Текст книги "Корги-детектив: Сварливые пташки"

Глава 4

На следующей неделе мы со всей ясностью поняли две вещи.

Главное, нам с Кэти надо было взять хотя бы по одной помощнице. Хотя зима никогда не была периодом повышенной активности, ни она, ни я все равно не справлялись. Это при том, что мне все равно было легче, чем ей. Мне самое большее надо было отойти в туалет, всего на несколько минут оставив покупателей без присмотра. А ей приходилось вставать в четыре утра, готовить выпечку, а потом весь день еще обслуживать клиентов. Она работала на износ.

Кроме того, посещение заседаний «Бригады друзей пернатых» поддерживали в душе подруги состязательный дух. В перерывах между обсуждением новых рецептов и попыток почерпнуть вдохновение в литературных сюжетах моего магазина Кэти прожужжала мне все уши тем, как страстно ей хотелось навесить на свою куртку как можно больше значков. Я не могла с уверенностью сказать, что именно было причиной мешков, красовавшихся у нее под глазами от недосыпа, – тяжкий труд в пекарне или же долгие часы, которые она проводила в Гугле, перед тем как лечь спать.

Это новое страстное увлечение Кэти, вкупе с пригласительной эсэмэской Лео, заставили меня впервые в жизни встать на снегоступы. В свете луны и под напором снежных зарядов я, помимо своей воли, страшно завидовала Ватсону, который остался дома и теперь наслаждался уютом тепла. Когда я отказалась брать его с собой, он недвусмысленно выразил свое недовольство, хотя при этом даже не догадывался, что выступит в этой сделке в роли выигравшей стороны.

Проведя нашу группу из пятнадцати человек через залитый лунным сиянием лес, по относительно ровной и совсем не трудной тропинке к Медвежьему озеру, Лео остановился у кромки воды, повернулся и обратился к нам тихим голосом, ничуть не нарушавшим царившую вокруг безмятежность:

– Знаю, что вам не надо об этом напоминать, но, когда мы разделимся, держитесь за партнера и ведите себя как можно тише. Топот по снегу значительно снижает шансы повидать ночных птиц, а уж разговоры и подавно.

Я отвлеклась на облачко, набежавшее на луну и смывшее его черты, и пропустила мимо ушей слова, которые он произнес. В форменном обмундировании рейнджера, в просторной куртке, флисовой шляпе и перчатках, перед закованным в лед озером, с заснеженными горами за спиной и в окружении зимнего леса, он представлял собой ту еще картину. Чувствовал себя вполне комфортно и выглядел настоящим мастером своего дела. Присланное им сообщение с приглашением меня немного удивило, особенно после того, как я бросила его вечером в день открытия «Милого корги». Какая-то частичка моего существа билась над вопросом о том, уж не подтолкнула ли его к этому Кэти, вбив еще один гвоздь в мой гроб, чтобы я все же с ними пошла. Если так, то ее уловка сработала. Его эсэмэска стала решающим фактором.

– Далее. Я понимаю, что вы все это и так знаете, но все же повторю еще. Никаких фотографий со вспышкой. Это пугает диких животных и птиц. К тому же мне известно, что вы надеетесь увидеть мексиканскую пятнистую сову, но каждый из вас наверняка в курсе, что они больше облюбовали для себя южную часть заповедника Скалистых гор, а сюда, на север, залетают лишь изредка.

Этот вид птиц стал причиной нашего с Лео знакомства после того, как я обнаружила в морозильнике магазина замороженную сову. В конечном итоге это стало доказательством причастности бывшего владельца к браконьерству – доказательством, в котором так нуждался Лео. Хотя, если учесть, что мы опоздали и он к тому времени уже умер, доказательством ерундовым.

Лео постучал по часам и сказал:

– Встретимся здесь же через час. Зона покрытия здесь весьма достойная, номер моего мобильного у вас есть. В случае проблем звоните. В крайнем случае, если все остальное подведет, кричите. – Он улыбнулся ослепительной улыбкой и добавил: – Удачи!

Члены «Бригады друзей пернатых» почти бесшумно рассыпались в разные стороны. Я посчитала это необходимым условием для надлежащего наблюдения за пернатыми. Лео прошел мимо Миртл, кивнув ей на ходу, и направился к нам с Кэти.

– Ну как вы тут? Насколько я понимаю, ни одна, ни другая на снегоступах раньше не ходили, так?

– Могло быть и хуже, – пожала плечами Кэти. – Я вчера немного поискала в Интернете и наткнулась на сайт, предлагавший для подготовки несколько типов разминки. Поэтому сегодня чувствую себя вполне прилично.

Я обняла ее рукой за плечи и на секунду прижала к себе:

– Кто бы сомневался!

Лео издал негромкий смешок и переключил внимание на меня:

– А ты? С этими горными зимами, надо полагать, трудновато свыкнуться.

– Пока я не могу сказать, что привыкла к такой большой высоте над уровнем моря или освоила ночные прогулки в снегу, но что касается холода, то здесь все же теплее, нежели в Канзас-Сити.

– Вот и славно. Я рад, что ты постепенно акклиматизируешься.

Судя по виду, Лео немного нервничал. Я прекрасно понимала, как он себя чувствовал. Разговоры о погоде мы уже водили.

– На поиски в лес вы отправитесь вдвоем? А то, если хотите, могу составить вам компанию.

Не успели мы с Кэти ничего ответить, как к нам подбежал Генри, схватил Лео за руку и заговорил – вроде бы шепотом, но в его тоне настолько явственно чувствовался гнев, что слова наверняка разносились по всей округе:

– Как хорошо, что я застал вас, когда вокруг никого нет. С моей стороны это была ошибка. Я имею в виду Роксану. – Он бросил взгляд на Кэти. – Она была королевой викторин, по крайней мере, пока не появились вы. – Не дождавшись ответа, он повернулся обратно к Лео: – Она не браконьерша. Это Оуэн. На этот раз у меня нет ни малейших сомнений.

– Ну хорошо, Генри, хорошо, – спокойно, хотя и со вздохом, ответил Лео. – Давайте поступим так же, как поступали раньше. Здесь не место обсуждать подобные вопросы. Позвоните мне завтра, и я выслушаю доказательства, которыми вы, по вашему мнению, располагаете.

– По моему мнению?! – перешел в шипение шепот Генри. – Только не копируйте поведение того копа. Ну вы даете – сделать выводы, даже не выслушав меня! Это не мое мнение, Лео, это самые достоверные сведения. – Он схватил рейнджера за плечо и тряхнул. – Я точно знаю, что Оуэн – браконьер.

Неожиданно к нам присоединилась Миртл, доказав свое умение передвигаться бесшумно, не хуже рейнджера заповедника. Несмотря на ночной мрак, в ее глазах явственно полыхал гнев.

– Ну хватит, Генри. Довольно обвинять членов клуба в браконьерстве. Мы все по одну сторону баррикад, и каждый из нас посвятил себя делу охраны пернатых. Без единого исключения. Больше я не желаю продолжать с вами этот разговор.

– Ах да, Миртл, королева вы наша. – Из голоса Генри вмиг улетучились любые попытки говорить шепотом. – Вы вся такая всесильная, величественная, ни дать ни взять идеал. Но при этом прекрасно осведомлены об обмане, хотя это и не мешает вам без конца раздавать наградные значки. В то время как те, кто действительно играет по правилам, не получают ровным счетом ничего. И ни единому вашему слову нет веры.

– Да как вы смеете так говорить о Миртл! – За этой перепалкой я даже не заметила, как рядом с Миртл вырос Сайлес. И хотя он говорил шепотом, нерешительности в его голосе не было и в помине. – Вы хоть знаете, сколько эта женщина сделала ради защиты птиц и сколько с этой целью собрала средств? Где бы мы все без нее были? Да как вам даже в голову могло прийти, что…

Миртл подняла руку и быстро коснулась его плеча:

– Спасибо, Сайлес, но я и сама могу за себя постоять. – Затем обратилась к Генри, причем на этот раз без визгливых птичьих ноток в голосе. Теперь он звучал холодно и жестко. – Все, Генри, с предупреждениями покончено. Точнее, покончено с вами. Я исключаю вас из наших рядов. Как только сегодня ночью вернемся, сдайте вашу куртку. Вы больше не член нашего клуба.

Генри окатил ее убийственным взглядом:

– Ну разумеется, Миртл. Через три недели после уплаты членских взносов, после того как вы недвусмысленно дали понять, что эти десять штук никто возвращать не будет, вы даете мне под зад пинка? Да вы просто повод искали! – Он захохотал, сорвал с себя куртку и швырнул ее Миртл в лицо. – А вы штучка еще та. Но обещаю – я до вас доберусь.

Сайлес сделал в его сторону шаг, но Миртл опять выбросила вперед руку и остановила его.

Генри повернулся и зашагал в лес.

– Успокойтесь, – попытался задержать его Лео, – вам сейчас небезопасно расхаживать в одиночку.

– В этих лесах я ориентируюсь ничуть не хуже вас, – стряхнул с плеча его руку Генри, – вы не лучше ее, если решили, что знаете больше меня. И зарубите себе на носу: Марк браконьер, и я это докажу.

Когда Генри в ярости ретировался, Лео хотел было за ним пойти, но Миртл его остановила:

– Пусть идет. Генри обо многом сложил неверное представление, но позаботиться о себе может вполне. К тому же, судя по его прошлым вспышкам гнева, если за ним сейчас пойти, будет только хуже. Причем как ему, так и вам.

Лео нерешительно потоптался на месте, посмотрел на одинокий след в снегу, тянувшийся за Генри, и медленно кивнул:

– Пожалуй, вы правы.

Миртл повернулась и обратилась к Кэти тоном, в котором больше не было ни намека на озабоченность:

– В «Бригаде друзей пернатых» освободилось место. Если хотите, можете его занять.

– Я… э-э-э… – Кэти посмотрела на следы Генри и перевела взгляд обратно на Миртл. – Э-э-э… А членство стоит десять тысяч долларов?

– Да, – кивнула Миртл, – разумеется, в год.

– Ну да, конечно, – сказала Кэти и облизала губы. – Может… может, я сообщу вам свой ответ позже?

– Естественно, дорогая моя, – ответила Миртл и махнула на лес. – Сегодня вечером я впервые увижу мексиканскую пятнистую сову. Если повезет.

С этими словами она и Сайлес ушли.

Когда они оказались вне пределов слышимости, Кэти повернулась, посмотрела на нас с Лео, а когда увидела наши взгляды, на ее лице появилось выражение ошеломления.

– Десять тысяч долларов? В год? Впрочем, какая разница – хоть до конца столетия. Кто может позволить себе отвалить такую сумму?

– Что вы хотите, это же Эстес-Парк, у половины здешних жителей денег куры не клюют, в то время как остальные едва перебиваются с хлеба на воду, – пожал плечами Лео. – Хотя в данном случае я только благодарен за эти взносы. Из них каждый цент идет на борьбу с браконьерством, и касается это не только птиц.

Сумма такого порядка, поражавшая воображение, оказалась полной неожиданностью. И хотя меня вряд ли можно было отнести к категории тех, кто с трудом сводит концы с концами, я в страшном сне представить не могла, как можно заплатить десять тысяч долларов за членство в каком бы то ни было клубе, даже если эти деньги шли на благое дело.

– И то хорошо, – сказала Кэти, посмотрела на меня, ухмыльнулась и покачала головой, – что-то мне расхотелось напяливать на себя куртку, увешанную значками за победы в птичьих викторинах. – После чего взяла Лео под ручку и добавила: – Ведите нас, медвежонок Смоуки[1]1
  Медвежонок Смоуки – одобренный Конгрессом США символ борьбы с лесными пожарами: симпатичный медведь в джинсах, шляпе и униформе лесника, с лопатой в лапах.


[Закрыть].

Лео грубо хохотнул, но все же заставил себя сохранять спокойствие.

– Это что, мое новое прозвище?

– Да, я понимаю, для рейнджера заповедника оно не самое оригинальное, но тем не менее. – Кэти взяла другой рукой меня под локоток и сказала: – Идемте же. Если мы выбрались в это стылое захолустье без всякой надежды получить в награду значок, давайте хотя бы устроим экскурсию с личным гидом. Если конечно же Смоуки не даст нам скучать.

Лео не стал прилагать особых усилий, чтобы заинтересовать нас своим рассказом, да это и не требовалось. Лишь сообщил несколько разрозненных фактов и, главное, не мешал, когда матушка-природа говорила за себя. Затем отвел нас среди деревьев ярдов на двадцать в сторону, остановился и улыбнулся:

– А теперь слушайте. Замрите неподвижно, самое большее можете крутить головой. Обратитесь в зрение и слух.

Кэти хихикнула, но тут же успокоилась.

Примерно через минуту я почти позабыла об их присутствии. В Эстес-Парке я бывала с детского возраста, пару раз в год навещая мамину семью. Но теперь почему-то забыла, как на самом деле выглядят колорадские горы. Невзирая на сияние луны, нам с ясного неба в прозрачном воздухе подмигивали завихрения звездных галактик, на фоне которых мистикой выделялись силуэты деревьев и высившихся вокруг скалистых горных вершин.

В тишине ночь буквально ожила. Легкий ветерок щекотал мои щеки своими холодными пальцами и колыхал на безлистых ветках осины снег, водопадом низвергавшийся вниз. Где-то под ногами хрустнула ветка лесной подстилки, но я так и не смогла ничего увидеть – даже легкого трепетания подлеска.

Мои глаза все больше привыкали к темноте, тем более что им в этом помогало отражавшееся от снега лунное сияние, озаряя разбросанные меж деревьев валуны и позволяя проникать взором глубже в густой лес.

Справа от нас что-то зашуршало, на этот раз громче. Я повернулась посмотреть, ожидая увидеть перед собой кого-то из членов «Бригады друзей пернатых». Но вместо них на меня самое большее футах в тридцати взирал лось, рога которого, казавшиеся поистине необъятными, образовали на голове что-то вроде короны. Само по себе это зрелище не было чем-то из ряда вон выходящим. Лосей в Эстес-Парке давно приручили не хуже собак, до такой степени, что они порой даже разгуливали по центральным улицам. Но какой бы замечательной ни была подобная картина, она все же не шла ни в какое сравнение с видом этого величественного создания в его собственном царстве, ничем не потревоженном людьми. Лось дохнул облаком пара и пошел дальше. И только в этот момент я заметила дальше среди деревьев полдюжины его собратьев.

Кэти, явно довольная, тихо вздохнула. Я всем сердцем с ней согласилась.

Я поменяла старую жизнь на новую, наполненную книгами, семьей и магией. Но даже не ожидала, что она будет вот такой.

Ночь прорезал пронзительный крик, напрочь разрушив очарование. Лоси синхронно подняли головы и в едином порыве исчезли за деревьями.

Воздух разорвал еще один крик. Мы с Лео и Кэти быстро переглянулись и, подобно лосям, двинулись как одно целое, только в другую сторону – на звук.

А затем услышали, что по лесу побежали и другие – туда же, куда и мы.

Воплей больше не было, но, когда мы подошли ближе, ориентиром нам стали рыдания женщины, задыхавшейся от гипервентиляции легких.

Выйдя на небольшую поляну, мы увидели Элис и какую-то женщину постарше, которые стояли над темным силуэтом на земле.

Еще несколько шагов, и силуэт благодаря лунному свету, снегу и моим глазам, к этому моменту уже приспособившимся видеть в потемках, обрел конкретные очертания. Генри лежал на спине, уставившись невидящим взором на деревья. На его шее зияла огромная рана.

Глава 5

Хотя Анна и Карл, надо признать, всегда могли прийти на помощь, когда мне надо было что-то узнать, порой я все равно осуждала их за чрезмерное пристрастие к сплетням. Иногда даже доходило до того, что они перемывали кости моим дядьям. На следующее утро в течение получаса после открытия «Милого корги» я всеми силами гнала от себя любые приходившие в голову плохие мысли. Если ты владеешь магазином, то тебе не нужно никогда ходить за сплетнями – они найдут тебя сами. А на фоне огромного количества народа, пробегавшего по магазину и поднимавшегося наверх в кондитерскую Кэти – причем обратно возвращались лишь очень немногие, – у меня возникло ощущение, что судьба уготовила нам вскоре превратиться в новый центр событий.

Подумав опять, что мне надо бы взять сотрудницу управляться за кассой, я оставила пост и тоже поднялась в кондитерскую. Рядом со мной потрусил и Ватсон, хотя и без особой охоты.

Слова о Ватсоне тоже пришлось проглотить. Потому как я могла бы поспорить на что угодно, что он ни в жизнь не вернется обратно в книжный, когда у Кэти все в самом разгаре. Но не учла толпы посетительниц, которым не терпелось подольше посидеть в очаровательном помещении, которое создала моя подруга. Оказалось, что Ватсон, невзирая на всю свою любовь к еде, еще больше ценил возможность избежать прикосновения тянувшихся к нему бесчисленных рук. В книжном же он постоянно крутился под ногами, что мне, надо признать, очень даже нравилось.

Увидев нас с Ватсоном на верхней ступеньке лестницы, Кэти бросила в нашу сторону взгляд, сделала большие глаза и повернулась обратно к покупательнице. До этого я до конца не осознавала, сколько клиентов не спустились обратно в книжный магазин. У Кэти было не протолкнуться. За каждым столом, на каждом диванчике и стуле, хотя таковых было немного, сидели, разбившись на группки, клиентки и о чем-то возбужденно перешептывались.

Я уже направилась было к стойке, но в этот момент, к своему удивлению, увидела Карла, решительно жестикулировавшего в паре футов в стороне. Мой взор, обращенный на него, он, по всей видимости, не почувствовал, потому что, когда глянул на меня, его взгляд просветлел, он махнул рукой и повернулся к аудитории:

– Спросите у Фред, она тоже там была. Генри лежал в снегу с перерезанным горлом, будто в фильме ужасов.

Я уже хотела было подтвердить его слова, но в этот момент ощутила в груди какое-то странное чувство и сразу же изменила вводные:

– Карл, что вы здесь делаете? Вот уж не думала, что Анна позволит вам бросить ее одну в «Хижине и очаге».

Он посмотрел на меня как на идиотку и махнул на противоположный угол кондитерской:

– Она пошла взять нам еще по кусочку торта. Увидев, что все потянулись сюда, мы, не желая пропустить волнительный момент, закрыли магазин.

В конце концов, я, вероятно, не ошиблась, решив, что Карл с Анной просто рождены для сплетен. И от этого, как ни странно, у меня на душе стало спокойнее.

Анна, будто вычленив в разговоре свое имя, прошаркала к нам, сунула Карлу поднос с грушевым тортом, схватила вилку и вонзила ее в свой кусок шоколадного пирога. Затем улыбнулась мне, опустила глаза, положила вилку, стукнув о тарелку, и протянула мне:

– Здравствуйте, Фред, держите.

После чего опустилась на пол, охнула, колыхнув своей клетчатой юбкой, и потянулась к Ватсону.

Клянусь, что он скорчил ей рожицу, но, увидев, кто перед ним, и узнав в этой женщине ту, что частенько угощала его любимым лакомством, все же дал себя погладить.

Карл откусил кусочек торта, застонал от удовольствия, ткнул вилкой через плечо, показав на Кэти, и с набитым ртом произнес:

– Фред, а ведь вы наткнулись на золотую жилу.

– Так оно и есть.

– Бьюсь об заклад, что через пару недель «Черный медведь» останется не у дел.

Я схватила его за руку:

– Не говорите так! Мы с этой кофейней не конкуренты. В городе хватит места и нам и им.

До того как Кэти открыла свое заведение, «Черный медведь» была единственной кофейней во всем центре города. Ее хозяйку вряд ли можно было назвать самым желанным для меня во всем мире человеком, да и непропеченными лепешками она торговала совсем не для того, чтобы спасти свою жизнь, но мне не хотелось, чтобы все вокруг стали говорить, будто мы вознамерились довести ее до разорения.

Анна в последний раз погладила Ватсона по голове, встала и подвинула к себе пирог.

– Не смешите меня. Конкуренцию Карле вы конечно же составляете. И уже совсем скоро покажете ей, кто чего стоит.

– Нет! Я не хочу…

– Тогда какой вариант, Фред, предлагаете вы? – перебила меня Анна, набив рот не хуже Карла. – Хочу сказать, что вы рассказываете о тех событиях гораздо спокойнее моего мужа. Он впервые столкнулся с убийцей. А вам это, должно быть, уже наскучило. Клянусь, стоило вам переехать в этот город, как люди стали умирать как мухи.

Пара, с которой разговаривал Карл, с энтузиазмом кивала. Я смущенно им улыбнулась, хотя и не думала, что встречала их раньше.

– Я… Э-э-э… не думаю, что я рассматриваю происходящее в точности под таким углом. Да и потом… – Я посмотрела Карлу с Анной через плечо, показала на Кэти и громче, чем до этого, сказала: – Ну конечно, сейчас подойду. – Затем попыталась выдавить из себя еще одну улыбку, на этот раз адресовав ее Карлу с Анной. – Прошу прощения, но я зачем-то понадобилась Кэти. Приятного завтрака.

И, ничуть не беспокоясь, насколько убедительно выглядит мой демарш, направилась к стойке, хотя Кэти даже не смотрела в мою сторону.

Заметив меня, только когда мне до нее оставалось всего пару футов, подруга широко улыбнулась и сказала:

– Ты как раз вовремя, Фред. Я хочу познакомить тебя с Сэмми.

Ко мне повернулась невысокого роста женщина, широко улыбнулась и поздоровалась. Я застыла как вкопанная. Не может быть! У Кэти что, есть сестра-близнец? Или хотя бы двойняшка? У каждой из них на голове даже точно такая же копна каштановых волос, как у другой.

– Сэмми – кондитер. Перед Рождеством она закончила кулинарную школу и приехала домой, дабы побыть немного с семьей. Я как раз пытаюсь уговорить ее пойти работать ко мне. Хотя бы на пару месяцев, пока у нас все не утрясется.

Я пожала женщине руку:

– Рада с вами познакомиться. Если вы пособите Кэти, это будет здорово. Мне и самой уже пора кого-нибудь присмотреть.

– Я тоже рада знакомству с вами. От вашего книжного магазина я просто без ума. Он великолепен. – Сэмми высвободила ладонь, попыталась заправить за ухо прядку волос, но, когда опустила руку, та выбилась обратно. – И судя по виду, я смогу приобрести здесь поистине бесценный опыт. У вас же от клиентов отбоя нет.

Она даже говорила в аккурат как Кэти. Меня это немного сбивало с толку.

– Да, так оно и есть, но я склонна предположить, что через несколько дней ситуация придет в норму. Народ возбужден после некоторых событий, имевших место вчера.

– Шутишь, да? – фыркнула Кэти. – Пока ты рядом, мы всегда найдем себе на одно место приключения. Пройдет каких-то пару недель, и ты опять наткнешься на труп.

– А почему именно я? – спросила я и впервые за все время, как мы с ней дружим, бросила на нее раздраженный, гневный взгляд. – Это не имеет ко мне ни малейшего отношения. Да и потом, ты не забыла, что тоже там была? Что же до тела, но на него наткнулись не мы с тобой, а Элис и… – Я щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить имя другой женщины. – И Люси.

Кэти пожала плечами с таким видом, будто это был сущий пустяк, и повернулась обратно к Сэмми:

– Подождите, потом сами увидите. Дайте Фред неделю, и она оповестит весь город о том, кто же, собственно, убил Генри. Она лучший детектив из всех, кто когда-либо здесь жил.

В этот момент я подумала, не одолжат ли мне Карл с Анной ключ от их магазина, чтобы там можно было ненадолго спрятаться.

– Кэти, не смеши меня. Я не детектив, а лишь хозяйка книжного магазина. И у меня нет никаких причин во все это вмешиваться. Ни мои друзья, ни члены семьи в убийстве не обвиняются.

Кэти опять махнула на меня рукой, будто я насмешила ее или сморозила глупость:

– Можно подумать, это имеет хоть какое-то значение.

Я не собиралась признаваться, что подобные мысли пришли мне в голову вчера вечером перед сном. Вспомнив о поведении членов орнитологического клуба во время его собрания, можно было без труда прийти к выводу о том, что половина присутствовавших желали Генри смерти. Ведь, по сути, он обвинил большинство любителей птиц в нечестной игре – в том или ином виде. Это выглядело довольно странно, если не сказать больше. В реакции Оуэна я не увидела ничего интересного, но сомневаюсь, что он воспылал особо теплыми чувствами к Генри, когда тот обвинил его в браконьерстве.

Я покачала головой, пытаясь избавиться от этих нелепых мыслей. Но слишком поздно и без чрезмерной настойчивости. Кэти погрозила мне пальчиком:

– Ох, Фред, как же хорошо я знаю это выражение на твоем лице. – Затем подмигнула Сэмми и добавила: – Запомните, к тому моменту, когда я выпишу тебе первый чек на получение зарплаты, Фред объявит нам всем, кто убил Генри…

Затем повернулась обратно ко мне и уже было открыла рот, дабы что-то сказать, но тут ее глаза распахнулись от удивления. Подружка широко улыбнулась и ткнула пальцем мне через плечо:

– Я ничуть не сомневаюсь, что он сюда точно явился не за выпечкой.

Проследив за ее взглядом, я увидела Брэнсона, который стоял на вершине лестницы и обозревал битком набитую кондитерскую. Судя по выражению его лица, Кэти наверняка была права.

– Была рада с вами познакомиться, Сэмми. Похоже на то, что мы теперь будем видеться часто, – сказала я, еще раз хмуро глянула на Кэти и добавила: – А тебе не следовало бы еще больше усугублять ситуацию. Сплетен вокруг этого дела и так предостаточно. Что до меня, то я в нем участвовать не собираюсь.

– Как скажете, Уинифред Пейдж, – пожала плечами она.

Бросив на нее последний недовольный взгляд, я повернулась и в сопровождении Ватсона направилась к Брэнсону:

– Привет. Решил взять что-нибудь на завтрак?

Он покачал головой:

– Нет, благодарю. По правде говоря, я пришел сюда с тобой поговорить. – Он показал пальцем на первый этаж и спросил: – Может, спустимся, чтобы нам никто не мешал?

– Ну конечно.

Он тут же повернулся и направился в книжный магазин. Я пошла за ним, за мной по пятам – Ватсон. Ни в тоне, ни в глазах Брэнсона не было даже намека на флирт. Похоже на то, что он явился сюда по служебной надобности.

В тот момент, когда мы оказались у подножия лестницы, открылась входная дверь, порог переступили две женщины, дружелюбно кивнули в нашу сторону, пересекли книжный магазин и поднялись в кондитерскую.

Посмотрев по сторонам, я поняла, что мы теперь с Брэнсоном одни, и сказала:

– Хорошо, что Кэти открыла на втором этаже кондитерскую. В противном случае всем этим книгам было бы скучно оттого, что мимо них никто не проходит.

– В самое ближайшее время все это наверняка изменится. С твоим магазином все будет хорошо. По крайней мере, после начала туристического сезона.

Брэнсон попытался изобразить улыбку, но до его глаз она так и не добралась. По какой-то непонятной причине он, казалось, опять нервничал. Полицейский протянул руку, чтобы почесать Ватсону голову, но тот от него увернулся.

– А ведь пес у тебя не любит, когда с ним сюсюкают.

– Что да, то да…

На самом деле это было не так. Когда его ласкал Барри, – а если уж на то пошло, то и Лео, – Ватсон чуть ли не впадал в старческий маразм.

– Вижу, ты пришел сюда не для того, чтобы поговорить о Ватсоне или книжном магазине. Что тебя ко мне привело?

Он больше не стал ходить вокруг да около, что я по достоинству оценила.

– Я, разумеется, наслышан о том, что произошло вчера вечером. Все это утро мы занимались осмотром места преступления.

– И что из этого? Офицер Грин определила, что его каким-то образом убила я?

Я натянуто засмеялась. Ни Брэнсон, ни Сьюзан Грин накануне вечером на происшествие в заповеднике не выезжали, но последняя ненавидела само мое существование и совсем не делала из этого тайны. И если бы она так поступила, меня это ничуть бы не удивило, хотя я даже представить не могла, чтобы с подобным выводом согласился Брэнсон.

– Нет, конечно же. На этот раз ты к делу не причастна. Даже в качестве свидетельницы. Показания об увиденном тобой у нас уже есть, хотя ты даже не первой появилась на месте преступления…

У меня опять возникло ощущение, что он нервничает.

– Я потому сюда и пришел, Фред, дабы сказать, что ты к этому делу не причастна. Ни ты, ни члены твоей семьи, ни кто-либо из твоих близких. Просто… я не хочу, чтобы ты волновалась.

– Знаю. И совсем не волнуюсь. А что касается Сьюзан, то я по большей части просто тебя немного подразнила… – Мой рот уже открылся, чтобы засмеяться, но в этот момент в голову пришла мысль – не успев еще ничего сказать, я уже поняла, что попала в самую точку. – Но ты явился сюда совсем не за этим, так? – сказала я, стараясь изгнать из голоса любые эмоции. – На мое волнение тебе глубоко наплевать. Ты пришел недвусмысленно заявить, что я к этому делу не причастна. А если точнее, посоветовать мне не совать в него нос.

Он скривился и ответил:

– Я этого не говорил. Не надо вкладывать в мои уста твои собственные слова. Я никогда не стал бы разговаривать с тобой в подобном ключе.

Невзирая на все усилия выдерживать нейтральный тон, я все равно уперла руки в бока, а мои глаза превратились в две узкие щелочки.

– Стало быть, ты пришел сюда не за этим? И совсем не против, чтобы я сунула в это дело свой нос?

Он тоже прищурился и посмотрел на меня:

– Зачем тебе это, Фред? Ты ведь не имеешь к делу никакого отношения.

В моей душе полыхнул гнев, хотя еще несколько мгновений назад, на втором этаже, я и сама говорила точно то же самое.

– Если мне не изменяет память, когда в прошлый раз в Эстесе убили человека, ты благословил меня раскрыть это преступление. И злодея главным образом вычислила именно я.

– Тогда тебе пришлось защищать доброе имя подруги, и я не мог тебе отказать. Но смерть Генри опять же не имеет к тебе никакого отношения. И от этого расследования тебе надо держаться подальше.

– Я недвусмысленно дала тебе понять, что не потерплю никаких указаний! Сама разберусь, что мне делать, а что нет. – Понимая, что это смешно, а может, и вовсе по-детски, я, не в состоянии превозмочь себя, вздернула подбородок и вызывающе посмотрела ему в глаза, хотя для этого было достаточно лишь слегка поднять голову. – И никоим образом не была намерена участвовать в этом расследовании.

Он кивнул, на миг, по всей видимости, испытав облегчение, но потом его глаза прищурились еще больше.

– Не была?

– Да, именно так, не была. Не намеревалась участвовать в расследовании…

Где-то на задворках сознания прозвучал голос мамы, бранившей меня за то, что я веду себя как надоедливое, избалованное дитя. Но одновременно с этим раздался и смех отца.

– Вы сами сюда пришли, сержант Векслер. Не я к вам, а вы ко мне. И не кто-то, а именно вы пытаетесь меня в это дело втянуть.

Он закатил глаза и сложил на груди руки:

– В самом деле? Тебе и правда не терпится пойти по этому пути? Но ведь ты выше этого, Фред.

– Да? Думаешь, поужинал со мной пару раз и тут же во мне разобрался?

На секунду мне показалось, будто он собрался что-то возразить, но потом захлопнул рот и лишь бросил на меня сердитый взгляд. Ватсон в виде предупреждения издал горлом глухой рык. Брэнсон опустил на него взгляд и вновь посмотрел на меня:

– У тебя действительно к этому талант, Фред. К тому же, как я уже говорил раньше, тебе от рождения достались инстинкты отца. – В его тоне, перед этим немного смягчившемся, вновь зазвенела сталь. – В то же время у тебя книжный магазин. И что касается этого дела, лучше торгуй книгами. А убийством пусть занимается полиция.

– Да у меня и в мыслях не было… – Тут до меня дошел смысл его слов. – Что ты имеешь в виду, особо выделяя это дело?

Почему именно это? Что в нем такого особенного?

Я опять же могла бы поклясться, что Брэнсон засуетился, но это длилось столь краткий миг, что с уверенностью ничего сказать было нельзя.