Текст книги "Корги-детектив: Сварливые пташки"

Глава 8

Ватсон, когда до него дошло, что мы идем в «Хижину и очаг», казалось, простил меня за то, что я прервала его сон. Этот магазин, по-видимому, он приравнивал к своим любимым собачьим угощениям, но никак не к хозтоварам и продвинутой мебели из неструганого дерева, которая там продавалась. И то, что эти самые угощения Кэти в огромных количествах производила прямо у нас над головой, для него, похоже, не играло никакой роли. Если сначала Ватсон вел себя вяло и без конца упирался на своем поводке, то стоило ему переступить порог, как он тут же запрыгал на передних лапах.

Поначалу я чувствовала себя виноватой, что проигнорировала указание полиции не усугублять ситуацию, и думала, не разочаруется ли во мне отец, если в этот момент ему захочется посмотреть на меня с небес, но, когда подошла к прилавку «Хижины и очага», все подобные мысли из головы тут же улетучились.

Потому как во внимание мне пришлось принимать не только присутствовавших там Карла и Анну, но и моих дядюшек, стоявших по бокам от них. С таким количеством природных дарований к сплетням, собравшихся в одном месте, этот хозяйственный магазин вполне мог бы послужить передовицей для новой публикации в каком-нибудь таблоиде. У меня возникло ощущение, что Вселенная полыхнула зеленым светом и сказала: «А вот и ты, Фред. Разберись-ка в этом деле. Найди убийцу и покажи этому красавчику полицейскому, что он не имеет права приказывать тебе, что делать, а что нет, даже если это его работа».

Посыл, может, звучал немного по-другому, но я, несмотря ни на что, восприняла его именно так.

Когда они вчетвером, все как один, повернулись и посмотрели на нас с Ватсоном, я чуть не расхохоталась. Потом на секунду картина перестала напоминать чудо, сотворенное богами сплетен, и мне показалось, что я случайно забрела в притон изголодавшихся вампиров. Они буквально пожирали нас глазами. До такой степени, что я даже попятилась назад. Ватсон заскулил, хотя я и не могла сказать от чего – то ли почувствовал в их взглядах то же напряжение, то ли просил его покормить.

– Привет, ребята, – заставила я себя махнуть им рукой. – Что это вы здесь собрались?

– Поговорить о тебе конечно же.

Персиваль, резкий и прямой, как всегда, отделился от их группки, схватил меня за руку и поволок к остальным.

Анна с Карлом стояли по ту сторону прилавка, я вклинилась между Персивалем и Гэри, замкнув таким образом круг. Ватсон потерся головой о мою икру, но я оставила этот его жест без внимания.

Анна потянулась через прилавок и пожала мне руку:

– Вы как раз вовремя, моя дорогая. А то мы уже собирались через пару минут за вами пойти. Просветите нас.

– Просветить? Но в чем?

Хотя эти слова и слетели с моих губ, я глубоко сомневалась, что мне до всего этого было дело.

Персиваль закатил глаза, однако Анна, не выпуская моей руки, похлопала меня ладонью:

– Ну уж нет! Ведь именно вы минувшим вечером отнесли в полицию брошь Миртл, а уже сегодня утром ее вызвали на допрос. Так что давайте выкладывайте.

– Послушайте, как вы все это делаете? Неужели вам удалось понатыкать в полицейском департаменте камер видеонаблюдения?

Я прищурилась и посмотрела на Гэри.

Он хоть и мог сохранять самообладание, но из всех четверых меньше остальных был расположен к сплетням.

– Брэнсон вам наверняка ничего не сказал, а Грин, как мне прекрасно известно, ненавидит тебя и Персиваля почти так же, как меня, потому как вы члены моей семьи. – Я повернулась к Карлу с Анной и спросила: – Значит, она посвятила в это дело не кого-то, а вас? Вас что, связывают со Сьюзан какие-то особые отношения, о которых я ни слухом ни духом?

– Мы никогда не раскрываем своих источников, дорогая моя. – Анна выпустила мою ладонь и пригладила пышную копну белых волос, умудрившись при этом сохранить на лице убийственную серьезность. – Причем не забывайте – вы сами к нам пришли. И не надо нам втюхивать, что вы заявились сюда совсем не для того, чтобы обманом выудить у нас те или иные подробности.

– Фред, можешь сделать вид, что тебе не нужны никакие сплетни, – хихикнул Персиваль, – но то, что ты сюда заглянула, вполне естественно. У Освальдов это в крови, хотя твоя мама не отличалась особым пристрастием к подобным вещам. Вполне возможно, что такого рода дарования проявляются через поколения. И хотя порой принимают другие формы, твой отец этим искусством владел мастерски. Что и превращало его в такого великого сыщика. – Он ткнул меня плечом и добавил: – Так что колись, возлюбленная моя племянница, преподнеси нам факты на блюдечке.

Так я и сделала. Рассказала, как мы с Ватсоном отправились погулять при свете луны, как нашли брошь, как потом побывали в полиции. Потом поделилась сведениями о том, что Бенджамин поведал Кэти.

Персиваль обнял меня рукой за плечо и прижал к себе:

– Ах, дорогая моя. Как же мне жаль, что в раю между тобой и красавчиком сержантом уже возникли непонятки. Но не теряй надежды. У нас еще остаются все возможности заарканить его и сделать членом нашей семьи.

Гэри похлопал меня по руке, явно, чтобы утешить, но взгляд своих темных глаз при этом обратил на мужа.

– Не думаю, Персиваль, что суть истории была именно в этом, – сказал он и с улыбкой мне подмигнул. – Но Фред с сержантом мне тоже жаль…

Карл не обратил на них никакого внимания.

– Бенджамин сказал полиции, что в момент убийства Генри был вместе с Миртл?

Произнося эти слова, он и не думал наслаждаться скандалом, потому как и в самом деле, похоже, пребывал в замешательстве.

– Странно…

На Карла обратились все взоры.

Почувствовав на себе всеобщее внимание, он выпрямился – ему это явно понравилось.

– Видите ли, лично мне тот вечер запомнился несколько иначе.

– Кэти до конца так и не купилась на рассказ Бенджамина, хотя и не могла сказать почему. С ним явно что-то не так, – сказала я, понимая, что пришла в аккурат куда нужно. – Что вы запомнили из того вечера?

Карлу понравилось быть в центре внимания и он облокотился на стойку, перенеся вес тела на руки.

– Признаюсь честно, я тогда думал немного о другом. Влившись в «Бригаду друзей пернатых», Поли без конца набивался мне в друзья неразлейвода. Поэтому добрую часть вечера я его избегал, и это практически отнимало у меня все время. При этом оказался в паре с Роксаной, которая получила больше всего значков за участие в викторинах на птичьи темы. Через несколько минут мы столкнулись с Раулем и Люси.

Анна решила перебить его, чтобы вставить свое слово, потянулась через прилавок и опять коснулась моей руки:

– Фред, вы же ведь знакомы с Раулем? Он хозяин «Пасты Тимьян», того самого ресторанчика, где у вас с Брэнсоном состоялось первое свидание. Я слыхала, вы взяли бутылку очень хорошего вина.

– Что? – взвизгнул в ультразвуковом диапазоне Персиваль, от чего Ватсон тут же пронзительно взвыл, и стремительно повернулся ко мне. – И ты даже мне ничего не сказала? Представила все так, будто вы всего лишь пару раз поужинали, и ни словом не обмолвилась ни о «Пасте Тимьян», ни о вине? – Он хлопнул себя рукой по выступающему бедру. – Нет, это не ужин. Это свидание. А я даже не догадывался, что ситуация развивается в столь рациональном, хотя и не совсем правильном ключе. – Он взволнованно повел бровями в сторону Гэри. – Ты представляешь, каких роскошных племянников и племянниц нам подарит эта парочка? – Но не успел ни Гэри, ни кто другой на это ничего ответить, как на лице Персиваля уже отразилось разочарование, и он опять посмотрел на меня. – Ах да, я совсем забыл. У вас ведь уже начались проблемы. С этим надо будет разобраться.

Даже не догадываясь, как ему ответить, я посмотрела на Гэри, взывая о помощи. Но он лишь пожал плечами:

– А ты что хотела, Фред? Тебе ведь не впервой лицезреть дядюшку.

И то правда. Я опять сосредоточила внимание на Карле:

– Вы сказали, что оказались в паре с Роксаной, а потом встретили Рауля и Люси, так?

Наверное, нам все же лучше вернуться к делу.

Он энергично кивнул:

– Совершенно верно. Я действительно считаю, что Рауль взаправду печется о птицах, хотя у него и нет ни одного значка, и вижу, что он предан нашему делу. Но вот Люси… – Карл нерешительно покрутил рукой. – Словом, я не сомневаюсь, что она стала членом клуба, только чтобы получать со скидкой в магазине Миртл корм для птиц.

– Ради скидок на корм для птиц? – ахнула я, глядя на него. – Так она платит за членство в клубе десять штук в год, чтобы покупать дешевле птичий корм?

– Ну… – пожал плечами Карл, – скидка – она всегда скидка.

Вся четверка представителей старшего поколения закивала, и я поняла, что меня опять выбили из колеи. Покачала головой, попыталась разобраться с мыслями, но в этот момент Персиваль изумленно открыл рот и протянул к моим ушам руку:

– Это те самые сережки, которые Лео Лопес подарил тебе на торжественное открытие магазина? – Дядя покрутил в пальцах болтавшихся на цепочке корги, заставив меня наклонить под другим углом голову, чтобы он случайно не сделал мне больно. – Точно, это они! Ну что же, ты и правда моя племянница. Гордиться тобой больше, чем горжусь я, просто нельзя. Это же надо, закрутить роман сразу с двумя красавцами. – Он протянул руку мне за спину и хлопнул ею Гэри. – Наши замечательные племянники и племянницы могут оказаться испанского разлива. Мы будем суперсовременной семьей.

Гэри осуждающе поднял бровь и бросил на меня испепеляющий взгляд:

– То же самое он говорил и мне, когда предложил руку и сердце. И если бы мы с ним не прожили вместе двадцать лет, я ничуть не сомневался бы, что он выбрал меня не по любви, а только потому, что я чернокожий.

Выражение лица Персиваля опять изменилось, он обратил на меня взор своих широко раскрытых глаз:

– Нет, Фред, ты не думай! Просто мне пришла в голову мысль, что тебе уже тридцать восемь и надо торопиться.

Я вздохнула, не понимая, что сейчас лучше – смеяться или плакать.

– Боже мой, когда вы вчетвером собираетесь вместе, с вами не соскучишься. Но давайте не отвлекаться на разговор о том, что мой репродуктивный возраст не может длиться вечно, и вернемся к делу. К тому же не забывайте о Ватсоне – когда у тебя есть корги, кто будет думать о ребенке?

– Ватсон! – Теперь пришел черед уже Анны изумленно ахнуть и вскинуть руки, к чему у нее от природы была склонность. – О господи! Меня так поглотила вся эта суета, что я совершенно позабыла моего любимого малыша. – Она выбежала из-за прилавка и шлепнула Карла по руке, к чему тоже имела тягу. – Иди и принеси ему чего-нибудь вкусненького. Да живо мне.

Понимая, что у меня нет никаких причин возникать, я села обратно наблюдать за постигшим меня фиаско. Когда Карл потащился в глубь магазина за собачьим угощением, Анна рванула из-за прилавка, вздымаясь на ходу грудью и клетчатой тканью, вскоре окутавшей Ватсона.

До этого Персиваль с Гэри ни разу не видели, как Анна обращается с Ватсоном, и теперь вовсю таращили через мою голову похожие на блюдца глаза на каждое обещание преданности, на каждое выражение восторга, которые женщина изливала на моего корги.

Наконец возвратился Карл и, давно выучив свою роль, отдал приличных размеров собачье лакомство сплошь из натуральных компонентов, чтобы Анна, в свою очередь, могла вручить его в качестве подарка псу.

А Ватсон, в полном соответствии уже с его склонностью, тут же отказался от дальнейших физических проявлений обожания, вразвалочку подошел к большой кровати с пологом на четырех столбиках из неструганого дерева, забрался под нее и смачно зачавкал своим сокровищем.

Анна несколько секунд с довольным видом смотрела на него, затем вернулась на свое место за прилавком:

– Так что, Фред, хватит резину тянуть. Давайте выкладывайте.

Я делано улыбнулась и вновь посмотрела на Карла:

– Мне так думается, что выкладывать нужно не мне, а вам. Где вы видели Бенджамина? Что навело вас на мысль, что он был совсем не с Миртл?

– Ах да! Я совсем забыл.

Не могу сказать, что я его в этом винила. Карл кивнул, облизал губы и опять заговорил:

– Одним словом, как я уже говорил, мы с Роксаной отправились на поиски мексиканской пятнистой совы и в какой-то момент столкнулись с Раулем и Люси. – К моему удивлению, дальнейших комментариев по поводу этих двух действующих лиц не последовало. – Когда они захотели к нам присоединиться, меня это немного разозлило – чем больше рядом топчется народу, тем меньше вероятности встретить птицу, которую ты ищешь, – но я подумал, что Роксана втайне запала на Рауля, хотя он и женат.

Анна открыла рот, чтобы выдать комментарий, но я ее опередила:

– И потом вы вчетвером повстречали Бенджамина?

Карл кивнул:

– Да. А откуда вы… Так оно и было.

Судя по виду, его впечатлило, когда я сложила два и два, хотя это был сущий пустяк – мне просто не хотелось весь день проторчать в «Хижине и очаге», не в состоянии вернуться к существу обсуждаемого вопроса.

– Мы вчетвером наворачивали круги, Люси постоянно обо что-то спотыкалась, то и дело поднимая шум, и вдруг я увидел Бенджамина с Петрой, которые о чем-то говорили с Оуэном и Сайлесом. Они вели себя гораздо тише, чем члены моей группы, но, судя по выражению их лиц, разговор у них шел на повышенных тонах.

Я подумала, что недослышала:

– Вы сказали, что с ними был Сайлес?

Карл снова кивнул.

– А Миртл с Сайлесом вы не видели?

– Когда мы с Кэти видели Сайлеса, он сопровождал Миртл, в то время как Бенджамина нигде видно не было. – Карл, казалось, задумался и прищурил глаза. – Нет, не думаю.

Значит, алиби Миртл не мог обеспечить ни Бенджамин, как полагала Кэти, ни Сайлес, как думала я. Это при том, что если вспомнить всех двенадцать адептов Миртл, то пелена неизвестности окутывала только Элис, Пита, Поли и Генри. Генри в конечном итоге погиб. Значит, перехватить бедолагу так, чтобы рядом никого не было, могли Пит, Поли, Элис или Миртл.

– Это было задолго до того, как вы услышали крик Элис?

Карл пожал плечами:

– Да не помню я. Может, пять минут, может, десять, может, больше. Мы к ним не подходили. В конечном итоге наши две группы разошлись: Рауль с Люси направились в одну сторону, в то время как мы с Роксаной – в другую, дальше в лес. Она уверяла меня, что видела перелетавшую с дерева на дерево сову, и я пошел за ней. Но это оказалась еще одна чубатая сойка. Понятия не имею, как женщина, так успешно проявлявшая себя во всевозможных викторинах, могла принять сойку за сову.

Пять – десять минут, а то и больше… За это время могло случиться что угодно. На самом деле рассказ Карла снимал подозрение только с двоих – с него самого и Роксаны.

Анна еще раз хлопнула Карла по ладони:

– Ладно, пользы с этого все равно никакой нет. Твои россказни не что иное, как пустая трата времени.

Он в изумлении вытаращил на нее глаза:

– А я и не говорил, что раскрыл это убийство. Сказал лишь, что не видел Бенджамина с Миртл.

– За это время Бенджамин мог без всякого труда составить ей компанию. И что хорошего мы можем извлечь из твоего рассказа?

В голосе Анны явственно присутствовало непередаваемое отвращение.

Он показал на меня пальцем:

– Она спросила, я ответил.

Тут меня поразила еще одна мысль.

– Карл, погодите минутку. Вы сказали, что Рауль и Люси были вместе, так?

Перед тем как кивнуть, он бросил взгляд на руку Анны.

– Понимаете, – продолжала я, – и до того, как вы с ними столкнулись, и после того, как вы с Роксаной пошли в одну сторону, а они в другую, могло случиться, что угодно. Услышав крик, мы с Лео и Кэти первыми побежали к месту преступления, но обнаружили там лишь Элис и Люси.

Я немного подумала и попыталась воспроизвести в голове картину тех событий. Это могло быть и ошибкой. Возможно, Рауль все же там был – скрывался в тени подальше от посторонних глаз.

Карл закатил глаза:

– Сколь ни отвратительна мне Элис, она не убийца. Доказать это я, конечно, не могу, но не убийца, и все.

Примерно то же я сама могла сказать и о Миртл.

– А почему Элис вам так ненавистна?

– Я зарабатываю свои значки тяжким трудом. Причем каждый. – Карл ударил себя в грудь, словно на нем была куртка со всеми наградами наперечет. – И чуть ли не с религиозным трепетом практикуюсь в умении изображать пение птиц.

– Я могу это подтвердить, – скривилась Анна, – по двадцать минут в день. – Она звучно грохнула стаканом о стойку. – Двадцать. Минут. В день. Двадцать! Самых пронзительных и скрипучих звуков, ужаснее которых может издавать разве что сама Миртл.

– Вот тут вы правы, – фыркнул Персиваль. – Эта дама переорет кого угодно. Может, она именно так и убила Генри.

– Ты не любишь ее с тех пор, как она застала тебя, когда ты гонялся за той птицей с веником. – Гэри покачал Персивалю пальцем, будто капризному ребенку. – Но то обстоятельство, что вы с ней не сходитесь во взглядах, еще не превращает ее в убийцу.

Я постаралась сдержаться, пока опять окончательно не вышла из себя.

– Что вы хотите этим сказать, Карл? Каким образом Элис получает свои значки?

– Она всех дурачит! – Черты его лица исказились от неподдельного возмущения. – Эта женщина никогда и нигде не была. Ни разу. А если так, то откуда у нее запись крика совиного попугая? Ведь эта птица обитает в Новой Зеландии!

– Может, она видела ее в зоопарке. А если нет, то нашла на Ютубе, – сказал Гэри таким тоном, будто пытался хоть чем-то помочь.

Судя по безжалостному выражению лица, Карл считал иначе.

– Но это ведь все равно обман, разве нет? Награду за запись криков и пения птиц дают только в том случае, если она сделана в естественной среде их обитания. Чтобы никакой неволи. Причем записать все нужно лично. То же самое касается и значков за лучшие фотографии. – И он покачал головой.

– Ну хорошо, – вновь попытался вставить слово Гэри, – насколько мне известно, ее сын посещает школу, которая готовит звукоинженеров для индустрии кино. А раз так, то вполне может их для нее синтезировать.

– Это тоже мошенничество!

На этот раз он с силой треснул по прилавку – только для того, чтобы Анна опять хлопнула его по руке:

– Ты сейчас разобьешь стакан. – И ударила в третий раз.

– Стало быть, Генри уличал всех отнюдь не на голом месте… – произнесла я.

Может, тот, кто его укокошил, сделал это не из-за обвинений в браконьерстве, а просто потому, что сам тоже жульничал? В качестве мотива для убийства это казалось чересчур, но для тех, кто с готовностью выкладывал за членство в клубе десять штук в год, может, и нет…

– Генри обвинял кого угодно во всех мыслимых грехах, – насмешливо бросил Карл. – Он даже мне заявил, что я всех дурачу! Сказал, что я ношу в кармане запись, которую на самом деле и воспроизвожу, а сам лишь открываю рот. Ужасный человек. Но, обвиняя всех поголовно в чем угодно, человек просто обречен когда-нибудь набрести на правду.

Да, подобные логические рассуждения о Генри мне приходилось слышать и раньше. Однако… Какие-то слова Карла по-прежнему вертелись в моей голове.

– Погодите-ка. Вы сказали, что Элис получила значок за то, что записала крик совиного попугая?

– Совершенно верно. Однако у нее полно наград и за звуки других птиц. Но данный случай взбесил меня больше всего, потому как это любимое пернатое Миртл.

Я изумленно открыла рот и посмотрела на него:

– Совиный попугай – любимая птица Миртл?

– Ну да, – со всей серьезностью ответил Карл. – Она любит многих птиц, но новозеландского совиного попугая просто боготворит. И винить ее в этом я не могу, потому как они – создания очаровательные. Но если ты собираешься мошенничать, то заходить так далеко в лести гуру – это уже чересчур.

– Постойте… – Персиваль потянулся к Карлу и схватил его за руку. – Вы хотите сказать, что любимая птица Миртл Бентам – это новозеландский совиный попугай, также известный как какапо? Жаль, что не какафу. Вот было бы здорово! Представляете – название ее излюбленного пернатого состояло бы из «каки» и «фу»!

Он запрокинул голову и так захохотал, что чуть было не описался.

В этот момент я со всей очевидностью поняла, что окончательно утратила шанс почерпнуть у них еще какую-то полезную информацию.

Глава 9

Когда мы с Ватсоном вновь ступили на Элкхорн-авеню, я достала сотовый и проверила входящие. Кэти либо до сих пор общалась с Миртл, либо ее без остатка затянуло в черную дыру Гугла в поисках фрагментарных сведений о какапо, то есть какафу. Я бросила взгляд на магазин Миртл, расположившийся на противоположном конце улицы. Меня одолевал соблазн туда пойти. Если Кэти в этот момент с ней говорила, то лед, вполне возможно, уже тронулся. За неимением лучшего я, вероятно, смогла бы заставить ее случайно обмолвиться о том, что произошло в тот вечер после их с Сайлесом ухода. Но если учесть, что мне везет как утопленнице, скорее всего, брякнула бы что-нибудь невпопад, разозлила бы Миртл и свела бы на нет все попытки подруги наладить с ней контакт.

Нет, мне придется поверить, что Кэти свое дело знает.

От мысли о ней я вдруг вспомнила, что две хозяйки книжного магазина и кондитерской «В гостях у милого корги» бросили свое заведение на человека, не проработавшего у них еще и дня, и посмотрела на Ватсона:

– Сэмми у нас потрясающий клон Кэти. А это значит, что ей под силу справиться с чем угодно. Мы же в порядке, правда? Тем более что книги у нас, похоже, покупать никто не собирается…

Ватсон навострил в мою сторону ухо.

– Точно. У нее все под контролем. Так что мы сейчас зайдем к Миртл и поглядим, как… Нет, к ней мы не пойдем, – передумала я и махнула на другой конец улицы. – А заглянем лучше в свечной магазинчик Элис и посмотрим, не пожелает ли она обсудить вопрос нечестной игры в клубе. Хотя я и понятия не имею, как к этому делу приступить…

Январское солнце все ниже клонилось к горизонту, ближе к вечеру похолодало, и мне пришлось плотнее обмотаться горчичного цвета шарфом.

– Ладно, решение принято, так что вперед.

Ватсон пристроился рядом со мной, а когда мы дошли до конца квартала, тихо гавкнул. Повернувшись, я обнаружила, что он взирает на дверь «Черного медведя». Пес хоть и сожрал собачью вкусняшку, которой его угостила Анна, но наверняка рисовал в своем воображении пересушенные лепешки, которые мы покупали там до того, как Кэти открыла свою кондитерскую.

– Э-э… нет, туда мы не пойдем. Я не сомневаюсь, что Карла в ярости от того, что Кэти отбивает у нее клиентов. К тому же тебе совершенно не требуется жареная лепешка, так?

Ватсон жалобно заскулил.

С минуту мы с ним поиграли в гляделки. Победителем, как всегда, вышел он. Я не могла до конца понять, отчего, собственно, беспокоилась. Затем, признав свое поражение, прикрыла руками глаза и прижалась к окну, пытаясь разглядеть, не стоит ли за прилавком Карла. Ее там не оказалось. Почувствовав себя немного лучше, я уже собралась было отпрянуть, но в этот момент заметила, что мне кто-то махнул рукой. Прямо у окна, буквально в нескольких дюймах от моей впечатавшейся в стекло физиономии, с ребенком на руках за столом сидела Карла. Я дернулась назад и тоже в ответ ей помахала – самым нерешительным образом за всю историю этого приветствия.

Затем окатила злобным взглядом Ватсона:

– Это ты во всем виноват. Ты и твоя любовь к пересушенному печенью. Уйти отсюда у меня теперь уже не получится.

Когда я подошла к входной двери, Ватсон, со своей стороны, слегка подпрыгнул, но, когда мы задержались у первого столика справа, напустил на себя протестующий вид.

– Карла! Я так рада вас видеть! – В этот момент я неожиданно вспомнила, что у нее на руках ребенок, и пролепетала: – Ой, это ваш малыш! – И склонилась ниже.

Таким уж очарованием его назвать было нельзя, но с новорожденными это самая обычная история.

– Какой прелестный!

– Это Шейла, девочка. – Карла приподняла Шейлу, демонстрируя свой округлившийся живот, и одновременно показала на сидевшую напротив нее женщину, которую я поначалу даже не заметила. – Это малышка Тиффани, а я рожу только через месяц.

– Вот как! – попыталась я улыбнуться Тиффани. – Знаете, Шейла… она у вас само совершенство. – Затем прочистила горло и продолжила: – Не буду отнимать у вас время. Потому как не сомневаюсь, что у вас невпроворот дел. Мы забежали лишь перехватить кофе с ячменной лепешкой.

Брови Карлы настолько взлетели вверх, что тут же спрятались под белокурой челкой.

– Серьезно? А у вас в магазине их купить нельзя? Или вам уже успела надоесть скверная стряпня Кэти?

В любое другое время я бросилась бы защищать подругу, не щадя ни унции огня, которым наделяла меня длинная каштаново-рыжая шевелюра. Однако в последнее время мне слишком уж часто приходилось ляпнуть что-нибудь невпопад, причем требовалось для этого всего каких-то десять секунд.

– Нет, конечно же. Просто мне безумно захотелось эспрессо с травяным чаем, а Ватсону очень нравятся ваши лепешки.

Услышав свое имя, корги решил, что рай уже близко, и опять слегка подпрыгнул.

В этот момент я уверилась, что бровям Карлы больше никогда не суждено опуститься обратно.

– Ваша собака любит мои лепешки?

Когда я попыталась сообразить, как лучше поступить – сделать покупку или броситься к двери, – у меня отключились все синапсы.

– У Ватсона на удивление чувствительное нёбо.

С этими словами я повернулась и повела Ватсона к стойке, тут же осознав, что ошиблась в выборе. Но, несмотря на это, все равно заказала эспрессо из травяного чая и лепешку с черникой, чувствуя взгляд Карлы, буравивший мне спину.

Чтобы приготовить эспрессо из травяного чая, подростку за стойкой, пожалуй, понадобится не два часа, хотя ощущение у меня возникло именно такое. Может, еще не поздно ринуться к двери?

Пока я ждала, сквозь гудение мыслей в голове пробился разговор:

– Да говорю тебе, здесь не о чем беспокоиться. У них на Миртл ничего нет.

Услышав это имя, я повернулась. Но при этом, похоже, позабыла не только об искусстве по-умному разговаривать с другими, нечаянно их никак не обижая, но и об умении не лезть другим в глаза.

– Не названивай мне больше. Ее скоро…

Когда мы встретились взглядами, сидевший за соседним столиком мужчина проглотил все свои слова.

Чтобы приладить к его лицу имя, мне понадобилась лишь секунда. После этого я неуверенно махнула ему рукой:

– Здравствуйте, Оуэн.

Нет, вы только поглядите – мне удалось превзойти саму себя в мастерском владении самыми неловкими в мире приветствиями взмахом руки. Я определенно делала успехи.

Его лицо тут же просветлело, но он так и не отнял от уха телефон, по которому говорил.

– Фред Пейдж. Даже не думал, что смогу вас здесь встретить. – Он бросил на Ватсона взгляд, но никаких комментариев за этим не последовало. – Скверная история приключилась той ночью. Но я слышал, что вы нашли премилую булавочку, которую впоследствии отдали полиции.

Он хоть и растянул губы, пытаясь, видимо, изобразить улыбку, но меня все равно пробрала дрожь.

– До меня тоже дошел этот слух… по сути…

К счастью, в этот момент меня окликнул бариста:

– Большая порция эспрессо из травяного чая и лепешка с черникой ждут Фред на стойке.

Я обернулась на голос и по какой-то идиотской причине опять махнула – на этот раз тому, кому он принадлежал.

– Спасибо!

Мне еще никогда в жизни не приходилось произносить это слово с такой искренностью. Набравшись храбрости, я попыталась улыбнуться Оуэну, не глядя ему в глаза.

– Да, так оно и было. Ну все, нам с Ватсоном пора. Приятно было с вами увидеться.

Я стремительно повернулась, практически поволокла Ватсона за собой по полу, подхватила лепешку и эспрессо из травяного чая, расплатилась и вылетела на улицу. А остановилась, только когда миновала два других магазина.

Ватсон, явно обиженный, раздраженно фыркнул.

– Ну уж нет, так ты себя вести не будешь. Не забыл, что я оказалась там только из-за тебя, а? Это ты во всем виноват. Глупость конечно же сморозила я сама, а не ты, но тем не менее. – Из моей груди вырвался вздох. – Нет, серьезно, что это было? Иногда мне кажется, что Барри действительно мой настоящий отец, хотя и держит это в тайне.

От этой мысли я вздрогнула и протянула уже было лепешку Ватсону, но тут вспомнила, что перед этим он уже сожрал приличных размеров собачью вкусняшку из натуральных ингредиентов. Я давно отказалась от диеты, на которую посадила его месяц назад. Он все равно продержался на ней аж десять минут. Но даже с учетом этого разломила лепешку и протянула часть ему. Во вторую вонзила зубы сама, обнаружила, что она еще суше Сахары, и, хотя мне всегда было ненавистно выбрасывать еду, швырнула ее в ближайшую урну для мусора.

Потом остановилась, не в состоянии прийти в себя от ошеломления, и взялась прихлебывать эспрессо, надеясь, что кофеин возымеет эффект и перезагрузит мои мозги. Вызов Миртл в полицию кого-то взбудоражил. И этот «кто-то» постоянно звонил по этому поводу Оуэну. Вполне возможно, что за убийством Генри стоит не один человек. Может, их было трое. А может, моя интуиция в отношении Миртл напрочь ошибалась.

Доев свою лепешку, Ватсон посмотрел на мои руки, в которых ничего не было, явно ожидая, что ему отдадут и вторую половину.

Не успела я напомнить ему, что была бы плохой мамочкой своему корги, если бы позволила ему обжираться сладким, как из кофейни вышел Оуэн и – о чудо из чудес! – направился в противоположную сторону, не удостоив нас даже взглядом.

Но, невзирая на это, я не собиралась испытывать удачу, которая давно от меня отвернулась, и торопливо зашагала в свечной магазин Элис, хотя после подслушанного разговора уже ничего не могла сказать наверняка. Но в этом случае мы с Ватсоном, по крайней мере, не будем шляться по улицам и спрячемся от глаз Оуэна, который вполне может проявить к нам интерес.

Когда мы вошли в «Ароматы гор», на нас из-за прилавка глянули Элис и какая-то азиатка в возрасте. Затем синхронно изобразили на лицах улыбки, явственно говорившие, что я прервала их разговор. Когда Элис открыла рот, со слащавостью в ее голосе вышел явный перебор.

– Фред! И Ватсон! Мы с Петрой не видели вас с того самого вечера. После случившегося я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения.

По какой-то непонятной причине я не узнала в Петре еще одного члена «Бригады друзей пернатых». Она кивнула и тоже обрела голос:

– Да, мы как раз говорили, как это все ужасно. Бедный Генри.

Интуиция подсказала мне, что они врут, хотя никаких особых причин для этого у них не было. Впрочем, меня мог выбить из колеи разговор с Оуэном и в данную минуту я могла подозревать кого угодно.

– Да, меня это тоже в высшей степени шокировало.

Я отхлебнула эспрессо, пытаясь придумать, что еще сказать, и с отвращением посмотрела на чашку.

Элис засмеялась, на этот раз искренне:

– Это все наш товар. – Она обвела рукой магазин, битком набитый многими сотнями свечей. – Все эти запахи, смешиваясь друг с другом, меняют вкус буквально всего. Теперь я этого уже не замечаю, но, когда только открылась, подумала, что это лучшая диета, на которой мне только приходилось сидеть.