Текст книги "Большая волна любви"

– Сэр, я могу увидеть Тони? – спросил Михаил.

– К сожалению, нет. – Господин Такахаси покачал головой. – Он еще не отошел от наркоза, к тому же теперь ему нужен полный покой. Так что в ближайшие сутки это вряд ли будет возможным. Пока займитесь своими делами, а завтра вечером приезжайте проведать его. – Он поднялся с кресла. – Ну что ж, мне пора, еще очень много людей нуждаются в помощи.

– Да, конечно. – Михаил закивал. Он подскочил со своего места и протянул ему руку. – Сэр, спасибо за Тони.

Тот ответил на рукопожатие, немного склонив голову по восточному обычаю.

Михаил зажал в кулаке трофей, пообещав себе беречь его, как и бейсболку друга, и направился к выходу.

Глава 8

За две недели до трагедии

Михаил как раз заходил в кафе на территории своего кампуса, когда раздался звонок мобильного.

– Русский, ты где? – прозвучал в трубке голос Тони.

– Там где и договаривались встретиться, – сказал Михаил. Он махнул рукой японцу за стойкой и, чуть отодвинув телефон от уха, обратился к нему: – Привет, Акур.

– Хай, – ответил тот. – Сегодня курицу или говядину?

– Давай курицу с картофельным пюре и холодный зеленый чай. – Он огляделся вокруг. В кафе, как обычно, было полно студентов. Михаил заметил свободный стол у окна и направился к нему. – А ты где, американец? – поинтересовался он и, проходя мимо знакомых парней, приветственно кивнул им.

– Слушай, ты ешь сам, – ответил Тони, – у меня, оказывается, еще одна пара.

– Тони, а почему ты не сказал об этом раньше? – возмущенно воскликнул Михаил и поймал на себе взгляды посетителей. – Какого черта я перся сюда? Я мог поесть и у себя на факультете.

Он подошел к столу, кинул рюкзак на диван и плюхнулся рядом.

– Не мог, – хмыкнул Тони. – Там не готовят твое любимое картофельное пюре. Коза ностра, прости, ради бога. Умоляю, только не лишай меня жизни, – пошутил он. – Запарился я.

– Запарился он, – фыркнул Михаил. – Американец, что-то больно рано тебя Альцгеймер посетил.

Слушая, как друг угорает на том конце провода, Михаил прижал плечом телефон к уху, выдавил на ладонь антисептического геля из бутылки, которая стояла на столе, и обработал руки. Чистоплотным японцам не нужны никакие эпидемии, чтобы понять: за своим здоровьем необходимо следить. Михаил не раз замечал на улицах города людей в масках. Здесь их носили не граждане, боящиеся подхватить какой-нибудь вирус, а сознательные больные, не желающие заразить других.

– Русский, ну что ты как старый дед, все бубнишь и бубнишь, – усмехнулся Тони.

В этот момент Михаила кто-то похлопал по спине. Он обернулся и увидел перед собой американца в своих неизменных черных спортивных штанах на пару размеров больше положенного и джинсовой куртке, пошитой не иначе как в год основания Америки, из-под которой выглядывала серая растянутая футболка с черепом на груди. Рядом с ним переминался с ноги на ногу японец. Они были одного роста и примерно одной комплекции – оба худые, словно гоночные велосипеды.

– Сюрприз! – с идиотской улыбкой на лице воскликнул Тони. – Знакомься, это мой одногруппник Йоши, потомственный самурай! – Он кивнул на своего спутника.

«Ну и вырядился», – мысленно усмехнулся Михаил, окинув японца беглым взглядом. В коротких брюках в крупную черно-белую клетку и тяжелых армейских ботинках, надетых на высокие белые носки с причудливым рисунком, он напомнил Михаилу клоуна. Из-под его темного полупальто виднелась белая рубашка, а поверх нее до самого пояса свисал тонкий, как шнурок, черный галстук.

«И как я мог его не заметить, когда они заходили в кафе?» – подумал Михаил.

Йоши расплылся в белозубой улыбке, кивнул чернявой головой и протянул руку. Художник встал и, глядя в глаза, как учил отец, ответил на рукопожатие.

– Майкл, – представился он, – потомственный лингвист.

– Ну, тогда я потомственный ирландец, – спохватился Тони.

После его комментария парни дружно рассмеялись. Избавившись от верхней одежды, они разместились за столом: Михаил сел на отдельный диван, а Тони и Йоши напротив него.

– Как вы зашли сюда так незаметно? – Он обвел их взглядом.

– Через стены просочились, – усмехнулся Тони и перевернул бейсболку козырьком назад. – Мы уже минут десять здесь тусуемся, а ты нас не заметил.

– Я что, должен каждого посетителя рассматривать? – хмыкнул Михаил, он откинулся на спинку дивана и положил на нее локоть.

– Русский, неужели ты и правда мог подумать, что я нарушу наш договор? – спросил американец. – Даже если бы у меня была пара, я бы с нее свалил. Мы пока ждали тебя, с девчонками общались. – Он кивнул на столик в глубине зала, за которым сидели две девушки. Увидев, что парни посмотрели на них, они расцвели, как тюльпаны на клумбе, и кокетливо помахали пальчиками. – Это наши одногруппницы, – сообщил Тони. – Симпатичные, но, увы, не в моем вкусе. – Он поднял руку и обратился к бармену: – Акур, – а когда тот посмотрел на него, сказал: – Я буду свиную отбивную с картошкой фри и апельсиновый сок со льдом.

– А я жареную рыбу с рисом, – добавил японец.

Несмотря на то что делать заказы на ходу или прямо из-за стола в этом заведении считалось нормой, Михаил удивлялся, как бармен умудрялся запоминать их все.

Михаил и Тони часто заходили в это небольшое уютное кафе. Оно находилось недалеко от факультета, в котором учился американец, и было популярным местом у молодежи, плюс ко всему здесь можно было вкусно и разнообразно поесть. А какой потрясающий вид открывался с террасы! Сплошное загляденье. Несмотря на февраль, в теплую солнечную погоду студенты предпочитали обедать на ней, а заботливая администрация выдавала им пледы для согрева. Михаил так и вовсе мог часами просиживать там, любоваться идеально ровными зелеными газонами, многовековыми деревьями, растущими вдоль аллеи, а заодно рисовать очередные фантазии. И холод ему был нипочем. Хотя у Михаила язык не поворачивался назвать местную погоду холодной. Здесь даже зимой температура не опускается ниже плюс семи градусов. А в этот день с самого утра небо хмурилось и грозилось разразиться дождем, так что Михаилу ничего не оставалось делать, как найти место в зале.

– Кстати, одна из девчонок, – сказал Тони, глядя на него, – та, что с розовыми волосами, – он снова кивнул в их сторону, – уже давно тобой интересуется.

– И что с того? – усмехнулся Михаил, переборов желание посмотреть на девушек.

– Как что? – вопросом на вопрос ответил Тони и шутливо поиграл бровями. – Понравился ты ей. Она узнала, что мы с тобой живем в одной комнате, и теперь проходу мне не дает, говорит, познакомь меня с твоим красавчиком-соседом.

Любопытство взяло верх. Михаилу стало невыносимо интересно, как выглядит девушка, которая заинтересовалась его персоной. Он посмотрел в ее сторону и встретился с ней взглядом. У него сложилось впечатление, будто она ждала этого момента. Девушка улыбнулась и снова помахала ему. Михаил не стал улыбаться в ответ, не хотел, чтобы она думала, будто он флиртует, и отвел глаза. Но за эти несколько мгновений он смог рассмотреть ее. У нее было красивое лицо с правильными чертами и пухлые губы. И хоть Михаилу не нравились барышни с несуразным цветом волос, ее розовые локоны, собранные в смешные хвостики по бокам, совсем не портили ее. Даже на расстоянии он заметил блестящие колечки у нее в носу, на губах и над бровями. Так уж вышло, что девушки с пирсингом на лице, с неестественными губами или ресницами были не в его вкусе.

– Ну так что? – вопрос Йоши вернул его в реальность.

– Что? – не понял он.

– Понравилась Джун? – Японец кивнул в сторону девушек.

– Нет, – цокнул языком Михаил.

– Хм, – хмыкнул Йоши, смешно оттопырив нижнюю губу, и, пожав плечами, добавил: – А мне она кажется симпатичной.

– Ну я же не сказал, что она страшная, – усмехнулся Михаил. – Просто не в моем вкусе.

– Вот и я о том же, – поддержал его Тони.

За разговором молодые люди не заметили, как принесли заказы. Нельзя сказать, что Михаил умирал с голода, но он с удовольствием уплетал картофельное пюре с аппетитной хрустящей курочкой и вспоминал мать. Она хоть и считала такую пищу нездоровой, но все равно готовила для него.

– Парни, мы сегодня вечером с друзьями идем в караоке, – сказал Йоши, – не хотите к нам присоединиться?

Ловко орудуя палочками, он отправил порцию риса в рот, а Михаил, глядя на него, только удивлялся. Он и вилкой не мог нормально его поесть, а потомственный самурай умудрялся это делать так, что ни одно зернышко не падало обратно в тарелку.

– А что, клевая идея! – воскликнул Тони. – Я люблю петь.

– Угу, – усмехнулся Михаил. – Ты тот еще Пласидо Доминго.

– Русский, признайся, ты завидуешь моему музыкальному таланту? – состроив серьезную мину, спросил друг.

– Завидую так, что даже переночевать негде, – фыркнул Михаил и сделал глоток чая из бутылки.

Американец отрезал ножом кусок отбивной, попробовал, после чего удовлетворенно покачал головой и вынес вердикт:

– Неплохо, очень даже неплохо, – после чего взял одну палочку картошки и, подкинув ее вверх, поймал ртом.

– Тони, ты напомнил мне воробья под «Макдоналдсом», они тоже картошку ловят на лету, – рассмеялся Михаил и заметил, как девушки поднялись из-за стола.

Глядя на него, Джун кокетливо одернула короткую юбку, накинула сумку на плечо и что-то шепнула подруге на ухо. После чего они довольно громко рассмеялись, заставив посетителей кафе посмотреть на них. Увидев, что девчонки направились в их сторону, Михаил, невольно закатив глаза, приготовился к утомительной процедуре вынужденного знакомства. Но, слава богу, Тони вовремя пришел ему на помощь.

– Пока, девчонки. Увидимся завтра! – выкрикнул он и помахал им рукой, тем самым давая понять, что они нежеланные гостьи за их столом.

После его прощального возгласа, девушки сменили курс и направились к выходу. Михаил, проводив их взглядом, облегченно вздохнул. Конечно, он, как и любой нормальный парень, ничего не имел против женского общества. Но одно дело познакомиться просто так, и совсем другое – когда знакомишься и понимаешь, что ты нравишься девушке, а она тебе нет. Она строит планы на тебя, а ты вынужден изворачиваться, точно уж на сковородке, думая, как бы поделикатней объяснить, что она не в твоем вкусе.

– Ну так что? – спросил Йоши.

– Что? – хором ответили парни и в непонимании переглянулись, напрочь забыв, о чем шла речь.

– Идете с нами в караоке? – напомнил он.

– Даже не знаю, что ответить. – Михаил покачал головой. – Я вот думаю, если вы такие же великолепные певцы, как и Тони, стоит ли мне ехать с вами? – с самым серьезным видом сыронизировал он и обвел взглядом приятелей, едва сдерживая улыбку. – Я ведь совсем не умею петь, а позориться перед вами не хочу, потом засмеете меня.

– Да ладно тебе, Майкл-кун! – Йоши махнул рукой. – Тебя же никто не заставляет петь, будешь нас слушать, – сказал он, принимая его слова за чистую монету.

– Русский, да что тут думать? – воскликнул Тони. – Ты был хоть раз в японском караоке?

– Нет. – Михаил замотал головой.

– Вот и ответ на твой вопрос, – хмыкнул он.

– Ну, хорошо, хорошо! – Михаил шутливо поднял руки вверх, как бы сдаваясь. – Уговорили.

– Вот и отлично, – улыбнулся Йоши. – Тогда я заеду за вами в семь вечера. – Он зацепил палочками кусок рыбы и отправил его в рот.

В назначенное время у общежития их ожидала блестящая, как солдатский сапог, черная BMW. Из нее выскочил не менее сияющий хозяин. Йоши переоделся и теперь выглядел как рок-звезда. Весь его кожаный прикид, начиная от черных штанов и косухи, обильно усеянной металлическими заклепками, и заканчивая такими же перчатками с обрезанными пальцами, разбавляла белая футболка с анимешным персонажем на груди. В отличие от Йоши, парни выглядели так, словно собрались на пробежку.

Михаил последовал примеру Тони и надел свои любимые спортивные штаны черного цвета и такую же толстовку с изображением маски Гая Фокса на груди.

– Ничего себе на каких скакунах ездят потомственные самураи, – присвистнул Тони, потирая подбородок, покрытый светлой щетиной.

Перевернув бейсболку козырьком назад, он принялся рассматривать BMW, то обходя по кругу, то заглядывая внутрь, а Михаил усмехнулся и поймал себя на мысли, что парни во всем мире одинаковые: им меду не надо, только дай машинками полюбоваться.

– Клевая тачка, – вынес вердикт Тони.

– Если бы еще она была моей, цены бы ей не было, – ухмыльнулся Йоши.

– Небось папка дал покататься? – предположил Михаил.

– Почти так.

– То есть ты хочешь сказать, что без спросу взял? – догадался Михаил.

– Угу, – признался Йоши.

– А он не хватится ее? – спросил Тони. – А то, пока мы будем разъезжать, твои предки решат, что у них угнали тачку, и заявят в полицию.

– Не переживайте, – успокоил Йоши. – Старики не знают, что ее нет в гараже. – Он подмигнул приятелям и, заметив, что те в недоумении переглянулись, объяснил: – Они в командировке в Сеуле.

– А права-то у тебя хоть есть? – поинтересовался Тони.

– Тони-кун, обижаешь, конечно, есть. У нас без них ездить нельзя, если полиция поймает, сразу машину отберут, вот тогда мне точно не поздоровится.

– Ладно, самурай, мы тебе верим. – Тони снисходительно похлопал его по плечу и, театрально нахмурившись, окинул его взглядом с ног до головы. – А ты чего вырядился, как байкер? – спросил он.

– И перчатки зачем-то нацепил, – добавил Михаил. – Хочешь нам стрит-рейсинг устроить на улицах Сендая?

– Даже если бы я захотел, вряд ли это получится, – усмехнулся он. – Мы разогнаться толком не успеем, как нас уже арестуют. Здесь полиции полно, к тому же камеры стоят на каждом углу, а за превышение скорости у нас такие штрафы, что и нарушать не захочешь. А это, – он взялся за отворот косухи, – имидж такой.

– Судя по нему, мы весь вечер будем слушать рок в твоем исполнении, – заметил Михаил.

– Ага, – закивал он. – Я обожаю группу B’z, слышал о них?

– Нет. – Михаил мотнул головой.

– Да ты что? – воскликнул Йоши, всплеснув руками, и посмотрел на него, как на инопланетянина. – Они популярны не только у нас, но и во всем мире.

– Все равно не слышал, – усмехнулся Михаил и, буркнув под нос на русском: «Бедные мои уши», уселся в машину. – Ну и долго вы еще собираетесь тут торчать? Поехали уже горло прочистим, – сказал он, посмотрев на товарищей, и захлопнул дверь.

Конечно, Михаил уже встречал на улицах японских городов автомобили немецкого производства, но еще ни разу ему не доводилось ездить на них. Оказавшись в машине, он подумал, что BMW с правым рулем смотрится как-то нелепо и карикатурно. Но, когда огляделся, это ощущение тотчас пропало. Салон ничем не отличался от леворульного. Разве что Михаил сидел не справа от водителя, а слева.

И почему, глядя на праворульных японцев, он никогда не задумывался об их карикатурности, как при виде BMW Йоши. Может, все дело в стереотипе. Русский человек привык: если машина с правым рулем, то это непременно «японец». Возможно, подобные «немцы» и ездят по нашим дорогам, но наверняка это большая редкость. По крайней мере, Михаил никогда не встречал. А вот на праворульной «Тойоте» даже его одногруппник из московского университета Леха Пивоваров гонял. До чего же липкая вещь эти стереотипы.

Всю дорогу Йоши ехал как черепаха. Да и как можно было ехать быстрее, если по всему Сендаю стоят и висят знаки ограничения скорости? А Михаил, глядя в окно на проплывающий, словно в замедленной съемке, город, думал: «И зачем иметь такую машину, если на ней даже разогнаться негде?» Несмотря на это, добирались ребята недолго, и уже скоро самурай припарковал своего железного коня недалеко от входа в городской парк, где находился тот самый караоке-клуб. Михаил и Тони однажды были здесь. В тот вечер они умирали от скуки в общаге, друг решил пойти пофотографировать виды города и предложил Михаилу составить ему компанию. Молодые люди вышли на улицу и незаметно для себя за разговорами и съемками добрели до этого парка, который оказался местом молодежной тусовки. Многочисленные ночные бары, рестораны, дискотеки, караоке-клубы так и манили посетителей своими яркими неоновыми вывесками. Прямо не парк, а маленький японский Лас-Вегас.

Тогда парни так и не попали ни в одно из этих заведений, поскольку весь вечер проторчали на площади у фонтана, слушая уличного музыканта. Сидя на коленях, он исполнял треки популярных артистов, аккомпанируя себе на консервных банках всевозможных размеров. Если бы Михаил не видел, на чем тот играл, то подумал бы, что ему подыгрывает целый оркестр. Он настолько красиво и завораживающе пел, что в его исполнении известные хиты звучали круче, чем в оригинале, а необычное музыкальное сопровождение только добавляло изюминки. Его можно было слушать бесконечно. Неудивительно, что вокруг собралась большая толпа людей. Казалось, все, кто был в это время в парке, пришли послушать талантливого музыканта. В общем, когда он закончил выступление, уже перевалило за полночь, и парни были вынуждены отправиться в общежитие. Учебу никто не отменял, а прогулять они не могли: администрация университета за это строго наказывала, вплоть до отчисления. Михаил этого не хотел. Слова отца: «Надеюсь, ты нас там не опозоришь», сказанные перед поездкой, прочно засели в голове.

За воспоминаниями Михаил не заметил, как они добрались до клуба. Даже в Москве он нечасто посещал подобные заведения, предпочитая им бильярдные, где можно было и приятно провести время в обществе друзей, и копейку заработать. Караоке, которые он видел прежде, представляли собой небольшое помещение с диванами и столиками. За ними собирались шумные компании любителей испытывать на прочность свои голосовые связки. И, чтобы выбрать песню, которую хотелось исполнить, им приходилось листать толстенные талмуды, потом томиться в ожидании своей очереди и наконец сразить наповал всех присутствующих своими музыкальными способностями. Каково же было удивление Михаила, когда он оказался в японском караоке. Оно разительно отличалось от тесных московских помещений. Это отдельно стоящее здание с множеством изолированных комнат, как стандартных, так и специальных – разница между ними была в размере и дизайне. Внутри здание напоминало настоящий дворец, на второй этаж которого вела огромная лестница, увенчанная витиеватыми коваными перилами с замысловатыми узорами. С двух сторон от нее на столах лежали различные музыкальные инструменты – колокольчики, треугольники, бубны, тамбурины, кастаньеты, маракасы, погремушки, бубенцы и даже деревянные ложки. При желании что-то из этого можно было прихватить с собой. Так, на всякий случай, вдруг захочется потрещать кастаньетами. Отовсюду доносились звуки музыки и слышались голоса исполнителей. Михаил и Тони не в лесу родились, но, оказавшись внутри дворца, полностью посвященного любимому хобби японцев, они какое-то время в полном ошеломлении озирались по сторонам. Неизвестно, сколько бы еще они торчали посреди просторного холла, если бы их не окликнул Йоши.

– Эй, чуваки, вы что, пришли сюда лестницу рассматривать? – усмехнулся он. – Пойдемте, уже все в сборе, ждут только нас.

Но и на этом удивление парней не закончилось. Они поднялись по лестнице, немного прошлись по коридору, освещенному синими неоновыми огнями, и вскоре оказались перед дверью, на которой висела золотая табличка с надписью «VIP room» на японском и английском языках. Когда Йоши открыл ее, Михаилу сразу бросились в глаза два огромных телевизора, висевших на стенах. На одном из экранов зажигала танцевальная группа, а на другом, словно в калейдоскопе, плавно двигались разноцветные геометрические фигуры. От яркости цветов Михаил даже на мгновение зажмурился.

– Добро пожаловать в нашу дружную компанию, – сказал Йоши, пропуская гостей вперед.

Едва они переступили порог, как в помещении наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенной музыкой, которая доносилась из того телевизора, в котором отплясывала группа. От увиденной картины Михаил и Тони впали в легкий ступор и невольно переглянулись. Перед ними на трех ярко-красных диванах, расположенных буквой «П», сидело с десяток самураев, среди которых Михаил заметил двух девушек. Японцы смотрели на них как на пришельцев с другой планеты. Все они, как и Йоши, были с ног до головы одеты в кожу. Только, в отличие от самого Йоши, его друзья выделялись татуировками. У кого-то они виднелись на бритых головах, у кого-то красовались на лице и шее, у тех же, кто сидел без курток, на руках не осталось живого места от них. «Если эти типы так изрисовали открытые части тела, представляю, что творится под их одеждой», – мысленно присвистнул Михаил. А того количества металлолома, который висел в виде украшений на их запястьях, шеях и в ушах, наверняка хватило бы на корпус какого-нибудь малолитражного автомобиля.

– Русский, чет я не понял, мы что, попали в клан якудза? – чуть наклонившись к нему, шепнул Тони.

– Похоже на то, – пробормотал Михаил.

Один из парней, на голове которого красовался идеально ровный, как лезвие ножа, ирокез, встал и вальяжной походкой направился к ним.

– Здоров, римляне, – поприветствовал он на английском с характерным японским акцентом и, протянув руку с изображением черного паука на тыльной стороне ладони, представился: – Озэму.

По его внешнему виду Михаил не смог определить, сколько ему лет, но среди присутствующих он выглядел самым старшим. У него, как и у его приятелей, тоже были татуировки на теле. На правом гладковыбритом виске красовалась надпись «ROCK», а из-под ворота черной футболки вверх по шее к мочке уха ползла змея.

– Не понял, – сдвинул брови Михаил, отвечая на рукопожатие, – а римляне здесь при чем?

– Ну, вы же с тех краев, с европейских, – пошутил Озэму.

– Можно и так сказать, – усмехнулся Михаил, оценив юмор.

– Тогда прошу в нашу компанию. – Он показал на заставленный различной едой стол, стоявший между диванами.

Михаил и Тони поспешили познакомиться с остальными. Слава богу, они тоже более-менее сносно говорили на английском. Пожимая каждому из них руку, Михаил даже не силился запоминать имена, поскольку понимал, насколько это бесполезное занятие. У японцев были слишком уж необычные для него имена. Правда, девушек он все же запомнил. Одну из них, рыжеволосую, с белым, как простыня, лицом и непривычно зелеными для японки глазами, звали Сацуко. С мальчишеской стрижкой и затянутой в кожу худосочной фигурой она выглядела по-пацански. Ее запросто могли принять за парня, если бы не выпирающая под футболкой пышная грудь. Другая девушка была полной ее противоположностью. Брюнетку с пухлыми, ярко накрашенными губами и округлыми формами звали Асами. Она была очень даже хорошенькой, и рокерский прикид невероятным образом подчеркивал ее великолепную фигуру. И все же в ее внешности Михаил заметил один маленький недостаток, который, надо признать, совершенно не портил ее. Кончики ушей Асами смешно торчали в стороны, что делало ее похожей на красивую эльфийку, персонажа из аниме. Но, судя по волосам, собранным в высокий хвост, она нисколько не стеснялась этого милого изъяна. По тому, как во время знакомства с гостями она прижималась к длинноволосому парню по имени Кичиро, нетрудно было догадаться, что они встречались. Они даже татуировки набили одинаковые: у обоих на шее с левой стороны красовался бутон розы.

Когда наконец со знакомством было покончено, все устроились на диванах и началась обычная болтовня. Правда, говорили в основном Михаил и Тони, вопросы в их адрес сыпались как из рога изобилия – кто такие, из какой страны приехали, на кого учатся. В комнате царило оживление, раздавались шутки и смех. Над столом то и дело разносилось дружное «Кампай»[11]11
  Кампай – до дна. Традиционный японский тост. До этого тоста не принято пить алкоголь.


[Закрыть], когда кто-то из самураев предлагал поднять бокалы за гостей, и мелькали палочки, тянущиеся за едой. Глядя на друзей Йоши, Михаил думал, что он попал в картинную галерею. Таких шедевров на телах людей он еще никогда не видел. У одного парня на бритой голове была татуировка в виде большого солнца, лучи которого сползали на лоб, щеки и шею, у другого на левой стороне лица красовалась рыжая лисица, у третьего на затылке скалилась волчья голова. Правую руку Сацуко покрывала сложная татуировка в виде карпа кои.

От всех этих художеств у Михаила рябило в глазах. Хотя он ничего не имел против татуировок, впрочем как и против пирсинга. Однажды в Москве он даже хотел себе нарисовать на предплечье дракона и уже отправился в тату-салон, но по дороге был вынужден изменить маршрут. Неожиданно позвонила мать и попросила срочно приехать домой, она не могла попасть в квартиру – забыла ключи в другой сумке. Михаилу ничего не оставалось делать, как вернуться, не мог же он заставить ее торчать на лестничной площадке. После этого у него постоянно находились какие-то неотложные дела, когда он собирался в салон. Так постепенно пропадало желание что-то рисовать на своем теле, хотя все его друзья в Москве ходили с татуировками. Правда, глядя на них, Михаил иногда думал, будто он остался единственным парнем на планете, у кого, кроме естественной растительности, ничего на теле не было. И очень удивился, когда заметил: у Тони тоже нет татуировок. Михаил обратил на это внимание еще в первый день знакомства, когда тот расхаживал по комнате в полотенце. Почему-то в представлении Михаила все американцы непременно должны быть с татуировками. Но, оказалось, это очередной стереотип. Однажды Михаил поинтересовался у Тони, почему он не сделает себе тату, на что тот ответил: «Зачем мне творчество на теле? Мне его хватает в жизни». После его слов Михаил понял, почему тогда у него пропало желание делать татуировку. Ему тоже хватало творчества в жизни.

Тем временем Сацуко и Асами подбирали себе песни. В отличие от караоке-клубов, в которые раньше ходил Михаил, здесь для этих целей пользовались планшетом. Достаточно было выбрать жанр музыки, потом набрать в поисковике название песни – и она тут же начинала играть.

– Мальчики, так что, поем? – спросили они хором.

– А для чего мы здесь собрались? – вопросом на вопрос ответил Кичиро, подмигнув Асами.

Она расцвела, как чайная роза, и, сложив пальцы сердечком, приложила к груди. «Здесь пахнет любовью», – подумал Михаил, глядя на них.

– Нас двенадцать человек. – Озэму обвел взглядом присутствующих. – Предлагаю разбиться на две команды. Песни выбираем так, чтобы не было повторов. Та команда, которая в конечном итоге наберет больше баллов, освобождается от оплаты счета за этот банкет. Девушек это не касается. – Он посмотрел на Михаила и Тони и добавил: – И вас, парни, тоже.

– А почему, собственно, нас это не касается? – возразил Михаил.

– Аники, это не обсуждается, вы наши гости, – категорично заявил он.

В этой компании обращение «аники» звучало довольно часто. Дословно оно означало «благородный старший брат» или, если сказать понятнее, просто «братан». А, как понял Михаил, все присутствующие здесь самураи были друзьями.

– В таком случае, когда вы приедете в Москву, поляна с меня, – улыбнулся он.

– И в Орегоне тоже, – добавил Тони.

Озэму «дал пять» каждому из них и снова обратился к своим товарищам:

– Все остальные согласны?

– Отличная идея! – воскликнул Йоши. – Тем, кто окажется со мной в команде, крупно повезет, вы точно сэкономите приличную сумму, – самоуверенно заявил он, заставив всех рассмеяться, и вдруг спохватился, глядя на старшего: – Аники, у нас не получится разделиться поровну, в какой-то команде будет на одного человека больше. Майкл-кун не хочет петь.

– Я не говорил, что не хочу, – напомнил тот. – Я говорил, что не умею, а это разные вещи.

– Так ты участвуешь или нет? – посмотрев на него, спросил Озэму.

– А куда я денусь? – Михаил развел руками.

– Отлично, – Йоши улыбнулся и стукнулся с ним кулаком.

– Но, если вдруг у вас появятся какие-то дела или вам надоест здесь торчать, никто никого не держит, – сказал Озэму. – Лично мы собираемся зависать здесь до утра.

После того как народ разделился, Михаил оказался в компании с Йоши, Кичиро, Асами и еще тремя парнями. Озэму бросил жребий, орел на монетке показал, что первой начинает петь их команда. Пока парни подбирали себе репертуар, Асами пела песню «Maybe I, maybe you» группы Scorpions. До чего же смешно звучала эта вещь в ее исполнении, будто ее пел ребенок тонким голоском. А за то, что она несколько раз сбивалась с ритма и забывала слова, компьютер поставил ей всего лишь семьдесят баллов. Когда настала очередь другой команды, первой предоставили право голоса Сацуко. Она решила не отставать от подруги и замахнулась на «I Was Made for Lovin’ You» группы Kiss. Михаил нисколько не удивился подобному выбору. То, что им с Тони придется весь вечер слушать подобную музыку, он понял, когда Йоши назвал свой рокерский прикид имиджем. Рыжеволосая пацанка пела на порядок лучше подруги, возможно, из-за более низкого голоса. Она и в ноты попадала, и слова почти не забывала, но все же пару раз споткнулась, за это компьютер снял с нее десять баллов. Их подсчетом поручили заниматься парню по имени Дэйки, тому, что с солнцем на голове. Уже через несколько минут микрофон снова перекочевал в команду Михаила, настала очередь Кичиро. Он выбрал неизвестную песню той самой популярной японской группы, о которой говорил Йоши.

Время шло, исполнители сменяли друг друга и, наконец, наступил черед Тони. Он остался верен своему репертуару и выбрал песню «Little Green Bag» из кинофильма «Бешеные псы». И хоть она до безобразия отвратительно звучала в исполнении Тони, он умудрился набрать девяносто пять баллов. Компьютер не поставил ему максимальный бал из-за того, что он в самом начале поторопился и запел в тот момент, когда еще не закончился проигрыш. Зато слова ни разу не забыл, хотя Михаил этому нисколько не удивился. Чуть ли не каждое утро Тони пел эту песню в душе, она была одной из самых любимых в его репертуаре. За весельем и разговорами очередь незаметно добралась до Михаила. Когда он запел песню «Brucia la terra» на итальянском языке, за столом прекратилось всякое движение: те, кто ел, отложили палочки, кто пил, отставили коктейли – все как один уставились на него, словно перед ними стоял глухонемой, у которого неожиданно прорезался голос и слух.

– Майкл-кун, ты же говорил, что не умеешь! – нахмурившись, воскликнул Йоши и обратился к Тони: – Почему ты не сказал, что он так офигенно поет?

– Я понятия не имел, – пробормотал тот, в неверии покачивая головой и не сводя глаз с соседа по комнате.

А у Михаила, пока он пел, в памяти всплыла картинка из далекого прошлого: его дед по материнской линии стоит на террасе своего дома, выходящей в роскошный цветник и утопающей в зелени тропических деревьев. Его высокая стройная фигура четко вырисовывается в лучах заходящего солнца. За большим столом, накрытым белоснежной скатертью и уставленным различными угощениями, сидят многочисленные гости. Но никто не ест, все слушают, как он играет на скрипке эту самую песню. Марко, так звали деда, был музыкантом и работал в одном из лучших итальянских оркестров.