Текст книги "Красный волк. Проклятый остров"

Глава XIV

– Второй Совет без Века Ока, – Льенар занял своё место за столом, – Где его носит? Или валяется пьяный за алтарём?

Морис посмотрел на Грегора. Тот промолчал.

– Что вы знаете? – продолжал Льенар. – Где наш Патриарх? Или он считает, что участие церкви в государственных делах настолько незначительно, что можно не присутствовать на Малом Совете? Если так, я выведу его из состава. Этот стол и так не очень большой, втроём нам будет свободнее!

– Ваше Величество! – подал голос генерал. – Состав Малого Совета определён ещё Артуром Вильгемонтом почти четыреста лет назад. Это, можно сказать, основа государства.

– А я подумал, – прервал его король, – Что для укрепления этой основы было бы неплохо ввести в совет кого-нибудь из Эсбора! У нас единое королевство, не так ли? Как насчёт эсборского Патриарха? Как его? Персиваль, кажется? Надменный старикан, такой… У него тоже на груди красный глаз. Пусть он сменит Лиама в совете! Эсборцы будут в восторге. Или можем ввести в совет Филиппа вместо тебя! Он генерал эсборского шлема. Только моложе тебя на полвека. – Льенар рассмеялся. – Ладно, ладно! Не обижайся, Грегор. Но вот это пренебрежение Советом мне не нравится!

– Нам известно лишь… – начал было Грегор, но Морис перебил его.

– Он в Глотчере! И он там тайно. Есть сведения, что Роттен вступал в контакт с глотчерскими наёмниками. Лиам лично отправился для выяснения подробностей. Он не может сейчас вернуться.

Грегор смотрел на Мориса так, будто тот, на его глазах достал из кармана змею.

– Тем не менее… – Льенар постучал пальцем по столу, – Это последний Совет без Века. На следующем он должен быть! Или я действительно введу в Совет Персиваля. И он будет представлять объединённую церковь. А Лиам пусть занимается тем, что у него лучше всего получается! Гоняется за шпионами и заговорщиками. У него развяжутся руки. Превратил церковь в какую-то серую армию! Кругом эти переодетые монахи! Знаки эти тайные! Ходят, вынюхивают… Хватают людей посреди дня. Ещё этот случай с капитаном стражи! Устроили в замке штаб! Кстати! Уберите его из замка! Пусть переедут куда-нибудь в город. Поближе к тем, за кем должны присматривать. Хм… Мне всё больше нравится эта идея!

– Я сегодня же отправлю к нему монаха с требованием вернуться в столицу, – заверил Морис.

– Хорошо! Есть новости из Эллиота? Что там Роттен? Писем больше не слал? Где вино? Нам что, не подали вина на стол? – король крутил в руках пустой кубок.

Морис встал и обошёл стол, подхватив на ходу бутыль:

– Нет, Ваше Величество, больше вестей из Эллиота не было. Соглядатаи генерала Грегора докладывают о холере в лагере у замка. Это пока всё.

Морис наполнил королю кубок и посмотрел в глаза Грегору. Тот понимающе кивнул.

– Ну вот что! – Льенар сделал несколько глотков. – Генерал! Назначен новый капитан стражи?

– Да, Ваше Величество! Капитан Беррон, тот, что держал мост на реке Фрин.

– Прекрасно! Вот пусть этот Беррон отберёт три десятка из стражи. Сегодня ночью отправимся в Эллиот. Я и Морис. Сделаем вид, что охотились в приграничном лесу и заблудились. И случайно выйдем к Шербору. Попросим приюта у Роттена. По-соседски. Я хочу лично с ним встретиться. Морис! Пусть приготовят карету. Я хочу спать в пути.

– Ваше Величество! – генерал встал из-за стола. – Не кажется ли Вам, что это несколько… Рискованно? Отправляться самому в логово повстанцев!

– Ничуть! Сядь. Сделай, как я сказал. Пока нас не будет, ты тут присмотришь.

Морис сделал знак Грегору, чтобы тот успокоился, и сказал:

– Пяток монахов, переодетых гвардейцами, я бы тоже взял.

– Это как хочешь! – Льенар встал. – Лишь бы они не передрались с охраной. Все готовьтесь! К рассвету второго дня надо быть у Шербора. Не забудьте, мы на охоте! Собак возьмите пару свор. Он, конечно, не поверит. Да и ладно!

– Я вышлю вперёд разъезд, – сказал Генерал, но Льенар махнул рукой и ушёл в спальню.

– Разъезд… – растерянно повторил Грегор, обращаясь к Морису, – Вперёд… Да? Что происходит, Морис? Почему ты не сказал ему про Лиама? Какого чёрта он лезет в Шербор? Ладно Александр!.. А холера? Почему ты не сказал про холеру?

Морис взял под руку Грегора и вывел его из трапезной.

– Пойдём в штаб ордена. Дадим распоряжения готовиться к охоте в Угрюмом лесу. Поговорим…

* * *

При свете факелов карета выглядела пугающе.

– Что это? – кивнул Льенар на оленьи рога, привязанные на крыше.

– Трофеи, – мрачно ответил Морис. – Охота!

Льенар ухмыльнулся и сел в карету. Капитан стражи отдал приказ, и процессия выехала из ворот замка. Бросив взгляд в сторону северной башни, Льенар увидел, или ему показалось, как в окне кто-то помахал ему рукой.

Они ехали несколько часов просёлочными дорогами, преодолевали холмы, пересекали покрытые снегом поля. До рассвета король беззаботно спал на подушках. Днём, тяготясь молчанием, Морис попросился скакать верхом, якобы размяться, и вернулся в карету только на закате, когда они въезжали в Угрюмый лес. Старый, густой, мрачный, он был известен своей дикостью. Путники предпочитали не соваться в него, особенно ночью. В изобилии водившиеся в нём волки наводили ужас. Попытки извести их приносили успех лишь на пару сезонов, после чего вновь стаи набирали силу, пополняясь новыми молодыми особями.

Волчий вой стал слышен ещё издалека. Несколько раз огромные волки выбегали на дорогу, пугая лошадей. Красные глаза мелькали среди деревьев и кустов, сопровождая кавалькаду. Морис, поначалу глядевший в окошко кареты, задёрнул штору. Светящиеся красным глаза напоминали ему то, о чём он очень хотел забыть: глаза дьявольского кота, приходившего к нему в ночи. Льенар дремал, изредка просыпаясь. В эти минуты полусна его посещали путанные мысли: «…он был прав, когда говорил, что каждый правитель желает получить больше власти и могущества… Могущества… А я? Я?.. Если бы не Марк, стал бы я тянуться к власти и достатку?.. Может, я просто хочу, чтобы он гордился мной…».

– Марк… – сквозь дремоту пробормотал Льенар, – Марк…

Поняв, что мог сказать его имя вслух, король открыл глаза и наткнулся на холодный взгляд Мориса. Откашлявшись, он спросил:

– Долго ещё?

– На рассвете прибудем, – ответил ему друг, и в голосе его король почувствовал угрозу.

Рассвет ещё не забрезжил, когда в окошко кареты постучали. Морис сдвинул штору и открыл маленькое окошечко. Рядом с каретой скакал Беррон.

– Да, капитан?

– Ваше Сиятельство! Встретили разъезд. Через пару миль у дороги разбит лагерь. Трупы повсюду. Говорят, холера! Повернём?

– Нет-нет! – прокричал из угла кареты Льенар, укрытый волчьей шкурой. – Остановитесь там! Я хочу это видеть!

– Льенар… – покачал головой Морис, – Не стоит! Холера не насморк.

– Я не выйду. Посмотрю из окна, – король укутался получше шкурой.

– Остановитесь у лагеря! – прокричал Хранитель и захлопнул окошко. – Вся эта поездка, Льенар, выйдет нам боком.

– Эта поездка даст нам Эллиот без капли крови. По крайней мере нашей. – король закрыл глаза и отвернулся к стене.

Морис, поёжившись, вздохнул и проверил арбалет. Первые лучи солнца пробивались через деревья, лес стал редеть и уже не казался таким диким. Карета замедлилась и наконец встала, покачиваясь. В дверцу постучали.

Морис раздвинул шторы:

– Лагерь, – безразлично сказал он и сел обратно на диван, прижавшись голенью к арбалету.

– М-м, – Льенар прильнул к окну.

В скудном свете он разглядел сначала холмики небольшого погоста вблизи присыпанных снегом шалашей и землянок. Труп лошади со вздутым брюхом лежал в нескольких футах от кареты. Следы погребальных кострищ, навесы, столы. Кое-где разбросанная посуда и одежда. Приглядевшись внимательнее, он разглядел голую, землистого цвета ногу, торчащую из входа в шалаш. Из-под снега то тут, то там выступали части человеческих тел. Кисть, лицо, запорошенное снегом.

– Посмотри-ка, Морис, – возбуждённо сказал Льенар, похлопав друга по колену, – У них была часовня! Вон, видишь сгоревшую постройку? Видишь?

Морис нехотя выглянул в окно:

– Где?

– Вон! Вон! – Льенар тыкал пальцем в холодное стекло, – Видишь, стержень наклонился над крышей? Это верхушка шпиля с Оком. Стержень железный был, а Око, наверное, сгорело. Видимо, деревянное было.

Морис посмотрел на короля, открыл было рот, но, увидев, с каким восторгом тот разглядывает печальную картину смерти, закрыл его и вернулся на диван:

– Поехали? – умоляюще попросил он.

– А вон там видел, нога торчит? Они сначала хоронили покойников. Потом жгли. Потом… Сгорела часовня. Видишь вон то кострище? Слишком близко поставили к часовне, и ветром пламя перекинулось… Но всё же потушили! Не до конца сгорела. Даже крыша не вся обвалилась. А эти трупы, что валяются – наверное, последние, кто выжил. У них уже не было сил… А, вон, смотри! На дереве, видишь? Там монахов повесили! Три монаха, видишь, болтаются? – Льенар улыбнулся, – Решили, что это они виноваты! Еретики…

Льенар откинулся на спинку дивана и укутался в шкуру. На лице его читалось удовлетворение:

– В Шербор! Да повеселее!

Замок показался сразу, как только они выехали из леса. Со сторожевой вышки на придорожном холме при приближении кавалькады кубарем скатились две мешковатые фигуры и бросились в разные стороны.

Подъехав к замку, карета остановилась у поднятого моста. Льенар, широко распахнув дверцу кареты, ступил на землю Эллиота. Улыбаясь, он подошёл ко рву и взглянул вниз.

– Воды-то нет! – крикнул он страже.

Спешившиеся гвардейцы в ответ вежливо рассмеялись, но тревога на их лицах никуда при этом не пропала.

– Эй! – крикнул Льенар, – В замке!

Морис угрюмо смотрел на него через открытую дверцу кареты и не узнавал друга. Всегда осанистый король как-то ссутулился, поддёрнув при этом подбородок. Казалось Морису, что и косолапить он стал… Лицо осунулось, заострился нос. Рот у короля был приоткрыт, обнажённые зубы были красивые, но уж очень острые. Глаза потемнели и блестели, будто болезненные. Словно вселилось что-то или кто-то в короля. Хранитель отчаянно замотал головой, думая, что от всеобщей картины упадка ему стало мерещиться.

– Молчат… – хохоча, развёл руки Льенар, – Есть кто живой?

Тут раздался короткий стук, а вслед за ним лязг цепей, и подёргивающийся мост начал опускаться. Кони взволновались, похрапывая и переступая с ноги на ногу. Льенар хотел успокаивающе похлопать одного из коней по морде, но тот взвился на дыбы, чуть не опрокинув державшего его под уздцы гвардейца.

– Что это он у тебя? – спросил король.

Конь попятился, увлекая за собой гвардейца. Льенар махнул рукой и отвернулся, смотря на мост в ожидании. И вот он с грохотом стал на землю, а из-за подъёмной решётки за ними наблюдала одинокая фигура человека в чёрной шубе до земли.

Льенар помахал ему рукой и, отбросив в сторону накидку и плащ, чтобы показать свою безоружность, зашагал через мост. Монахи последовали за ним, но он остановил их жестом. Морис, не выходя из кареты, взял в руку взведённый арбалет и вложил в направляющую болт.

– Только шевельнись, – прошептал он, – Только шевельнись…

Он отстранился вглубь кареты, скрывшись в тени, и взял на прицел фигуру человека за решёткой.

Улыбаясь до ушей, Льенар подошёл вплотную к решётке, так что его нос коснулся холодных металлических пластин. Глядя в глаза человеку, стоящему по ту сторону, он тихо сказал, почти прошептал:

– Ну, здравствуй… брат! Заждался?

Мелкие колючие снежинки ложились на веки и волосы Льенара и не таяли. Он всё смотрел и смотрел в глаза человеку. А тот, не отрываясь, смотрел в глаза ему. Голова его была замотана грязной тканью, пропитанной чем-то зловонным. Слипшиеся волосы сосульками выбивались из-под тряпки. Он медленно положил на решётку руку, его корявые пальцы с чёрными ногтями легли рядом с лицом Льенара:

– Здравствуй, – сиплым голосом ответил человек, – Ты, я смотрю, заблудился на охоте? И тебе нужен приют? Ты выбрал не самое лучшее время… В Шерборе холера. Но, если хочешь…

Человек махнул рукой, и решётка поползла вверх. Они так и стояли друг напротив друга. Решётка, поднимаясь, цепляла полу плаща Льенара, приподнимая и роняя её.

Льенар протянул руку человеку и тот, поколебавшись, протянул свою со словами:

– Учти. У меня проказа.

– Не много ли болезней для одного замка? – сказал Льенар и крепко пожал протянутую руку, – Александр Роттен, король Эллиота…

– Льенар Вильгемонт, король Фортресса и Эсбора, – прерываясь кашлем, ответил человек, – Будь моим гостем!

– Что ж, я приму твоё приглашение. Примешь ли ты и Хранителя Большого Ключа Фортресса?

Александр кивнул и сделал приглашающий жест, отступив в сторону.

– Морис! – крикнул Льенар и помахал ему рукой.

– Да что б тебя! – выругался Хранитель и, отложив арбалет, поспешил к другу.

– Оставь всех снаружи. А мы с тобой пройдём внутрь. Александр Роттен приглашает нас.

С недоверием оглядев Александра, Морис приказал страже оставаться, а сам прошёл в ворота с королём и графом Эллиотским. Оклс за его сапогом стал ощущаться куда явственнее, чем обычно.

Они прошли через заснеженный двор. На белом покрове были только следы Александра, оставшиеся после того, как он шёл к воротам. Суетливая сорока пролетела над их головами и уселась на карнизе.

– Где челядь? – равнодушно спросил Льенар.

– В гробах, – так же равнодушно ответил Александр. – А те, что ещё живы, валяются по углам замка и гадят под себя. Ты слышал когда-нибудь присказку: «Зараза к заразе не пристаёт?». Вот, наверное, если бы не проказа, я бы тоже издох, пачкая дерьмом стены. Заходите!

Александр толкнул низкую дверь, ведущую в погреб. Не раздумывая, Льенар прошёл внутрь и застучал каблуками по лестнице.

– После вас! – наигранно вежливо поклонился Морис, пропуская Александра вперёд.

– Болван, – еле слышно произнёс Александр и, грузно переваливаясь, начал спуск.

Оглянувшись ещё раз на двор, Морис прикрыл дверь и поспешил за ними. Когда бесконечная лестница кончилась, они вошли в освещённый факелами погреб, уставленный бочками с вином, увешанный солониной и сушёными фруктами. По середине стоял огромный стол, за которым сидели около дюжины человек: мужчины и женщины. Двое мальчишек бегали вокруг стола с деревянными мечами. По стенам были выкроены клетушки, служившие спальнями и отгороженные от зала грязными тряпками.

– Перед вами мой двор! – гордо сказал Александр. – Встаньте, поприветствуйте короля Фортресса и Эсбора Льенара Вильгемонта. А я, пожалуй, с вашего позволения присяду.

Люди поднялись из-за стола и поклонились. Льенар замахал руками:

– Садитесь-садитесь! Нет нужды! – заулыбался он.

– Представлять никого не буду, – сказал Александр, усаживаясь в кресло во главе стола и приглашая Льенара сесть рядом, – Завтра их может уже не быть. Садись, Льенар, садись. Выпей вина, поешь солонины.

Льенар сел за стол и поднял предложенный кубок:

– За твоё здоровье!

– О! Да! – засмеялся Александр, но тут же закашлялся и сплюнул кровью под стол.

– Вот, – Александр развёл руками, указывая на присутствующих, – Всё, что осталось от дворян Эллиота. Спасаемся здесь в погребе. Наверху царствует смерть. Не будем ходить вокруг да около. Ты всё сам знаешь. Да, я не подписал Акт. И не подписал бы никогда! Твой отец поступил как змей! Проник в дом и ужалил в сердце! Эсбор повержен. Этот трус, Виктор, бежал… Ты знаешь, что народ считал меня Виктором? Идиоты! Ладно… Что было, то прошло!

Александр опустил голову и замолчал. Из-под повязки на лбу побежала струйка пенной крови.

– Что ты будешь делать? – надменно подняв подбородок, спросил Льенар.

– Дело независимости Эллиота было обречено на провал сразу. Только глупец не мог этого понять. Я рассчитывал, что Грегор явится сюда с войском и разгромит нас к чертям! Вот тогда, возможно, поднялся бы Эсбор. Эллиот должен был стать жертвой. Но тебе хватило ума не делать этого. Преклоняю голову перед твоей мудростью. Вместо этого ты подослал ко мне эту ведьму! – зло огрызнулся Александр, – Эту старуху с голосом девицы!

– Постой, постой, – Льенар рассмеялся, – Какую ведьму? Я никого не посылал к тебе!

– Конечно! Не докажешь ни этого, ни обратного! Мудро!

– Морис? – Льенар с удивлением посмотрел на Хранителя, – Какие ведьмы?

– Смею заверить Вас, ничего подобного нами не предпринималось! Никаких лазутчиков, диверсий и уж тем более ведьм…

– Да бросьте, – отмахнулся Александр, – теперь уже всё равно! Они были в лагере, эта Серая и рыбак с ней. Хотели говорить со мной, но ребята подсунули им одного старика, сказали, что это я. Говорить они с ним не стали, ушли обратно на шаланду. На следующий день старик тот заболел. Началась холера. Парни сложили один плюс один и сожгли шаланду вместе с ними.

Морис не подал вида, но сердце его отрывисто дрогнуло: «Они не признали Лиама, приняли за рыбака. А что за ведьма?.. Сожгли…».

– Ну и пёс с ними! Если не ваши, то вам дела никакого нет до них! Тем более… Итак, к делу. Я передам тебе Эллиот! Без всяких условий! Мне ничего не нужно. Прошу лишь о них, – и он кивнул на людей за столом, – Когда всё уляжется, холера рано или поздно закончится, они должны быть восстановлены в титулах, и земли их должны остаться у них. Ты мудрый мальчишка, – усмехнулся он через бинты, – Возможно, я ошибался… Даже скорее всего. Лучше я передам Эллиот тебе, чем он погибнет окончательно. Давайте Акт! Я подпишу и поставлю печать в присутствии этих баронов.

– Я жалую тебе герцогство! – Льенар положил руку на плечо Александра, – Тебе и твоим потомкам. Ты отважный и мудрый правитель!

– Какие потомки? Старший сын погиб в лесу Грегора. Средний умер три дня назад от холеры. А младший с женой погибли в Рейме под ножами глотчерцев! Какие потомки, король? Какие потомки?! Вы извели меня на корню. Всё! Нет больше Роттенов. Давайте Акт! Хоть Эллиот выживет!

– Мне жаль, – Льенар заглянул в слезящиеся глаза графа, – Жаль…

Но спустя пару секунд он нагнулся к нему и прошептал прямо в ухо не своим, чужим голосом:

– Жаль, что ты уже всех потерял! Я бы ещё кого-нибудь утащил в ад.

Александр резко рванулся от Льенара, но рука на плече остановила его железной хваткой.

– Морис! – позвал Льенар, не отрывая холодного взгляда от глаз Александра. – У тебя с собой Акт? Подай Герцогу Роттену для подписи. Он вступает со своим графством и всеми баронами в Объединённое Королевство Фортресса и Эсбора по собственной воле и без всякого принуждения.

Морис извлёк из рукава свиток, расправил его и положил перед Александром.

– Перо, чернильницу, сургуч, свечу! – глядя в глаза Льенару, прокричал тот.

Один из сидевших за столом медленно поднялся, подал всё и начал плавить сургуч.

– Я, Александр Роттен, граф Эллиот…

– Герцог, – поправил его Льенар.

– Герцог… Без всякого принуждения, – с нажимом произнёс он, – Подписываю Акт Объединённого Королевства Фортресса и Эсбора, тем самым признаю власть короля Льенара Вильгемонта над землями графства Эллиот и всеми его жителями. Подписываю и прикладываю печать.

Бароны Эллиота безразлично наблюдали за подписанием. Даже если бы обвалился потолок, они и тогда бы не пошевелили и бровью.

– Это верное решение, герцог! – Льенар забрал подписанный Акт и передал его Морису. – Я оставлю при вас монахов и половину своего эскорта. Они помогут вам в борьбе с чумой…

– С холерой, Ваше Величество, – поправил Морис.

Пропустив мимо ушей слова Хранителя, Льенар продолжил:

– По возвращении в Фортресс я вышлю к вам ещё монахов и лекарей. Нужны ли вам продукты или ещё, что бы то ни было, для борьбы с… Болезнью и приведения в порядок графства?

Встав, Герцог Роттен поклонился и сказал:

– Благодарю, Ваше Величество, нам больше… – он выдержал паузу, – Ничего не нужно. Вы и так сделали слишком много. Когда мы победим болезнь, приезжайте меня навестить. Ну, или мою могилу!

– Что ж! Пожалуй, мы тронемся в обратную дорогу. Королевство стало таким обширным, что приходится трястись в карете по нескольку дней, чтобы посетить какую-нибудь глушь! А дороги у вас герцог, кстати, не очень-то! Как поправитесь, займитесь. Не провожайте, – он направился к выходу, но вдруг остановился и обернулся, – Найдите себе новую жену! В самом деле! Мои лекари вас подлатают, вы ещё крепкий старик! Наделаете себе новых наследников. Морис мог бы вам подобрать пару. Да, Морис? Он большой специалист в этом вопросе! Мой совет, возьмите себе фортресску. Какую-нибудь молоденькую брюнеточку. Выздоравливайте! Обещаю навестить вас. По весне, к примеру…

Морис с наслаждением глубоко вдохнул морозный воздух, когда они оказались во дворе замка.

– Смотри-ка! – указал Льенар на снег, – Прошёл кто-то. Не все, стало быть, передохли. Пора домой! В путь!

Они сделали пару шагов, как вдруг из-за угла на них выпало тело. Морис молниеносно успел перехватить его, и в его объятиях оказалась безобразная старуха. Он с отвращением оттолкнул её от себя, и та шлёпнулась в снег, широко раскинув обнажившиеся ноги и выставив на обозрение весь свой срам. Старуха поднялась, облизала губы и задрала свои тряпки ещё выше.

– Иди ко мне, мой король! – скрипучим голосом позвала старуха. – Возьми меня! Возьми! Что? Не нравится?

Льенар в отвращении отвернулся.

– А что? – скрежетала старуха, – Взял весь Эллиот! А меня не взял? Гниющего старика графа отымел, а меня не хочет! Чем я хуже? Или ты по мужикам только? Или по старым мужикам? Да… По старикам с седыми мошонками и отвисшими задами!

– Заткнись, тварь! – выкрикнул Морис и, пнув снег, осыпал её лицо.

– Да! – кричала старуха им в след, отплёвывая снег, – Дома тебя дожидается твой старикан! Нашёл себе самого старого! Уж древнее той галоши точно нет! Древнее Зло! Зло! А у тебя на него стоит! У короля на старых пердунов стоит! В задницу его! В задницу! А потом отдайся ему! Чтоб ты сдох! Чтоб ты его семенем подавился и сдох! А я тебе говорю нет! Ты не так сдохнешь! – доносился до них её голос, когда они шли по мосту. – Будешь спать на голой земле в лохмотьях! И никто не даст за твою жизнь и монеты! Выродок!

Они влетели в карету, и возничий сразу саданул лошадей, направляя их в обратный путь. Льенар забился в угол и укрылся волчьей шкурой под самый подбородок.

– Чокнутая! – в сердцах выкрикнул Морис, хватая бутыль с вином.

Он обмыл им руки, вымыл лицо и прополоскал рот, сплёвывая в окошко. Льенар смотрел на него с усмешкой:

– Не бойся, Морис! Это сумасшествие. Оно не заразно.

– А холера?! А проказа?! Не много ли всего в одном месте? Но теперь ты доволен? Эллиот твой! – он припал к бутылке и допил всё, что в ней оставалось.

Льенар отвернулся от друга и закрыл глаза. Через мгновение король задремал. Слова старухи не выходили из головы. «Она о чём-то знает… Она, несомненно, знает колдуна, знает моё будущее, и оно отнюдь не такое, как описывает Марк. Но почему? Что может случиться? Дела идут лучше некуда… Древнее Зло! – вспоминал Льенар. – Как много он от меня скрывает… Я должен выяснить правду, хочет он того или нет, он должен рассказать, завтра же! Завтра… Завтра… Завтра, – проносилось в его голове в такт покачивающейся карете, – Завтра я увижу его… Завтра… Завтра… Завтра… Пусть расскажет, пусть покажет… «Отдайся ему!» – снова вспомнились слова старухи. «Отдайся…».

Король в ужасе открыл глаза, когда понял, что он произнёс это вслух. Морис хмуро смотрел на него. Под ногами катались две пустые бутыли.

– Что? – раздражённо спросил Льенар.

Морис отвернулся к окну.

– Опять нажрался? Поспи лучше! Ты дал распоряжение остаться монахам и половине эскорта?

– Чёрт… – Морис открыл оконце и поманил капитана, чтобы отдать распоряжение.

Льенар закрыл глаза. Он погружался в дремоту и пробуждался, снова засыпал и, когда сон был достаточно глубок, ему являлся Марк. Но когда дорога была особенно неровной и карета подпрыгивала на кочках, король пробуждался снова, и опять начиналось мучительное погружение в сон. По среди ночи его разбудил холодный порыв воздуха. Дверь кареты была приоткрыта, в неё свешивался Морис. Его рвало. Льенар поморщился и постарался снова уснуть.

* * *

Карета вкатилась на двор замка. Изматывающее путешествие утомило всех. Всадники буквально сваливались с коней. Оказалось, что одна свора собак сбежала в Угрюмом лесу. Морис, пошатываясь, выбрался из кареты, ноги не слушались его. В бороде и на рукаве виднелись засохшие остатки рвоты. Только король был бодр и весел. Он ободряюще похлопал Мориса по плечу:

– Приведи себя в порядок! Ты молодец!

Сам же Льенар помчался по ступеням каменной лестницы наверх. Он вошёл в тронный зал и тревожно посмотрел по сторонам. Король был растерян и не мог сосредоточиться, потому что не знал, как дожить до вечера, до разговора с Марком. Вездесущие советники окружили короля, рассказывая о делах, показывая какие-то бумаги, но юноша наотрез отказался их слушать, сославшись на усталость после поездки. Завтра вместе с Хранителем он расскажет им о том, что графство Эллиот теперь входит в состав королевства Фортресс, но это будет только завтра. «Странно, но я почему-то совсем не чувствую радости, – думал он, расхаживая по своим покоям, пока слуги готовили ему ванну. – Ведь я же стал ещё могущественнее! Я укротил Эллиот без капли фортресской крови! Но никакой эйфории по этому поводу, а только холодное удовлетворение, словно так и должно было случиться. Если бы я знал, что моё желание исполнится ценой стольких жизней, возможно, я бы не согласился… Хотя, с другой стороны… Жертв могло быть больше, если бы из-за подавления мятежников вспыхнула бы война! Но холера… Не чересчур ли? Я знал, с кем связался, да и колдун меня предупреждал. Предупреждал, но не рассказал подробностей, неужели боялся меня напугать? Марк играет со мной. Как с игрушкой. Ведь он всё равно понимает, что я неравнодушен к нему».

– Болит голова, друг мой? – хмыкнул Льенар, оглядывая Хранителя во время ужина. Морис, мрачный, как туча, сидел за столом, опустив голову.

– Пожалуй, я не буду есть, – ответил он, глубоко вздыхая. – Мне нездоровится. И вся эта поездка…

– Странно, со мной всё в порядке. Тебе просто надо меньше пить, – ответил Льенар.

Он поднялся, накинул плащ и вышел из трапезной. Всё, чего он хотел – это отрезвить свои мысли и прекратить жестокие игры Марка. Это не могло больше продолжаться. Тёмные силы давно пробрались в королевство Фортресс и своими щупальцами захватили некогда светлые стены замка Вильгемонтов. Самое ужасное, что Льенар это понимал, но уже ничего не мог поделать. Он сам допустил демонов до своих дел и сам должен разобраться в этом, чем бы это ни грозило.

Вот снова перед глазами возникла чёрная северная башня, такая огромная и холодная. «Зачем она здесь вообще? Для чего она тут стоит? – в который раз думал юноша, тяжело переставляя ноги. – Наверное, чтобы вовремя обнаружить врагов, приближающихся к замку. Но теперь этот самый враг находится внутри! Он здесь с моего разрешения и смотрит сверху, и радуется, как он обманул молодого короля! Нет! Так быть не должно! Только не со мной!» – взмолился Льенар, поднимаясь по лестнице. Хотелось молиться Говеру, но неведомая сила останавливала его.

Король зашёл в комнату чернокнижника и мельком взглянул на горящий камин.

– Добрый вечер, Марк! Я смотрю, огонь – твой постоянный спутник.

– Я люблю огонь. Да и согреться здесь больше нечем, – хитро усмехнулся колдун, подойдя поближе к Льенару, – Я чувствую, ты не благодушен сегодня. Поделись своими сомнениями со мной.

Льенар широкими шагами прошёл в центр комнаты, к столу и властно произнёс:

– У меня есть некоторые вопросы относительно твоей работы. Я хочу, чтобы ты объяснил мне, что произошло в Шерборе. И скажи, в чём суть нашего соглашения. Входила ли в него холера?

Марк прищурился и медленно подошёл к столу, приглашая Льенара сесть.

– Я не понимаю причин твоего гнева. Всё идёт как надо. Так, как ты меня просил. Я следую твоим желаниям, и твои мечты воплотились в реальность.

– Глупости! – вскрикнул Льенар, – Я просил власть над землями графства Эллиот. Хотел получить расположение Александра. Я знал, на что иду, когда отдавал свою кровь, но ты не предупреждал меня о том, что будет дальше.

– Ты ли это говоришь? – мягко и вкрадчиво спросил Марк, – Я не узнаю человека, который сидел около меня и требовал исполнения своих желаний. Держал в руках свечу и видел часть древнего ритуала, пока не упал в обморок от страха. Как говорил Деметрий Великий: люди, не довольствующиеся тем, что у них есть, для поддержания жизни, но домогающиеся большего, порабощают свою душу страстями, истязающими её.

– Не играй со мной! Я всё прекрасно помню. Поясни мне, что случилось. И не делай вид, что ты не понимаешь, о чём идёт речь.

Криво усмехнувшись, чернокнижник поднялся и холодно ответил:

– Что именно ты хочешь узнать? Теперь ты хозяин Эллиота.

– Да, я хотел завладеть этими землями, но… Не такой ценой! Роттен болен, он умирает! Его бароны погибают вместе с ним! Весь его замок – это… Это могила!

– Так и должно было случиться, – равнодушно бросил колдун, отвернувшись. – А что ты почувствовал в лагере? Разве не удовлетворение? Там ты издевался над Роттеном! А теперь здесь корчишь из себя благородного и милосердного?! Да тебе плевать на Роттена и на всю его шайку!

– Мне кажется, то был не я, как будто за меня говорил некто другой…Всё в тумане… Я требую объяснений! – взмолился Льенар, чувствуя безысходность. – Что ты знаешь, чего не знаю я? Почему я остаюсь в неведении?

– Для начала успокойся и присядь! – сказал Марк. – Я расскажу тебе.

Юноша присел на край стула, и тогда чернокнижник равнодушно продолжил:

– Ты хотел власти, ты хотел Эллиот. Ты хотел подавления мятежа. Мы договорились и провели ритуал, в котором большую часть работы я забрал на себя, потому что ты упал в обморок. Хочешь, открою тебе тайну? Граф Эллиот всегда был жесток и скуп. Его жена жила в ужасе. Молодой Александр Роттен не хотел детей. Ему постоянно казалось, что его отпрыски когда-нибудь его отравят и займут его место. Когда его жена родила первого наследника, он устроил тайное похищение. Ребёнка отвезли в Глотчер и продали работорговцам. Жена догадалась, что происходит, но не могла ничего сделать. Потом уже он озадачился вопросом наследования, всё рассчитав. Первую жену он отравил и обзавёлся новой, помоложе. Рассчитав, что наследнички подрастут как раз к его старости. Он заслужил той участи, которая настигла его сейчас.

Льенар закрыл глаза руками.

– Но почему ты не рассказал мне об этом раньше? – спросил он.

– А к чему эти подробности? Тебе было бы легче? Я выполнил свою миссию, на этом всё! – колдун запахнул полы своего плаща. – Ты хочешь ещё о чём-то меня спросить? Я слушаю.

– Есть кое-что… Я встретил в замке старуху. Она знает намного больше, чем положено.