Текст книги "Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь"

Помимо русских, украинцев, белорусов, поляков, в запасном полку находились представители других национальностей. Так, из 268 прибывших из Бирского уезда Уфимской губернии 12 сентября 1914 г., зачисленных в 1-ю роту части, русские составили 36 чел., остальные были башкирами и татарами; из 250 чел. личного состава 5-й роты русских насчитывалось 104, «инородцев» – 145 чел. Из 198 ратников ополчения 2-го разряда, прибывших в полк из Бирского уезда в октябре 1915 г., русских оказалось четверо, остальные – башкиры и татары[223]223
  ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 2. Л. 2–3.


[Закрыть]. В июле 1915 г. в полку числилось 12 немцев-колонистов[224]224
  ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 2. Л. 13–14 об.; Оп. 1. Д. 5. Л. 20.


[Закрыть]. Тогда же в числе 98 призывников из Тарского уезда Тобольской губернии находились один лютеранин и один католик (Л. И. Козловский)[225]225
  Там же. Д. 5. Л. 40–47.


[Закрыть]. Среди новобранцев досрочного призыва 1917 г. из Тюкалинского уезда той же губернии в августе 1915 г. было два лютеранина Готлиб Готлибович Гец и Иоаганн Готлибович Гофман[226]226
  Там же. Д. 1. Л. 131.


[Закрыть]. Зато среди 729 новобранцев досрочного призыва 1916 г., прибывших в запасной батальон из Барнаульского уезда Томской губернии 8 августа того же года, за исключением одного католика, все остальные были православными, т. е. русскими, белорусами и украинцами[227]227
  Там же. Л. 33–37.


[Закрыть]. В октябре 1916 г. в числе 302 ратников ополчения 1-го разряда из Мариинского уезда той же губернии имелось 10 католиков и два мусульманина[228]228
  Там же. Д. 21. Л. 45–64.


[Закрыть].

Призывали в армию и сибирских татар. Так, в призывных списках д. Юрты-Акбалыкские Мало-Корюковской волости Томского уезда (ныне д. Юрт-Акбалык Колыванского района Новосибирской области) значатся: за 1914 год – Мавлютов Шайхулла Гайфуллович, татарин, 20 лет (по наружному виду), отец 49 лет, братья 15, 12, 10, 8, 5, 2 лет, магометанин, холост, неграмотен, хлебопашец, годен, призван в строй 8 октября 1914 г.; Яруллин Хафизула, 1893 года рождения, отец 57, мать 50 лет, братья 16 и 7 лет, магометанин, татарин, холост, неграмотный, портной. Предоставлена отсрочка на один год. 1915 год – Ахметдинов Н., 1894 года рождения, отец – 68, мать – 60 лет, братья – 36, 31, 13 лет, магометанин, татарин, неграмотный, женат, хлебопашец. Принят в строй 15 февраля 1915 г.; Митигулин Г., 1894 года рождения, отец – 58, мать – 52 года, братья 34, 24 (призван по мобилизации в 1914 г.) лет, магометанин, татарин, женат, есть дочь, неграмотный, хлебопашец. Признан не годным к военной службе, освобожден навсегда. 1916 год – Юнусов М. Г., 20 лет, отец – 46, мать – 35 лет, магометанин, татарин, женат, грамотный по русски, хлебопашец. Имеет право на льготу, зачислен в ратники ополчения 2-го разряда; Ибрагимов К., 1895 года рождения, отец – 53, мачеха 24 года, братья 32, 17, 12, 7 лет, магометанин, татарин, холост, хлебопашец. Годен. Принят в строй. Мустафинов Г., 1895 года рождения, отец – 48, мачеха – 24 года, брат 25 лет (призван по мобилизации 1914 г.), магометанин, татарин, холост, грамотен по русски, хлебопашец. Годен. Принят в строй в 1915 г.[229]229
  Оськин М. В. Государственное ополчение в период Первой мировой войны // Вопросы истории, 2013, № 6. С. 149.


[Закрыть]

Отдельную, не национальную, а конфессиональную группу, составляли старообрядцы и сектанты. Так, среди 98 молодых солдат 6-й роты 38-го запасного батальона призыва лета 1915 г. старообрядцев насчитывалось 5 чел. Из 100 новобранцев досрочного призыва 1917 г., прибывших в часть 27 августа того же года от Новониколаевского уездного воинского начальника их насчитывалось 3 чел. На 185 призывников досрочного призыва 1918 г., зачисленных в 1-ю роту уже 38-го запасного полка в июле 1916 г. и прибывших из Змеиногорского уезда Томской губернии старообрядцев насчитывалось 11 чел. (5,9 %). Наконец, среди 302 ратников ополчения из Мариинского уезда той же губернии (октябрь 1916 г.) их было 4 чел., плюс один сектант[230]230
  ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 5. Л. 40–47; Д. 1. Л. 165–165 об.; Д. 21. Л. 14–28, 45–64.


[Закрыть].

Информацию, полученную в результате обработки данных по призывникам из Тулинской волости, ниже я постараюсь дополнить сведениями о прибывших для прохождения службы в 38-й Сибирский стрелковый запасной батальон (полк) в 1915 – начале 1917 гг. из числа призванных в армию сибиряков. Всего в августе – начале сентября (до 8-го числа) 1915 г. в батальон прибыло новобранцев досрочного призыва 1917 г. 2825 чел. и досрочного призыва 1916 г. 729 чел. Итого: 3554 чел. В том числе: из Барнаульского уезда – 1123 чел., Бийского – 1248, Каинского – 783, Томского и Новониколаевского по 100 чел.[231]231
  ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 1. Л. 72 об., 108, 115, 144, 165–165 об., 172, 32–37, 213 об.


[Закрыть] В сентябре 1915 г. в часть поступило ратников ополчения 2-го разряда 1912–1916 гг. призыва из Кузнецкого уезда 1784 чел.[232]232
  Там же. Д. 1. Л. 291, 303–305, 310 об., 320–323, 324, 333.


[Закрыть] Всего за август – сентябрь 1915 г. в полк прибыло 5238 новобранцев и ратников из уездов Томской губернии. Кроме того в указанное время регулярно прибывали мелкие партии призванных численность от 6–7 до 25–28 чел.

Открытка Первой мировой

В социокультурном отношении некоторое представление дает предлагаемая таблица.

Таблица… Основные характеристики новобранцев отдельных уездов Томской губ.

Данные таблицы, результаты осуществленного мной анализа списков прибывших в 38-й Сибирский стрелковый запасной полк в 1914–1917 гг., показывают, что среди них абсолютно преобладали малограмотные и неграмотные русские, православные крестьяне в возрасте 19–30 лет, занимавшиеся в основном сельским хозяйством. Процент неграмотных в Сибири соответствовал данным по России и составлял 61 % от совокупности призванных[233]233
  Палин А. В. Томское губернское управление (1895–1917 гг.): структура, компетенция, администрация. Кемерово, 2004. С. 61.


[Закрыть]. Можно предположить, что часть хлебопашцев, по терминологии того времени, подрабатывала чернорабочими, плотниками, сапожниками, столярами и т. д. Но вот такие профессии, как приказчик, торговец, псаломщик, каменщик, кровельщик, маляр, стекольщик, кочегар, каменотес, письмоводитель, коммерсант, штукатур, слесарь, хлебопек, требуют высокого уровня профессиональной подготовки и необходимости постоянно трудиться по избранной специальности. Но таковых мало, 1–2 чел. на совокупность (партию) призванных.

Специфическую и немногочисленную (несколько сот человек) категорию призванных составили политические ссыльные. Всего их к февралю 1917 г. в регионе отбывало ссылку от 6 до 8 тыс. чел.[234]234
  Шиловский М. В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917–1920-х гг. Новосибирск, 2003. С. 29.


[Закрыть] Многие из них, прежде всего эсеры, меньшевики, часть большевиков во время войны заняли оборонческие позиции, но в армию их, даже добровольцами, не брали. В обстановке острого дефицита людских резервов для фронта, особенно грамотных, самодержавие совершило фатальную ошибку, приняв 7 февраля 1916 г. решение призвать в армию всех состоящих под судом и следствием, а также отбывающих наказание. В запасные полки сибирских городов хлынул поток политических ссыльных, которые отнюдь не стремились укрепить обороноспособность империи. Только в Нарымском крае к ноябрю 1916 г. мобилизовали 230 ссыльных, из которых более 200 оказались в Томском гарнизоне[235]235
  Хазиахметов Э. Ш. Большевики в Нарымской ссылке. Новосибирск, 1967. С. 155.


[Закрыть]. Как вспоминал видный деятель РКП(б) И. Н. Смирнов, всех политических зачислили в 18-й Сибирский стрелковый запасной полк. В его 14-й роте служили ссыльные из Нарыма: старший унтер-офицер Бланкштейн, ефрейтор Вл. Косарев, рядовые – Иван Смирнов, Николай Яковлев, Вл. Цауне и Сергей Кудрявцев. Часть ссыльных отправили в Новониколаевск[236]236
  ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 564. Л. 9, 17–18.


[Закрыть]. По сути, был брошен зажженный факел в виде сотен профессиональных революционеров, томящихся без дела, в озлобленную и недовольную солдатскую среду. Чем они занимались в запасных полках, мы еще посмотрим в специальном разделе.

Глава 2. Экономика региона в 1914–1917 гг.: основные тенденции развития

§ 1. Промышленность

Индустриальное развитие Сибири в начале ХХ века вступило в стадию промышленного переворота на транспорте, в обрабатывающих отраслях и углубления технического переворота в горнодобывающей промышленности. Однако к 1914 г. доля промышленной продукции в общей стоимости местного валового продукта составила 22 %, существенно уступая сельскому хозяйству. Ведущее место в экономике региона (61 %) занимали отрасли, связанные с переработкой сельскохозяйственного сырья (маслодельная, мукомольная, винокуренная, кожевенная), а также горнодобывающая и горнозаводская промышленность. В годы войны увеличивается производство продукции, необходимой для армии. В то же время уменьшаются объемы переработки сельскохозяйственного сырья.

Рост производства наблюдался в отраслях, работающих на удовлетворение нужд фронта («на оборону») Поэтому число металлообрабатывающих предприятий в Сибири за 1914–1916 гг. возросло с 23 до 39, производство цемента за 1914–1915 гг. – на 76 %, обработка кож за 1914–1917 гг. – на 150 %. Значительно увеличился выпуск тканей, валенок и кожаной обуви, мыла, обмундирования и нижнего белья для армии, стекла, химических продуктов и т. д.[237]237
  Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. Новосибирск, 1982. С. 364.


[Закрыть]

Неустойчивым было положение в горнодобывающей и горнозаводской промышленности. Например, в 1915 г. добыча золота по сравнению с 1913 г. возросла на 29 %, но к 1917 г. произошло падение по сравнению с уровнем 1913 г. на 16,5 %. С другой стороны, интенсивно развивается цветная металлургия. В 1914 г. в Рудном Алтае образуется Риддеровское акционерное горно-промышленное общество с капиталом в 20 млн руб. К началу 1917 г. на Риддеровском руднике добыли 1284,5 тыс. пудов серебросвинцовой руды, из которой получили при обогащении 339,2 тыс. пудов цинкового концентрата и более 115 тыс. пудов свинцового, отправленных на плавильный завод общества в Экибастуз[238]238
  Разумов О. Н. Акционерные компании в горной промышленности Алтая в конце XIX – начале ХХ вв. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Барнаул, 2001. Вып. 3. С. 154–155.


[Закрыть]. В 1915–1916 гг. строилась железная дорога для перевозки концентрата из Риддера в Усть-Каменогорск. Далее его отправляли по Иртышу до пристани Ермак, а потом по железной дороге доставляли для переплавки в Экибастуз. Здесь действовала международная Русско-Азиатская корпорация с участием британского финансового олигарха Л. Уркварта. Ею основываются два акционерных объединения: Риддеровское горнопромышленное общество и Киргизское горнопромышленное общество. В Минусинском уезде Енисейской губернии функционировали два медеплавильных завода.

Существенное сокращение ввоза чугуна и стали, а также металлопроката с Урала привели к возобновлению производства на Гурьевском, Абаканском, Николаевском и Петровском металлургических заводах. Купленный в мае 1913 г. акционерным обществом «Копикуз» у Кабинета ЕИВ за 130 тыс. руб. Гурьевский завод развивался быстрыми темпами. В 1915 г. на нем трудилось 184 рабочих, в 1916 г. – 686[239]239
  Гурьевск: страницы истории. Кемерово, 2008. С. 58.


[Закрыть]. С началом войны существенно вырос спрос на сибирский уголь, и не только для нужд железных дорог, но, и в связи с топливным кризисом в Европейской России, для предприятий Урала. С 1913 до 1917 гг. угледобыча в регионе увеличилась в два раза (с 1305,5 до 2616,7 тыс. т), в том числе в Кузнецком бассейне с 773,8 до 1257,4 тыс. т. Судженские копи Л. А. Михельсона повысили добычу за два года с 371 до 558 тыс. т, а прибыли их владельца только за год (1914–1915 гг.) увеличились более чем в три раза: с 419,9 до 1395,6 тыс. руб.[240]240
  Угольная промышленность Кузбасса 1721–1996 гг. Кемерово, 1997. С. 42.


[Закрыть] Копикузом строится железнодорожная ветка от Транссиба (ст. Юрга) до Кемеровского и Кольчугинского рудников, в сентябре 1915 г. по ней открылось движение. Освоение перспективных угледобывающих районов сдерживалось прекращением поставок импортных горнодобывающих механизмов, в основном из Германии. В связи с приходом на шахты неквалифицированных рабочих из числа крестьян и военнопленных резко падает производительность труда. На том же Кольчугинском руднике за 1915–1916 гг. число кадровых шахтеров сократилось с 1500 до 800 чел. Правление «Копикуза» добилось от властей направления на копи военнопленных, преимущественно из венгров (мадьяр), к 1917 г. их здесь было более 1200 чел.[241]241
  Лакисов А. И. Ленинск-Кузнецкий. Кемерово, 1984. С. 33.


[Закрыть]

Существенно в рассматриваемое время возросло значение Черемховского угольного бассейна, поскольку на громадном пространстве 2,5 тыс. километров (от Анжерских до Черновских копей) у него не было конкурентов. Хотя Черембасс давал около 1,5 % общероссийской добычи угля, но в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке на его долю приходилось от 30 до 50 % добываемого угля.

Ведущее положение в Сибири к началу войны занимала промышленность, перерабатывающая сельскохозяйственное сырье. Мобилизация мужчин, прекращение кредитования, резкое сокращение коммерческих перевозок на железных дорогах привели к падению производства. С другой стороны, существенно возрос спрос на кожевенные изделия, консервы, масло, муку. Только в Тобольской губернии к 1917 г. количество кожевенных заводов увеличилось с 323 до 358, они давали 28,5 % производства отрасли в масштабах Сибири. Но дальнейшее наращивание производства тормозилось дефицитом сырья. Мясоконсервный завод Сорокина в Кургане при численности рабочих 1700 чел. производил в 1915 г. до 90 тыс. коробок консервов ежедневно. Возобновилось в губернии текстильное производство (суконная фабрика Богаткиной в Тюкалинском уезде). Сокращалось производство масла, поскольку из-за резкого падения цен на него маслоделы территории понесли убытков на 8 млн руб. Происходило сокращение объемов промысловой деятельности (деревообработка, ковроткачество, добыча пушнины и рыбы).

Обобщая данные по Тобольской губернии за годы войны, С. Ю. Шишкина резюмирует: «Приведенные выше данные свидетельствуют о том, что в годы войны не произошло серьезных качественных изменений, перелома в развитии промышленности края… Действительно крупных производств, с числом рабочих от 500 и выше, в Сибири насчитывалось около 40, в Тобольской губернии – лишь одно (в г. Кургане). Несмотря на всплеск интереса к металлообработке во второй половине 1915 г., промышленность по-прежнему ориентировалась преимущественно на переработку сельскохозяйственного сырья. Безусловно, разрушающее влияние войны в гораздо меньшей степени сказалось на промышленном развитии такого тылового района, как Тобольская губерния, но вместе с тем нет оснований для вывода о значительном развитии промышленности края в изучаемый период времени. Сохранилась тенденция приоритетного развития лишь тех отраслей, которые не создавали конкуренции для фабрик и заводов Европейской России, и в тоже время сохраняли развитие губернии как сырьевого сельскохозяйственного придатка – маслоделие, кожевенная, овчинно-шубная. Но и на них повлияли общие экономические условия того времени – недостаток сырья, топлива, дороговизна, расстройство транспорта и призывы в армию квалифицированной рабочей силы».

По данным А. В. Неклюдовой, в городах Восточной Сибири (15 без Якутской области) в 1912 г. насчитывалось 117 фабрик и заводов, на которых трудилось 1558 рабочих. Во время Первой мировой войны их число возросло до 850 и 9356 работающих. Казалось бы, налицо бурное экономическое развитие городов региона. Но, например, в Иркутске в 1917 г. имелось 133 предприятия по обработке металла. Из них только пять металлообрабатывающих заводов, остальные – небольшие мастерские: 52 слесарных, 42 кузнечно-экипажных, 34 ювелирно-часовых. И, главное, отсутствовали перспективы для дальнейшего динамичного развития отрасли, поскольку единственный в городе металлический завод производил ежемесячно 4000 пудов (64 т) металла. Причем в 1916 г. из полученных заказов в объеме 76 437 пудов было произведено около 32 000 (42 %)[242]242
  Неклюдова А. В. Развитие торгово-промышленной сферы городов Восточной Сибири в конце XIX – начале ХХ вв. Иркутск, 2007. С. 168, 118.


[Закрыть].

Мукомольные предприятия Новониколаевска перерабатывали основную часть зерна Томской губернии. Первый год войны был для местных мукомолов относительно благополучным. Чистый сбор хлебов в Томской губернии в 1914 г. составил 263,5 млн пудов, что превысило урожай 1913 г. на 81,2 млн пудов. Данное обстоятельство позволило сосредоточить в городе до 13 млн пуд. зерна и выработать до 9 млн пудов муки. В засушливом 1915 г. удалось закупить 8,8 млн пудов. С учетом вклада близлежащих селений (Бугры, Берское, Дубровино) мельницы Новониколаевского района перемололи более 12 млн пудов зерна. Тогда же местные мукомолы продали 7,6 млн пудов муки.

Немалые прибыли мукомолам приносили военные заказы, Так, АО «Алтайская фабрично-промышленная компания» в 1915 г. поставило для военных нужд пшеничной муки на 608,2 тыс. руб., или 22,2 % от стоимости произведенной им годовой продукции. Кроме того, фирма выполнила заказ по заготовке 518 тыс. пудов овса на 523 тыс. руб. Владелец мельницы и крупорушки С. Н. Белогорлов поставил Омскому интендантству 456 тыс. пудов продуктов, в том числе 216 тыс. пудов крупчатки.

Мукомолы считали жизненно важным урегулирование цен на мешки, топливо, освобождение мельниц от реквизиции мешков, квалифицированных рабочих и служащих – от призыва в армию. Тем не менее, положение с сырьем, топливом, рабочей силой оставалось тяжелым. С осени 1916 г. нехватка зерна увеличилась в связи с неурожаем в Томской губернии. Из-за неумелого обращения новых рабочих с техникой произошли несчастные случаи и аварии на ряде городских мельниц. После разрешения использовать труд военнопленных на частных предприятиях только на мельнице «Новониколаевского крупчатно-мукомольного товарищества» стало трудиться 200 военнопленных[243]243
  Шишкина С. Ю. Промышленное развитие Тобольской губернии годы Первой мировой войны // Ежегодник Тюменского областного краеведческого музея. 1999. Тюмень, 2000. С. 68–69.


[Закрыть]. Однако предпринятые меры не привели к кардинальным позитивным изменениям. Поэтому в телеграмме от 16 ноября 1916 г. министру торговли и промышленности Новониколаевский биржевой комитет информировал, что шесть мельниц города уже второй месяц стоят, а на остальных зерна хватит на срок от двух недель до двух месяцев[244]244
  Горюшкин Л. М., Бочанова Г. А., Цепляев Л. Н. Новосибирск в историческом прошлом (конец XIX – начало ХХ в.). Новосибирск, 1978. С. 193.


[Закрыть].

В рассматриваемое время большинство местных крупных и средних промышленных предприятий переходят на выпуск военной продукции. Согласно данным Особого совещания по обороне, в начале 1916 г. в Российской империи насчитывалось 3846 предприятий, выполнявших военные заказы, с 1797 тыс. рабочих, в Сибири соответственно: 288 предприятий (около 8 %) с 46,4 тыс. рабочих (2,6 %). К 1917 г. их число по России увеличилось до 5200, а по региону – до 933 (17 %)[245]245
  История Сибири. Л., 1968. Т. 3. С. 437.


[Закрыть].

Наиболее масштабным «оборонным» проектом рассматриваемого времени стало строительство Копикузом Кемеровского коксохимического завода с целью получения не только дефицитного кокса, но и более 100 разнообразных продуктов (бензол, толуол, сернокислый аммоний, аспирин, вазелин и т. д.), в том числе – необходимых для производства взрывчатых веществ. Согласно условиям договора между Главным артиллерийским управлением и правлением АО, предприятие должны были ввести в эксплуатацию к октябрю 1916 г. и поставить в течение следующих трех лет 75 тыс. пудов бензола и семи лет – 25 тыс. пудов толуола. В 1916 г. на строительство завода затратили 4,4 млн руб. Одновременно строились батарея из 50 коксовых печей, рекуперационный и бензоловый цеха, электростанция, мастерские, котельная, подъездная железнодорожная ветка[246]246
  Бочанова Г. А., Кириллов А. К., Ноздрин Г. А., Ус Л. Б., Шиловский М. В. На рубеже веков // История промышленности Новосибирска. Т. 1. Начало (1893–1917). Новосибирск, 2004. С. 31, 33, 34, 35.


[Закрыть]. Строительство осуществлялось в тяжелейших условиях войны. Часть заказов разместили за границей, но их доставка в Россию становилась проблематичной. В конце 1916 г. «Копикуз» получил от парижского завода «П. Гоффар» коксовыталкиватели, смолоотделители и центрифуги, но двигатели к ним оказались потоплены во время транспортировки в Северном море германской подводной лодкой. В 1915–1917 гг. в строительство коксохимзавода вложили почти 8 млн руб., и к 1 марта 1917 г. было завершено приблизительно 86 % строительно-монтажных работ[247]247
  Баев О. В. Иностранный капитал в промышленности Кузнецкого бассейна (конец XIX – начало ХХ в.). Кемерово, 2004. С. 133.


[Закрыть]. Однако предприятие ввели в эксплуатацию только в 1924 г.

Определенную роль в наращивании военного производства сыграли возникшие в 1915 г. военно-промышленные комитеты (ВПК), их было создано в Азиатской России 34. Деятельность формирований координировали Омский, Томский областные ВПК и Иркутское заводское совещание. Последнее было создано в августе 1915 г. как региональная структура (Сибирь, Дальний Восток) Особого совещания по обороне. В компетенцию органа входило определение производственных возможностей предприятий подведомственной территории для распределения между ними военных заказов; выяснение потребностей и содействие предприятиям оборудованием, сырьем, топливом, транспортом, рабочей силой; ознакомление с их финансовым положением и, самое главное, контроль за своевременным и качественным выполнением заказов[248]248
  Башкиров В. Г. Заводское совещание сибирского района. Организация и состав (1915–1918 гг.) // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири (конец XIX века – 1918 г.). Томск, 1976. С. 182–183.


[Закрыть]. Председателем совещания в октябре 1915 г. назначается генерал-майор, начальник артиллерии Иркутского военного округа А. К. Можай-Можаровский, в состав 15 членов вошли офицеры штаба округа, инженеры, представители ВПК, Союза городов и Всероссийского земского союза.

Колоритную зарисовку организации работы органа дает его член И. И. Серебренников: «Сегодня [4 августа 1916 г.] был снова на заводском совещании. Заседание продолжалось с 7 с половиной часов до 11 часов вечера. Председательствовал генерал-лейтенант Можай-Можаровский. Это дряхлый старичок, довольно добродушный. Некоторые из членов совещания уже присвоили ему кличку Менелай. Делопроизводители докладывают дела, затем говорят без всякого плана и порядка почти все одни и те же говоруны. Заместитель председателя полковник Бургард предлагает, наконец, принять такое-то постановление. Обычно с этим соглашаются остальные члены совещания. Прения перемежаются посторонними разговорами, анекдотами, рассказами, смехом. Генерал ничего не говорит, попыхивает папироскою… Так работает на оборону единственное на всю Сибирь заводское совещание. Ощутительных результатов от его деятельности, по-видимому, никаких не имеется. Единственное, что могут дать ценного для будущего историка архивы этого совещания, это различного рода доклады о результатах обследования некоторых крупных промышленных предприятий в Сибири»[249]249
  Еремин И. А. Томская губерния как тыловой район России в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.). Барнаул, 2005. С. 54.


[Закрыть].

Судя по документам Совещания на середину 1916 г. сумма заказов на оборону в Иркутском генерал-губернаторстве составила 5,4 млн руб., всего в Сибири – 20,8 млн руб. Осенью 1915 г. Иркутское окружное интендантское управление (ОИУ) «приступило к первым крупным заготовкам для фронта. Заказ на поставки получили овчинно-шубный и пимокатный завод Л. А. Солобоева в Чите, овчинно-шубные мастерские М. П. Залесовой, И. Ф. Капустина, К. И. Федина и других. Всего Иркутское ОИУ привлекло к работе на армию 11 частных и казенных предприятий и учреждений Иркутска и губернии, передав им заказы на сумму 602 099 руб.[250]250
  Неклюдова А. В. Развитие торгово-промышленной сферы городов Восточной Сибири в конце XIX – начале ХХ вв. Иркутск, 2007. С. 110.


[Закрыть]

Военно-промышленные комитеты занимались производством шанцевого инструмента, одежды, обуви, варежек, веревок, валенок, сбруи, попон, гильз для снарядов, корпусов гранат, бомбометов и т. д. Но их роль в поставках оборонной продукции была незначительной, что объяснялось слабым развитием металлообработки, незначительностью станочного парка. Стоимость заказов, полученных ВПК Сибири от Главного интендантского управления, Главного артиллерийского и Военно-технического управлений составила 29,2 млн руб., из которых на долю Тобольской губернии пришлось 12,1 млн руб., Томской – 3,5; Семипалатинской и Акмолинской областей – 8,2 млн руб.[251]251
  Симонов Д. Г., Шиловский М. В. Первая мировая война // Сибирская историческая энциклопедия, 2010. Т. 2. С. 599.


[Закрыть]

В предшествующей главе я уже касался проблемы дефицита обуви, особенно сапог и низкого качества ее для солдат. С началом войны все сапожники привлекаются Главным интендантским управлением к принудительному изготовлению сапог пехотного образца в количестве не менее двух пар в неделю. В Омском военном округе осуществили реквизицию сапог и сапожного материала. В городах создавались общественные приемные комиссии для определения соответствия произведенной продукции требованиям, «изложенным в правилах описания шитья солдатских сапог». Только в Томской губернии за первые 10 месяцев войны произвели около 200 тыс. пар сапог. Всего до 1 июля 1916 г. в Сибири заготовили для нужд армии 600 тыс. пар сапог на сумму 4895 тыс. руб.[252]252
  Серебренников И. И. Претерпев судеб удары. Дневник 1914–1918 гг. Иркутск, 2008. С. 252.


[Закрыть] Казалось бы, много, но этого количества не хватило бы обуть даже один раз примерно 1 млн призванных за время войны в армию сибиряков.

На конец 1916 г. на оборону работало в Сибири 347 предприятий с общим числом рабочих и служащих 44 407 чел.[253]253
  Симонов Д. Г., Шиловский М. В. Указ. соч. С. 599.


[Закрыть] Среди наиболее значимых научных достижений следует назвать созданную профессорами Томского университета конструкцию противогазовой маски с кислородным питанием, а также выработку промышленного метода получения безводного цианистого водорода (жидкость «Х», как он назывался в переписке), хлористого мышьяка, желтой кровяной соли и металлического натрия. Руководитель исследований профессор А. П. Поспелов, за «труды, понесенные при условиях военного времени» был награжден в 1916 г. орденом Св. Владимира 4-й степени. Кроме того ученые университета и технологического института работали на создании технологий получения дефицитных лекарственных средств, в частности ксероформа, аспирина, салола, салициловой кислоты[254]254
  Некрылов С. А. Томский университет – первый научный центр в азиатской части России (середина 1870-х гг. – 1919 г.). Томск, 2011. Т. 2. С. 250–253.


[Закрыть].

Отдельные военно-промышленные комитеты пытались активно помогать фронту. Так, новониколаевский ВПК содействовал строительству кожевенного завода (до 50 тыс. выделанных кож в год), на котором было занято 50 рабочих. На 1 сентября 1916 г. комитет поставил различной обозной утвари и продовольствия на 879 тыс. руб. В городе ежегодно перерабатывалось на веревки до 110 тыс. пудов пакли и пеньки[255]255
  Горюшкин Л. М., Бочанова Г. А. Так начинался Новониколаевск. Новосибирск, 1983. С. 135; Фабрика Ю. А. Новониколаевск и его жители в Первой мировой войне 1914–1918 гг. // Военно-исторический журнал, 2010, № 6. С. 43.


[Закрыть]. На 10 февраля 1916 г. Новониколаевский, Красноярский, Курганский, Петропавловский, Омский и Томский комитеты разместили оборонные заказы на общую сумму 4669,9 тыс. руб. В результате исполнения контракта только новониколаевская фирма братьев В. С. и И. Ф. Корольковых, А. И. Мошкова с 1 ноября 1915 г. по 1 февраля 1916 г. поставила 23,2 тыс. пудов мяса и 2,3 тыс. пудов сала[256]256
  Еремин И. А. Указ. соч. С. 53.


[Закрыть].

Противогаз Зелинского

Томский ВПК, образованный в июле 1915 г., имел в своем составе секции: механическую, химическую, обмундировочную и продовольственную. Механическая секция во главе с профессором Технологического института Т. И. Тихоновым с ноября 1915 по сентябрь 1916 гг. приняла заказов на 500 тыс. руб., выполнив их на 80 %. Наиболее крупными из них стали: производство гранат, токарных станков и конных экипажей-двуколок. Обмундировочная секция получила заказы от Центрального ВПК на изготовление теплых штанов и патронных сумок[257]257
  Гахов В. Д. Военно-промышленный комитет // Томск от А до Я: Краткая энциклопедия города. Томск, 2004. С. 55–56.


[Закрыть]. Красноярский ВПК получил заказ на изготовление 20 тыс. снарядов на сумму 44 тыс. руб. В Чите военные заказы выполняли 10 кожевенных предприятий. Так, кожевенно-овчинный, шубный, войлокатно-пимокатный завод Я. Е. Оукулова имел заказ на 300 тыс. руб.[258]258
  Неклюдова А. В. Указ. соч. С. 119, 111.


[Закрыть] Барнаульский ВПК уже с осени 1915 г. мог поставить в армию до 1,5 тыс. полушубков в неделю и 1080 пар сапог в месяц. Количество изготовляемых для этой цели валенок определялось в 4–5 тыс. пар в неделю[259]259
  Еремин И. А. Указ. соч. С. 67.


[Закрыть].

В целом вклад сибирских ВКП в военные поставки был незначительным из-за неразвитости экономики региона, отсутствия крупных промышленных предприятий, немногочисленностью занятых в промышленном производстве рабочих. К тому же эффективность деятельности названных организаций ослаблялась из-за нехватки сырья, бюрократической косности управленческих структур и дублирования властных полномочий. Наглядным примером может служить история заказа на изготовление 100 тыс. гранат, полученного Иркутским комитетом Союза городов, которую можно проследить по дневниковым записям инициатора его получения И. И. Серебренникова. Итак, 27 августа 1915 г. он зафиксировал получение заказа на гранаты, «образец каковой был привезен мною из Москвы. Один из местных жестянщиков берется выполнить большую часть этого заказа по 1 руб. 15 коп. за гранату. Пора Иркутску приобщиться к делу снабжения армии». 10 октября с владельцем жестяной мастерской Хейфецом заключается договор на изготовление гранат. «Дай Бог успеха нашему делу! От гранат, если позволят обстоятельства, перейдем к другим заказам». 13 ноября 1915 г.: «Производство гранат понемногу налаживается. Ждем только присылки из Главного комитета ударников и струнной стали». 21 февраля 1916 г. фиксируется: «Изготовление гранат задерживается вследствие неполучения некоторых материалов».

29 мая 1916 г. автор впадает в отчаяние: «Постороннее лицо с трудом может себе представить, как меня тяготит выполнение принятых на себя комитетом Союза городов заказов на 100 000 ручных гранат и 15 000 снарядов к бомбомету. Комитет взял на себя наитруднейшие из заказов. Взял в порыве энтузиазма помочь армии, не расчитавши своих сил и средств. Только что в октябре месяце прошлого года мы сдали подрядчику Хейфецу свой заказ на 100 000 ручных гранат, как назавтра после этого он получил такой же заказ и от военно-промышленного комитета. Следовательно, его мастерская оказалась вдвое более задолженною, чем мы предполагали. Это обстоятельство спутало все наши расчеты. Потом началась история с материалами: есть один материал, нет другого. Пришлось обратиться в Китай и Японию и там уже достать недостающие количества жести, латуни и проч. Затем непрерывно следовали циркуляры, вносившие изменения в саму конструкцию гранаты. Жду не дождусь начала сборки гранат, которая должна вот-вот начаться на днях».

4 июня: «Началась сборка в наших мастерских: до сего числа собрано 10 000 штук. На днях предъявляем гранаты артиллерийскому приемщику». 13 июня: «Началась усиленная сборка гранат. Местный Сигор [комитет Союза городов – М. Ш.] и местная ассоциация прилагают все старания, чтобы достигнуть максимальной продуктивности работ. Не хватает опытных рабочих. Привлекли к работам и мастерские губернской тюрьмы, возбудили ходатайство о допущении «желтого» [китайцы – М. Ш.] труда. Браковщики артиллерийского приемщика работают пока медленно и сильно отстают от сборщиков гранат». Казалось бы все наладилось, и Серебренников 12 июля 1916 г. удовлетворенно фиксирует: «В актив военно-технического Иркутского комитета Союза городов на сегодняшнее число занести следующее: 21 000 ручных гранат… На сборке гранат занято сейчас 300 человек; к этому делу привлечены и мастерские тюрем – местной и Александровской [Александровский каторжный централ под Иркутском – М. Ш.]».

Идиллия быстро заканчивается, и 19 июля – уже возмущенно: «Удивительно ведет себя местный артиллерийский приемщик, прапорщик Собещанский (богатый человек, черемховский копевл ад елец, инженер). С трудом можно добиться у него квитанции на приемку снарядов. Об отправке принятого он и не думает. На складе у нас и у военно-промышленного комитета лежит до 50 000 ручных гранат, и как долго они еще будут лежать, неизвестно. Прапорщик себе и в ус не дует. О Господи!».

В свою очередь, прапорщик 21 июля «заявил, что завертки к крышкам ручной гранаты должны быть сделаны из стали и вылужены, крючек и заклепка к крышке должны быть припаяны. Мы делали заклепки из железа, потому что это было разрешено Земгором, очевидно с согласия же Главного артиллерийского управления. Не лудили их, потому что на присланных из петроградского арсенала завертки не луженые. Придется согласиться с лужением и припайкою. Но это вносит ужасную пертурбацию в дело. На всех принятых гранатах придется произвести пересмотр крышек. При неопределенных условиях, когда образцы не отвечают условиям, когда так часто возникают все новые и новые требования, работать невозможно. Приходит в голову мысли о ликвидации отдела».

7 августа 1916 г.: «Дело с гранатами запутывается до невозможности. Подрядчик выглядит совершенно измученным. Он заявляет: «Что хотите, то и делайте со мною. Хотите – в тюрьму садите, хотите – берите в свои руки производство, я не сплю, не ем!» И лишь 5 сентября делается заключительная запись: «Иркутским комитетом Союза городов отправлен на снаряжательные заводы первый вагон ручных гранат местного изготовления. Наконец-то!». Прошел ровно год, и заказ был выполнен, но чего это стоило?[260]260
  Бочанова Г. А. Новониколаевский военно-промышленный комитет: создание и деятельность (1915–1916 гг.) // Местное самоуправление в истории Сибири XIX–XX веков. Новосибирск, 2004. С. 152.


[Закрыть]