Текст книги "Фантазии феи"

Глава 10

Алекс бросил кисть в банку. Он только что закончил с покраской дома. Глядя на результат своего труда, он улыбнулся. Кит выбрала белый как основной цвет дома и голубой в качестве отделки оконных рам и дверных проемов. За несколько дней до этого, когда он принес ей целый ворох цветных карточек с названиями вроде «мокрое белье», «жевательная резинка», «пустыня», Кит усмехнулась и сказала:

– Алекс, я не хочу никаких новомодных заморочек. О чем я всегда мечтала, так это о белом доме с голубой отделкой. Он будет смотреться очень празднично и ярко, как раз так, как мне всегда хотелось еще в детстве.

Итак, Кит осталась верна выбранному много лет назад идеалу, и Алекс решил воплотить мечту в жизнь. Теперь, когда дело было сделано, он остался очень доволен.

На следующей неделе он покрасит белым потолки и телесным – стены. В конце следующей недели должны привезти заказ, и можно будет вплотную заняться отделкой ванны, а там уже и детской. При мысли об этом у Алекса засосало под ложечкой.

Он мог с легкостью представить ее радостное лицо при выборе колыбельки для малыша, стола для пеленания с разноцветными колесиками и все эти мягкие нежные детские вещи. Хотя, может, все и обойдется и это не будет для него так тяжко, она же умеет сделать любое занятие веселым и забавным.

Кит… При мысли о ней руки Алекса дрожали. Вчера, когда он готовил ужин – после дня барбекю они каждый день делали это по очереди, – она лежала на диване, вытянувшись, как греющийся на солнышке котенок, и смотрела телевизор. Футболка ее натянулась, и Алекс отчетливо видел небольшой, но уже округлившийся животик. Это было так мило. Алекс не мог отвести от нее взгляд.

Там, под футболкой, был его ребенок, его дитя.

Алекс отвернулся и попытался вновь заняться делами, чтобы как-то отвлечься от чувств, обуревавших его на тот момент. Было тяжело.

Сердце забилось чаще. Он чувствовал его звучные толчки у себя в груди, в висках, в горле. Все было так же, как и прошлой ночью. Алекс пытался утешиться мыслью о том, что он может спокойно быть и приходящим отцом и Кит не запретит ему общаться с ребенком. В ней больше доброты, чем в его предыдущей пассии, к тому же, раз он биологический отец, у него есть все права и любой суд это подтвердит.

«А как же Кит?» – вдруг осенило его.

Нет, он не может дать ей то, что она хочет.

«А что будет, если она вдруг встретит того, кто сможет?»

Пот холодной струйкой побежал по спине, испарина выступила на лбу и над верхней губой.

«Когда-нибудь это неизбежно случится. Кит заслуживает счастья. Она встретит достойного мужчину, влюбится в него, они поженятся, и у моего сына или дочери будет приемный отец», – думал Алекс.

Эта мысль была ему неприятна. Он постарался ее прогнать, но ощущение осталось. Он вытер пот со лба. Да, Кит действительно заслуживает счастья, и он, Алекс, не должен становиться этому помехой. Но…

Он горько усмехнулся. В горле застыл комок горечи и боли. Работать, надо было продолжать работать. Глупо мечтать и надеяться на то, что в этот раз все сложится хорошо.

– Отрадно видеть, что ты так усердно трудишься для Кит.

Алекс поднял глаза. Это была Каро, и в руках у нее не было никакого ножа для разделки мяса.

– Я тоже рад тебя видеть, – пробубнил Алекс.

Затем появилась и Кит с чайным подносом. Рядом вертелся темноволосый мальчик лет четырех. Внутри Алекса все похолодело.

Он не знал почему, но вид Кит и этого ребенка поразил его до глубины души.

«Чеду сейчас примерно столько же, сколько и этому мальчику».

Алекс пошатнулся. Силы куда-то пропали, и ноги подкашивались. Чтобы не упасть, он схватился за дверной косяк. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что краска могла еще не высохнуть, но сейчас это не имело значения, главное было не упасть. Второй рукой Алекс с силой сжимал кисть, словно она была его последней надеждой на спасение.

Краска капала Алексу на кроссовку, но ему было все равно. Он старался забыть о Чеде. Выходило плохо. В голове рождались все новые и новые вопросы. Был ли Чед такого же роста и сложения, как и мальчонка рядом с Кит? Какие у него волосы? Потемнели или посветлели? Желание увидеть сына, обнять его стало невыносимым, Алекс не мог противиться ему.

– Мам, смотри, я помогаю тете Кит готовиться к чаепитию, и у меня очень важная миссия – я несу печенье! – раздался детский голос.

– Не просто печенье, а шоколадное печенье, это гораздо важнее! – произнесла Каро чуть более мягко, чем обычно. – И ты сможешь взять одно, как только поставишь их на стол.

– Алекс, дом выглядит просто замечательно! – произнесла Кит. Ее голос был словно луч света, рассеивающий темноту, которая все больше и больше поглощала Алекса. – Хочешь чаю?

Он кивнул.

– Я скоро присоединюсь к вам, – только и смог он выдавить.

Кит повернулась и направилась к столу. Алекс закрыл глаза.

Сегодня ночью его опять мучил кошмар. Все тот же самый заброшенный особняк, тот же детский смех, поиск, двери, пустые комнаты…

Алекс собрался с силами. Он не мог позволить себе сдаться, ремонт еще не был закончен. Он открыл глаза, отложил кисть и начал оттирать краску с руки.

– Что ты делаешь? – раздался детский голос.

Алекс не обернулся.

– Крашу дом твоей тети Кит, – ответил он холодно.

– Меня зовут Дэйви.

Он сделал еще один глубокий вдох, стараясь успокоиться.

– А я Алекс.

– Ты парень тети Кит, да? – не унимался мальчик.

– Я просто друг, – сухо ответил он.

– Я хочу жениться на ней, когда вырасту, – продолжал Дэйви.

Алекс не мог не согласиться, у мальчика был хороший вкус.

– Можно я помогу тебе? – С этими словами Дэйви забрался на лестницу и потянулся за кисточкой.

– Постой-ка, Тигра, – забеспокоился Алекс: вдруг ребенок упадет?

Тигра! Так он звал своего сына, когда тот был еще с ним. Нет, нет, нельзя думать о сыне, нельзя!

Алекс заставил себя двигаться. Он снял Дэйви с лестницы:

– Слушай, твоя мама придет за мной с ножом для разделки мяса, если…

Он не договорил – его вдруг захватили невероятные ощущения. Ребенок был теплый, доверчиво и радостно смотрел на Алекса, и снова он невольно вспомнил о Чеде. И глаза у Дэйви были такие же карие.

– Алекс? – вдруг раздался голос Кит.

Он не слышал ее. В ушах шумело, голова раскалывалась. Ему так хотелось взять этого мальчика на руки, обнимать его крепко-крепко, прижимать…

Алекс вручил Дэйви Кит со словами:

– Я… мне надо идти.

Она не успела ничего ответить, а он уже быстрым шагом направился к дому, завернул за угол и пропал. Он дошел до машины, но не остановился, а направился дальше. Имя сына пульсировало в его голове.

Сердце Кит екнуло, когда Алекс исчез из вида. Его бледность, дрожь, бешеный взгляд обеспокоили ее.

Дэйви напомнил Алексу о сыне. Почему она не подумала об этом раньше?

Во рту у нее пересохло. Но Дэйви – не Чед… И если Алекс так отреагировал на чужого ребенка, что он будет делать, когда увидит своего?

Кит хотелось плакать, слезы наворачивались на глаза, но она справилась с собой – не хотела пугать мальчика.

Нижняя губа Дэйви задрожала, глаза были на мокром месте.

– Я только хотел помочь. Алекс не любит меня, да?

– Конечно любит, малыш, – произнесла Кит успокаивающе. – Просто он себя неважно сегодня чувствует.

Они вдвоем вернулись к Каро. Кит не могла поднять на подругу глаз. Та вскинула бровь, но ничего не сказала, и Кит невероятно обрадовалась пониманию подруги.

– Эй, а кто это у нас тут? – показалась голова Фрэнка из-за забора. – Хотите посмотреть птенцов у нас в сарае?

Лицо Дэйви тут же просияло.

– Можно, мам? Можно я пойду с дядей Фрэнком?

– Хорошо, – разрешила Каро, – но при одном условии. Обещай мне, Фрэнк, что не будешь кормить его печеньем, он и так уже съел достаточно.

– Есть, капитан! – подмигнул ей старик и приставил руку к виску, как бы отдавая честь.

Когда Дэйви скрылся за воротами, Каро обратилась к Кит:

– И почему ты тратишь время на него?

Кит откинулась на кресле. Ее немного подташнивало.

– Разве я зря трачу время? Тебе надо было видеть его лицо, когда он держал твоего сына на руках. Даже старик Фрэнк не мог этого не заметить, с его-то слепотой. Сначала было удивление, шок, а затем боль, всепоглощающая, убивающая.

Кит хотела помочь Алексу. И теперь было не важно, останется он или нет.

– Кит, ты и правда думаешь, что Алекс может измениться? Придет к мысли об отцовстве? Будет примерным мужем и папой?

– Каро, понимаешь, разум говорит мне то же, что и ты, но…

– Но?

Сердце подсказывало ей другое. Стараясь изо всех сил изменить взгляды Алекса на семью и детей, она сама не заметила, как влюбилась в него еще сильнее.

– Это все чушь! – возмутилась Каро.

– Ты знаешь, его даже стошнило, когда он узнал, что я беременна, – призналась Кит, – прямо в саду у меня на глазах.

– Ого, бедная моя девочка, – проговорила подруга, успокаивающе погладив ее по руке.

– Но, с другой стороны, он отвез меня в больницу, ухаживал за мной.

– И все же…

– Его родители умерли, когда ему было всего двенадцать, и ему пришлось жить со скрягой-дедом. Нам с тобой тоже недостает отцов, но поверь мне, наше детство было гораздо лучше, чем его.

Каро покачала головой:

– Ты такая сентиментальная.

– Каждый раз, когда я уже готова бросить все попытки изменить его, появляется что-то, что вновь дает мне надежду. Ты знаешь, у него целых пять лет не было нормальных каникул, как у всех детей. Недавно он отправился в Африку, чтобы помогать строить приют.

– Да, не похоже на безнадежно потерянного человека, – в конце концов заключила Каро. – Но, дорогая моя, я переживаю за тебя, боюсь, тебе будет опять больно.

Кит глубоко вздохнула, назад дороги уже не было.

– Алекс сделает все, что считает своим долгом, я имею в виду, алименты, обучение, жилье и прочее, но мне этого недостаточно, Каро. Я хочу, чтобы у моего малыша был настоящий отец, а не тот, который приходит только по праздникам на пару часов. И если сейчас, пока еще не стало поздно, я могу что-то для этого сделать, я сделаю это.

– Тогда, уверена, у тебя все получится! – ответила Каро.

– Я должна это сделать, – прошептала Кит. Она прищурилась, в глазах появился огонек. – В противном случае как я смогу смотреть в глаза своему ребенку, когда он будет спрашивать об отце?

Некоторое время Каро молчала. Затем спросила:

– А как насчет того, что нужно тебе, Кит?

– Сначала должен родиться ребенок.

– Безусловно, но это не значит, что ты не должна думать о себе. Ты его любишь, да?

Скрывать правду было бесполезно, и Кит кивнула.

– Я влюбилась в него с первого взгляда, если, конечно, ты веришь в это. Может, это полный бред, но мне кажется, мы были знакомы и раньше, в прошлой жизни.

– А ты знаешь, как он к тебе относится? Что чувствует?

– Я знаю, что нравлюсь ему такая, какая я есть. И мне кажется, его все еще влечет ко мне. – Сердце Кит забилось быстрее.

– Но что-то его держит?

– Да, Чед.

– Если у тебя получится добраться до сути проблемы, он будет твоим навсегда.

– А если нет, ты поможешь мне собрать кусочки разбитого сердца?

– Конечно.

– Каро, если Алекс откажется поддержать меня во время родов, ты согласишься?

Подруга подалась вперед, взяла руку Кит в свою и сказала:

– Обязательно.

Кит нашла Алекса на своей скале. Это получилось совершенно случайно. Она и не думала мешать ему, просто ей захотелось выйти из дома, подышать воздухом, прогуляться, и ноги сами принесли ее в это место.

Она взглянула на сгорбленную спину Алекса, на понурые плечи… Почему ему так трудно? Ведь их ребенок – не Чед. И ситуация сейчас совсем другая. Конечно, ему страшно, но это может быть и радостным ожиданием. Все зависит от того, как настроить себя.

Кит медлила. Наверное, следовало оставить его здесь, наедине со своими мыслями. Алексу определенно нужно было побыть одному.

Кит уже собралась потихонечку исчезнуть, пока Алекс ее не заметил, но он внезапно обернулся. Словно шестое чувство подсказало ему, что она стоит за его спиной.

– О-о… – только и смогла выдавить Кит от неожиданности. – Прости… Я не хотела мешать и… не знала… Лучше я пойду.

– Нет! – быстро сказал он и встал. – Это твое место. Уйду я.

– Я рада поделиться с тобой. Места здесь хватит на двоих.

Конечно, места там хватило бы на целую семью, но Кит оставила эти мысли при себе.

– Я – за, если ты не против, – ответил он.

Алекс приблизился, подал ей руку и помог взобраться на скалу. Как только удостоверился, что Кит в безопасности, он отпустил ее.

Она села поудобнее и подставила лицо пригревающему солнышку.

– Уже совсем скоро настанет лето, – протянула Кит и взглянула на Алекса.

Он сидел неподвижно, взгляд был обращен к морю.

Сердце Кит тревожно забилось. «Интересно, о чем он думает, – пронеслось в голове. – Хочет ли он быть далеко отсюда?»

– Слушай, прости меня, пожалуйста. Я повел себя глупо там, в саду, с Дэйви… – наконец произнес он. Это был один из путей все уладить. – Но он так внезапно оказался рядом со мной, а потом еще забрался наверх. Я очень волновался за него и не мог больше ни о чем думать. Прости, это моя ошибка.

– Нет, нет, ну что ты. Каро и мне следовало бы лучше за ним присматривать. Он такой шустрый.

Повисла неловкая пауза, оба молчали. Кит смотрела на воду, и ей казалось, что она опускается все глубже и глубже и скоро достигнет дна.

– Расскажи мне о Чеде, – внезапно попросила она.

Алекс напрягся:

– Зачем?

Кит ответила, пожимая плечами:

– Потому что именно о нем тебе напоминает Дэйви. Он так много для тебя значит, хотя его уже нет в твоей жизни.

Алекс молчал.

– Сколько ему было, когда он начал спать по ночам? Когда он сделал первый шаг?

Алекс сжал кулаки.

– Какая у него была любимая игрушка?

Тут он не выдержал:

– Кит, пойми, разговоры о Чеде, вопросы и Дэйви, все это не поможет.

Сердце Кит учащенно забилось.

– Ты не единственный, кому страшно, поверь мне.

– А кому еще страшно? Тебе?

Если бы могла, она бы улыбнулась ему, даже несмотря на боль, мучившую ее.

– Боже мой, Алекс, да я иногда просто в ужасе.

Кит не могла больше смотреть на него. Она опустила глаза и уставилась на бегущий по скалам поток. Она чувствовала, как дистанция между ними растет с каждым мгновением, и это было невыносимо. Внезапно она заметила в воде какое-то движение. Там были плавники.

– Посмотри, – сказала она Алексу, – дельфины.

По тому, как расправились его плечи, а черты лица смягчились, Кит поняла, что на него они произвели благотворный эффект.

– Чем ты напугана, Кит?

– Да много чем… А вдруг я буду плохой матерью, стану без повода ругать своего ребенка, или мне не хватит ума, чтобы воспитать из него достойного человека…

– О, – с облегчением вздохнул Алекс.

Возможно, раньше он даже не задумывался о таких вещах.

– Я думаю, – произнес он, – ты будешь замечательной мамой и не будешь кричать на малыша. На работе, по крайней мере, ты никогда не кричала.

Он был прав.

– Что касается птичьих мозгов, ты справишься с этим с помощью кроссвордов и игр в слова. Кроме того, после рождения ребенка ты можешь устроиться на работу с частичной занятостью. Это позволит не только отдохнуть от быта, но и не деградировать.

Кит взглянула на него с недоверием:

– Разве мать не должна быть со своим ребенком двадцать четыре часа в сутки? Мне кажется, это ее долг.

– Ерунда, – ответил Алекс.

Она решила не спорить с ним.

– Но есть и другое, что меня беспокоит…

– Например?

– А вдруг меня будет тошнить от грязных подгузников?

– Держи поблизости ведро, на случай если это случится, – тут же ответил Алекс.

Сначала она улыбнулась. Слова Алекса, такие простые и непосредственные, развеселили ее. Минутой позже она всхлипывала.

– Как я справлюсь с недосыпанием? А если я опять заболею? Что тогда?

– У тебя много друзей, и все они обязательно помогут.

– Я знаю, но… – протянула Кит.

Она-то хотела делить все горести и радости семейной жизни с Алексом.

– Но?.. – переспросил Алекс.

– Но это не уменьшает моего страха. Я боюсь, что будет слишком тяжело и я не справлюсь, – выпалила Кит на одном дыхании и резко замолчала, поняв, что хватила лишнего.

– Тогда почему ты решилась? – недоумевал Алекс.

– Потому что надежда сильнее страха, – произнесла Кит.

– Надежда на что?

В животе появились странные ощущения. Толчок, потом еще один. На секунду она отвлеклась от разговора и прислушалась к себе. Нет, это была не боль. Алекс напрягся.

– Что случилось? Тебе нехорошо? – спросил он с волнением и подался вперед.

Кит остановила его:

– Погоди. Вот опять. Это ребенок! О, Алекс, смотри!

С этими словами она взяла руку Алекса и прижала ее к своему животу.

– Я…

Она еще плотнее прижала его ладонь к месту, где был толчок.

– Ты чувствуешь? Ты это чувствуешь? – спрашивала она снова и снова.

– Что это? – взволнованно спросил Алекс. – Мне отвезти тебя в больницу?

Кит рассмеялась:

– Дурачок, это ребенок толкается.

В какой-то момент ей показалось, что он уберет руку, но Алекс, наоборот, расслабил ладонь. Он был так нежен, так аккуратен. Кит пришла в восторг.

– Ребенок, – протянул он тихо, словно боялся разбудить его.

– Да, – ответила она, улыбаясь. – Разве это не прекрасно?

– Да, – неожиданно согласился он. Но тут же нахмурился и серьезно спросил: – Тебе больно?

– Нет, – произнесла она немного погодя. – Удивительно, фантастически…

Глаза Алекса расширились.

– С тобой такое в первый раз происходит?

– Первый, – кивнула Кит, улыбаясь от уха до уха.

Удивление, которое испытал Алекс, почувствовав, как толкается ребенок, будто омолодило его. Мимические морщинки разгладились, взгляд посветлел, и губы расслабились. Кит не могла этого не заметить. Она подняла на него глаза и смотрела, смотрела, стараясь запомнить каждую черточку его лица, чтобы сохранить этот счастливый момент в памяти.

Огонь желания разгорался внутри ее. Ей так хотелось прикоснуться к его небритой щеке, ощутить колкость щетины губами, проникнуть внутрь язычком и дразнить его, распалять.

Обычно Алекс брился каждый день, но сегодня ему так хотелось поскорее приступить к покраске дома, что он пренебрег привычным утренним туалетом и теперь выглядел как настоящий пират.

Не в силах больше скрывать свои чувства, Кит жадно впилась взглядом в его губы, ротик ее маняще приоткрылся, приглашая Алекса идти дальше. Все ее естество кричало, молило его насытить ее исстрадавшееся без любви и ласки тело. Кит думала, она умрет, если сейчас ничего не случится.

Алекс крепче обхватил ее, прижал к себе, аккуратно и нежно, чтобы не навредить плоду, его руки обвились вокруг ее талии.

«Да, да, пожалуйста, сделай это».

Однако Алекс сдержался. Он отстранился, хотя все еще пожирал ее взглядом, будто рисовал в своем воображении все, что могло бы происходить между ними в этот момент.

Кит вся дрожала от желания. Дыхание участилось, сердце забилось сильнее, а на щеках заиграл румянец. Она была готова молить Алекса о поцелуе. Он медленно поднес руку к ее разгоряченному личику, нежно провел по щеке, подбородку, а затем дотронулся указательным пальцем до губ.

Кит уже вся горела. Не в силах противиться пламени внутри ее, она приоткрыла рот и лизнула подушечку его пальца. Алекса будто током ударило. Это было так нежно, так невинно и в то же время так эротично, что удержаться было невозможно. Он постепенно стал погружать палец ей в рот. Там было влажно, тепло и мягко. Мышцы Алекса напряглись, ему хотелось как можно глубже проникнуть туда, и Кит не сопротивлялась, она играла с ним язычком, закрыв глаза от удовольствия.

Затем она начала посасывать его. Алекс тихо застонал, получая неимоверное удовольствие от соблазнительного вида Кит. Он медленно вынул палец, наклонился к ней, закрывая своим телом солнце, и поцеловал ее.

Сначала прикосновения были робкими, неспешными, но постепенно огонь между ними разгорался все ярче и поцелуи становились все глубже, сильнее.

Кит казалось, их души сплетаются где-то на небесах в единое целое, а тела утопают друг в друге здесь, на земле. Этот поцелуй перевернул весь ее мир, сломал все рамки, которые она сама себе строила, открыл окно в новую жизнь.

Мир сузился до двоих людей, только Алекс и Кит, больше никого. Никто не знает, сколько времени они целовались, казалось, прошла целая вечность, прежде чем они смогли оторваться друг от друга.

«Надежда сильнее страха»…

– Ты в порядке? – спросила она низким, мягким голосом.

Алекс трясся от напряжения.

– Да, а ты? – кивнул он.

Глаза Кит сверкали от счастья. Ни одна женщина еще никогда так не смотрела на Алекса.

– Я… – начал он снова. – Мне жаль, я не удержался.

– А мне нет, все было просто фантастически, – ответила Кит, улыбаясь.

– Этого не может больше повториться…

– Я задержу дыхание и не буду выдыхать, пока это снова не произойдет.