Текст книги "Бриллианты не навсегда. Роман, рассказы, эссе"

5

Вы знаете, что такое Алчность? Ее считают смертным грехом. Как-то я повстречал картину маслом, где был изображен человек с озлобленной гримасой, заключенный в кольца, обвившей его тело змеи, которая заглядывала ему в глаза, готовясь ужалить. Надпись под картиной: Алчность. Да, именно так: она удушает, вызывает агрессию, отравляет ум.

Я отсчитал четыре стодолларовых и две пятидесятидолларовых бумажки, которые сутуловатый негр, ловко засунул в свой карман, всучив мне затянутый шнурком мешочек с несокрушимыми минералами.

Смогу ли передать охватившую меня радость от такой исключительной простоты заключенной сделки аля Африка!

– Слушай, друг, ты сможешь завтра еще принести камней?

– Дня через два…, – буквально бросив эти слова, он с выражением лица, на котором появился явное волнение, покинул нашу своеобразную торговую площадку.

Так, теперь в отель, антенна на экране телефона почти отсутствует. Нужно срочно связаться с Никосом. Взять добро на вторую покупку, и получить инструкцию, как безопасно выбраться отсюда с товаром.

Что было дальше?

Покинув причудливый «зал сырьевой биржи», проследовал по направлению к выходу с рынка. В кармане пристроилось целое состояние, хоть и в перспективе. После совершенной покупки атмосфера изменилась: теперь я чувствовал себя хозяином жизни!

– Сэр, постойте, я к вам обращаюсь, …в белой кепке – это было произнесено с четкими казенными нотками в голосе.

Я обернулся…. Меня быстрым шагом настигали люди в форме полицейских, с соответствующими нашивками.

– Вам надо пройти с нами, – отчеканил мне в лицо губастый полицейский, с кобурой на поясе.

Я впал в ступор. Мне пришлось выдавливать слова из себя.

– Почему… в чем дело?

– Вам надо пройти с нами, все объясним, – громила в непонятном для меня звании приблизился ко мне вплотную.

– Я журналист с аккредитацией, вот моя карточка, – с этими словами, я протянул карточку полицейскому.

– Офицер полиции Джонсон, пойдемте сэр.

Прохожие старались не обращать внимание на происходящее, и не останавливаться.

– Пока вы все не объясните, я никуда не пойду, – как можно спокойнее произнес я.

– Сэр, будьте спокойны, ничего страшного для вас нет, не будем нарушать порядок.

Рядом с ним стоял пучеглазый сотрудник правопорядка, который сжал ладонью правой руки рукоятку резиновую дубинку, висящую у него на поясе.

– Офицер Джонсон, я должен идти, верните мне карточку, я должен вернуться в отель, я ничего не нарушал. Или придется связаться с нашим посольством!

Тут, я совершил непростительную ошибку в общении с африканскими полицейскими– обернулся к ним спиной и попытался достать телефон. В следующее мгновение мои руки были схвачены и вывернуты за спину. Фотоаппарат полетел в сторону, где его подобрал Джонсон. Все выглядело как в штампе боевика. Пучеглазый надел на мои запястья наручники и повел вперед. Ноги подкосились, и меня буквально поволокли. Боль не оставляла места мыслям, дыхание участилось. Усадив на заднее сиденье полицейского пикапа, прижали дубинкой к спинке темно-коричневого сиденья. Любую попытку что-то сказать пресекали угрозами, и я помню, как градинки пота, стекавшие со лба, капали на белые хлопковые брюки, ткань которых жадно впитывала их в себя.

После того как пикап остановился, меня обыскали, деньги забрали, но алмазы не тронули, а провели в здание полиции города, окрашенное в желтый цвет. Все тот же полисмен с дубинкой посадил на стул у входа в некий кабинет, и судя по охране, выставленной у дверей, это должен был быть кто-то из начальства. Никакого ажиотажа или суеты в здании не было. Издалека доносился стук пишущей машинки.

Надо объяснить, надо срочно просить посла! Все эти мысли хаотично носились в уме. Что сказать про камушки? Объясню, что думал, это такие сувениры, обычные кусочки хрусталя…

Объявившийся рядом Джонсон, с шипевшей рацией, снял с меня наручники и завел в кабинет. Помещение было обставлено простой мебелью, на столах растрепанными кучами лежали бумаги и папки, стояли графины с водой, а по углам металлические сейфы.

Подвели к столу, где сидел офицер в яркой фуражке и типичной негроидной внешности. Он вышел из-за стола и торжественно произнес:

– Сэр, я офицер Беркли, и вас задержали, во первых по причине незаконной скупки алмазов, -при этих словах офицер Джонсон достал у меня из кармана заветный мешочек и поднял вверх, – во вторых, по причине оказания сопротивления представителям власти. Вам ясно, что я говорю?

Да, я понимал все его слова, несмотря на неправильное английское произношение.

– Да, офицер, – ответил я, и видя его добродушное выражение лица, продолжил, -я журналист, мне не нужны никакие алмазы, я думал, что это местный сувенир…

Все присутствующие дружно засмеялись, а Беркли, давясь от смеха, выкрикнул, – Сувениры! Да, это сувениры!

Я тоже улыбнулся.

– Мне хочется извиниться за строптивое поведение, но я просто напугался!

– Тебе есть чего боятся, мистер журналист, в нашей стране частному лицу, а тем более иностранцу запрещено покупать и хранить у себя алмазы. Вас придётся арестовать, – после этих слов он что-то сказал на своем языке, и кабинет покинули все, кроме Джонсона.

Ноги стали ватными, почувствовал пугающее опустошение. Через все тело пронеслось, нечто напоминающее иглу. Страх высушил гортань.

Офицер Джонсон настойчиво надавил на мое плечо и усадил на стул.

– Мистер журналист, я не буду спрашивать вас, сознательно или нет вы это сделали, но почему-то люди приезжающие к нам, думают, что мы очень тупые. Вы покушаетесь на наш единственный шанс вырваться из того бедственного положения, где мы сейчас. Это наш ресурс, и продавать его будет государство, а не какие-то недоумки!

– Я могу позвонить, господин офицер?

– Нет, мои люди сейчас устанавливают вашу личность.

– Позвоните в ваше ведомство иностранных дел, они выдали мне аккредитацию. Я чист!

– Ты нарушил две уголовные статьи! … послушай, хочешь пить?

Он подал стакан с водой, она была теплая с привкусом хлора. Памятки для туриста уже не помогут!

Я чувствовал себя разбитым, раздавленным и боялся посмотреть в глаза кому-либо. Где мой телефон? Неужели выпал? Почему не остался в отеле? Лучше бы я вызвал подозрение, не выходя из номера, чем изучать сейчас местные законы в таком месте!

Минут через десять вернулся пучеглазый и протянул офицеру Беркли листок бумаги, которым обычно заправляют факс.

– Мистер журналист, это подтверждение на вас, и…. ага….так…., -он продолжал шевелить губами всматриваясь в бумагу, – все так. Вот видишь, ты опозорил великую страну, в которой живешь, обидно за тебя! Так, надо кое-что обсудить с шефом, а его отведите пока в камеру, – при этих словах, офицер Беркли вернулся за свой стол.

Действие рождает противодействие. Ошибка ведет к последствиям. Это прописные истины, но от этого они не теряют своей правдивости и присутствуют в жизни каждого из нас.

Камера предварительного задержания была небольшой и с шершавыми стенами. Ни стула, ни скамейки, ни кровати в камере не было. На полу лежали свернутые в трубочку одеяла. Надзиратель сказал, что это камера для иностранцев, и кроме меня здесь еще двое, но они сейчас на прогулке.

Я ничего не ответил; психика и тело погрузилось в апатию. Просто уселся на одно из одеял и закрыл глаза. «Меня спасут», «Беркли чего-то ждет», «меня должны вызволить». Такие мысли носились в уме по кругу. Телефон, где телефон, Никос наверняка уже позвонил. Зачем, ну на какой черт я пошел в город…. Это он, ведь Никос сам просил поиграть в журналиста…

Таков человек: он всегда хочет свалить свою вину на другого, даже и на ближнего. Виновен начальник, друг, сосед, но не он. Его, саму невинность, подвели злые недруги. Эта история началась не сейчас, а еще в Эдемском саду, когда известные всем нам, оскандалившиеся персонажи, искали виновного, даже при всей очевидности содеянного.

Сейчас я один, сам с собой, и даже не представляю, какое наказание может ожидать в этой стране гордых алмазодобытчиков. Военные у власти, как правило, не проявляют сострадание. Надо… очень надо связаться с посольством…

Пока я «философствовал», в камеру привели обещанных двух иностранцев. Это были азиаты. Они знаками попросили меня встать и забрали одеяло на котором я сидел. Один из них показал на другие одеяла и больше они не обращались ко мне, а коротко перешептывались между собой. Намека на знание ими английского я также не заметил.

Ближе к вечеру принесли ужин: тазик, наполненный водой, с небольшим пластиковым черпаком, пальмовые листья, на которые положили варенный рис и кусочки каких-то фруктов.

Брезгливость наполнила меня: есть надо было руками, пить из одного черпака. Забудь, забудь про памятки туриста, и пользуйся гостеприимством «алмазных владык»! Когда зашло солнце, сон все-таки одолел меня.

Вывели из камеры только на следующий день. Первый раз во взрослой сознательной жизни не почистил утром зубы и не умыл лицо. Наступившее положение обнулило значение перечисленных действий.

Меня доставили к офицеру Джонсону.

– Ты знаешь, какое наказание ожидает за твои деяния? Обычно, это бывает…, – офицер сложил пальцы в форму пистолета, прицелился в меня, и продолжил мое юридическое образование в форме пантомимы, -подводят к стенке, завязывают глаза и …, – он изобразил условный выстрел.

Чтобы окончательно не свихнуться, я прибег к проверенному методу, и начал повторять мамину молитву: «Да не убоится сердце мое, и не приблизиться зло ко мне».

– А..,что ты там бубнишь, … смотри, штаны только не намочи!, – офицер расплылся в улыбке, но выражение лица при этом у него стало крайне неприятным.

– Оставь все это, и послушай, ты… как это на английском… ты лаки, …вот. Нам вообще не хочется возиться с твоей наглой рожей… короче, офицер Беркли постановил не предавать тебя суду!

Неужели спасение? Что все это было? Как во сне, плохом, нудном кошмаре. Да, да спасительный статус журналиста, как мудро было предусмотрено……умница Никос!

– Ты слушаешь? Ты нарушитель, а проще говоря, просто вор. Офицер Беркли назначает тебе исправительные работы и отпускает тебя, и послушай, больше не покупай на улице, как ты там их назвал, сувениры, те кто их продает, потом закладывают покупателей, – после этих слов, Джонсон нажал кнопку звонка на столе, и в кабинет вошел молодой полисмен в очках.

Джонсон переговорил с ним на своем языке и меня проводили к косматому мужику в сером халате, который прибывал в комнатке, набитой всякой хозяйской утварью. Там я получил небольшую лопатку, ведро и старую тележку на одном передневедущем колесе. Сопровождающий сотрудник, в целях своей безопасности, забрал у меня лопату и велел шагать впереди. Мы проследовали во внутренний двор, где стояли приделанные к основному зданию разные пристройки и два уличных деревянных туалета.

– Смотрите, сэр, – обратился полисмен ко мне, не сдерживая улыбку, – у нас есть чудесные клозеты, и твоя задача, поставленная начальством, вычистить их от говна. Тележкой перевезешь его вон в ту яму, – и он показал в сторону метров на сто, – потом мы… ой, точнее ты, засыплешь ее землей.

Что будет если я откажусь, это же полная нелепость, развозить кал африканских полицейских в тележке. Это средневековая пытка!

– Давай не жди, потом жара будет, тебе же хуже! И смотрите, сэр, пока не закончите отсюда не уйдете, это приказ!

– Я не могу это сделать, я очень плохо себя чувствую, – еще раз испытывал я судьбу.

Полисмен подошел и толкнул меня по направлению к «рабочему месту», выкрикнув что-то по своему.

В памятке туриста не было ничего сказано о такой ситуации!

Удушающая вонь, нелицеприятное зрелище отходов человека. Процесс чистки шел крайне трудно, тошнило, просто выворачивало наружу, но я зачерпывал ведрами все это и перевозил на тачке, сливая в яму. Потом подключил к делу веревку, привязав ее к ручке ведра. Человеческий ум изобретателен.

Лопатка тоже пригодилась для спихивания с тележки прилипших масс. Принесли ведро с водой и пластиковый черпак. Помимо питья, поливал водой голову и промывал нос.

– Надо чистить до основания, залезай внутрь, – кричал мой надзиратель.

И я полез, захватив лопатку. Стало уже все равно. Я, еще до приезда сюда, выпачкался в дерьме. Это было просто логическое завершения процесса погружения в нечистоты.

Кожа на лице покраснела, появилось ощущение, что тело пропустили через валики отжима, каждое движение зрачков отдавалось болью. Через час я уже еле стоял на ногах, волочась, через силу, приказывая себе двигаться. Потом, упал без сознания…

6

Как забавно, планировать на завтра, и даже на час вперед свою жизнь. Всего лишь за одно хронологическое мгновение жизнь конкретного человека может поменять свой ход в неожиданную сторону. И хотя, умные головы, утверждают, что мир это сплошная математика, и рисуют мелом на доске архидлинные уравнения, но жизнь так и остается загадкой со многими переменными!

Очнулся я лежащим на кровати, которые обычно можно встретить в медицинских учреждениях. Но это была не больничная палата, а просторная палатка. То, что я открыл глаза привлекло ко мне внимание мужчины в белом халате с медицинской маской на лице. Он объяснил, что я нахожусь в палаточном городке организации «Врачи без границ», сюда меня привезли и оставили люди в полицейской форме.

С трудом смог немного приподняться, настолько ослабло мое тело.

Доктор продолжил:

– Успокойтесь, здесь вы в безопасности! Когда вас привезли, наблюдались признаки перегрева и острого отравления. И еще, от вас ужасно пахло, поэтому мы сняли и сожгли одежду и обтерли тело дезинфицирующим составом. Нам пришлось с вами повозиться! – по глазам было видно, что доктор хочет улыбаться.

Попытался сесть, но это привело к головокружению. На меня был одет пижамный комплект, на лоб наложен короткий пластырь. Как хорошо, что не задали ни одного вопроса! Допрос отложили на потом?

Я тогда не знал, что эта международная организация не задает больным лишних вопрос, так как регулярно работает в самых проблемных регионах планеты.

Вокруг лежали другие больные, и вид некоторых из них был откровенно ужасен. Но какое счастье, что рядом с палаткой, располагался ухоженный биотуалет!

Сколько прошло времени? Необходимо позвонить Никосу! Что вообще со мной происходит, это был какой-то тропический абсурд!

Прошел еще день прежде чем я пришел в нормальное состояние. Удалось немного сдружиться с доктором Антуаном, тем самым, который поприветствовал меня первым, после того как я вырвался из клозетного ада.

С его помощью, наконец добрался до спутникового телефона, установленного в палатке, где располагался штаб медицинского городка. Первое, что сделал, это позвонил на домашний номер родителей, и рассказал им о том, как хорошо в Европе, какие здесь чудесные, гостеприимные люди. Но, набирая на память телефон Никоса, несколько раз попал не туда, видимо путал одну из цифр. Наконец, мужской низкий голос в трубке подтвердил, что это номер Николаса.

– Мне срочно нужно его найти, передайте, что звонит…, -я не хотел называть свое имя, – …его друг по общему делу, – решил поиграть в конспирацию.

– Мне жаль, но Николаса больше нет,… он умер вчера, – говорящий произнес это с нескрываемой горечью, видимо, за последнее время он сообщал эту новость звонившим регулярно.

Я почувствовал, что это уже вверх абсурда и то, как слабость растеклась по мышцам, ведь такого частого стресса организм просто не мог выдержать.

– Что… как это случилось? – только и смог произнести.

– Он был диабетик, и у него случилось кровоизлияние…. И вообще, что говорить, умер наш чудесный Николас. А, если у вас есть какие-то дела, то приходите в ломбард, я его сын и помогу вам разобраться. Вы слышите меня?

Я завершил звонок.

Добрый и хитрый Николас отправился в родной Элизиум, а мне нужно было срочно выбираться! Надо позвонить в местный МИД, пусть вывозят меня!

Попросил Антуана узнать номер ведомства. Гудки пошли, сработал автомат с просьбой нажать цифру, того с кем следует соединить, и началось перечисление….

Нет… нет… зачем сдаваться? Хотя никакой надежды на «нужного человека» уже не могло быть, но следует не выбираться из страны, а попасть в отель, и забрать свои деньги, документы и обдумать ситуацию. Страх не должен поглотить, страх убивает разум, страх не должен руководить!

Нужно оставаться «оригинальным» до конца, … я знаю, что в этой стране есть алмазы, и они очень дешевые, и что больше мне сюда не вернуться, необходимо идти ва-банк!

Через какое-то время обязательно начнут искать родные, но пока они уверенны, что я освежаю ювелирное мастерство в Европе. Пойду на эти жертвы, а иначе, как еще выпросить у судьбы удачу?

Антуан казался нормальным мужиком, общение с ним было приятно, и я решил заговорить с ним об алмазах. Рассказал ему, что собирался сделать репортаж о добыче королевских минералов в этой стране, но меня неправильно поняли и… случилось, что случилось. Антуан понимающе отнеся к рассказу, и посетовал, что, хотя открытая война в Кимбере не ведется, остаточные явление недавнего беспредела еще сильны. Военный конфликт способен серьезно покалечить психику людей, и последствия могут проявляться, даже, по прошествии многих лет.

– Что тут, говорить, алмазы продают здесь повсюду, даже мне неоднократно предлагали! Есть разные группировки, которые этим занимаются, но знаешь, я не для этого здесь, какой из меня ювелир, -Антуан махнул рукой и добродушно улыбнулся.

При слове ювелир, в памяти немедленно промелькнули картины недавнего размеренного и сытого прошлого. Поистине, мы не ценим что имеем…

– И все же, Антуан, где я могу найти место добычи, что скажешь? Долг журналиста, не дает мне сдаться.

– Надо у местных аборигенов поинтересоваться, но, знаешь, лучше не связываться, у тебя уже есть история для журнала.

– Антуан, ты должен помочь! Скажи с кем мне поговорить? Ты ведь тоже здесь в постоянной опасности, но я понимаю, ты чувствуешь в этом свой долг… призвание.

– Ты настырный малый! Ладно, я слышал, возле местечка Богунао есть места добычи. Шахты какие-то…

– Как мне добраться туда?

– Надо выехать в столицу, и оттуда на такси желательно…, – Антуан прервал свою речь, было слышно, как его зовут с улицы.

– Хорошо, Антуан, я тебя не задерживаю, спасибо тебе за понимание!

7

Бриллианты как губка, старательно впитывают в себя все проклятия и боль, и чем крупнее бриллиант, тем больше зла окружает его обладателя. Полюбуйтесь самыми блистательнейшими игроками и многокаратными убийцами «чистейшей воды»: «Черный Орлов», «Кохинор», «Эврика», «Регент», «Шах», «Несравненный», «Хоуп диамант» ……… Эти нерушимые камни переходили из рук в руки, толкая хозяев на погибель, развязывая войны, становясь причиной предательства ближних и разрушения целых государств. С каждой историей «камни света» цинично приобретали все больше одурманивающего сияния. Есть легенда, что в тот момент, когда из-за него совершается злодейство, камень на короткое мгновение наливается пламенным кровавым цветом. Бриллианты умеют ждать, и оставляют право выбора очередной жертвы за собой….

Дождавшись, через два дня, на попутной машине организации, доехал до отеля, где меня любезно допустили до сейфа с документами и деньгами. Какая удача, что сохранил сумму в валюте. Еще один шанс!

Время аренды номера вышло, и сумку с вещами перенесли в хранилище, под обещание забрать ее попозже и небольшой залог.

С решимостью в каждой поре ума, отправился на очередную встречу с Мечтой. Найти таксиста не составило труда, благо они сами искали клиентов, подходя к постояльцам отеля, у входа в здание. Поговорив с водителем, объяснив где место высадки, и пообещав солидных чаевых, по дороге купил и переоделся в новый набор одежды: ботинки, куртку, тактические штаны с тайником для денег, панаму с люверсами, не забыв взять небольшой рюкзак, бутылку воды и спички.

Путь был не близкий, добирались не менее часа. Когда такси подъехало вплотную к территории, заметил вооруженных людей на обочине, но на удивление, нас они не остановили!

Договорившись с таксисом, что он подождет меня за обещанную доплату несколько часов и расплатившись за поездку в обе стороны, шагнул на драгоценную землю алмазодобытчиков. Место куда мне посоветовал отправиться доктор, было скоплением алмазных шахт, которые представляли собой широкие глубокие ямы, заполненные мутной непроницаемо-рыжей водой. Повсюду сновали рабочие, больше походившие на измученных рабов, и разнорабочий люд с ведрами и широкими лотками для промывки песка. Были и люди в военной форме, вооруженные автоматами.

– Мистер, что вы здесь ищете? – обратился ко мне один из военных.

Я предъявил ему, сохранившуюся в сейфе, копию карточки аккредитации, и объяснил, что не буду ничего снимать, просто посмотрю за процессом, и напишу статью в журнале про непростой труд добычи будущих бриллиантов.

– Ничего не брать, ни с кем не разговаривать, – официальным тоном предупредил он.

– Есть, сэр, – с улыбкой дал я свое согласие на эти правила.

Процесс добычи камней в алмазных шахтах был прост и ужасен: добытчик зажав во рту шланг для подачи кислорода, подключенный к испускающему противный выхлоп и дребезжание компрессору, нырял в воду с ведром в руке и набирал на дне песок и гальку. После всплытия из этой ямы, ведро передавалась рабочим с лотками и начиналась промывка. Было видно, что тела добытчиков изранены частыми погружениями в грязную воду и некоторые раны кровоточат. Все это напоминало модель одного из кругов ада.

Прохаживаясь по территории «трудового лагеря», раздумал, как обойти данный охраннику обет молчания. Заметил двух людей, одетых в докторские халаты, и решил пройтись возле них. Они действительно оказались из медицинского персонала и что-то активно обсуждали на своем языке. Какова была моя радость, когда к ним подошел белый коллега, и заговорил на английском. Видимо он был их руководителем. Да… это шанс, и надо с ним поговорить. Пора действовать!

Пришлось разыграть небольшую сценку и споткнуться о камень, чтобы прихрамывая и стоная подозвать врача. Они не заставили себя долго ждать. Поддерживая, отвели в небольшой деревянный домик, своеобразный медпункт и уложили на кушетку.

Я подозвал к себе англоговорящего и когда он наклонился, прошептал ему на ухо, что нам нужно переговорить. Он сказал своим коллегам, что сам посмотрит этого недотепу, и остальные с удовлетворением покинули пункт помощи.

Недолго пришлось ему объяснять, кто я и зачем оказался здесь, и он, в свою очередь, особо не удивился моему желанию купить алмазы. Видно, подействовало ежедневное наблюдение за процессом их добычи.

– А, ты оригинальный парень, пришел прямо в шахты, чтобы достать камушки. Очень смелый поступок!.. Здесь такое не выйдет. Знаешь, я сведу тебя с торговцем, благо таких полно, а ты заплатишь за услугу.

– Конечно, я готов!

Он попросил деньги вперед, и я отдал ему запрашиваемую сумму наличности. Доктор попросил подождать за пределами, возле таблички с указанием населенного пункта. Пришлось пройти до извозчика, который честно ожидал и заказать еще пару-тройку часов ожидания за очередную доплату.

Под любопытные взоры детворы, вместе с доктором мы проследовали внутрь селения. Отвязная антисанитария раздражали все органы чувств.

Наконец подошли к территории некоего частного домовладения, и он попросил дожидаться у исцарапанных ворот во двор. Ожидание было недолгим, предприимчивый эскулап вышел и махнул рукой, указывая на дверь, и не попрощавшись удалился. Истинный англичанин!

Пройдя во двор, увидел домик с крылечком, стены которого были свежей побелки, а на пороге возвышался негр с напряженными скулами. Он поманил ладонью и зашел внутрь дома. Пройдя мимо припаркованного белого пикапа, я вступил внутрь жилья. В доме встретились еще нескольких негров, упорно меня разглядывавших. Поприветствовав их, откликнулся на приглашение, по видимому, хозяина этой «торговой» лавки, зайти внутрь комнаты с желтыми дверьми. Говорил он на английском низкого качества.

Меня усадили за стол, на котором стояла настольная лампа с регулируемым плафоном и была заготовлена лупа огранщика. Передо мной разложили аккуратно сложенные прямоугольниками два листа бумаги, которые следовало раскрыть, и я вооружился лупой. Внутри первого находился камень…, нет… это будущий бриллиант, достаточно крупный по меркам ювелиров. Алмазный барыга белоснежно улыбался, наблюдая мою реакцию, и сказал, что это лучшее, что есть у него на сегодня. Раскрыв второй конверт, увидел несколько камушков поменьше и тоже отличного качества, только в одном из них было заметно небольшое «облачко». Все это потянет после огранки ни миллионы родных купюр, и я уже увидел мысленным взором, какие формы им можно будет придать. Все же упорство приводит к результату!

Я подтвердил хозяину, что желаю взять весь предложенный товар. Он назвал сумму, но полезным было немного поторговаться, так как уже стало понятно, за время «путешествия», что у таких деляг нет другого варианта кроме как продажи камней внутри страны.

Наконец, когда «деловые люди» почти сошлись в цене, со стороны двора, донесся тревожный шум: кто-то кричал. Опять вернулось неприятное волнение, и липкий страх наводнил меня. Он каждый раз появлялся независимо от личной воли, как генетически заложенная данность.

Соратники черного командора выскочили на улицу. Сам купец явно матюгаясь, достал из угловой тумбочки солидный револьвер, и тоже вышел из комнаты, забрав со стола камушки. Я вышел за ним, и встав возле окна в коридоре, принялся наблюдать.

Во дворе дома собралась человек восемь, стояли они врассыпную, и что-то перекрикивали друг другу. Было очевидно, что спор идет «глубокий» и ожесточенный!

Внезапно объявившиеся крикуны начали указывать пальцами в сторону дома, и делали это в крайне нервной манере. Хозяин ретировался и вбежал в дом, схватив меня за руку, вытащил во двор, и направив на меня ствол своего пистолета, что то начал объяснять.

– Не понимаю, что вы от меня хотите, – крикнул я, не выдержав такого накала.

– Что ты здесь делал… покупал камни, да?, -обратился ко мне один из противостоящих, сделав шаг в нашем направлении.

– Я пришел в гости, как журналист, мне не нужны никакие камни!

– Не ври нам, эти недоноски, хотели продать тебе товар……, – он посмотрел на хозяина и продолжил говорить на кое-каком английском, – мы говорили вам, чтобы вы убирались с нашей территории, здесь только мы можем ………, – и он опять перешел на свой язык.

Все стало понятно: на моих глазах идет конкурентная борьба в стиле а-ля Африка. Чувствовалась как растет напряжение, как возрастают агрессивные нотки в голосе борцов за рынок сбыта.

В следующий момент грянул громкий хлопок, и все бросились врассыпную. Не долго думая, я кинулся под пикап, но подсознательно понимал, что это не совсем похоже на звук от выстрела оружия! И тут же получил подтверждение этому, так как прямо перед моими глазами, испускала закачанный жаркий африканский воздух, лопнувшая шина. Даже бездушная резина не выдержала создавшегося напряжения!

Но, кто уже, что разбирал… началась настоящая сцена из вестерна! Я, подобно страусу уткнулся в землю, и в нос ударил запах машинного масла и сырости. Жестянку пикапа дырявили пули, был слышен горловой крик и звук от разлетавшегося на осколки стекла!

Когда утихло, побоялся поднимать голову, но почувствовал, как кто-то тянет за ноги, и протащив тело по земле несколько метров, этот некто ударил мою буйную голову чем-то тяжелым, но сознание не покинуло ее, и я чувствовал, как кровь напитывает волосы, и тело продолжают тащить по земле «гостеприимного двора» в направлении ворот…

Боль, которая поразила сознание, и мое поверженное положение, мешали что-либо предпринять, и я вынужден был полностью положиться на милость… судьбы.

Меня затолкали в старенький микроавтобус, и, связав руки, набросили тряпку на лицо. Не помню, сколько продолжался путь, но автомобиль шел на изрядной скорости и его частенько подбрасывало на кочках, что говорило о проселочной грунтовой дороге.

Когда чудо автопрома остановилось, меня перенесли в помещении и уложили, прямо на холодный земляной настил. Было ужасно неудобно и жутко. На стон ответили окриком, и ударом ноги в бок.

Оставили в живых… значит зачем то я им нужен… может хотят выкуп? Вот такой расклад выдавал тогда «мозговой штурм» ситуации.

На удивление, чуть позже, дали попить воды, и позволили принять сидячее положение, прислонив к стенке. Тряпка на лице с помощью ловкости рук моего сторожа превратилась в повязку на глазах. Ожидание продолжалось…