Говорит, это крайне важно. Дело касается двух ребят. Какие-то Брэндон и Крис или как-то так. Она обещала, что постарается бывать в баре клуба „Десперадо“ каждый вечер после итогов дня».

Карл: «Отлично, спасибо, дружище. Нам действительно нужно будет регулярно встречаться».

Баутиста: «Да, я тоже думаю, что надо. Мне ещё надо с тобой кое о чём поговорить, но это слишком сложный вопрос для чата. Ненавижу это мысленное печатание. Но ты, товарищ, будь осторожен. Я как-то услышал один разговор. Хорошо, мол, устроить охоту за головами лидеров игры. Уж не знаю, насколько всерьёз эти ребята чесали языками, но я не думаю, что этот бар – лучшая зона безопасности».

Карл: «Он вовсе не зона. Тебе спасибо за бдительность. Как найти твой клуб? Мы пока ни одного не встретили».

Баутиста: «Тут есть хитрость. Выходит так: если станция не пересадочная, а её номер заканчивается на единицу, на ней будет клуб „Десперадо“. Если на девятку – значит, есть другое своеобразное место. Клуб „Покоритель“. В общем, ещё поговорим».

Облегчение как будто умыло меня волной: Имани жива. Вероятно, она хотела связаться со мной, чтобы узнать, извещён ли я о смерти Брэндона. Фантомная боль обожгла мои кулаки.

Я со вздохом отправил в свой инвентарь последний кусок металла. И получил в свой актив ещё одно достижение, связанное с таким параметром, как масса. Я стал обладателем металла в количестве, достаточном для постройки водного судна достойной величины. Два робота принесли мне почти пятнадцать тонн материала, что составляло меньше половины общей имевшейся у меня массы.

– А ты, Карл, как думаешь? – окликнула меня Пончик. – Сапоги ей подходят?

Я поднял голову и увидел на Кате вместо спортивного костюма чёрное обтягивающее трико. Сапоги дурацкой формы, до колена. У неё появился бордовый мохок. Выглядела она как карикатура. К тому же её лицо приняло странное выражение, разгадать его значение я затруднился. Походило на гнева, отчаяния и безрассудной решимости.

Что бы там ни было, я видел, что она не хотела этих перемен.

– Просто будьте собой, – предложил я.

– Карл, это отвратительный совет, – возразила Пончик. – Она же доппельгангер. Ей на роду написано быть кем-нибудь другим.

– Быть собой? Да я и не знаю, как это. – Катя передёрнула плечами. – Я никогда по-настоящему и не пробовала.

Я вздохнул.

– Хорошо, мои славные. Сегодня был долгий день. Следующая станция пересадки – номер сто двадцать семь, но я хотел бы доехать до следующей пересадки – сто тридцать один. Теперь садимся в поезд, проходим к комнате отдыха служащих, и если кондуктор там, он закончит список станций, как просил Мордекай. Я же помню, вас с Верноном прервали. Заодно по пути ещё поразвлекаемся, если попадутся монстры, которые нам по зубам. Так что проедем до сто тридцать первой, а там, вероятно, есть клуб «Десперадо». К тому же, когда мы туда попадём, уже можно будет открывать фанатские ящики. Как вам программа?

Пончик просияла.

– Сегодня у нас танцы! Время «Грязной Ширли!».

Глава 7

Время до крушения уровня: 8 дней 18 часов.

Просмотры: 50,2 квадрлн.

Последователи: 890 трлн.

Любят: 199,7 трлн.

Место в группе лидеров: 6

Премия: 100 000 золотых.

Станция пересадки 131.

В новом поезде дварф-кондуктор оказался сущим чёртом, куда неподатливее, чем Вернон, но к моменту прибытия на станцию сто тридцать один мы располагали полным перечнем станций жёлтой линии. Мордекай сообщил, что как будто наткнулся на что-то интересное, но пока он не уверен. На следующий день мы планировали попытку попасть на линию, не пересекающуюся с жёлтой, и собрать там аналогичную информацию, после чего заняться обследованием бесцветных линий.

Поразвлечься по пути нам удалось не так от души, как бы мне хотелось, но всё-таки мы поубивали массу монстров, которые назывались Злыднями: ростом по пояс человеку, с половинным интеллектом, воинственные, похожие на броненосцев. Когда они хотели нанести ущерб, то сворачивались и становились бронированными шарами, но они были достаточно малы, чтобы Монго мог без труда сжирать их целиком. Так что наш динозавр подбирал их и разгрызал, как карамельки с жидкой начинкой.

В разгар истребления броненосцев Монго поднялся на пятнадцатый уровень. Он продолжал бы и дальше в том же духе, но больше не рос. И слава богу, потому что он уже стал огромным, с пони, по плечо мне. Его длина от кончика клюва до цветастого, сине-красного хвоста из перьев составила около тринадцати футов; правда, больше половины этого достижения приходилось на хвост. Когти на его лапах были теперь больше, чем он весь в то время, когда мы впервые забрали его к себе. Он по-прежнему спокойно размещался в торцах вагонов подземки, а вот в вагонах, оборудованных рядами пассажирских сидений, ему уже было тесно, особенно когда приходилось прижиматься к вертикальным поручням. Я подозревал, что ему и впредь суждено проводить немалую долю времени в своей переноске.

– Хороший мальчик! Монго хороший! – кричала Пончик. – Карл, ты помнишь, какой он был лапуля, какая кроха, как он шмыгал носом? Напуганный цыпленок, ей-богу. Как будто вчера это было.

– Да в сущности, это и было вчера, – буркнул я. – Посмотри в меню питомца: у него не появились новые способности?

Через мгновение Пончик ахнула.

– Карл, Карл, у него теперь есть новый удар! Называется Землетрясение! Удар в прыжке! Есть вероятность, что любой из его прыжков вызовет землетрясение, когда он приземлится, и все плохие парни попадают!

Монго в радостном возбуждении прыгал, носился кругами, Кате и мне приходилось сторониться. Он лупил во все стороны своим длинным хвостом, который обвивался вокруг любых предметов. И он рычал – громко и протяжно.

Господи Иисусе…Только бы нам никогда не пришлось биться с его соплеменниками. В какую задницу мы бы тогда попали.

* * *

Пересадочная станция была больше предыдущей. В зоне ожидания располагался универсальный магазин, и назывался он «Боевые товары Форда». Он был зажат между парочкой учебных гильдий; одна из них предназначалась для лучников, над входом другой было написано «Только друидам». Рядом с гильдией друидов располагалась точка быстрого питания «Арбис», которая должна была служить зоной безопасности, чуть в стороне магазин эльфийской одежды.

Вот наконец и клуб «Десперадо», в точности там, где говорил Баутиста. Он не был похож на массивное блочное сооружение с предыдущего уровня, выглядел он как скромный недорогой бар с небольшой неоновой вывеской.

Имани сказала, что будет там после просмотра хроники дня, то есть у нас оставалось около двух часов на то, чтобы поесть, раскрыть свои фанатские ящики и вздремнуть. Посмотрим шоу, а там будет видно.

– Вы были когда-нибудь в «Арбис»? – спросил я Катю, когда мы входили в заведение.

– Нет. Даже не слышала о таком.

Я вдруг сообразил, что мне почти ничего не известно об этой женщине.

– Я знаю, вы из Исландии. Но вам знакомо московское метро. Вы жили в России? Долго?

– Я провела одно лето в Москве, когда была студенткой. Работала в Пушкинском музее. Музей изобразительных искусств. На каникулах подолгу жила в Европе. Раз в два года у нас бывали туры в Париж и в Амстердам. Вот и все мои путешествия в последние годы. А вы? Вы когда-нибудь покидали Америку?

Я хмыкнул.

– Я бывал за Северным полярным кругом. Один раз побывал в Коста-Рике и привёз оттуда ленивца. Однажды чуть не собрался на Багамы, но работа помешала. Да, в Канаде не раз бывал, но только в Виктории[40]40
  Административный центр провинции Британская Колумбия.


[Закрыть] и Ванкувере. Хотелось съездить в Японию и на Филиппины, но не выдалось случая.

Бопка наблюдал за нами из-за прилавка. Мы заказали кое-какой еды навынос, и он упаковал её в настоящие пакеты от «Арбис». Запасшись провизией, мы возвратились в личное пространство. Там мы нашли Мордекая, он склонился над алхимическим столом. Сам стол видоизменился. Теперь он был в три раза больше, чем тогда, когда я достал его из своего инвентаря. Он состоял из множества полочек, теперь к ним добавились выдвижные ящики и вентили. На одном конце стола горел маленький огонёк, он разогревал стеклянный контейнер с чёрной булькающей жидкостью. В мастерской стоял запах жжёной резины.

– Как это произошло? – спросил я, подходя к столу.

Немного в стороне лежал большой лист бумаги, весь исписанный. Мордекай уже отказался от маркерной доски и теперь вычерчивал схему линий подземки на бумаге. Я вспомнил, что видел в углу его собственной комнаты рулон бумаги для черчения.

– Назад! – рявкнул Мордекай, не поднимая головы. – Я почти закончил. Сейчас всё испортите.

– Он истратил на алхимический стол два моих купона на обновление столов, – пояснила происходящее Пончик. – Он ещё раньше просил у меня разрешения. Так что стол у нас теперь третьего уровня. – Она наморщила нос. – Зачем он сделал вонючие бомбы, не говорит.

– Я сделаю и что-нибудь похуже, если вы не выйдете. Идите ешьте, что принесли. Я буду через минуту.

Мы присели у кухонного столика. Я представил Катю картошке фри. На Катю знакомство не произвело яркого впечатления.

Через несколько минут в помещение вошёл Мордекай. С видом триумфатора. В своих лягушачьих лапках он нёс очень много всякой всячины. Остановился, окинул Катю взглядом с головы до ног.

– Вы изменились.

– Мне Пончик помогает, – ответила Катя.

– Это я уж вижу.

Он выложил на стол свои трофеи. Две пары зелий и штук двадцать зеленоватых шаров, которые можно было принять за плоды авокадо идеально круглой формы. Их он сгрёб в кучку, чтобы они не раскатились.

– У меня было слишком мало времени и слишком мало исходных материалов, чтобы продукт получился качественным, – начал он, – но хорошее начало положено. Так вы говорите, здесь есть клуб «Десперадо»? Это хорошо. Попозже мы сходим туда и запасёмся некоторыми нужными вещами. И казино уже будет открыто, можно будет обналичить вашу фишку.

– Ах да! – воскликнула Пончик. – Я-то и забыла!

Я получил фишку на игру в покер за то, что выжил после покушения Эмблемы на меня. Пончик не получила ничего, потому что её здоровье тогда находилось в районе нуля. Её спас только навык Таракан, который позволил ей пережить первый удар в том противостоянии.

– Так что же мы имеем здесь? – поинтересовался я и взял первое зелье.

Особый отвар Мордекая

Это зелье изобрёл хитроумный Перевёртыш, склонный убивать каждого, кто больше всего на него полагался. Зелье сочетает в себе действия Целебного зелья золотого стандарта и Второго ветра тролля. Оно дарует фактическое бессмертие ровно на тридцать секунд. Обладает некоторыми прискорбными побочными эффектами.

– Мне хватило материала только на два таких. Нужно ещё как минимум четыре.

– Что за побочные эффекты?

Я счёл за благо оставить без внимания сведения из первой части описания. Я помнил, какими ярлыками система снабжала продукты, которые создавал я сам, а значит, знал, насколько неточно информировали нас описания.

– Ну, если говорить прямо, зелье создаёт непрерывный поток исцеления в течение тридцати секунд за счёт быстрой регенерации. Поэтому оно способно вылечить практически любую рану и восстановить уровень здоровья. Но это не заклинание неуязвимости. Оно не спасёт тебя, если ты сам себя взорвёшь или тебе отрубят голову… В общем, твой поступок причинит тебе немедленную смерть. Увы, побочные эффекты здесь довольно тяжёлые. После принятия зелья ты будешь больным часов на десять дольше, а значит, будешь не в силах принимать никакие зелья в течение этого времени. Кроме того, ты сможешь принять только эти два зелья до того, как они вовсе перестанут действовать. Бог знает сколько времени я ломал голову над тем, как устранить недостаток, но так и не перебрался через этот порог. Может быть, если у меня будет стол уровня выше девятого… Но такого шанса у меня не было никогда.

Я взял со стола второе зелье и осмотрел его. Оранжевое. Пузырилось.

– Эти для Пончика, – вновь заговорил Мордекай и повернулся к кошке. – Зелья статов. С тем, о котором я говорил, будет то же самое. Принять можно только эти два. И ты можешь и обязана принять их прямо сейчас. Когда у меня будут ингредиенты, я сделаю оба зелья для всех, чтобы они воздействовали на все статы. Если вам случится где-то найти эти зелья раньше, чем вы их получите от меня, то не принимайте их, если не будет маркировки «Высшее». Только те, что с такой пометой, действуют вчетверо сильнее. Ограничение в количестве – их только два – на качество не влияет. И приготовить их довольно легко, если знаешь рецепт.

Высшее зелье баффа для телосложения

Если пить эту смесь, уровень вашего телосложения будет неизменно повышаться на случайное число пунктов от одного до четырёх. Во время пребывания в Подземелье пить можно только две дозы. Почему так? Потому что если выпить больше, выйдет обман. А обманщиком здесь могу быть только я.

Я придвинул зелья к Пончику. Она убрала их в свой инвентарь.

– Значит, лучшим бывает только «Лучшее»? – на всякий случай уточнил я.

– Вроде того, – сказал Мордекай. – Есть ещё одна разновидность, так называемый Космический бафф, с ним спектр выбора случайного числа от единицы до десяти, но этого рецепта я не знаю. Космический встречается так редко, что я по пальцам одной руки пересчитаю, сколько раз его видел. Да всё равно это другой тип зелья, потому и ограничения для него другие.

Пончик выпила первое зелье баффа.

– Вот и мимо! – вдруг объявила она. – Я поднялась всего на один пункт. Мордекай, ты уверен, что всё смешал правильно?

Мы подождали, пока закончится обратный отсчёт времени до активизации зелья, после чего Мордекай выпучил на кошку глаза. Второе зелье подняло её уровень на три ступени, то есть всего она приобрела четыре пункта, достигнув в телосложении восьмого уровня. Это, а также ножной браслет плюс временный взлёт на десять пунктов, подаренный ей на этом этаже только за класс Хулиганки, довело её телосложение до двадцать первого уровня.

– Четыре пункта – это хорошо, – сказал Мордекай. – Но мы должны продолжать искать предметы, которые будут побуждать бафф подниматься ещё и ещё. Пока он по-прежнему на чересчур низкой отметке.

Мордекай высунул лягушачий язык и утянул у меня кусочек картошки фри.

Я протянул руку к последнему предмету. Пощупал его: шар из затвердевшей резины. Попробовал сжать – на резине появилась трещина.

Шар Дробящего зелья

В этот шар помещается полный сосуд с зельем.

Вот и всё описание.

– Мне нужно пополнить запас паутинной нити, но она в клубе «Десперадо» найдётся. Это недорогое добро. Но прежде чем сделать эти зелья, мне пришлось обновить стол до третьего уровня. Когда мы поднимем его до пятого, у меня будут два нагревающих элемента, и я смогу работать вдвое быстрее. На шестом уровне появится полноценный автоклав[41]41
  Герметичный аппарат для операций, требующих нагревания под высоким давлением.


[Закрыть], и я буду выдавать сто штук за один раз. Механизм довольно простой. Берёшь зелье, льёшь его в шар. И швыряешь шар в противника. Твоя хиестра, несколько отравляющих и зажигательных водных зелий – и у тебя смертоносный арсенал. Когда пройдём ещё несколько уровней, я буду способен делать некоторые совершенно разрушительные, убойные зелья. У меня родилась идея зелья Цепная молния[42]42
  Такое заклинание фигурирует в игре The Elder Scrolls V: Skyrim.


[Закрыть]. Вот это будет красота!

– То есть не нужно, чтобы враг пил зелье?

Я подбросил шар и поймал его. Вес у него был приличный, что означало возможность метать его с приличного расстояния.

– Ты осторожнее, – предупредил Мордекай. – Они могут развалиться, если бросать слишком сильно. И вообще не разбрасывайся. Их можно бросать только в очень плохих парней. Ну да, ты прав, пить зелья не требуется. Они подействуют на мобов, если ты в них бросишь. Вроде бессмыслица, но зелья действуют. Так всегда было. Кстати, если тебе интересно: у мобов не бывает аллергии на зелья. Она бывает у неигровых персонажей.

– Зелья действуют на членов команды? – спросил я. – Скажем, Пончик в другом конце комнаты, ей нужно целебное зелье, и я бросаю в неё вот таким шаром – подействует?

– Ты, Карл, кидаться шарами в меня не будешь, – определила Пончик. – Моё слово. Или я для тебя похожа на кокер-спаниеля?

Мордекай, как мне показалось, задумался.

– Нет. Сомневаюсь. На других обходчиков не подействует. Хотя должно действовать на неигровых персонажей; надо подумать. Возможно, я поработаю с Монго.

За прошедший день я получил массу достижений, но только один приз в золотом ящике добытчика. Оказался этот приз очередным зельем навыка Определения ценностей. Я выпил его и полез в свой инвентарь. Изменений там произошло не много. Я по-прежнему не видел действующую денежную стоимость своих предметов, но теперь хотя бы мог посмотреть степень их редкости.

Я настроил этот навык так, чтобы видеть только уникальные предметы. У меня имелся всего один такой. И это был не «Сценарий Судного дня Карла», готовая разорваться ядерная бомба. То относилось к категории «Довольно гнусных редкостей». Мой единственный уникум – диковинный плюшевый Кимарис на коне. Я знал, что это ценный предмет, но не догадывался, что он единственный в своём роде. Описание не дало мне никакой информации. Вот оно.

Плюшевая фигура Кимарис (с ярлычками)

Невозможно адекватно охарактеризовать хмурое выражение «ненавижу-это-ненавижу-вас» на лице Кимариса, но эта набитая фасолью коллекционная подушка прилагает отчаянные усилия.

Эта фигурка по-прежнему возглавляла перечень моих ценнейших предметов. А бомба-что-разорвётся-вот-вот находилась в самом низу ценностного списка.

Засветилось сообщение. Наши фанатские ящики готовы к встрече с нами. Прошло несколько минут, и Пончик получила такое же сообщение. И тут же запрыгала на месте.

– Карл, Карл, давай скорее открывать твой, чтобы можно было открыть и мой.

– Знаешь, лучше ты будь первой.

– Да! – выкрикнула Пончик, дрожа от нетерпения.

Мордекай устроился рядом с Катей у кухонного столика.

– Ребята, когда покончите с этим делом, я покажу вам, что мне открылось в схеме железных дорог. Я уверен, что понял, как добраться до колодцев. Такой трюк уже применялся раньше, только в меньшем масштабе.

Я взял себя в руки. Предыдущий фанатский ящик Пончика содержал фотографию Беа. Оставалось надеяться, что на сей раз ей прислали что-то не такое труднопереносимое. Мордекай сказал, что поскольку этот ящик платиновый, зрители оплачивают своё право проголосовать, поэтому сейчас больше шансов не нарваться на издевательство. Но я не был в этом так уж уверен. Сейчас, когда у нас появились враги как в Подземелье, так и вне его, вероятность болезненной оплеухи сохранялась.

Кошка открыла ящик. И радостно ахнула.

– Господи, спасибочки! Всем спасибо! Я всех вас безумно люблю!

Я переглянулся с Мордекаем. Невероятно, подумал я. Просто невероятно.

– Монго, глянь! – кричала Пончик. – Наши фанаты дарят нам седло! Теперь я смогу кататься на тебе! Оно подходит к твоим перьям. Карл, надень его на Монго.

– Нам придётся пересмотреть некоторые из наших боевых построений, – заметила Катя.

Я осмотрел сине-красное, с кистями, вульгарного вида седло. Такое можно увидеть на лошади во время парада в честь Четвёртого июля[43]43
  День независимости, один из главных федеральных праздников США.


[Закрыть] на Глубоком Юге[44]44
  Глубокий (Дальний, Нижний Юг, Хлопковые штаты) – штаты, на раннем этапе истории США более, чем штаты Верхнего Юга, зависевшие от плантационного типа сельского хозяйства.


[Закрыть]. Монго понюхал его и зарычал.

– Да, – выдохнул Мордекай, – это точно отличный приз. Но вам придётся принять Монго на борт. Лично я никогда не видел, чтобы кто-то разъезжал на таких зверях.

Заколдованное седло монголиенсиса

Приспособлено для вида Кошек Крепится магическим образом к ужасному монголиенсису, и цыплёнок-убийца, всеобщий любимец превращается в средство передвижения. Всадник в седле получает следующие бонусы:

+15 % к любому ущербу от агрессивных заклинаний.

Антипирсинг.

Кроме того, седло даёт бонусы оседланному монголиенсису:

+20 % к телосложению.

+20 % к ущербу, наносимому в рукопашных схватках, когда всадник в седле.

– Значит, Пончик получает бонус на ущерб от её заклинаний, а Монго – двадцать процентов к телосложению? Бафф с телосложением мне по душе, но мне не нравится схема, по которой Пончик будет сидеть у Монго на спине, когда он рванёт в нападение. Она окажется чересчур уязвимой.

– Согласен. – Мордекай посмотрел на Пончика. – Тебе понадобится уметь выпрыгивать из седла, когда Монго нападает на врага. Бонус к нападению – великое дело, но ты на его спине будешь первой мишенью.

– Да, да. Надень на него седло, Карл.

На седле не было ремешков. На нём, похоже, не было большинства вспомогательных элементов. Просто сиденье и лука. И масса кисточек. Без уздечки. Я не мог представить, как кошка будет удерживаться в седле или управлять динозавром.

– Монго, подойди, – попросил я и поднял седло. Оперённый динозавр наклонил голову набок, хрюкнул и попятился. Я бросил ему ломтик картошки фри. Он поймал лакомство на лету. – Подойди же, ослик.

– Карл, не злись. Монго, не капризничай, слушай дядю Карла.

Динозавр наклонил голову и позволил мне приблизиться. Я водрузил седло на его заострённую, перистую спину, и оно щёлкнуло, встав на место. Такой же звук я слышал, когда устанавливал стол в комнате для ремёсел. Монго воем выразил неудовольствие и принялся прыгать в разных направлениях, стараясь сбросить седло. Мне пришлось отпрыгнуть, чтобы он не хлестнул меня хвостом по лицу.

– Пончик, может быть, ты повременишь с катанием на нём, пока он не привык к седлу? – предложил я.

– Не-а, ничего, – откликнулась Пончик. – Теперь ты открывай свой ящик!

Я послушался. Открыл. И долго ничего не происходило.

Свет в комнате потускнел. Заиграла музыка. Модная, как в игровых шоу семидесятых годов, где тебе и духовые инструменты, и клавишные, и ударные. Замигали цветные лампы. Монго прекратил прыжки и вой, метнулся к Пончику. Мы все встали из-за кухонного столика – все, кроме Мордекая, чья лягушачья физиономия вдруг окаменела.

– Карл, что происходит? – спросила Пончик.

– Скорее всего, какая-то глупость, – ответил я.

Голос ведущего зазвучал ещё более делано, чем всегда:

– Дамы и господа, пришло время вашего любимого эпизода из «Мира обходчиков Подземелья». «Приз карусель»!

Прямо возле меня тот участок комнаты, где стояла кушетка и экраны, моргнул и пропал. На его месте материализовалась большая круглая карусель. Она вертелась, огни мелькали синхронно с ритмом музыки. Центр махины закрывали разноцветные шторы.

– Перед вами хозяин шоу. Это любовь Подземелья, даятель призов, богобойца, бывший чемпион обходчиков. Это Бард Чако!

Тут же материализовался – в сопровождении клубов дыма, с характерным для телепортаций щелчком – крылатый мужчина с волчьей головой. На нём был свободный костюм в коричневую и оранжевую клетку. В руке он держал микрофон. Он впрыгнул в комнату с видом спринтера, стартующего в забеге, и помахал в пустоту. Я смотрел на него в упор. Он был представлен не как админ Подземелья, а как неигровой персонаж.

Чако. Птицеволк. Бард-песенник. Уровень 66

Ведущий «Приза карусель».

– Хорошо, хорошо, хорошо, – проговорил он, ступая дальше в комнату. Он был примерно моего роста. Под одеждой были видны налитые мускулы. Катя, Пончик и я, остолбенев, смотрели друг на друга. – С радостью приветствую всех. Я Чако, ваш человек. Сегодня у нас для вас есть крутейший эпизод. – Он умолк; его глаза светились глянцевым блеском. – К нам присоединяется обходчик Карл! Обладатель платинового фанатского ящика. Хорошая вещь, скажу я вам. Вы, публика, у себя дома решили дать Карлу шанс выбрать свой приз, и вы сами знаете, что это означает. На нашей карусели есть девять замечательных призов и… Ах ты, дьявол! Мордекай!

– Мерзавец! – заорал Мордекай, не давая Чако говорить.

Его язык выбросился наружу, стремительный как кнут. Он зацепился за стоявший у кухонного стола металлический стул, который полетел через комнату во вновь прибывшего. Чако взвизгнул и уронил микрофон, уклоняясь от летящей угрозы.

Стул замер в воздухе в четверти дюйма от головы Чако. Он был запущен с такой силой, что, несомненно, раскроил бы череп жертвы, если бы контакту было позволено состояться. Чако захныкал. Я отшатнулся. Пончик зашипела. Мордекай зарычал. Ещё мгновение никто не шевелился.

Чако, поняв, что он спасён, медленно выпрямился во весь рост. Я видел, что волчара дрожит. Стул продолжал плавать в воздухе.

Я повернулся, чтобы спросить Мордекая о смысле происходящего.

– Вот хрень, – сказал я.

Мордекай застыл на месте; его язык убрался. Над его головой проплыло слово «Непослушный». Нечто похожее происходило в тот давний день, когда Мэгги Май и Фрэнк Кью напали на нас в зоне безопасности.

Но Мордекай не сдался бы так просто. О чём он думал? «Непослушный» моргнул дважды, и вдруг, к моему ужасу, Мордекай тоже моргнул и исчез. Справа от меня комната с надписью «Администратор» сверху тоже исчезла. Плавающий стул пришёл в движение: с грохотом свалился на землю.

Глупая музыка не прекращала реветь. Карусель вертелась и мигала.

– Мы лишились Мордекая? – спросил я.

– Нет, – ответила Пончик. – Я только что получила извещение. Там сказано, что он временно удалён за нарушение правил. Что происходит, Карл? Я не понимаю.

Я с шумом выдохнул. Облегчение было всеобъемлющим. Я тоже понятия не имел, что происходило, но знал, что могло быть намного хуже.

– И надолго он удалён?

– На семь суток.

– Семь суток! – повторил я. Святое дерьмо. Это означало, что после возвращения Мордекая у нас останется всего тридцать шесть часов на то, чтобы убраться с этого этажа. – Чёрт вас подери.

Я рывком повернулся к Чако. Неигровой ведущий игрового шоу всё ещё стоял с растерянным видом. Он поднял руки, словно боялся, что мы тоже набросимся на него. Его микрофон закатился под карусель-приз, откуда его невозможно было достать. А музыка всё играла.

– Кто вы? – рявкнул я.

– Я Чако. Ведущий шоу. М-м… Добро пожаловать.

– Не то. Кто вы для Мордекая?

– Я… Я думаю, мне запрещено об этом говорить. Ну, может быть, мы начнём снова? Фанаты проголосовали за то, чтобы я дал вам возможность выбрать ваш личный приз. Так бывает нечасто, но когда случается, мы должны открывать шоу. Это моя работа. Я – ведущий шоу.

– И это всегда вы? – поинтересовался я.

– Что… Что вы хотите этим сказать?

Меня распирала потребность врезать этому волку в нос, но я понимал, что такое поведение плохо кончится для меня самого.

– Вы единственный ведущий этого шоу?

– Да. Думаю, что да. Я нечасто из него выбираюсь, так что ничего не знаю наверняка. Люди, как правило, не поддерживают вариант «дайте обходчику самому выбрать приз». Обычно так происходит всего несколько раз за сезон.

– Получается, что в этот раз зрители проголосовали так, потому что знали: вы и Мордекай окажетесь в одном пространстве, – заключил я. – Не знаю, что тут произошло, но это произошло, потому что зрителям было известно о неприязни Мордекая к вам. Так кто вы для него?

Чако сглотнул слюну.

– Он-то умеет не забывать обиды, можете мне поверить. Так уже бывало не в одной сотне циклов. Я не предполагал, что он всё ещё здесь. Каждому известно, что наставники выбывают раньше всех прочих. Постойте, да он вообще не должен был здесь появиться. Он стал администратором?

– Вы не смотрите шоу?

Чако огляделся, как загнанный зверь.

– Нет. Я не могу переварить… Нет, конечно же. Я только не… – Он осёкся. – Послушайте, нам действительно нужно работать. У меня будут ещё бóльшие неприятности, если мы не закончим. Вам предстоит выбор одного из девяти призов. Мне жаль вашего руководителя, это действительно так. Это произошло очень давно, и моей вины там нет. Я делал то, что мне велела его начальница. Если бы я этого не сделал, он бы умер. А потом все мы её лишились. Мы лишились Одетты. Когда он вернётся, скажите ему, что я сожалею. Ни дня не проходит без сожалений.

Предупреждение: Это не Доктор Фил[45]45
  Филип Кэлвин Макгроу (р. 1950) – американский психолог, автор ряда бестселлеров, посвящённых психологии. С 2002 г. ведущий собственной телевизионной программы «Доктор Фил». Его характерные фразы «Сделайте это» и «Будьте реалистами».


[Закрыть]. Выбирайте ваш приз. Если не выберете через десять минут, то потеряете право на выбор.

Над каруселью возник хронометр обратного отсчёта.

– Хорошо, – ответил я, скрипнув зубами. – Показывайте ваши хреновы призы.

* * *

– Приз номер один! – объявил Чако.

В его голосе звенел далеко не тот же энтузиазм, что вначале. Он не сумел добраться до своего микрофона, хотя проползал добрую минуту на четырёх точках, пытаясь достать его, а затем, кажется, не знал, что делать с когтистыми лапами.