Текст книги "Три закона Дамиано"

Глава 4. Шопоголия, как образ жизни

Утренняя встреча показалась мне увлекательным сном, но карточка не исчезла, а лежала на моей тумбочке.

Значит, это не белая горячка!

Посмотрев курс доллара, я приступил к «материализации духа».

«Где лучше всего отовариваться? Конечно же, в супермаркете, и сначала покупать дорогие вещи, а на остаток подбирать что-нибудь подешевле!»

Большинство товаров теперь стоят: 2.59, 9.99, 119.99, и очень мало что продают по «круглым» ценам. Именно эти «девятки» и создавали основную проблему.

Микроволновка, кофейник, столовые принадлежности, кое-что пожрать и бутылка «Чинзано».

Оставалось потратить 1 доллар 47 центов.

«И что тут самое дешёвое? Как обычно: спички, пять центов за коробок».

Двадцать девять – недобор, а тридцать – уже перебор.

Что-то типа игры «в очко», только с открытыми картами.

* * *

Рынок постоянно меняется: на то он и рынок.

Привычные товары иногда исчезают, потому что новое правительство решило, что страна, с которой торговали двадцать лет подряд, теперь стала «плохой». А другая, ранее «плохая», стала «страной прогрессирующей демократии», и покупать надо только у них, пусть и вдвое дороже, чем у «неправильных»!

Я с интересом разглядывал новые этикетки: «ведмедик клишоногий», «яблочный нектар, изготовлен из апельсинового сока», вафли «мура».

Очень понравилась жвачка «Camel balls», на упаковке которой был изображён улыбающийся верблюд. Неизвестный художник акцентировал внимание именно на этой анатомической детали жизнерадостного самца.

На моё счастье, ещё оставались товары, которые можно купить вразвес: салаты, фарш, фрукты, орешки.

Их становится всё меньше, и меньше. Всё должно быть упаковано, взвешено и запечатано: так решили «глубоко образованные и ответственные» чиновники из Брюсселя.

* * *

Как иногда отовариваются «наши бывшие» на Западе?

Многие торговые центры не держат в зале лишнего персонала. Купил ты, например, бананы – бери мешочек, кидай их туда и ставь на автоматические весы. Они выплёвывают тебе квиток к оплате в общей кассе: «у нас джентльменам на слово верят!».

Наши же джентльмены не просто ставили товар на тарелочку, а придерживали мешок сверху, и в результате весы показывали на пару килограммов меньше.

С появлением камер в залах стало чуть-чуть сложнее, но наши люди все равно придумывали всё новые рецепты более справедливого распределения материальных благ, и всегда в свою пользу.

* * *

Орешки – это именно то, что мне нужно!

Проверив их вес и цену, я добавил недостающие граммы и решительно двинулся к кассе.

Молодая кассирша задала дежурный вопрос:

– А вы имеете нашу карточку скидок?

Я машинально её протянул.

«О ужас, сумма покупок уменьшилась на целых три доллара!»

– А что это за «минус»?

– Сегодня у нас скидка на вино.

– А можно ею не пользоваться?

– Да, если вы так желаете!

Она с изумлением глянула на меня, пощёлкала по клавишам, и магическая цифра в 200.00 долларов в пересчёте на наши «тугрики» вернулась на экран.

– Платите наличными?

– Карточкой!

Аппарат довольно мурлыкнул: «код принят».

На выходе я проверил в банкомате баланс. «Остаток: 0,00. Поздравляю! Д.»

«Неплохие возможности у этого «Д»: свободный доступ к любой банковской системе!»

Операция «купи меня!» заняла несколько часов.

Присев дома на диване, я отхлебнул вермут прямо из горла, и на память пришла песенка: «Постоянно сыто-пьяно, постоянно пьём «Чинзано», держим в банко миллионо и плеванто на законо!»

* * *

На следующий день затовариваться я решил всё там же.

Не спеша прохаживаясь по залу, я сегодня внимательно изучал, на что даются скидки, и какого размера, чтобы не показаться идиотом во второй раз.

Кассовые аппараты жужжали безостановочно, и магазин устанавливал очередной рекорд товарооборота. Несмотря на героическую работу продавцов, образовались длинные очереди, и по сигналу администратора к резервной кассе бежал паренёк-практикант.

Видя, что сейчас появится возможность заметно сократить время пребывания в этом «реликте развитого социализма», какая-то ухоженная мадмуазель, неплохо поддавшая перед «шопингом», резко дёрнула коляску, и ринулась к свободному проходу.

В её корзинке я насчитал товаров на целую тысячу: блузочки, балычки, коньячки, и так далее.

Она нечаянно зацепила стенд с товарами «моментального спроса»: жвачками, зажигалками, презервативами.

Тот упал со звуком «плюх», и вся эта мелочь оказалась на полу.

Паренёк моментально затормозил и принялся их собирать.

Он потянулся за жвачкой, залетевшей под соседнюю кассу, а мадмуазель переехала его руку коляской, и не только не извинилась, а громко заорала на него:

– Ты где ползаешь, твою мать? Я что, должна ждать, пока ты свою жопу на рабочее место засунешь? Сейчас же жалобу накатаю! Понабрали всяких!

Видя, как бедняга массирует раненую кисть, я решил вмешаться:

– Женщина, не хамите продавцу! Он убирает весь тот бардак, который вы же и сотворили, из-за своей неуклюжести!

Мадмуазель, дыхнув на меня свежим коньячком, презрительно выпалила:

– Это я-то неуклюжая? Да я пятнадцать лет акробаткой проработала! Смотри, гнида ты позорная!

Она оттолкнула свою коляску в сторону, скинув в неё курточку, и поехала по кафелю ногами, сев на «шпагат». Затем она плавно перешла из него в «мостик».

Передвигаясь так на одних руках, бывшая акробатка изогнулась буквой «С», приблизилась к коляске, и стала перебирать там ногами свои покупки.

Все бросили свои дела, и даже охранники разинули рты, а полдюжины покупателей достали телефоны, чтобы заснять весь этот аттракцион.

Откинув в сторону осетрину, блузки и прочую мелочь, мадмуазель нащупала ногами коньяк, и я подумал: сейчас она скинет обувь и будет пальцами ног откручивать пробку.

Но она повертела бутылку и подкинула её ногами вверх.

Та стала на подошвах её туфелек вертикально!

Женские туфли – это вам не кирзовые сапоги: тут и изгибы, и всякие другие выкрутасы. И самое главное: у них подошва фигурная, а не плоская. На такой и монету трудно удержать, а она удерживала бутылку! Это стало настоящим триумфом «Hennessy»!

Подержав её так полминуты, хамка лёгким движением ноги подкинула – и пнула носком «триумфатора»!

Так в цирке передают ассистенту очередной аксессуар, а тот его профессионально ловит и кидает артисту следующий предмет жонглирования.

Но «мальчика на побегушках» рядом не оказалось, и бутылка, описав в воздухе высокую дугу, упала на кафель, где глухо разбилась.

Мадмуазель попыталась одним прыжком опять стать на ноги и широко раскинуть руки в стороны, в ожидании привычных оваций.

Но из-за резких движений её лифчик не выдержал непривычной нагрузки, и его лямка лопнула. Все желающие смогли увидеть два весьма аппетитных полушария.

Очевидно, долгий перерыв в практике и принятое «на грудь» спиртное сделали своё чёрное дело: акробатка тоже рухнула на пол.

К ней моментально ринулся седовласый мужчина в шикарном костюме, до сего момента терпеливо ожидавший свою даму на скамеечке за кассами. Вероятно, это был почитатель её прежнего таланта и нынешний содержатель.

Он поднял свою подругу и, лихорадочно суетясь, заплатил за всё, даже не взяв сдачи. Несчастный поклонник женской красоты потащил её на выход, громко выговаривая по пути:

– Опять ты за своё! Уймись ты, наконец, Эльвира!

А Эльвира выпятила голую грудь и прыгнула в коляску поверх товаров, размахивая остатками лифчика:

– Алле-гоп!

Вся злость на эту хамку у меня тут же пропала, и я, как и все, провожал её овацией!

Не исключаю вмешательства производителей алкоголя, но полгода спустя этот сюжет, снятый кем-то из покупателей, получил специальный приз «Первого Французского Телевидения».

* * *

В отделе бытовой техники моё внимание привлекла стиралка, и я решил прицениться, предвкушая уже совсем близкое будущее.

Инструкция к ней гласила: «Перед загрузкой белья убедитесь, что в барабане не находятся посторонние предметы, а также случайно попавшие туда домашние животные!»

Одна американка использовала всю свою технику по полной программе: у неё только ночью простаивали чайник, стиралка и кухонный комбайн. И когда её маленькая собачонка какой-то редкой породы промокла под дождём, она решила просушить её так, как всегда делала с бельём: засунула в микроволновку и включила разогрев.

Собачка умерла в страшных мучениях, так и не дождавшись звука таймера «OFF».

Но хозяйка, хотя и была женщиной глупой, зато богатой и очень упрямой, и это же Америка!

Её адвокат сумел убедить суд, что причина случившейся трагедии – это вина нерадивых изготовителей, которые не вписали в свою инструкцию пункт, запрещающий помещать внутри «потенциально опасного устройства» домашних животных!

В результате эта идиотка получила колоссальную компенсацию за утрату любимицы, а производители были вынуждены включить в свой «талмуд» такой пункт: специально для дебилов.

Только собачку жалко!

А вот другого придурка, номинанта на «премию Дарвина», мне было совсем не жалко: тот решил воспользоваться только что купленной электрической пилой.

В результате её производители написали в инструкции жирным шрифтом: «Не тормозить работающий механизм руками и гениталиями!»

* * *

Товаров в корзинке набралось на 187 долларов и 50 центов, и я лениво направился в другой отдел, долго раздумывая, чего бы купить на недостающую сумму.

В углу одиноко стояла лопата для уборки снега.

На улице весна, снег уже давно растаял, и её попросту забыли убрать на склад.

А я зачарованно смотрел на цену: 12.50, и такая всего одна!

Я ринулся к ней так, что все покупатели шарахнулись в разные стороны, а ко мне побежал охранник.

На меня весело посматривали и перемигивались между собой пассажиры автобуса, когда я протискивался с ней по салону.

Тем же вечером я подарил её своему другу-дворнику.

Глава 5. Продано!

В будние дни задача была достаточно примитивной: банки в супермаркетах работают допоздна, любую сумму можно перевести на любой счёт, и она не обязана быть «круглой».

Я с удовольствием погашал долги за отопление и горячую воду, и передо мной вырисовывалась заманчивая перспектива наконец-то стать полноценным гражданином, с незапятнанной совестью и выплаченной задолженностью.

Но провал случился, как это всегда бывает, совершенно неожиданно.

«Как хорошо быть генералом!» – напевал я старую песенку, подруливая с полной коляской к кассе.

Но аппарат почему-то не замурчал уже привычной мелодией, а нервно запипикал.

Кассирша недовольно пробурчала:

– К сожалению, на вашей карточке недостаточно средств.

– Не может быть!

– Ничем помочь не могу, обращайтесь в свой банк!

Униженный и оскорблённый, я оставил всё на кассе, и ринулся к банкомату.

«В связи с нарушением наших договорённостей ваш счёт блокирован на три календарных дня. Д».

Какие, к чёрту, «наши договорённости» я нарушил?

Но, немного успокоившись, стал тщательно припоминать все его инструкции.

Дамиано, кажется, говорил что-то о курсе доллара.

«Козёл, я же вчера всё сделал неправильно! Я посмотрел курс доллара, но по небрежности запомнил курс покупки, а надо было официальный!»

Разница была небольшая, но на двух сотнях долларов это составляло несколько центов, и этого было достаточно!

Хорошо, что на работе оставалась заначка, за которой пришлось пройти три километра пешком, и выискивать жалкие медяки на дне ящика рабочего стола.

Я бы смог как-нибудь прожить эти три дня, но вот кот меня совсем не понимал: он не желал голодать принципиально, а мышей своей едою не считал!

* * *

Расчёт Дамиано был невероятно прост: «посадить меня на иглу».

К хорошей жизни быстро привыкаешь, и возврат к тому времени, когда я считал каждую копейку, казался мне малопривлекательным.

Карточка выдана на неопределённое время, и я должен, рано или поздно, дать ему ответ.

«А что мне, собственно, терять: утренний подъём на работу и восемь часов энтузиазма? Вечернее чтение детективов и пару бутылок пива перед сном?»

Выпив сто граммов для храбрости, я нашёл в телефоне эту запись: «Дамиано».

– Я рад, что вы позвонили! – поднял он трубку, не дожидаясь даже второго гудка.

– Когда можно встретиться?

– Через две минуты!

Он не обманул моих ожиданий, появившись без опозданий.

– Bon giorno! Итак?

В этот момент мне захотелось ляпнуть что-нибудь хамское, типа: «Не гони лошадей, начальник!», но я воздержался: хозяином положения всё-таки был он!

– Кофе?

– Не откажусь! – сухо ответил «неаполитанец».

Я долго собирался с мыслями, выбирая нужные слова:

– Вы победили, чужестранец! В борьбе между сердцем и головой всегда побеждает желудок, и я готов работать на вас!

Дамиано невозмутимо улыбнулся:

– Отлично, я с самого начала был в этом уверен! Простите, что пришлось вас немного помучить, но этот метод надёжнее всяких анкет и тестов на сообразительность. В нашей работе вам часто придётся делать отступления от формальных правил приличия. Но все эти прегрешения будут сущей мелочью по сравнению с той пользой, что вы принесёте людям. Подчёркиваю: людям, а не только нашей организации!

– И что это за отступления?

– Превышение скорости, неправильная парковка автомобиля, прыжки через заборы, разбитые витрины, и многие подобные проступки, которые «на уголовку» не потянут.

– Такие мелочи я и раньше делал, и совершенно бесплатно. Но всё только ради собственного удовольствия!

– А мы теперь за такие удовольствия будем платить! Только надо правильно выбирать, где, как и когда хулиганить. Подпишите этот документ.

Он достал из дипломата небольшой листок бумаги и авторучку.

Сейчас все соглашения пишутся на пяти или более страницах, даже при покупке картриджа для принтера, а программисты шутят: русские быстрее всех читают тексты на английском, намного быстрее самих англичан.

Это истинная правда: наши люди их совсем не читают, а сразу нажимают кнопочку: «Согласен».

* * *

Там были отпечатаны всего три фразы:

«Обязуюсь делать Добро во имя Добра, делать Зло во имя Добра, не делать Ничего во имя Зла!»

– Как три закона роботехники. С первым и третьим постулатами всё ясно, а как понимать второй? – спросил я, ничему уже не удивляясь.

– Вы читали «Задига» Вольтера?

– Приходилось.

– Там Ангел, появившийся главному герою в его изгнании, бесцеремонно, и без особых на то причин, вдруг скинул с моста в речку мальчишку, сына хозяина, который их приютил. И тот ребёнок утонул.

– Ангел объяснил: мальчишка, когда вырастет, непременно станет убийцей. И он сначала убьёт своего отца, а через год – и самого Задига. Неплохая вещичка!

– Вольтер был бы польщён, услышав такую лестную рецензию на своё скромное произведение! Екатерина Великая была им недовольна, а тут такая похвала!

Я понял, что сморозил глупость. Дамиано продолжил:

– Это была превентивная, и вполне обоснованная мера. Но мы – вовсе не Ангелы, и у нас не такие решительные действия. Мы предпочитаем работать поделикатнее. Нарисую такую ситуацию: вам надо срочно куда-то лететь, а перед самой посадкой к вам цепляется какой-то пьяница: «Ты мне почему-то нравишься, парнишка! Давай накатим, угощаю!» И он достаёт бутылку. Полиции рядом нет, а ведёт он себя настырно.

– Пересяду от него подальше.

– А он не отстаёт!

– Тогда попробую набить ему морду, если это не каратист.

– Правильное решение! И тут появляются они самые, наши любимые полицейские, и вяжут вас обоих. Вы опоздали на свой рейс. Ваши действия?

– Попытаюсь выяснить, когда его отпустят, и буду караулить на выходе, чтобы переломать ему все кости.

– А ему выписывают штраф и выпускают на свободу на полчаса раньше вас. И тут вы слышите по радио: самолёт, на который у вас был билет, разбился, и все, кто там был, погибли!

– Тогда куплю ящик водки и попытаюсь его найти. И, естественно, заберу заявление обратно!

– Тоже правильно. Вот только пьяница этот слинял подальше от вас, на всякий случай, и совсем не хочет слышать от вас даже слова благодарности. Вот так обстоит наш Второй Пункт, и сыграть роль такого пьяницы может быть вашей задачей. Итак?

Я поставил жирную точку на его листочке, и Дамиано усмехнулся:

– Ценю ваш юмор, но даже такая подпись прокатит!

– А почему вы не требуете расписаться кровью?

– Во-первых, это уже устарело, а во-вторых, я не представляю интересы Дьявола!

Это меня окончательно убедило, и я каллиграфически расписался под низом.

Дамиано глянул на подпись и одобрительно кивнул:

– Теперь можно начинать наше сотрудничество. Кстати, устное соглашение имеет ту же самую силу!

Со злости я чуть не запулил в него авторучкой.

Но очень быстро я успокоился, и даже совсем обнаглел:

– «Вот и первое заданье: в три-пятнадцать, возле бани, может раньше, а может позже, остановится такси. Надо сесть, связать шофёра, разыграть простого вора, а потом про этот случай раструбят по Би-би-си!»

– Не надо пока связывать таксиста.

По выражению его лица я понял: эту песню он тоже знает.

Дамиано вышел куда-то за дверь, но через минуту вернулся со спортивной сумкой:

– Вот это вы должны сегодня вечером отвезти сюда.

Он нарисовал на другом листочке схему проезда и написал адрес.

– Эта деревенька километрах в ста отсюда. Два часа туда, два часа обратно, полчаса там.

– Но моя машина давно сломана, ремонт стоит дороже её самой!

– Я в курсе. Поедете на автобусе. Это билеты, а это – командировочные.

– Кому я должен передать эту сумку?

– Никому. Там никто не живёт. Вы должны поставить эту сумку в пустой шкаф. А это ключ от того дома.

– «Ключ от квартиры, где деньги лежат?»

– Опять ценю ваше чувство юмора, но денег там совершенно нет. Аккуратно прикройте дверь за собой, но не запирайте. Но сразу же назад, и не вздумайте играть в Пинкертона, пытаясь выследить, кто за ней придёт: или состаритесь, или умрёте от голода.

– Могу я взглянуть на её содержимое? Вдруг меня по дороге остановит полиция?

– Можете. Я же говорил: мы стараемся избегать криминала.

Я раскрыл сумку.

Как в магазине «Всё для мужчин»: джинсы, лёгкая рубашка, кроссовки, новые носки и трусы, немного денег и мобильный телефон. Бутылка лимонада, пара бутербродов с сыром и недорогие наручные часы.

Скажу честно: пулемёту я бы не удивился!

– Не опоздайте на автобус, всё рассчитано до минуты. Как только выполните, свяжитесь со мной по банкомату. Ключ оставьте в кармане этих джинсов. И ничего там своего не оставляйте, а то привыкли уже разбрасываться своими визитками направо и налево!

Глава 6. Дом без привидений

Поездка туда заняла целую вечность.

Час на достаточно приличном «дилижансе» до районного центра типа «Мухосранска», а оттуда – ещё полчаса, на завывающем от напряжения тарантасе, по пыльной просёлочной дороге, до остановки «Колобибишки».

Местные жители уже устали переименовывать свои улицы с партийных псевдонимов бывших вождей на имена новых героев: все равно лет через сорок опять переименуют! Поэтому они носили теперь славные, но нейтральные имена: «Вторая Садовая», «Первая Заречная», «Вишнёвая».

Деревушка была довольно маленькой, но нужный мне дом я нашёл не сразу.

Для нежилого он выглядел вполне прилично: окна не разбиты, и мусора вокруг нет. Невысокий забор, калитка прикрыта, но не заперта.

Внутри тоже опрятно, но обстановка была очень скромной: стол, стул, шкаф, кровать и небольшой телевизор.

Странно, что телевизор был включён, хотя толстый слой пыли на нём говорил, что я здесь первый человек, появившийся, как минимум, за последние месяца три.

Имелся в доме и холодильник, но внутри он был абсолютно пуст. Нигде не было ни икон, ни крестов, хотя в нашей сельской местности так не принято.

На книжной полке лежали какие-то географические карты, и я взял одну. Это оказалась карта Кампании.

От автовокзала Неаполя кто-то фломастером прочертил жирную стрелку по направлению к городку Поццуоли, а оттуда, уже другим цветом, на северо-запад, к озеру Аверно.

Чем же это маленькое озерцо так примечательно для обитателя этой «малины»?

Но времени изучать эту «явку» не было: если опоздаю на автобус, придётся идти до «Мухосранска» пешком. И даже деньги меня не спасут: такси здесь не бывает, а попутки наверняка ходят редко. Да и мало кто у нас берёт попутчиков на ночь глядя!

На ключе – пять цифр и фирменный «лейбл» производителя заготовок.

Я сунул его в карман джинсов, как было велено, поставил сумку в шкаф и вышел.

Автобус прибыл через две минуты.

Я водрузился на заднее сиденье и стал размышлять: «А в то ли дело я ввязался?»

Вдруг небо покрылось густыми тучами, поднялся ветер, и хлынул проливной дождь. Грянул гром, и молния ударила в землю где-то там, где был тот дом. Точно утверждать я не мог: мы отъехали уже прилично.

Но дождь моментально прекратился, и небо прояснилось. Так здесь часто бывает, особенно весной.

На сиденье напротив маленькая китаянка убаюкивала дочку, на чистейшем местном языке напевая ей сказку про Королеву Змей.

* * *

Банкомат в здании вокзала выдал квитанцию:

«Можете не заходить в магазин. Как доберётесь домой, позвоните! Д.»

В убогой забегаловке на привокзальной площади приходилось упираться в спины сидящих за другим столиком, зато спиртное там продавалось круглосуточно, как и в моей «стекляшке».

Весьма колоритный мужик с козлиной бородкой за другим столиком рассказывал собутыльникам:

– Это было, когда все вокруг занялись «челночным» бизнесом. У друга был микроавтобус, и надо было как-то забрать один груз во Вроцлаве. Границу мы пересекли уже вечером, проехали оттуда километров пять. За окном – январь, лёгкий морозец, но снега почти не было. Нас было шестеро, мужики согревались водочкой, бабы – коньячком. И впереди какой-то дед на велосипеде. Мы только собрались его обгонять, а он вдруг вильнул в сторону – и полетел на землю, чуть-чуть не попал под наши колёса. Лежит – и не поднимается! Мы подумали: зацепили его ненароком, и остановились. Велосипед цел, только цепь слетела, да и сам дед невредим, но пьян в стельку – и уже храпит. Жалко стало: чего доброго, замёрзнет! Решили его подвезти. Погрузили в автобус, а велосипед рядом поставили, места хватало. Но мы пока в приграничной зоне. А вдруг остановят, а у деда нет документов? Проблемы: «везём нелегала»! С нами был один поляк, Тадиком его звали. Он пошарил по его карманам, и говорит: «Всё в порядке! Это его паспорт, он недалеко живёт, километров пять отсюда. У меня там даже знакомая живёт, Ядвига». И машинально сунул его паспорт к себе в карман. Хряпнули ещё по стаканчику, включили музыку и поехали. Деревеньку ту проскочили, а про деда совсем забыли. Доехали до Варшавы, а это километров триста! Тут дед стал ворочаться и глазами хлопать, но сразу видно: ещё не протрезвел. Что делать? Придумали: его, полуспящего, посадили на скамеечку, велосипед рядом поставили – а сами в ноги! Некогда оправдываться: он в родной стране, а не в Африке, проспится – разберётся!

– Ну, а дальше?

– Доехали до Вроцлава, сделали все дела, покатались немного по Польше – и обратно! А тут этот Тадик сунул руку в карман: «Ребята, у меня его паспорт остался, надо будет отдать!» Решили, в качестве компенсации, купить ему большую бутылку водку. Заехали туда, нашли его домик и постучали. На крыльцо выходит толстая баба, со зверским лицом: «Кто такие?» Тадик: «Да мы неместные, хотели бы вашего мужа увидеть». Та, не меняя выражения: «А зачем это?» Тадик плюнул в сердцах: «Да выпить с ним хотели!», и достаёт его паспорт и бутылку. А жена: «Не-е-е-е! Он как позавчера вернулся с Варшавы на «лесопеде», с тех пор совсем не пьёт!»

* * *

На бордюре сидел, вытянув ноги на проезжую часть, какой-то русский турист, который явно хорошо поддал: он был в очень хорошем настроении, и довольно громко пел.

У него оказались абсолютный слух и очень сильный голос.

Я никогда и нигде не слышал этих мелодий, хотя считал себя достаточно грамотным в этой сфере.

К нему подошли трое полицейских. Но, оценив его репертуар и манеру исполнения, они не стали задерживать этого бедолагу, и даже не попытались посадить его на ближайшую скамеечку.

Мимо проезжала машина дорожных укладчиков, и патруль резко остановил её.

Старший мент взял с их прицепа знак «объезд», а двое других – оранжевые светоотражающие конусы.

Они поставили знак впереди певца, а конусы – вокруг, и стали дальше наслаждаться его серенадами.

* * *

Холодильник с утра ещё был пуст, но я нашёл там кучу продуктов, и всё оказалось в моём вкусе: сыры, колбасы, другие копчёности и несколько банок пива.

Переодевшись в домашнее, я взял телефон, и через пару минут Дамиано опять стоял на моём пороге.

Я не переставал удивляться:

– Меня всегда поражала ваша скорость!

– Я же говорил, что живу неподалеку! – напомнил он.

– Спасибо за гостинцы, но как вы проникли сюда без меня?

Дамиано улыбнулся:

– Вы даже не представляете себе, как это просто. Но вернёмся к нашим делам! Вы выполнили первое задание, и теперь находитесь под нашей защитой. Отныне вы не обязаны тратить эти деньги ежедневно, и можете их копить. Все остальные ограничения остаются в силе, но появляется ещё одно: вы не можете официально вступать в брак. Против природы не попрёшь, и можете встречаться с кем угодно, влюбляться в кого угодно, и даже заводить детей. Сейчас жить без регистрации вполне допустимо, это почти норма. Но не вздумайте вдруг креститься или делать себе обрезание.

– А это ещё почему?

– Считайте это прихотью начальства!

– А свечку в церкви поставить хотя бы можно?

– Можно, но не более того. И не называйте своего сына Фемистоклом!

Я был удивлён такой непатриотичностью:

– А чем вам этот полководец не нравится?

Дамиано рассмеялся:

– Над ним в школе будут смеяться! Arrividerci!

* * *

«Что это за организация, к которой я присоединился? И можно ли будет оттуда «соскочить», если всё-таки передумаю?»

В мафии есть закон: «Рубль – вход, два рубля – выход, и чаще всего через морг!»

Хотя мне заявлено, что отставка у них существует, как это будет выглядеть на практике?

Многие спецслужбы после какого-нибудь провала убирают всех свидетелей, а иногда и своих сотрудников. И иногда они делают это не сразу: надо усыпить бдительность своих «бывших»!

На кого я сейчас работаю? «Моссад»? «Шабак»? ЦРУ?

Такие службы часто используют сеть внештатных помощников.

Например, нужна «незасвеченная» машина. Сочувствующий оставляет свой автомобиль в условленном месте с ключами в замке. Через день его ему возвращают с полным баком, а на случай провала у него уже заготовлено заявление об угоне. Шастали они это время по борделям или «мочили кого-то в сортире» – хозяин никогда этого не узнает!

Работать они предпочитают, конечно, со своими соплеменниками, но всё течёт, всё изменяется.

Когда-то наших «Штирлицей» отправляли собирать информацию за границей в одиночку, оставляя их жён и детей в заложниках. Но потом до них дошло, что тамошние контрразведчики довольно косо смотрят на одиноких холостяков, которым за сорок, и стали засылать туда уже целые семьи, иногда и с детьми.

Сейчас на Западе в моде однополые браки, и я не исключаю, что теперь они используют в своих интересах и такие «пары».

В качестве расчётной единицы со мной выбран американский доллар, но это ни о чём не говорит. Хорошо ещё, что не монгольские тугрики или мексиканские песо!

Собственно, что я сделал такого противозаконного?

Доставил одежду неизвестному человеку. Кому и зачем?

Дамиано просто рассмеётся, если я пристану с такими расспросами:

«Позвонил друг. Упал спьяну в речку, а потом ещё и в дерьме вывалялся. В такси и автобус в таком виде не посадят, а завтра в город надо позарез!»

И что я тогда отвечу?

* * *

Мне приснилось, что я рыбачу, и ко мне подходит седой мужчина:

– Ну как клюёт, сынок?

Мне показалось такое обращение фамильярным, но я не хотел грубить старику:

– Да так себе, хреново!

– Сколько раз тебе говорил: поплюй на червяка и скажи: «Ловись рыбка, большая и крупная!»

Он взял его и прошептал над ним знаменитое рыбацкое заклинание.

Не прошло и минуты, как мой поплавок утонул, и скоро на траве лежал огромный лещ.

Я посмотрел на этого деда. Сходство было просто поразительным!

– Папа, это ты? Но ведь ты уже умер!

– Мне там дали отпуск!

– Ты пришёл за мной?

– Нет, я хочу ещё увидеть внука, а заодно и тебе помочь.

– А почему ты без бороды?

– «Правила внутреннего распорядка!»

– Как там?

– Всякое бывает. Но ты помнишь: мне и здесь было несладко.

Он молчал, наблюдая за моим поплавком.

– Ты не бойся этого «неаполитанца», сынок. Он совсем неплохой!

– Кто он?

– «Посредник». Смотри, у тебя опять клюёт!

Я стал увлечённо тянуть новую добычу, и это заняло пару минут.

Вытащив из воды второго леща, я повернулся к отцу.

Но его уже не было.