Текст книги "Все оттенки мрака"

5

Когда Ксюша вернулась домой, Гриша спал, не раздевшись, с раскинутыми в стороны руками. Французское вино слишком убойное. Особенно если в него добавлять сильное снотворное, украденное у Еланской. Девушка осторожно положила портсигар с зажигалкой на место, а список спрятала в его сумку, туда, где он и лежал. Гриша ее алиби и ему поверят. Главные события произойдут этой ночью. Ксюша разделась и легла к нему под бочок. Проснутся они вместе и, вероятно, очень скоро. Гриша спал уже три часа, а дозу она подсыпала ему небольшую. К тому же парень проголодался. Девушке будет чем его порадовать. Она зашла в ресторан с кастрюлькой, купленной в хозяйственном магазине, и сложила в нее четыре порции отменного бараньего рагу. Дома она поставила кастрюльку на плиту. Вот чем она занималась, пока он спал. Мясо до сих пор оставалось еще теплым.

Очевидно, он почувствовал ее теплые нежные руки и проснулся. Он улыбнулся. Потянувшись, Гриша обнял девушку. Она сделала вид, будто тоже только что проснулась.

– Ну вот, сам выспался, а мне не дал.

– Кто же тебе мешал?

– Я же хозяйство веду. Забыл? Мне кормить тебя надо. Кастрюля на плите. Еще теплая. Думаю, тебе моя стряпня понравится.

Есть и вправду хотелось. Еда остынет, а Ксюша нет. Сначала надо поесть. Ему очень не хотелось отрываться от девушки, но он заставил себя встать. Мир уже перевернулся. Он приехал сюда искать другую девушку, а нашел Ксюшу. Гриша уже не мог себя остановить. Он влюбился. И зная свою натуру, понимал, как глубоко она засела в его сердце. Он так же понимал, что не может требовать от нее взаимности. Увлечение девушки скоро пройдет. Она слишком независима, избалована и к тому же богата. Перед ней весь мир.

«К тому же еще и обманщица», – подумал Гриша, выйдя на кухню. Газовая плита сильно коптила, а кастрюлька на ней стояла чистенькая. Он приподнял ее и увидел прилепленный ко дну ценник. Не важно. Во всяком случае, она хочет ему понравиться. Сообразительный ребенок. С фантазией. Да и умна не по возрасту. Но иногда такие наивные ошибки допускает, что диву даешься.

Он сам оторвал ценник и вернулся в комнату.

– Это шедевр. Давай жрать. Я готов съесть слона.

– Я бы приготовила, но он в эту убогую нору не влез.

Момент, который он будет вспоминать всю жизнь. Они едят прекрасную еду, перед ним сидит обнаженная красавица, а на столе стоят бутылки с французским вином.

– Кажется, я закончил свое расследование относительно убийства Михаила Колпакчи. Осталось найти главного свидетеля, и в деле можно поставить точку. Но я уже знаю, где его искать.

– Серьезно? – удивилась девушка. – А ну-ка расскажи. Мне очень интересно, как нас с тобой в лужу посадили.

– Все шито белыми нитками. Убийцу пропустил Тарас Цикуба. Телохранитель Колпакчи. Где его найти, я тоже знаю. Дело в том, что Цикуба сам был соучастником убийства. Но лишь соучастником. Что он сделал, имея доступ в кабинет хозяина? Подвесил беспроводную камеру к потолку. Идея-то поначалу была простой. С помощью камеры просматривался сейф. И благодаря этому он мог узнать код замка. Полиции он его назвал. Это стало первой ошибкой Тараса. Мол, код сейфа известен каждой собаке. Ничего подобного. Настоящих цифр не знал никто. Опрос работников клуба это доказал. Его сообщник сидел в машине перед клубом, наблюдал и вел запись. Так они узнали код. Но на этом не остановились, а решили продолжить съемку. Так у них появилась запись самого убийства в деталях. Вот она-то и есть главный козырь. Мне лишь остается ее найти.

– Ну прямо шпионский роман, – засмеялась Ксюша. – И что? Полиция ищет этих ребят?

– Полиция ничего не знает. Пока у меня нет фактов на руках, я ничего не говорил Балабанову. Поймать убийцу – дело моей чести, если я нахожусь в числе подозреваемых. Думаю, что завтра же и приступлю к делу.

– Да? А я на тебя рассчитывала.

– Ты это о чем?

– Хочу, чтобы ты сыграл роль моего адвоката. А заодно станешь свидетелем. Мы должны поехать в банк к его управляющему господину Склярову Юрию Андреевичу. Меня интересует, как к нему попало завещание моего отца, где все имущество переходит в руки мачехи. Существует второе завещание. Отец его составил после развода с Еланской. По нему все состояние остается детям. И Скляров об этом знает, так как исполнял роль нотариуса. На документе стоит его подпись.

– Стоит ли беспокоиться? Отец твой жив. Поймают генералов, и он вернется.

– Только как он докажет, что он Иннокентий Суконников?

– Мэр подтвердит. Они же были друзьями, – возразил Гриша.

– Мэр клонится по ветру. Против мачехи он не пойдет, если она уже захватила все сочные куски пирога.

– Есть такая немаловажная деталь, как медицинская карта. Ее сдали в архив, но могут и запросить назад. Группа крови, зубы, шрамы и, наконец, характерные болезни. Но самое главное в другом. В досье полиции есть его отпечатки пальцев. Всех банковских служащих в обязательном порядке дактилоскопируют. Страховая компания требует. На случай ограбления.

– Хорошо. Я буду только рада возвращению отца. Я его очень люблю. Он единственный, кто меня понимал. Но эту гниду Склярова мне не терпится вывести на чистую воду.

– Да я не возражаю. Можем съездить в банк.

Девушка улыбнулась и обняла Гришу. Он начал таять.

6

Ефим уже не ждал Пашу Курехина, а тот вдруг появился.

– Черт! Где тебя носило? Тебе же, вероятно, нужен твой магнитофон?

Оглядевшись по сторонам, Павел вошел в дом и запер за собой дверь.

– Черт с ним с магнитофоном. У меня к тебе дело, Фима. Я в таком дерьме погряз, что сам перестал понимать, где правда, а где вымысел.

Он заглянул за занавеску, потом в соседнюю комнату.

– Никого нет?

– Так восьмой час уже, все разошлись.

– Вот видишь, я даже времени не знаю. На улице светло как днем. Возле моего дома двое подозрительных типов болтаются. Не знаю, кто они. То ли полицейские опера, то ли бандиты. Думаю, что Лена нашла мне замену и решила меня убрать.

– Какая Лена? Ты это о чем?

– Еланская. Жена покойного Суконникова. Она заправляет порнобизнесом, а я работаю на нее оператором и всю эту мерзость снимаю. Раньше делал это под допингом. Травка всякая, дурь, кока, но сейчас нельзя. Артисты опасные. Могут прибить. Их она посадит на иглу, так же как и девочек, которые совсем еще дети. А эта сука сама удовольствие получает от того, что смотрит. У меня скоро крыша поедет, и я решил бежать. К чертовой матери, подальше из этих мест.

– Зачем же ты подвязался на такое дело? – удивился Ефим.

– Потому что у нее есть записи с моим участием в оргиях с малолеткой. Ее накачали наркотиками, а потом снимали. Елена снимала. Ее на экране нет. Зато я и еще два дурака есть. И всё в деталях. Так она меня повязала.

– У тебя есть доказательства против нее? – спросил Ефим.

– Вот кассета последней съемки. Я постарался сделать так, чтобы и она попала в кадр. Она велела мне смонтировать все и принести ей готовый фильм на диске. Сейчас она мне уже доверяет. Я обещал ей все сделать к завтрашнему дню. Но к этому времени я буду уже далеко. Сдашь пленку ментам не раньше завтрашнего вечера. Тут приложена записочка, как найти нашу съемочную площадку. Я нарисовал. Артисты на месте. Заперты в клетках. Она выводит их парами под дулом пистолета. Вторая пленка заснята во время убийства Колпакчи. Там даже комментарии не потребуются. Все наглядно.

Паша поставил на стол пакет с ручками.

– Это все. И не задавай мне больше вопросов, Фима. Я устал и до смерти напуган. Я уже отправил ментам одну пленку, как Дина отвлекала дежурного по видеонаблюдению от экранов. А они не среагировали. Могли бы меня вычислить. Но не стали. Я их не интересую. Так что помощи мне ждать не приходится.

В глазах Паши читалась напуганность, а устал он так, что даже говорил с трудом. Ефим заподозрил, что его старый приятель отходит от наркотиков и ему нужна новая доза. Если так, то ему конец. У Паши тряслись руки, и это было первым признаком его заболевания.

– Ты сумеешь выйти из города? Или тебе помочь? У соседа есть упряжка с двуколкой. Он на ней туристов возит. Могу одолжить.

– Сделай милость, Фима. Не то упаду. Мне бы только из этого проклятого омута выбраться. А там я на свободе. – После этих слов Павел упал.

7

Соня обладала удивительным хладнокровием и терпением. Она умела добиваться своего и никогда не торопила событий. Время все расставляло по своим местам. Елена, как всегда, выпила снотворное и уснула. Соня надела резиновые хирургические перчатки, взяла пистолет и выстрелила хозяйке в висок через клеенку, чтобы не забрызгаться кровью, и тут же обмотала ей голову. Подушку придется выбросить, но не сейчас.

В доме никого и выстрела никто не слышал. Пистолет Соня положила в сумку хозяйки, надела перед зеркалом рыжий парик и платье Елены. Она не торопилась. У нее на все времени хватит.

На улице светила луна и дул свежий летний ветерок. Вряд ли ее кто-то мог видеть, но она направилась к гаражу походкой хозяйки. Они ничем не отличались друг от друга, если не знать, что одна из них мертва. Соня выгнала из гаража «Майбах» Еланской и заехала за дом к заднему крыльцу. Труп лежал у двери. С трудом она забросила его в багажник. Подслеповатый сторож открыл хозяйке ворота. Ему и в голову не могло прийти, будто за рулем сидит другая женщина. Кругом тишина. Соня обратила внимание на стоящую по другую сторону улицы машину. В ней кто-то находился. Возможно, слежка началась за Еланской. Но он не успеет развернуться, надо ехать ему навстречу. Девушка свернула и прибавила газу. В узких улочках легко затеряться.

У дежурного в управлении сработала рация.

– «Первый», говорит «восьмой». Еланская опять выехала из дома. Поехала в сторону шоссе. Третий раз уже выезжает по ночам за последнюю неделю.

– Оставайся на месте. Догнать не сможешь, а лишний шум нам не нужен. Чужаков нет?

– Чисто. Но в двух окнах дома горит свет.

– Горничные. Вернется, сообщи.

– Понял. Отбой.

* * *

Ефим не стал брать двуколку у соседа. Проблему решили проще. Паша дозвонился Кате из стриптиз-клуба. Девушка жила за городом в том самом направлении, куда он собирался ехать. А главное, все гаишники ее знали. Через оцепление они проедут. Катя согласилась вывезти Павла. Во всяком случае, теперь некому стоять перед камерой, а значит, съемок не будет.

Она приехала достаточно быстро, сели в машину и вперед.

– Ты точно решил сорваться, Паша?

– У Еланской крыша поехала. Раньше можно было испугом отделаться, а теперь тюрьмой. Лена на детей переключилась. Хана. Слушай меня, Фима, – быстро заговорил Павел. – В доме Колпакчи есть сарай. Там его две машины стоят. В запаске от «Мерседеса» лежит пятьдесят DVD дисков. Это последний заказ, который он не успел передать дилерам. Менты тайник не нашли. Я проверял. Сожги колесо вместе с дисками. С них-то все и началось. Диски размножал я. Других нет. А отснятая пленка у Еланской. Где она спрятана, я не знаю. Так она меня держала на крючке.

– Почему ты сам этого не сделал?

– Струсил. Я не знаю, что со мной делается.

На посту их тормознули. Павел притворился спящим, Катя быстро нашла общий язык с гаишниками, но и фотографа служители порядка узнали. Кто только ни посещал его ателье. Пронесло.

Город остался позади.

* * *

Страшно было заходить в черную дыру, полную затаившейся тишины. Соня собралась с духом и вошла. Не доезжая до пещеры, она остановилась и переоделась. Черные брюки, кожаная куртка и вязаная маска на лице. Она ступала тихо, крадучись, как кошка, но нервы сдали, и Соня включила фонарь. Еще бы пару шагов и наткнулась бы на клетку. В пещере с грубо отесанными стенами стояло шесть клеток, четыре из которых были заняты. Двоих пленников она узнала. Самые отпетые негодяи. Тогда ей чудом удалось выжить. Они еще долго ее искали, но она сумела их обхитрить. Оба начали загораживаться руками от яркого света фонаря. Они не видели, кто стоял за слепящим глаза лучом.

В других клетках сидели две девчонки. В их глазах читался ужас и страх. Они даже не плакали, а лишь застыли как каменные куклы. Никто не шевелился. Вдруг Гера вскочил и бросился на клетку, просунув руки сквозь прутья, но дотянуться до фонаря не смог. Соня достала из-за пояса пистолет и выстрелила в лицо зверю в клетке. Следующую пулю она пустила в голову Федора. Теперь они не опасны.

– Да сохранит меня Господь, – прошептала она. – Они свое получили.

Одна из девочек вскрикнула и тут же замолкла. Опять тишина. Соня вернулась к машине, достала труп из багажника и за ноги заволокла его в пещеру. В глубине оказалась небольшая круглая площадка с установленной камерой и световыми приборами. На полу лежал надувной диван. Соня зажгла свечи. Тут их оказалось много. В пещере стало светлее. Труп она усадила на стул и сунула пистолет в правую руку Еланской.

– Ну вот, господа, теперь все дома, – прошептала Соня.

Проходя мимо клеток с девчонками, тихо обронила:

– Вас скоро освободят.

Машина стояла возле пещеры. Соня вновь переоделась и сняла перчатки. Она свою грязную работу выполнила. Осталось решить, как быть с Иннокентием Суконниковым.

8

Звонок разбудил их во втором часу ночи. Первой проснулась Ксюша и нащупала телефон на тумбочке.

– Черт! Кто это еще?

От ее звонкого голоса проснулся Гриша.

– Тихо, тихо, не кричи. Говори толком, что случилось?

С минуту она молча слушала.

– Где его берлога? – спросила она тихо. После молчания добавила: – Оставайся на месте. Мы сейчас приедем. Просто сядь и сиди. Ничего не трогай. Мой друг нам поможет.

Девушка положила трубку.

– Куда ты собралась? – спросил Григорий, продирая глаза.

– Соня убила моего отца. Нам надо что-то делать.

– Он же уже умер.

– Вот это и надо доказать. Улица Пестеля, дом три, шестой этаж, двадцать восьмая квартира. Северный район. Надо поторопиться.

Возле подъезда стоял «Фольксваген-универсал», машина, на которой девушка ездила последние три дня. Хорошо, когда у тебя гаражи ломятся от автомобилей.

Гриша взял тряпку и протер стекла. Сейчас ему предстояло встретиться с Соней. Настал ответственный момент. Поздновато, но лучше так, чем вовсе забыть о существовании друг друга.

– Почему она позвонила тебе? – спросил Гриша.

– Это она мне сказала, что отец жив и что он в городе, я знаю об их связи.

– И какой ей резон его убивать?

– Я, так же как и ты, ничего не знаю.

Ксюша села за руль. Они тронулись.

– Я уже привыкла к мысли, будто он мертв. Мне даже плакать не хочется. Его надо похоронить. Предать земле как полагается.

– Где? – спросил Григорий.

– В его собственной могиле. Положим его в его же гроб.

– Заново копать могилу?

– Ну что ты как ребенок, Гриша? Дело на труп открывать? А девчонку за это посадят. Покойника убила. Где бы лопаты взять?

– На кладбище полно лопат. Оно не охраняется. С похоронами проблем не будет. Как мы его вниз спустим с шестого этажа? Там же люди живут.

– Гастарбайтеры. Им в пять вставать надо, они уже в десять дрыхнут, – уверенно заявила девушка.

– Не нравится мне вся эта история, – помолчав, сказал Гриша.

– А я от нее в восторге! У тебя есть идея получше? Даже если Соньку не заподозрят, на мачеху убийство свалят. Может, она и ни при чем, но следствие мне не нужно. Хватит уже. Сколько можно.

– А может, Кузьма Боровой нашел твоего отца? – предположил Григорий.

– Давай перестанем гадать на кофейной гуще. Надо решить проблему и забыть о ней.

Машина затормозила на пустой мрачной улице перед старым домом.

– Вероятно, это здесь.

Когда дверь квартиры открылась, оба гостя вздрогнули. Перед ними стояла Елена Еланская. Все замерли.

– Я не твоя мать, Ксюша, – тихо произнесла женщина.

Грим сделан профессионально. Парик, одежда, рост, все совпадало, кроме цвета глаз. Теперь и Гриша узнал Соню.

– Заходите. Не стойте на пороге.

Они вошли. Мужчина сидел на диване с пистолетом в правой руке и с дыркой в виске. Гриша достал платок и тут же взял пистолет, убрав его в карман. Как бы он еще раз не выстрелил.

Соня выглядела спокойной, даже равнодушной, и не удивилась появлению Григория. Не узнать его она не могла, если только у нее крышу не снесло.

– Как это случилось? – спросила Ксения.

– Не знаю. Я пришла, он был мертвым. Так вот и сидел. Я ничего не трогала. Замок не поврежден. Он сам открыл дверь убийце. Чужой человек не мог сюда попасть. Меня он опознавал по звонкам. Когда я пришла, дверь была приоткрыта. Уходя, убийца ее не захлопнул. Очевидно, хотел, чтобы труп был найден.

– А к чему вы так вырядились? – поинтересовался Гриша.

– Жена здесь бывала. Только в другом доме. Мы ее видели в окно. Где-то рядом прячется Кузьма Боровой. Больше ей не к кому приходить. Не тот район, чтобы сюда в гости к друзьям приезжать. А мой вид вас не должен смущать. За домом Еланской следят. Полиция не может понять, почему Еланскую никто не трогает. Лена дома. Спит мертвым сном. Я даю ей психотропные лекарства. В них я знаю толк. Она не проснется до утра. Я надеваю ее платье, парик, делаю грим и на ее машине выезжаю из ворот. Меня видят, но принимают за хозяйку. Следить за ней не рискуют. Я еду на вокзал и оставляю машину на платной стоянке, после чего беру такси и приезжаю к Иннокентию. Не первый раз уже. Холодильник ломится от продуктов, привезенных мной. Могла бы его убить двумя неделями ранее. Он сидит под замком и носа высунуть боится.

– На улице ни души, – сказала Ксения. – Его надо выносить. Кладбище – лучший вариант для захоронения. Ты, Соня, возвращайся домой. Мы сами справимся с задачей. Не надо ломать сценарий, который прошел не одну проверку. Созвонимся завтра утром. Пора действовать. Светает слишком рано.

Девушки спускались первыми. Гриша отставал на один пролет позади и тащил на плече труп.

– Какого черта тебя сюда понесло? – тихо спросила Ксения.

– Я же прикончила Лену. Все соответствовало твоему плану. Но дело в том, что твой отец мне дал то же самое задание. Я хотела ему сказать, что выполнила его. Я все еще рассчитывала на его помощь.

– Дура! Тебе надо на время исчезнуть.

– Нет. Пока не получу своего, никуда не исчезну.

– Ладно. Черт с тобой. Но учти, если меня сдашь, то тебе не жить. Про мою расписку забудь. Чернила испарились. У тебя остался чистый лист бумаги.

Соня побледнела, но промолчала.

Труп загрузили в багажник и уехали.

Все шло чисто, план должен сработать. Оставалась самая неприятная процедура. Вторые похороны Иннокентия Суконникова. Никакой новой идеи у Григория не появилось. Придется хоронить.

* * *

Когда Соня вошла в спальню и включила свет, ее ударило током. Не в прямом, а в переносном смысле. В комнате находились полицейские. Среди них подполковник Балабанов. Женщину тут же схватили за руки и надели на нее наручники. Она даже не вскрикнула.

– Убирать надо за собой, – сказал Балабанов. – Подушка в крови, ковер у заднего крыльца тоже в крови. Очень грубая работа. К тому же кроме вас из дома никто не выходил. Сами расскажете или предпочитаете молчать?

– Я ничего не помню, – тихо ответила Соня, оставаясь в одежде покойной Еланской.

– Удобная позиция. Только мы можем повернуть ее по-своему. Вы же гуляете по поддельному паспорту, сделанному вам с помощью Елены Еланской. Признаем его действительным. Тогда вас будут судить как обычную убийцу. В случае чистосердечного признания мы можем доказать, что вы Марина Игнатьевна Покровская, сбежавшая из московской психиатрической больницы, и водрузить вас на место. Что лучше? Пожизненное или психбольница, из которой есть надежда выйти на свободу?

– Кажется, я начинаю что-то вспоминать.

* * *

Домой они возвращались в кошмарном виде. Оба грязные, с комьями земли на одежде. Ночные похороны – дело не легкое. Теперь следовало переодеться. Им еще в банк идти надо.

Больше трех часов они спали. Когда Ксюша проснулась, Гриша уже оделся, будто на парад собрался. Костюм, галстук, выбритое лицо и зачесанные волосы.

– Бог мой, ты сам на себя не похож, – удивилась она. – Сразу стал таким солидным.

– Тебе я тоже не советую идти в банк в маечке.

Ксюша его послушалась. Надела белое платье нормальной длины, белые перчатки и белую шляпу, сделанную из декоративной соломки, с огромными полями.

– И ты стала солидней, повзрослела. Если на тебя надеть черные очки, будешь похожа на Соню.

Почему он это сказал, подумал Гриша и тут же вспомнил фотографию Сони на набережной рядом со Скляровым. То же платье, шляпа, очки и белые перчатки по локоть. Ксюша превратилась в Соню, и только родная мать их могла различить.

– А почему нет? Кстати, это ее платье. У меня таких нет. Я же обычный сорванец и солидность мне ни к чему.

– Мы похожи на жениха и невесту, – рассмеялся Гриша. – Нам пора. Это же банк. А там любят точность.

Доехали нормально, зашли тихо, сели в спецлифт, где над каждой кнопкой располагалась скважина для ключа. Ключ у Ксюши нашелся. Когда она его повернула, все кнопки зажглись. Девушка нажала на тринадцатый этаж.

– Откуда он у тебя?

– Отцовский. В столе нашла. Я же здесь бывала раньше.

В коридоре тринадцатого этажа никого не было. В приемной Склярова на столе секретарши стояла табличка: «Перерыв до 14 часов».

– Никого нет? – спросил Григорий.

– Это секретарши нет. А нас ждут.

В кабинете тоже никого не было.

– Сейчас придет. Подождем на балконе. Я хочу покурить. Немного волнуюсь. С банкирами нелегко договариваться.

Они прошли через огромный кабинет и вышли на балкон. Тут дул крепкий ветерок. Гриша подошел к перилам и глянул вниз.

– Дурацкие сетки. Падающего все равно не спасут.

– Не хочешь попробовать?

Он оглянулся. Ксюша стояла в дверном проеме с его пистолетом в руках, направленным ему в грудь.

– Стой и не шевелись. У меня к тебе есть только один вопрос. Сегодня ты встречаешься с Пашкой Курехиным. Где? И что он тебе обещал? Я слышала ваш разговор вчера по телефону.

Пожалуй, он переборщил, изображая разговор с пустой трубкой. Рано он ее напугал.

– Он обещал передать мне какую-то пленку с записью. Договорились на пять часов в пивной «Золотой гусь».

– Там слишком многолюдно.

– А мне народ не мешает. Убери пистолет. Не делай глупостей. Иначе у тебя не останется шансов.

– Встреча назначена здесь. Но не мне, а Соне. Она обещала прийти с тобой, так как ты один знаешь, где зарыты сокровища. Сторговаться с тобой может только Скляров. И он согласился. Но вы не сговорились. Однако под дулом пистолета ты назвал им место тайника. Соне нужна усадьба без хозяев и горничных. А ты стал жертвой ее навязчивой идеи.

– Отца убила ты. Когда мы поехали к нему, у твоей машины еще не остыл двигатель. А я спал благодаря таблеткам, украденным у твоей мачехи. Соня хорошо разбирается в психотропных лекарствах. Только ты и Соня знали нужный сигнал в его квартиру. Тебе он открыл, увидев твою машину в окно. Это было ошибкой с его стороны. И только тебя он мог подпустить так близко. Я проспал. Опять меня сгубило снотворное. Хотел за тобой проследить и найти твоего отца. Он был обречен, как только ты узнала о его отпечатках, имеющихся в МВД. Это блеф, Ксюша. Никто у банкиров отпечатки не берет. Ты впустую убила своего отца.

– Какой же ты болтун, Гриша!

Ксения выстрелила. Пуля угодила парню прямо в сердце. Его отбросило назад, он перевернулся через перила и полетел вниз. Девушка не стала подходить к краю. Она подошла к столу и положила оружие в верхний ящик. Благодаря перчаткам ее отпечатков на пистолете не осталось. Стрелки часов указывали на половину второго. Сотрудники вернутся с обеда через полчаса. Девушка села в служебный лифт и спустилась вниз, не забыв надеть темные очки.

На улице уже собралась толпа, и сотни глаз смотрели вверх. Там между пятым и шестым этажами в сетке застрял человек. Он был неподвижен. Сетка его не отпружинила, а порвалась и зацепила его за одежду своими острыми концами. Минуты две Ксюша наблюдала за кошмарным зрелищем, потом неторопливо ушла.