Текст книги "Сталин-Победитель. Священная война Вождя"

Десять Сталинских ударов

Было время, когда Десять Сталинских ударов наизусть знал каждый школьник. Так назывался ряд сокрушительных наступательных операций Красной Армии в 1944 году, приведших к изгнанию фашистов из СССР.

После смерти Сталина, вытравливая из истории войны его имя, Хрущев, а с его подачи и наши генералы в своих мемуарах представили Десять Сталинских ударов не как колоссальное, стратегическое наступление Красной Армии по всему фронту, единое по духу, замыслу, состоящее из серии последовательных ударов, а как ряд независимых друг от друга операций. Такой взгляд лишил историю Великой Отечественной войны стройности и логичности, изобразил ее победный этап бессвязным набором сражений.

Какие битвы 1944 года знает сегодня средний россиянин? Нам иногда кажется, что после Курской битвы Красная Армия совершила разгром немцев в Белоруссии, рванулась через Польшу к Одеру и взяла Берлин. Это далеко не так. После взятия Орла и Белгорода предстояло освободить Украину, Прибалтику, Заполярье, Молдавию. Германия была еще очень сильна – на ее стороне воевали Норвегия, Финляндия, Венгрия, Румыния, Австрия. На Германию работали также Чехословакия, Болгария, Югославия, Греция. Восточный фронт немцев был прочен, вполне укомплектован войсками, техникой, средствами обеспечения. Против 6,3 миллиона солдат, матросов и офицеров, 95 604 орудий и минометов, 5254 танков и САУ, 10 200 самолетов Красной Армии вермахт имел 5 миллионов человек, 54 570 орудий и минометов, 5400 танков, 3073 самолета.

Гитлеру представлялось, что Красная Армия будет наносить главный удар на каком-либо одном направлении, что подвижность вермахта, его разведка позволят маневрировать резервами по фронту, ликвидируя угрозы. Это были не пустые прожекты – другая армия, не наша, могла топтаться перед Днепром или под Киевом много месяцев. Те же немцы три года просидели в скалах Муста-Тунтури в нескольких верстах от Мурманска, который так и не смогли взять, англо-американцы, имея подавляющее превосходство над вермахтом, никак не могли перейти границу Германии в 1944 году, преодолеть «линию Зигфрида».

Не только Гитлер, но и Черчилль очень надеялся на то, что русские будут «ковыряться» на Восточном фронте еще несколько лет.

Однако на деле Красная Армия к 1944 году прошла радикальное преображение. Стратегическое руководство нашими вооруженными силами стояло теперь на качественно иной ступени, нежели германское руководство. Достаточно сказать, что Сталин имел к началу 44-го года в резерве ГК 3 общевойсковые, 2 танковые армии, войсковые управления для развертывания 2 общевойсковых и 1 воздушной армии, 6 танковых и механизированных корпусов, воздушно-десантного и авиадесантного корпуса. Гитлер же располагал примерно 10 резервными дивизиями.

Что это означало? Это означало, что Сталин мог доставать стратегические группировки практически из рукава – экипажи получали танки еще на заводах, штаб и тыл прибывали из резерва – и готово соединение. Вот она, сталинская работа. Вот она, наша, русских, работа. Это значит, что немцев не трупами завалили, а переиграли их, передумали, показали им, как надо организовывать дело.

Гитлер же, да и его военачальники так и не поняли этих перемен, того, что ситуация требовала не тактических решений, а изменения военно-политических подходов.

Наши войска в течение 1944 года на всех стратегических направлениях попеременно разгромили вермахт, освободили территорию СССР, создав условия для последнего рывка на главном направлении – на Берлин. Вермахт получал нокауты неожиданно, в различных местах, немецкие войска метались вдоль фронта, но нигде не смогли отбить ни одного из Десяти Сталинских ударов. Вспомним их:

Первый удар. Январь 1944 года. Ленинградский фронт, снята блокада Ленинграда.

Второй удар. Февраль 1944 года. Украина, окружение фашистов под Корсунь-Шевченковском.

Третий удар. Апрель 1944 года. Освобождение Одессы, Крыма, Севастополя.

Четвертый удар. Июнь 1944 года. Освобождение Карелии и выход Финляндии из войны.

Пятый удар. Июнь – август 1944 года. Освобождение Белоруссии.

Шестой удар. Август 1944 года. Наступление на Украине, форсирование Вислы, создание Сандомирского и Магнушевского плацдармов для наступления на Берлин.

Седьмой удар. Август 1944 года. Освобождение Молдавии, вступление Болгарии в войну на стороне антигитлеровской коалиции.

Восьмой удар. Осень 1944 года. Освобождение Прибалтики.

Девятый удар. Октябрь – декабрь 1944 года. Наступление в Венгрии.

Десятый удар. Октябрь 1944 года. Разгром фашистов в Заполярье и Норвегии.

Почему победы Красной Армии в 1944 году назвали Десять Сталинских ударов? Верноподданнический подход? Холуйство? Ничего похожего!

Каждый из десяти ударов не только наносил поражение той или иной группе фашистских войск, но и приводил к решению больших политических задач – выход из войны Финляндии, Норвегии, Болгарии, Венгрии. Германия сдавала не только боевые позиции, но и политические. Требовалось как прогнать фашистов из СССР, так и решить массу задач политического, дипломатического свойства для того, чтобы закрепить последствия побед Красной Армии. Это была целиком прерогатива Сталина.

В замечательном романе «В августе 44-го», основанном, кстати, на совершенно реальных событиях, речь идет о Восьмом Сталинском ударе – освобождении Прибалтики. Сталин лично контролировал контрразведывательное обеспечение операции (и, конечно, не только его), вникал в мельчайшие детали оперативной работы военной контрразведки.

Еще в июле 1944 года Жуков и Василевский, набравшие к этому времени большой вес в Ставке, настаивали на том, чтобы, усилив 2-й Белорусский фронт, прежде всего разгромить группу армий «Север» в Восточной Пруссии. Сталин вопреки мнению военных настоял на наступлении в Восточной Польше. Это пример того, как профессионалы-военные, действуя по логике военного искусства, упустили из внимания факторы политики: гонку со временем, вопрос освобождения Польши и т.д. Сталин, как и в случае с обороной Киева в 1941 году, оказался прав – операции в Восточной Пруссии позднее проходили крайне сложно и надолго могли задержать нашу армию у порога Европы.

Да, роль Жукова и Василевского в достижении Победы огромна, наш народ в вечном долгу перед этими людьми. Но во время войны они были исполнителями воли Сталина. Находясь на отдельных участках фронта, представители Ставки были глазами и ушами Верховного, только он один видел ситуацию на фронте во всей совокупности и огромности. Только Сталин планировал операции, руководствуясь как глобальными соображениями мировой политики, так и мельчайшими деталями оперативно-тактического свойства.

Подготовка операций в рамках Десяти Сталинских ударов требовала мобилизации усилий тыла, промышленности и транспорта на соответствующем направлении, и эти вопросы также лежали на плечах Верховного.

В 1944 году на примере Десяти Сталинских ударов проявился полководческий талант Сталина. Это был талант полководца-политика, полководца-мыслителя и организатора.

Только рассматривая операции 1944 года как Десять Сталинских ударов, можно понять величие победы нашей армии. Неудача любого из десяти ударов сделала бы невозможным наступление на главном направлении, берлинском. Неправильно думать, что немцы в 1944 году бежали. Решалась судьба Германии, судьба Европы, и страшные по ожесточенности бои шли на Украине, на Сандомирском плацдарме, в скалах Заполярья, в Венгрии и Молдавии.

Поэтому не ради культа личности Сталина, а ради понимания истории Великой Отечественной войны, которое необходимо каждому россиянину, ради гордости за русское оружие, следовало бы вернуться к названию Десять Сталинских ударов применительно к операциям Красной Армии в 1944 году.

Сталин и союзники

В последнее время нашему народу, народам Европы все чаще пытаются вбить в голову, что война с фашистской Германией ничего экстраординарного собой не представляла. В ряде стран, включая Украину и Прибалтику, фашистов рвутся представить идейными борцами за независимость или освободителями от коммунизма.

Не так давно автор по наивности поздравил 9 мая с днем Победы одного знакомого англичанина. Тот долго не мог понять, о чем идет речь. Я напомнил своему собеседнику операции в Северной Африке и в Сицилии, гибель «Принс оф Уэлс» и «Худа», а главное, союзнические конвои – «русский дымок и английский дымок». Не помогло освежить память и упоминание фильма «Джон из Динки-джаза» – англичанин не помнил ничего, кроме факта того, что когда-то давно его страна воевала с Германией. Разница в памяти объясняется разницей в оценке войны и ее разном качестве для СССР и союзников. И не будем забывать, что у англичан и американцев не было Великой Отечественной, а была World war two – Вторая мировая война.

Еще не успели стихнуть последние залпы той войны, как немецкие генералы и полковники, начиная от Манштейна и заканчивая группенфюрером СС Мюллером, бросились писать мемуары, пытаясь представить свои преступления крестовым походом народов Европы против коммунистической чумы. Натовские идеологи с радостью подхватили этот бред и до сих пор с ним носятся.

Однако в действительности 60 лет назад Европа стояла перед лицом маньяков, одержимых бредом превосходства германской нации, и в буквальном смысле была на краю гибели. Если бы оккупация Польши или Франции продлилась бы на год или два больше, нет сомнений, что евреи и цыгане в Европе были бы истреблены поголовно. На очереди за ними стояли поляки, русские и так далее. Польша, Франция, Норвегия, Чехословакия, Югославия, Греция уже перестали существовать как государства.

Нашествие на Европу фашизма – это «Война миров», Уэллс – марсианская безжалостность полного уничтожения народов и государств. Только перед лицом столь смертельной опасности мог состояться союз непримиримых врагов – коммунистического СССР, колониальной Британской империи и полукриминального американского империализма.

Сегодня существуют две крайности в оценке союза с Англией и США, поставки военной техники и материалов по ленд-лизу – от полного отрицания роли антигитлеровской коалиции до придания ей роли решающего фактора в общей победе.

В политике иногда вредно все усложнять. Англичане и американцы всех стараются убедить, что и они «пахали». Упростим, как в математике. Представьте себе, что на дом напали враги, сожгут дом – пойдут к соседям. Что делают соседи? Кидаются в бой? Нет! Они бросают вам через забор банки с тушенкой, и присоединяются к битве, когда последний враг уже упал на землю и старается уползти. Причем каждая следующая банка летит к вам только после оплаты золотом, а сроки вступления союзника в бой переносятся до турецкой пасхи и дальше. Мы, россияне, люди гордые и великодушные, мы тыкать союзников в их смелость не станем, но сами знать, что к чему, обязаны.

С чисто практической, количественной точки зрения материальная помощь союзников была существенна, но, разумеется, не могла повлиять на соотношение сил вермахта и Красной Армии.

Говорят, например, что без «студебеккеров» и «виллисов» наши войска потеряли бы подвижность и ползли бы к Берлину на год дольше. Чушь! В начале войны не было под Москвой и под Сталинградом американских автомобилей, а фашистов били и окружали. На Восточном фронте и танки-то не всегда проходили: снега, непролазная грязь, болота. Гитлеровские вояки после войны скулили, что погода под Москвой их остановила. А какая была грязь на Украине весной 1943 года! Какие «виллисы»! Танки на руках тащили – плакали, а тащили! Шли по деревням, баб просили помочь, пацанов.

По боевым качествам боевая техника США и Англии стояла ниже отечественной, наши танкисты и летчики предпочитали «Т-34» и «лавочкины» «шерманам» и «харрикейнам». Мой дед служил после ранения в Казанском танковом училище, которое готовило командиров машин для союзнических танков, он пел песенку на мотив из кинокомедии «Волга-Волга»:

 
Как Америка России подарила «эм три эс»
(танк М 3С)
Шуму много, толку мало и высокий до небес...
 

Качество изготовления поступавшей по ленд-лизу техники также было различным. Судите сами: 30 мая 1942-го первый Герой Советского Союза на Севере командир истребительного авиаполка, любимец флота подполковник Б. Сафонов получил приказ на поддержку с воздуха союзного конвоя. Однако из всего полка, оснащенного истребителями «Р-40» «тамагхоук», в воздух смогли подняться только четыре машины, остальные имели дефекты двигателя. Одна из четырех взлетевших машин вскоре вынуждена была вернуться также из-за неисправности мотора. Тройка наших летчиков атаковала 45 «юнкерсов», прикрытых истребителями. Б. Сафонов сбил три вражеских машины, когда и у его «Р-40» отказал мотор. Машина Сафонова рухнула в море и взорвалась.

Сталин со свойственной ему прямотой говорил Жукову: «Их «харрикейны» – дрянь, а Черчилль торгуется из-за нескольких «харрикейнов».

Общая сумма поставок по ленд-лизу в 1941 – 1945 годах достигла 11 миллиардов 260 миллионов 344 долларов США – колоссальная цифра в масштабе цен того времени. В то же время эта цифра составляет не более 4% советского военного производства за тот же период.

Уже говорилось о второстепенности цифр в понимании Великой Отечественной, но здесь как раз наглядно видно, какой экономический потенциал, какую готовность к качественному рывку в будущее набрал СССР перед войной. Наша страна за четыре года только военной продукции произвела на суммы, которые и при нынешнем масштабе цен, при нынешнем развитии производительных сил кажутся фантастикой.

Кстати, хотелось бы задать вопрос любителям поскулить о хрусте костей в первые пятилетки: чем бы мы расплачивались за ленд-лиз с США и Англией, если бы не Сталин? Откуда бы вы взяли золотой запас, если царское правительство разбазарило его до копейки? Сейчас стало нормой клеймить большевиков за реквизированные церковные ценности и проданные за границу яйца Фаберже. Проблема только в том, что яйца Фаберже не помогли бы построить заводов и фабрик, да и США с Англией за них не дали бы потом и танка.

Хотелось бы спросить и у хнычущих по русской деревне: чем мы кормили бы армию, если бы не коллективизация? До коллективизации Россия не имела государственного запаса хлеба! Во время Первой мировой на покупку хлеба для армии при российских откатах, взятках и бесхозяйственности не только улетел весь золотой запас, но и образовались колоссальные долги. Да и рассчитаться с долгами царского правительства можно было, только опираясь на экономику, построенную при советской власти. Наши соседи в Украине носятся с голодомором, а факт состоит в том, что без коллективизации голодомор повторялся бы каждые несколько лет и любой неурожайный год, любое стихийное бедствие ставило бы страну на грань катастрофы. Современное промышленно развитое государство может прокормиться, только обладая высокоэффективным сельским хозяйством. Причем к началу войны односторонняя «дойка» деревни уже завершалась – к 1940 году промышленность дала деревне более 600 тысяч тракторов и 170 тысяч комбайнов. Скачкообразная урбанизация при промышленном подъеме ни в одной стране мира не может происходить на фоне патриархального сельского хозяйства.

Если говорить о положительном воздействии антигитлеровской коалиции в период до открытия Второго фронта, оно прежде всего в том, что вдохнуло в наш народ новые силы. В начале войны, в 1941 году, поддержка со стороны англичан и американцев вызвала в народе большой подъем. Следует помнить, что с Гражданской войны наши люди жили в условиях враждебного окружения, привыкли к тому, что мы одни, и вдруг у СССР появились могущественные союзники. Воодушевление народа в этой связи подтверждают агентурные донесения НКВД по всем слоям общества. Это значение союза и ленд-лиза недооценивать нельзя.

Суть же антигитлеровской коалиции оставалась в 1941 – 1945 годах очень непростой, и кроме разгрома фашизма внутри ее решалось будущее народов мира и Европы, взгляды на которое у членов коалиции были часто несовместимыми.

Выше уже говорилось о том, что СССР имел вместо половины германской армии всю ее целиком на Восточном фронте благодаря отсутствию фронта Западного. У нас, русских, добрая душа – мы считаем антигитлеровскую коалицию святым союзом народов против Гитлера. Черчилль же, Британия и до войны, и во время войны делали многое для того, чтобы поставить крест не только на Германии, но и на СССР. А потому вопросов, касающихся действий союзников, гораздо больше, чем ответов: зачем и для чего улетел Гесс в Англию в 1941 году? Почему Гитлер напал на СССР, не опасаясь Второго фронта? Почему до 1944 года без всякого объяснения Черчилль откладывал высадку в Европе? Почему Черчилль в 1942 году погубил конвой PQ-17, а затем всячески препятствовал нормализации военных поставок в СССР?

Вы никогда не задумывались над тем, что помешало Гитлеру перебросить в ливийскую пустыню две-три дивизии СС и устроить там Черчиллю и Александеру еще один Дюнкерк? Для вермахта образца 1942 года раздавить опереточную, колониальную армию англичан в Африке и в несколько недель дойти до Багдада было однова дыхнуть. Что касается армии США, то даже англичане были удивлены низкой боеспособностью американских сухопутных войск. Когда в марте 1944 года одна из авиагрупп союзников при налете на Нюрнберг потеряла из 97 бомбардировщиков 20 (20,6%), английские и американские летчики взбунтовались. Что, кроме нежелания, могло помешать немцам разбить союзников? Что могло их остановить, кроме явного или молчаливого соглашения с Черчиллем относительно невмешательства Англии в драку Германии с Россией?

Почему Сталин так настойчиво требовал открытия Второго фронта в Европе? Ведь когда стало ясно, что мы сами сможем расправиться с фашизмом, для СССР казалось более выгодным самостоятельно освободить Европу, целиком оккупировать Германию. По-видимому, Сталин считал, что при подобном развитии событий англичане и американцы могут пойти на сговор с Германией и ополчиться против СССР. Установление влияния нашей страны на всем Европейском континенте было для Черчилля хуже сделки с Гитлером. Еще в 1940 году Сталин говорил о войне между Англией и Германией: «Воевать-то они там воюют, но война какая-то слабая: то ли воюют, то ли в карты играют. Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено».

Поэтому Сталин считал открытие масштабных боевых действий против Гитлера войсками союзников в Европе единственной надежной гарантией сохранить единство в рядах коалиции.

В пользу такого суждения свидетельствует тот факт, что, даже высадившись в Европе, англичане и американцы пошли-таки в марте 1945 года на сепаратные переговоры с Вольфом в Швейцарии. Располагая по поводу этих переговоров неопровержимыми фактами, Сталин припер Черчилля к стенке фактами и заставил его изворачиваться и оправдываться. Однако бернский позор все же замарал имя британского премьера, как он потом ни пытался представить себя идейным борцом с фашизмом.

И все же сейчас мы не вспоминаем, что союзники подписали-таки с фашистами одностороннее перемирие в Реймсе 7 мая 1945 года, и только безусловное требование Сталина заставило их обратить это сепаратное соглашение в безоговорочную капитуляцию. Поступи так Сталин, американцы и англичане нас бы по сию пору тыкали в такой договор, как тычут в пакт Риббентропа – Молотова.

Почему Сталин требовал суда над главарями фашистов? Потому, что он понимал – если агрессия не будет осуждена, соответствующим образом оценена, империалисты дело Гитлера тут же начнут поднимать на щит. Именно поэтому СССР выступил инициатором и главным обвинителем на Нюрнбергском процессе, стремясь осудить не только немецких нацистов, но и империалистическую вооруженную экспансию вообще, поставить правовое препятствие ее распространению в будущем.

Порядочность – это вообще главный недостаток русских и внешней политики России. Сталин и голодный СССР после войны несколько лет бесплатно кормили Польшу, Германию, Австрию, Венгрию, Чехию, Болгарию и Румынию. Американцы за это надели бы на них такой хомут, что не распрячь вовек. Мы же со своей широкой душой не только не потеряли готовности подобным образом поступать и теперь, но и стесняемся попрекнуть своей дружбой.

При всей своей азиатской хитрости Сталин в международных отношениях был в какой-то степени идеалистом, веря слову и надеясь на разум оппонентов. Например, Сталин внутренне не принимал оружие массового поражения. Это касается и химического оружия и, в особенности, атомного. Еще в конце 30-х годов Сталину докладывали о возможности создания в ближайшем будущем боевого заряда с использованием энергии атомного ядра. Однако Сталин, этот «тиран и деспот», считал работы в данном направлении людоедскими идеями и отвергал их. СССР развернул работы по созданию атомной бомбы только тогда, когда США начали угрожать применением ее против нашей страны. Обзаведясь же атомной бомбой, Сталин немедленно выступил с инициативой о полном запрещении этого вида оружия.

Как иллюстрация нашей наивности и веры в добро вспоминается рассказ командующего 1-й танковой армией Катукова о том, как при штурме Берлина его танкисты в одном из домов обнаружили несколько ящиков с минеральной водой. Естественно, в горячке смертельной схватки бойцы эту воду выпили, а через несколько дней в штаб 1-й танковой пришел счет из одного нейтрального европейского посольства, которому принадлежала эта злосчастная вода. Глубину потрясения генерала Катукова невозможно передать словами: у него не могло уложиться в голове – как можно требовать оплаты нескольких бутылок воды у людей, только что освободивших Европу от коричневой чумы? Как можно не постесняться принести счет на несколько франков в штаб армии, где оплакивают героев-танкистов, прошедших с боями от Орла и Мценска и погибших у стен Рейхстага?

Как о личном одолжении прошу всех своих соотечественников, которые прочтут эти строки, никогда не вести себя, как эти нейтралы. Рожденный ползать летать не может. А мы, россияне, можем! Это надо твердо знать.

Стремясь укрепить коалицию, Сталин еще в 1943 году передал Рузвельту, что после окончательной победы над Германией СССР присоединится к войне с Японией. Для Рузвельта тогда это имело огромное значение, поскольку американские военные не имели понятия о том, каким образом они будут захватывать японские острова и Китай. Возможные потери армии США при этом оценивались в 1 миллион человек. То есть Сталин постарался заинтересовать Рузвельта и США в войне с Германией до победы, обусловив это дальнейшей помощью в вопросе с Японией.

Сейчас Запад внушает всему миру, что Сталин стремился к оккупации Европы, советизации ее и т.п. На самом деле ситуация совершенно иная. Судьбы народов лидерам западных демократий были гораздо более безразличны, чем большевикам. Весьма показательно в этом смысле решение союзниками вопроса о будущем Балкан в октябре 1944 года в Москве.

У. Черчилль в своих воспоминаниях писал:

«...я заявил: «Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас там есть интересы, миссии, агенты. Не будем ссориться из-за пустяков». Пока это переводилось, я взял пол-листа бумаги и написал:

«Румыния

Россия – 90%

Другие – 10%,

Греция

Великобритания – 90%

Россия – 10%,

Югославия – 50 – 50%

Венгрия – 50 – 50%

Болгария

Россия – 75%

Другие – 25%.

Я передал этот листок Сталину, который синим карандашом поставил на нем большую птичку. Исписанный карандашом листок бумаги лежал в центре стола. Наконец я сказал: «Не покажется ли вам несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжем эту бумажку?» «Нет, оставьте ее себе», – сказал Сталин».

Я уже не говорю о том, что Югославия и Греция были почти полностью освобождены собственными народами, но эти народы еще и на 99% поддерживали коммунистов во главе с Тито и Захариадисом. Чем в таком случае являлось предложение Черчилля, как не навязыванием этим народам своей воли вопреки их мнению и желанию?

Сталин прямо говорил – мы хотим видеть в этих странах дружественные, демократические правительства, ориентированные на мирное развитие и добрососедство. Ну разве можно представить себе Сталина, который, ерзая на стуле, предлагает Черчиллю замести следы таким образом – «сожжем эту бумажку»!

Этот пример не для того, чтобы изобличить Черчилля. Его поведение – типичный политический торг, который совершается всегда, всеми и при любых режимах. Однако такое поведение Черчилля не делает его преступником в глазах англичан и не понуждает их стыдливо пропускать страницы своей истории. И уж конечно, не англичанам учить нас этике в международных отношениях и демократии.

Сталин делал все, чтобы превратить антигитлеровскую коалицию в прообраз послевоенного сосуществования наций. Он был предельно честен с союзниками, честен настолько, что интриган Черчилль ничего не мог этому противопоставить.

В то же время Сталин твердо отстаивал интересы СССР, что особенно проявилось в решении польского вопроса. Известно, что для Англии иметь в Польше антисоветское, антирусское правительство было задачей № 1 после разгрома фашизма. Во время войны Польское эмигрантское правительство находилось в Лондоне, а в Польше наряду с другими силами сопротивления действовали верные ему отряды Армии Крайовой.

Англия пыталась применить испытанный принцип «разделяй и властвуй» к отношениям СССР и Польши, настаивая в 1944 году на том, что СССР и Польша прежде определения совместной границы должны заключить перемирие. Сталин решительно отверг эти инсинуации Черчилля. Сталин не пошел на реставрацию в Польше эмигрантского правительства Миколайчика, с которым, кстати, у СССР были разорваны с подачи Черчилля в 1943 году дипотношения, а добился установления демократической дружественной СССР власти в Польше. Чего же хотел Черчилль? Чтобы Сталин, положив между Вислой и Одером 600 тысяч русских солдат, отдал бы Польшу Англии? Позволил бы натравить поляков на русских? Допустил бы новый Версаль?

В вопросе с Польшей Черчилль перешел к открытой конфронтации, подтолкнув польское эмигрантское правительство к организации Варшавского восстания. Это типичная политическая логика англичан, не стесняющихся стравить народы на почве внутренних противоречий, ибо им было прекрасно известно, что к штурму Варшавы готовятся части Войска Польского, возглавляемого членами Комитета национального возрождения.

Если бы не выдержка Сталина, несмотря на ультиматумы Черчилля, не ввязавшегося в авантюру с восстанием, Польша встала бы перед угрозой национальной смуты и гражданской войны, что в тех условиях было равноценно гибели нации. Хотелось бы дождаться того момента, когда поляки научатся разбираться в том, кто им друг, а кто враг.

Впоследствии сам Черчилль признавался:

«Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Никакие силы в мире кроме русской армии не смогли бы освободить Польшу».

Сегодня недостойную политику дестабилизации Европы продолжают другие силы, которые всячески раскачивают ситуацию на континенте: расширяют НАТО, мутят воду в Югославии, на юге России. Американцы-то рассчитывают отсидеться в Северной Америке, но народам Европы следует задуматься над уроками истории, над тем, что новая война погубит континент, и строже спрашивать со своих правительств за предательство национальных интересов.

Англичане и американцы требовали расчленения Германии – им необходимо было убрать конкурента в Европе. Сталин настоял на сохранении единой Германии, и тогда англо-американцы принялись устранять Германию ковровыми бомбардировками. Они преследовали цель уничтожения германского промышленного потенциала, поскольку вермахт и так практически на Западе уже не сопротивлялся. В дальнейшем именно США кредитовали восстановление промышленности Западной Германии, загнав Германию в такую долговую яму, из которой она до сих пор не может вылезти. Да мыслимое ли дело – великая германская нация уже шестьдесят лет живет в условиях иностранной военной оккупации, которой не видно конца!

Авторитет Сталина в антигитлеровской коалиции был непререкаем. Черчилль вспоминал, что, когда Сталин входил в зал Ялтинской конференции, все вставали, держа руки по швам. А.А. Громыко на той же конференции заметил, что даже когда Сталин молчал, а говорили другие, то все смотрели все равно на Сталина, ожидая его реакции. И Черчилль, и Рузвельт, и Трумэн, и Идэн, и Гарриман чувствовали силу Сталина и безоговорочно отдавали ему лидерство.

Маршал авиации А.Е. Голованов вспоминал:

«Однажды в августе 1942 года британский премьер взял бутылку армянского коньяка и наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень. Я уже слышал, что Черчилль способен поглощать большое количество горячительных напитков, но таких способностей за Сталиным не водилось. Что-то будет?

Почему и сам не знаю, мной овладела тревога. За столом шла оживленная беседа, звучала русская и английская речь. Я впервые увидел, что можно вести разговор на разных языках, так, словно переводчика не существует. Черчилль на глазах пьянел, в поведении же Сталина ничего не менялось. Видимо, по молодости я слишком откровенно проявлял внимание к состоянию двух политических деятелей: одного – коммунистического, другого – капиталиста, и очень переживал, чем все это кончится.

Распрощавшись, Черчилль покинул комнату, поддерживаемый под руки. Остальные тоже стали расходиться, а я стоял как завороженный и смотрел на Сталина. Конечно, он видел, что я все время наблюдал за ним. Подошел ко мне и сказал: «Не бойся, Россию не пропью. А вот Черчилль завтра будет метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал» – И твердой, неторопливой походкой вышел из комнаты».

Остается сожалеть, что подобная физическая и духовная стойкость не всегда была свойственна лидерам России.

В личностном плане Сталин с бо́льшим уважением относился к Рузвельту, чем к Черчиллю, но никогда не питал на их счет иллюзий. В беседе с югославскими журналистами в 1945 году Сталин сказал: «В отличие от Черчилля, готового вытянуть даже копейку из вашего кармана, Рузвельт лезет в карман лишь за более крупными монетами».

Наиболее известным высказыванием Черчилля о Сталине являются слова из его речи, сказанной в Палате общин 21 декабря 1959 года. Собственно, для понимания роли Сталина в Победе над фашизмом можно было и ограничиться этой характеристикой. Конечно, Черчиллю очень хотелось остаться в истории не благодаря Фултону или Берну, а благодаря Победе, и тем не менее такое признание от самого ярого антисоветчика, «черного кобеля, которого не отмоешь до бела», по выражению Сталина, поучительно для нас.