Текст книги "Как эскимосы сохраняют своих детей в тепле, или Самый практичный подход к воспитанию вашего ребенка"

Записи в журнале

Первый день.

4 июля 2009 года.

8:20. Ковры свернуты. На Софии штаны (с прорезью). Она бросает взгляд между ног, потом на меня и улыбается.

8:26. Она писает в двух футах от горшка в гостиной рядом со своим маленьким пластмассовым стулом. Я объясняю ей, где она должна была это сделать. Она смотрит на меня так, словно я сумасшедшая. Я беру швабру из кладовки и вытираю лужу.

8:29. Я возвращаюсь в комнату. Монти указывает мне на большую лужу, которая медленно затекает под диван. Я говорю Софии, что «пи-пи надо делать в туалете», и показываю пальцем на ее маленький унитаз желто-зеленого цвета. (Я не представляла, сколько раз мне придется повторять эти слова на протяжении следующей недели.)

8:40. У Софии вышли газы, и она удивлена и потрясена этим событием, продолжая рассеянно толкать коляску с куклой Мими. Мне кажется, что она должна испытывать облегчение, освободившись от подгузников.

Как, черт возьми, я сделаю это ночью?

Когда она встает со своего стула, Монти видит, что на нем лежит ее книжка «Пять маленьких обезьян». «Ты сидела на книжке?» – спрашивает он. София улыбается.

9:09. Она задирает рубашку и с любопытством рассматривает свои половые органы, а затем возвращается к игре с головоломкой и считает: «Один, два, четыре, пять, шесть». Интересно, почему она пропускает «три»). Я напоминаю ей, что писать надо в туалете.

9:15. Я роюсь в ящике в поисках недостающей детали головоломки и нахожу восемь упаковок детских салфеток, которые купила на распродаже в местной аптеке. Я думаю обо всех тратах и чувствую себя больной.

9:19. Мне кажется, что дочка играет с излишне довольным видом. Я подхожу, трогаю ее попу, и, как ожидалось, она мокрая. «София, смотри. Мы должны писать в горшочек», – говорю я ей. Я поднимаю ее, чтобы вытереть, но она сердится и начинает кричать: «Стул! Стул!» Я вытираю тряпками стул и пол.

– Хорошая погода, – говорю я мужу. – Двадцать градусов тепла и солнечно.

– Вчера тоже было хорошо, – отвечает он. – Но я не знаю, достаточно ли тепло для голой попы.

Спустя несколько минут я опять спрашиваю Софию: «Ты не хочешь на горшочек?»

– Нет, мама! – раздраженно отвечает она.

Я опасаюсь, что ей не понравится сидеть на горшке, если я буду постоянно напоминать ей об этом. Я знаю, что дойду до предела, когда попытаюсь усесться на ее маленький горшочек, чтобы показать, как им надо пользоваться.

10:23. Я только что отвела ее в туалет, после того как она сказала «пук». Я позволила ей взять свою зубную щетку, и мы стали ждать. Она не возвращалась. Я пошла за ней, и тут она выбежала из ванной, затем вернулась и сказала «пук!», указывая на мою спальню. (О боже!) Я вошла и увидела, как под зеркалом растекается большая лужа, приближаясь к моему кожаному пиджаку. Рукав был немного влажным. (Запомните: убирайте любимые вещи с пола!)

21:30. У-ух-х-х-х. Мы с Монти выдохлись. Я смертельно устала, то ли потому, что это первый день, когда наш ребенок ходит с голой попой, то ли потому, что наш ребенок рано встает и находится в непрерывном движении. София НИ РАЗУ не сходила на горшок. Единственное, чего нам удалось добиться, – чтобы София поняла, что она должна делать и чего делать не должна. Думаю, что это прогресс – я должна так думать, иначе сойду с ума.

Американские родители не всегда дожидаются, когда ребенку исполнится два года, чтобы начать приучать к горшку. В конце 1940-х годов, согласно исследованию педиатра Т. Берри Бразелтона, американских детей приучали к горшку примерно в полтора года. С тех пор изменился жизненный уклад. Ребенок уже не проводит целый день на руках у няни, которая могла бы начать приучать его к горшку с раннего возраста. Мамы и папы работают, и днем за детьми присматривают бабушки и дедушки.

Однако главную роль, несомненно, сыграли одноразовые подгузники, завоевавшие невероятную популярность.

Самые первые варианты одноразовых подгузников появились в 1940-х годах в Японии и Швеции. В 1946 году Мэриан Донован, домохозяйка из Коннектикута, предложила заворачивать младенцев в непромокаемую «пеленку». В следующем году Джордж Шродер, работавший в Институте исследований текстиля в Теннесси, изобретает одноразовые подгузники из нетканого материала. В том же году британская домохозяйка Валери Хантер Гордон патентует подгузники, состоящие из двух частей. В 1970-х годах такие компании, как Procter & Gamble, Johnson & Johnson, Kimberly-Clark, наладили массовое производство одноразовых подгузников на липучках, в форме песочных часов, с большим количеством абсорбента. Производители одноразовых подгузников превратились в семейных героев. Благодаря памперсам «малыши сухие, а родители счастливы»; Huggies делает вашего ребенка счастливым. Работающие родители высоко оценили одноразовые подгузники, и сегодня компании, производящие одноразовые подгузники, получают миллиардные доходы.

Новшество пришлось по вкусу, резко возрос объем продаж. Однако возникла угроза окружающей среде. В среднем ребенок использует 5000– 10 000 одноразовых подгузников, прежде чем научится ходить на горшок. По оценке Агентства по охране окружающей среды, американцы ежедневно выбрасывают 49 миллионов подгузников, и потребуется приблизительно 450 лет или даже больше, чтобы каждый из этих подгузников разложился.

Многие родители, включая меня, просто не обращают внимания на эту тревожную информацию, если хотят, чтобы их ребенок был сухим. Мы любим это супервпитывающее чудо – Fast Wick, Dry Мах, из нетканых материалов и на липучках; родители, как и дети, зависят от подгузников. Одноразовые подгузники настолько облегчают жизнь, что мы всячески откладываем момент, когда придется начать приучать ребенка к горшку.

«Производители одноразовых подгузников теперь продают подгузники больших размеров, и до четырех лет можно не приучать ребенка к туалету, – пишет в статье, опубликованной в журнале Contemporary Pediatrics («Современная педиатрия»), доктор Бартон Шмитт, педиатр и директор консультационной службы в Центре амбулаторного лечения в детской больнице в Денвере. – Согласно рекламе, дети чрезвычайно счастливы в подгузниках. Таким образом, узаконено отсроченное приучение к туалету, и это хорошо для бизнеса».

Шмитт утверждает, что родители вправе решать, когда следует приучать ребенка к туалету, раньше или позже. Тем не менее многие американские педиатры, специалисты в области развития и обучения маленьких детей и многие родители отдают предпочтение концепции «сосредоточенный ребенок», утверждая, что необходимо подождать, пока ребенок не будет готов физически и морально. Сегодня чаще всего можно услышать совет, что следует начать приучать ребенка к горшку не ранее полутора лет, а лучше – между двумя и четырьмя годами. Но я задаюсь вопросом: мы держим ребенка в подгузниках как можно дольше ради ребенка или ради себя?

Бразелтон ни минуты не сомневается, что это лучше для ребенка.

– Мы выяснили, что более позднее обучение (когда малыш может контролировать себя и ходить в туалет) поможет избежать таких проблем, как энурез, запор, испачканное белье, – сказал он в интервью. – Когда мы позволим ребенку самому справляться с обучением, он будет считать, что сделал это сам. Он впервые испытает чувство собственного достоинства. Я не вижу перемен в нашем обществе. Более ранние обучающие модели не работали, и я не думаю, что они сработают в ближайшем будущем.

Результаты исследования американских детей, опубликованные в 2010 году детской больницей «Бристол-Майерс-Сквибб», показали, что самое удачное время для приучения ребенка приходится на период от двух лет до двух лет и восьми месяцев и что дети, которых начинают приучать позже, скорее всего, будут страдать от ночного недержания мочи, дневных случаев недержания и других проблем, связанных с недержанием.

Однако есть активное меньшинство, считающее, что приучать к горшку надо намного раньше. Линда Сонна, психолог, автор нескольких книг об охране детства, считает, что самое подходящее время для приучения к горшку – от шести месяцев до года. Я спросила, не получится ли, что вы заставляете делать ребенка то, что он не готов сделать? Если на улице холодно, ответила на это Сонна, и двухлетний малыш не хочет надевать пальто, то родители все равно заставят его сделать это. То же самое можно отнести к приучению к горшку. Когда ребенок сопротивляется, родители боятся настаивать и объяснить ребенку, что он должен попробовать; «борьба, связанная с горшком, подобно любой борьбе, оставляет шрамы и влияет на психику». Однако на протяжении поколений в Китае и многих других развитых странах дети, которых рано начали приучать к горшку, не пострадали ни физически, ни морально. Сторонники раннего приучения к горшку подчеркивают, что суть заключается в том, чтобы отличать раннее обучение от неправильного обучения, как, например, заставлять ребенка сидеть на горшке или наказывать за то, что он сделал в штаны.

Я спросила Бразелтона о влиянии раннего обучения в других странах, и он сказал, что «в Китае и Индии на детей оказывается огромное давление, чтобы они начали рано ходить на горшок. Поскольку теперь они пошли по более современному пути развития, я думаю, они изменятся, поскольку поймут, насколько важно для ребенка самому научиться ходить в туалет, что это будет способствовать появлению чувства собственного достоинства и в дальнейшем положительно скажется на учебе в школе».

Я невольно задала себе вопрос: разве китайские и индийские дети учатся в школе лучше, чем американские дети? Но он был прав относительно того, что в Китае происходят перемены. В городах все чаще и дольше используют подгузники. В 2004 году China Daily писала: «Ежегодные распродажи некоторых брендов достигают 50 процентов. В фирменных магазинах больше не продают штанишки с прорезью, вместо этого их полки завалены подгузниками. Все младенцы, украшающие обложки глянцевых журналов, одеты в подгузники».

Журналистка из Шанхая Ума Чу с тревогой отнеслась к идее, что дети могут справлять нужду на улице. «В больших городах, таких как Шанхай или Пекин, люди испытывают неловкость и даже потрясение не оттого, что дети справляют нужду на улице, а потому, что это нецивилизованное действие, вне зависимости от того, кто вы».

Она рассказала мне, что пыталась найти тех, кого приучали к горшку до достижения двухлетнего возраста, среди людей своего круга. Для них одноразовые подгузники – прогресс: они исключают непристойное поведение. Семьи, у которых есть средства на покупку подгузников, демонстрируют резкий скачок в современную жизнь.

* * *

Должна признаться, что мой опыт по приучению к горшку старым способом временами был сопряжен с трудностями. Откровенно говоря, процесс отказа от подгузников оказался более тяжелым, чем я ожидала. Я постоянно убирала, мыла, стирала и спрашивала своего ребенка, не хочет ли она сходить на горшок. Пока сушились выстиранные штанишки с прорезью, мы использовали вязаные гетры BabyLegs, оригинальное, полезное изобретение одной мамы, которая хотела, чтобы ее ребенку было тепло и удобно, но чтобы он не мучился в подгузниках. Поначалу у Софии часто случались неприятности, и мы вздрагивали, наступая в лужу босыми ногами или в носках. К счастью, у нас только дважды произошел несчастный случай с НОМЕРОМ ДВА (куча на полу), который навечно останется в моей памяти как серия несчастных случаев, длившаяся ровно столько, сколько продолжался финальный матч Федерер – Роддик на Уимблдоне-2009.

Важно то, что теперь София понимала, что с ней происходит. В подгузниках она даже не замечала, когда сходила, но теперь она вскрикивала «угу! о!», правда, когда процесс уже пошел. По крайней мере, теперь она понимала, что она делает и где.

Тем не менее я так устала, что в первые дни единственное, чего мне хотелось, – так это вернуться к подгузникам. Мне требовалось усвоить важный урок: китайские родители, по правде говоря, не зациклены на кишечнике ребенка. По словам Домбровски, надо научиться понимать своего ребенка и научить его сообщать о своих потребностях. Это не задача и даже не цель, а просто то, что надо делать спокойно, терпеливо и постоянно. Для современного, занятого, постоянно спешащего родителя раннее приучение к горшку не является обязательным. В ходе исследований было доказано, что приучение детей к горшку в раннем возрасте занимает больше времени. Однако Вонг сказала мне, что большинство китайских родителей, с которыми она знакома, не стараются как можно раньше начать процесс обучения. Они с мужем хотели научить Кайли до того, как она пойдет в детский сад.

– Возможно, все дело в различии между восточной и западной культурами, – сказала Вонг. – На Востоке люди не склонны создавать из этого проблему, в то время как на Западе все систематизируется и документируется. В Америке подходят к этому с научной точки зрения; людям необходимы правила, указатели, в общем, то, что сообщит им, как действовать в том или ином случае. Родители всегда должны делать это за обозначенный промежуток времени, например за неделю, за месяц. Возможно, вам понадобится всего неделя, чтобы приучить трехлетнего ребенка, но ребенка можно начать приучать к горшку намного раньше, если вы готовы растянуть период обучения. Мы за пару месяцев приучили сына к горшку. Мы не придавали особого значения несчастным случаям и понимали, что должны быть терпеливы и что это займет какое-то время. Но после того, как сын научился ходить на горшок, стало действительно намного лучше во всех отношениях и мы выбросили все кремы от опрелостей. Я думаю, что американская система воспитания должна стать более гибкой и тогда родители смогут изменить свое отношение к этому вопросу.

Хорошо, значит, я должна успокоиться. Примерно на четвертый день стало легче. Обучение вошло в повседневную жизнь, и вскоре няня сообщила нам, что Софии не нравится ходить в мокрых штанишках. В течение дня мы старались не использовать одноразовые подгузники и специальные тренировочные трусики для приучения к горшку Pull-Ups, не считая чрезвычайных ситуаций (например, поездка на автобусе, когда не будет остановки на туалет). Я никогда не пользовалась полиэтиленовыми пакетами, но несколько раз усаживала ее под деревом, когда было ясно, что до туалета нам не добежать. Мы всегда старались вести себя достойно.

София научилась меньше чем за две недели, когда ей было год и десять месяцев. Ночь заняла несколько месяцев, но я все равно была в восторге, поскольку во время дневного сна мы уже не пользовались подгузниками. Случались, конечно, несчастные случаи, но в основном когда ее или нас что-то отвлекало.

Многие дети моих друзей становятся готовы к обучению в два с половиной – три года. Разговор главным образом идет о том, хочет или не хочет ребенок учиться ходить на горшок – «Мэтт все-таки отказывается ходить без подгузника». Некоторые люди поражаются, услышав от меня, когда София избавилась от подгузников, хотя должна сказать, что кое-кто считает, что я была излишне настойчивой и поспешила приучать ее к горшку. Я думаю, что каждая семья должна сама решать, когда стоит начать обучение, – требуется много терпения отказаться от подгузников, когда ребенок совсем маленький. Вероятно, можно было начать на несколько месяцев позже, и София, возможно, научилась бы скорее. Позволять ей бегать в подгузниках, несомненно, намного проще, чем следить за ее голой попой. Однако какое облегчение после длительного процесса приучения к горшку заняться более важными делами. К тому же, думаю, мы сэкономили на тысяче подгузников.

Подозреваю, что нашего следующего ребенка я захочу начать учить еще раньше, но, конечно, без лишней спешки: сначала мы научимся понимать его и следить за его развитием. Я представляю, как позволю своему малышу ковылять летом по террасе без подгузников, с голой попой. Ребенок и родитель так счастливы и довольны, что вы не сможете не улыбнуться в ответ.

Как справляться с детской попой

До того как у меня в Аргентине родился ребенок, я сменила много грязных пеленок во время работы в качестве няни. Все, что мне для этого требовалось, – удобный пеленальный столик, чистая пеленка и много гигиенических влажных салфеток (они продавались в пластиковых контейнерах).

Когда в Буэнос-Айресе в родильном отделении медицинского центра появилась на свет София, медицинская сестра, которая заботилась о моем ребенке, нежно глядя на меня, вложила мне в руку пузырек с oleo calcareo, смесью масла, воды и гидроокиси кальция, которую аргентинцы использовали на протяжении столетий. Педиатры рекомендуют мамам ежедневно пользоваться этим средством, которое нежно очищает чувствительную кожу ребенка и защищает от раздражений, дерматита, воспалений и других кожных заболеваний.

– Это все, что вам нужно, – заверила меня сестра. – Не надо никаких салфеток.

Не может быть, подумала я. Едва ли мне удастся обойтись ватными шариками и бутылочкой с этой жидкостью, чтобы справиться с испражнениями, которые мой прожорливый младенец выдает почти пятнадцать раз в день. Однако ни разу в первые три месяца жизни мой ребенок не страдал от опрелостей. Слушая страшные рассказы друзей об опрелостях, я пришла к выводу, что oleo сделал свое дело.

Не везде можно купить oleo calcareo, но вы можете сделать его сами.

Вот рецепт, который мне дала одна из подруг:

1 столовая ложка известковой воды (можно заказать по Интернету или купить в магазине здорового питания), 1 чашка воды, ¹/₂ чашки кунжутного, льняного, подсолнечного или оливкового масла.

Смешать известковую воду с водой и выдержать двадцать четыре часа. Процедить и смешать с маслом. Обязательно каждый раз встряхивать перед употреблением. Вымыв попу, смажьте этой жидкостью с помощью ватных шариков. (Этим раствором вообще полезно смазывать кожу ребенка.) Внимание: перед использованием обязательно проконсультируйтесь с педиатром.

5. Почему пигмеи ока лучшие отцы в мире

Еще до рождения Софии мы с мужем договорились, что кормление будет совместным делом. Нам дали совет, как сделать, чтобы папа сблизился с новорожденным ребенком, и Монти заявил, что будет вставать к ребенку ночью. Я была целиком за это, представляя, какая у нас будет замечательная эгалитарная семья.

В реальности мы были постоянно кормящей, измотанной, бодрствующей, счастливой семьей. Доктора и медсестры сказали, что в течение первого месяца надо отладить ритм поступления молока, чтобы ребенок предпочитал грудь бутылочке. Поначалу я кормила Софию, а Монти перепеленывал ее ночью, но в долгие ночные часы я пришла к выводу, что глупо будить его каждый раз, когда она должна поесть: пусть, по крайней мере, немного поспит хотя бы один из нас, чтобы утром быть в форме. Таким образом, Монти редко принимал участие в ночных кормлениях; он просыпался и предлагал помощь, но я уговаривала его не вставать. Спустя какое-то время муж научился спать под хныканье и пронзительный крик, в то время как я чутко реагировала на все издаваемые моим ребенком звуки.

Ночами она в основном давала мне поспать, но иногда, когда я была особенно усталой и мрачной, на меня накатывало отчаяние, и я начинала считать минуты, проведенные с нашим ребенком, потраченные на муки материнства. Мой муж, в свою очередь, чувствовал себя недооцененным за вклад в воспитание ребенка, и мы злились друг на друга. Мы справлялись со злостью, но я не уверена, что каждый раз нам удавалось примирить наши чувства.

Как бы то ни было, но мои подруги понимали меня. Когда мы собирались, любой разлад в семье, любые трения превращали в шутку. Мы неизменно приходили к выводу, что наши парни – отличные отцы, намного лучше и внимательнее большинства мужчин, особенно тех, что были раньше. Наши мужья нянчатся с детьми, безропотно меняют пеленки; они нежные и любящие отцы.

Однако всем нам было ясно, что детская страна в значительной степени владение матери, даже если некоторые из нас поначалу знали ненамного больше о воспитании детей, чем наши мужья. В наших семьях, в обществе и даже мы сами в глубине души неохотно признавали, что главной должна быть женщина. Отцы оставались несколько в стороне, поскольку ребенок изо дня в день был привязан к материнской груди. Как-то мой муж заявил:

– Идея о полном равенстве – одна из самых маловероятных идей, имеющих отношение к новоиспеченному отцу, поскольку это непреложный факт, что в первые месяцы попросту невозможно ухитриться поровну проводить время с ребенком. Таким образом, папы, вообще говоря, стремятся внести свой вклад другим путем, не находясь непосредственно в эпицентре детских проблем (понятно, что речь в первую очередь идет о работе и зарабатывании денег). Понятно, что женщина, которая привыкла бороться за равенство во всех сферах жизни (но не всегда добиваться), хочет обладать правом требовать поровну поделить время, и естественно, что когда это не получается, она находит оправдание.

– Полагаю, ты прав, – ответила я. – Но…

Я никогда не предполагала, что стану такой матерью-командиршей. Муж был готов завести детей раньше меня; я откладывала решение этого вопроса почти до тридцати пяти лет, поскольку хотела сделать карьеру, попутешествовать и насладиться замужеством. Но как только поняла, что готова, я забыла обо всем. Короче говоря, я захватила власть. Монти привлекался к решению важных проблем, но когда занимался такими делами, как поиск предродовых курсов или заказ детских продуктов, он был доволен, что я осуществляю руководство (хотя он может сказать, что у него не было выбора). Он делал все, о чем его просили, и даже больше – посещал курсы по грудному вскармливанию. (Заметьте, почти все мамы приходили в сопровождении мужей.) Но когда наступает время кормить грудью, мужчины вряд ли могут оказать большую помощь.

Или могут?

* * *

Мое внимание привлек заголовок: «Мужчины из африканского племени ака лучшие отцы в мире?»

Подзаголовок «Когда женщины охотятся, мужчины заботятся о детях – даже дают им сосать свои соски» заставил меня фыркнуть.

Автор статьи в Guardian продолжил иронизировать, как это умеют только английские журналисты: «Вопрос, который привел в замешательство Аристотеля, Дарвина и моего трехлетнего сына: что же это за мужские соски? На этой неделе группа Fathers Direct нашла ответ, проведя некие исследования, в ходе которых откопала кочевое племя африканских охотников-собирателей. Ответ, похоже, именно тот, который предполагал все это время мой трехлетний сын (и, чтобы быть справедливым, Дарвин): мужские соски служат в качестве замены, когда рядом нет мамы, а есть пронзительно кричащее дитя, которому срочно требуется что-то пососать».

Я представила, как мужчины кормят грудью. Они – преданные папы.

Заинтригованная, я с трудом добыла незначительную информацию об этом племени, о котором мало известно общественности; мне удалось найти замечательную работу антрополога Бэрри Хьюлетта, который потратил более тридцати пяти лет на изучение племени ака. Он написал книгу, которую назвал Intimate Fathers, которую цитируют и обсуждают, когда заходит речь о сопоставлении разных культур.

На первый взгляд его описание племени показалось интересным, но не более чем описание любого другого племени пигмеев. Ака приблизительно 30 ООО, и они живут в лесах на границе Конго и Центрально-Африканской Республики. Они ниже большинства пигмеев; в среднем рост составляет 153 сантиметра, на два сантиметра меньше, чем рост пигмеев в Западной Африке, и на 10 сантиметров меньше, чем средний рост непигмеев. Ака одни из последних на Земле настоящих охотников-собирателей. Мужчины и женщины собирают фрукты и орехи и охотятся с копьями на красных свиней и слонов. Они поклоняются лесным духам. Племя, подобно многим коренным народам, ведет борьбу за выживание, поскольку так называемая современная цивилизация все больше проникает в их жизнь.

Ака получили известность – и вызвали мой неподдельный интерес – благодаря преданным и любящим отцам. Когда в 1973 году Хьюлетт приступил к изучению пигмеев ака, он не имел понятия, насколько уникальной является отцовская преданность. Прожив среди пигмеев более десяти лет, Хьюлетт отметил, что отцы были «исключительно близки» со своими детьми, но это не казалось таким уж удивительным, поскольку там все были очень близки. Однако, начав читать западных ученых, которые описывали «природу» отцов, он сравнил это с тем, что видел в сообществе ака.

Хьюлетт решил документально зафиксировать отношения между отцами и детьми. Он выяснил, что с самого рождения дети проводят с отцами почти столько же времени, сколько с матерями. Отцы ака ходят на охоту с младенцами, привязав их к себе, нянчатся с детьми, когда матери разбивают лагерь, и берут младенцев с собой, когда идут на встречу с другими отцами, чтобы выпить пальмового вина и провести время за дружеской беседой. Согласно отчету Британского института вопросов отцовства (Fatherhood Institute), бывшая группа Fathers Direct, мужчины ака заботятся о детях 47 процентов времени. Ближе всех к ним шведские отцы, которые в среднем занимаются детьми 45 процентов времени.

Сорок семь процентов! Я задумалась, как эти цифры соотносятся с жизнью нашей семьи. У меня было чуть больше пары часов в день на то, чтобы вздремнуть, сходить в спортзал и заняться своей журналистской работой. Когда я вспомнила о бессонных ночах, проведенных с ребенком, в то время как муж отлучался по делам, переезд в джунгли не показался мне такой уж плохой идеей.

Я позвонила Хьюлетту, в его кабинет в Университете штата Вашингтон. Он рассказал мне, что, конечно, основная забота о детях возложена на женщин ака, но «такой уровень гибкости смены ролей нельзя найти ни в одном из современных обществ. Мужчины заботятся о детях, пока их мамы охотятся, готовят пищу, пока женщины решают, где разбить новый лагерь, и наоборот. Отцы ака легко исполняют роль, обычно исполняемую матерями, без долгих размышлений и, что еще важнее, сохраняя положение в племени».

Ака доказывают, что отцы могут намного больше заниматься детьми при правильном отношении и поддержке со стороны семьи и общества, считает Хьюлетт.

– В нашем обществе отцы не могут всегда находиться рядом, и вам приходится проводить много времени с вашим ребенком, но вы можете сделать так, чтобы это было качественно проведенное время, – сказал Хьюлетт. – Прожив среди ака, я стал сомневаться в правильности этого подхода. Все-таки общее количество времени, проведенное в общении со своим ребенком, имеет более важное значение, чем его качество. Самое важное в воспитании маленького ребенка – это физическая близость, когда на протяжении первых трех месяцев ребенок находится в постоянном контакте с одним из родителей. Отцы делают большой вклад в воспитание детей, но мы не должны недооценивать важность общения, прикосновений и объятий.

Отцы ака стали живым доказательством того, что отцы могут и действительно принимают активное участие в ежедневной заботе о детях, если испытывают потребность, если того требуют обстоятельства. В то время как все пытаются определить роль отца в воспитании ребенка, ака ломают стереотипы поведения.

Какао держит на коленях дочь Бамбити. Мать девочки всего в нескольких футах от него, но Какао хочет пообщаться с дочерью, прежде чем отправиться в джунгли на охоту. Он поит ее водой из бутылочной тыквы, ласково разговаривает и целует. Дочка улыбается и хватает его за ухо. Он долго возится с дочкой, но наконец отец и мать собираются уходить. Какао надевает самодельный слинг, аккуратно сажает в него ребенка, берет копье и идет в джунгли. Жена, взяв корзину, следует за ним. Один раз Какао обращается за помощью к жене, когда отдает ей копье, чтобы вытереть нос дочери.

Мужчины сидят у костра, болтают, потягивают пальмовое вино и держат на руках младенцев. Папа пытается дать ребенку пососать свой сосок, чтобы успокоить его, пока мать занята добычей пищи. Другие мужчины не выказывают никакого удивления.

Хьюлетт перечисляет сцены нежного общения отцов с детьми, и мне понятно, что они бросают вызов нашим стереотипам относительно того, где, когда и как отцы общаются со своими детьми.

В чем причина подобного отношения? Ученые считают, в генетическом прошлом и окружающей среде. Матери и отцы охотятся как семейная команда. Они разрабатывают совместную стратегию: мужчина ставит сеть и преследует животное; женщина прячется рядом с сетью и, когда напуганное животное попадает в сеть, убивает его. Ребенок не может оставаться дома, поскольку нет бабушек, которые могли бы нянчить его (бабушки обычно молодые и симпатичные и имеют своих детей). К тому же ребенок довольно тяжелый; взрослый ака ниже ростом, чем обычный человек среднего роста, но маленькие дети ака такого же роста, как обычный ребенок. Поэтому если кому-то и приходится нести ребенка, то, безусловно, более сильному партнеру, то есть мужчине.

– Вот почему возникает тесная взаимосвязь между отцом и младенцем, – сказала Эдриен Бер-джес, одна из основателей Национального информационного центра по вопросам отцовства под названием Fathers Direct. Берджес – автор книги под названием Fatherhood Reclaimed. – Ребенок тянется к отцу вовсе не потому, что отдает ему предпочтение, а потому, что отцы носят младенцев. Они привыкли к несущему их отцу, им это удобно.

Существует множество вариантов отношений отцов к детям. Соседи ака в джунглях, нганду, являются отцами, уклоняющимися от забот о детях; матери и женская родня заботятся о детях и носят их на себе. В Америке мы видим и смертельно уставших отцов, и отцов, которые видят своих детей раз в неделю, и отцов, которые остаются дома, чтобы присмотреть за детьми, когда их жены работают.

Майкл Лэмб, преподаватель психологии в Кембриджском университете, ведущий специалист по психологии отцовства, сообщил в пресс-релизе Института отцовства, что «на международном уровне за последние двадцать лет мы наблюдали отцов, живущих со своими детьми, которые проводили с ними больше времени, причем не только в Великобритании. Однако мы видим и другую тенденцию – растет число детей, которые проводят большую часть времени без отцов, в силу таких факторов, как сезонная работа, хрупкие отношения и развод».

Ни у одного из приматов на земле нет такого разнообразия методов воспитания, сказала антрополог и специалист по приматам Сара Хрди, автор двух книг о роли матерей, отцов и всех тех, кто заботится о детях. У обезьян тити самцы заботятся о детенышах 90 процентов времени. Самцы золотистых львиных тамарин, или золотистых игрунков, носят на себе детенышей большую часть времени. Самцы красного ревуна с пренебрежением относятся к потомству, но одно их присутствие гарантирует, что другие обезьяны не тронут их детенышей. Они, по крайней мере, последовательны, в отличие от отцов в человеческом обществе.