Текст книги "Бриллианты не навсегда. Роман, рассказы, эссе"

8

Как наставлял мудрый Сократ: «Человек не достигает счастья не потому, что он его не хочет, а потому, что не знает, в чем оно состоит.» В положении такого человека находился и я сам, когда решил, что ради внешнего благополучия, можно поступиться законом и благоразумием.

Когда солнечный свет ушел, путь продолжился: вновь закинули в машину и началась эта тошнотворная тряска. После остановки измученно тело переложили в нечто наподобие телеги, и, коротко переговорив с передающей стороной, новый транспорт с неким экспедитором тронулся с места. Я догадывался, по доносящемуся звуку, что в телегу были запряжены буйволы. Нас окружали такие звуки, какие можно услышать только на экзотических просторах: крики обезьян, перепевы птиц, шорохи и шумы наполненные богатой гаммой. От испытанного переутомления сознание сбежало в сон…

После тяжкого возврата из бессознательного состояния в сей бренный мир, с головой, наполненной гудением, обнаружил повязку снятой, а тело прикованным к широкому стволу дерева. На левой ноге висели цепи, которые, как правило, можно наблюдать только в фильмах о рабстве: железные, покрытые ржавчиной кандалы, издающий гремящий шум при каждом движении. Всегда испытывал искреннее сочувствие к рабам, и как-то предполагал, что это осталась в далеком прошлом…

Деньги из потайного кармана штанов исчезли, и я даже не заметил, как их вытащили «монополисты алмазного рынка».

Меня начали одолевать позывы к мочеиспусканию, терпеть уже не было сил. Я поднялся опираясь одной рукой, и зайдя немного на другую сторону дерева, справил нужду. Боялся, что моча будет с кровью, но обошлось. Одежда была разодрана в нескольких местах, а панама отсутствовала вовсе. Волосы на макушке слиплись от запекшейся крови.

Уже наступило утро, и можно было разглядеть окружающий новый, чудный мир: поселение находилось под скалой, и неподалеку от моей стоянки стояли стандартные африканские жилища с соломенной кровлей, были некие подобия беседок, и по всему было видно, что здесь проживает люди, которые умеют заниматься элементарным хозяйством. Вскоре начали появляется гостеприимные туземцы. Одеты они были в разноцветное тряпье, которое наверняка выменяли на свои товары. Ко мне никто не подходил, только дети, как всегда, с любопытством поглядывали в мою сторону.

Наконец, делегация чернокожих аборигенов: их было человек пять, направились в мою сторону. Начали разглядывать и о чем-то перешептываться, а старший среди них одобрительно закивал. Я попытался что-то говорить, но никто не обратил на это внимание. Когда они ушли, принесли деревянную чашу с какой-то местной баландой, которую я, вопреки всем советам из туристических памяток, с жадностью выпил. Вкус оказался приятным, видимо было добавлено кокосовое молоко.

На этот раз было, по настоящему, ничего не понятно! Зачем я нужен этим людям? Что происходит? Они не проявляли агрессии.

Когда к вечеру заметил, что на меня кто-то смотрит, попытался знаками показать, что хочу в туалет уже по серьезному. Наконец, был услышан, и этот адепт гигиены, отвел меня на цепи в самый ближайший кустарник. Стоит отметить, что вели меня под дулом старого ружья. Вот так, друзья, у них было огнестрельное оружие! Я знаете ли, даже и не помышлял, в тот момент, о побеге. Куда? В каком направлении бежать? Да и в моем состоянии, далеко ли мне удастся добраться!

Ведь не оставишь же ты меня, Господи! Я не хотел зла! Я, всего лишь, беспечный покупатель! За что, все это? -задал я вслух вечный вопрос, периодически возникающий на устах среднестатистического гражданина. Давно отмечено, что к высшим силам, большинство землян обращается только в экстренных ситуация, к примеру, когда зуб заболит или враги нападут. Я не был исключением из этого правила.

Жить в полной неизвестности о своей участи было своеобразной пыткой. Не было даже догадок, и так прошли три «счастливых» дня: поселение жило своей жизнью, меня кормили и не откликались на призывы.

На четвертый день страх вернулся: появился шум автомобиля! Только бы не они, наверное вернулись за мной!

Звук мотора приближался, и к жилищам поселения подъехал белый внедорожник и я припомнил, что уже видел подобные автомобили. Конечно! Я узнал логотип на двери джипа: фигура человечка, смело перешагивающего начерченные границы! Это символ организации «Medecins sans frontiers». Это посланники сострадания – «Врачи без границ»!

Пришло ободрение, дыхание участилось, я встал и замахал руками, смело и громко призывая на помощь!

Из джипа вышли двое мужчин, одетых в защитные медицинские халаты. У одного в руках, который оказался негроидной внешности, был баллончик солидного объема, а другой держал докторский саквояж. Видимо это был регулярный объезд отдаленных поселений, с целью проведения профилактики опасных заболеваний.

Они сразу обратили внимание на крики в этой глухомани, на таком родном для них английском языке. Но их уже окружили местные жители, и один из мужчин, который был внешне схож с ними, что-то объяснял. Одновременно, я не переставал призывно сигнализировать голосом и руками. Да! Несмотря на отговоры со стороны этих рабовладельцев, они направились в мою сторону.

– Что случилось? Кто вы такой? -посыпались вопросы с их стороны.

Я не мог говорить, захлебываясь от нахлынувших чувств. Сказал, что знаю их коллегу, Антуана, и что был похищен. Слышал, как доктор европейской внешности потребовал освободить меня, а другой переводил им.

Между нами оказались несколько агрессивно настроенных мужчин, а старший, который тогда одобрительно качал головой, передал через переводившего, что мое освобождение абсолютно невозможно. Я кричал, что бы они не слушали его и приняли меры. Обстановка вокруг опять накалялась. Сейчас уже кажется, что этому озверению, способствует неимоверно жаркий и влажный климат, этой, мягко говоря, специфической страны!

Подтянулись люди с ружьями, и стало заметно волнение на лицах служителей Гиппократа. Страх! Это чувство способно управлять любой ситуацией!

– Слушай, боюсь чтобы они не начали драться или стрелять, так что пока отойдем, и попытаемся разобраться, в чем же здесь дело, – успокоил доктор-оптимист. Со мной же рядом остался доблестный защитник прав личной собственности с ружьем.

Я тщетно попытался успокоиться, но ведь они здесь и должны помочь!

Пришельцев с планеты добрых людей завели в одну из хижин. Потекли минуты ожидания.

Когда они вышли, выражение лица доктора показывало откровенную растерянность.

– Не буду спрашивать кто ты, но они не отдают тебя… предлагал деньги, товары, говорил, что вернусь с солдатами, но они уперлись. Как я понял, они обменяли тебя на алмазы…

Это интересно, во сколько карат я был оценен, -пронеслась в уме злая ирония.

– Не смотря на то что они одели на себя эти тряпки, и обзавелись кое-какой утварью, они, все еще, настоящие дикари! Мой коллега, пояснил, что сегодня вечером у них наступает ночь умилостивления духа Кидибу, который по их поверью обитает на той скале, -доктор махнул рукой в ее сторону, – они должны принести ему жертву, чтобы он не забирал их жизни и не посылал на них камни….Представляешь, они воспринимают камнепад, как действие этого злого духа, который требует жертв… По их поверью, если принести в жертву белого человека с черными волосами, то Кидибу оставит их на весь год! Жертвой выбран ты, они давно ждали свой заказ…..надо тебя вытаскивать, времени почти нет…

– Неужели нельзя позвать кого-нибудь на помощь?

– Можно….но они обещали сразу же убить тебя, как только, кто-нибудь попытается тебя забрать. Я не могу так рисковать твоей жизнью. Сейчас спутниковый телефон на зарядке, и пока я свяжусь с ними, пока эти армейцы будут добираться сюда, тебя уже могут растерзать!

К нам подошел второй доктор.

– Они приносят жертву этому духу очень своеобразно: убивают, согласно ритуала, разрубают на куски и сжигают плоть у подножия скалы!

Не могу передать всего объема ужаса, охватившего меня! Представьте, если вас захотят порубить на куски по причине природного явления, которым обычно занимаются дорожные службы. Я могу превратиться в дым уже через несколько часов! Теперь становилось понятно, их отношение ко мне, как к жертвенному барану.

Побег, надо бежать! Я огляделся: не отходя далеко, у соседнего дерева, стоял мой сторож.

– Надо, чтобы я смог бежать, придумайте что-нибудь!

– У нас даже оружия нет с собой, как тебя прикрыть?

Коллега-негр, состроив загадочную гримасу, сказал, что у него появилась одна задумка. Это вариант при определенном успехе, поможет вызволить меня. Я превратился в сплошной внимание.

– Надо попытаться их убедить, пользуясь именем вождя своего племени, откуда идет мой род, что в таких случаях можно приносить в жертву живого человека, и это лучше срабатывает! Если тебя отправят на вершину скалы, то оттуда ты сможешь сбежать.

Для меня, в тот момент, его «сладкая» речь, превратилась в ту самую соломинку, на которую так надеется утопающий.

– Пойду один, и зайду к вожаку, -после этих слов, он направился к хижине из которой они недавно вышли.

Другие «бравые» парни, шлепая пухлыми губами, начали что-то доказывать и указывали доктору, чтобы он отошел, показывая ему на служебный джип. Доктор жестами успокоил их, и отступил к «железному коню».

Пока врачи здесь, надо постараться не паниковать. Всегда, где-то мерцает табличка с надписью «выход».

Переговоры второго доктора не увенчались успехом, ему отказали, сказав, что Кидибу возможно усмирить только жертвой!

Мы пребывали в тупом шоке. Доктор подойдя поближе, обреченно сказал, что не остается другого выхода, как вызвать сюда военную полицию, для освобождения заложника, а дожидаясь, они попытаются потянуть время. Пусть решат, что мы не представляем угрозу. На пользу дела выступало то, что кроме нашего трио никто здесь не понимал языка туманного Альбиона и строителей здания мировой демократии. Я ответил, что ждать невозможно, надо попытаться бежать. Они все здесь слишком напряжены! Даже женщины и дети попрятались в хижины.

Доктор сказал, что будет сидеть в машине, и как бы готовить какую-нибудь смесь, а второй, которого звали Джеки, будет ему помогать, а он попытается связаться со штабом. Надо максимально оттянуть время отъезда.

Буквально сам воздух стал напитываться кровожадностью, которая исходила от окружающих. Видимо работала генетическая память, и их пещерный разум был в предвкушении ритуального действа! Ожидать становилось невыносимым, и я в очередной раз разрешил себе действовать.

Просидев так минут десять, стал подавать знаки, что желаю совершить стандартную процедуру туалета по серьезному. Охранник отсоединил цепь от ствола дерева, и я на железном поводке отправился в ближайший кустарник. Ум лихорадочно перебирал варианты нанесения ущерба здоровью этому дикарю в грязной майке с изображением Мики-Мауса…

Засев в кустах, начал обследовать окружающий клочок земли, и заметил заостренный камень, который был среднего размера. Подобрав его, и крепко зажав в кулаке, как можно стремительней метнулся по направлению к арапу, и со всей силы, что еще осталась, ударил по голове горе-сторожа. Такой прыти от недавнего инвалида он явно не ожидал, и со стоном повалился на землю, выронив ружье. В следующее мгновение подобрав оружие и прихватив цепи быстрым шагом, бегом не получалось, направился к джипу.

Врачи, подбадривая криками, уже завели мотор. Наперерез кинулись несколько парней, но я не раздумывая пальнул в них из «трофейного» ствола, так что несколько дробинок угодило и в ожидающую меня машину. Чувствовал себя героем голливудского боевика. До слуха донеслись женский визг и крики мужчин, бегущих к месту происшествия. К счастью, доктор выпустил в их направление сигнальную ракету, что здорово всех перепугало. Подобрав цепи рабства, я залез на заднее сиденье внедорожника и машина тронулась с места. Буквально через несколько секунд послышались выстрелы, и заднее стекло машины раскрошилось, а Джеки подозрительно дернулся, обмякнув на мое плечо. Из его сонной артерии брызгала кровь. Я вопил как бешеный, подгоняя доктора, сидевшего за рулем, а он кричал на меня:

– Что ты творишь, надо было дождаться подмоги!

– Ты что не видел… это же реальные маньяки! Гони, Джеки умирает!

– Какого черта ……!

Доктор выпучив глаза, с отчаяньем лупил ладошками по рулю, проклиная все на свете. Джип на высокой скорости начало заносить в сторону, видимо пробило колесо, и я ору доктору, чтобы он остановился, но он не слышит, пребывая под сильным шоковым воздействием, и автомобиль скатывается в кювет…

9

Правила игры устанавливают для общества, еще с дремучей древности: поначалу посредством религиозных заповедей, надиктованных грозным всемогущим существом, потом, уставами, уложениями, кодексами, принятыми не менее грозными царями и императорами. Тысячи… миллионы бумаг, которые предписывают нам правила жизни, но все в итоге сводится к необходимости иметь побольше разукрашенных нарезанных бумажек или пластик, на которые мы должны променять большую часть нашей чудесной человеческой жизни… Но, как же детство, ведь там у нас были свои правила и особое мироощущение во взаимосвязи со всем бесконечным миром, все было игрой, вплоть до чаепития, и превращалось в увлекательное развлечение, так что окружающий мир откликался нам и играл вместе с нами. Но вот мы взрослеем, и впитываем такие понятия как товарно-денежные отношения, нации, суеверия, границы, карьера… думаю, что настоящая жизнь заканчивается после достижения совершеннолетия…

Было просто необыкновенно, что я еще жил, и более того мог передвигаться. С могучим усилием выполз из искореженной машины и вытянул цепь. Хорошо, что джип не сплющило. Тела обоих докторов, перекошенные и безнадежные, оставались в салоне. Сил на сочувствие не осталось.

Надо было избавиться от этих проклятых кандалов до наступления ночи! Я боялся, что кто-нибудь нагонит или заметит меня, потому как, на этот раз, это могли оказаться какие-нибудь всеядные туземцы или поклонники зомби. Утомление нарастало. Действовал на каком-то «скрытом топливе», которое поступает в организм человека в экстренных ситуациях.

Долго и нудно искал инструменты во вдавленном багажном отделении бывшего автомобиля, и потом не менее продолжительно пилил и бил ржавые цепи и крепежи, пока наконец не сбросил их, и подобно Спартаку извлек из груди победный рык свободного человека.

Забрал с собой спортивную сумку, которая лежала в салоне. Внутри был термос, толстая веревка, салфетки, пакет с длинными салатными огурцами и нарезанными хлебными ломтиками.

Возле разбитой машины, чувствовался запах, который появляется если масло смешается с бензином, видимо горючие жидкости выливались наружу, что в результате могло привести к возгоранию. Под воздействием шокового состояния с повышенным содержанием адреналина в крови, начал свой путь по направлению к чаще, с перемешанными деревьями и различной мелкой растительностью. Я знал… точно знал, что раз получилось выжить в таких передрягах, нельзя сейчас сдаваться, может быть спасение где-то рядом…

В чаще, куда я зашел, были протоптанные тропики, что намного облегчало ходьбу. После нескольких десятков минут марш-броска к некоему спасению, решил использовать термос. Какое наслаждение! Содержимым оказалось кофе. Нет… в своей уютной и сытой городской жизни, мы недооцениваем величие этого напитка! С каждым глотком наступала ностальгия по прошлой жизни, когда непринужденно мог заказать порцию капучино, вольготно устроившись на диванчике в приятной кафешке…

Следовало подумать об отдыхе, и я нарвал крупных мясистых пальмовых листьев, собрал какой-то травы и устроил ложе наподобие перины. Также, разложил вокруг спального места веревку. Такой метод применяется для защиты от змей и пауков, прочитал об этом еще в юности. Хотя, как это конкретно работало, осталось для меня загадкой. Кое-как устроившись, все равно чувствовал отсутствие любого уюта. И эти пугающие звуки сумеречного леса…, но человек – существо живучее, поэтому я начал повторять мамину молитву и полностью положился на случай. Когда ты испытываешь к чему-либо беззаветное доверие, то становится спокойно и тепло на сердце.

Приснились родители, добрые глаза мамы, они понимающе смотрели в меня, сочувственно и безмолвно. Помню какой-то отрывок сна с Леной: она опять что-то в ярких красках мне рассказывала, а я улыбался…. Но, одного короткого сна было недостаточно для восстановления сил. Нужен был полноценный отдых с питательной пищей. Однако, пришлось спасаться огурцами и хлебом, чему был несказанно рад: опять ощутить этот добрый, приятный вкус пшеничной булки!

Надо просто идти, маршировать в выбранном направлении и надеяться на чудо!

Решил пополнить запасы жидкости, и начал сливать в термос росу с крупных листьев окружающей растительности. На глаза попадались ягоды то красного, то сиреневого цвета, но попробовать их решимости не хватило. В такие моменты, когда спадает весь лоск цивилизации, приходит четкое осознание того, что действительно необходимо. А, необходимо, в первую очередь поддержать тело. От самого рождения до смерти мы только и делаем, что пытаемся подпитывать, оградить и излечивать свое тело. Это первично, остальное надстройка. Во вторых, необходимо сохранить бодрость духа и иронию, так как, уныние -это уже полноценный зов из могилы.

Интересно, ищут ли меня? Может, просто пополнил статистику пропавших? А, может попал в список уголовников-разбойников? Уже и не знал, что ожидать от этой страны!

Когда пересек чащу, открылась небольшая равнина, и чем дальше продвигался по ней, тем больше замечал оскудение растительности: трава оставалась только клочками, деревьев исчезли вовсе. Это рождало тревогу, ведь за равниной простиралась песчаная пустыня…

10

Люди называют это судьбой: кирпичик за кирпичиком складываются обстоятельства, выстраивая здание жизни. У одних это величественное строение, у других только красивый фасад, а у остальных выходит долгострой. Общее в каждой судьбе, это то, что возводится она на фундаменте надежды, привычек и шаблонном мнение окружающих.

Изучая ранее карту Кимбера, я не замечал, что какая-либо крупная пустыня проходит по территории страны. Оставалась надежда, что это просто краткий участок……

Я не мог повернуть назад, это было уже выше моих сил. Что там могло быть впереди? Быть может, как в восточной сказке, после испытаний, ожидает приятный оазис, где можно отдохнуть на зеленной лужайке….

Положась на остатки жидкости в термосе, и оставшиеся овощи, ступил на неведомую территорию песка. Это был всецело другой мир, где установлен свой вечный устав. Песок, солнце и жизнь на грани. Иногда, встречались норки и ленточные следы от проползших змей. Крупные листья, которые намотал на голову, начали скоротечно усыхать. Появилась мучительная жажда, но воду следовало беречь. Еще из своего любознательного детства, я помнил, что в пустыне без питья можно продержаться около восемнадцати часов, до момента, когда жизнь испариться из покалеченного солнцем тела.

Шагаю, и ощущаю, что обступающий океан песка с вздымающимися волнами, словно выжидает случай, чтобы наплыть и поглотить. Силы, буквально рассеиваются, подобно хрупкой влаге. Кое-где встречались иссохшие, черные стволы деревьев, которые немного проглядывали из под слоя песка, подавая последний крик о помощи, перед тем как полностью уйти под песчаные воды. Не выдерживаю, и прикладываюсь к термосу: напиток приятно смачивает горло и струится дальше на помощь к другим органам.

Сколько получилось пройти? Может километров десять или больше….

Бреду по царству бывшей жизни. Солнце все глубже въедается в меня. Будто маленькими молоточками, стучит в висках.

Замечаю фигуру, да… вот там на горизонте. Машу руками, кричу, но никто не отвечает…, она просто рассеивается. Это был мой первый мираж, игра света. Сколько же фокусов припасено в нашем мозгу!

Жажда разгорается все ярче, но термос не откупориваю. Ни время сейчас быть щедрым и сытым.

Не смотря на ситуацию коллапса, я не чувствовал себя обреченным. Хотел бороться, и во мне пробудились душевные силы. Только не уныние. Нужна точная цель, и тогда жизнь устанавливает связь, даже с такой измученной судьбой, как моя.

Миражи повторялись: видел фруктовые деревья и сердце билось от радости, видел густые сады вдали, слышал журчание родников… тяга бежать к спасительному видению…, и в итоге горькое огорчение, так что хотелось реветь от злости.

Устав от этой оптической издевки, стал смотреть под ноги, чтобы не провоцировать мозг на восприятие миражей.

Надо идти! Буду шагать к «светлому будущему» пока не рухну!

Ложусь на песок, и создаю на лицо тень от рюкзака. Не помню все в подробностях. Тот день перемешался в памяти: нагромождением впечатлений, миражей, жажды и… жажды жизни!

Достаю огурец, а он уже вялый и теплый, но для меня это подобно чудесному нектару. Огурец-спаситель!

Солнце зашло. Поглощаю предпоследний огурец, отпиваю из термоса, но этого мало, слабость не отступает… На небе ни облачка и подул ветер. Он жаркий, как из пасти дракона. Интересно, сколько мне еще жить? Не напрасно ли я так экономлю, и пытаюсь не останавливаться?

Подступает ночь. В пустыне быстро становится холодно. Песок не может долго удерживать дневное тепло. Это неожиданное открытие, что недавняя, изнуряющая жара, так быстро уступит место колющему холоду!

Вынуждено поднявшись, я начал расхаживать по кругу и потирать ладошки. Холод пронизывает тело, начинается озноб и стук зубов. Каждый вдох против меня, ведь с ним внутрь проникает ледяная дрожь. Не могу контролировать реакцию организма. Здесь нет укрытия, начинаю приседать, пытаюсь сжаться в комочек, но дрожь не спадает. Пробуждается ветер, и это уже ледяное дуновение. На ум ни приходит ничего.

Приступаю к разминке тела, пытаюсь согреть ладони дыханием, но в результате сдавливает горло от жажды и холода. Тогда, начинаю рыть яму в песке, и ложась засыпаю себя до головы, и накрываю, заросшее щетиной лицо, ладонями.

Все! Настает ночь крещендо! Очередное испытание, на мою пятую точку! Тело онемело, почти не могу двигаться. Придется в который раз довериться всемогущей Жизни. Может и на этот раз она захочет побыть со мной и переждать жуткую ночь! Закрываю глаза, думать абсолютно не о чем…. Хочется спать… спать… находит какая-то сладкая истома… веки уже не поднять, давит в области лба, плавно скольжу в небытие…

Пока человек жив, еще остается возможность, рождается надежда, творит ум. Мертвый, вне зоны доступа для подобных вещей. Если человек не ценит жизнь, то и смерть он не сможет оценить, а это означает, что ему недоступна красота этих слов: Жизнь и Смерть.

Очнувшись, и открыв слипшиеся веки, увидел небо, оно вновь было без единого облачка, пока еще бледноватое, рассветное. Это означало одно, сегодня будет пламенная жара, и надо немедленно пуститься в путь. Встав с песчаной кровати, отвинтил крышку термоса и порадовал организм глотком воды с остатками кофейного вкуса. Мне пришлось съесть последний огурец, так как он приходил в негодность. Осталась лишь одна порция жидкости. Нужно идти, пока еще уцелело немного ночной прохлады, и солнце не восстановило себя в правах.

От быстрой ходьбы пошел пот, а это означало потерю влаги. Пришлось передвигаться с передышками.

Нет более печального места чем пустыня: тишина, но не успокоительная; тепло, но не для расслабления; миражи, но не для надежды…

Горло пересохло, язык стал неприятно неподвижный, глаза воспалены. Пример прошедшей ночи показал, что в пустыне, если заснуть, возможно умереть без особых мучений. Так что сдаваться ни к чему, ведь еще появится шанс в последний раз произнести мамину молитву и лечь спать на податливом песочном ложе. Шагаю и стараясь подолгу не отдыхать. Пока ничего не видно, пустынно. Все чувства притупились. Мозг нацелил организм исключительно на выживание. Решил, что допью свой коктейль, только когда исчезнет слюна.

Идти становилось тяжелее, икры ног болели от напряжения. Встретил несколько раз скорпионов, и подивился их живучести. А когда встретил артистично извивающуюся по песку змею, то подумал, как плохо, что не могу ее съесть.

Солнечный диск полностью появился над своими владениями и нещадно выпаривал надежду на выживание. Постепенно подступало головокружение. Идти стало еще изнурительней.

Крест… наверняка очередной мираж… вижу на отдалении объемный крест на холме. Откуда здесь холм? Это начало конца… уже начались религиозные видения. Не выдерживаю, наболевшее вырывается из груди:

– Эй! Эй! Гоооосподи! К чему все это… зачем эта пустыня… зачем эти алмазы… зач..

Реакцией на крик было сокрушительное головокружение, и я опустился на колени, склонил голову под давлением подступившей тошноты, и повалился на песок. Эта рыхлая смесь зерен вероломно приняла форму моего тела. Подтянул к себе рюкзак, достал термос, и выпил всю оставшуюся жидкость. Теперь все! Осталось только идти, идти до потери сознания, до остановки пульса, пусть со мной случиться апофеоз стремления выжить, стану образцом идущего к Мечте не смотря на тайную недоброжелательность судьбы к человеку…

Мираж не может приближаться, он всегда на отдалении, но крест приближался, его силуэт становился все отчетливей… и отчетливей. Я не мог поверить, но там действительно был холм с редкими кустиками, иссушенными жаром, и массивный деревянный крест, почерневший от солнечных лучей. Участил шаг, сердце пыталось вырваться навстречу надежде. Это признак присутствия людей, значит где-то поблизости есть человеческие тела, и они должны пить воду… да, сладчайшую воду. Не знаю каких усилий мне стоило подняться на холм, но я оказался рядом с христианским крестом: вдали проглядывались очертания растительности и какого-то здания. Все это мираж, или предсмертный сон. Такие мысли носились тогда в неугомонной головушке…

Обнял крест, от подъема тело окончательно ослабло, закрыл отяжелевшие веки. В висках стучало, и я весь обмяк… Все что помню: постарался сжать в объятиях крест как можно сильнее…