Текст книги "Спроси свою совесть. Политический детектив"

Развалившись в своём огромном кожаном кресле, Патлоу закрыл глаза и позволил себе немного покопаться в своих воспоминаниях. Лёгкая истома душевного упоения охватила контрразведчика. Он на какое-то вРемя распахнул свои объятия захватывающему и живительному порыву творческой фантазии. Как запаздывающий английский экспресс, который, выбившись из графика движения, отчаянно нагонял вРемя на длинных перегонах, – так же и перед сознанием Патлоу проносились яркие, полные гордого тщеславия грядущие дни его стРемительно несущейся вверх карьеры. Ах, как же он этого желал! Как же ему осточертели эти мелкие делишки по всяким там эмигрантам, наркоторговцам, террористам-мусульманам! Как ему хотелось настоящего, серьёзного и достойного его мозгов дела! Какое же это наслаждение – чувствовать себя главным, незаменимым игроком в какой-нибудь серьёзной, крупномасштабной оперативной игре!

Однако вРемя, которое Патлоу отвёл для своих сладких грёз, продолжалось отнюдь недолго. Инстинкт самосохранения, приобретённый годами работы в разведке, вывел его из состояния беспочвенной эйфории так же мгновенно, как он в неё впал. Патлоу пришёл в себя и, вскочив с кресла, заходил по кабинету, осыпая себя самыми крепкими ругательствами, какие только хранятся в кладези английского языка. «Ну, и осёл же ты, Юджин! Ты же считаешь себя опытным разведчиком! Ты своего бывшего подопечного не видел более семи лет! Мы даже и понятия не имеем о причине его исчезновения! Где-то же его черти носили по свету всё это вРемя? А вдруг это уже не тот Курт Розенхан который работал на МИ-6? Вдруг это хитрая и наглая подстава русской СВР? А что если его, раскрытого русской контрразведкой, подослали к нам уже отрабатывать за свой грех по-крупному, да ещё через меня?! Знаю я этих русских! Хитрые они, твари! Хоть и „грохнулся“ СССР вдребезги, но они, хоть подыхать будут, однако свои спецслужбы будут содержать и образцово лелеять до последнего! Это один из немногих их национальных приоритетов. Нельзя забывать об этом! Неужели ты забыл, Юджин, про те секретные совещания СИС, на которых их перебежчик из ГРУ Резун шокировал наше начальство своими рассказами о методах ГРУ в подготовке своих посольских разведчиков? Это логово головорезов с тончайшими мозгами! И они почти всегда филигранно играют против нас! – От волнения Патлоу снова начало трясти. – Не-ет, чёрт меня дери! О его появлении надо незамедлительно предупредить Гендиректора МИ-6! Но как? Выйти с ним на связь без предупреждения своего начальства контрразведки – грубейшее нарушение субординации! За это можно нарваться и на служебное расследование. Но вРемя не ждёт! Ладно, дьявол с ним, звоню Гендиректору МИ-6, а затем предупрежу Фьюмена и тем самым прикрою свою задницу. Они должны понять неординарность ситуации!»

До предела возбуждённый Патлоу дрожащей рукой схватил телефонную трубку прямой линии, набрал номер дежурной службы «Сенчери Хауз» – штаб-квартиры СИС в Лондоне.

– Добрый вечер, сэр! – поздоровался в трубку он с дежурным. – Я полковник МИ-5 Юджин Патлоу, шеф манчестерского отдела контрразведки. Мой личный номер: Р-702-МО-11– DR, – чётко представлялся он, тщательно выговаривая каждую букву и цифру своего личного кода в спецслужбах Её Величества.

– Здравствуйте, сэр, я вас понял, мистер Патлоу, прошу подождать минуту! – так же чётко ответил ему дежурный офицер.

Патлоу знал, что сейчас идёт его проверка собственной безопасностью СИС по их внутреннему компьютеру. Проверяется названный им личный, секретный, код, голос и, разумеется, телефон с которого сделан звонок, потому что эта линия отнесена к закодированному каналу связи с защитой от несанкционированного подключения. Через минуту в трубке что-то щелкнуло, и энергичный, но теперь уже женский голос спросил у Патлоу:

– Всё в порядке, сэр, что вы хотели?

Юджин почувствовал, как у него вспотела ладонь, и трубка стала выскальзывать из руки. Он с силой прижал её к уху:

– Пожалуйста, офицер, у меня для Директора есть срочное и неотложное сообщение государственной важности, которое не терпит отлагательств! Мне необходимо немедленно переговорить с ним по каналу ЗАС4848
  ЗАС – закодированная секретная связь. Служебный канал в спецслужбах, в генеральных штабах армий, межправительственная связь.


[Закрыть]! – чеканил контрразведчик.

– Извините, сэр, но в настоящий момент господин Директор в отпуске. Хотите, я вас соединю с его заместителем мистером Макклаутом?

«На кой, дьявол он нужен мне, твой Макклаут! – с досадой подумал Патлоу. – Этот самовлюблённый павлин из Эдинбурга ни сном, ни духом не знает о Розенхане! Его знал лично только Директор, вербовавший и передававший его мне на связь!»

С трудом сдерживая нервы, Патлоу стал настаивать:

– Простите, я прекрасно понимаю, что господин Директор в данный момент в отпуске, но по инструкции в экстренных случаях я имею право обратиться к Директору напрямую! Надеюсь вам, офицер, это известно! – наступал Патлоу. – Тем более что лично ему, и только ему, мне необходимо передать имеющуюся у меня экстренную информацию!

– Я, право, не знаю, сэр, но ведь есть порядок… – В голосе женщины-офицера дежурной службы послышались неуверенные нотки.

– Повторяю, мэм, это весьма важно и срочно! А инструкции я знаю не хуже вашего! – Патлоу уже не мог совладать со своим темпераментом и нервами. Наконец, на том конце провода сдались.

– Я вас поняла, сэр. Я попробую доложить ему, но… как он к этому отнесётся, я знать не могу. Вы меня понимаете?

– Безусловно, мэм!

– В таком случае, сэр, подождите. Вас так или иначе, но обязательно известят. – И она положила трубку.

«Ну, вот так-то оно лучше будет! – прошептал ещё не пришедший в себя от гнева Патлоу. – Ишь ты, обленившаяся дармоедка! Сидишь там, в Центре, трусы протираешь до дыр… да ещё за приличное жалование! А чуть потревожишь тебя по срочному делу, так ты, как разжиревшая кошка, с места не сдвинешь!» С другой стороны, он понимал, что это её служба, и винить её ни в чем.

С трудом поднявшись со своего кресла, Патлоу подошёл к вмонтированному в стену его служебного кабинета бару, открыл двустворчатую дверцу и извлёк из него бутылку армянского коньяка. Да, да! Самого настоящего армянского коньяка! Патлоу очень хотелось, хотя бы в этом, походить на легендарного пРемьера Великобритании – Уинстона Черчилля. В душе он его просто боготворил и подражал ему даже в некоторых мелочах. Сотрудники и его друзья в отделе об этом знали и изредка за глаза над ним посмеивались. Плеснув коньяку в фужер, полковник вернулся в кресло. Повертев фужер перед глазами и отхлебнув глоток, он мельком взглянул на светящиеся электронные часы, висевшие на стене рядом с портретом королевы Елизаветы. Мерцающие зелёные цифры показывали – 21:23. «Четыре минуты уже прошло!» – отметил про себя Патлоу. И хоть коньяк приятно раскатился по телу бархатным теплом, волнение от ожидания предстоящего разговора с Директором никак не покидало полковника.

Резкий и звонкий звонок внутренней связи грубо резанул его ухо. Патлоу вздрогнул так, что едва не выронил из рук фужер с коньяком. Звонила его секретарь.

– Тьфу ты, дьявол! – выругался он шёпотом на телефон и схватил трубку. Из трубки послышался привычный мягкий голос его секретаря.

– Слушаю вас, Кристина! – раздражённо спросил полковник.

– Простите, шеф, я могу идти домой или ещё нужна вам?

«О, Господи! – спохватился Патлоу, совершенно забыв о том, что без его разрешения секретарь не имеет право покинуть своё рабочее место.

– Нет, что вы, дорогая Кристи, извините, – виновато ответил Патлоу. – На сегодня определённо всё! Конечно, ступайте домой! Я совершенно забыл о вас, извините! Вы на машине?

– Нет, сэр, она со вчерашнего дня в Ремонте, – сказала женщина.

– Ага, в таком случае скажите моему водителю Стивену, чтоб он отвёз вас домой! Скажите ему – это мой приказ! И ещё раз, извините за сегодняшний инцидент, Кристи, и… давайте бегом, домой!

– Спасибо, мистер Патлоу, я не сержусь нисколечко! Я понимаю, ваша работа не мёд, и бывает всякое. До завтра! – И Кристина положила трубку.

– Хоть бы раз мне такое жена сказала: «Дорогой, я понимаю, что работа твоя не мёд…» – с сарказмом передразнил свою жену вслух полковник.

«Так. Что ещё? Что ещё… Ага! Откуда мог звонить Розенхан? Ну, об этом я узнаю только утром из распечатки входящих звонков у дежурного офицера технической службы спецсвязи. Можно, конечно, и сейчас, но это пока не столь важно. Важно другое – кто ты сейчас такой, Розенхан, и что у тебя там – на уме? Вот это, пожалуй, важнее всего!» Патлоу, наконец, вспомнил о саднящей боли от обложенного ангиной его горла. Коньяк немного его пощипывал, и полковник неприятно морщился при каждом его глотке. На часах мелькали цифры – 22:02. «Чёрт! Что же задерживается со звонком Директор? Если, конечно, он вообще соизволит его сделать! Неужели отфутболит разговор со мной?! Ну, нет! Не должен!» – успокаивал себя полковник.

Наконец-то раздался долгожданный звонок спецтелефона!

– Мистер Патлоу?

– Да, это я.

– С вами сейчас будет говорить господин Директор, не кладите, пожалуйста, трубку! – Женский голос оперативного дежурного звучал обнадёживающе бодро. Из трубки донёсся едва уловимый звук низкочастотного зуммера.

– Здравствуйте, Юджин, – сухо поздоровался с ним Директор. – Что там у вас, в Манчестере, произошло? Помощник доложил мне, что вы лично для меня располагаете срочной и важной информацией?

Патлоу было очень приятно, что Директор СИС помнит его и обратился к нему по имени, как старый знакомый. Но одновРеменно с этим в голосе Директора полковник уловил некую долю тревоги. В ответ на сухое приветствие Патлоу вежливо поздоровался с Директором и начал издалека:

– Простите, сэр, что беспокою вас на отдыхе…

Директор грубо его прервал:

– Да хватит извиняться, чёрт возьми, Юджин, мы не один год знакомы! Вы же не в Букингемском дворце на приёме у её величества! По-моему, вы не расслышали моего вопроса? Что у вас стряслось такого в Манчестере, что вы лично мне звоните в такой час? У вас же есть своё начальство! Причем тут мы и МИ-5?

Свирепый и обеспокоенный тон Директора СИС немного встряхнул Патлоу и следующую фразу он отчеканил ему уже как школьник, отлично вызубривший урок.

– Произойти – ничего не произошло, сэр, просто у меня в Манчестере объявился «Юргис» и просит со мной встречи! Что мне делать, сэр?

Из возникшей паузы полковнику стало ясно, что Директор либо искренне удивлён, либо находится в лёгком замешательстве. В трубку было слышно его прерывистое дыхание.

– «Юргис»? – переспросил Директор.

– Так точно, сэр, сам «Юргис» собственной персоной через семь с половиной лет и тут в Англии!

– Хм, не скрою, Патлоу, вы меня серьёзно удивили этой новостью! Ошибки быть не может? – Директор явно занервничал.

– Нет, сэр, я его узнал по голосу, и он назвал контрольный пароль! – про узнанный голос, Патлоу, конечно немного приврал, так как с Розенханом разговаривала Кристина. Он его прослушал только в записи. А вот названный им пароль – это был, безусловно, факт.

После краткого молчания Директор, очевидно находившящийся ещё в лёгком шоке, наконец, прервал молчание и заговорил:

– Вот только не знаю, как теперь к его внезапному появлению относиться. То ли порадоваться, то ли насторожиться. Какие у вас, Юджин, мысли по этому факту? В каком году он бесследно исчез из нашего поля зрения в СССР?

– В тысяча девятьсот восемьдесят девятом летом, господин Директор.

– Насколько я помню, Юджин, мы о нём больше ничего не слышали. И даже не знали его местонахождения, не так ли?

– Всё верно, сэр, вы помните, как наша резидентура в Москве безуспешно пыталась выяснить в Союзе, куда он пропал? Тогда в России с их «перестройкой» у них был такой бардак, что его поиски абсолютно ничего не дали. Кстати, сэр, вы, очевидно, также помните, что «Юргис» исчез с нашими деньгами, которые он так и не отработал. А это ни много, ни мало – 50 тысяч фунтов! За них он нам должен был добыть новейшую интегральную схему бортового прибора «свой – чужой», который стоял у русских на их истребителе ЯК-38 палубного базирования…

– И вы, Патлоу, – перебил его Директор, – подумали, что при столь внезапном появлении нашего общего друга «Юргиса», его загрызла совесть, и он пожаловал к нам с искренними извинениями за столь длительное отсутствие?! А заодно, кстати, и привёз деньги чтоб вернуть, так сказать, неотработанный долг МИ-6?! – грубо и с неприятно жёсткой иронией пошутил Директор.

У полковника от такого тона директора зашлось сердце. «Сейчас, Юджин, – решил про себя полковник, – тебе хорошо всыпят за беспокойство по пустякам столь занятого государственными делами „тела“! Вот, дружище: в следующий раз будешь знать, как беспокоить начальство, находящееся в отпуске!» От волнения и страха его лоб покрылся холодной испариной.

– Я… я пока ещё с ним не встречался… – бормотал в трубку испуганный полковник, едва не растеряв последние слова. – С ним разговаривала Кристина…

– Не понял. Какая Кристина? – раздражённо переспросил Директор.

– Кристина Томпсон, сэр, мой адъютант-секретарь, – торопливо и сбивчиво стал объяснять Патлоу. – Он, то есть «Юргис», сначала вышел на неё! В смысле, позвонил и разговаривал с ней… – полковник из всех сил старался не потерять от волнения дар и логику речи.

– Ну, и? – Директор торопил Патлоу с ответом.

– Так вот, сэр, я с ним разговаривать не стал. Попросил адъютанта назначить с ним встречу послезавтра в 19:00 в ресторане-кафе «Vertigo», что на «Jon Dalton Street». Хотя, сэр, я твёрдо уверен, что это он. Он назвал наш точный пороль, которым мы его снабдили на случай его самостоятельного перехода границы СССР и связи с нашим норвежским связным, для дальнейшей переправки его к нам. Вы помните?

– Я помню. Ну, хорошо, Юджин, надеюсь, что ты допускаешь, что он может оказаться весьма вероятной подставой к нам от ГРУ или СВР?

Патлоу приятно отметил про себя потепление в голосе Директора. «Что ж, это, пожалуй, неплохой знак!» – с уверенностью отметил Патлоу.

– Разумеется, сэр, это я предполагал изначально и предполагаю сейчас. Более того, полагаю, что у него есть, возможно, реальная цель, вот только какая?

– И какая именно цель? Как вы думаете? – переспросил его Директор.

– Его цель – это я, сэр!

– Иными словами, ты думаешь, что если он идёт от русской разведки к нам, то с целью вербовки тебя?

– Точно так, господин Директор! Иначе более чем весьма уверенное его поведение я затрудняюсь объяснить.

– Ну, что ж, коллега, думаю, что ты возможно не так далёк от истины.

Патлоу отчётливо слышал в трубку, как пальцы Директора выбивали мелкой дробью по столу. По всей ситуации было видно, что новость с появлением Розенхана в Англии застала Директора врасплох.

– Хорошо, ну а если исключить тебя как вероятную цель его вербовки, то в таком случае что же ещё послужило причиной его попытки возобновить с нами связь? Чего молчишь? – Тон директора смягчился и стал больше походить на дружескую беседу.

– Видите ли, сэр, я предполагаю, что в нашей ситуации возможен только один из двух вариантов. Давайте возьмём худший из них: «Юргис» семь лет назад, может, чуть раньше, был раскрыт как наш агент и, чтоб не быть пущенным в расход Советами, дал согласие продолжить игру с нами под контролем СВР. Может и такое быть, что, после распада СССР российская разведка переподготовила его для работы в Латвии с дальнейшим выходом на нас. Латвия, ведь теперь независимое от России государство. Тем более, сэр, вы же знаете, что в застенках Лубянки с такими, как «Юргис», особо не цеРемонятся, и склонить его к сотрудничеству против нас особого труда русским не составит. Там умеют «уговаривать»! К тому же он латыш, хоть и австрийского происхождения. А если русским уже известно об услугах, которые «Юргис» уже оказал нам, то перед ним стоит вопрос жизни и смерти. Таким образом, сэр, нам нельзя исключать и того, что он мог прибыть к нам с определённой игрой. Только вот вопрос, – с какой игрой?

– Как ты думаешь, Юджин, с какой? – снова переспросил его директор.

– Затрудняюсь ответить, сэр, – бодро ответил немного пришедший в себя Патлоу. – Предполагать можно всё что угодно. Мы с вами до сих пор пока не в состоянии объяснить его внезапное таинственное исчезновение в 1989 году. По вашему заданию вся резидентура сбилась с ног в поисках его по Прибалтике и России, однако всё было безрезультатно. Самое главное, что в то вРемя в Риге он меня ни о чём не предупредил, даже через связного, что хочет куда-либо отбыть. Родственников, к кому бы он мог поехать, как мы знаем, у него в Союзе не было. Мы, если вы помните, тогда подумали, что его просто убрали.

– То есть, как убрали? – удивился Директор. – Что ты такое говоришь, Юджин? – Директор снова начал раздражаться.

– Очевидно, вы забыли, сэр, я тогда вам докладывал! – торопился оправдаться Патлоу.

– Да, да, вспомнил! Извините, – нехотя признался Директор. – Продолжайте, пожалуйста, полковник.

– Так вот, мы тогда, было, подумали, что его убрали не спецслужбы русских, а обычные уголовники, бандиты, так сказать, с большой дороги. Ведь жил-то он тогда по советским меркам достаточно шикарно. Насколько я помню, в Риге только у «Юргиса» был личный, почти новый, «Ягуар». Но, правда, и в этом случае от наших источников из милиции наша резидентура всё равно бы узнала об убийстве ведущего инженера одного из крупнейших радиозаводов в СССР. Однако всё было тихо, как в могиле. Если бы он тогда почувствовал угрозу провала, то на этот случай, как вы помните, для него был подготовлен надёжный вариант ухода на Запад. Во всяком случае, он бы предупредил через связного о возможном провале, но ни одним из страховочных вариантов он так и не воспользовался. Перед спецслужбами Советов он также не засветился, иначе мы бы об этом узнали. Да и в советской прессе стояла гробовая тишина. Тут, сэр, кроется какая-то загадка, которая до сих пор нас настораживает. Не правда ли, господин Директор?

Последний только хмыкнул в трубку.

– Ну, что ж, Юджин, возможно, ты прав. За этим определённо что-то кроется. Хорошо. Но ты ещё говорил о «двух вариантах» с историей «Юргиса». И какой же, по-твоему, второй?

– Второй вариант, сэр, я думаю, весьма банален. «Юргис», почувствовав, что в стране назревают огромные пеРемены, а попросту грядёт переворот, что СССР трещит по швам и вот-вот развалится, как банановая кожура, он взял и смылся с нашими деньгами на необъятных просторах России. Я уверен, что сменил документы, возможно, внешность и лёг на дно где-нибудь подальше от Риги и Москвы. На Запад, думаю, не сунулся по причине нежелания встречи с нами и дачи объяснений. Не удивлюсь, что на наши деньги мог и открыть собственное предприятие по пошиву русских валенок! – Патлоу засмеялся. Но, вовРемя уловив, что Директор никак не отреагировал на его остроту, мгновенно осёкся: – Извините, сэр, это шутка.

– Я понял, Юджин, хотя вРемя для неё ты выбрал не совсем подходящее. Так, ладно, полковник. «И что в итоге ты обо всём этом думаешь?» – холодно спросил его Директор.

– Могу взять на себя смелость предположить, сэр, с достаточно большой долей вероятности, что у «Юргиса», не исключено, есть что нам предложить интересное. Иных объяснений его внезапного появления в Англии я не вижу, за исключением тех, о которых мы говорили раньше. Кстати, сэр, кроме как по нашей визе, выданной нашим посольством в Москве, если, конечно, он следует из России и у него нет других каналов въезда, он сюда попросту попасть бы не смог. А это значит – у него должны быть натуральные документы. «Только вот на чьё имя…» – задумчиво произнёс Патлоу.

– «Предполагаю»! «Предположительно»! На вашем месте, Патлоу, надеяться на то, что он располагает какой-нибудь сверхценной информацией по России, я бы не стал! – рявкнул Директор. – Предполагать, коллега, занятие абсолютно бесперспективное, когда мы имеем дело с русскими! Неважно, что «Юргис» латыш австрийского происхождения. Сейчас неважно даже и то, что он когда-то работал на нас! Важно то, что он из бывших «товарищей», и тем более он выпал из нашего поля зрения на целых семь лет! Вот что важно и подозрительно, дорогой Юджин! Надеюсь, мне не надо вам напоминать, полковник, о той омерзительной своре «кембриджских гомиков» во главе с Филби, которые продались Советам не за понюх табака! Тогда только лишь наше болезненное английское высокомерие серьёзно помешало СИС и МИ-5 изобличить эту пятёрку мерзавцев раньше, чем завербованный КГБ наш учёный-физик Алан Канн Мей в 1945 году сдавший СССР секрет ядерного оружия. И это не считая нашей уникальной разработки супер-радара, секрет которой он также передал русским. А ещё, Патлоу, вспомните-ка эту сволочную парочку клерков из Управления подводных вооружений – Гарри Хафтона и его шлюхи из архива этого же ведомства, Этель Джи! Припоминаете?

– Да, сэр, – серьёзно ответил Патлоу.

– Так вот, как вы знаете, этот негодяй продал Советам почти всю новейшую систему гидроакустики подводного флота Её Величества! А?! Каково, Патлоу? Вот, коллега, во что обошлась нам та беспечность по отношению к русским. Вы можете меня спросить, Патлоу: «Чем же тогда были заняты наши мозги?!» С удовольствием вам отвечу, полковник! – Директор немного закашлялся, – Вместо того, чтобы Черчиллю со своим кабинетом Министров и Генеральному штабу Вооружённых Сил реально и трезво оценить степень опасности, исходящей от деятельности советской разведки, наши кретины, как восторженные бойскауты, развесив уши, слушали на секретных сессиях НАТО пылкие выступления этого самовлюблённого придурка Аллена Даллеса! Этого наглого выскочку, возомнившего, что только он, мол, «единственный и великий» стратег «крестового похода» на Россию! Вот только этот трепач из Лэнгли всегда забывал о том, что его любимая Америка находится на восемь тысяч миль дальше Европы – за океаном! А мы – в каких-то двух тысяч миль от России по суше! Мы тогда наивно полагали, что ведомство этого янки, наш надёжный друг. Но, как выяснилось, американцы пеклись только о своей выгоде, и в их планы никоим образом не входило более щедро делиться с СИС своей информацией. За эти 50 лет Британская Корона, как никакая другая страна, на своей шкуре ощутила мощнейшие атаки советской разведки, плачевные результаты которых мы ощущаем даже сейчас – в середине девяностых. За этот период их ГРУ и КГБ украли у нас столько военных секретов, сколько никто не крал у Англии за всю историю её вооружённых сил. Вы лучше меня знаете, Юджин, в делах с русскими предполагать нельзя – нужно знать! Твёрдо знать, какого веса камень они держат за пазухой для нас! А они будут держать его всегда! Знайте это, полковник!

Патлоу затаив дыхание слушал рассуждения старого разведчика, и всё большим уважением проникался к искреннему патриотизму Директора. Он не без основания считал своим учителем по оперативному искусству.

– Знаете, Патлоу, – продолжал Директор, – Однажды, в 1976 году в Аргентине я совершенно случайно встретился с неким пожилым немцем по фамилии Гедике – Йоган Ханс Гедике. Мы познакомились с ним за кружкой пива в одной из многочисленного пивного Буэнос-Айреса. К моему огромному удивлению и интересу он оказался бывшим офицером Вермахта, а если быть точнее, весьма приближённым человеком Шелленберга – уверен вы знаете его, Юджин, – это бывший шеф военной разведки, Третьего Рейха – «АБВЕР». После 13 лет, проведённых во французской тюрьме под Бургосом, Гедике купил небольшую ферму недалеко от Буэнос-Айреса и поселился туда со своей молодой женой аргентинкой. Признаться, Патлоу, за не одной кружечкой пива он мне много чего интересного поведал из истории своей военной молодости. Но… вот одна любопытнейшая фраза, которую он обронил в отношении русских… Она мне запомнилась навсегда… Но это так, не более чем лирика, Юджин… Хотя, конечно, смысл, заложенный в ней, по отношению к нам с вами, имеет очень важное значение… Так вот, в разговоре о манере работы русских он выразился так: «Чем сильнее русские чувствуют чью-либо ненависть по отношению к себе, тем тоньше и изощрённей работает их разведка против противника». Не правда ли, в точку!? А? Патлоу? Не этим ли обстоятельством обусловлены поражения нашей контрразведки за недавние годы? А ведь это была преступная недооценка противника, допущенная нашими аналитиками и помноженная на наш пренебрежительный английский гонор, чёрт бы его задрал! «Нам, англичанам, дана одна нелицеприятная оценка в мире, Патлоу: нас с вами называют страной „надменных аристократов“ … Ну, хорошо, полковник», – произнёс Директор после непродолжительной паузы. – Будем закругляться. Дерзайте, коллега, вам и карты в руки! Как и положено говорить в этих случаях, будьте осторожны и внимательны. И, конечно, помните: разведка русских – это дьявол во плоти! Хватит с нас уже тех ошибок, каких мы так беспечно наделали в 60х и 70х годах. Мы, хоть и выперли из Англии восвояси в 1971 году 105 русских дипломатов, да что-толку-то? Активность их разведки от этого не уменьшилась. Таким образом, уважаемый полковник, давайте с вами исходить из того, что «Юргис» – это какой-то хитрый ход русских. Подобный случай с ним в моей практике – да и, думаю, в вашей тоже – первый и неординарный. Вы были абсолютно правы, что срочно связались со мной напрямую. Фьюмену ничего не говорите и не звоните, я сам ему сейчас позвоню и обрисую ситуацию. Это очень серьёзно. Русские, возможно, кинули нам приманку в трепетной надежде, что мы её с лёта заглотим! Надеюсь, что в этот раз мы их разочаруем. «У нас нет права на ошибку», – твёрдо сказал Директор. – Значит так, Патлоу, послезавтра вы идёте с ним на встречу. Прошу вас, полковник, обеспечить полное и тщательное наблюдение! Возможно, его встречу с вами будут обеспечивать люди из российской резидентуры в Лондоне. Завтра мы с вашим начальством МИ-5 решим вопрос о круглосуточном наблюдении за их дипмиссией в Лондоне на неделю. Фиксируйте всех в радиусе трёхсот метров от места встречи. Хотя, вы это и лучше меня знаете!

– Да, сэр! Фиксировать всех в радиусе трёхсот метров! – с готовностью отреагировал на совет Директора Патлоу.

– «Юргис», естественно, будет с чужими документами, поэтому срочно дайте шифротелеграмму в наши дипломатические представительства в Москве и Санкт—Петербурге. Пусть покопаются и выяснят всё по его новой фамилии и легенде, если таковую он споёт вам на встрече. Очень тщательно выясни, Юджин, как он всё же тебя разыскал. Свяжитесь с нашими людьми в Австрии и Латвии на предмет – есть ли у него родственники, и кто они. Словом, Патлоу, не мне тебя учить – действуй! Через четыре дня от этого часа на моём столе должен лежать предварительный, обширный отчёт о встрече. С вашим начальством в связи с неординарной ситуацией я договорюсь через кабинет ПРемьера. Сами понимаете, круг осведомлённых лиц из вашего ведомства должен быть предельно ограничен. Я специально выйду из отпуска для этого на два дня. Да, чуть не забыл, Патлоу, если вам в обеспечение понадобятся дополнительные силы, позвоните от моего имени Макклауту. Я его предупрежу, он вам даст столько людей и спецтехники сколько необходимо для тщательного документирования всех, кто в это вРемя будет внутри кафе и наружи, в радиусе трехстах метров. Наконец, Патлоу, если вам удастся вычислить лиц, прикрывающих его встречу с вами, то мы, чуть позже, лишний раз не откажем себе в удовольствии смешать Москву с дерьмом! На этом всё, Патлоу. Вопросы есть у вас ко мне?

– Нет, сэр, я всё усвоил – отчеканил контрразведчик.

– В таком случае, успеха тебе, Юджин. И, пожалуйста, помни, что я тебе говорил!

– Спасибо сэр, я вас не подведу – поблагодарил Патлоу Директора.

– Верю, – сухо ответил пожилой генерал и повесил трубку. Приглушённый, пульсирующий звук зуммера известил Патлоу, что засекреченный канал связи разъединен.

Положив трубку, полковник по привычке быстро бросил взгляд на часы и… ахнул! Зелёные огоньки цифр, вяло мерцая, высвечивали 00:28 ночи! Кряхтя и чертыхаясь, Патлоу полез в нижний ящик своего рабочего стола за аспирином. От волнения, сопровождавшего его весь разговор с шефом СИС, он напрочь забыл о саднящей его горло ангине и не на шутку поднявшемся жаре. «Вот дьявол, не хватает ещё слечь в постель, да ещё перед таким из ряда вон выходящим событием! О, нет! Упаси, бог! Шеф не поймёт! Да где же этот чёртов аспирин?!» Патлоу нервно рылся в своём столе. Наконец, переворошив в ящике гору бумаг, его пальцы наткнулись на спасительную коробочку с аспирином, недавно купленную им «от нечего делать» в близлежащей от его офиса аптеке. «Надо же, пригодился так кстати!» – с удовольствием мелькнуло в его голове. Он сразу положил в рот три таблетки и залпом запил апельсиновым соком, что в солидном количестве постоянно находился в его кабинете, и который он любил с детства до самозабвения. «Так, порядок! – шепнул он вслух – Теперь только необходимо собраться с мыслями и начинать действовать. Ровно час мне на предварительную организацию всего и, домой! Спать! – жёстко приказал он себе. – Завтра у меня единственный организационный день перед встречей с „Юргисом“, нужно ничего не забыть! Если не высплюсь, то тогда придётся постоянно „пинать“ свои мозги крепким кофе, чтоб не засыпали, а думали. Ещё неизвестно, что там будет на встрече. Кто он сейчас, этот Курт Розенхан, предугадать невозможно».

Внезапно Патлоу охватил какой-то юношеский азарт. Его сердце запрыгало в груди, как баскетбольный мяч в руках баскетболиста-профессионала. Предчувствие настойчиво ему подсказывало, что он находится в двух шагах от долгожданной крупной удачи, той удачи, что когда-то вероломно покинула его вместе с таинственным исчезновением «Юргиса» более семи лет назад. Как раз с той самой последней встречи со связным от Патлоу, в пригороде Риги, где Розенхан передал с ним для полковника секретнейшую документацию по бортовому радару советского истребителя. И вот эта удача снова на пороге его дома! Она так близко от него, что, казалось бы, только нужно схватить её за хвост крепко-крепко и держать, держать, держать! «Вот ведь как бывает в жизни! – думал полковник. – Как же я не догадался сразу! Господи! Ведь всё гениальное просто! Положим, если „Юргис“ теперь враг, то мы тонко сыграем с ним в игру и схватим за задницу! Если повезёт – то со всех их сетью! И тогда я на коне! С каким удовольствием и наслаждением я взгляну на морды моих сослуживцев-злопыхателей, которые спят и видят, чтоб я так никогда и не выбрался из семилетней опалы. Ну, уж чёрта лысого вам, господа хорошие! Не дождётесь! Надеюсь, что скоро, очень скоро я потешусь над вашей испепеляющей вас чёрной завистью. Да, мой бывший шеф прав: с русскими нужно быть начеку днём и ночью! Но в этот раз, я чувствую, всё будет иначе. Если он хочет восстановить сотрудничество – великолепно! Возобновим! И если это не „липа“, как говорят русские, продолжим его плодотворно. В этом случае я также буду на коне!» Патлоу прошиб обильный пот – то ли от принятой изрядной дозы аспирина, то ли от внезапно накатившего восторга в предвкушении белой полосы в его карьере. Усталость вылетела из него, как пробка из бутылки с шампанским.