Текст книги "Ожерелье"

Глава четырнадцатая. Воскресенье, 14 апреля, двадцать лет назад

Офицер Линч открыл дверь перед Сьюзен, Дэнни и Ленорой, и они вышли из морга. Сьюзен была потрясена: ее охватил ужас оттого, что она увидела свою мертвую дочь, и она почувствовала, как нахлынула новая волна гнева, бушующего в ней.

Высокий мужчина лет сорока с небольшим в синем костюме шел к ним по освещенному флуоресцентными лампами коридору.

– Здравствуйте, вы, должно быть, семья Лентиго, – произнес он немного официально.

Линч ответил:

– Да, это семья Лентиго и я, офицер Линч. Могу вам чем-нибудь помочь?

– Я специальный агент Роберт Паппас, – сказал мужчина, пожимая Линчу руку, а затем повернулся к Сьюзен и остальным. – Я искренне сожалею о вашей потере. Я хочу, чтобы вы знали: мы будем работать день и ночь столько, сколько потребуется, пока не поймаем человека, который это сделал. Похищение людей за пределами штата является федеральным преступлением. В течение часа к нам прибудут еще несколько агентов, также мы будем тесно сотрудничать с местной полицией, – он кивнул в сторону Линча, – и, конечно, с вами.

До Сьюзен только дошло, что «специальный агент» означает, что он работает в ФБР. Она посмотрела ему в глаза, чтобы понять, можно ли ему доверять, и обнаружила, что ее загипнотизировали его темные радужки. Она потрясла головой, чтобы избавиться от этого наваждения.

Дэнни торжественно пожал руку агенту Паппасу и сказал:

– Спасибо.

– Что этот ублюдок сделал с ней? Он ее изнасиловал? – спросила Ленора.

Паппас ответил:

– Почему бы нам не пойти в конференц-зал и не выпить по чашечке кофе?

Сьюзен поняла, что это означало «да».

Почему? Почему моя дочь? Почему моя маленькая Эми?

Ее кулаки сжались, и она начала колотить ими по цементной стене, точно так же, как вчера она била Фрэнка. Она не чувствовала боли в руках, не чувствовала ничего, кроме того, как к ее ушам приливала кровь. Как будто ее душа покинула тело и не оставила после себя ничего, кроме кипящей ярости внутри.

Ленора закричала:

– Сьюзен!

Дэнни завопил:

– Милая, прекрати!

Паппас схватил ее за один кулак, а Линч – за другой. Она все пыталась наносить удары по стене, но в конце концов сдалась. Дыхание стало более ровным. Сьюзен почувствовала слабость.

Когда они поднимались по лестнице в конференц-зал, Дэнни приобнял ее. Сьюзен посмотрела на свои костяшки пальцев. Они истекали кровью.

Паппас тоже заметил это и по пути в зал попросил проходящего мимо местного полицейского найти и принести им пластыри.

В большом конференц-зале на боковом столике стоял кофейник с кофе. Линч налил всем по чашечке, и Паппас начал свою речь. Сьюзен внимательно посмотрела на его рот. Нижние зубы были кривыми, но белоснежными.

– Миссис Лентиго, я боюсь, что имело место сексуальное насилие, – сказал Паппас. – Мы обнаружили травму в области влагалища.

Дэнни потрясенно покачал головой:

– Как мог кто-то даже… Я имею в виду, она же была ребенком.

Паппас заерзал на стуле:

– Нами будут проведены дальнейшие тесты, чтобы точно определить, что произошло на самом деле.

Сьюзен поняла, что он имел в виду: они будут искать следы спермы. Несколько лет назад она следила за процессом против О. Джей Симпсона, поэтому имела представление о сопоставлении ДНК. Она сидела с открытым от ужаса ртом, не в силах вымолвить ни слова.

– Вы считаете, что это был Фрэнк? – спросила Ленора.

– Мы еще не знаем.

– О боже милостивый, – простонала Ленора. Сьюзен почувствовала уже знакомые ей позывы: ей хотелось одновременно и накричать на маму, и утешить ее.

Дэнни положил руки на голову, как будто пытался сделать так, чтобы она не взорвалась:

– Почему кто-то отвез Эми в Вермонт, к той реке? Почему именно туда?

– Это одна из тех вещей, которые нам предстоит выяснить. Это важная зацепка.

Наконец к Сьюзен вернулся дар речи:

– Когда она умерла?

– Мы не можем ничего сказать официально до вскрытия. Но, основываясь на состоянии трупного окоченения и других факторах, мы можем с уверенностью сказать, что она мертва уже довольно давно. Я полагаю, что она была убита в пятницу вечером, вскоре после того, как ее похитили.

Сьюзен с облегчением вздохнула. Это была первая «хорошая» новость с тех пор, как Дэнни позвонил ей в тот вечер в закусочную Молли. По крайней мере, Эми недолго мучилась.

Но Дэнни не успокоился. Он еще раз произнес:

– Гребаный ублюдок. – И вытер слезы рукавом куртки.

Паппас сказал:

– Я знаю, что вы трое уже говорили с полицией Люцерна, и кое-что из того, что вы сказали, передали мне. Но я хотел бы услышать это еще раз от вас лично. Всегда есть шанс, что я обнаружу что-то, что упустило другое правоохранительное ведомство.

Он посмотрел на Сьюзен и спросил:

– Как вы себя чувствуете? Вы в состоянии побеседовать?

Сьюзен, Ленора и Дэнни дружно кивнули. Сьюзен поймала себя на мысли, что снова смотрит в глаза этому мужчине. Она решила, что он ей нравится. Она ничего не имела против офицера Линча, он был убедителен, но этот агент ФБР показался ей более внимательным.

Надеюсь, он также будет действительно хорош в своей работе. Она хотела, чтобы Фрэнка или кого бы то ни было посадили за решетку сегодня… и поджарили как можно скорее.

Паппас положил руку на стол:

– Хорошо, я хотел бы поговорить с вами всеми по очереди.

Сьюзен нахмурилась, сбитая с толку. Линч работал с ними по-другому.

– Почему по очереди?

– Так будет лучше, чтобы вы вспомнили все более точно. В противном случае вы можете повлиять друг на друга.

– Как скажете, агент Паппас, – ответил Дэнни.

– Спасибо. Кто будет первым?

– Я хочу покончить со всем этим, – моментально откликнулась Сьюзен. Она осознала, что на самом деле ей захотелось отдохнуть от Леноры и Дэнни. Ее тошнило от своей мамы, и она не могла смотреть в глаза Дэнни. Теперь, когда они точно знали, что Эми мертва, Сьюзен почувствовала дискомфорт оттого, что они с Дэнни были вместе. Их совместной задачей было обеспечить безопасность своей дочери, и они оба провалили свою миссию.

Линч встал и обратился к Дэнни и Леноре:

– Я буду рад сопроводить вас до комнаты отдыха.

Но Ленора не двинулась с места. Ей явно нужно было облегчить душу.

– Мы скажем вам все, что необходимо, – произнесла она, – но я считаю, что убийца – это кто-то, кого мы не знаем. Совершенно незнакомый нам человек.

– Мы сто раз говорили ей, что нельзя разговаривать с незнакомцами, – раздраженно сказал Дэнни. Как он может злиться на Эми?! Сьюзен задумалась и поняла, что он просто защищается. – Мы все время говорили ей об этом.

– Но она была такой милой, вежливой девочкой. Ей было бы трудно просто не обратить внимания на того, кто к ней обращался, – вставила Ленора.

– Возможно, вы правы, – ответил Паппас. – Мы обязательно рассмотрим эту версию.

Ленора энергично кивнула, радуясь, что Паппас, похоже, согласился с ней.

– Наверное, это был просто какой-то псих, который преследовал детей, выжидал у школы. Он увидел, что Эми стоит одна на улице, и ему захотелось похитить ее. Он был даже не в курсе, что никто за ней не приедет в тот день, ему просто повезло.

Сьюзен знала, что ее маме отчаянно хотелось, чтобы это был незнакомый человек, но только не Фрэнк. Так бы она чувствовала себя менее виноватой в случившемся.

Но даже если это и был незнакомец, с горечью подумала Сьюзен, все равно виновата мама. Если бы она сделала все как надо, два дня назад Сьюзен подъехала бы к школе. Эми до сих пор была бы жива.

– То, о чем вы говорите, тоже возможно, – обратился к Леноре Паппас. – Но гораздо чаще детей похищают знакомые им люди, хотя бывают и исключения. А теперь, если вы хотите, вы можете пройти с офицером Линчем. Я скоро к вам присоединюсь.

Наконец Ленора позволила Линчу увести себя. У двери она в последний раз оглянулась на дочь. Сьюзен знала, что Ленора надеется на прощение и ждет хотя бы намека на улыбку. Она раздраженно вздохнула и отвернулась. Она не могла сейчас заниматься матерью. Ей нужно было сделать все возможное, чтобы помочь этому агенту ФБР.

Дэнни кивнул Сьюзен на прощание, избегая ее взгляда так же, как она избегала его, и тоже вышел из комнаты. Сьюзен глубоко вздохнула. Паппас повернулся к ней.

– Давайте начнем с самого начала, – предложил он.

Ей так не хотелось еще раз переживать случившееся за прошедшую неделю, но она прикусила губу и собралась с духом:

– Хорошо.

Паппас, казалось, понимал, что она чувствует:

– В любое время, когда вам захочется отдохнуть, просто дайте мне знать. Хотите, я принесу вам сэндвич?

– Нет, спасибо. Я не голодна.

– Вы уверены? Как насчет шоколадного батончика? Вам нужно поддерживать высокий уровень энергии в организме.

Она даже улыбнулась такой заботе:

– Хорошо, я согласна на шоколадку.

Паппас отошел куда-то к торговому автомату и вернулся с двумя батончиками «Кит-Кат». Сьюзен поняла, как на самом деле голодна, и с жадностью съела все, что принес агент.

Затем она рассказала Паппасу все с самого начала: как Фрэнк напугал Эми, а Сьюзен рассказала об этом Леноре, и как Ленора оставила то самое телефонное сообщение, и как Фрэнк был в курсе о взломе замков.

– Я все время вспоминаю, как Фрэнк вел себя в полицейском участке, – сказала она. – И не могу сказать точно, вел ли он себя виновато или нет.

Паппас кивнул:

– Есть ли кто-нибудь еще, кроме Фрэнка, на кого, по-вашему мнению, нам следует обратить внимание?

– Моя мама ведет активную жизнь. Фрэнк не единственный ее ухажер, от которого я была в шоке, – с горечью сказала Сьюзен.

– Как зовут остальных?

– Марк Лайман из Уорренсбурга и парень по имени Рэй Кларк из Лейк-Джорджа. Мы сказали офицеру Линчу, и он проверил их, но, как вы сказали, возможно, он мог что-то пропустить.

– Да, верно. Мы проверим их еще раз, а также поговорим с вашей мамой о любых других знакомых ей мужчинах.

Паппас поерзал на стуле.

– Мне неприятно спрашивать об этом, но как насчет вас?

Сьюзен впала в ступор:

– А что насчет меня?

Взгляд Паппаса на мгновение стал жестким:

– Вы встречаетесь с другими мужчинами?

Она уставилась на него, смущенная и раздраженная:

– Агент Паппас, я не встречаюсь ни с какими мужчинами, кроме своего мужа.

Он поднял руки, чтобы успокоить ее:

– Простите, что обидел вас, но я должен был спросить.

Она покачала головой и выдохнула:

– Да, уверена, что вам жаль и что это необходимо, но мой ответ – нет.

Паппас кивнул, затем сказал:

– А теперь давайте поточнее поговорим о том, где и чем вы занимались в пятницу. Вы утверждаете, что были у Молли весь день?

О боже, он думает, что я могла причинить ей боль?

– Да.

– И она подтвердит это?

– Да, конечно.

Сьюзен попыталась напомнить себе, что эти глупые вопросы были всего лишь формальностью. Этот парень с заботливым и понимающим взглядом знал, что делает.

– А как насчет вашего мужа?

– Дэнни – агент по недвижимости. Он был в офисе примерно до половины третьего, а затем отправился в дом, который должен был на следующий день показывать клиентам. Ему нужно было все убрать и подготовить к показу.

Паппас нахмурился, он выглядел озадаченным:

– А разве это не должен делать владелец недвижимости?

– Она сейчас во Флориде, и Дэнни говорит, что с ней вообще разговаривать невозможно. В доме был кавардак, под ногами мышиные какашки…

Паппас кивнул:

– Как долго он там пробыл?

– Примерно до половины восьмого. Затем он поехал в дом моей мамы, за Эми.

– Кто-нибудь может подтвердить, что он был там все это время?

Сьюзен почувствовала, что снова теряет терпение:

– Я уверена, что его машина стояла на дорожке перед домом, так что, если кто-нибудь проходил мимо, они ее видели. Но этот дом находится в конце улицы, немного в стороне от леса, так что… – Она пожала плечами.

Паппас слегка приподнял брови:

– Значит, ваш муж все это время там пробыл один.

С нее было достаточно. Она положила руку на запястье Паппаса. Ей сразу же стало смешно, потому что теперь, когда они остались вдвоем в комнате, этот жест выглядел достаточно интимным. Но руку она не убрала.

– Офицер, не тратьте на это время. Я клянусь, что мой муж не насиловал и не убивал нашу семилетнюю дочь. Вам нужно найти человека, который это сделал.

Паппас посмотрел на Сьюзен, его взгляд смягчился. Она убрала руку с его запястья.

– Мэм, – сказал он, – у нас с женой две дочери. Шесть и восемь лет.

Он накрыл руку Сьюзен своей рукой:

– Я или найду этот кусок дерьма, или умру, пытаясь его найти.

Глава пятнадцатая. Понедельник, 29 ноября, наши дни

Когда в час ночи автобус подъехал к станции Буффало, голова Сьюзен гудела от усталости и замешательства. Оглядываясь назад, теперь она была почти уверена, что ее деньги присвоил бородатый парень на вокзале в Гловерсвилле. Может быть, ей следует извиниться за то, что она ложно обвинила своих попутчиков.

Но она так смутилась, что ничего не сказала ни водителю, ни другим пассажирам. Просто вышла из автобуса и забрала свой чемодан. Все украдкой смотрели на нее, не желая вступать с ней в разговор.

Она вкатила чемодан на станцию и огляделась. В глаза ударил яркий свет, в помещении пахло средством для уборки. На литых пластиковых стульях в ожидании сидели неудачники всех возрастов, рас и телосложения. По углам, прислонившись к стене, стояли несколько мужчин, которые выглядели так, словно охотились за добычей. Один из них, с большим кадыком, пристально наблюдал за Сьюзен, словно обдумывая план дальнейших действий.

Она подошла к билетной кассе и увидела большой плакат, на котором были перечислены все города Нью-Йорка, которые обслуживал «Грейхаунд». В глаза бросилось название «Тамарак». Но затем она отвернулась, желая забыть обо всем, связанном с Дэнни.

Она нашла расписание автобуса, идущего на запад, и увидела, что он отправится только в девять утра. Через восемь часов! Что же мне делать? Ей было некуда идти, и она не просто устала, но и проголодалась. Из пропитания у нее были маленький пакетик с арахисом, шоколадные чипсы и сладкая сушеная клюква, которую положила ей в сумку мама. У Сьюзен не было ни гроша в кармане, если не считать трех долларов мелочи в кошельке…

– Простите, – произнес женский голос позади нее.

Она обернулась. Это была молодая женщина из автобуса с каштановой челкой почти до глаз, несущая на руках спящую малышку.

– Когда отправляется ваш следующий автобус? – спросила женщина. Ей не было даже двадцати.

– В девять утра.

– Вам нужно где-то переночевать. Я живу всего в пяти кварталах отсюда.

Сьюзен посмотрела на нее, держащую на руках ребенка, и решила довериться ей.

– Спасибо.

По дороге к жилищу новой знакомой Сьюзен узнала, что ее зовут Марла, а малышку – Софи. Оказалось, что Марла тоже работала в закусочной, как и Сьюзен. Через несколько кварталов они подошли к стрип-клубу с мигающей красной неоновой вывеской «Девочки, девочки, девочки».

– Дом, милый дом, – сказала Марла. – Я живу наверху.

Сьюзен не совсем была уверена в том, что поступила правильно, согласившись прийти в это злачное место. Но ей совсем не хотелось возвращаться на автобусную станцию в одиночестве. Они открыли входную дверь и вошли в клуб. Из колонок доносился какой-то смутно знакомый хип-хоп-хит, на сцене танцевала, а вернее, покачивалась крупная женщина с большой грудью. От громкой музыки Софи проснулась и заплакала.

Поздним вечером понедельника на такое шоу собралось всего восемь или девять посетителей. Здоровенный вышибала-филиппинец приветственно помахал Марле и не обратил никакого внимания на то, как они с Сьюзен прошли мимо стриптизерши через весь клуб. Далее они оказались в темном коридоре, поднялись по скрипучей лестнице. Сьюзен тащила свой чемодан, а Марла несла плачущего ребенка.

– Все хорошо, милая, – ворковала она. – Мы почти пришли домой.

Марла открыла дверь и пригласила Сьюзен пройти в маленькую однокомнатную квартиру. Во вспышках красно-неонового света за окном Марла понесла Софи на кухню за молоком и печеньем. Вскоре малышка успокоилась и повеселела. Наблюдая за ними, Сьюзен решила, что, возможно, несмотря на место их обитания, у Марлы и Софи была не такая уж плохая жизнь.

– А вы хотите есть? – спросила Марла.

– Ну…

Марла улыбнулась:

– Это значит «да», верно же? Я умираю с голоду. У нас есть хлопья с изюмом, если вы не против.

– Хлопья – это здорово, – ответила Сьюзен.

Все трое уселись за стол, жадно поглощая хлопья, изюм и молоко. Никогда в жизни Сьюзен не получала такого наслаждения от еды.

После того как Софи утолила свой голод, она начала пялиться на шею Сьюзен.

– Я думаю, ей нравится ваш шарф, – перевела Марла.

Сьюзен сняла яркий шарф цвета морской волны, который связала ей мама, и спрятала за ним лицо. Затем приподняла его:

– Ку-ку!

Софи рассмеялась, поэтому Сьюзен повторила фокус:

– Ку-ку!

Софи засмеялась еще громче.

Сьюзен обернула шарф вокруг головы, как старушка, и скорчила смешную рожицу, поморщив нос. Софи захлебнулась от смеха.

– Она такая милая, – сказала Сьюзен.

– У вас получается хорошо с ней ладить.

Сьюзен скорчила Софи еще одну рожицу, отчего та опять залилась смехом. Ей нравилось общаться с детишками. Было сложно находиться рядом с девочками постарше, лет шести-семи, но дети навевали на нее приятные воспоминания.

– Я немного беспокоюсь, что она все никак не заговорит, – поделилась с ней Марла.

– Сколько ей лет?

– Четырнадцать месяцев.

Сьюзен махнула рукой:

– Расслабься, моя девочка не разговаривала до двух лет. А после ее уже было невозможно заткнуть. – Она повернулась к малышке. – Ты такая сладкая конфетка.

Софи расплылась в улыбке.

– Я чувствую, что она понимает, что ей говорят, – сказала Марла.

– Да она вообще у тебя умная девочка. Ты посмотри только на эти глазки… на эти сладкие маленькие пальчики! – произнесла Сьюзен и взяла Софи за ручку.

Марла смотрела, как Сьюзен играет с пальчиками ребенка.

– У тебя есть еще дети?

Сьюзен покачала головой:

– Нет, я не могу иметь детей. – Она замолчала, решив не посвящать Марлу во все эти грустные истории с выкидышами. Софи схватила ее за большой палец.

– Я даже не могу себе представить… – произнесла Марла.

– Даже не пытайся. Вас с дочерью ждет хорошая жизнь. Я чувствую это.

Марла положила немного изюма в тарелочку Софи:

– Сейчас тяжеловато. Мой парень уехал из города много месяцев назад, и с тех пор о нем ничего не слышно.

– Похоже на то, что он просто придурок. Может быть, это и к лучшему, что он ушел.

Марла неуверенно кивнула.

– Я просто чувствую, что люди должны быть вместе. – Она протянула упаковку с изюмом Сьюзен. – А у тебя есть парень?

– Да так… – Сьюзен положила в миску немного ягод. – Мне вроде как по барабану.

– Ты все еще любишь своего бывшего?

Сьюзен с сомнением усмехнулась. Она определенно испытывала противоречивые чувства к Дэнни, но была почти уверена, что влюбленности среди них нет.

– Он живет немного западнее этого места, но я не видела его много лет. Я даже не знаю, в курсе ли он про казнь. – Она съела ложечку хлопьев. – Правительство должно было связаться со мной и сообщить об этом, но они забыли. О казни я узнала из интернета.

– Ты должна позвонить ему и сказать. Он должен быть там рядом с тобой.

Сьюзен вдруг почувствовала, как ей сдавило грудь. Она уклончиво пожала плечами, не желая признаваться в том, что Дэнни она позвонила, но у нее не хватило – чего, смелости? – чтобы оставить ему сообщение. Она съела еще ложечку.

– Господи, я и забыла, как это вкусно – хлопья с изюмом.

Через пять минут все трое – Сьюзен, Марла и Софи – погрузились в сон. Марла поставила для Сьюзен будильник на 8:20 и постелила на диване.

– Надеюсь, все в порядке, – сказала она. – Спальное место получилось каким-то кривоватым.

– Все отлично, – ответила ей Сьюзен, и это было чистой правдой.

– Жаль, что у меня нет денег, чтобы помочь тебе.

– Что ты, не беспокойся, – махнула рукой Сьюзен. – Ты и так много для меня сделала.

– Но как ты собираешься дожить до субботы?

Сьюзен слишком устала для того, чтобы беспокоиться об этом сейчас:

– Я разберусь с этим позже.

Она уснула, не донеся головы до подушки.

Когда Сьюзен проснулась, то сначала не поняла, где находится. Она точно лежала на диване, поэтому подумала, что переночевала в задней комнате у Молли в закусочной. Но потом посмотрела на двуспальную кровать, где крепко спали Марла с дочкой, и все вспомнила.

Марла лежала на спине, Софи на боку, личиком к маме. Обе выглядели как ангелочки. Сьюзен улыбнулась, а затем посмотрела на электронные часы, встроенные в духовку.

8:47? Какого хрена случилось с будильником?!

– Блин, – ругнулась Сьюзен и вскочила с кровати. Ни о какой ванной речь уже не шла, она быстро накинула пальто, шарф, натянула ботинки, схватила свой чемодан и сумочку. Сьюзен оглянулась на Марлу и Софи, думая разбудить хозяйку и попрощаться.

Времени не было. Автобус отправлялся через тринадцать минут.

Чтобы сильно не шуметь, она не стала катить чемодан по полу, а взяла его в руки. Затем тихо открыла дверь и вышла.

Но внезапно ей стало не по себе. Поэтому она вернулась, сняла свой шарф цвета морской волны и положила его на кухонный стол.

Затем снова выбежала, тихо закрыв за собой дверь.

Она пробежала пять кварталов до автобусной станции, волоча чемодан, с надеждой, что не сломает ему ручку. Когда она добралась до места, часы на стене показывали 9:01. Едва не врезавшись в мужчину в инвалидном кресле, она помчалась к зоне посадки пассажиров. Там была уйма автобусов. Какой из них тот, что ей нужен? Ни один из них не выглядел так, будто собирался в рейс.

Вдруг она увидела, что от станции отъезжает какой-то автобус. Это должен быть он!

– Подождите! – крикнула Сьюзен. Она побежала к автобусу, который двигался по дорожке и уже поворачивал направо, все быстрее удаляясь от нее.

– Остановитесь!

Автобус продолжал двигаться, собираясь проскочить на зеленый свет.

– Стой! – закричала она громче, на бегу таща за собой чемодан.

Светофор переключился на желтый свет. Остановится ли автобус? Затем вспыхнул красный и загорелись стоп-сигналы. Слава богу! Она подбежала к автобусу и постучала в переднюю дверь.

Водитель, тощий парень в гавайской рубашке под форменным пиджаком, с сомнением посмотрел на нее.

– У меня есть билет! – выпалила Сьюзен, задыхаясь. – Есть билет.

Через минуту они погрузили чемодан в багажное отделение и она заняла свое место в автобусе, направлявшемся на запад.

До цели ее путешествия оставалось тысяча семьсот километров.