Текст книги "«Алое перо»"

– Приятно тебя видеть, Лиззи! Уступи-ка мне стул, будь так любезна, и тарелочку разных закусок, или как там это здесь называют…

Говорила она властно, как и мог бы предположить любой, кто ее знал. И все так бы и пошло, не окажись рядом Кэт. Бедная Лиззи Скарлет вскочила и извинилась. Она по-прежнему была прислугой миссис Митчелл, а ее застали за тем, что она сидит и болтает совершенно неподобающим образом.

– Да, миссис Митчелл. Извините, миссис Митчелл. А чего именно вам хотелось бы или всего понемножку?

Вся решительность Кэти не ввязываться в конфликт мигом улетучилась. Она основательно разозлилась. Эта женщина перешла все допустимые границы поведения и хороших манер. Кэти ледяным тоном приказала матери сесть и продолжить разговор с миссис Кин. Потрясенная Лиззи послушалась, а Кэти, действуя рукой и плечом, оттеснила Ханну Митчелл в другой конец комнаты. Скривившись, она прошипела Джун, что нужен табурет, а Кейти – что ей нужна тарелка с чем-нибудь. Потом она усадила свою свекровь в таком месте, откуда та могла видеть всех.

– Незачем было тащить меня через всю комнату, дорогая Кэти.

– Знаю, но разве не ужасно, что здесь стало так тесно? А вам был нужен какой-нибудь стул, и я хотела убедиться, что вы его получите. – Она изобразила такую улыбку, что у нее заболела челюсть.

Но провести Ханну Митчелл не удалось.

– Там и без того был для меня отличный стул.

– Жаль, но нет, это был стул моей матери. Могу я оставить вас на минутку? Очень надеюсь, что вам понравится помещение. – Она уже дрожала от бешенства.

Нил, ничего не заметивший, разговаривал со своим кузеном Уолтером, таким же беспокойным и неугомонным, как всегда. В это время вошел Джо Фезер.

– Я решил, что вам больше не нужна еда или питье в этом месте, – сказал он, вручая Кэти кухонные часы с изображением старомодной посуды на циферблате. – Великолепная работа! Вы отлично справились! Я чую запах успеха.

Кэти и Том улыбнулись ему. Джо умел говорить правильные вещи и странным образом притягивал к себе людей. Ему даже не нужно было к ним подходить, они сами к нему шли.

Том немного убавил громкость музыки. Настал момент для речей. Том и Кэти показали друг другу большой палец. Они все выучили наизусть. Не такие длинные выступления, как при награждении «Оскаром». И без хвастовства по поводу того, какой им предстоит успех. Еще до того, как они получили это здание, они репетировали все друг перед другом. Абсолютный максимум – две минуты для каждого, а потом снова прибавить громкость музыки. Люди должны иметь возможность продолжить свои разговоры, не чувствуя, что им всерьез помешали. Все прошло именно так, как они и задумывали. Это была слишком хорошая вечеринка, чтобы прерывать ее больше чем на четыре минуты плюс аплодисменты. Закончив свои речи, Том и Кэти переглянулись. На самом ли деле они сказали то, что собирались? Ни один из них не помнил. Том с Кэти не успевали отвечать на поздравления, которые сыпались со всех сторон. Некоторые гости собрались уходить и начали забирать свои пальто, но основная часть должна была остаться намного, намного дольше.

– Как жаль, что мы не додумались обзавестись магнитофоном! – воскликнула Кэти.

– Я принесла. – Рядом с ней оказалась Джеральдина. – А вы оба были великолепны.

– А как там мама? В порядке?

– Да. Перестань суетиться.

– Тебе повезло, Джеральдина, что ты можешь вот так говорить с Кэти. Я пытался, но она тут же мне врезала, – заявил Том.

– О, семья дает тебе большие преимущества, – ответила Джеральдина и ушла.

Кэти заметила, что Джей Ти и Маура Фезер тоже уходят.

– Думаю, они не видели Джо, он все время был в другом конце помещения, – начала она.

– Оставь это, Кэти. Джо нашел бы их, если бы захотел.

– Но разве это не стыд…

– Это всегда было стыдом, но такой уж он. Не станет делать то, что ему скучно, будь то хоть сама султанша.

– Но он собирался встретиться с ними сегодня, – настаивала Кэти, сильно повышая голос. – Джо, мне кажется, твои родители уходят…

Он должен с ними поговорить. Кэти видела, как их лица осветились радостью при виде старшего сына. Джо, заметив их, старательно изобразил восторг и удивление. Он восхитился платьем матери, похвалил отца за проделанную им работу и быстро проводил до двери. Кэти никогда прежде не видела таких выражений на их лицах при разговоре с Томом. С Томом, который регулярно их навещал и заботился об их нуждах. Но когда это жизнь была справедливой?

Джеральдина вызвала такси для Матти и Лиззи, которое должно было отвезти их в отель за Саймоном и Мод. Но к тому времени, когда машина прибыла, ни один из Скарлетов уже не желал уходить. Матти намеревался встретиться со спортивным журналистом на следующих больших бегах, его пригласили в ложу для прессы. Лиззи собиралась навестить миссис Кин, чтобы посмотреть на ее новую швабру. Судя по всему, теперь не нужно было постоянно ползать на коленках, моя пол, а колени Лиззи уже немножко болели. Началось все с разговора об оборудовании для уборки, но теперь это превратилось почти в светский визит. Кэти с нежностью смотрела на мать. Наступит день – Кэти поклялась, что он наступит, – когда Лиззи Скарлет будет мыть полы лишь в своем доме. Как только Скарлеты вышли в переднюю, Ханна снова очутилась рядом с ними.

– А, вот ты где, Лиззи. Найди мое пальто, ладно, милая?

– Конечно, миссис Митчелл. Это ваш мех?

– Разумеется, нет, Лиззи, не сюда же его надевать! Нет, мое черное простое пальто… Ох, возможно, ты уже не работала у меня, когда я купила его. Наверное, ты ушла к тому времени.

– У вас есть номерок, миссис Митчелл?

– Понятия не имею, что я сделала с этим номерком. Поскорее поищи мое пальто, милая! Не хочу задерживаться здесь дольше необходимого.

Кэти поспешила вмешаться, наклеив на лицо улыбку:

– Мам, водитель такси уже беспокоится. Я найду пальто Ханны. – Вместе с Джеральдиной она усадила родителей в такси, что оказалось не так уж легко. – И послушайте, спасибо вам обоим за то, что пришли и со всеми поговорили. Вы чудесные, оба вы! И большое вам спасибо за то, что присматриваете за маленькими Митчеллами. Я просто не представляю, что бы мы все делали без вас. – Последние слова она произнесла слишком громко.

– Полегче, Кэти! – прошептала Джеральдина. – Ханна и Джок могут когда-нибудь тебе понадобиться.

– Для чего, например?

– Ну ладно, все равно ты помягче.

– Конечно. Спасибо, Джеральдина. – Кэти подошла к рыжеволосой красотке, которая обслуживала вешалки, и показала на пальто свекрови. – Эта дама делает вид, что потеряла номерок. Могу я взять вон то черное?

Она держала пальто, но Ханна не сделала попытки его надеть, поэтому Кэти положила его на стул. В этот момент они были одни в передней комнате.

– Ты слишком далеко заходишь, Кэти Скарлет. Ты пожалеешь о том, как вела себя сегодня. Попомни мои слова!

– А я очень надеюсь, что вы пожалеете о своем поведении, миссис Митчелл. Вы старались унизить мою мать, чтобы разозлить меня. Да, у вас это получилось. Вы действительно разозлили меня, но унижать ее вы не можете, это недопустимо. Она достойный человек и щедрая душа, и, поскольку она получала ваши деньги за годы тяжелого черного труда, ей кажется, что она все еще в долгу перед вами.

Ханна побледнела от такой дерзости:

– Твоя мать, какой бы она ни была ограниченной, стоит десятка таких, как ты!

– Согласна. И она стоит сотни таких, как вы, миссис Митчелл. Я уже говорила ей это. Она, конечно, и слушать не стала, но это все равно правда. – Ханна Митчелл задохнулась, а Кэти продолжила: – Поверьте мне, я очень рада, что мы вот так поговорили, и хочу, чтобы вы знали: дни моей вежливости с вами закончились.

– Да ты никогда и не была вежлива со мной, ты, грубая мелкая… – Ханна растеряла все слова.

– Когда я была маленькой и приходила поиграть в саду, если мама работала в «Дубках», то не была вежлива, верно, но когда я вышла за Нила, то старалась, старалась изо всех сил. Я не хотела создавать для него трудности, а вас я, вообще-то, жалела. Да, жалела, потому что вы были так разочарованы в жене, которую он привел в дом.

– Ты жалела меня?! – фыркнула Ханна.

– В каком-то смысле и теперь жалею, но притворяться больше не стану. Есть кое-что, чего вы так и не поняли: я никогда в жизни не боялась вас. Вы просто не имели власти надо мной. Ваше время вышло, Ханна Митчелл. Это новая Ирландия, страна, где дети прислуги могут выходить за тех, кто им чертовски нравится, и где особы вроде вашего деверя, если он вообще хоть что-то понимает, радуются, когда Матти и Лиззи едут на такси в лучший отель Дублина, чтобы забрать его детей и отвезти их на Сент-Ярлат-Кресент, где, похоже, они могут провести ближайшие десять лет…

Ханна перебила ее:

– Когда ты извинишься, Кэти, а ты это сделаешь, уверяю тебя, я не стану тебя прощать или объяснять все это безобразие перевозбуждением из-за сегодняшнего вечера… – Ханна огляделась по сторонам и громко фыркнула.

– Ох нет, я никогда не стану извиняться, уж поверьте, я сказала все, что думала, – ледяным тоном заявила Кэти. – А если вы решите принести извинения за то, как за один сегодняшний вечер дважды оскорбили мою мать, я подумаю и спрошу Нила, что он об этом думает. А иначе мы будем держаться друг с другом вежливо на людях и вообще не общаться наедине. А теперь вы можете или пройти внутрь и присоединиться к вашему мужу, или уехать. Выбирайте сами. – Кэти повернулась и с высоко поднятой головой ушла.

Вернувшись туда, где продолжалась вечеринка, Кэти поймала полный тревоги взгляд Джеральдины.

– Она не упала в обморок, Джеральдина, не тревожься.

В первый раз за вечер Кэти Скарлет позволила себе выпить. Очень большой бокал красного вина. Она понимала, что у Ханны теперь две возможности. И на мгновение Кэти захотелось, чтобы ее отец оказался рядом и подсказал что-нибудь. Но, как частенько говаривал Матти, бывают моменты, когда подсказок не существует, когда ты должен действовать инстинктивно. А ее инстинкты утверждали, что Ханна промолчит. Рассказывать об оскорблении, нанесенном ей женой сына, означало бы привлечь внимание к ее собственным поступкам. Ханна не станет рисковать. А значит, и Кэти незачем будет что-то объяснять. Она улыбнулась при мысли, что одержала победу, настоящую, подлинную победу. Это было почти так же хорошо, как их прием.

– Мне не нравится, что ты сидишь тут одна, пьешь вино и смеешься сама с собой, – неодобрительно заявила Джеральдина.

Музыка стала громче. Том подошел к Марселле, обнял ее и повел танцевать. Подруги Кэти, Джун и Кейти, уже изрядно выпили и тоже танцевали. Кэти мечтательно положила ладони на руки Нила, и они присоединились к танцующим. Через плечо Нила Кэти видела, как Джок Митчелл оглядывается в поисках своей жены и наконец выходит за дверь, чтобы поискать ее. Видела, как тихо ушел Джо Фезер, а Уолтер перед уходом сунул под мышку бутылку вина. Кэти Скарлет закрыла глаза и продолжила танцевать с человеком, которого любила.

– О чем ты думаешь? – спросил Нил, но у нее в голове роилось столько мыслей, что Кэти не знала, с чего начать.

Глава 2. Февраль

– Скажи мне, что мы там все прибрали, – сонно произнес Том на следующее утро, обращаясь к Марселле. – Скажи, что мы не ушли просто так и не оставили все как есть.

Марселла засмеялась:

– Ты наверняка помнишь, как заявил всем, что мы ждем два такси через полчаса и что все должно остаться безупречным.

– Знаешь, мне казалось, я помню это, но боялся, что мне это лишь приснилось, – ответил Том.

– Ты заставил нас всех работать, как в ускоренной съемке, и к тому времени, когда приехали такси, все уже было уложено в пленку для пищевых продуктов, расставлено по местам и посудомоечная машина включена.

– Я гений! – радостно заявил Том.

– Конечно. Ты, правда, сказал, что надо вымыть около сотни бокалов, но ты весьма горд тем, что все мешки для мусора завязаны и пол чистый.

– Боюсь, я слишком приналег на вино, – виновато произнес Том.

– Лишь в самом конце. Вы с Кэти, должно быть, за десять минут выпили по бутылке каждый, и вы это заслужили, но ты ничего не ел и не пил весь день. – Она погладила его по лбу и стала выбираться из постели.

– Но ты же не оставишь меня одного в утро моего триумфа и с некоторым похмельем, нет? – Том был разочарован.

– Том, у меня урок танцев, – ответила она.

– Конечно.

Он забыл. Марселле, вообще-то, не нужны были эти двухчасовые уроки пластики по утрам в субботу; точно так же ей не нужны были и другие занятия. Она была гибкой, красивой девушкой, на которую все засматривались. Но Марселла была убеждена, что все эти занятия – часть ее обучения ремеслу, и постоянно трудилась, чтобы получить дополнительные деньги. После работы она тратила на это часы, а ранним утром заполняла полки в продуктовом отделе в «Хейвордсе». Только служащие видели Марселлу Мэлон за такой черной работой. Но они не имели значения, как всегда говорила Марселла, потому что не были теми, кто мог бы помочь ей войти в модельный бизнес. Остальные же воспринимали ее как красивую маникюршу в салоне «Хейвордса» или как красивую тусовщицу, которую часто фотографируют на приемах для прессы и в клубах.

Том хорошо понимал, почему Марселла отказалась выступить в роли официантки в «Алом пере». Для нее это означало бы конец мечты, признание, что впереди ее не ждет звездное будущее. Он, правда, не был до конца уверен, что и Кэти это понимает. Иногда ему казалось, будто он видит вспышку нетерпения в глазах партнера по бизнесу, когда он говорил, что его подруга не будет им помогать. Муж Кэти, Нил, никогда не возражал против того, чтобы принести тяжелые подносы или загрузить фургон, если оказывался поблизости. Но рядом он бывал редко, да и в любом случае он мог позволить себе это, поскольку уже был кем-то – успешным и известным молодым адвокатом, его имя и фотографии часто появлялись в газетах. Он уже завоевал свое место в жизни. А Марселле это лишь предстояло.

Том знал: ему следует пойти в их фирму, разобраться с бокалами, убедиться, действительно ли вся еда убрана, но было еще слишком рано, а они так спешили вчера с подготовкой, что он заслужил еще чашечку кофе. Том посмотрел в окно на зимний пейзаж, на голые деревья и мокрый двор Стоунфилда. Отец Тома всегда говорил, что это просто позор – оставлять пустующей эту землю, когда можно построить на ней еще три дома. И они не были бы безликими, если бы при домах имелись маленькие садики, или лужайки, или еще что-то. Том тщетно пытался ему объяснить, что люди, готовые жить здесь, просто не имеют времени на то, чтобы косить лужайки. Но им нужно место, чтобы разворачивать и парковать машины, а для таких, как Марселла, еще и держать велосипеды в элегантно оформленных сараях. Джей Ти Фезер, строитель с тех давних времен, когда все было куда лучше, не понял бы этого и за миллион лет. Он, пожалуй, согласился бы с тем, что такие, как Том и Марселла, с учетом их доходов, могли бы взять ипотеку. Так что лучше не нагружать его отца такими подробностями. А подробностей становилось все больше, вздохнул Том.

Эта мысль привела его к размышлениям о брате. Джо обещал позвонить перед отъездом в аэропорт, но потом весьма туманно отозвался о родителях. Том позвонил ему в отель.

– Ты решил, что я забыл тебе позвонить, – сказал Джо.

– Ты? Забыл позвонить родным? Никогда! – Том добродушно засмеялся.

– Я бы и позвонил. Прежде всего, хочу сказать, что вы устроили великолепный прием, очень профессионально, правда. Мы с Джеральдиной неоднократно говорили друг другу, что сделали лучшее вложение в жизни.

– Она очень красивая, эта женщина, правда? И стильная. Кстати, нет ли ее там у тебя?

Такое было бы вполне в духе его брата Джо.

– Вообще-то, нет. Ее нет. Скажем так, именно ее нет.

– Не понимаю, как ты умудряешься это делать, Джо. – Том покачал головой.

Представить только, Джо прихватил вчера кого-то с их приема и убедил поехать к нему в отель!

– Это просто потому, что я печальный старик без любимой жены вроде твоей.

– Она мне пока не жена.

– Знаю, но может и быть, судя по взглядам, которые она бросала на всех остальных.

Слова брата понравились Тому, и Джо это понял.

– У тебя кто-то, кого я знаю, с приема?

– Ага, – ответил Джо.

– Она с тобой? Сейчас?

– В ванной комнате. У тебя найдется время выпить до того, как я сяду в самолет?

– Мне нужно заехать в наш офис… Не хочу, чтобы Кэти пришла и занялась всем.

– Хорошо, я заскочу туда на полчаса, – решил Джо.

Уже через несколько минут Том был готов к выходу. Фургона перед домом не было, он стоял в Уотервью, у Кэти. Том поймал на улице такси. Он хотел кое о чем поговорить с Джо. Например, есть ли какая-нибудь надежда, что Джо действительно сделает хоть что-нибудь в отношении их родителей, заедет повидать их, пусть и ненадолго. Для них такой визит значил бы очень много, а на образ жизни Джо вряд ли повлиял бы и к тому же снял бы огромный груз с души Тома.

Когда Том приехал, фургон уже стоял у здания. Том рассердился не только потому, что Кэти его опередила, но и потому, что он не сможет поговорить с Джо. Возможно, они выйдут куда-нибудь выпить кофе… А позже он загладит свою вину перед Кэти. Том надеялся, что Нила там нет, в противном случае это лишь подчеркнуло бы, насколько больше они вовлечены во все это, тогда как Марселла отправилась на занятия пластикой, а Том готов ускользнуть с братом. Но нет, Кэти приехала без Нила. Зато с ней явились эти странные дети, которых она, похоже, взяла под крылышко. Они были серьезными, эгоистичными, упрямыми и ужасно невоспитанными, хотя в последнее время их поведение немного улучшилось.

– Ты опоздал! – заявил Саймон.

– А где твоя подруга? – поинтересовалась Мод.

В приемную вышла Кэти и обняла его.

– Не правда ли, такой вечер стоит запомнить? – Она глянула на детей и добавила совершенно другим тоном: – Том не опоздал. Мы здесь всего две минуты, а у его подруги Марселлы занятия по танцам. И что я вам говорила насчет того, как следует здороваться с людьми? – (Саймон и Мод опустили глаза.) – Нет, не надо таращиться в пол! Как люди приветствуют друг друга в цивилизованном обществе? Отвечайте немедленно!

– Мы им говорим «привет» и делаем вид, что рады их видеть, – сказал Саймон.

– Мы называем их по имени, если знаем их, – добавила Мод.

– Хорошо. Извини, Том, не мог бы ты выйти и снова зайти. Тут у нас общество было не слишком цивилизованным, но оно будет таким, когда ты вернешься.

Том в раздражении вышел за дверь. Времени и без того мало, а теперь ему приходилось еще и играть в глупые игры в тщетной попытке научить манерам этих чудовищных детей.

– С добрым утром, – произнес он, входя снова.

Саймон, искривив лицо в чудовищно неестественной улыбке, шагнул вперед и протянул руку:

– С добрым утром, Том.

– Мы рады тебя видеть, Том, – сказала Мод.

– Спасибо… э-э-э… Мод и Саймон, – ответил Том, стискивая зубы из-за того, что эти двое детей приветствовали его в собственном офисе. – Большое спасибо. А чему мы обязаны такой приятной компании?

Они уставились на него, совершенно не понимая, о чем он говорит.

– Моя мать не слишком хорошо себя чувствует с утра, – пояснила Кэти.

– Выпила слишком много вина вчера вечером, – уточнил Саймон.

Кэти перебила его:

– И потому я подумала, что лучше всего будет, если они придут и помогут здесь… И если у тебя нет возражений, они готовы очень аккуратно загружать тарелки в посудомоечную машину и разгружать ее. Быстро! – внезапно рявкнула она на детей, и те исчезли.

– Извини, – шепотом сказала она Тому. – Мне на самом деле пришлось. Никогда не видела свою бедную мать в таком состоянии. Я так ненавижу эту старую суку Ханну Митчелл… Мне пришлось накачать маму спиртным, чтобы она просто не слышала, как эта женщина говорит с ней…

– Кэти, делай что хочешь, поверь, я просто…

– Просто – что? – Глаза Кэти вспыхнули, она всматривалась в Тома, ожидая продолжения.

– Ну… просто я, похоже, работаю меньше тебя… Я собирался встретиться с Джо и поболтать с ним, так что теперь мы можем уйти, а это нечестно по отношению к тебе… К тому же это как бы…

– Ох, продолжай, скажи это, Том! Спроси, будут ли они жить с нами до тех пор, пока мы с Нилом не состаримся и не поседеем, и я отвечу: ни черта я не знаю! Знаю только, что мы не можем их бросить. И они сами этого хотят. Ты же видишь, так что отправляйся к Джо и, бога ради, перестань говорить, что ты не тащишь свой груз. Ты сделал гораздо больше, чем я.

– Но вчера все действительно было великолепно! – воскликнул Том. – Теперь я и вправду думаю, что у нас все будет хорошо. А ты?

– Я думаю, мы станем миллионерами, – ответила Кэти как раз в тот момент, когда в открытую дверь вошел Джо.

– Вот это приятно слышать, – сказал Джо Фезер, подхватил Кэти и закружил. – Отлично поработали, Кэти Скарлет! Вы с моим младшим братцем действительно прошли испытание.

Том заметил, что Кэти довольна, как и каждая женщина, на которую Джо Фезер обращал внимание.

Мод и Саймон выглянули из кухни на шум.

– Доброе утро, я Мод Митчелл, а это мой брат Саймон. Мы рады вас видеть.

– Разрешите взять ваше пальто? – спросил Саймон.

– А я Джо Фезер. Очень рад с вами познакомиться.

– Вы отец Тома? – заинтересовался Саймон.

У Кэти вытянулось лицо.

– Не совсем так, я скорее его брат, – любезно произнес Джо.

– А у вас есть свои дети и внуки? – Мод тоже интересовалась подробностями.

– Нет, я холостяк, то есть человек, слишком везучий для того, чтобы жениться, – ответил Джо так, словно давал интервью для радио. – И я живу сам по себе в Лондоне, в квартире в Илинге. На работу я каждый день езжу по Центральной линии, от «Илинг-Бродвей» до «Оксфорд-серкус», потом иду пешком в торговый район, там я продаю одежду.

Ничего этого Том не знал. Он знал лишь почтовый индекс брата, но не подозревал, что это в Илинге… И о поездках в метро ему тоже не было известно.

– А вы ее продаете в магазине или на улице?

– Вообще-то, это скорее нечто вроде офиса. Видите ли, одежду привозят ко мне, а затем я снова ее отправляю, – объяснил Джо.

– А вы ее как-то переделываете? – спросила Мод.

– Вообще-то, нет. Нет, она остается такой же.

– Тогда это просто дурацкая трата времени, разве не так? – заявил Саймон.

Последовало молчание.

– Наверное, так, в своем роде, – наконец согласился Джо. – Но такова система, понимаешь? И так я зарабатываю деньги.

Все снова замолчали.

– Мы слишком много говорим? – спросил у Кэти Саймон.

– В общем нет, но почему бы вам теперь не вернуться в кухню и не рассортировать посуду? – рявкнула Кэти так, что все подпрыгнули.

Мод и Саймон мгновенно удрали.

– Они необычные, – заметил Джо.

– В них всего понемногу, – сказала Кэти.

– А кто они такие? – спросил Джо.

– У тебя мало времени. Пойдите выпейте кофе где-нибудь в спокойном месте, а мы тут займемся уборкой.

Тому показалось, что Джо не хочется уходить. Его брат был бабником, всегда им был… Том невольно надеялся, что Джо не заинтересуется вдруг Кэти. Жизнь всегда была запутанной, но сейчас Тому менее всего было нужно, чтобы случилось что-то подобное. Похоже, его брат, который очаровал все женское население Ирландии, готов вмешаться в счастливейший во всем западном мире брак, брак Кэти и Нила Митчелла. И что бы еще ни произошло, этого не следовало допустить в первую очередь.

– Пойдем, Джо, посидим в «Бьюли», – предложил Том, и они ушли.

– Чем Джеральдина зарабатывает на жизнь? – спросил Джо, когда они сидели за столиком с булочками синнабон и кофе.

– У нее рекламное агентство, ты это знаешь.

– Нет, я имею в виду, как она раздобыла денег на все это и как умудряется равняться со мной?

– Забавно, – произнес Том. – Джеральдина то же самое спрашивала у Кэти насчет тебя. Ей хотелось знать, как ты добываешь деньги.

– И что Кэти ей ответила?

– Сказала, что не знает и что, насколько ей известно, я тоже этого не знаю.

– Ладно, а что тебе хочется знать? Спроси, я отвечу.

– Наверное, я просто не знаю точно, чем ты занимаешься. Ты никогда не говорил.

Джо наклонился через стол и посмотрел на брата без своей обычной насмешливой улыбки:

– Боже, но ты ведь знаешь, что я делаю, Том. Я арендую две комнаты в торговом районе Лондона. Я покупаю то, что делают на Филиппинах. Я импортирую, показываю розничным торговцам, они это покупают, а я покупаю еще товар, в Корее, и предлагаю еще большему количеству перекупщиков, и они это берут.

– И это все?

– Конечно, черт возьми! Ты что же, думаешь, я краду пенсионные книжки старых леди или продаю гашиш в пабах?

– Нет, конечно же нет.

– Но тогда в чем дело? Ты знаешь, чем я занимаюсь. Тут никогда не было никакой тайны. Когда ты работал в ресторанах, я знал, к чему ты идешь. Я не признавался в этом себе, а просто гадал: что Том делает в «Квентине»? Я понимал, что ты учился в помощниках у шеф-повара Патрика, как бишь его звали?

– Бреннан. Патрик Бреннан.

– Да, так. Я часто туда заходил, его жена Бренда – это нечто. Когда ты повернул в сторону кейтеринга, я понял, к чему это. Спрашивай что захочешь, если тебе непонятно, чем я занимаюсь, – усмехнулся Джо.

– Да, похоже на допрос в уголовном розыске.

– Даже хуже, похоже на допрос в ирландской налоговой службе! – с выражением насмешливого ужаса на лице воскликнул Джо.

– Кстати об этом, Джо, мы нашли очень порядочного бухгалтера…

– Меняешь тему? – засмеялся Джо.

– Нет, я хочу сказать, он на самом деле задает очень сложные вопросы, а ты меня знаешь, мне нравится, когда мелкие проблемы решаются просто.

– У меня есть действительно безупречный бухгалтер, поверь. И он окажет тебе любую поддержку.

Том решил не двигаться дальше в эту сторону на тот случай, если ему вдруг придется услышать о бухгалтерах далеко не безупречных и узнать то, что ему не хотелось знать.

– А ты когда-нибудь бывал в тех местах на Дальнем Востоке, видел, как шьют всю эту одежду? – спросил он.

– Не слишком часто. Понимаю, ты думаешь, что я капиталистическая свинья, но мне действительно не вынести такого: видеть, как бедны там люди и как мало им платят. Я предпочитаю видеть товар прибывающим на склад.

– Ох, я не могу теперь говорить о капиталистических свиньях, я сам к ним присоединяюсь, – невесело произнес Том.

– Знаю, да еще и фирма «Фезер» тоже будет твоей, – усмехнулся Джо.

– Кстати, об этом…

– Да? – Теперь в голосе Джо прозвучала настороженность, словно он знал, что последует за этим.

– Джо, я не хочу читать тебе проповеди, но разве ты не мог бы хоть иногда навещать маму с папой? Ты никогда с ними не видишься, и мне приходится…

– Нет, Том, ты не должен делать ничего такого, чего не хочешь сам. Я виделся с ними вчера вечером, черт побери!

– Тридцать секунд на вечеринке.

– А ты хочешь, чтобы я тратил часы, слушая, как мама объясняет мне, что я сгорю в аду из-за того, что не хожу на мессу, а папа жалуется, что моего имени нет на вывеске строительной фирмы… Нет, Том, у меня своя жизнь.

– У меня тоже, но мне приходится жить и за тебя… «Где он, почему с ним не связаться…»

Джо пожал плечами:

– Говори, что не знаешь.

– Я так и говорю, и это правда. Я не знаю. Я не знаю, почему ты, такой добрый к людям, не можешь послать родителям какую-нибудь открытку, позвонить изредка.

– Если я поеду в Манилу, то пошлю им открытку, договорились? А пока не можешь ли ты от меня отстать?

– Открытка из Лондона была бы достаточно экзотичной для мамы с папой, – сказал Том, но он понимал, когда нужно отступить.

Том и Кэти часами сидели, придумывая меню для приемов по случаю крещения, премьеры и для делового ланча… Все это было чрезвычайно важным на свой лад. Крещение должно быть событием ярким, богатым, это для людей, которые могут тратить деньги. А потому следовало сделать все правильно, дать немного больше информации о самой презентации. Театральная вечеринка проходила скромно; там хотели чего-нибудь куда более приятного, чем простые сосиски с чипсами, но за те же деньги, в какие обошлись бы сосиски с чипсами. Это требовало серьезных размышлений. Если они справятся с театральной публикой, это действительно пойдет им на пользу, тогда у них будут заказы на самые разные события. Кэти проявляла бесконечное терпение, стараясь придумать дешевую еду, которая выглядела бы высококлассной. Может быть, кростини? И много соусов и питы. Но поскольку люди на самом деле любят сосиски, может, и нужно приготовить немного, с глазурью из красной смородины и меда? Кэти знала, что прибыли в таком случае ждать не приходится, но все это было дорого Тому, а потому он хотел помочь ей с деловым ланчем. Кэти мечтала о том, что они договорятся с какими-нибудь банками или финансовым центром, где они могли бы подавать легкие, изысканные ланчи клиентам компаний как часть корпоративного гостеприимства и находить новые заказы с каждым поданным ланчем. И еще это означало бы больше работы днем.

Как-то раз Кэти спросила Тома, не подумает ли Марселла о том, чтобы помочь с этим первым заказом, просто для начала. Никто не сможет забыть Марселлу, наливающую им минеральную воду и улыбающуюся ошеломительной улыбкой. Тому неприятно было ответить отказом, но он знал: Марселла не станет заниматься ничем подобным, а потому и спрашивать незачем.

– Я понимаю, – пожала плечами Кэти. – Но тебе придется привыкнуть к тому, что когда она станет моделью, то постоянно будет пропадать на каких-то показах.

Том вдруг потрясенно осознал, что он, похоже, думал, будто Марселла никогда этого не добьется. Он почему-то видел будущее иначе: «Алое перо» добьется большого успеха и они наймут управляющего. Будущее, в котором они с Марселлой поженятся и обзаведутся двумя детишками. Но возможно, он просто обманывал себя.

– Кэти, что, по-твоему, будет с нами через десять лет? – внезапно спросил он.

– Я бы сказала, что мы все еще будем сидеть над этим чертовым меню, а дети уже почти вырастут и станут язычниками, поскольку их даже не крестили, – ответила она. – Ну же, Том, давай подсчитаем стоимость лосося и блюда из цыплят, они хотят, чтобы все было отлично, а судя по твоим цифрам, у них вряд ли большая семья и множество приглашенных.

– Это будет слишком дорого, ты и сама знаешь. Богатые всегда цепляются к ценам.

Они вернулись к делу. Сидели и спорили в их новеньком блестящем офисе, пили кофе из чудесных чашек с логотипом «Алого пера». Шесть штук таких, сделанных на заказ, подарила им Марселла. Подруга Кэти Джун, помогавшая им накануне, пришла сказать, что была бы рада работать официанткой по вечерам, и не подскажут ли они ей некоторые тонкости.

– Не уверен, что знаем такие, – ответил Том. – Но все равно постараемся.

Джун, маленькая веселая девушка, училась с Кэти в школе. Когда ей было шестнадцать, она забеременела. Самым замечательным в этом, по ее словам, было то, что сейчас воспитывают ребенка ее родные, а она может делать, что ей нравится. Но иногда Джун чувствовала себя уж слишком свободной, чтобы делать то, что ей нравится, – по крайней мере, так говорил ее муж. Однако Джун лишь смеялась, ведь теперь она ходит только на танцы и в клубы, поскольку именно этого ей не хватало в семнадцать и восемнадцать, когда она катала коляску и присматривала за ребенком.