Текст книги "Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)"

17 мая Святейший Патриарх Алексий I с сопроводительным письмом переправил это послание для сведения Предстоятелям восьми автокефальных Поместных Православных Церквей: Константинопольской, Антиохийской, Александрийской, Иерусалимской, Сербской, Болгарской, Румынской и Грузинской, прося их обратить внимание на бесправное положение славянских иноков Афона. В ответных письмах Предстоятели Антиохийской, Александрийской, Сербской и Болгарской Церквей в основном подтвердили сведения о негативной ситуации, в которой оказались негреческие монахи Святой Горы, и выразили готовность содействовать восстановлению нормального положения[220]220
  Ювеналий (Поярков), митр. Крутицкий и Коломенский. Взаимоотношения Русской Православной Церкви и Афона в XX в. [Электронный ресурс] / Доклад на международной научно-богословской конференции «Россия – Афон: тысячелетие духовного единства» в Москве 1 октября 2006 г. URL: http://www.mospat.ru/center.php?page=33216&newwin=1&prn=1 (дата обращения: 15.09.2013).


[Закрыть].

Так, в своем послании Святейшему Патриарху Алексию І от 12 июня Патриарх Сербский Гавриил писал: «…Вследствие нарушения вековых традиций и изменения статута Святой Горы Афонской после Первой мировой войны одной стороной положение братства в его славянских обителях сделалось настолько тяжело, что грозит опасность их существованию. Умножение и омоложение братства в славянских обителях делается невозможным вследствие систематического препятствования доступа славянам на Афон. Наша Сербская Православная Церковь, начиная с 1918 г., постоянно старалась морально и материально помочь и защитить славянские обители на Афоне, но в этих своих усилиях встречала великие затруднения, которые происходили от Константинопольской Патриархии и от греческих государственных властей… Мы глубоко благодарны Вашему Святейшеству за предпринятые шаги в защиту славянских обителей и их братств на Афоне, а со своей стороны мы окажем Вам в этом деле всякое содействие, какое только можем, так как мы уверены, что без надлежащей защиты наш славянский элемент был бы задушен, и наши славянские обители с течением времени были бы совершенно уничтожены, ибо это входит в план другой стороны, как о том говорят все известия»[221]221
  Архив ОВЦС МП. Папка 10 «Афон». 1947 г., л. 62–64.


[Закрыть].

В подобном послании экзарха Болгарской Православной Церкви Стефана от 28 июня отмечалось: «Славянские обители Афона начали уменьшаться численно и обезлюдевать. Таково же положение славяно-болгарского Зографского монастыря святого Георгия Победоносца, как и болгарских келлий и скитов на Афоне. Более 30 лет мы с сердечной скорбью наблюдаем их упадок и обезлюдевание, не будучи в состоянии пресечь это зло, вредное вообще для всего православного иночества. И ныне, как Вы, Ваше Святейшество, заступаетесь за основные законные права славянских обителей на Святой Афонской Горе, домогаясь справедливого отношения к ним, мы с душевной радостью выражаем Вам свою благодарность, уповая, что предстательством святой Богоматери Господь поможет установить отвечающий достоинству нашей православной веры порядок на этой Горе иноческого подвига. Это Ваше заступничество будет правильно и беспристрастно оценено истинной Православной Церковью, которой Вы ставите свое имя и как защитника святых Афонских обителей»[222]222
  Там же, л. 60-60об.


[Закрыть].

Антиохийский Патриарх Александр III в послании от 15 июня писал, что «всей душой присоединяется к пожеланиям и заботам» Патриарха Алексия I, и советовал обратиться к Вселенскому Патриарху Максиму. Александрийский же Патриарх Христофор, в свою очередь, 15 июня сообщил, что, хотя он и не разделяет выраженного в письме Патриарха Алексия I мнения, но уже написал архиепископу Дамаскину свою просьбу оказать славянским монахам через Церковь или греческое правительство содействие в удовлетворении «быть может, законных требований этих монахов»[223]223
  Там же, л. 57–58.


[Закрыть].

14 августа 1947 г. Г.Г. Карпов направил заместителю министра иностранных дел А.Я. Вышинскому письмо с подробным описанием положения русских монахов на Афоне и сообщением об отправке Святейшим Патриархом Алексия I послания архиепископу Афинскому Дамаскину[224]224
  Письма Патриарха Алексия I в Совет по делам Русской Православной Церкви. С. 166.


[Закрыть]. Однако это послание не принесло положительных результатов. В ответном письме от 28 июля владыка Дамаскин ограничился замечанием, что он не имеет «никакого отношения к самоуправлению Святой Горы», и утверждением, что Афон «пользуется привилегией самостоятельности и независимости в своем управлении, согласно Учредительной Хартии». Архиепископ все же обратился «к компетентным лицам» и из ответов министра иностранных дел и губернатора Афона, якобы, убедился, что Патриарх Алексий «не имеет точных и правильных сведений о Святой Горе, почему и видит несправедливость там, где ее нет». В частности, в ответе говорилось, что представители русских обителей (кроме Свято-Пантелеимоновского монастыря) не представлены в органах управления согласно канонизму, а контроль над приездом монахов и клириков на Святую Гору в последнее время «ведется строже, чем прежде, ввиду напряженного общего политического положения». Таким образом, по мнению архиепископа Дамаскина, не было никаких оснований для беспокойства и печали[225]225
  Архив ОВЦС МП. Папка 10 «Афон». 1947 г., л. 68.


[Закрыть].

В начале января 1948 г. в письме Александрийскому Патриарху Христофору Патриарх Алексий I отмечал: «Гонения против православного славянства существуют, но не там, где об этом пишет лондонская пресса, а, к сожалению, на Святой Горе Афонской, где уже несколько десятилетий систематически искореняется славянское монашество, а наше послание 1946 г. [правильно – 1947 г.] главам Православных Церквей, в том числе и Вашему Блаженству, в его защиту, насколько знаем, до сих пор не имело практических результатов»[226]226
  Письма Патриарха Алексия I в Совет по делам Русской Православной Церкви. С. 328.


[Закрыть].

Вопрос «О славянском монашестве на Афоне» обсуждался на проходившем в Москве 5-18 июля 1948 г. Совещании глав и представителей Поместных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви[227]227
  ГАРФ, ф. 6991, оп. 7, д. 141, л. 46.


[Закрыть]. В ходе работы Совещания было отмечено тяжелое положение русского Свято-Пантелеимоновского монастыря и создана Комиссия по докладам о положении Святой Горы Афонской. Резолюция, принятая этой комиссией, гласила: «Московское Совещание считает своим долгом привлечь внимание Святейших и Блаженнейших Предстоятелей всех Автокефальных Православных Церквей на судьбу афонского монашества в настоящее время, и в особенности на трудное положение монахов негреческой национальности: русских, болгарских, сербских, румынских, грузинских, албанских и других; от древности имеющих там свои обители, но лишенных в данное время тех прав, которыми они пользовались до недавнего времени в силу канонических и международных законодательных положений о Святой Горе Афонской, например, права свободного вступления в свои имеющиеся там обители, права свободного допуска паломников и ученых исследователей и т. д. Поэтому Совещание просит всех православных Предстоятелей обратиться к своим правительствам за содействием об улучшении положения афонских монахов негреческой национальности путем переговоров с правительством Греции». Далее участники совещания, опираясь на международные договоры и в силу освященной веками традиции, заявили о необходимости восстановить и гарантировать права афонского монашества[228]228
  Деяния Совещания глав и представителей автокефальных Православных Церквей. М., 1949. Т. 2. С. 358–359.


[Закрыть].

Комиссия по докладам о положении Святой Горы Афонской, в свою очередь, призвала Поместные Православные Церкви и ООН сделать все возможное для облегчения тяжелого положения русского Свято-Пантелеимоновского монастыря[229]229
  Архив ОВЦС МП. Папка «Афон». Справочные материалы.


[Закрыть]. В ходе празднования в 1948 г. 500-летия со дня провозглашения автокефалии Русской Православной Церкви Патриарху Московскому и всея Руси Алексию удалось установить контакты с представителями Элладской и Константинопольской Церквей, приглашенными на юбилейные торжества. В беседах с ними поднимался и вопрос разрешений на прибытие на Афон русских монахов. Однако гражданская война в Греции (1946–1949 гг.) и плохие отношения между Грецией и СССР не оставили никаких надежд для решения этого жизненно важного для Свято-Пантелеимо-новского монастыря вопроса.

Вскоре после окончания Московского совещания 1948 г. произошел разрыв отношений СССР с Югославией (так называемый конфликт Сталин – Тито), взаимодействие Русской и Сербской Церквей временно прервалось, и последняя начала самостоятельно действовать в решении «афонского вопроса», причем смогла добиться некоторого успеха. В 1950 г. нормализовались отношения между Грецией и Югославией, и в июле 1951 г. делегация Сербской Православной Церкви в первый раз за многие годы посетила Хиландар, где еще поминали югославского короля Петра. В это время в обители оставалось только 27 насельников, к 1954 г. их количество уменьшилось до 24, из которых лишь четверо были моложе 50 лет. В 1955 г. на Афон приехал Сербский Патриарх Викентий (Проданов). После его визита, в середине 1955 г., три монаха из Югославии, а в 1959 г. еще пять получили разрешение поселиться в Хиландаре. Таким образом, сербский монастырь был спасен от вымирания[230]230
  Радић Р. Држава и верске заједнице 1945–1970. Део 2. С. 383, 391.


[Закрыть].

В отношении болгарского монастыря Зограф греческие власти пошли на уступки значительно позже. В частности, в справке посольства СССР в Болгарии от 28 июля 1951 г. отмечалось: «В Греции (на Афоне) находится около 11 болгарских монастырей и скитов, два из которых, а именно – монастыри “Св. Георгий Зограф”) и “Достойно есть“, владеют собственностью в Болгарии. Монастырю “Св. Георгий Зограф” принадлежит четырехэтажный дом в г. Пловдиве, большой дом в г. Софии, т. н. Германский монастырь (в с. Герман, около Софии) с 150 декарами земли и мельницей. Для управления этим имуществом создана комиссия (эфория), председателем которой назначен министр правосудия Болгарии. Монастырю “Достойно есть” принадлежит около 200 декаров земли в с. Расово Ломской околии, в котором находится монастырское подворье и хозяйственные постройки. Этому монастырю принадлежат также две виллы в с. Княжево Софийской околии. Связь Св. Синода с болгарскими монастырями в Греции прекратилась с 1946 г. С этого времени Св. Синод, а также и Дирекция по делам вероисповеданий не имеют сведений о положении болгарских монахов в Греции, за исключением разрозненных сообщений, получаемых через третьи лица и из газет»[231]231
  Власть и Церковь в Восточной Европе. 1944–1953 гг. Т. 2. С. 780–781.


[Закрыть].

В 1954 г. во всех афонских обителях осталось только 36 болгарских иноков. В списке насельников Зографа, составленном 29 января 1957 г. его настоятелем архимандритом Прокопием для Патриарха Кирилла, значилось 27 человек (самому молодому из них было 40 лет). Во время первого визита Болгарского Патриарха в монастырь в 1962 г. в обители проживало 18 монахов преклонного возраста. На следующий год их число сократилось до 12. Лишь в конце 1965 – начале 1966 гг. между Болгарией и Грецией было достигнуто соглашение о пополнении братии Зографа десятью монахами, причем и тут греческая полиция допустила на Афон лишь пять из них. Поэтому и в дальнейшем число насельников болгарского монастыря оставалось небольшим: в 1966 г. – 26, в 1968 г. – 15, в 1971 г. – 11, 1991 г. – 12.

Интересно отметить, что среди прибывших в Зограф монахов был агент болгарской разведки, который в 1978–1983 гг. сфотографировал все рукописи в монастырском архиве и библиотеке – всего 3200 роликов (по 36 кадров в каждом). В настоящее время эти ролики хранятся в Центральном государственном архиве в Софии и служат важной научной базой для исследований болгарских историков, так как они до сих пор не могут получить доступ к собранию рукописей в Зографе[232]232
  Сообщение автору 24 июня 2013 г. в Белграде профессором Софийского Университета Кириллом Павликиановым.


[Закрыть].

Из всех негреческих обителей Афона наиболее печально сложилась судьба русских. Уже в 1945 г. на Святой Горе оставалось лишь 510, а в 1946 г. 472 русских инока. Большинство из них были ветхими старцами, остро нуждавшимися в поддержке и помощи русской церковной общественности. В дальнейшем греческие власти длительное время не пускали на Святую Гору новых русских монахов с «явной тенденцией завладеть всеми русскими обителями, со всеми их духовными сокровищами» (только в Свято-Пантелеимоновском монастыре хранилось несколько десятков тысяч старинных книг и около 50 ковчегов с мощами святых)[233]233
  Архив Свято-Троицкой духовной семинарии РПЦЗ, ф. В.А. Маевского, д. Афон; На Святом Афоне // Церковная летопись. Лозанна. 1945. № 2. С. 29.


[Закрыть].

Тема катастрофического сокращения численности русской общины Афона стала основной в общении иеромонаха Василия (Кривошеина) и председателя Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича) в 1951–1957 гг., будущий владыка стремился донести до руководства Московского Патриархата правду о положении русского монашества на Святой Горе и поделиться с ним мыслями о том, как способствовать исправлению ситуации. Так, 7 августа 1951 г. он получил письмо от митрополита Николая, где тот живо интересовался «жизнью наших русских братьев на Афоне и положением там этого дела в наши дни». В ответном письме от 24 августа о. Василий описал ситуацию и предложил ряд мер. Они сводились к тому, что «нужно начинать не какую бы то ни было борьбу за пересмотр афонских законов, а добиваться только одного, единственно существенного в данное время – допущения русских монахов на Афон, иначе русское монашество там вымрет»[234]234
  Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды / Сост. и авт. биографических вступлений диакон Александр Мусин. Нижний Новгород, 2011. С. 157.


[Закрыть]. Об этом же говорилось и в других письмах иеромонаха.

В 1950-е гг. священноначалие Московского Патриархата неоднократно обращалось к Константинопольским Патриархам, Афинским архиепископам и греческому правительству в связи с бедственным положением русских и других негреческих насельников Афона. При этом оно старалось объединить усилия других заинтересованных в решении этого вопроса Поместных Церквей. Так, в июле 1951 г. вопрос о положении в Элладской Церкви – об афонских монахах и борьбе со старостильниками – обсуждался на встрече в Москве Предстоятелей Русской, Антиохийской, Румынской, Болгарской и Грузинской Православных Церквей[235]235
  Власть и Церковь в Восточной Европе. 1944–1953 гг. Т. 2. С. 753.


[Закрыть].

В письме Румынскому Патриарху Юстиниану от 15 августа 1952 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий предложил провести в Бухаресте специальное совещание представителей Поместных Православных Церквей по вопросу положения негреческого монашества на Афоне[236]236
  Архив ОВЦС МП. Папка «Афон». Справочные материалы.


[Закрыть]. 29 августа 1952 г. Патриарх Алексий отправил председателю Священного Синода Болгарской Церкви митрополиту Пловдивскому Кириллу (Маркову, будущему Болгарскому Патриарху) письмо относительно защиты прав православных монахов негреческой национальности на Афоне. В ноябре 1952 г. Совет по делам Русской Православной Церкви рекомендовал Святейшему Патриарху Алексию еще раз запросить у митрополита Кирилла, «что делается к защите прав монахов Болгарской Церкви на Афоне?»[237]237
  Власть и Церковь в Восточной Европе. 1944–1953 гг. Т. 2. С. 1020.


[Закрыть]

В связи с особой актуальностью афонской тематики, в начале сентября 1952 г. Отдел внешних церковных сношений Московской Патриархии, по благословению Святейшего Патриарха Алексия I, попросил митрополита Ленинградского и Новгородского Григория (Чукова) «о постановке перед Советом Академии вопроса о поручении профессорам и преподавателям церковной истории, церковного права, патрологии изготовления статей для помещения в “Журнал Московской Патриархии” исторического, канонического, патрологического характера о русском и грузинском иночестве на св. Горе Афон: о монастыре св. вмч. Пантелеимона и других русских и грузинских церковных владениях, о духовном подвиге русского и грузинского монашества, о древних церковных памятниках русской и грузинской культуры, о ценнейших памятниках древней письменности, иконописи и предметах церковного обихода, хранящихся в стенах русских и грузинских обителей, о попрании греческим правительством и Константинопольской Патриархией исконных бесспорных прав Русской и Грузинской Церквей и обличение этой акции»[238]238
  Архив Санкт-Петербургской духовной академии, ф. 1, оп. 1, д. 7, л. 46.


[Закрыть].

При этом Отдел внешних церковных сношений подчеркивал, что «важность Афонского вопроса требует незамедлительной напряженной работы над предложениями членов ученой корпорации Академии». 6 сентября Совет Ленинградской духовной академии постановил поручить это задание преподавателям, и уже вскоре появились конкретные результаты, в частности, иеромонах Леонид (Поляков, в дальнейшем митрополит Рижский и Латвийский) написал обширную работу «Очерки по истории Афонского и русского монашества в XI–XVIII вв.»[239]239
  Там же, л. 46, д. 10, л. 218.


[Закрыть] (позднее, в 1964 г., уже в сане архиепископа, владыка Леонид защитил диссертацию на соискание степени доктора церковной истории «Афон в истории русского монашества XI–XVIII вв. (духовнонравственные связи)»).

В начале 1953 г. владыка Кирилл (Марков) обсудил афонский вопрос с митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем (Ярушевичем) в Вене и Румынским Патриархом Юстинианом в Бухаресте. Во время этих встреч была достигнута договоренность о созыве в Бухаресте совещания для разработки совместных мероприятий по защите прав монахов негреческой национальности на Афоне. Вернувшийся в мае 1953 г. из поездки в Софию, предпринятой для участия в интронизации Святейшего Патриарха Кирилла, митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий сообщил Г.Г. Карпову, что Патриархи Кирилл и Юстиниан «ждут сигнала от Московской патриархии и готовы принять участие в обсуждении» положения на Афоне[240]240
  Власть и Церковь в Восточной Европе. 1944–1953 гг. Т. 2. С. 1053, 1058–1059.


[Закрыть]. Однако запланированное в Бухаресте совещание так и не состоялось.

7 марта 1953 г. Святейший Патриарх Алексий I в послании Константинопольскому Патриарху Афинагору (Спиру) снова напомнил о современном тяжелом положении русского монашества на Святой Горе, более чем три десятилетия лишенного общения со своей родной Церковью и повседневно терпящего всевозможные притеснения и ограничения. В этом обращении говорилось: «Некогда дружная семья подвижников, выходцев из всех стран, вот уже несколько последних десятилетий раздирается борьбой греков, добивающихся для себя исключительного господства на Святой Горе, с монахами иноземными, желающими пользоваться правами, равными с греками… Справедливо ли, что Русская Православная Церковь, в свое время внесшая немалую лепту в развитие и процветание православного монашества Святой Горы, без различия национальности и церковной принадлежности, ныне не имеет возможности осуществлять обычную связь со своими монастырскими учреждениями на Афоне, не имеет возможности пополнить молодыми иноками славные ряды русских ревнителей духа в Уделе Пресвятыя Богородицы, не имеет возможности более почерпать из величайшего собрания духовных сокровищ Афона?.. Настоящее бесправное положение русских иноков на Афоне дальше нестерпимо. Все Православные Церкви должны возвысить свой голос в защиту прав русских иноков на Афоне. Необходимо безотлагательно принять меры к восстановлению положения русского афонского монашества на свободное проживание и въезд на Святую Гору, на возвращение изъятого имущества Пантелеймоновой обители, на установление канонических отношений русских монастырских владений с Русской Православной Церковью. Одним из организованных мероприятий можно было бы предложить созыв межправославной конференции, на которой обсудить возможность восстановления русских владений на Афоне, свободное поселение новых русских иноков и защиту прав русских монахов наравне с насельниками других национальностей»[241]241
  Архив ОВЦС МП. Папка 10 «Афон». 1953 г.


[Закрыть].

Прежде решения общего вопроса о возрождении восточного монашества, обозначенного в программе возможного Просинода, Святейший Патриарх Алексий I предложил незамедлительно урегулировать конкретную афонскую проблему между Константинопольским престолом и Русской Православной Церковью и обеспечить «нормальные» связи между Московским Патриархатом и русскими обителями на Афоне.

Весной 1953 г. Святейший Патриарх Алексий I также обратился с письмом к правительству Греции с выражением надежды на благоприятное разрешение вопроса о восстановлении в правах проживавших на Афоне русских монахов. В этом письме отмечалось, что утвержденный в 1926 г. греческим правительством афонский устав («Новый канонизм») «стоит в полном противоречии как с традициями Святой Горы, так и с международным правом, а равно и с Конституцией самой Греции». Патриарх призывал устранить препятствия для восстановления канонических отношений русских монастырских владений с Русской Православной Церковью, а также ограничения для въезда и поселения на Афоне русских, желающих вступить в братию монастырей, и для посещения Святой Горы русскими учеными[242]242
  Там же. 1948 г., л. 25–38; Доктусов Н.П. Меморандум о Святой Горе Афонской. М., 1953. Рукопись. С. 63–64 // Архив ОВЦС МП. Папка «Афон». Справочные материалы.


[Закрыть].

Однако ни от Константинопольской Патриархии, ни от греческого правительства официальных ответов не последовало. Во второй половине 1953 г. профессор Московской духовной академии Н.П. Доктусов по поручению Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии написал два обширных исторических труда «Проект Меморандума о Святой Горе Афон», а затем и «Меморандум Святой Горы Афон», куда включил оба упомянутых послания Святейшего Патриарха Алексия I 1953 г. В первом из своих трудов профессор предлагал сделать Православную Церковь на Афоне автокефальной, взяв за образец Синайский монастырь св. Екатерины, для чего, по его мнению, следовало игумена Великой Лавры св. Афанасия возвести в сан архиепископа[243]243
  Архив ОВЦС МП. Папка «Афон». Справочные материалы.


[Закрыть].

Настойчивость выступлений в защиту русских святогорцев побудила греческую сторону к ужесточению позиции. В начале 1950-х гг. Московская Патриархия, в сотрудничестве с Министерством иностранных дел СССР, предложила свое покровительство русскому Афону, однако подобное предложение было отвергнуто греками. После этого иерархи Московского Патриархата стали проводить радикальную политику, требуя у Константинопольского Патриарха переведение русских обителей в свою юрисдикцию.

7 сентября 1954 г. Свято-Пантелеимоновский монастырь смог посетить посол СССР в Греции Михаил Сергеев в сопровождении трех сотрудников посольства. Греческое Министерство иностранных дел дало понять, что его приезд на Афон нежелателен, но посол все-таки поехал, заручившись лишь разрешением местных властей в Салониках. Согласно утверждению греческого историка Н. Милонакоса, М. Сергеев «предлагал признать Патриарха Алексия I», обещая монахам значительную материальную поддержку. Он был очень сдержанно принят игуменом Иустином, а братия «была шокирована» тем, что, «войдя в алтарь», посол «даже не перекрестился»[244]244
  Милонакос Н. Святая Гора Афон и славянство. Афины, 1960. Пер. на русский язык. Рукопись. С. 26 // Архив Отдела внешних церковных связей Московской Патриархии. Папка «Афон». Справочные материалы. С. 36.


[Закрыть]. В гостевой книге обители М. Сергеев записал: «Выражаю признательность игумену монастыря архимандриту Иустину и всей монашеской братии за любезный прием, оказанный мне и сотрудникам посольства»[245]245
  Архив Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне (АРПМА), оп. 10, д. 241, док. № 190, л. 8.


[Закрыть].

В заслушанном на Соборе старцев 1/14 сентября докладе иеромонаха Виссариона о его разговоре с М. Сергеевым говорилось, что посол так изложил цель своего приезда: «Желает ли наш монастырь завязать хорошие отношения с Московской Патриархией?». На эти слова последовал ответ, «что так как этот вопрос серьезен и касается общего и каждого лично, то он требует общего обсуждения, и поэтому сразу ответить не можем». Заслушав доклад, Собор старцев решил обсудить ситуацию с другими русскими обителями Святой Горы и выяснить их позицию, «дабы потом последовал согласный ответ от всего русского Афона». Посол, в свою очередь, обещал еще раз приехать в Свято-Пантелеимоновский монастырь[246]246
  Там же, д. 243, док. № 3753, л. 9-9об.


[Закрыть].

По данным Н. Милонакоса, русские монахи будто бы отклонили предложение М. Сергеева[247]247
  Милонакос Н. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть], на Афон же посол больше не приехал. 6 октября Собор старцев обители заслушал письмо Священного Кинота с жесткой оценкой приезда советского посла и запросом о причинах поездки. В протоколе данного заседания было отмечено: «Это письмо Собор наш рассматривает как придирку к монастырю и жалеет за такой поступок Кинота. Решено ответить соответственно с выговором»[248]248
  АРПМА, оп. 10, д. 243, док. № 3753, л. 10.


[Закрыть].

Приезд советского посла вызвал резко негативную реакцию со стороны некоторых кругов русской эмиграции. Так, известный американский адвокат, член Митрополичьего совета Американской православной митрополии Иван Михайлович Цап опубликовал в газете «Филадельфия Инквайрер» статью, в которой обращался к правительству США с призывом употребить свое влияние, чтобы помешать посягательствам СССР на Свято-Пантелеимонов-ский монастырь. В эмигрантской газете «Русская жизнь» появилась статья «СССР намерен захватить Афон» и т. д.[249]249
  СССР намерен захватить Афон // Русская жизнь. 1954. 2 декабря.


[Закрыть]

Со временем позиция Московской Патриархии смягчилась. Согласно воспоминаниям владыки Василия (Кривошеина), еще в июле 1955 г. в Лондоне митрополит Питирим (Свиридов) говорил ему: «Афонский вопрос обсуждался… в Синоде, и было постановлено требовать подчинения афонских русских обителей нашей юрисдикции». На замечания о невозможности этого последовало безапелляционное: «Мы так постановили»[250]250
  Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. С. 157–158.


[Закрыть].

Во время своего первого посещения СССР в августе 1956 г. иеромонах Василий во встрече с митрополитом Николаем (Ярушевичем) высказал точку зрения, что в основе всей политики Московской Патриархии должна лежать просьба к греческому правительству допустить хотя бы десять монахов на Афон. При этом нужно было действовать в рамках законов, непосредственно через Вселенскую Патриархию. Ошибочно было бы возбуждать вопрос о пересмотре афонского положения или оспаривать юрисдикцию Константинопольского Патриарха – это «вооружило бы греков» и дало бы повод греческому правительству отказать в праве приезда[251]251
  Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. С. 157.


[Закрыть].

12 марта 1957 г. Московская Патриархия обратилась в Министерство иностранных дел Греции, через греческого посла в Москве, с просьбой дать разрешение на приезд и вступление на Афоне в братство монастыря святого великомученика Пантелеимона для десяти человек. Одновременно было отправлено письмо Константинопольскому Патриарху как духовному возглавителю Святой Горы, в котором Московская Патриархия извещала о своем обращении к греческому министерству и просила Святейшего Патриарха Афинагора дать свое согласие. Ответа не последовало.

В следующем году, 5 марта 1958 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий вновь обратился к Константинопольскому Патриарху с посланием от лица Русской Церкви, в котором подчеркивалось великое значение Святой Горы для внутренней жизни верующего русского народа. В послании снова делался запрос о согласии Константинопольского Патриарха на поселение в Свято-Пантелеимоновском монастыре 10 братий. И достаточно мягкая тональность этих обращений, и цифра в 10 человек, по всей видимости, были заимствованы из предложения о. Василия (Кривошеина).

Через восемь месяцев, в письме от 20 ноября 1958 г. Святейший Патриарх Афинагор дал ответ на оба указанных выше послания, в котором лишь разъяснил порядок допуска новых насельников в монастыри Святой Горы и привел перечень документов, которые должны представить в греческие государственные инстанции желающие поселиться на Афоне: 1. Прошение о своем зачислении; 2. Удостоверение соответствующего церковного начальства о том, что проситель принадлежит от рождения к Восточной Православной Церкви; 3. Официальную копию свидетельства о крещении; 4. Собственноручное и подписанное заявление о том, что он знает правила и порядки Устава Святой Горы; 5. Удостоверение о хорошем поведении и нравственной жизни, выданное компетентными властями по месту пребывания его; 6. Выписка из уголовного метрического свидетельства для всеобщей проверки и одобрения со стороны святого монастыря, в котором он хочет жить, со стороны общества Святой Горы и Министерства иностранных дел Эллады в целях общей безопасности. Между тем политика эллинизации афонских монастырей продолжалась, а греческие газеты писали, что русские афониты якобы не желают принимать новых монахов из СССР[252]252
  Якимчук И.З. Русские иноки на Афоне в XX в. // Православная энциклопедия. Т. IV. М., 2002. С. 163.


[Закрыть].

В письме избранного в 1958 г. настоятелем Свято-Пантелеимоновского монастыря схиархимандрита Илиана (Сорокина) на имя председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митрополита Николая (Ярушевича) от 29 октября / 11 ноября 1959 г. содержалась просьба о материальной помощи и прямо говорилось о растущих трудностях, переживаемых русским афонским братством: «Ваше Высокопреосвященство! От лица всей братии нашей Русского монастыря Святого Великомученика Пантелеимона на Афоне обращаюсь к Вам и в Вашем лице к нашей Матери – Русской Православной Церкви с нижеследующей горячей и настоятельной просьбой.

Наш монастырь пришел в полный упадок, и ему грозит полное запустение и переход в чужие руки этого древнего русского достояния, созданного трудами и жертвами многих поколений русского православного верующего народа. Основная причина этого бедственного положения – оскудение нашей братии из-за отсутствия поступления новых монахов в наше монашеское братство, как об этом мы уже сообщали и ранее в Московскую Патриархию. Нас осталось сейчас всего 50 человек, самому молодому из нас 54 года, большинство – семидесяти– и восьмидесятилетние старики. Только незамедлительное прибытие новых молодых сил в наше братство может спасти положение.

Кроме как с нашей Родины, России, ниоткуда не может прибыть к нам пополнение, и вся наша надежда на сохранение нашего монастыря, после Бога, Пречистой Богородицы и святого великомученика Пантелеимона, на Русскую Православную Церковь, Московскую Патриархию. Нам известно, что Московская Патриархия обратилась с просьбой к Вселенскому Патриарху, в канонической юрисдикции которого находится наш монастырь, допустить из России приезд десяти человек для поступления в братство нашего монастыря. Мы глубоко благодарны всегда Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Алексию и Вам за этот шаг и всецело его приветствуем.

Но нам известно, что Вселенский Патриарх не счел возможным ответить на Ваше письмо. Причина тому – давление, оказываемое на него со стороны греческого правительства, противящегося приезду на Афон русских. Формальный предлог для неотвечания – Афон пользуется известной церковной автономией, и Вселенский Патриарх не является первой инстанцией в такого рода делах. Мы умоляем Вас, Святейшего Патриарха Алексия и всю Русскую Православную Церковь незамедлительно оказать нам помощь. Иначе наш монастырь обречен на погибель. Испрашивая Ваших святых архипастырских молитв и святейшего благословения, остаемся Вашими смиренными послушниками и богомольцами – игумен архимандрит Илиан со всею о Христе братиею»[253]253
  Архив ОВЦС МП. Папка 9а «Афон». 1959 г.; Троицкий П. Русские на Афоне, XIX–XX века. С. 102.


[Закрыть].

Неоднократно взывали о помощи к Русской Православной Церкви иноки и других русских обителей Афона: настоятель келлии в честь Воздвижения Честного Креста Господня иеросхимонах Афанасий, настоятель келлии во имя Архистратига Божия Михаила архимандрит Евгений, настоятель Свято-Ильинского скита архимандрит Николай.

Важной вехой в отношениях Московского Патриархата с Афоном стало его посещение в качестве паломника 9-13 февраля 1959 г. начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандритом (впоследствии – митрополитом Ленинградским и Новгородским) Никодимом (Ротовым), который в своем отчете о поездке указал на необходимость незамедлительного увеличения монашествующих Свято-Пантелеимоновского монастыря из числа иноков с Родины. С тех пор владыка Никодим не оставлял попечения об Афоне вплоть до своей кончины[254]254
  Ювеналий (Поярков), митр. Крутицкий и Коломенский. Указ. соч.


[Закрыть].

Русская Православная Церковь в лице своих Предстоятелей лично и через председателей Отдела внешних церковных сношений делала непрекращающиеся попытки пополнить братию монастыря. Неоднократно она обращалась к Патриархам Константинопольским, архиепископам Афинским и греческому правительству по поводу бедственного положения русского Афона. Каждый контакт с Грецией использовался для постановки этого вопроса. Так, например, в 1959 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий I беседовал о пополнении братии русских святогорских обителей с главой либеральной партии Греции Венизелосом, посетившим с официальным визитом Москву[255]255
  Милонакос Н. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].