Текст книги "Танцовщица по найму"

Глава 12 Баядерка – странствующая танцовщица

Мир за окном разделился на части тонкими полосами горизонтальных жалюзи. Вот кусочек голубого неба, с которого так же половинчато смотрит жаркое индийское солнце. Машины торопятся загрязнить атмосферу кубометрами выхлопных газов, а люди не успевают очистить душу от потоков льющейся информации, которая, порой не чище, чем болото. Как хорошо было бы, если бы человеческая душа имела встроенные фильтры. А еще лучше, снабдить такими фильтрами память, чтобы она отсеивала ненужные воспоминания, события. Как жаль, что такого еще не изобрели. Тогда бы Акшай перестала мучиться бессонницей, которая приходила к нему каждую ночь, словно любимая женщина, приходящая к возлюбленному. Только вот любовь их была не взаимна, как и его чувства к своей настоящей будущей невесте.

Акшай ни капли не был влюблен в Фаридэ. Да, она интересна, не глупа, только вот до страстности ей далеко. Для него она – как хороший друг. А как же для нее? Наверное, она не столь равнодушна к нему, потому что часто приходит в офис, чтобы навестить его, а потом он провожает ее домой и так повторяется много дней. Дни собираются в мозаику, на которой изображено только одно событие – их свадьба. Эта свадьба для Акшая как начало конца, но от него не уйти. Потому что такой была воля его отца. Как бы он порадовался сейчас, увидев, что Акшай одет в строгий костюм с галстуком и белой рубашкой. Что он смотрится взрослее, чем на свои почти наступившие двадцать шесть лет.

Теперь он управляет компанией по перевозкам такси и все функционирование предприятия зависит от его слова. Когда он пришел сюда в качестве главы, многие были возмущены, потому что считали его ни на что не годным пижоном, знающем толк лишь в безделье. Но упорство и трудолюбие Акшая сделали свое дело, так что спустя четыре месяца он превратился в человека, к чьему мнению прислушиваются. Акшай же вставил кляп в рот своей душе, чтобы не слышать, как она протестует, и слушает теперь голос общества, обязывающего его соответствовать статусу. На этом горестные мысли Акшая оборвались, потому что в кабинет без стука вошел Басу. Вот уж кто точно ломает стереотипы и не соответствует ни стандартам, ни статусам, ни правилам.

– Все работаешь? – молодой человек был одет в светлые брюки и широкую накидку из шелка на голое тело. Он как всегда улыбался, довольный своей жизнью. Еще бы – теперь он был не просто уличным аферистом, а работал в фирме с другом. Правда пока должность его была не высока – простой таксист, но вот когда он покажет свои способности, то непременно продвинется выше по карьерной лестнице и тогда сможет позволить себе еще больше, чем сейчас. Хотя, надо сказать, что и теперь Басу не особо-то себя ущемлял, о чем говорил его внешний вид и манера поведения. Это не очень нравилось Акшаю, потерявшему заинтересованность происходящим не только в своей жизни, но и в чужих. Вот и сейчас он повернулся к другу с видом, говорящим, что он не особо рад его визиту.

– Что-то ты совсем кислый, будто съел вонючий зеленый фрукт нони. Вечеринка заждалась тебя невероятно! Разве память тебя оставила сегодня?

– Помню я, Басу. А ты по-прежнему говоришь с акцентом, перестраивая слова, пять лет в Дели ничего не изменили.

– Как это?! Очень категорично изменили! Просто ты замечаешь совсем не то, что нужно, а вот я замечаю – настроение у тебя самое черное, какое только бывает у человека. Но так делать нельзя, – Басу покачал головой. – Мы будем делать тебе хорошо, то есть, пригласим красивых девушек и устроим мальчишник.

– Ох, нет, нет, только не это! – Акшай протестующе замахал руками. – И слышать не желаю ни о мальчишниках, ни о женщинах!

– Когда ты успел дать Шиве обещание в целибате? – Басу лукаво посмотрел на друга, который немного развеселился от такой шутки.

– Ничего я не давал Шиве, а вот отцу дал обещание, и теперь сожалею об этом. Просто не хочу жениться на Фаридэ.

Басу подошел к Акшаю, присел на краешек стола.

– Друг, послушай, однажды ты помог моему брату, он бегает теперь в школу, учится и счастлив. Я тоже хочу тебе помочь и знаю только одно – любить твое сердце может кого угодно, а женой станет Фаридэ. Тебе не секрет, что твой отец скопил только долги, родство с семьей Четри – это шанс поправить эту неприятность. Вам ведь никто не может запретить спать друг с другом в разведенных кроватях или даже домах, понимаешь?

– Разводиться могут только люди, Басу, – Акша й засмеялся.

– Ну и что. А у вас будут разведенные кровати, даже если в паспорте отметка совсем другого смысла. Жизнь не так сложна на самом деле, как привыкли думать наши мозги, – парень приобнял Акшая, похлопав по плечу в знак поддержки. – Личный водитель и авто уже не дождутся вас!

Они вышли на улицу под горячее дыхание города как самые лучшие друзья, но при этом были далеки друг от друга в мыслях. Басу представлял в воображении возможность веселого времяпровождения, которое ждало впереди, а Акшай старался принять логичность происходящего, поверить в то, что женитьба – это его долг, обязанность. И всю дорогу до ночного клуба, где ожидал Акшая сюрприз, он не говорил ни слова, отданный целиком всем этим размышлениям, а потом оставил их, словно наскучившую книгу, на заднем сидении машины, чтобы хоть немного развеяться. Ночной клуб «Бирюзовый коттедж» – место, в котором собираются самые бесшабашные и не самые бедные индийцы и знаменитости. Под звуки музыки местных звезд рок-н-рола, вся компания во главе с Акшаем устроилась в отдельном ложе.

– Откроем сердце для веселья! – Басу явно был в ударе, ему хотелось отдыхать сегодня как никогда. Такой энтузиазм заражал и Акшая, так что очень скоро, окруженный своими хорошими друзьями, он смог расслабиться. Ему, кажется, наконец-то стало все равно, что будет происходить дальше. Важно чувствовать всю полноту жизни и любви хотя бы в эту ночь. Однако безразличие к дальнейшему развитию событий прошла, как только к ним в VIP-ложе вошли четыре танцовщицы. На каждой из них надето сари своего цвета: голубого, желтого, зеленого и белого. Они символизируют природные стихии – воду, огонь, землю и воздух. Акшай понял это, потому что немного понимал язык танца, где каждый жест – это как буква в слове, а из многих слов рождается история. Сначала Акшаю было не очень интересно смотреть на девушек, но потом его внимание привлекла танцовщица в сари глубокого зеленого цвета. Это одеяние было ей особенно к лицу, потому что глаза ее светились изумрудным блеском. При взгляде в их глубину, молодой человек вздрогнул – так неожиданно оказалось охватившее его чувство.

Он вспомнил себя восьмилетним мальчиком, убежавшим вместе с уличными детьми от булочника, их компанию и девочку, которая танцевала в кругу. Да, конечно, ее особую манеру танца нельзя спутать ни с какой другой. Ее гибкое тело двигалось плавно и казалось, что музыка струится по нему от кончиков пальцев рук до пят. Мягкие линии груди и бедер выдавали в ней раскрывающуюся природу, которая пока не ожила полностью, потому что не знала страсти любви. Она обещала превратиться в красивую женщину, в одну из тех, что не догадываются в своей стеснительности о том, как способны кружить голову мужчинам.

В каждом покачивании бедер и взлете ресниц Акшай мог прочесть не только привлекательность тела девушки, но такую же манящую глубину души. Ему казалось, что он знает обо всем без слов. Знает, сколько бед пришлось ей пережить, и как она страдала. Будто бы он сам считал слезинки, капавшие из прекрасных зеленых глаз, и собирал их в свои ладони. Он не мог объяснить все чувства, вспыхнувшие в нем ни себе самому, ни любому из богов. Очевидно только одно – если он отпустит незнакомку сейчас, то пропадет в водовороте нелюбви, денег. Нет, он во что бы то ни стало удержит эту женщину и будь что будет. Окончательно так решив про себя, Акшай, как только девушки закончили танец, поспешил выйти вслед за ними. Он кричал танцовщице из своего детства, чтобы она остановилась, но та, словно птичка, упорхнула. Акшай, обессиленный, прислонился к стене. Слезы готовы были хлынуть из его глаз от разочарования и усталости. Внезапно он почувствовал на своем плече чью-то руку. Это был Басу.

– Акшай, что с тобой? Отчего ты убежал?

– Неважно, уже не имеет значения.

– Я знаю, это из-за танцовщиц. Тебе кто-то понравился? Мы можем устроить встречу, если хочешь. Они не откажут, если предложить денег, ведь им туго приходится. Хороша была, например та, что в зеленом сари, я был бы счастлив показать ей, что значит настоящая любовь.

Такое едкое замечание разозлило Акшая. Ему было противно представить, что та девушка была способна продавать себя за деньги, хотя это и могло оказаться правдой. Басу еще что-то говорил за его спиной, но Акшаю было все равно, потому что злость закипала в нем с невыразимой силой. Это было похоже на вулкан, мощный и смертоносный. Кулак сам собой налился силой и встретился с лицом разошедшегося друга.

Удар застал парня врасплох, он чуть не упал, успев ухватиться за угол стены. От всего происходящего кровь закипела в нем. Уж от кого от кого, но от Акшая он не ожидал такого! Вся энергия верткого тела сосредоточилась в сжатых пальцах. Басу не собирался терпеть это оскорбление и собирался нанести ответный удар, но не успел, потому что Акшай уклонился в сторону и рука, рассекая воздух, угодила прямо в нос идущему мимо официанту. Поднос, который он нес, опрокинулся, и напитки полетели на выложенный белой плиткой пол. Бокалы со звоном разбились, и Акшай подумал, что сейчас бьется не посуда, а разлетается на мелкие кусочки его судьба. Официант оказался не робким человеком и поднял шум, ругаясь на хинди, повезло же Басу, что он не знал этого наречия, а иначе бы он и официанту устроил взбучку. Чтобы больше не ввязываться в драку, Акшаю нужно как можно скорее убраться отсюда. Он выбежал на улицу, поймал такси и уехал, сам не зная куда, в надежде на чудесную встречу с баядеркой.

Глава 13 Подарить звездочку

Случаи, подобные вчерашнему, не были редкими, однако огорчали хозяйку клуба индийского танца. Ей крайне не нравилось, что девушки могли свободно уходить и приходить, когда пожелают, а потому следовало бы заключать контракт. В этом-то и заключалась основная трудность – танцовщицы не хотели связывать себя какими-либо обязательствами. Получалось, что состав коллектива из танцующих индианок постоянно менялся. Возможно, именно из-за этой неорганизованности Лата приобрела строгий, непреклонный характер и жесткие черты во внешности.

Лицо ее было всегда серьезным, черные волосы, бывшие когда-то очень красивыми и густыми, теперь выглядели весьма скудно, собранные в неоживленный пучок на голове, где ни один волосок не дрогнет. Впрочем, в это утро злость все-таки заставила всколыхнуть не только ее волосы, но упрямую тонкую линию губ и сердце. Уже с утра к ней в дверь ломился некий молодой индус. По виду он был весьма богат, и не открыть ему было невозможно, ведь появлялся риск упустить поток денег, для которого Лата всегда была открыта. Черные кудри молодого человека в сочетании со смелым взглядом выдавали в нем человека, которому можно доверять, потому как сразу было видно, что перед ней стоит настоящий индус, а уж для своих хозяйка готова распахнуть не только двери, но и душу. Незнакомец с ходу обратился к ней.

– Мы вчера отмечали здесь с друзьями мальчишник и для нас танцевали четыре индийские девушки.

– Да, эти красавицы очень даже ничего… А кто жених? Он передумал жениться после встречи с моими танцовщицами? – бесцеремонность вопросов, которыми перебила гостя хозяйка, немного выбивала из колеи, путая мысли.

– Это не имеет значения. Может и передумал… Скажите, как найти девушку в зеленом сари? Хотя бы назовите мне ее имя, – молодой человек был так настойчив, что это даже нравилось. Наверняка он и есть тот самый жених, потерявший голову от танца и самой девушки. Что ж, женщине даже стало интересно, во что выльется вся эта история, хозяйка решила проявить благородство, окончательно впустив индуса в святая святых и приказав ему ожидать здесь. Она сама приведет девушку.

Лата, конечно, знала, о ком вел речь незнакомец. Да, эта девушка действительно блистала красотой и изяществом, придававшим манере ее танца особую выразительность. Не удивительно, что парень был так очарован. У Амиты действительно талант. Похоже, именно он ее и погубит, но это уже не ее дело. Тем не менее, отпускать именно Амиту с индусом непонятно куда женщина не собиралась. Ей было ясно, что здесь начнется любовная история, а там где любовь – непременно трагедия.

Этого нужно избежать, и поможет в этом сама Амита. Когда Лата переступила порог комнаты для девушек, она уже знала, как поступить. Властным тоном велев одной из девушек переодеться в зеленое сари Амиты, хозяйка сама накрыла ей половину лица прозрачной тканью того же цвета, что и весь наряд, так что видимыми остались только глаза, брови и лоб. Все это делалось с расчетом на то, что индус вчера был не трезв, а значит, плохо запомнил внешность танцовщицы и легко сегодня может быть обманут. Что с него взять – посмотрит и уйдет. А если и нет, то хотя бы заберет другую девушку, но не Амиту.

Минут через 10, показавшихся Акшаю настолько долгими, словно несколько лет, он увидел, как к нему идут уже знакомая Лата и высокая статная девушка. Бедра ее при каждом шаге грациозно покачивались, словно маленькая лодочка на легкой зыби морских волн, ласкаемая ветром.

– Вот танцовщица, которая так запала к вам в сердце, – хозяйка будто нарочно старалась оскорбить чувства Акшая, так и метая в него иглы едких замечаний. Впрочем, чего еще ожидать от этой вульгарно накрашенной женщины, забывшей как минимум сто лет назад о целомудрии? А может быть, просто ему самому не стоило являться сюда, и он совершает большую ошибку? Как бы там ни было, голос разума теперь заглушался биением сердца, волнительно стучащего в груди и предвкушающего встречу с той самой девочкой из детства. Неважно, что они скажут друг другу, главное, что Акшай чувствует в ней что-то родное, давно искомое. Если это судьба, они будут вместе, потому что у бога не бывает случайностей.

Девушка стояла перед ним, опустив глаза. Молодой человек подошел ближе, приподнял ее лицо за подбородок мягким движением руки и улыбнулся. Его трогала стеснительность, скромность, исходившая от дышавшего молодостью тела. Она вся походила на только раскрывающийся цветок, лепестки которого упруги и свежи, а потому аромат цветка еще более манящий, обещающий упоение сладостью. Акшай прошептал: «Посмотри на меня, не бойся». Ресницы девушки вспорхнули, словно мотыльки, и их взгляды встретились. Тут же лицо Акшая помрачнело, будто он увидел призрака. Глаза, смотревшие испуганно на гостя, были карего цвета, а вовсе не зеленые. Здесь и не было намека на изумрудное теплое сияние чистоты, которое исходило от вчерашней незнакомки.

– Это не она! Зачем вы меня обманываете? Я ищу девушку с зелеными глазами! – голос Акшая громыхал, как будто случилось самое великое бедствие на земле. Хозяйка в испуге отступила на несколько шагов, выставив руки вперед, как бы защищаясь.

– Не кричите на меня, иначе я вызову полицию! – взвизгнула она.

– Вызывайте хоть самого дьявола, – Акшай отодвинул ее сильной рукой и прошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Да, его танцовщица именно там. Влетев наверх подобно сезонному ветру, приносящему перемены в погоде, Акшай резко открыл дверь в одну из комнат. Здесь хранились костюмы для выступлений. Он двинулся к следующей комнате – там какой-то худощавый индус с голым торсом и свисавшей до самого носа седой бородой стоял на голове, а вокруг него сгрудились молодые парни, вероятно, слушавшие своего наставника. Они даже не обратили на странного пришельца никакого внимания, так что Акшай тихонько затворил дверь, улыбнувшись про себя их странности, а может быть, нормальности, когда наоборот – вокруг них все странные. В том числе и он сам. Но сейчас ему было это неважно, потому что он искал свою любовь.

И поиски его оказались удачными в третьей комнате, где размещалось шесть девушек. Каждая из них была занята чем-то своим, но когда вошел Акшай, их хорошенькие головки повернулись одновременно в его сторону. Он же искал глазами только одни глаза, а встретив ответный изумрудный свет, широким шагом подошел к Амите, подхватил ее на руки и вынес из комнаты. Девушки, не ожидавшие такого поворота событий, не успели остановить его и только выбежали в коридор, чтобы еще раз подивиться. Лата круглыми глазами смотрела на незнакомца, сбегающего по лестнице с Амитой на руках. Девушка вырывалась и кричала, однако, сил ее было недостаточно для освобождения. Или, в глубине души, она вовсе не хотела быть свободной от крепких рук этого парня, запомнившегося ей еще вчера. Странное дело, но Амите казалось, будто она знает его, и все это не просто так.

Никогда раньше в присутствии мужчины она не испытывала такого волнения и томительной нежности, струящейся внутри тела. Что-то легкое, невероятно светлое проникало через поры в ее сердце, когда он был рядом, и это нравилось Амите. Даже сейчас, несмотря на то, что он так вот завладевает ею, она не испытывала большого страха, а боролась скорее не с ним, а сама с собой, со своим головокружением и неизвестно откуда взявшимся желанием любви.

Выбежав на улицу, Акшай посадил девушку на заднее сиденье такси, которое ожидало его, и сам пристроился рядом.

– Что вам нужно от меня и почему вы так себя ведете? – Амита изображала гнев, не так-то просто дававшийся ей без практики, потому что сердиться она не особо умела и хотела.

– Мне нужна ты, – Акшай сжал ее хрупкие ладошки в своих больших натруженных, немного грубых ладонях. – Помнишь меня? Это ведь я, тот мальчик, убегавший вместе с тобой от булочника. Я тогда видел, как ты танцевала, и долго не мог забыть тебя. Мне нравилось говорить с тобой, воображать, что ты – мой друг. Моя семья уехала из Маджхупура в Дели, так что, найти тебя мне было невозможно, и со временем я решил, что это был сон. Но вчера, как только ты посмотрела на меня, как только отдалась музыке, я понял, кого искал все это время в женщинах. Ты должна быть моей всегда, – при этих словах дыхание Акшая стало неровным, и он прижал к себе Амиту, чувствуя на своей щеке ее дыхание, словно дыхание весны.

– Но это неправильно, мы совсем не знаем друг друга, – слова девушки теперь не звучали столь решительно, какими она хотела их показать. Какое-то невыразимое притяжение влекло ее к нему, сопротивляться которому больше не было сил. Амита сдалась. Губы девушки словно сами собой потянулись к губам Акшая, и в поцелуе любви оба почувствовали, как душа поднимает свои крылья, тонкие, прозрачные, но мощные, чтобы показать им новый мир с высоты облаков. С высоты, на которой боги танцуют Катхак.

Акшай велел Амите закрыть глаза, и она целиком отдалась ощущениям. Нога ступала по гравию, затем девушка почувствовала, что они куда-то поднимаются. Наконец, Акшай коснулся щеки девушки, словно давая знать, что можно смотреть. Он отступил немного, встав рядом с ней, так, чтобы они вместе могли увидеть открывшийся простор. Держась за руки, влюбленные стояли у обрыва крутого холма, ступни которого омывали воды реки Ганг. Здесь ветер дышал свободно, а бусинки звезд светились ярко, будто только что зажженные свечи. Когда небо полностью осветилось их огнями, Акшай показал Амите, положившей голову ему на колени, звездочку.

– Видишь ее? – полушепотом спросил он. – Это твоя звездочка. Я рядом с ней – моя, подмигивает нам. Пока мы любим друг друга, эти звездочки будут светить рядом. Мы всегда сможем отыскать их и будем знать, что и друг друга найдем. Уже нашли.

Амита слушала. Ей не верилось, что все это может быть реальностью, что она встретила свое счастье, которое так долго искало к ней путь. От этих мыслей сладко становилось на сердце, и она еще крепче прижималась к Акшаю, чтобы раствориться в его объятиях.

Глава 14 От любви до хитрости – одна ловушка

Фаридэ стояла у большого зеркала в торговом центре и смотрела на свое отражение. Фигура ее была довольно стройной, только вот плечи немного шире бедер, но этот недостаток она с успехом маскировала с помощью сари. Ей особенно нравился такой стиль ношения сари как «ниви», при котором вокруг бедер один конец ткани обертывается несколько раз, драпируя ноги, при этом верхний край полагается укрепить на тугом пояске нижней юбки и перебросить через одно плечо. Она выпрямила свои волосы в салоне, так что они теперь не вились и не торчали в разные стороны, придавая ей нелепый вид. Теперь Фаридэ выглядела более женственной, изящной. Только это вряд ли заметит Акшай. И еще маловероятней – Басу.

Непонятно почему, но он никак не шел из головы девушки. Этот европеец со своей непосредственной манерой общения пробуждал в ней неоткрытые до сих пор стороны души. Можно сказать, что душа была в изумлении от себя самой. Фаридэ заглянула в свои глаза, отраженные в зеркале, и прочла в них грусть. Ей вспомнились наставления мамы, которая с детства внушала, что жена и муж предназначены друг другу богом. В Индии так заведено, что чаще всего, отец жениха подыскивает ему невесту, в то время как невеста повинуется воле родителей. Конечно, молодые люди и сами вольны выбирать себе пару, особенно в современной стране, но такой шанс на благоприятное стечение гороскопа влюбленных и согласие родителей выпадает редко. Фаридэ выдохнула из себя частичку грусти, улыбнулась, немного повертелась у зеркала, чтобы еще раз лучше рассмотреть свое новое шелковое сари, и отправилась домой, где ее ждали любимая книга и горячая ванна.

Однако дома Фаридэ дожидалось не спокойствие, а тревога, притаившаяся черными линиями букв на столике в прихожей. Квартира была пуста, так что у девушки не было возможности спросить, кто принес письмо. Конверт был без обратного адреса с одной лишь припиской «Лично для Фаридэ Четри». Очень странно, кто бы мог посылать ей такие записки?..

Дрожащими пальцами она разорвала белую бумагу, которая, по внутренним ощущениям девушки таила в себе угрозу. Как только взгляд коснулся поверхности листа и мозг принялся расставлять буквы в нужной последовательности, чтобы образовались слова, стало ясно, что интуиция была права. Письмо действительно содержало в себе нечто неожиданное для Фаридэ. Читая его, она сожалела как никогда в своей жизни о том, что природа сделала ее человеком, а общество научило различать и складывать буквы.

Всего несколько предложений значилось в послании: «Акшай Абусария попал в беду. Ему нужна ваша помощь и вы единственная, кто может помочь. Приходите в район Мейн Базаар и сами все увидите». На этом послание заканчивалось, и понять в точности, что это такое, для Фаридэ, особенно в минуту опасности, было сверх всяких сил.

Она присела на корточки возле столика и попыталась собраться с мыслями. Так, в первую очередь, нужно позвонить Акшаю. Теперь пальцы дрожали еще сильнее, так сильно, что набрать нужный номер удалось только со второго раза. Женский голос в трубке возвестил, что абонент временно недоступен. А что если не временно? От этого предположения все внутри покрывалось ледяной коркой, так что если хотя бы слегка ударить Фаридэ, толкнуть, она могла рассыпаться, потому как все ее тело превратилось в хрупкую ледяную субстанцию из снежинок. Но, вот парадокс – чем холоднее становилось внутри от страха потерять Акшая, тем отважнее сердце гоняло кровь, обогащенную адреналином. Фаридэ отправится туда, куда просит неизвестный человек и сделает все, что возможно, чтобы спасти его. В конце концов, это ее будущий муж, и она не может его вот так оставить.

Чтобы как можно скорее добраться до центрального рынка, девушка одолжила одну из машин отца. Сейчас даже было неважно, если он рассердится. Когда она все расскажет, вернется вместе с Акшаем домой, он поймет. Мотор приятно загудел, и автомобиль мягко тронулся с места. Сегодня для современных индианок было не проблемой освоить вождение, также как и учиться, и работать наравне с мужчинами. Хоть и принадлежала Фаридэ к богатой семье, ей хотелось самой всего добиваться, превращаться в грамотную, мудрую женщину. Правда, похоже, что в минуту опасности мудрость оставила ее. Она поняла это, когда подъехала к указанному в письме дому поблизости Мейн Базаара.

Он явно был запущен: прогнившие стены, покосившиеся окна и осевшая входная дверь свидетельствовали о том, что постройке, должно быть, не одна сотня лет. Это был явно бедный район. Босоногие мальчишки с чумазыми лицами и огрубевшими голыми пятками сновали по двору, играя в какие-то свои игры. Полная индийская женщина в засаленном фартуке ругалась на пьяного мужа, выглядывая из окна. А тот, знай себе, шагал в известном направлении за чарасом, местным легким наркотиком для поддержания настроения.

Фаридэ вошла в дом, и в нос ей ударил запах застоявшихся человеческих испражнений. Голосом, наполненным страхом до самого края, так что волнение стало выплескиваться наружу через его дрожание, она назвала имя Акшая. Никакого ответа не последовало. Полумрак помещения, казалось, был пропитан страхом, который хватал свою нежданную гостью тонкими когтистыми лапами и держал за ноги, чтобы несчастная не могла сдвинуться с места. Это действительно не удавалось девушке. Она просто не представляла, куда двигаться. Под разваленной кроватью вдруг послышался непонятный звук. Девушка вздрогнула, инстинктивно попятившись назад. Прямо к ее ногам выскочила большая крыса с тонким лысым хвостом. Зашевелив усиками, она уставилась на девушку своими красными глазками, и той показалось, что это неприятное создание ухмыляется.

«Ты совсем с ума сходишь, Фаридэ. Над тобой кто-то пошутил, а ты стоишь здесь как идиотка и боишься», – сказав так самой себе вслух, чтобы прогнать страхи, девушка собиралась уже уходить, но, не успела направиться к двери. На полуобороте чьи-то мужские руки обхватили ее. Еще кто-то накинул ей на голову мешок так, что перед ней простерлась темнота. Она попробовала закричать, однако, все подобные попытки тут же пресеклись, потому что что-то тяжелое ударило Фаридэ по затылку и она успела почувствовать, как теряет равновесие, падая в мягкие объятия забытья.

Фаридэ очнулась от того, что нечто мокрое растекалось по ее лицу. Холод становился видимым по мурашкам, покрывшим тело.

Девушка открыла глаза, внутренне сжимаясь от понимания того, что может увидеть нечто страшное. Но перед ней, примерно посередине стены, шли трубы. С них и капала ржавая вода. Больше вокруг ничего не было – только пустое подвальное помещение. Руки Фаридэ оказались прикованными наручниками к трубе, так что она могла хотя бы встать. Но сделать это ей не позволила слабость всего тела. Голова кружилась. Пленница попробовала закричать, но откликнулось ей только эхо. Испуганная, растерянная, Фаридэ легла на пол, подтянула ноги к подбородку, обхватила их свободной рукой и тихо заплакала.

А в это время Акшай держал в своих объятиях любимую Амиту. С каждым днем она становилась для него все роднее, ближе. Удивительно, как же он раньше мог без нее жить? Когда они были вместе, он отключал телефоны и пропадал на несколько часов, как сегодня. Они гуляли по парку Дели, любуясь зеленью раскидистых деревьев. Хоть и приближался декабрь, но было на удивление тепло, почти без дождей, ночами можно вдыхать свежесть, которой так не хватает в зной.

Акшай смотрел на свою спутницу и радовался, замечая блеск счастья в ее глазах. В такие моменты он любил задавать ей коварные вопросы, например, такой: «Скажи, что светит ярче всего на свете?». «Наверное, солнце», – отвечала девушка. Тогда Акшай качал головой и поправлял ее: «Твои глаза, наполненные любовью». От таких слов Амита часто смущалась, но то, что она чувствовала при этом, очень нравилось ей. Это было необычно и приятно, будто душа стала осязаемой, и добрые руки Акшая ласкают ее. Им обоим хотелось, чтобы у этого времени не было конца, как нет конца у неба. Может быть, именно потому оно и вечно, что никогда не перестает любить. Но это все о том, что выше людей, а они – создания земные и на земле действуют свои законы.

Скажем, есть такой, при котором, если все слишком хорошо, то непременно нужно, чтобы все обернулось хуже. Таким образом, словно соблюдается баланс между плюсом и минусом, черным и белым. Так что, каждый из нас балансирует на этой грани перехода от одного к другому, не исключением были Амита и Акшай. Об этом им возвестило желтое такси, из которого стремглав вылетел, чуть не сшибя их с ног, Басу.

Он был явно чем-то встревожен. На лице его выражалась непривычная озабоченность, и с первого взгляда сложно было поверить, что перед Акшаем с Амитой действительно всегда жизнерадостный, легкий на сердце Басу. Он схватил руку Акшая и потянул его за собой к машине. Надо сказать, что с момента их размолвки прошло около месяца, за который друзья успели помириться, европейцу было известно о романе Акшая с танцовщицей. Он не встревал, неся на своих плечах груз молчания, и Акшай полагался на него.

– Куда ты меня ведешь? – напористость друга не нравилась Акшаю. Он стремился освободиться.

– Беда случилась с Фаридэ. Ее похитили. Только что ее мама звонила и сказала, что не знает, где дочь. А мне было известно, что ты идешь сюда, потому я и нашел тебя, чтобы ты получил новость из моих рук в свои, понимаешь?

– Нет, совсем ничего не понимаю, объясни толком! – они долго стояли около машины, выясняя, в чем суть, а таксисту это было все равно. Ему – лишь бы платили, и тогда он отвезет куда скажут. Гудок клаксона встрял в разговор как раз в тот момент, когда Басу с усиленным от волнения акцентом, пытался рассказать другу, что медлить нельзя, что он должен отправиться сперва в дом к своей будущей невесте, а потом заняться поисками.

Акшай путался, мысли в голове сложились в кашу. Очевидно было только то, что он должен спасти Фаридэ. Волнение о судьбе этой доброй девушки и беспокойство за Амиту, которая теперь остается одна, да еще, узнавшая всю правду, разрывали Акшаю сердце на тонкие полоски, из которых сплетался запутанный клубок эмоций и чувств. Наконец, оба пристроились на заднем сидении авто и водитель лихо рванул с места. Амита осталась стоять на месте, не зная, куда теперь двигаться. Она видела полный сожаления взгляд Акшая и еще не понятый до конца взгляд украдкой, брошенный в ее сторону Басу. Ветер убегал вслед за машиной, развевая напоследок подол простенького хлопчатобумажного сари девушки. Она обхватила свои плечи руками, словно замерзла, и медленно побрела вдоль парковой дорожки, которая теперь показалась ей не такой красивой, а стала пустынной, одинокой. Как и сама Амита…