Текст книги "Взаимная поддержка и любовь: Навыки гармоничного общения в паре"

Раз уж мы заговорили о том, что наше собственное плохое, неумелое поведение коренится в нашей боли и ощущении угрозы, у нас есть возможность увидеть, что то же самое верно и для наших партнеров. Когда они ведут себя неумело и причиняют нам боль, стоит помнить, что их поведение – это отражение их состояния. Так происходит вовсе не потому, что они плохие, а потому, что им сейчас больно.

Это не значит, что нужно терпеть плохое поведение. На самом деле каждый из нас несет ответственность за то, чтобы не причинять вред другим, и в некоторых случаях жесткие границы необходимы. Если поведение вашего партнера угрожает вашей физической безопасности, то система угрозы-защиты – лучший выбор.

Итак, это не значит, что вы должны терпеть плохое поведение партнера, но это значит, что вы не должны принимать его поведение на свой счет. Его поведение не связано с вами, даже если ваш партнер утверждает обратное. На самом деле его поведение отражает его собственную боль. Оно говорит о том, что он чувствует прямо сейчас.

Если бы Джон смог сделать паузу, когда заметил критику, и понять, что дело не в нем и не в том, как он загружал посудомоечную машину, все сложилось бы иначе. Если бы, почувствовав избыточную энергию в комментарии Роберты, он сумел понять, что это сигнал бедствия, он бы проявил интерес к ее переживаниям. Для Роберты это тоже стало бы сигналом – вместо того чтобы чувствовать себя незамеченной, она ощутила бы заботу и внимание – и это положило бы начало исцеляющей модели отношений.

Если бы Роберта увидела в оскорблениях Джона признак того, что он страдает, она могла бы дать ему понять, что оскорблять ее бесполезно, и поинтересовалась бы его бедой.

Доброта рождает доброту. Понимание того, что плохое, неуместное поведение вашего партнера – признак его страдания, а не личной атаки, и непринятие этого поведения на свой счет все меняет.

Глава 3
«Как же хочется все исправить!»
Пытаемся преодолеть боль, решая проблемы

Занимайтесь медитацией не для того, чтобы исправить себя, исцелить себя, улучшить себя, спасти себя. Делайте это как акт любви, как проявление глубокой сердечной дружбы с самим собой.

Боб Шарплз

В своей работе с парами и семьями я часто говорю о том, что мы «заражаемся» друг от друга: когда один человек злится, другой тоже нередко начинает злиться; когда один считает что-то смешным, другой с готовностью разделяет его чувства. Ученые называют это явление эмоциональным заражением. Феномен эмоционального заражения тесно связан с работой системы зеркальных нейронов – специфической сети в головном мозге, которая помогает нам понимать других и служит фундаментом для развития эмпатии.

Один конкретный случай всплывает в моей памяти, когда я думаю об эмоциональном заражении. Это было давно, мои дети были еще совсем маленькими, младшему было всего около трех месяцев. Поскольку между детьми небольшая разница в возрасте, у них была двойная коляска, в которой они сидели друг напротив друга. Старший сын имел заболевание, из-за которого ему требовалось носить специальную ортопедическую обувь. Мы шли из обувного магазина, где нам подарили гелиевый шарик: я привязала шарик к коляске, старший дергал за ленточку, и шарик подпрыгивал вверх-вниз. И тут младший, глядя на прыгающий шарик, начал заливисто смеяться. Когда такой крошечный ребенок хохочет – это совершенно особенный смех. Старший тоже начал смеяться. Через полминуты этот смех подхватили и мы с мужем. И вот уже мы вчетвером идем по торговому центру, истерически хохоча над… в общем-то, ничем. Я не считала, что подпрыгивающий шарик – это очень смешно, но «заразилась» смехом от своих детей, и теперь мы не могли остановиться, хотя по моим щекам уже текли слезы, а живот и лицо болели. Мой смех подкреплял их смех, а их смех подкреплял мой.

К сожалению, мы подхватываем друг от друга и нежелательные эмоции. Вы когда-нибудь злились на того, кто злится на вас? Испытывали непреодолимую грусть, находясь рядом с тем, кто только что пережил потерю? Нравится нам это или нет, но мы чувствуем чувства других. Мы способны ощутить эмоции близкого и начать ему сопереживать. Эта способность, называемая эмпатическим резонансом, очень важна, она лежит в основе сострадания. Но эмпатия без буфера в виде чувства любви (которое возникает в так называемой системе заботы, о чем мы расскажем позже) просто погружает нас в боль, заставляет в ней мариноваться – и это может оказаться невыносимо.

У человека, который испытывает боль, может не быть выбора. Потеря – это больно, тут ничего не поделаешь. Но из-за того, что мы заражаемся эмоциями друг от друга, пребывание рядом с человеком, которому больно, который грустит (злится, испытывает страх и т. д.), с большой долей вероятности заставит нас тоже чувствовать грусть (злость, страх и т. д.), а большинство предпочли бы избегать ситуаций, усиливающих наши собственные нежелательные эмоции.

Если мы не можем выносить чувства, которые партнер (и мы вместе с ним) испытывает, мы можем перейти к стратегиям, направленным на то, чтобы заставить других прекратить испытывать подобные чувства, – например, начнем стыдить или обвинять их. Или у нас может возникнуть желание проводить с ними меньше времени – избегать их, чтобы не провоцировать собственных нежелательных чувств. Другими словами, мы сопротивляемся тому, чтобы видеть вещи такими, какие они есть.

Но мы не хотим бросать своих близких, когда они нуждаются в нас. В конце концов, мы хотим быть с ними, а не с их болезненными эмоциями. Мы вырабатываем стратегии, стремясь вывести их из той боли, в которой они находятся, чтобы иметь возможность быть с ними, не ощущая их страданий. Это активирует еще одну из наших систем регуляции эмоций: систему стремлений.

Система стремлений нужна нам в первую очередь для того, чтобы получить доступ к необходимым ресурсам. Нам нужны пища, одежда, жилье и многое другое, и именно эту систему мы задействуем, чтобы собирать ресурсы и решать проблемы. Когда мы достигаем цели – решаем проблему, получаем то, что нужно или чего хочется, – нас «награждают» выбросом дофамина (это гормон удовольствия и нейромедиатор). Решение проблем и получение ресурсов приносят удовлетворение, и, как и система угрозы-защиты, система стремлений очень полезная штука, и важно уметь ее задействовать. Она активирует симпатическую нервную систему, которая работает как педаль газа в автомобиле: дает энергию для достижения нужных результатов. Однако, когда мы используем систему стремлений, чтобы избавиться от эмоциональной боли, возникает сложность – в этой ситуации система не очень способна нам помочь.

Конечно, бывают моменты, когда действительно нужно искать ресурсы для решения проблем. Однако, испытывая эмоциональную боль, мы в первую очередь нуждаемся в том, чтобы не страдать в одиночестве. Мы ищем утешения у «безопасных окружающих». Нам нужно, чтобы кто-то поддержал нас, когда мы переживаем боль. Мы сообщаем другому о своей боли – и если в этот момент, вместо того чтобы признать нашу боль, нам начинают говорить, как именно стоит решить проблему – мы чувствуем себя ужасно, ощущая себя так, как будто нас не видят и не любят. Со временем, если другие люди раз за разом оказывались для нас небезопасными, мы переживаем боль в одиночестве, не усугубляя эмоциональные страдания болью от непонимания в отношениях.

Когда система стремлений хорошо функционирует в отношениях, она помогает нам совершать такие важные действия, как покупка дома, воспитание детей или планирование отпуска. С ее помощью мы делаем что-то вместе, в команде, достигаем общих целей – и это приносит настоящее удовлетворение. Однако нередко люди используют систему стремлений, чтобы не чувствовать, блокировать чужую эмоциональную боль. Это проявляется как минимум в трех типах поведения: исправлении, контроле и критике. Давайте рассмотрим каждый из них подробнее.

Одна из основных стратегий по избеганию боли – желание что-нибудь исправить в партнере. Это желание растет из благих намерений: если мы поможем другому человеку избавиться от боли, всем станет лучше. А что в этом плохого? Проблема заключается в том, что исправление напрямую связано с сопротивлением. Одно из определений сопротивления звучит так: «желание, чтобы что-то было иным, чем оно есть». Когда мы отталкиваем реальность, то невольно игнорируем человека, который в этой реальности сейчас находится. И тогда, несмотря на наши добрые намерения, попытки исправить ситуацию только ухудшают ее.

Моника и Джейсон оказались перед непростым выбором. Моника переживала очень трудный период на своей работе. Когда она росла, ее родители много и тяжело трудились – мать убиралась в домах, отец был разнорабочим. На жизнь им всегда хватало, хотя денег иногда было в обрез. Моника была умной и благодаря трудолюбию своих родителей ходила в хорошую школу и могла сконцентрироваться на учебе. Ее учительница госпожа Фауст, видя, что Моника умна и готова много трудиться, всячески поддерживала решение девушки поступить в колледж. Моника гордилась тем, что первой из их семьи получила высшее образование. Несмотря на то что ей пришлось столкнуться с множеством трудностей, она успешно развивалась в профессиональном плане и достигла больших высот в карьере. Поэтому, когда у них с Джейсоном появились дети, они решили, что Моника продолжит работать и будет обеспечивать семью, а Джейсон – сидеть с детьми. Джейсон гордился успехами Моники и был рад возможности не ходить на работу.

Через некоторое время в компании Моники произошли структурные изменения. Отдел, которым она руководила, перевели в другую группу, и у Моники появилась новая начальница – Стейси. Тут-то и начались проблемы. Что бы Моника ни делала, ей никак не удавалось угодить Стейси. И так продолжалось уже два года! Женщина была очень несчастна.

Джейсон тоже был обеспокоен всей этой ситуацией. Раньше Моника возвращалась домой счастливая, даже после напряженной работы. Джейсон слушал ее рассказы о проектах, ему нравилось видеть радость и удовлетворение на ее лице, когда она делилась тем, как прошел день. И даже если его день был непростым, он ловил себя на том, что он искренне улыбается и радуется ее успехам, – это в том числе напоминало ему, что кроме подгузников и грязной посуды есть еще и другая жизнь.

Однако последние два года из-за проблем со Стейси Моника становилась все более унылой и подавленной. Теперь она не хотела говорить о работе, разве что время от времени срывалась на слезы, сетуя на то, как все это унизительно и как ей плохо. Из-за Стейси она ощущала себя загнанной в угол. И в первую очередь потому, что была единственным кормильцем семьи. Она понимала, что должна, несмотря на все трудности, отвечать за их прежний уровень жизни. Джейсон чувствовал, как она отдаляется от него, и это его пугало.

Моника тоже была напугана. Ей было страшно от мысли, что она может «всех подвести». И чем дольше это продолжалось, тем более подавленной и менее работоспособной она становилась. Она ловила себя на том, что на работе все чаще отвлекается и отключается, и испытывала из-за этого ужасное чувство вины. Она была постоянно уставшей и, казалось, больше не получала удовольствия от жизни. Она стала есть больше вредной пищи и набрала лишний вес.

Чем больше Моника замыкалась в себе, тем активнее Джейсон пытался ее «исправить». Когда она жаловалась на прибавку в весе, он говорил, что ей нужно попробовать кетодиету. Когда она делилась тем, что чувствует себя постоянно усталой, он советовал обратиться к врачу для медицинского обследования, предполагая, что у нее проблемы с щитовидной железой. Когда она пару раз обмолвилась о потере интереса к жизни, он сказал, что она в депрессии и ей нужно обратиться к психиатру. Ох, вот это было особенно болезненно! То есть вдобавок ко всему у нее еще и с головой не все в порядке. А когда она жаловалась на свою начальницу, он твердил, что ей нужно искать новую работу. «Как, – думала она, – я могу это сделать, если едва справляюсь со старой работой?» Джейсон предлагал решения, но ни одно из них не казалось Монике полезным.

Джейсону становилось все тяжелее снова и снова слушать про одни и те же проблемы, и он отчаянно желал, чтобы Моника наконец что-то с этим сделала. Он ощущал ее боль, и это подавляло и пугало его. Ведь она была его опорой. В глубине души, сам того не осознавая, он чувствовал себя очень уязвимым. Что, если Моника не будет заботиться о своем здоровье и он потеряет ее? Это горе он не хотел ни представлять, ни переживать. А что произойдет, если Моника потеряет работу или уволится? В его детстве родители тоже едва сводили концы с концами, и он не хотел оказаться на их месте. Но и сам не стремился искать работу – ведь это повлекло бы за собой немало трудностей. Так, даже не осознавая собственной уязвимости и страхов, он обнаружил, что не может удержаться и перестать советовать Монике, как ей следует решать ее проблемы. Большинству из нас легче сосредоточиться на проблемах других, чтобы не думать о своих собственных.

Для Моники его советы казались лишь дополнительной нагрузкой и еще одним напоминанием о том, что она неудачница. В какой-то момент она сказала Джейсону, что на самом деле ей нужно, чтобы он просто выслушал ее и подтвердил, что любит. Ей хотелось, чтобы он просто побыл рядом с ней, просто поддержал ее в это непростое время. Когда Джейсон вместо этого пытался ее исправить, она чувствовала себя обузой, проблемой, которую нужно решить. Ей казалось, что ее не замечают и не любят – и это повергало ее в полную безнадежность. Ей хотелось знать, что она дорога и, что бы ни произошло, ей не придется справляться с этим в одиночку. И да, она тоже хотела бы, чтобы все проблемы были решены.

Возможно, читая историю Моники и Джейсона, вы понимаете, что это и ваша история. Если так – с какой стороны вы оказались? Возможно, как и Джейсон, вы испытываете разочарование, раздражение, досаду, потому что вам представляется, что, если бы только ваш партнер прислушался к вам и последовал вашему совету, проблема бы разрешилась. И тогда вам не пришлось бы постоянно слушать о том, как ему больно. Вы устали чувствовать боль партнера и знаете, что существует простое и эффективное решение, позволяющее покончить с этой болью. Возможно, вы даже не осознаёте, что за вашими решениями скрывается бо́льшая уязвимость, чем вам хотелось бы.

Или, возможно, вы отождествляете себя с Моникой. Вы пытаетесь описать свое сложное состояние, трудный период, который сейчас переживаете, а ваш партнер все время пытается сообщить вам, как это исправить. Да, вы понимаете, что у вас есть проблема, и вы действительно хотели бы ее решить, но сейчас вам необходимо, чтобы партнер просто выслушал вас. Вам не нужно, чтобы он решал проблему, но вам важно, чтобы ему было не все равно, чтобы он был с вами в этот момент.

К какой бы стороне вы себя ни отнесли, наверняка вы чувствуете разочарование, беспомощность, безысходность. Если бы только ваш партнер поступил иначе, все было бы по-другому. Если бы только она нашла новую работу. Если бы только он слушал.

Что на самом деле происходит?

Этот сценарий уходит корнями в систему угрозы-защиты. Моника явно подавлена, находится в унынии, ощущает безнадежность. Поскольку мы чувствуем боль других, особенно тех, кто близок, то Моника страдает не одна. Джейсону тоже больно. Ему тяжело видеть, как Моника мучается на работе. Еще тяжелее слушать, как ей больно и какие проблемы все это за собой влечет. Он чувствует и ее боль, и свою собственную уязвимость. Он не хочет, чтобы ей было больно, и не хочет быть уязвимым. Поэтому он пытается «исправить» ситуацию – облегчить ее боль. Я называю это окольным путем. Вместо того чтобы посмотреть на свою собственную боль, подумать о том, что можно было бы сделать с ней, он пытается исправить другого. Ведь если ему это удастся, они оба избавятся от боли. Хорошее решение, как кажется… В конце концов, жизнь была прекрасна до этой работы – и может стать такой же снова!

Но Монике это не нравится. Более того, своими советами Джейсон ее раздражает. Так что теперь к проблемам, связанным с работой и здоровьем, и в придачу ко всему остальному добавилось еще и разочарование в Джейсоне.

Вероятно, новая работа и медицинское обследование – это то, что нужно Монике на практическом уровне, но в первую очередь ей нужно, чтобы о ней позаботились. Тогда у нее, скорее всего, появится ресурс для решения проблем и с работой, и со здоровьем.

Можно взглянуть на эту ситуацию немного с другого ракурса. Помните о крепком тыле и мягком фронте из первой главы? Моника сейчас находится в мягком фронте – она погружена в свои чувства, она в контакте со своей уязвимостью и ищет в отношениях утешения и успокоения. Чтобы справиться с болью, ей нужна крепкая спина Джейсона, но при этом важно, чтобы он понимал, как она уязвима.

Джейсон, однако, предпочел бы пропустить сигналы о боли и уязвимости. Он хочет действовать и решить проблему. В результате Моника чувствует себя очень одиноко.

Но они оба правы! Очень важно это признать. С какой бы позицией вы себя ни ассоциировали, вы не ошибаетесь. И ваш партнер тоже. И то и другое мнение имеет право на существование. Главное, в каком порядке действовать.

В данном случае Монике нужно, чтобы сначала ее увидели и приняли. Ей нужно почувствовать любящее, осознанное присутствие Джейсона. Ей сначала нужна его мягкость и уязвимость. Если они встретятся в этой уязвимости, ее система угрозы-защиты успокоится. Как только она почувствует себя в безопасности, ее префронтальная кора эффективно заработает, и она сможет понять, как лучше решить проблему. Возможно, тогда она даже будет рада участию Джейсона – его крепкой спине.

Оказывается, это распространенная модель поведения. Из системы угрозы-защиты мы попадаем в систему стремления, чтобы создать сильный тыл. Но без мягкой, уязвимой части конструкции это превращается лишь в стремление «починить» другого.

Итак, на примере Моники и Джейсона мы можем видеть, как выглядят наши попытки исправить ситуацию, вместо того чтобы разделить боль. Джейсон использует стратегию исправления – но она не работает. Никто не хочет чувствовать себя проблемой, которую нужно решать, бременем, которое необходимо терпеть. Боб Шарплз (чья цитата приведена в начале этой главы) говорил о «тонкой агрессии самосовершенствования». Совершенствование партнера также может ощущаться как тонкая (а иногда и не очень тонкая) агрессия. Когда мы сталкиваемся с трудностями и обращаемся к другим за поддержкой, мы ждем, что они откликнутся с добротой и состраданием, мы ищем понимания, основанного на общечеловеческом опыте, ведь все мы переживаем похожие проблемы. Нам важно понимать, что то, что мы сейчас испытываем, – это нормально и мы в этом не одиноки.

Когда мы видим, что нас приняли, когда понимаем, что не одиноки в своих переживаниях, – ощущение принадлежности, сопричастности, общности успокаивает нас. Когда мы испытываем трудности и обращаемся к кому-то за поддержкой, мы (нередко подсознательно) ищем три вещи: внимательность, человечность и доброту. Нам нужно присутствие другого – это и есть внимательность. Нам нужно ощущение связи, принадлежности к чему-то большему, нам важно, чтобы те, кто нас слушает, были с нами на равных, могли бы поставить себя на наше место (ведь они тоже могут оказаться в нашей ситуации), – это и есть человечность. Когда мы открываем другим свою боль и чувствуем с ними связь, закономерной реакцией с их стороны становится забота. Забота других ощущается как проявление любви. Это и есть доброта.

Попробуйте это

Исследуйте свою склонность к стратегии исправления

Вспомните случай, когда кто-то очень близкий вам оказался в трудной ситуации и вы ощущали боль этого человека. Возможно, вы настолько сильно чувствовали его страдание, что оно казалось вам почти невыносимым.

Что вы делали со своей болью? Пытались ли интенсивно искать варианты решения проблемы другого? Рассказывали ли ему, что и как нужно сделать, чтобы решить проблему?

Какой эффект это оказало на другого?

Можете ли вы принять, что, несмотря на ваши старания, этому человеку все равно было плохо?

Вполне вероятно, что, как и в случае с Джейсоном, помощь близкому человеку в решении его проблемы была для вас актом любви. Возможно, вы были подавлены и не хотели бы видеть своего любимого человека страдающим. Вы хотели иметь какой-то контроль над этой болезненной ситуацией и пытались помочь, чтобы прекратить боль – и свою, и его. Если так, то значит, вы знаете, что это такое – задействовать систему стремления ради того, чтобы избежать боли. Теперь вы, вероятно, увидели, что какими бы благородными ни были мотивы – стремление «починить» другого, чтобы избавить его (а заодно и себя) от боли, обычно лишь усиливает боль.